Ай-йа-ра-ро, ам-ни-на-но

- Русских надо запретить! - стукнул по столу Степан и потянулся наливать.
- Как так запретить? - удивился Федор.
- А так, запретить и всё. Вон даже Стивен Кинг так говорит. Раз Стивен сказал, так оно и будет.
- Какой-то маразматик твой Стивен. Он что, шлагбаум поставит, дуболомов нагонит для запрещения? Э, я думал он умнее.
- Та он умнее вас всех, дураков. Вон, - запретил свои книжки и фильмы в РФ! Вы теперь все передохнете без Кинга!
- А ты?
- Я останусь.
- Ну да, ну да, для кинговских страшилок про "русских", - усмехнулся Федор.

Добирался домой. Лифт не работал. Поднимаясь на девятый этаж, думал, что вот лифт не работает, а Стивен Кинг - тот трудится, в том числе над тем, чтобы у нас лифт не работал, и вообще - запрещает и разрешает. Во всю свою писательскую ширь - по-ве-ле-ва-ет! А на седьмом этаже валялась книга. "Как стоишь? Не потерплю! И что же ты стоишь, ведь я тебя не бью!" - накинулась она на Федора, потом зашипела, раскрыла пасть и попыталась укусить. "На, ссука!" - разозлился Федор и пнул гадину ногой. Открыл окно и выбросил нахрен. Книга, кувыркаясь, летела вниз. Страницы вылетали и горели, обложка дымилась и тоже занималась пламенем. "Запрещаю, запрещаю, запрещаю разрешать!" - визжала, врезаясь в асфальт.

В домах открывались окна и форточки, вылетали кингокниги, кингокнижки и кингокнижонки. "Запретить! Разорить!" - пищали они, загораясь белым пламенем. "Ай-йа-ра-ро, ам-ни-на-но!" - распевали, качая головами, какие-то девицы в легких розовых шифонных платьицах, разъезжая по воздуху на уровне второго-третьего этажа на трициклетах самого начала эпохи велоси-педизации - с огромным передним и маленькими задними колесами - их шифонные голубые трусики очень мило контрастировали с платьицами. "А-Там-тум-тум-та!" - грозно наиграл на рояле Великий писатель с мордой некрофила. Вскочив на рояль, крикнул фальцетом: "А подать сюда главного мирового игрока на рояле! А русских - зап-ре-тить!"

"Фух!" - проснулся Федор. Проходя на кухню, глянул на полку. Сдавленная Гоголем и Булгаковым одиночная кингокнига стояла себе и не рыпалась. Он погрозил ей пальцем и заржал.