Светлан Голосеев гвардеец монгольского императ. 38

Глава 38. Надо больше пить

Звонок. От Лиры.

– Здравствуйте, Лира Павловна, рад вам!

– Я тоже вам рада. Должок свой помните?

– Всегда готов! Какое заведение предпочтёте?

– Не заведение. Вы снова нужны мне в качестве живого щита. Правда, я вас очень прошу!

– Снова рыбалка? Так ведь навигация ещё не открыта.

– На дачу приглашают. Компания та же, ну, может, ещё два-три человека будут. Мои однокурсники с супругами и без. Отказаться мне неловко.

– Ну, на дачу, так на дачу.


Дача – высокий терем с большим участком и двухметровым глухим забором по периметру располагалась в распадке между сопок. Вадим с друзьями колдовал у мангала. Мы с Лирой были приняты радушно, нам предоставили раскладные стульчики у большого костра, налили вина. Молодые люди обменивались новостями, касающимися их семей и общих знакомых. Разнообразная закуска лежала в больших тарелках навалом, можно было брать вилкой или прямо руками, и я увлёкся этим процессом. На свежем воздухе аппетит был отменным.

Подали шампуры, с мяса сочился сок. Подняли тост за дружбу. Поскольку мы с Лирой сидели несколько особняком, чокнулись друг с другом. Лира чуть-чуть, краешком губ улыбнулась. Она вообще сегодня чаще обычного обращала на меня внимание, то просила передать кетчуп, то кусочек хлеба, то подержать её шашлык, пока она достанет платочек. В общем, мы были пара.

Мужчины придумали пить за каждого в отдельности. Выпили и за отличницу Лиру. Я с удовольствием чокался с ней каждый раз и казалось, что лучших отношений у нас ещё не бывало.

– Кажется, я переела, – сказала Лира. – Давайте прогуляемся? Вадим, можно мы пройдёмся по лесу?

Вадим кивнул, нажал кнопку на пульте, ворота отъехали на полметра и выпустили нас на волю.

Лесом это назвать можно было уже условно: то тут, то там виднелись коттеджи, из-за заборов доносилась музыка, лаяли собаки, где-то визжала бензопила. Но дубы ещё во множестве стояли между домами, жёсткая листва шуршала между ногами там, где снег уже растаял, а из-под листьев яркими солнышками светились цветки адонисов.

– Смотрите, подснежники! Нет-нет, не рвите!

– Вы не любите цветы?

– Я не люблю сорванные цветы. Пусть растут. Знаете, я вам так благодарна!

– Да за что же, Лира Павловна? Вы и без меня вполне могли обойтись в такой милой компании. Они все показались мне замечательными людьми.

– Вы мужчина, ничего не замечаете. А я вижу, как все поглядывают на нас и, голову на отрез, сейчас обсуждают. И осуждают.

– Ну, в конце концов, это их дело. Смотрите, какое синее небо сквозь эти жёлтые дубовые листья – чуть ни фиолетовое! Давайте поднимемся на этот хребтик. А вот тут и сесть можно.

Мы уселись рядышком на стволе упавшего дерева. Лира подставила лицо солнцу.

– Хорошо! Но ведь вам всё это неинтересно. Давайте поговорим о вашем. Скажите, как продвигаются изыскания?

– В общем, успешно. С вашей помощью. Только путаница с названиями утомляет. Пока разберёшься, как называется сейчас, как называлось в прошлом, и как именно в первой трети четырнадцатого века, уже и голова думать отказывается. Спасибо, вы меня предупреждали об этом.

– Ну, что уж там такого сложного?

– Почти все города имели по нескольку названий. Взять эту крепость Джуль. Случайно нашёл информацию, что она была изначально на месте Бишкека, который назывался ещё Пишкеком, а ещё Фрунзе, и вообще был основан русскими. Неужели так уж им поперёк горла советские названия, что нужно было обязательно переименовать?

– В данном случае была ещё одна важная причина. Пишкек назвали Фрунзе, наверное, где-то в двадцатых годах. Тогда было принято называть города в честь выдающихся людей, и это неплохо. Но не подумали о киргизах. Беда в том, что у них нет звука «ф» и невозможно выговорить два согласных подряд в начале слова. Поэтому киргизы вынуждены были называть свою столицу примерно так: «Пу-рун-зе». Представилась возможность – переименовали в Бишкек.

– Откуда вы знаете такие тонкости, Лира Павловна? Я просто восхищён!

– Я лингвист. Меня именно такие детали и интересуют. Вообще, топонимика – увлекательнейшая и весьма информативная наука. Не замечали, что очень многие названия на карте нашей родины имеют непонятные значения? Возьмите хоть Поволжье, хоть север европейской части, хоть Урал, не говоря уж о Сибири. Вроде исконная Россия, а названия нерусские, нам не понятные. А на самом деле, они имеют смысловую нагрузку. По ним можно выяснить не только, какие народы обитали там ранее, но и что означали названия этих объектов.

– Никогда не задумывался. Ну, Енисей, так Енисей, Бишкек, так Бишкек. Какая разница…

– «Бишкек так Бишкек». Ни за что не угадаете, что это слово означает! А это целая легенда в памяти народа!

– Что уж там такого особенного может означать этот Бишкек?

– Означает оно, вы не поверите, «мутовка», это такая лопаточка для взбалтывания кумыса.

– Какая проза, Лира Павловна…

– Вы недослушали. Предание гласит, что беременная жена некоего батыра потеряла мутовку, и как раз во время поисков родила богатыря. Его так и назвали – Бишкек. Со временем он прославился, а когда умер, его похоронили в том месте, где нынче столица киргизского народа. Местность так и называлась в народе – Бишкек. Потому и крепость русские в девятнадцатом веке назвали так же.

– Интересно! Непредсказуемы изгибы человеческой истории.

– Да. Мне нравится иной раз узнавать, что означают географические названия.

– Расскажите ещё что-нибудь.

– Давайте, в другой раз. Пора возвращаться. Кажется, я ещё съела бы шашлычок, хотя понимаю, что не на пользу.

Наверно, у Лиры Павловны чутьё на жаркое. Когда мы вернулись, как раз поспела очередная партия шашлыков. Мы уселись на свои места и с удовольствием продолжили трапезу. На нас, кажется, уже не обращали внимания, так как выпитого было не меньше съеденного. Меня продолжали волновать мои интересы.

– Лира Павловна, всё-таки, я «плутаю впотьмах», с трудом представляя реальные условия продвижения пленников, военных, или торговцев по тем самым караванным путям. Это же множество животных и людей. Как можно организовать питание, охрану, вообще все аспекты жизни в столь длительном и трудном путешествии? Может быть, караваны были небольшими, компактными? Ведь небольшая группа более мобильна – по турпоходам известно.

– Что я могу сказать? Я с караванами не ходила. Припоминаю, что Ибн Баттута писал, что только лошадей в одном караване бывает более шести тысяч. Там же он говорил, что в караване торговцев несколько и у каждого по сотне или более лошадей. Понятно, что были и иные кроме лошадей животные, и повозки, и грузы были разнообразны.

– Но как это количество животных прокормить? А ведь караваны шли одним и тем же путём, животные подъедали всю траву. Не представляю… И как долго они были в пути? От этого тоже зависело количество потребного корма.

– Сколько времени шли караваны? Есть некоторые данные. В основном это гипотетические выводы учёных. Кабинетных учёных. Немного известно из летописей. Например, русские князья на дорогу в Сарай тратили месяц и обратно примерно столько же. Караван от Таны в устье Дона до Ханбалыка шёл около трёхсот дней. Из Хорезма в Крым ехали три месяца. Но надо учитывать политические, сезонные и прочие факторы, а также статус путешественников. Срочные гонцы безусловно имели скорость в разы более высокую, а пешие пленники, вероятно, наиболее низкую. Встречались в литературе примерные подсчёты времени передвижения пленных от Орды до Ханбалыка, по которым на этот путь требовалось от одного до двух и более лет. Считается, что как раз около двух лет и добирались из разорённой Твери будущие воины Русского полка в Ханбалыке. Вот вам примерный ориентир для передвижения вашего Светлана.

Между тем нам снова налили.

– За любовь! – воскликнула весьма весёлая дамочка и принялась со всеми чокаться.

– За любовь! – поддержал я, протягивая рюмку.

– А чего это вы так оживились? – спросила Лира Павловна, тоже чокаясь.

– Ну как же, любовь правит миром!

– Вы серьёзно так считаете?

– Ну, да. Вы полагаете иначе?

– Не думала, что вы, взрослый мужчина, столь наивны. Ну-ка, назовите трёх самых известных людей, которые первые окажутся на языке.

– Сталин, Наполеон, Чингисхан.

– Ну вот. Все они великие полководцы. Если бы Советский Союз не победил, вместо Сталина у всех в памяти первым был бы, сами знаете кто. Пролистайте в уме историю, назовите хоть одно событие, повлиявшее на судьбы человечества, которое было вызвано любовью. Не напрягайтесь. Все таковые события – войны, и вызваны они жадностью, ненавистью и гордыней. Историю пишут победители. Любовь правит миром в семье, а в мире правит жестокость. Увы.

– Ой, Лира Павловна, откуда такой пессимизм? С такими взглядами как можно вообще жить?

– А я секрет знаю: у жизни всегда есть смысл, даже когда очевидно, что она совершенно бессмысленна. Жду, когда мой личный смысл проявится. Знаете, мне нравится китайская мудрость: живи, сохраняя покой, придет весна, и цветы распустятся сами.

Лира отошла по своим делам. Почти сразу подошёл Вадим.

– Давай выпьем?

– Давай выпьем.

– Слушай, у тебя с Лирой серьёзно?

Ох, как я не люблю эти разборки!

– Я вообще-то считаю себя человеком оч-чень серьёзным, – попытался отшутиться я.

– Послушай, но вы ведь, как бы это сказать… Короче, зря ты ей жизнь портишь.

Не объяснять же ему, что между нами ничего нет.

– Вадим, а ты не подумал, что в данном случае выбирает она? Сообрази: если бы она хотела быть с тобой, позвала бы она меня в вашу компанию? Вот тебе и ответ. Так что, извини.

Завидев возвращающуюся Лиру, Вадим поднялся и пошёл к мангалу.

– О чём беседовали? – спросила Лира.

– Спрашивал, не желаю ли ещё шашлыка.

– Понятно. Врёте. Только не оправдывайтесь. Знаете, пожалуй, уже пора по домам, как считаете?

– Да, я тоже хотел об этом сказать.

– Ну вот, снова. Ладно, пойдёмте уже.

И тут заиграла музыка. Вернее, она и раньше играла, то сейчас кто-то добавил громкость и во всю мощь динамиков зазвучала «Цыганочка». И Лира вдруг притопнула и пошла по кругу, разведя руки в стороны, прищёлкивая каблучками по вымощенной брусчаткой площадке. И всё это передо мной, с неподдельным задором. Я переминался, не решаясь на публике показать своё полное неумение в танцах. И тут Вадим вступил на площадку, прищёлкивая пальцами, и мне уж ничего не оставалось, как тряхнуть плечами (откуда что взялось!) и пойти вокруг Лиры-цыганки вполуприсядку, с какими-то немыслимыми коленцами, которых никогда в жизни не знал и не умел – тело само это выделывало и, слава богу, я не пытался им управлять. В руках у Лиры откуда-то взялся платок, и это необыкновенно украсило её яркий танец. Мы с Вадимом выплясывали перед нею. Она танцевала, опустив взор и лишь иногда бросая какой-то кошачий взгляд то на меня, то на соперника, но старалась держаться лицом исключительно ко мне несмотря на то, что неверные от выпитого ноги не всегда мне подчинялись и уводили тело в сторону.

Присутствующие образовали круг и хлопали в такт, а когда музыка кончилась заорали «Вау!». Лира взяла меня за руку ладонь в ладонь и потащила к выходу.

– До свиданья! – помахала она платком.

– Приходите ещё! – напутствовали нас её однокашники.

– Лира, это был потрясающий танец! – сказал я, когда мы спускались к трассе.

– Да. Надо больше пить, и всё будет отлично!