О символах

Отвечая на мои критические высказывания о пчеле, как о предмете, ничего общего не имеющего с историей города Мценска, мои мценские друзья, которым пчела нравится, возражают так:
«Пускай действительно пчелу для Мценска придумали искусственно, но городу нужен символ, а пчела, как символ, замечательна!»
Согласен, пчела выглядит среди других насекомых гораздо привлекательнее, чем, скажем муха, клоп или таракан.
Но символ города должен отражать не только и не столько сегодняшние наши симпатии или антипатии, а и исторические традиции, сложившиеся веками. Если уже вам так понравилась пчела и захотелось назвать город её именем, то надо город назвать по-местному, по-амченски - Бзынск и жители его должны называться не загадочно-почтительно-амчане, а весьма неблагозвучно.
Сколько лет культивируется во Мценске пчела, как новоязыческий символ?
Лет 10, максимум 20.
А сколько лет во Мценске существует христианство? – 900
В 2013 году исполнилось 900 лет со времени крещения вятичей.
Даже не крещения, а мученической кончины священномученика Кукши – просветителя и крестителя наших предков – вятичей.
Если опросить амчан, кто они по вере, подавляющее большинство ответит, что они – православные христиане.
Значит и символ города должен быть одновременно и христианским, и историческим, и местночтимым.
Таких символов два.
Первый символ – это икона священномученика Кукши – просветителя вятичей, которая находится в Петропавловской церкви города Мценска.
Она меня поразила до глубины души своей необычайностью, своей во многом утраченной христианской уверенностью, христианской прямотой, христианской Правдой.
Икона Кукши являет, нам христианина-проповедника!
Поражают его глаза – сколько в них силы и сколько в них Правды!
Это настоящий Мужчина!
Это мужчина – богатырь!
Такой мужчина будет первым всегда и везде!
Если битва – он первым встанет и поведёт бойцов в атаку!
Если учение – он никогда не примет в учении никакой неправды!
Если проповедь Христа, то проповедь до конца, до победы, до смерти!
Его никогда не интересует спокойная, несовершенная земная жизнь, его интересует Жизнь будущая, Жизнь Небесная!
Он будет сражаться всегда и везде, где увидит подлость и трусость, блуд и разврат, ересь и колдовство, маловерие и отпадение от Христа.
С такими мужчинами в жизни не комфортно и они погибают первыми.
После нашего богоборческого ХХ века таких почти не осталось.
Глядя на икону, веришь древним преданиям о проповедниках, которые во время проповеди Христа входили в горящие печи, восходили на горящие костры и выходили из них невредимыми, несрамляющими маловерных.
О иеромонахе Иоанне Кукше известно всего несколько строк из Киево – Печерского патерика. Известно место пребывания его честных мощей – Ближние пещеры Киево – Печерской Лавры.
Второй символ – это Мценская икона святителя Николая, Архиепископа Мир Ликийских, чудотворца.
Образ был обретён в 1415 году во время «второго крещения амчан».
К сожалению подлинник древней рукописи, описывающей явление чудотворного образа святителя Николая, был утрачен в огне пожара в Пятницкой церкви в 1757 году и нам приходится иметь дело с его пересказами.
Человеческие предания – дело весьма неточное.
К сожалению, мы вынуждены руководствоваться преданиями, хотя лет прошло, почти 600.
И всё-таки попробуем восстановить картину того далёкого героического времени.
Мценск в ту пору находился в составе Великого Княжества Литовского – это могучее русско-литовское, а практически русское Православное государство, имеющее государственный язык – русский.
Этнические литовцы – это только верховная, как бы сейчас сказали – федеральная власть. Единого общерусского государства тогда не было и воинские столкновения между Литвой (так назвали подданных Великого князя Литовского) и другими русскими княжествами: Рязанским, Московским, Тверским, Новгородской землёй – не были более частыми и ожесточёнными, чем скажем, между Московским и
Тверским, Московским и Рязанским.
Часто удельные князья Великого князя Литовского выступали, как союзники в общерусском деле.

Например, в Куликовской битве участвовали два сына Ольгерда – князья Дмитрий Брянский и Андрей Полоцкий со своими ратями. Именно правый фланг русского войска, на котором рубились литовские князья, ни в чём не уступил, а даже потеснил татар, в отличие от малодушных москвичей, которые бежали со своего левого фланга и едва не погубили всё дело.
В отличие от Северо-Восточной Руси (Москва, Тверь, Рязань, Новгород и т.д.), Литва не являлась улусом Золотой Орды и не платила татарам дани.
В современных северных диалектах русского языка сохранилась память о том времени в названиях косы – наша общерусская современная коса с длинной ручкой называется «литовка» (т.е. ей косили на широких среднерусских лугах – «Литве»), в отличие от косы северной, лесной с короткой ручкой, которая называется «горбуша».
В начале ХV века великое княжество Московское прикрыто от Дикого поля Окой, которая от современных Калуги и до Касимова течёт практически с запада на восток и называлась «поясом Богородицы», и лежащими к югу от неё Литовскими и Рязанскими землями.
В начале и в первой половине ХV века татары очень активны на южной границе Руси. Мценск, Новосиль, Елец – самые южные русские города того времени, южнее – только Дикое поле.
В 1415 татары разорили Елец.
В 1422 мценский воевода Григорий Протасьев вместе с князем новосильским разбил хана Барака под Одоевым.
В 1423 Григорий Протасьев разбил хана Кудайдата.
В 1430 хан Айдар безуспешно осаждает Мценск.
В 1437 приход хана Улу-Мухамеда в Белёв.
Поэтому в это время очень часто войска Великих князей Литовского, Московского и Рязанского действуют совместно против общего врага – татар и по территориям этих княжеств свободно перемещаются воинские отряды всех трёх государей.
Наверное, этим можно объяснить свободный проход московской рати под Мценск в 1415 г. –надо было отогнать татар из района Ельца и, наверное, перемещение этого отряда было согласовано между государями Московским и Литовским.
Однако надо понимать, что воины того времени кормились за счёт окрестного населения и для населения проход своих воинов мало чем отличался от прихода воинов вражеских. Например московская рать в 1437г. выступила к Белёву для отражения хана Улу – Мухамеда. Цитируем Николая Михайловича Карамзина: «…от Москвы до Белёва не оставив ни одного селения в целости, везде грабили, отнимали скот, имение и нагружали возы добычею».
Поэтому понятно, что при появлении московской рати у Мценска «живущiе Мецняне устрашишися и ратоваша на нихъ».
Однако, на сей раз намерения москвичей были относительно мирные – они были посланы крестить амчан.
И амчане «…одержимы быша слепотою. Ови – же прихождаху и увещеваху ихъ къ Св.Крещенiю Десятой недели по Пасце, въ пятокъ прiемъ Святое Крещенiе Мецняне Ходона, Ющинка и Закiй, и прозреша, и обретоша Крестъ Господень, яко камень изсеченъ, и образъ Святителя Николая яко воинъ въ руце имуще литый ковчегъ въ коемъ имать залогъ тела и крови Господня».
Мы протицировали этот вариант сказания, как древнейший из дошедших до нас, на который ссылаются в последствии и протоиерей Илья Соколов и издатель Иона Шерапов.
Несмотря на ошибку в летоисчислении -1445г. (для проверки – Великий князь Московский Василий Дмитриевич уже в 1425г. отошёл ко Господу и не мог никого посылать ко Мценску), он представляется наиболее правдоподобными и потому, что имена первых амчан, принявших Святое Крещение – Ходона и Юшинка – образованы по тому же правилу, как и другие, дошедшие до нас имена вятичей – Ходота и Кукша – на конце – «а».
Более правдоподобным представляется и то, что ковчег был не деревянный, а литой, то есть металлический – пресвитер всё-таки пришёл из Москвы – центра ремесла, а не из леса.
Далее приводится в действие известный механизм вразумления упорствующих иноверцев и язычников – они лишаются физического зрения.
Так были вразумлены еврейский клюша Савл, жаждущий убийства христиан, а после Крещения ставший Святым Первоверховным Апостолом Павлом, князь руси Бравлин, князь Владимир Святой – все они ослепли, уверовали, были крещены и физически прозрели.
Так же произошло и с амчанами Ходотой, Юшинкой и Закием. Это, наверное, были, как сейчас скажем, руководители города, на которых для вразумления амчан было явлено чудо Божие – за простолюдинами народ не пошёл бы.
Из сказания явствует, что во Мценске 1415 года не было христианской церкви – иначе зачем было являть ковчег со Святыми Дарами?
После крещения амчане могли бы причаститься в действующей церкви. Но был явлен ковчег – значит, церкви не было, а амчане потом «…создавше церковь десятыя недели пятка».
Очень интересно осмыслить имя третьего крещённого амчанина – Закий.
Оно отличается от других известных нам имён вятичей – Ходота, Кукша, Ходона, Юшинка.
Оно очень созвучно с именем Закхей, которого мы вспоминаем при чтении Святого Евангелия.
Память святого мученика Закхея, диакона Гадаринского, празднуется 18 ноября (1 декабря – н.с.).
Значит, христиан могли крестить этим, значит, всё – таки во Мценске существовала христианская традиция.
Значит всё-таки, не смотря на временное отсутствие христианской церкви, христиане продолжали называть своих чад во имя христианских святых и, в отличие от Ходоны и Юшинки, Закий был подготовлен для принятия Святого Крещения своими христианскими родителями.
Сказание дважды упоминают дату крещения первых амчан и обретения чудотворной иконы на десятой неделе по Пасхе, в пятницу.
Эту святую для всех амчан дату легко установить, определив дату Святой Пасхи 1415 г.
Пасха в 1415 году была 31 марта.
Пятница на десятой недели по Пасхе была 7 июня.
7 июня по юлианскому календарю (оставшемуся в Русской Православной Церкви) сейчас соответствует 20 июня по григорианскому календарю принятому, как гражданский в нынешнем государстве Российском.
Празднуя дату 20 июня, следует помнить, что григорианский календарь «скользит» относительно календаря юлианского и разность в количестве дней со временем увеличиваются. Поэтому праздновать надо всегда дату 7 июня по «церковному» юлианскому календарю, по «старому стилю».
Эту дату пытались определить и праздновать в конце ХIХ в.: «…въ настоящее время многiе изъ христолюбивыхъ гражданъ этого города желаютъ воскресить память о великом дне просвещенiя своихъ предковъ, и слышно, что уже поднятъ вопрос объ учрежденiи крестного хода «въ пятокъ десятыя недели по Пасхе «к месту явленiя чудотворной святыни».
Тогда не получилось… Так да получится сейчас!
Где были обретены чудотворная икона, каменный крест и Святые Дары?
По изъустному преданию, они были обретены у источника, который в последствии стал называться Никольским.
Где он находился или находится?
Существует два варианта ответа.
Первый вариант – это тот источник, который находился под самым городом и из которого город снабжался водой во время осады.
Над этим источником, на берегу Зуши, была срублена башня, и от башни на гору вёл потаённый ход. Эти сооружения тщательно охранялись, так как в случае уничтожения хода от источника в гору, город оставался без воды и был обречён на сдачу.
В ХIХ веке этот источник был расчищен и была сооружена купель для паломников.
Второй вариант – это тот колодец, который находится в нескольких метрах ниже устья Мцны.
Из него в 50-х годах до создания местных водоразборных колонок брали воду жители Балчуга, дома которых находились на Нижне – Архангельской улице, и ваш покорный слуга в том числе.
Мне представляется, что икона Николая Амченского была обретена именно у этого колодца.
Источник под горой был исключительно для времени осады и в мирное время из него воду не брали – неудобно идти по ступеням тёмной, почти 46 метровой лестницы. Вход в него должен был тщательно охраняться, дабы вражеский лазутчик не отравил в нём воду.
Кроме того, описание Мценской крепости ХVII века говорит, что вода к колодцу – тайнику подводилось от Зуши, то есть мощность источника не была достаточной для снабжения города, он не был самостоятельным и вода в нём уступала по качеству колодезной.
Поэтому в мирное время люди из крепости и посада должны были брать воду из колодца, удобно расположенного при дороге. К тому же здесь должна была находиться и городская пристань – ведь рукотворная насыпная каменная коса, по которой осуществлялась древняя переправа на Московскую дорогу (ныне – ул.Ленина) закрывала судоходство вверх по Зуше.
Это было самое многолюдное место в городе и самое удобное для явления чудотворной иконы.
Подтверждает это и место построения в честь явления иконы церкви во имя святой мученицы Параскевы.
Икона была обретена «недалеко отъ того места нагорнаго, где была построена…деревянная церковь во имя святой Мученицы Параскевы».
Церковь же святой мученицы Параскевы находилась на самой северной оконечности горы Самород.
Это подтверждает цитата из древнего источника: «между темъ, уже около половины 17-го века, близь Пятницкой деревянной церкви, по правую ея сторону, построенъ былъ новый каменный соборный храмъ, посвященный имени Угодника Божiя Николая.
Сюда перенесенъ былъ изъ Пятницкой церкви и чудотворный образъ, съ животворящимъ крестомъ но это былъ не нынешiй, а старый Николаевскiй соборъ. Онъ стоялъ противъ сохранившейся доселе колокольни его, параллейно нынешнему собору, и захватывал собою часть местности, отошедшей в последствiи подъ новый соборъ, оставлялъ некоторое пространство свободнымъ по направленiю к северу, т.е. къ Пятницкой церкви».
Поэтому можно уверенно сказать – тот древний источник у которого была обретена чудотворная икона Святителя Николая – это ныне сохранившийся у устья Мцны!
Глубоко символично, что на месте обретения чудотворного образа Николая Амченского вновь силами прихожан Вознесенской церкви расчищен, благоустроен древний Никольский колодец и сооружена крестильня, где священник отец Валентин вновь крестит амчан.
Амчане! Вы крещаетесь и духовно прозреваете на том самом месте, где 7 июня 1415 года крестились и прозрели мценские бояре Ходона, Юшинка и Закий, которые после долгого перерыва стали первыми мценскими христианами!
Как выглядела наша чудотворная икона в 1415 году?
В описаниях иконы опять противоречия.
Самая известная легенда о том, что она была «камнесеченная», то есть высеченная из камня, объёмная, основывается на художественном описании иконы нашим земляком Николаем Семеновичем Лесковым.
Именно к нам, во Мценск, на богомолье перед трудной работой – подковой «аглицкой» блохи, он отправил своего героя Левшу. «…Они шли вовсе не в Киев, а к Мценску, к уездному городу Орловской губернии, в котором стоит древняя «камнесеченная» икона св.Николая, приплывшая сюда в самые древние времена на большом каменном же кресте по реке Зуша. Икона эта вида «грозного и страшного» - святитель Мирликийский изображён на ней «в рост, весь одеян сребропозлащённой одеждой, а лицом темен и на одной руке держит храм, а в другой – меч- военное одоление».
На этом описании основывается распрастранённая версия о том, что ныне находящееся в Петропавловской церкви города Мценска объёмное изображение святителя Николая – именно тот Николай Амченский. И никого не смущает, что образ не «камнесеченный» и без меча, и без церкви, и без ковчега. И совершенно не понятно, как такое тяжёлое (даже если и без меча, и без храма) изваяние было носимо со времени своего явления до 1819г. «…не только в домы города Мценска и его уезда, но и въ другiе уездные города: Новосиль, Чернь, Белевъ с ихъ селенiями?»
Представляется, что этот образ может включать фрагменты древнего извания (вполне возможно, что и обретённого в 1415 г.) но изменённого последующими авторами – новые руки, отсутствие меча, ковчега, орла и т.д.
Этот образ безусловно должен быть темой отдельного исследования.
Если внимательно прочесть произведения Н.С.Лескова, в которых он описывает город Мценск, можно заметить, что, в общем, правильно ведя описание, Лесков всегда добавляет принципиальные противоречия.
Например, в «Чающие движения воды», подробно описывая ландшафт Мценска, называя его Старым Городом он меняет местами правый берег Зуши и левый.
В «Леди Макбет Мценского уезда» он помещает мельницу вовсе не там, где она находилась в действительности.
То есть Лесков в описании мценских достопримечательностей всегда прибегает к художественному вымыслу. Так случилось и с описанием нашего образа.
В описании иконы протоиереем Ильёй Соколовым говорит, что «икона сiя представляет собой полный и совершенный видъ Архiерея, облачённого во все Святительскiя одежды, стоящего на орее и держащего въ правой руке мечъ, а в левой ковчег. Она помещена на правой стороне главного иконостаса соборной церкви, подъ великолепною сенью; обложена вся богатою серебряною, позлащённую ризою, съ венцемъ, украшеннымъ камнями; надъ нею и по сторонамъ прiосеняютъ её бархатныя завесы, убранныя серебромъ и золотомъ, а передъ ликомъ Святителя горятъ неугосимыя лампады».
Однако на литографиях иконы, которые помещены во втором издании «Сказания» протоиерея Ильи Соколова, вышедшем в 1895г., и в «Сказании» издателя Ионы Шерапова, вышедшем в 1881г., Святитель Николай изображён не с ковчегом в левой руке, а с церковью. При этом списки изображены разные.
В настоящее время в Петропавловской церкви находятся два старинных списка иконы Николая Амченского, и во всех случаях Святитель Николай изображён практически идентично!
Икона же в окладе из жёлтого металла полностью соответствует старинному описанию одного из списков: «икона Святителя и Чудотворца Николая, со времени своего явленiя до 1819 года была носима не только въ домы города Мценска и его уезда, но и въ другiе уездные города: Новосиль, Чернь, Белёвъ съ ихъ селенiями. Но въ 1819 году, указом изъ Святейшаго Правительствующего Синода, съ соизволенiя блаженныя памяти Благочестивейшаго Государя Императора Александра I-го, ношенiе этой иконы въ города и сёла, по причине многихъ неудобствъ, отменено. Вместо явленной иконы въ настоящее время носится въ домы городских жителей, по ихъ желанiю, другая небольшого размера икона Св.Николая, списанная въ давнихъ городахъ, съ явленной. Эта икона, перед которой Мценскiе жители молились во время бывшаго 23 июля 1855 года бурнаго пожара, вскоре потомъ утихшаго, украшена красивою серебряною позлащённою ризою и венцемъ съ дорогими камнями.
И съ того года все чтители иконы Святителя Николая стекаются на поклоненiя – Мценскiй Николаевскiй соборъ. Самое значительное стеченiе народа бывает ежегодно въ день перенесенiя мощей Святителя Николая, т.е. 9 маiя, в праздникъ Сошествiя Святаго Духа».
Как же объяснить противоречие в описании иконы – в левой руке ковчег, и в её изображениях – в левой руке церковь?
Ответ на этот вопрос даёт нам Андрей Иванович Фирсов из далёкого от нас 1915 г.: «Образъ иссеченъ изъ дерева. Святитель изображёнъ во весь ростъ. Изъ сребро – позлащённой ризы глядитъ тёмный ликъ святителя. Чёрныя кисти обеихъ рукъ обнажены. Въ правой руке святитель держитъ обнажённый мечъ, а въ левой ковчегъ въ виде храма».
Вот оно в чём дело – ковчег был в виде храма!
Неясным остается только то, что было иссечено из дерева – только лик, лик и кисти рук, вся фигура, закрытая окладом (ризою)?
И что представляло собой иссечённое изображение – барельеф, горельеф, объёмная скульптура?
В настоящее время чудесным образом явилось новое объёмное изображение нашей иконы – Никола Амченский встречает посетителей при входе в Военно – исторический музей г.Орла.
Списки иконы Николая Амченского часто путают с известным на Руси образом «Николая Можайского».
Резные из дерева и иконописные образы Николая Можайского очень распространены на русском Севере – так же святитель изображён в рост, так же с мечём.
Но существуют четыре основных отличия нашего, Амченского образа от образа Можайского:
1. Наш Николай держит в руке храм, а Можайский – город;
2. Наш Николай всегда в митре, а Можайский просто волос;
3. Наш Николай всегда стоит на «орлице» (коврик с орлом), а Можайский без оного.
4. Наш Николай изображается всегда в столпе нисходящего Света, а Можайский этого не имеет.
Поражает чудо явления нисходящего столпа Света на фотографическом снимке иконы изготовленной, как мы установили, в начале ХIХ в.
Она находится слева при входе в Петропавловскую церковь. Когда глядишь на неё обычными душевными очами, то никакого столпа на ней не видно – простой однотонный оклад из жёлтого металла.
Но фотография поразительна!
Опять получили связь Небо – Земля.
Господь как бы речет нам:
«Амчане, перестаньте спорить и любомудрствовать и поклоняться ложным символам, ложным богам – вот ваш Символ, вот ваш Образ, вот ваша История, вот ваша Вера, вот ваши Деяния!
Обоюдоострый русский меч и русский Православный храм – вот ваше оружие и ныне, и присно, и во веки веков! Аминь!»