11. Нина

Хроники Александры
Нина


                Памяти Нины Т. посвящается…

Минут через двадцать Александра запрыгнула в маленький запылённый автобус, следующий обратно, в городок Р…

- Куда едешь? - спросил усатый водитель.
- В город, - ответила Александра.
- Этот автобус и так идёт в город. А в городе-то куда? - не понял мужик в кирзовых сапогах, сидевший на переднем сиденье и прижимавший к себе… козу.

- А ты вообще, козовод, помолчи! - ухмыльнулся водитель. - Затащил в салон животину, думаешь, теперь тебе все можно?!
Бело-серая миниатюрная козочка, словно понимая, что речь идёт о ней, боязливо прижалась к хозяину и жалобно заблеяла.
Пассажиры, а в автобусе ещё были парень и девушка в ветровках с рюкзаками, засмеялись. А водитель автобуса продолжал возмущаться:
- Скот мелкорогатый я ещё не перевозил!

- К деверю в деревню везу, - виновато отвечал мужик. - Ты меня как будто не знаешь, сколько на твоём маршруте езжу. А козочка… тихая она у меня, не бодается. И не кусается. Садись, дочка, - обратился он к Александре.
- Ага, «садись», ещё и распоряжается у меня тут! - не унимался водитель. - А деньги за билет?

Тут Александра испытала некоторую растерянность: телефона у неё больше не было, сумочку с партмоне она потеряла в пылу бегства ещё в холле отеле, в кармане джинсов обнаружилась одна монетка всего лишь в 5 рублей. Куда она с таким богатством бежать собиралась? Не понятно.
- Ну, и что?! Где деньги за билет? - презрительно хмыкнул водитель, наблюдая за ее поисками.

- Я… кажется… сумочку потеряла, - промямлила Александра.
- Где? В поле?
- Нет, в отеле.
- Вот и иди пешком в свой отель, безбилетница! - недовольно заключил водитель.
- Нууу, что это такое?! - завозмущались все три пассажира разом.
- Посреди леса что ли высадишь?! Совести хватит?! - поразился мужик, и коза его согласно проблеяла.
- Держите! Вот! - парень в ветровке протянул водителю деньги.
Александра благодарно кивнула ему и другим пассажирам. Автобус подкинуло на очередном ухабе, и девушка поспешила сесть на сиденье рядом с парой молодых людей.

- Спасибо! Выручили! - улыбнулась Александра.
- С кем не бывает!
Они ехали какое-то время молча. Александра приходила в себя от утренних событий, а в сознании, бесконечно повторяясь, звучали слова:
«…Ваш психотерапевт создал вас по моему заказу для определенных целей! Вы - подопытная крыса!»

Неужели это правда?! Как нужно сейчас поговорить с Олегом Петровичем! Но где его теперь искать?! Для начала надо вернуться в город и найти хотя бы собственный телефон.
Автобус снова тряхнуло, и пассажиры чуть не стукнулись лбами. Молодых людей это рассмешило. Коза заблеяла, ее хозяин вздохнул, а водитель уже привычно для пассажиров заворчал что-то, уткнувшись в руль.
- А вы из города Р…? Мы здесь впервые, надо где-то остановиться на ночь. Не посоветуете? - спросила Александру девушка.
- Нет, я здесь тоже …проездом …в отпуске, - ответила Александра. - Могу порекомендовать «Волжские просторы», правда, там недёшево, но на набережной так красиво!

    - Да неее, - замотал головой спутник девушки, - рванем в местный университет, там у меня куча знакомых, виртуальных, правда, вместе чатились, на общих форумах сидели и в онлайн-конференциях участвовали, но на улице ночевать не оставят.
- Мы из Новосибирского университета, магистранты, экзамены сдали и сюда махнули, - улыбнулась девушка.

- Вы здесь в экспедиции? - полюбопытствовала Александра.
- Можно и так сказать!
- Вы - этнографы?
- Да нет, я (меня Андрей зовут) - программист, Света - филолог. А здесь мы, как те юные следопыты, следы ищем…Светкиной родственницы.

- Интересно! - Александра вдруг почувствовала прилив сил. - Очень интересно! Я, можно сказать, тоже… поисковик.  И кого вы ищите?
Словно по команде в салоне автобуса все замолчали, мужик перестал рассказывать водителю, как разводит своих коз, чем их кормит и почему эту козочку решил подарить деверю, коза прекратила блеять, а водитель возмущаться всем и вся.
Девушка смутилась.

- Ну, расскажи, к чему тайны? - попросил ее молодой человек.
- И кто ж в наших местах пропал? Подруга что ли ваша? У нас тут, конечно, всякое бывает! - запричитал мужик.
- Сестра старшая пропала… бабушки моей… - грустно сказала Света.
- Старушки - они такие, - вздохнул мужик.
- Не старушка,  - тихо сказала девушка, и все в автобусе вновь замолкли, слушая ее рассказ. - Девятнадцать ей было. Восемьдесят лет назад. Воевала она здесь, в ваших краях в партизанском отряде. Из тех самых комсомольцев-добровольцев, кто заявления писал об отправке на фронт. Вот что у нас дома сохранилось.
Света достала из рюкзака планшет и быстро нашла файл.
- Смотрите!

На экране планшета  высветилась копия пожелтевшего документа, на котором красивым ровным почерком было выведено: «По зову партии и правительствам хочу записаться в формируемый ЦК комсомола партизанский отряд, который станет грозой для немецких захватчиков. Я как медицинская сестра могу быть полезной в борьбе с врагом. А будет нужда, готова взять в руки оружие и, не щадя жизни, презирая смерть, громить фашистов. В моей просьбе  прошу на отказать и отправить с партизанским отрядом в тыл врага…». А внизу заявления следовала подпись:  «К сему Нина…» и фамилия неразборчивая.

- Даааа, - вздохнул мужик. - Были тут у нас в войну дела. Такие, что в каждом селе - могилы братские да обелиски…
- А вот мы не нашли ничего!  - энергично воскликнул парень. - Сколько деревень исколесили, изъездили за неделю, ни на одном памятнике фамилии Нины не значится!
- А есть ещё документы?  О Нине? Можно посмотреть? - спросила Александра.
- Конечно, - ответила Света. - А нам торопиться надо! Бабушке скоро девяносто лет, старенькая, все умирать собирается, хочет о судьбе сестры узнать перед смертью. Ей было восемь, когда Нина это заявление написала. Потом от неё домой пришло только  одно письмо. Вот оно, - показала Света Александре в планшете. - Спустя несколько месяцев в тот отряд был командирован человек из нашего города, он написал впоследствии, что Нина служила в отряде и медицинской сестрой, и ходила на задания, на «концерты», так партизаны называли  операции по подрыву железнодорожных путей и фашистских эшелонов. А потом отряд попал в засаду, и половина бойцов была убита в неравном бою.

- Вот мы сейчас как раз едем из с. Калиновка, где похоронены погибшие тогда партизаны, - воскликнул Андрей. - Но фамилии Нины на мемориальной плите нет!
- Семье даже извещение о гибели Нины или о том, что она пропала без вести, не пришло! - вздохнула Света. - Столько лет минуло, а мы об ее судьбе так ничего и не знаем!

Все замолчали. Что тут скажешь? Александра смотрела на фотографию Нины: серьезный, не по возрасту взгляд серых глаз, выдающий твёрдый характер, короткие вьющиеся волосы, нежный овал лица, пухлые губы…
Александра закрыла глаза: где ты, Нина?
- …28 мая у деверя-то именины будут, - послышался голос мужика, развлекающего водителя своими байками. - Коза к именинам - самое то… Мы живем-то, почитай, рядом, я в Калиновке, он в Николаевке…
- Щас, минут через десять твоя Николаевка будет, - отмахнулся от мужика и его рассказов водитель.

«Нет, - поняла вдруг Александра, - это было не в мае, а в октябре! И не в Калиновке!».
И повторила вслух, громко, чтобы все в автобусе слышали:
- Это случилось в октябре, в  Николаевке!
- …Холодно. Снег так рано выпал и не тает. Босыми ногами по снегу идти тяжело. - Александра закрыла глаза, а в автобусе все замерли, ее слушая. - Все болит. Спина в лохмотьях гимнастерки саднит, хорошо хоть, кровь спеклась, не течёт холодными струйками… Главное, спину прямо держать… главное, им свой страх не показать… Холодно… Снег жжет ступни… Ещё правая нога, как неживая, не сгибается… Лишь бы хватило сил ещё шаг сделать, и ещё, дойти и не упасть… Как много людей… Старики, старухи, молодухи, дети… Зачем все они плачут? Голова кружится. Что было вчера, с трудом  вспоминается… Об стену вчера, кажется, долго били… головой, сапогами - по животу…

- О чем ты, милая? - испугался мужик.
- Помолчи! - шикнул на него водитель.
Света взяла в руки планшет, увеличила фотографию Нины, в который раз вглядываясь в ее лицо.
А Александра от имени Нины продолжала монолог:
- Я им все равно ничего не сказала. Где наш лагерь… Нельзя говорить… там ещё ребята раненые остались… Самолёт с Большой земли со дня на день прилетит…
- О чем вы говорите? - наконец не выдержал и спросил Андрей.
- Тот бой, когда половина отряда погибла, в октябре 43-го был, - тихо сказала Света. - Выживших и скрывшихся на месте постоянной базы отряда потом самолетом в наш тыл эвакуировали. Но Нины среди них не было…
- Холодно… И кушать хочется… Хотя, как теперь жевать - зубы наполовину выбиты… Что этот офицер каркает на своём противном немецком? Кричит на меня… Два дня назад сначала ласково говорил… Командует что-то солдатам. А вон та девочка так на Лялю  похожа…

Света заплакала:
- Лялей  мою бабушку в детстве звали…
- Девочка плачет, - продолжала Александра, - мать закрывает ей глаза руками… Офицер свои немецкие противные цифры считает: «айн, цвай, драй!». Скоро ноябрь, а там и декабрь. В больнице все девчонки концерт новогодний, наверное, для больных и раненых готовят. А Ляля с мамой дома елку будут наряжать… Ах, как больно! Что-то жаркое, раскаленное вошло прямо в грудь. Я лечу… Руки разлетелись в разные стороны, а голова запрокинулась… Небо какое… Серое, пасмурное. По мне плачет…
Александра резко вдохнула воздух, закрыла на мгновение ладонью глаза, вытерла слёзы.

- Все! - воскликнула она. - Нину немцы расстреляли в Николаевке, захватили в плен после того боя. Ночью женщина, мать той девочки и ее дед тело Нины с деревенской площади похитили и тайно похоронили у разрушенной церкви, у старой берёзы.  Глаза ей закрыли, тело, истерзанное пытками, в половик новый, чистый завернули, поплакали над ней…

- Найдете, - уверенно кивнула Александра парню и девушке. - Крест там стоит, только он безымянный. Таились они. От немцев, от старосты. Сказали, будто из соседней деревни бродяжка умерла. Если бы узнали, что партизанку здесь похоронили, их бы тоже расстреляли. Дед тот через год умер, а женщину с девочкой в Германию угнали, там они и сгинули. Никто о том, кто на самом деле у берёзы похоронен, не узнал.

В автобусе вновь воцарилось молчание.
Водитель затормозил у остановки и почти растерянным голосом произнёс:
- Николаевка.
- Нам сюда, - решительно сказала Света и встала.
Андрей последовал за ней.

- Спасибо вам! Мы все проверим!
- Удачи! - помахала им вслед Александра.
- Вот оно как в жизни-то бывает! - протянул удивленно мужик и потянул свою козу к выходу.

Двери автобуса закрылись, и водитель рванул вперёд. Совсем скоро потянулся пригород, а затем широкие городские улицы.
- Куда тебе, девушка?  - неожиданно доброжелательным голосом спросил водитель. - В «Волжские просторы», говоришь? Маршрут у меня в другую сторону, но я тебя подвезу! Ты уж извини, что безбилетницей обзывал!
«Надо же, какого ворчуна обаяла!» - усмехнулась Александра.
Через пять минут она уже прогуливалась по городской набережной. На скамейке у памятника барышни в широком металлическом платье и такой же шляпке ее внимание привлёк молодой человек. Лицо его было знакомо, а когда
Александра подошла вплотную, расплылось в радостной улыбке.

 - Жива!

В руках молодой человек держал глянцевый журнал, с обложки которого улыбалась стройная красотка в роскошном чёрном  платье с глубоким декольте, в которой Александра с удивлением узнала себя.

ОТ АВТОРА

Уважаемый читатель! Цикл «Хроники Александры» - конечно, выдумка. Но у главной героини этой новеллы есть реальный прототип. Нина Т. добровольно вступила в партизанский отряд, с ним была заброшена в Ленинградскую область и в октябре 1943 г. была расстреляна немцами. Содержание ее заявления - несколько иное, но в этой новелле текст заявления о вступлении в отряд скомпилирован из реальных заявлений добровольцев. Обстоятельства пленения, казни Нины и то, что она чувствовала перед расстрелом, - мне неизвестны. Поэтому не называю ее реальную фамилию. Сестра Ляля и внучатая племянница - тоже вымысел. А в целом получается типичная для войны история и типичная судьба…