Хлебный фургон

   Если выйти утром на улицу, то можно встретить хлебный фургон. Быстрый, юркий, проворный. Способный проскочить даже между громоздкими грузовиками. Фургон цвета молодой травы, со сдобными «потрохами».
    Раньше он, как предвестник мирного завтрака с хрустящей корочкой, двигался по хорошо знакомому маршруту. Маршруту аппетитной жизни. Пекарня, три площади, сеть магазинов. На маршруте фургон чувствовал себя свободно и никого не боялся. Ни черных кошек на дорогах, ни лихачей-конкурентов, ни вечно голодных регулировщиков. Сторонился лишь осуждающих взглядов диетологов – они нагоняли на него тоску. А теперь фургон осторожно прокладывает путь по треснувшим улицам. Объезжает аккуратно воронки от снарядов и высматривает уцелевшие витрины c картинками из рекламно-кулинарного писания.  Но таких, с каждым разом, все меньше.  Зато на каждом шагу встречается реклама бомбоубежищ и покрытые пылью войны магазинные прилавки. Теперь там хозяйничает воинственный товаровед. Первым делом он выгнал продавцов с покупателями, а затем отгрузил в опустевшие магазины множество товара. Осколки, битое стекло, сломанную мебель…

    Когда-то фургон принадлежал водителю Грише. Крепкому, веселому парню со взглядом жизнерадостного боксера. Он обожал дегустировать товар в пекарнях, давал светофорам человеческие имена и верил, что правилами дорожного движения вымощена дорога в старость. В свободное время он писал портреты пирожных акварелью и состоял в клубе любителей сладкой ваты. Каждое утро Гриша выводил фургон из гаража, как беговую лошадь. Седлал его со всем уважением и отправлялся колесить по аппетитному маршруту. В пути чувствовал себя уверено и никого не опасался. Ни крутых виражей, ни коварных ям, ни проклятий горожан, возмущенных повышением цен. Сторонился только странствующих в поисках работы могильщиков – их взгляды селили в нем дурные предчувствия. Раннее утро дарило Грише пустые перекрестки, а именные светофоры подмигивали зеленым глазом. И «Миша», и «Дима», и «Семен Васильевич», и даже «мрачный Теодор» у ворот кладбища. А потом на одном из поворотов Гришу догнал осколок войны. Заставил его дернуться всем телом, выплюнуть парочку зубов и уронить голову на руль.Вернее, то что от нее осталось Именно в тот момент светофор «Дима» просигналил красным цветом, а воинственный товаровед увидел в фургоне с мертвым водителем новую запись в своем жутком списке.

    Если выйти утром на улицу, то можно увидеть хлебный фургон. Быстрый, юркий, проворный. Вот только на улицы уже почти никто не выходит. Город сел на диету военного времени. Магазины разрушены, люди перешли на кулинарию из подручных средств. А фургон все так же ездит по городу, пытаясь избежать страшного списка.  Неприкаянный, потерянный, забытый. Хотя товар внутри него давно засох, он до сих пор старается нащупать дорогу жизни в практически мертвом городе. Скоро он окончательно выбьется из сил, блуждая в лабиринте треснувших дорог, уткнется носом в заваленный обломками тупик и останется там навсегда. Покроется пылью войны, отдаст свои «потроха» для учета воинственному товароведу.