Война смыслов и специальная военная операция. Прод

                Война смыслов и специальная военная операция. Продолжение 2.

           Пока динамика в боевых действиях конфликтующих сторона только намечается, самое время отвлечься от дня сегодняшнего и вернуться к разговору о смысле войны и войне смыслов.
           Несколько слов в обоснование предмета исследования.
                Мы постепенно подходим к выявлению смыслов одного из самых трагических эпизодов русской истории: Гражданской войны. Формально она завершилась 15 ноября 2022 года самороспуском Дальневосточной республики, но некоторые называют иную дату 16 июля 1923 года, когда завершился якутский поход генерала Анатолия Николаевича Пепеляева.
           Но одно дело формальные даты и другое – реальное содержание событий. Я считаю, что Гражданская война по-настоящему так и не была закончена ни в 1922, ни в 1923, ни в 1945 году, ни в 1991 году. Даже воссоединение Русской Православной Церкви с подписанием Акта о каноническом общении Русской Православной Церкви заграницей с Русской Православной Церковью Московского патриархата 17 мая 2007 года в Храме Христа Спасителя не стало её реальным окончанием.
           Россия так и не смогла изжить Гражданскую войну, в отличие от той же Франции, в которой процесс национального примирения занял почти 100 лет после Великой Французской Революции.
           По сути, и Новая экономическая политика, и Индустриализация, и Коллективизация, и Великие репрессии конца 30-ых – начала 50-ых годов, и русский коллаборационизм и национальные легионы в составе Вермахта в годы Великой Отечественной войны, и очаги националистического сопротивления в Западной Украине и в республиках Прибалтики в послевоенные годы –  это отголоски Гражданской войны.
           Надо отдать должное советскому руководству, оно пыталось добиться национального примирения. Возвращение ряда эмигрантов на Родину в 20-50-ые годы и вовлечение их в общественную жизнь. Создание Обществ дружбы с зарубежными странами, значительное место в деятельности которых играли контакты с эмигрантами из России и их потомками. Формирование соответствующего общественного мнения с помощью средств искусства. Достаточно вспомнить такие прогремевшие в 70-ых годах сериалы, как «Государственная граница» и «Рождённая революцией», где среди положительных героев с рабоче-крестьянским происхождением есть и барышни «из бывших», выходящие замуж за героев, и офицеры Императорской армии или специалисты дореволюционного МВД, помогающие наладить охрану государственной границы или борьбу с преступностью, и даже такой условно положительный герой, как  штабс-капитан Овечкин в исполнении Армена Джигарханяна в фильме «Новые приключения неуловимых», проникновенно поющий песню «Русское поле» на слова Инны Гофф и музыку композитора Яна Френкеля.
           Но всё это вместе так и не позволило перевернуть эту печальную страницу российской истории. Слишком велики были противоречия, слишком глубоки и болезненны раны.
           Более того, в 60-80-ых годах прошлого века среди интеллигенции была популярна идеализация участников белого движения, формирование образа «бесстрашных рыцарей с погонами», противостоящих «новому Хаму» в лице туповатых солдат из крестьян, упёртых в своей правоте рабочих, матросов-анархистов и садистов-чекистов из числа евреев или латышей. То, что образы этих придуманных «поручиков Голицыных» и «корнетов Оболенских», как и их оппонентов, имели мало общего с действительностью, так же как и то, что они в большинстве своём были потомками тех самых революционных крестьян и рабочих, носителей этих взглядов не волновало. Если это не соответствует популярным взглядам интеллигенции, то тем хуже для истории. К сожалению, «фронда» с фигой в кармане до сих пор остаётся для этой категории населения популярным способом общественной активности.
           Куда более достоверно Гражданская война описана в таких произведениях российских писателей, как «Тихий Дон» Михаила Шолохова, «Железный поток» Александра Серафимовича, «Россия, кровью умытая» Артёма Весёлого, «Белая гвардия» и «Бег» Михаила Булгакова,  «Хождение по мукам» Алексея Толстого, «Необычайных похождениях Хулио Хуренито и его учеников» Ильи Эренбурга и даже в «Конармии» и «Одесских рассказах» Исаака Бабеля. Это книги, написанные современниками событий, и их внимательное чтение прекрасно показывает всю неоднозначность тех событий. С обеих сторон хватало и героизма, и садизма, и шкурничества. Но историю пишут победители, и условными победителями в этой войне без правил стали большевики.
          Даже нынешняя специальная военная операция несёт в себе признаки Гражданской войны: связанные кровными родственными и дружескими связями, говорящие большей частью на одном языке люди с общим психотипом уничтожают друг друга с остервенением, характерным именно для внутреннего гражданского конфликта, поскольку различаются смыслы ведущейся между ними войны.
          Но для того, чтобы разобраться в войне смыслов нынешней специальной военной операции, нам приходится разбираться в смыслах исторических событий, произошедших более чем за 100 лет до нынешних дней. Тема эта до сих пор кровоточит, и только разобравшись в смыслах тех событий, мы сможем окончательно изжить наследие Гражданской войны.
          В предыдущем эссе я разбирал проблему смыслов войны для участников Первой Мировой войны и пришёл к выводу, что для Российской империи ни у подавляющей части элит, ни у населения в целом смысла в данной войне не было.
          Конечно, это некоторое упрощение.
                Я бы выделил несколько элитных групп, которые были заинтересованы в продолжении участия Российской империи на стороне Антанты в сражениях против Германии.
                Во-первых, это была незначительная часть императорской фамилии и высшего военного руководства, являвшимися прямыми бенефициарами при распределении военных заказов и осуществлявшими контроль за поставками в войска всего спектра необходимой продукции от вооружения и снарядов до продовольствия и медицинского имущества. К ним тесно примыкали группа подрядчиков и фабрикантов, наживших громадные состояния на этих поставках, заносивших им «откаты» (ничто не ново под Луной), и группа банкиров, через которых проходило финансирование этих поставок. 
                Во-вторых, это был узкий слой высшей аристократии, тесно связанный родственными, служебными и иными связями с аристократическими семьями Великобритании и Франции, в которой, несмотря на республиканскую форму правления, эта прослойка сохраняла влияние на политику и экономику. Это были прямые агенты Антанты, часть из которых была задействована в интриге против императрицы Александры Фёдоровны, которую они обвиняли чуть ли не в прямом шпионаже в пользу Германской империи, и в заговоре против Григория Распутина.
                В-третьих, ряд высших военачальников, для которых война открывала казавшиеся им великолепными карьерные перспективы, при том, что большинство генералов и офицеров, принимавших непосредственное участие в боевых действиях, отнюдь не были сторонниками войны до победного конца.
                В-четвёртых, группа издателей, литераторов, журналистов, для которых военная и патриотическая тематики позволяли быть на слуху, наращивая тиражи своих изданий.
                В-пятых, некоторые из представителей революционных кругов, в первую очередь РСДРП(б), действовавшие под лозунгами: «Чем хуже для власти, тем лучше для революционного движения» и «Превратим войну империалистическую в войну революционную». Правда, большей частью они находились в эмиграции или в ссылках. К революционерам примыкал ряд представителей известных купеческих и предпринимательских династий из числа старообрядцев, у которых были свои счеты к царской семье. По последнему пункту рекомендую труды доктора исторических наук, профессора Александра Владимировича Пыжикова.
                В-шестых, группы националистов, рассчитывавших, что в результате войны их территории получат автономию в составе Российской империи (Украина, Грузия, Армения, будущие страны Прибалтики), или обретут полную независимость (Финляндия, Польша).
                В-седьмых, это были профессиональные военные контрразведчики, значение которых неимоверно выросло по сравнению с мирным временем, и на волне всеобщей шпиономании они приобрели огромное влияние, имея возможность объявить практически каждого неугодного им немецким или австрийским шпионом (или, наоборот, прикрыть глаза на не слишком красивые деяния за определённую мзду).
                Вроде бы и много было групп сторонников войны (видимо, были и какие-то неучтённые мной в данном обзоре), но в количественном отношении число их было ничтожно, а внутренние разногласия не позволяли создать чёткую организационную структуру, которая позволила бы им реализовать все амбиции.
                Но к исходу 1916 года перед императором Николаем Вторым во весь рост встала дилемма: продолжение войны до победного конца, что позволило бы надеяться на списание ряда долгов и определённые территориальные приобретения (например, территории, примыкающие к Босфору), но при этом нарастающее недовольство армии и населения, или заключить сепаратный мир с Германской империей и Австро-Венгрией, что позволило бы снизить общественное недовольство, но привело бы к конфликту с союзниками по Антанте в ситуации, когда победить могли как те, так и другие.
                Его колебания не были секретом для союзников. Видимо, заговор против Григория Распутина был направлен на то, чтобы избежать даже призрачной возможности сепаратного мира России с Германией, поскольку «старец» рассматривался посольствами союзных стран как возможный прогерманский агент, склонявший царицу Александру Фёдоровну и через неё Николая Второго к выходу из активного участия в войне. Душевные терзания князя Феликса Юсупова были только прикрытием для истинной причины этих событий.Возможно, если бы британская MI-6 могла предвидеть все последствия этого в принципе внутридинастического события, революцию на какое-то время удалось бы отсрочить.
               О том, каковы были настроения в обществе, очень хорошо рассказывает документ, обнародованный во время Вторых Коршиковских чтений в городе Ростове-на-Дону кандидатом исторических наук Александром Изюмским.
               Это рапорт ротмистра Донского областного жандармского управления А.Ф. Пожоги о ситуации в городе Ростов-на-Дону, достаточно далёком от фронта и далеко не бедном по сравнению с другими местностями Российской империи:
                ДОКЛАД РОТМИСТРА ПОЖОГИ

                Совершенно секретно
                Начальнику Донского областного жандармского управления
                Начальник розыскного пункта в г. Ростове н/Дону
                15 октября 1916 г. № 438 г. Ростов-на-Дону

              Настроение населения гг. Ростова и Нахичевани-на-Дону нервное, тревожное. Война затянулась, притупились нервы, нет бывшего энтузиазма. Как прежде зачастую приходилось слышать: «Смотрите, у нас в России война, а в Ростове ничего и не заметно», так в настоящее время всё чаще и чаще долетают до слуха невесёлые слова: «Надоела уже эта война». Общество устало. Животная мысль о насущном хлебе и дальнейшем существовании заглушает прежние порывы. Спекуляция и мародёрство коммерсантов, являющихся главным ядром населения гг. Ростова и Нахичевани-на-Дону, прогрессивно возрастают. Перед населением стоит роковой вопрос: кто же выведет его из тупика, куда оно стремится с головокружительной быстротой. Ищут разрешения вопросов в повседневной прессе, но разрешения там нет – там только проэкты и междуведомственные споры, на кого возложить продовольственный вопрос.               
             Тяжёлые условия, созданные войной, поставили в особенно невыгодное положение бедное городское население: рабочих, приказчиков, мелких чиновников – людей 20 го числа [20 го числа каждого месяца выплачивали жалованье служащим казённых учреждений. – Александр Изюмский], в то время как сельским жителям является возможность, по личному усмотрению повышая цены на вырабатываемые ими хозяйственные продукты, на которые существует огромный спрос, улучшить своё материальное положение; рабочий живёт лишь надеждой на денежную прибавку, предъявляет экономические требования и в крайнем случае, при неудовлетворении таковых, прибегает к последнему средству – забастовке. Хотя рабочие, по их словам, отлично учитывают, что забастовкам теперь не время и не место. Но нужда, говорят они, заставляет их делать это.
             В гг. Ростове и Нахичевани н/Д забастовки рабочих на почве вздорожания жизни начались с мая месяца 1916 года и периодически повторяются на всех почти заводах, причём как администрации заводов, так и рабочим становится всё труднее притти к обоюдному соглашению. Особенно способствует этому нервное и тревожное настроение как рабочих, так и администрации. Почему главным образом последняя забастовка на заводе «Аксай» и в железнодорожных мастерских и вылилась в нежелательную форму. Вот как, например, освещает настоящую забастовку в мастерских Владикавказской железной дороги мастеровой латыш-беженец П. Крумин в письме своему другу И. Сауину, живущему в Гренобле во Франции (письмо задержано военной цензурой): «Поступил на службу в мастерские Владикавказской железной дороги. Первоначально работал в кузне, потом перешёл в механический отдел работать на токарном станке. Сравнивая прошедшие цены на продукты с теперешними ценами, должен заметить, что цены возросли на 200–300 %, иногда даже их не имеется на рынке. Так как капиталисты платят рабочим несоответствующее жалованье, то последние сложили руки. Так это продолжается несколько дней, но как это окончится – ещё нельзя предвидеть. Были вызваны даже “сыны степи” [вероятно, казаки. – Александр Изюмский.], но они оказались лишними».               
           В связи с обострившимся положением продовольственного вопроса интерес к войне как бы заглох; известия же о взятии Констанцы, о неудачах Румынии, а также распространившийся в городе слух о взрыве, якобы, в Севастополе нашего дредноута «Императрица Мария», при чём погиб адмирал Колчак, производят тяжёлое впечатление, вызывают реплики: «Нет, если мы не можем упорядочить продовольственный вопрос в такой богатой стране, как Россия, то мы ни на что не способны». В городе в настоящее время ощущается острый недостаток в угле, сахаре, муке и картофеле. Обвиняют в недостаче угля городское самоуправление, заключившее 1 го апреля договор о доставке угля для населения с товариществом «Минеральное Топливо», причём действие товарищества не подвергалось контролю, а к осени оказалось, что товарищество, доставив около 3 500 000 пудов угля, распределило таковой вагонами между промышленными заведениями или крупными домовладельцами, игнорируя по возможности интересы мелких потребителей, так, например: Н. Е. Парамонов получил из указанного количества 27 вагонов для Военно-Промышленного Комитета. В настоящее время производится ревизия действий товарищества. Уполномоченного по доставке угля промышленных заведений Зилова обвиняют в инертном и халатном отношении к своим обязанностям, благодаря чему трамвай, станции электрического освещения, водопровод переживают тяжёлый угольный кризис, а мукомольные мельницы несколько раз приостанавливали свою деятельность.
          Указывают, что особенно обострили продовольственный вопрос несогласованные самостоятельные действия уполномоченных по закупкам для армий.
В связи с вопросом о продовольственной кампании и о снабжении населения необходимыми продуктами кадеты развивают сильную агитацию и организуют общественное мнение в том смысле, что досрочно созванная Государственная Дума должна выступить с декларацией к населению о том, что главными виновниками продовольственной неурядицы являются премьер-министр Штюрмер и министр земледелия граф Бобринский. Вообще же в связи с дороговизной жизни повышается настроение в рядах обыкновенных обывателей. Волнуются приказчичьи массы, стремятся организоваться в кооперативные общества и более или менее сильные экономические организации даже такие инертные служащие, как доверенные и управляющие акционерных банков; идут в эти организации в массе почтово-телеграфные чиновники, учителя и железнодорожные служащие; все ропщут на городские самоуправления, а вместе с тем недовольство распространяется на правительство, все ищут выхода из создавшегося тупика и возможно, что скоро настанет время, когда все эти недовольные элементы активно и самовольно выступят как на борьбу со спекуляцией, так, пожалуй, и на протесты, а может быть, и на выступления против государственной власти.
         Отношение к центральному правительству недоброжелательное, население приходит к одному заключению: правительство растерялось, не в силах разрубить Гордиев узел – продовольственный вопрос и не в состоянии выловить злостных спекулянтов.
          К новому градоначальнику генерал-майору Мейеру отношение, в силу недавнего его прибытия, не определилось. В последний приезд наказного атамана графа Граббе 5 го сего октября, когда для встречи его прибыли градоначальник генерал-майор Мейер, председатель окружного суда Самсон фон Гиммельштиерн, прокурор окружного суда Юргенс, и[сполняющий] д[олжность] начальника Ростовского н/Д почтово-телеграфного округа Страсбургер, его помощник Крузе, начальник жандармского полицейского управления железных дорог Мартос, управляющий Ростовской конторой Государственного банка Рудольф Гульбин, управляющий таможней Курлянд, – пришлось выслушать от одного казачьего офицера реплику, что «если судить по фамилиям административных лиц, то Ростов-на-Дону скорее напоминает Франкфурт-на-Майне».
          Отношение к Государственной Думе безразличное, заняты этим вопросом лишь единичные лица; местная пресса Государственной Думе, за исключением газеты «Копейка», уделяет очень мало места, а помещаемые в последней газете сведения являются перепечатками из газет «Речь», «День» и проч.
Со времени ликвидации рабочей группы Военно-промышленного комитета 11 июня с. г., активная деятельность революционных партий в гг. Ростове и Нахичевани-на-Дону ни в чём не проявлялась.
          Создавшееся положение, таким образом, указывает, что главной задачей настоящего времени является такое устройство жизни внутри страны, при котором она протекала бы, возможно меньше ощущая войну, а это осуществится лишь при правильном разрешении продовольственного вопроса, в то же время не следует забывать лозунг, поставленный всей Россией в начале войны: «всё для войны, всё для победы».

                Ротмистр Пожога
                (орфография источника сохранена).

    Лучше современника описываемых событий не скажешь.
          Поэтому без прекращения войны избежать революции было невозможно. У войны смысла не было, но он был в её прекращении. Однако Временное правительство считало, что союзнические обязательства перед странами Антанты должны были быть исполнены во что бы то ни стало. Поэтому оно быстро потеряло свою популярность.
          Лозунги «Мир народам, земля крестьянам, фабрики рабочим» были ближе и понятнее людям, чем соображения высокой политики и международного права.
          В следующем очерке я постараюсь рассмотреть смыслы гражданской войны для различных участвующих в ней сил. Там были разные смыслы, неоимперские и просоветские, уравнительные и консервативные. И уже отталкиваясь от выявленных смыслов мы попытаемся разобраться с этой трудно уловимой субстанцией применительно к Великой Отечественной войне, войне в Афганистане и постепенно перейдём к современности.
          Если, конечно, более важные события внутри России, в мире или на фронте заставят отвлечься от проблем былых времён в пользу более актуального материала.