Таврическая сага. Гл. 4

           4. Родичи
                В городе бухты Гепарда Рорик и Лисичка подъехали к дому, где жили отец и мать Заряны. Спешились, разнуздали коней, привязали уздечки на коновязи. Вошли в просторный дом, поздоровались с родичами, пожелав им и их дому благополучия, и мира. Прошли к свободным лавам, на которые им указал дед Белозер. Заряна и бабка Ладимира, стали хлопотать у очага, готовя нехитрую снедь.
                Белозер, и Тур, завели о чём-то беседу, не громко, степенно, иногда поглядывая в сторону Рорика. Лисичка тихонько подошла к бабке и матери, и шепотом попросила дозволения выйти во двор, прогуляться, пока дело до застолья не дошло ещё. Ладимира погладила Лисичку по головке.
-Иди милая, погуляй да не долго. Да зайди к Милаве, да Баско, приглашаем их,
                Лисичка вышла из дома. Проверила, как задано сено коням, хотят ли они воду пить.  Пошла к дому, где жила младшая сестра её матери, Милава. У Милавы была дочь, почти погодок Лисички. Они виделись не часто, только когда приезжали, друг к другу в гости. Милава была за сыном Белозера, Баско. У них был свой дом в городе, и поэтому жили отдельно от своих родителей.
-Здравствуй тётушка Милава, мир и достаток вашему дому.
-Здравствуй, здравствуй, милая. Какими судьбами к нам?
-Да мы приехали проведать родичей, вот и зашла к вам, вас проведать.
-А кто приехал?
-Батюшка, да матушка, мои. Брат Рорик с нами. У деда да бабушки остановились. Велели кланяться вам, и на вечерю пригласить.
-Спасибо, милая, спасибо. Придём обязательно, как Баско, да сыновья вернутся.
-Тётушка Милава, а Богумила где?
-Да пошла к сестре своей, Владе, поиграть в куклы. Сбегай к ним. Где живут-то, помнишь.
-Помню, конечно, не забыла.  Ну, я побежала.
-Беги, милая, беги.
                Во дворе семьи Влады никого не оказалось. Лисичка подошла к двери дома, и зашла внутрь. Привыкнув к полумраку, разглядела двух девочек. Они сидели на полу, возле лавы. На лаве лежали и сидели куклы, с которыми девочки играли.
                А, Влада, гляди, кто к нам пришёл. Лисичка-сестричка.
Богумила вскочила с пола, бросилась к Лисичке, радостно обнимая её и повизгивая.
-Радость-то, какая, Влада. Гости нынче у нас желанные. Почитай зиму не виделись!
Влада тоже подошла к Лисичке, поздороваться, да порадоваться гостье редкой. Девочки уговорились идти во двор, на свет, да пройтись по городу, показать Лисичке, что нового тут образовалось.
                Дружной стайкой выпорхнули из двора на улицу и болтая о том, о сём, пошли прогуляться. Они шли по улице идущей кругом между двумя рядами домов, здороваясь со встречными людьми. Считай, чуть не половина жителей, родичи. А если кто и не из близких, то всё равно, здороваться положено.
                Неожиданно, из-за поворота, вылетел всадник, чуть было, не наскочив на девочек. Всадник успел осадить коня, и не задел их, только пылью обдал.
-Ты куда разлетелся, что, глаз нету? Ишь, скорый какой.
Лисичка возмутилась, разве можно скакать в городе, как в поле, мало ли что, люди ведь ходят по улицам, не куры какие.
- Это кто там голос подал? А, малявки.
- А ты кто такой, чтобы на нас голос повышать, да скакать, как рысь раненная?
                Парень опешил от таких речей, и не сразу нашёл, что сказать. Возрастом он был старше Лисички, лет на пять, но с таким решительным отпором, не сталкивался.
-Тебя как звать-то, шустрая?
-Меня, Лис…, ой, Бояна!
-А ты сам-то кто?
-Бояна? Да, похоже, твоё имя тебе соответствует, точно, что Бояна – бесстрашная.
                А меня зовут Бранко. Считай, что почти тёзки.
Рассмеявшись, ответил парень. Соскочил с коня, и подошёл ближе к девочкам.
-Родители кто твои, и откуда будешь? Вижу, что не из нашего города.
-Мой отец Тур, а старший брат – Рорик. Матушка из вашего города, Заряна, дочь Белозера. А живём мы в городке на восходе солнца.
-А, понятно, унука деда Белозера. Славный дед, уважают его у нас, ясновидящий, да многомудрый. Погостевать к родичам приехали. А ты, девица, на коне, или как?
-Ха, на коне своём, на Вране. Мой конь покрепче твоего-то будет.
-Ну, да, куда там, мой Орлик один из лучших коней в нашем городе, куда вашим-то, до наших.
-А ты подъезжай, ко двору деда Белозера. Посмотрим, чей крепче. К вечеру, не по потёмкам.
-Обещаю, буду к вечеру. Самому интересно, что там за Вран такой.
                Бранко вскочил в седло, и рысью тронул по улице, а девочки, хихикая, пошли обратно, к дому Влады. По пути они решили зайти к тётушке Милаве, предупредить, что пойдут проведать бабушку Ладимиру, да деда Белозера. Милава им разрешила, только предупредила, чтобы не баловали. 
                Девочки, весело щебеча, направились к дому Белозера, подтрунивая над Лисичкой, по поводу предстоящих скачек наперегонки, с Бранко. Но до вечера было далеко, а дом Белозера рядом.
                Зайдя в дом, Богумила и Влада поприветствовали родичей, передали им, что как только Баско, с сыновьями, вернётся домой, то они тоже придут проведать Тура с семьёй. Семья Тура, на следующее утро, собиралась идти на ближайший склон горы Гепарда, где находились захоронения родственников Белозера и Заряны. Лисичка тоже вызвалась идти, помочь отцу и матери навести порядок в месте упокоения предков.
                Покрутившись, некоторое время по двору, помогая женщинам по хозяйству, девочки собрались за город, сказав взрослым, что пойдут коней поить да искупать. Лисичка, подошла к коновязи, надела на Врана седло, и отвязала уздечку. Подруги толпились около неё, отвязывая коней, хихикая и подтрунивая сестру.
-Лисичка, ты куда это Врана снарядила? Раздался голос Тура.
-Папа, деда, да мы пойдём коней поить, на ручей, и ваших коней сводим.
-Ладно, смотрите только не озоруйте, аккуратней с конями.
                Девчонки надели на коней уздечки, но седлать не стали, поехали без сёдел. Только Лисичка ехала в седле, ведя на поводу коня Заряны. Она понимала, что без седла ей будет трудно удержаться на коне, при скачке наперегонки.
                Вечерело. Девочки выехали за ворота, и направились на луговину, рядом с городком. Там их ожидал Бранко на своём Орлике.
-Давно ждёшь, Бранко?
-Да уж конечно, только и дела, что выглядываю по сторонам, не идут ли мелкие бахвалы.
                А вот сейчас и проверим, кто тут бахвалится. Снимай уздечку, коль не смутился. Лисичка сняла уздечку с Врана, отдала сёстрам. Вскочила в седло, глядя на Бранко с ехидцей.
-Да ты, смотрю, много о себе мнишь, сейчас посмотрим, кто смущаться будет. Видишь, на краю луговины, сосна кривая стоит.
-Вижу, чего тут не видного.
-Вот поскачем до неё, и обратно.
                Бранко тоже снял уздечку с коня,  отдал её зрителям, сёстрам Лисички. Вскочил в седло и подъехал к Врану, который, в предчувствии скачки, бил копытом о землю.
-Давай так, Бранко обратился к Лисичке. Становимся рядом, и по твоему сигналу скачем, туда, и обратно.
-Договорились, я дам сигнал, посмотрим, чей конь сильнее.
                Лисичка потрепала Врана по гриве, плотней уселась в седле. Её лицо стало серьёзным, бровки сошлись у переносицы. И вдруг, Лисичка издала пронзительный крик: и-и-я-аааа…!
                Вран с места рванул так, что наездница была вынуждена ухватиться за луку седла, чтобы не упасть спиной на круп Врана. Мелкие камни вылетели из-под копыт коня далеко назад, скакун сделал крупный прыжок вперёд, понёсся галопом с места. Бранко замешкался на мгновение, и, ударив коня пятками, помчался следом. Лисичка неслась на Вране на два корпуса впереди от Орлика. Кони, не сдерживаемые уздой, чувствовали свободу, летели как вольный ветер, сорвавшийся с горных вершин, на простор моря.
                Всадники крепко сидели в сёдлах, опираясь на луки, и только чуть привставали в стременах, когда кони перескакивали низкий кустарник луговины. Перед кривой сосной Бранко сократил отставание. Теперь Орлик отставал на один корпус. Лисичка не оглядывалась, ей нужно было уловить момент разворота коня у сосны. Прозеваешь, и сразу пропустишь Орлика вперёд.
                Бранко  следил за несущимся Враном, и ждал, когда конь Лисички начнёт сбавлять бег, тогда можно его догнать, но не прозевать, и самому дать команду Орлику.  До сосны оставалось совсем немного. Пора, пора придержать коня, но Вран продолжал бег.
                Неожиданно, у самой сосны, Вран замедлил бег, присел на задние ноги, затем встал на дыбы, и развернулся, не становясь на передние ноги. Орлика Бранко придержал тут же. Но Вран был головой в обратную сторону, а Орлика нужно ещё развернуть.
                Пока Орлик развернулся, Лисичка уже мчалась к городку. Орлик опять отстал на два корпуса. Пришлось догонять. Бранко стал ударять коня пятками в бока всё чаще, и чаще, задавая ритм скачке. Перед городком удалось нагнать Врана. Теперь Орлик отставал на полкорпуса, но выйти вперёд, так и не смог. Поравнявшись с сёстрами, Лисичка стала придерживать коня, и тот замедлил бег, постепенно переходя на рысь и шаг. Всадники подъехали к зрителям, спешились.
На лице Бранко было явное смущение, ему было стыдно, что какая-то девчонка обошла его на полкорпуса. Лисичка видела смущение Бранко, но не подала вида, а только успокоила его.
-Бранко, твой Орлик очень сильный конь, а ты в седле сидишь крепче меня. Только вот я легче, чем ты, да и скачку начала чуть раньше. Если бы мы проскакали ещё два полёта стрелы, то ты бы точно меня обогнал.
-Да, уж, Бояна, лихо ты скачешь, и управляешь конём. Да и вправду, силён твой Вран, и выучен добро. Рад был познакомиться с тобой, у нас в роду, таких наездниц нет, это точно.
                Лисичка еле сдержалась, чтобы не просиять от похвалы, да от такого видного парня. Ей действительно было приятно, таких слов она ещё не слышала. Всадники спешились, надели уздечки на коней.
-Бранко, а пойдём снами коней поить на ручей, пока дойдём, и кони остынут.
                Бранко посмотрел на Бояну, как-то особо. Да, не только красивая, но и смелая, гордая девочка. И умом видать, не обделена. Значит в роду её такие корни, не на каждом сходятся все лучшие качества предков.
-Бранко, ты чего на меня уставился?
-Да так, задумался.
-И над чем думку думаешь?
-Есть над чем, не твоего ума дело.
-А чьего, ума?
-Придёт время, узнаешь. Идёмте коней поить.
                Бранко пошёл в направление ручья, ведя Орлика на поводу, а Лисичка, и сёстры, следом, что-то напевая про ясное лето, птиц, и леса. Ручей был не далеко. Он сбегал с высокой горы покрытой густым лесом. В тени оврага Бранко и девочки напились из ручья, стоя на коленках, так пьют лесные олени и лоси, если ручей не глубокий.  Напившись прохладной, сладкой воды, стали поить коней.
                Фьють-фьють, фьють-фьють. Пейте славные кони, верные спутники и помощники людям. Кони цедили воду сквозь зубы, не торопясь,  пофыркивая, и потрясая гривами. Коням тоже нравилась чистая, прохладная вода, сбегающая с гор, из родников, дарящих людям и зверям, птицам и растениям, живительную силу, скрытую в недрах земли.
                Напоив коней, юная компания направилась к воротам городка. Солнце уже зацепилось за зубцы горной гряды, собираясь закатиться на Заход, чтобы самому отдохнуть, и дать отдых всему земному.
                За воротами Бранко распрощался с девочками, сел на коня, и не спеша тронул в сторону своего дома. Девочки направились к дому Белозера, где уже собрались родственники на вечерю. Сёстры, привязали коней у коновязи, и Лисичка предупредила девочек, чтобы они не проговорились про скачки, и про Бранко.
-Эй, воительницы, где так долго бродили?
                Спросил Рорик, глядя на Лисичку.
-Да чего долго, и не долго вовсе. Пока дошли, коней напоили, помыли их, да сами искупались. Жарко нынче, хоть пыль смыли.
-Ладно, идите к женщинам, там вам найдут работу. Сказал Рорик, поучая по праву старшего, взрослого брата.
                Мужчины разводили невысокий костёр, в кострище с кладкой                Дед Белозер говорил с мужчинами о том, что завтра, рано утром пойдут на склон горы Гепарда, воздать должное богам и предкам, ушедшим в мир иной, да порядок навести около дольменов. Потом перечислил, что взять необходимо для жертвенника, и для усопших родичей.
                На родовом погосте упокоилось шестьдесят поколений предков. А до этого их род, с соплеменниками, как говорилось в преданиях, жил на Восходе Полуночных земель. Но долгие годы холодов и неурожаев заставили соплеменников переселиться в Полуденные края, где они и обосновались много веков назад. В тёплых землях основали поселения, городки, храмы, поля и ремёсла. Отстроили корабли, и часть родов ушла дальше на Полудень, где есть ещё одно море, с множеством островов, мягким климатом, и плодородными землями. И из их рода, тоже есть, которые ушли за море, осваивать новые земли. Где они теперь, не прервалась ли нить ушедших поколений, кто теперь знает, одним богам известно.
                Сколоты же, основавшиеся в горных, прибрежных местах, жили своей тихой, мирной жизнью, славя своих предков и богов. Так и шло бы время, да вот, размножились на дальнем море греки, да италийцы, вездесущие. Неспокойно стало и у берегов Аксайна. Расселяться и здесь стали, заморские гости, да люд военный. От Пантикапея1, до Феодосии2, от Керкинитиды3, до Херсонеса4 ставили свои поселения да крепости.
                Притеснять стали иноземцы сколотов горных и степных, на море разбой появился, рабами стали торговать. Сделают пришлые набеги на селения степных, и прибрежных жителей, воспользовавшись их не защищённостью, и гонят потом в Феодосию, на рабский рынок. Сами-то за морем обленились, трудиться разучились, да и не привыкли, вот и стали пленных в рабов превращать, чтобы себе жизнь лёгкую устроить.
                А у сколотов не было рабов, все в племени были равны, хотя и делились на три иерархии.  В битвах, сколоты, были страшны, не терпели притеснений и оскорблений, а если кому из врагов и посчастливилось остаться в живых, то их или отпускали, или разрешали жить около себя. Но не позавидовать тем, кто нарушал порядок и традиции племени росов-сколотов, уж лучше бы на свет не рождался. За несоблюдение обычаев, и уклада жизни, соплеменники изгоняли отступников из земель сколотских, будь то кто даже из царских родов.
                Лисичку разбирало любопытство, ей всё хотелось знать, разобраться в том, чего не понимала. Вот только встревать, в разговор взрослых, было не положено, обычай почитания старших был справедлив, но суров. И только когда взрослые перестали разговаривать, наступила тишина, Лисичка осмелилась обратиться к деду Белозеру.
-Деда, а деда?
-Чего тебе, радость наша?
-Деда, а почему росам-сколотам запрещено жить так, как греки живут, что в этом плохого?
-Да ничего в их жизни и делах лучшего нет. У них своя жизнь, свои отношения, свои понятия, свои боги. А вот плохое имеется. Далеко за примерами и ходить не нужно. В кого превратились наши цари и простой люд в Пантикапее? В алчности погрязли, за аренду земель сколотских не платят, вино пьют по поводу и без повода, жёны мужей не чтут. Своим соплеменникам стали хуже греков незваных.  Богов своих забывают, чужими обольщаются.
-Что же тут хорошего, так и до войны со своими сородичами не далеко, если чуждым прельщаться, а своё, исконное хаять, да забывать. Нельзя отступать от заповедей предков наших, они ведь по жизненному опыту заповедали нам законы наши.
-Ну, что унука уразумела?
-Да деда, уразумела. Любить, ценить, и умножать своё нужно.
-Эко разумно ответила. Всем бы мужам такой разум.
                Борей посмотрел на Лисичку со светлой грустью, погладил её русую головку. Вздохнул тихо, но ничего не сказал ей более того, что следовало. Его старое, мудрое сердце чувствовало грядущие бури и раздрай на землях росов-сколотов, и нелёгкую долю этой девочки, в не так уж и далёкое время.
                Так, за тихой беседой родичей, да за рассказами Борея, незаметно настала тёплая ночь полуденных земель росов-сколотов. Летние ночи Таврии, они как мягкий бархат окутывают людей, природу гор и лесов. Даже крупные звёзды неба радуются, играют лучиками. Кем же нужно родиться, какие гены иметь, чтобы не залюбоваться этой красотой, не ценить, и не любить данное Создателем, бескорыстно. Разве можно, родившись в такой природе, завести в душе алчность, злобу, несправедливость. Нет, мерзости человеческие передаются с генами только из тех мест, где человек невзлюбил подарок. И идёт тогда человек в иные места, не за благополучием, а за пресыщением, неся себе пустоту в душе, и беду, другим.
                Лисичка и её сестрёнки, слушали рассказы Белозера, затаив дыхание. В их маленьких, ещё детских сердечках, бился родничок, родничок источника памяти своих корней, уважения к роду своему, гордости за племя своё, любви к природе, и Создавшему весь этот прекрасный мир.
                Догорел костёр, притихла природа, только вечные искорки Вселенной, стали ещё больше, и ярче.
С рассветом родичи стали собираться к походу на склон горы Гепарда. Каждому было поручено нести что-то из необходимого для ритуала воздания предкам и богам. Путь к дольменам не далёк, но не лёгок. Идти предстояло по крутой тропе, змейкой бегущей по склону в сторону от моря.
                Тропа вилась  между соснами и зарослями можжевельника, в обход огромных камней, и небольших скал, торчащими из склона горы, как клыки пещерных тигров. Наконец семейство вышло из леса на пологую поляну, здесь и находились захоронения предков жителей города. Всего, на склонах горы Гепарда находилось более сотни дольменов, родовых захоронений. Часть дольменов располагалась на заходной стороне горы, другое место было со стороны горной гряды.
                На вершине горы, у скал, обрывающихся в море, стоял небольшой сторожевой пост росов-сколотов, и пара домов  с жителями. Сторожевой пост и дома окружала каменная стена, с башенками, с которых велось наблюдение за морем. Не редки случаи, когда бухту и город росов-сколотов пытались захватить греки, и солдаты, наёмники латинян. Такие крепостцы – наблюдательные, стояли вдоль побережья росов-сколотов, обычно на вершинах мысов выступающих в море.
                По древнему обычаю, идущему из глубины веков, у каждого рода было своё место погребения родственников, ушедших в иной мир, к своим богам. Сколоты, верили, что после смерти, их родичи переходят в иную жизнь, и поэтому в дольмены складывали вещи, необходимые для ушедших. Это были предметы быта, добычи пропитания, украшения, оружие. Всё это необходимо там, в ином мире.
                Предков хоронили в дольменах, ликом на восход, или восход-полуночную сторону, откуда пришли они. Дольмены строились из больших каменных плит в виде дома с низким потолком. Потолок делался также из плит, или дубовых брёвен, обожженных на огне. Всё сооружение засыпалось землёй, в виде кургана. Оставался только вход, который закрывался бревенчатыми воротами, и приваливался камнем, чтобы внутрь не могли проникнуть звери.
                Возле входа в дольмен, большой, плоский камень, на него раскладывались дары богам. Внутри дольмена находилось несколько отгороженных друг от друга помещений, в которых укладывали усопших родичей, и дары для их жизни в ином мире.
                Дед Белозер вошёл внутрь усыпальницы, неся дары своим предкам, остальные родичи стояли у входа, ожидая его возвращения.
Через некоторое время Белозер вышел наружу, разложил на камне дары богам, воздав им хвалу и просьбу защиты рода от напастей. После чего родичи занялись наведением порядка около дольмена.
                Закончив дела, семейство двинулось в обратный путь. Спустившись со склона горы Леопарда, прошли тропой к городку. Вот и дом Белозера. Женщины принялись готовить, мужчины уселись во дворе, у входа, ведя свои, мужские разговоры.
-Деда, а деда, а давай-ка, твою славную баньку затопим. Обратился Рорик к Белозеру.
-А что правильно будет, грехи наши смоем. Тело, и душа, в чистоте должно содержать, и хворь-заразу выгнать паром. Давай-ка, унук, похлопочи, пока я с твоим отцом потолкую.
                Рорик поспешил в дом, позвать на подмогу девочек, воды натаскать в кадку, да дров к печи наносить. Сёстры с радостью принялись за дело, им не нужно было давать особых указаний, всё знакомо, не маленькие уже. Тем более что по воду ходить далеко не приходилось, вода в городок подавалась по водопроводу из ближайшего ручья, и по глиняным трубам наполнялись небольшие колодцы. А париться, кто не любит, разве греки, какие, которые и не знают бани отроду.

                Горят дрова, в печи, дым в отверстие крыши выходит, камни раскаляются для пара. Жарко в бане и дымно немного, но не беда. Можжевеловые веники в кадке с горячей водой парятся, аромат по парной идёт, легко дышится.
Вода холодная на камни плескается, да с квасом ягодным, кряхтят мужики, вениками хлещутся. А потом выскочат из парной, да холодной, ключевой водой обливаются, только рёв стоит из крепких гортаней.
                Женщины во вторую очередь заходят, когда пар немного мягче станет, чтобы не перепариться, кожа то у них нежнее мужской, на то они и женщины. Но визгу куда больше, чем от мужчин. Девчонки, пищат от восторга, но холодной водой тоже обольются, взвизгнут, да рассмеются простодушно.
                Вот теперь, можно и кваску попить, после бани, да задышать телом свободно, и первозданно, после смытых грехов.

Пояснения:

1. Пантикапей столица боспорского царства, современная Керчь.  П;;  - всех (древ. греч.); ;;;; (teo, t;e;s) – бог (древ. греч.); ;;;;;; (kapn;s) – дым ( древ. греч.)  Капище, капей-храм (древ. русск.). Пан (всех)-тео (богов)-капей (храм)–  «Всех богов храм». К примеру: Панеги;рик (от лат. panegyrikus ; др.-греч. ;;;-;;;;;;;; — «похвальное слово в торжественном всенародном собрании» от др.-греч. ;;;, ;;;;, ;;; — «все» + др.-греч. ;;;;;; — «собирать, созывать»). Пантикапей. Был расположен на вершине горы, ныне – Митридат.
2. Феодосия – ;;;;;;;;; древ. греч. (Феодосиос). ;;;; (Феос) – бог, ;;;;; (дельтарон) – дар. Феодосия – богом данная.
3. Керкинитида - Керкинитыс (совр. Евпатория). Керкинитида – ;;;;;;;; (древ. греч.) – каркину - рак, креветка, краб.«tida» со значением «земля». Idа - земля. Каркину-тида – Рачья земля, ( креветочная, крабья земля), бухта.
4. Херсонес – ;;;;;;;;;; (древ. греч.) - cherson;sou) – полуостров.