Трапеза

Любим мы семейные праздники, когда за родительским столом собираются дети и внуки, и бабушка угощает дорогих гостей всякими сладостями, когда внуки, разыгравшись, не могут угомониться даже за столом, и родители одергивают их, призывая к порядку. Вот и сейчас так же.

Наконец, я не выдержал и заявил:
– А раньше, как рассказывала моя мама, за столом соблюдался строгий порядок.
– Тише, – обращается моя внучка к своему брату, – сейчас деда расскажет интересную историю.
– Раньше в деревенских семьях хозяином был старший по возрасту мужчина. Он руководил хозяйством, бытом и управлял порядком за столом. За один большой стол садились все: и дети, их невестки, и внуки. Семьи были большие. Каждому члену семьи было определено свое место. На стол ставили одну большую чашку со щами, например. Для маленьких ставили отдельную чашку. Тут же ставили тарелку с ломтиками хлеба. Щи с мясом, сваренные и настоявшиеся в русской печи, издавали приятный аромат, возбуждая аппетит. Хозяин, крякнув, начинал читать молитву:

Очи всех на Тя, Господи, уповают,
и Ты даеши им пищу во благовремении.
Отверзаеши Ты щедрую руку Твою
и исполняеши всякое животно благоволения.

Очи всех на Тя, Господи, уповают,
и Ты даешь им пищу в своё время.
Открываешь Ты щедрую руку Твою
и насыщаешь всё живое по благоволению.

– Дальше хозяин, – продолжаю я рассказ, – брал деревянную ложку и снимал с поверхности чашки верхний, частично остывший слой горячих щей и, дуя на него, осторожно ширкая, чтобы не обжечься, пробовал. Потом зачерпывал еще одну ложку и восхищенно говорил:
– Хороший супец. Кхе!
– Это сигнал, что можно приступать к еде остальным, – продолжаю я. – Все начинали своими ложками поедать щи из чашки, сначала только жидкое, зачерпывая его в районе своего сектора. Потом, когда жидкое съедали, дед три раза ударял ложкой по кромке чашки, что служило разрешением брать густое снизу, вылавливая кусочки мяса.

Еду обычно готовили по очереди невестка и свекровь. Хозяин всегда отдавал предпочтение своей жене, называя ее хозяйкой, и всегда нахваливал щи, ею сваренные. Но иногда он путал очередность и, пробуя еду, говорил:
– Хороши щи!
Но невестка, зная своего свекра, тихонько подсказывала ему:
– Сегодня я готовила еду.
– Как? Ну-ка, – он снова зачерпывал суп ложкой и пробовал. – Видать прихлебался! А щи действительно хороши. Кхе.
– Ели всегда молча, – продолжаю я рассказ, – и если за столом нарушался установленный порядок, хозяин облизывал свою ложку и бил ее нарушителя по лбу. Так воспитывались не только дети, но и взрослые.

А сейчас вот у нас наступила демократия, и строгого порядка за столом нет. Можно разговаривать и даже петь.