Будни поселкового терапевта

Зовут меня Галина Константиновна. Я врач-терапевт и всю жизнь живу в этом посёлке.

Полагаете, легко всю жизнь быть терапевтом Галиной Константиновной и жить в этом посёлке? Ошибаетесь! Он мне уже в страшных снах видится. Точнее, не сам посёлок, а его население, прикреплённое к нашей больнице.

Здесь я знаю каждого – от пенсионера до новорожденного. Знаю все их болячки, диагнозы и анамнезы. Я настолько хорошо всех знаю, что вместо людей вижу ходячие медкарты. Иногда это просто выбешивает.

Утром я выхожу из дома и шагаю в клинику одной и той же дорогой. В переулке копается в клумбе Петрова (ожирение второй степени). Открывает свой продуктовый киоск продавщица Сидорова (тромбофлебит). Из машины мне машет проезжающий Новиков (остеохондроз).

- Галина Константиновна, - традиционно кричит Новиков. – Вас подбросить?

- Вы же знаете, что нет! – морщусь я (тоже традиционно). – Пешком прогуляюсь. И вам советую как врач. Движение – это здоровье!

Сворачиваю за угол – навстречу идёт учительница Кузнецова с панкреатитом, ползёт на рынок с кошёлкой пенсионерка Игнатьева (диабет в начальной стадии), моет у подъезда мотоцикл Ваня Цветков (плоскостопие).

Я не вижу людей, вместо них я вижу диагнозы, которые ворошу на работе целыми днями. Меня обгоняет рейсовый автобус, за рулём которого сидит Фёдоров (диспепсия), билеты продаёт Куликова (ригидность плечевого пояса), из салона пучат глаза артрит, тугоухость, грыжа, миопия...

Со мной все здороваются, я тоже киваю каждому в ответ. До чего же трудно жить, когда всё про всех знаешь! Вон прошло сердечно-сосудистое, а вон – кожно-аллергическое… и над дорогой полощется баннер с рекламной афишей нашего депутата (врождённое слабоумие).

Господи, существуют ли на свете здоровые люди? Или это я такая больная на всю голову? Как всё это забыть?

Перед самой поликлиникой меня догоняет всё тот же приставучка Новиков – уже пешком.

- Решил последовать вашему совету, Галина Константиновна, - говорит он. – Прогулки действительно полезны для здоровья. А хотите – в пятницу махнём в город на спектакль? Билеты ещё в продаже.

- Спасибо, не хочу, - говорю я. – Спектаклей мне и здесь хватает.

В поликлинике всё по-прежнему. За окошком регистратуры маячит Маша (перенесённый гепатит), по лестнице поднимается хирург Вова (запущенный бронхит курильщика), навстречу ему спускается наш главный врач Филимонов (бессимптомная олигофрения).

Всего лишь дошла до работы, а как будто провела полный плановый медосмотр населения! Эх, да что там говорить… свои диагнозы я тоже отлично знаю. Их у меня ровно столько, сколько положено иметь в мои годы поселковому терапевту Галине Константиновне.   

В прошлом году я выбиралась по санаторно-курортной путёвке. Надеялась вырваться из заколдованного круга чужих болячек и вздохнуть полной грудью. Сосновый лес, бодрящий душ, восстановительные процедуры…

Не тут-то было! Профессиональная деформация преследует меня по пятам. В первый же вечер я уже знала, что со мной в палате поселились конъюнктивит и щитовидка, за стеной – трахеит и надпочечники, а вечернюю дискотеку «для тех кому за…» ведёт недолеченный трихомоноз. Короче, отдохнуть не получилось.

Сижу, веду приём.  Всё те же лица, всё те же диагнозы... тоска! Десятым по счёту входит Новиков.

- Опять вы! – вздыхаю я. – Что у вас, Игорь Вячеславович?

- Вот тут болит, - говорит Новиков. – Вот тут тянет… а на спектакль поедем?

- Совести у вас нет, паяц! – я бросаю в него ручкой. – В коридоре ждут приёма настоящие больные, а вы отнимаете моё время!

- Даже полегчало сразу! - Новиков на лету ловит ручку и возвращает мне. – Вот что значит – хороший доктор! Благодарю!

Вечером я возвращаюсь домой тем же маршрутом. Издалека вижу, как моя семнадцатилетняя дочь Катя прощается возле дома с Максимом Шуткиным. Хиханьки, хаханьки и обжимашки. Не рановато ли?

Завидев меня, Шуткин испаряется. Не выдержав, с наскока читаю дочери короткую яростную лекцию.

- Катя, бросала бы ты валандаться с Максом! Спору нет, парнишка неплохой, но он у меня по призывной комиссии проходит! У него диагнозов – пять страниц!

- Но импотенции, надеюсь, нет? – Катька безответственно хихикает.

- Только её и нет, по-моему! Зато всё остальное в наличии.

- До чего же тяжело иметь мамку-врача, - ноет Катька. – А с Пашкой Ягузовым гулять можно?

Моментально вспоминаю весь клан Ягузовых. Не семья, а кошмар для медика.

- Ни в коем случае! Сам-то Пашка ещё ничего, но на наследственность тоже надо смотреть! У них в роду сплошные лёгочники и расстройства опорно-двигательного!

- Ясно. Так и останусь с тобой вековухой! – огрызается Катька и уходит к себе в комнату, хлопнув дверью.

А примерно в девять часов возле нашего забора стоит машина Новикова и он просит Катю позвать меня.

- Рискую вам надоесть, Галина Константиновна, - говорит Новиков. – Но как насчёт пятницы? Я всё-таки взял нам билеты.

После ужина я стала добрее и отбиваться от Новикова у меня нет ни физических, ни душевных сил.

- Хорошо, Игорь Вячеславович, - говорю я. – Если до пятницы никто из нас не умрёт от своих хронических болячек, если никто не заболеет ничем новым, если вся наша цивилизация не погибнет от неизвестного науке заболевания…

- Вот и славно! – радуется Новиков. – Доживём до пятницы!

Он уезжает. Из-за двери ехидно ворчит дочь Катька:

- Ага, мама! Попалась! Можно подумать, твой Игорь Вячеславович идеально здоров! А как же семейная наследственность?

- Ладно-ладно, - сдаюсь я. – Не подслушивай взрослых! Так и быть, можешь ещё погулять со своим Максом…


(использована иллюстрация из открытого доступа)