И ещё одна ночь Шехерезады

Литература:
Д.Зейдан. Сестра Харуна ар-Рашида. М. 1970. Аль-Амин и Аль-Мамун. М. 2008.
Б.Шидфар. Абу-Нувас. М. 1978.
Н.Раевский. Джафар и Джан. Алма-Ата. 1966.
Тысяча и одна ночь. Разные издания.

  "Дошло до меня..." Так начинает все свои сказочные рассказы Шехерезада (Шахразада) - героиня сборника арабских сказок "Тысяча и одна ночь".
   Сама история этих сказок непроста и таинственна. Есть версия,  по которой в основе "Ночей" - сборник персидских сказок,  переведённый в VIII веке на арабский язык. Очень скоро они начали рассказывать по-своему жителями Багдада - столицы халифата Аббасидов. Вновь,  уже в арабской версии, они были записаны лишь в Х веке. И собраны в сборник так, как привычно современному читателю ещё позже - в XIV веке, в Каире. На европейские языки арабские сказки стали активно переводить с XVIII века. Кстати,  лишь в позднейших версиях в ночи Шехерезады стали включать самые известные в наши дни сказки - об Аладдине и Али-Бабе, они возникли уже в новое время.
  "Есть тысячи и тысячи людей, которые никогда ничего не слышали об аббасидских халифах и их империи, но знают о Багдаде «Альф лейла вэ лейла», о Багдаде «Тысячи и одной ночи», городе тайн и романтики. Империи воображаемые бывают подчас более реальными и долговечными, чем империи настоящие".(Дж.Неру)
  В известных во всём мире сказках "Тысячи и одной ночи" осталась память о временах Багдадского халифата, современного эпохе Карла Великого на Западе, В отличие от предшественников - халифов из династии Омейядов, новая династия - Аббасиды были заняты прежде всего не внешними завоеваниями, а хозяйственным и культурным развитием. Расцвета достигли города,  и прежде всего новая столица - Багдад в Ираке, на Тигре.
  "По Тигру к нам придёт всё,что есть в море, прибудут продукты из Месопотамии,  Армении и окружающих их областей. А по Евфрату поступит всякое из Сирии, Ракки и окрестностей". Так рассуждал халиф Мансур.
  Город Багдад (Madinat al-Salam, «город мира», в смысле центр мироздания) был основан халифом аль-Мансуром (Абу Джафар Абдуллах ибн Мухаммад) в 762 году. Это был правильный круг диаметром около 2000 м. Город был окружен двумя рядами стен, внешние высотой 30 м, внутренние — 50, между ними — ров с водой. В него вело четверо ворот с торжественными арками, в большей степени символического, чем военного назначения, хотя проходы к воротам образовывались зданиями казарм. К стенам примыкали два кольца застройки, верхние этажи жилые, нижние — лавки и базары. Внутри колец застройки не было, там был парк с прудами. В центре была мечеть и дворец халифа (златовратный дворец), его центром был тронный зал с зеленым куполом и конной статуей воина ислама на нем. Одной из диковин дворца аббасидского Багдада было следующее: посреди круглого пруда стояло дерево, ветви которого были из серебра и золота, а на них висели разноцветные листья. На ветвях были рассажены серебряные птицы и щебетали.
Из книги С.Ф.Старра "Утраченное Просвещение".
"Любопытно, что он поручил выбор места возле нескольких сирийских христианских монастырей группе астрологов, возглавляемых уважаемым ученым из Мерва. Это был Наубахт Ахвази аль-Фариси — один из многих ученых, переводивших книги в Мерве еще до существования Багдада. Сын Наубахта станет главным библиотекарем халифа. Показательно, что аль-Мансур, имея возможность выбора среди всего мусульманского мира, обратился к астрологу из Центральной Азии, когда ему потребовался интеллектуальный «тяжеловес».
Дж.Неру. "Взгляд на всемирную историю":
"Это был огромный город дворцов и общественных учреждений, школ и колдеджей [медресе. — Ред.], больших магазинов, парков и садов. Купцы вели громадную торговлю и с Востоком и с Западом. Толпы правительственных чиновников поддерживали постоянную связь с далекими краями империи, управление становилось все более и более сложным, и правительство было разделено на множество департаментов. Эффективная почтовая служба связывала столицу со всеми уголками империи. Больниц было множество. В Багдад приезжали со всего мира, особенно ученые, студенты, художники, так как было известно, что халиф гостеприимно принимает всех, кто образован и искусен в художестве. Сам халиф жил в большой роскоши, окруженный рабами, его жены находились в гареме. Империя Аббасидов оказалась в зените своей внешней славы при Харун-ар-Рашиде, правившем в 786—809 годах. К Харуну прибывали посольства от китайского императора и с Запада — от императора Карла Великого".
Конечно, вспомним: мы только что говорили о белом слоне Карла Великого...

  "Неформальное разделение обязанностей между Харуном ар-Рашидом и Бармакидами возникло в сфере культуры. В то время как халиф благоволил поэтам и музыкантам, почти все из которых были арабами, Бармакиды сконцентрировали свое внимание на естественных и гуманитарных науках, где блистали ученые иранского и тюркского происхождения — в основном жители Центральной Азии. Яхья, его сыновья Джафар и Фадль (самый серьезный из всех) стали в Багдаде последователями нового мышления в философии, математике, астрономии и медицине. Многие, а в некоторых случаях и большинство ведущих светил в этих областях происходили не из тех земель, которые сейчас занимает Иран, а из Центральной Азии.
  "Самым выдающимся вкладом Бармакидов в мировую цивилизацию было то, что они способствовали переводам с древнегреческого языка. Халиф аль-Мансур оплатил несколько переводов, но его интересы едва ли выходили за рамки астрологии. Харун ар-Рашид мог бы продолжить начатое, если бы этим не занялись Бармакиды. В течение нескольких веков этот род выступал в качестве культурных посредников между Индией и Центральной Азией. Наряду с другими центрами в Согдиане и Хорасане сообщество верующих в Нав бахаре было центром, в котором переводили и редактировали буддийские тексты из Индии и передавали их на восток — в Китай. Теперь же Бармакиды продолжили традицию, но уже как мусульмане, являясь связующим звеном между восточным учением и Багдадом. Именно Яхья ибн Бармак руководил переводом индийских работ по медицине и впоследствии выступал покровителем медицинских наук в Багдаде".

  Почитаем очерк молодого Н.В.Гоголя, который, прежде чем стать великим писателем, хотел стать историком, "Ал-Мамун".
  "Ни один государь не принимал правления в такую блестящую эпоху своего, государства, как Ал-Мамун. Грозный калифат величественно возвышался на классической земле древнего мира. Он обнимал на востоке всю цветущую юго-западную Азию и замыкался Индиею, на западе он простирался по берегам Африки до Гибралтара. Сильный флот покрывал Средиземное море; Багдад, столица этого нового чудесного мира, видел повеления свои исполняющимися в отдаленных краях провинций; Бассора, Нигабур и Куфа зрели новообращенную Азию, стекающуюся в свои блестящие школы; Дамаск мог одеть всех сластолюбцев дорогими тканями и снабдить всю Европу стальными мечами, и араб уже думал, как бы осуществить на земле рай Магомета, создавал водопроводы, дворцы, целые леса пальм, где сладострастно били фонтаны и дымились благовония Востока. И к такому развитию роскоши еще не успела привиться ни одна нравственная болезнь политического общества. Все части этой великой империи, этого магометанского мира были связаны довольно сильно, и связь эта укреплена была волею необыкновенного Гаруна, который постигнул все разнообразные способности своего народа. Он не был исключительно государь-философ, государь-политик, государь-воин или государь-литератор. Он соединял в себе всё, умел ровно разлить свои действия на всё и не доставить перевеса ни одной отрасли над другою. Просвещение чужеземное он прививал к своей нации в такой только степени, чтобы помочь развитию ее собственного. Уже арабы перешли эпоху своего фанатизма и завоеваний, но всё еще были исполнены энтузиазма, и огненные страницы Корана перелистывались с тем же благоговением, исполнялись так же раболепно. Гарун умел ускорить весь административный государственный ход и исполнение повелений страхом своей вездесущности. Наместники и эмиры, из которых каждый обыкновенно стремится быть деспотом, опасались встретить всезрящего, переодетого калифа — и правление без законов двигалось крепко и определенно. В таком виде принял государство Ал-Мамун, государь, которого Царьград назвал великодушным покровителем наук, которого имя история внесла в число благодетелей человеческого рода и который замыслил государство политическое превратить в государство муз".
"Багдад превратился в республику разнородных отраслей познаний и мнений. Венценосный араб вслушивался внимательно в усыпительную музыку ученых толкований и тонкостей. Правители государственных мест не могли не увлечься примером государя, и тогда высшие ступени государства обняла какая-то литературная мономания. Визири и эмиры старались окружить свой двор учеными пришельцами".
Мамун основал в Багдаде Дом Мудрости (Бейт аль-хикма).
В 831 году аль-Мамун предпринял безуспешную попытку найти сокровища в Пирамиде Хеопса.
  С Домом Мудрости связаны имена знаменитых тогда учёных, просвещённых людей. Изучая наследие древности Греции и Рима, Ирана и Индии, они создавали энциклопедические труды.
  Во времена Харуна-ар-Рашида стал известен историк аль-Вакиди. Он собрал за свою жизнь 600  больших ларцов с книгами - невероятно для тогдашней Европы! А для перевозки  собрания книг Ахмада ибн-Ханбала понадобилось двенадцать с половиной верблюжьих тюков.
Абу Усман Амр ибн Бахр ибн Махбуб аль-Кинани аль-Басри в литературе известен, в основном, под прозвищем «аль-Джахиз» ("пучеглазый"). Его пугающая внешность была совершенным контрастом с его поразительной учёностью и любознательностью. Сам он написал около 200 книг.
Везир ас-Сахид в Х веке брал караван с книгами в военные походы. Только каталог его библиотеки насчитывал 10 томов.
Пожалуй, среди учёных книжников тогдашнего Багдада больше всего прославлен аль-Джахиз. Родом из Басры, откуда в сказках Шехерезады отплывает во все свои путешествия неутомимый Синдбад, Джахиз в полной лишений молодости часами просиживал в книжных лавках за чтением, оставался там даже на ночь. Попав в Багдад, он обучился многим наукам и сам прославился на учёных диспутах. Под покровительством Мамуна учёный написал около 200 книг по разным отраслям знаний. Сохранилась его "Книга о животных" в семи томах, "Книга о скупых" о бытовых обычаях. Он писал о чтении:
"Если ты заглянешь в книгу, то продлится твоё удовольствие,
Девизом его беспокойной жизни можно считать его стихи:
Представь, что без усилий мир тебе подвластен стал,
Не это ль значит, что конец всему настал.
Джахиз поразил современников и тем, что прожил 101 год (правда,  некоторые оспаривали этот возраст). И причиной смерти был всего лишь несчастный случай, тоже связанный с чтением: на него упали с полки тяжёлые книги...
"Я не видел человека, который лучше бы знал язык, мог красиво складывать слова..."
Так говорил Джахиз о первом поэте времён Харуна Абу-Нувасе.
Жизнь - это пир, где для одних - веселье и утеха,
А для других - веселья нет,  другим уж не до смеха...
Он остался в исторической традиции как бесшабашный, остроумный и вольнодумный человек. Он покидал Багдад, спасаясь от гнева халифа, и возвращался; кажется, он умер в тюрьме, раскаиваясь за грехи, в которых его обвиняли... В современном Багдаде,  так не похожем на город знаменитых сказок, набережная Тигра носит имя поэта. А в устной традиции Абу-Нувас - герой притч и анекдотов. Да и о Джахизе рассказывают занимательные истории.

В дальнейшем, в 994 году,  везир Сабур учредил в Багдаде Дом Науки, где над книгами работали учёные, обучавшиеся там, там же жили приезжие "студенты". Дом Науки можно уже уподобить университету. Всего через 10 лет подобный Дом возник и в Каире.

В "Тысяче и одной ночи" есть наставление царям:"Будь справедлив, правосуден, смиренен и исполняй ведения Аллаха великого". Не всегда    багдадские государи были верны этим принципам. Уже к началу Х века на троне сменялись халифы, свергавшие друг друга, от их владений осталась только восточная часть арабских стран. Но Багдад оставался ещё длительное время центром учёности и образования, городом культурных традиций.

Вопрос:Как вы думаете,  что способствовало тому, что Багдадский халифат стал таким важным звеном в передаче культурных традиций на Востока и Запада?