Просто так

   Небо выкипало облаками. Ветер слонялся от горизонта к горизонту, роняя сор: ветки, надкушенные морозом ягоды, простроченные посередине дубовые листы и кленовые, неровно заглаженные напополам. Среди прочего, само по себе порхало лёгкое, как и все прочие, в пуху по пояс, перо филина. Оно долго упрашивало птицу выбраться из дупла днём, дабы разглядеть получше белый свет, но филин, из опасения встретить соседей, которые его недолюбливали, предпочитал прогулки в сумерках, в одиночестве, при луне. Окликая таких же, как он, полуночников, расспросив про здоровье и обменявшись новостями, без оглядки, не опасаясь злого глаза, занимался всем, чем хотел. И однажды, возвращаясь домой на рассвете, филин не заметил, как потерял пёрышко. Да и где там было заметить, - в тот час, когда спадают шоры ночи, становится заметно, сколь недоброжелателей прищуриваются в твою сторону, ожидая любой неловкости, из которой, как из малого семечка вскоре вырастут лианы осуждения и сплетен о тебе.

   Итак, воспользовавшись расторопностью птицы и ухватившись за шершавый бок коры, пёрышко осталось встречать зарю. С того места, где задержалось оно, мало что можно было разглядеть, а посему, вскочив на подножку ветра, пёрышко отправилось в недолгий путь. Оно успело разглядеть, как частыми ударами молотка, выкованного из солнечного луча, оттепель чеканит округу. Выбитые следы были один в один рыбья чешуя, сокрытая под слоем белой слизи на теле рыбёх, что в хмельном от стыди оцепенении грудой парили у дна пруда.

   Надеялось пёрышко вернуться или, покидая плюмаж филина, полагалось на случай, но уже вскоре, мокрое, со слипшимися ворсинками пуха, лежало оно, не нужное никому, на дороге. Любой мог ступить на него, походя или нарочно, после чего, смешавшись с чёрной от грязи кашей снега, оно утеряет не только свой вид. но и само упоминание о нём.
   А ведь могло бы парить и по сию пору, под сенью переливающихся звёздами небес, под тихую песнь ветра ни о чём. Просто так.