В. И. Будько. Сланцы Начало войны

В.И. Будько

Сланцы
Начало войны

Сланцы
01.02.2021

Вехи памяти нашей

В 2020 г. в Сланцах по адресу Кирова, 18 было снесено аварийное здание бывшего Военного городка. – Оно простояло тут с середины 1930-х гг. и использовалось немцами в годы Великой Отечественной войны для размещения в нем гнезда зенитного пулемета. Тут же в полуразрушенном здании проживало 11 человек немецкой обслуги, зенитчики.
Отступавшие жители города подожгли здания Военного городка, да так, что дом по Кирова № 16 немцы уже не смогли использовать в ходе войны. Он, очевидно, был дополнительно разрушен еще взрывами снарядов и боезапаса военного склада, который по слухам был здесь расположен.
Немецкий авангард на конях рассматривал в бинокли пожар в Сланцах со стороны Нарвской дороги, с ул. Горняков. – И было это по рассказам – 17 июля 1941 г., а уже 18 числа немцы буквально по пятам отступавших частей 118 стрелковой дивизии вошли в город и тут же проследовали его транзитом вслед за отступавшими частями дивизии по дороге Гдов – Нарва на север. Эта дорога раньше вела в Нарву, а теперь она доходит только до Нарвского водохранилища, которое тут образовалось к 1952 г.
Немцы от Сланцев так же двинулись по ж/д ветке Сланцы – Туганы – Веймарн, которая вступила в строй в 1940 г. Там уже в районе Туганов был выставлен  заслон сланцевского 552 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии, к которому была прикреплена соответствующая артиллерийская часть.
На картах не слишком хорошего качества, которые путем особых ухищрений можно найти в интернете, можно видеть, что место первоначальной дислокации 546 стрелкового полка 14 – 15 – 16.07.1941 г., пока шла форменная «бойня» в районе дд. Хохлово и Верхоляне под Гдовом, было определено по линии оз. Самро – с. Вейно – д. Лядинки – д. Демешкин Перевоз, т.е. от оз. Самро до р. Плюссы.

Линию же от Плюссы (от. Д. Демешкин Перевоз) до с. Скамьи, т.е. до Чудского озера и истока р. Наровы, должны были держать силы 552 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии, которые сюда были передислоцированы в срочном порядке из Кингисеппского района . 
Для данной публикации удалось скопировать сравнительно удачную карту ситуации в районе дд. Монастырек – Сухонос – с. Черно. Там так же колонну немцев встретил личный состав того же самого 552 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии, к которому был прикреплен первый дивизион 484 артиллерийского полка 191 стрелковой дивизии.
Н.М. Гловацкий, командир отступавшей на Сланцы 118 стрелковой дивизии, не имел связи со своими полками и дивизионами. Он в Гдове потерял ок. 100 автомашин, cотни лошадей, и еще несколько зениток и орудий он оставил в городе при отступлении. Из образовавшегося котла ничего нельзя было вывести. Люди у Гловацкого шли лесами и потаенными тропами.
Оборонять Сланцы Гловацкому было нечем, а потому он местом встречи разрозненных частей назначил Васк-Нарву, по русски – с. Сыренец, расположенное в истоке р. Наровы, напротив с. Скамья. – И он ушел из Гдова озером с частью войска на катере в означенное устье р. Нарова, в с. Васк-Нарва: Арестовали его после этого 19.07.1941 г.:

«…К этому моменту [к 14 – 15 – 16.07.1941 ] завершилась перегруппировка частей 191-й стрелковой дивизии.
552-й стрелковый полк был развернут фронтом на юг и занял рубеж обороны Скамья – Большие Рожки, ему была по¬ставлена задача удержать за¬нимаемый рубеж, не допустить прорыва немцев на Нарву. По¬ворот 552-го стрелкового полка с западного направления на южное не требовал много времени. Наиболее сложным делом оказалось передислоцирование 546-го полка с восточ¬ного берега Нарвы на рубеж Большие Рожкн – западный берег озера Самро. Для это¬го ему необходимо было пре¬одолеть форсированным мар¬шем до 2-х десятков километ¬ров и быть готовым к встреч¬ному бою.
13 июля 1941 года 546-й стрелковый полк с одним ди¬визионом 484-го артиллерий-ского полка выступил маршем в район д. Лосева Гора Сланцевского района для ликвида¬ции прорвавшихся туда мото-мехчастей противника. В свя¬зи с передислокацией 546-го стрелкового полка 559-й стрелковый полк принял его уча¬сток. Теперь он занимал обо¬рону на фронте Васса, восточ¬ный берег реки Нарвы, устье реки Пята, Тербинка. 9-я стрелковая рота 559-го полка была поставлена на охрану пе¬реправы через р. Плюсса.
Таким образом, в результате перегруппировки 191-я стрел¬ковая дивизия перекрыла пу-ти на Нарву и Кингисепп с юга и готова была отразить удар врага на Нарву с запа¬да. Главное теперь состояло в том, чтобы разгромить врага на переднем крае н не дать возможности продвигаться на север и северо-восток. Полу¬чив решительный отпор под Лугой, гитлеровское командо¬вание решило 13 июля изме¬нить направление главного удара. 14 июля основные си¬лы 41-го моторизованного кор¬пуса немцев повернули на се¬веро-запад от Лужской груп¬пировки советских войск на Кингисеппское направление. Если с юга и юго-запада Кингисеппское направление , как уже было сказано, было прикрыто частями 191-й дивизии, то с юго-востока 14 июля это направление не было прикрыто. Командование Северного фронта и Лужской операционной группы не имело готовых резервов. Своевременно был прикрыт участок реки Луги и устье притока ее – р. Саба в районе Большого Сабска Ленинградским пехотным учи¬лищем нм. С.М. Кирова. А от Большого Сабска до города Кингисепп река Луга остава¬лась неприкрытой. Разведав, противник и решил воспользо¬ваться неприкрытым участ¬ком. 14 июля танковые и мо¬торизованные колонны гитле¬ровских войск, обычно пере¬двигающиеся по шоссейным дорогам, устремились по про¬селочным и шоссейным дорогам, и вышли к реке Луга в 20 – 25 километрах юго-восточнее Кингисеппа, форсировали ее без боя и захватили плацдарм у д. Поречье и расширили его, заняв большое седо Иванов¬ское. В районе же Большого Сабска попытки гитлеровцев с ходу форсировать реку Лугу были отбиты курсантами пе¬хотного училища им. Кирова. Враг понес здесь серьезные потери. Но на другой день, по¬лучив подкрепления, он с боем форсировал реку Лугу и в рай¬оне Большого Сабска захва¬тил плацдарм» .
Немецкие войска стали занимать в Сланцах подходящие дома Центрального поселка, и в частности – в здании по адресу Почтовый пер., 5а была размещена комендатура, а в 10 доме по тому же переулку была размещена тюрьма, которую в народе прозвали «Партизанка».
В позднейшее постсоветское время перед закрытием в здании по Кирова, 18 размещалось ПТУ № 15, в котором имелась замечательная «инсталляция» и панно местного художника-оформителя – Юрия Константиновича Смирнова.
Этот художник в 1970-е гг. оформил со своей группой чудаковатое кафе на Больничном городке, которое называлось «Лакомка». Работал в составе его группы тогда и я.
Потом уже, ближе к пенсии, Смирнов написал на нескольких стендах большую в 2 стены композицию в Детской библиотеке, которая изображала множество персонажей русских народных сказок. Теперь там предпочитают размещать иную тематику.
В Сланцах перед Великой Отечественной войной все активисты готовились к войне. А до того еще в Никольщине по негласному приказу Кирова  сначала закрыли, а затем снесли большую церковь на берегу р. Сиженки, в которой были богатые иконы, подаренные сюда из храма на Сенной площади в Петербурге. – Там северо-гдовские купцы на изломе веков всегда держали марку, а купец Евстифеев из с. Шавково даже был одно время старостой храма на Сенной.
Там же, на Сенной и рядом с ней, жили в нач. 1900-х гг. купец Гаврилов (Ожево) и компаньон его Федосеев (Кошелевичи), которые инициировали и финансировали в Пенино строительство богатого храма, который сегодня восстанавливается настоятелем Смольного собора Петром Мухиным.
Всем жителям Никольщины был памятен приезд сюда Иоанна Кронштадского, по поводу чего тут был устроен особый Крестный ход . Собственно, батюшка и обеспечил по легендам сюда приход денег на строительство храма, который слепил глаз местного атеиста.
Этот храм был всегда под Святым омофором отца Иоанна, о чем не подозревали в местном парткоме, а потому на Сланцы после сноса храма свалились все беды и несчастья. – Сланцезольный проект приказал долго жить, шахты затопили, а всесоюзную сланцевую лабораторию «добрые люди» прихлопнули, а теперь пилят на металл. Ни копейки с того металла в бюджет города не перепадет.
Этот храм строил знаменитый в то время архитектор Николай Никитович Никонов. Он же трудился на строительстве храмов в Пенино и на Святой Пещере в Доложске (совр. Заручье).
В 1935 г. в Сланцах комсомолия проводила учения Осоавиахима и летала на планерах, а в 1939 г. местные добровольцы ушли на Финскую войну.
Молодежь посещала сланцевских пограничников в дд. Б. Поля и Каменка, училась смазывать винтовки, стрелять по мишеням и одевать противогазы в условиях газовой атаки. – В почете тогда был спорт на стадионе и лыжные пробежки по поселку.
По рассказам старожилов население города вместе с солдатами рыло в преддверии войны траншеи, землянки, блиндажи и ходы сообщений за городом в сторону эстонской границы. Расчищались в отдельных случаях сектора обстрела, на лесных дорогах создавались завалы. В самом городе строились доты на р. Плюссе и в других местах. – Они все указаны на партизанских картах 1943 г., которые сегодня доступны сланцевским краеведам.
Велось строительство окопов и бетонных укреплений и кое-где по берегу Чудского озера. Их сегодня можно видеть в районе д. Втроя и садоводства «Здоровье». Очевидно, там, на границе с Эстонией, располагалось на постоянной основе какое-то армейское подразделение. рассказывают, что это был конкретно 552 стрелковый полк, который квартировал в г. Сланцы.
Граница до 1940 г. шла в районе ветряной мельницы, располагавшейся на территории садоводства. – На фундаменте той мельницы сегодня построен дом оригинальной архитектуры, а во дворе его лежат жернова.
Сразу после постройки в городе в 1937 г.  4-х зданий Военного городка в Сланцах, в них располагался 340 полк,  принадлежность которого к конкретной дивизии пока установить не удалось.
Для офицеров части, гостей города и многочисленных командировочных тогда в Центральном поселке оборудовали столовую, которая вечером работала как ресторан. Местные комсомолки были не против прийти в ресторан с молодым офицером. Здание столовой-ресторана работало в том же «амплуа», видимо, и при немцах, а до перестройки было Столовой № 1 Сланцевского городского комбината общественного питания. – Сегодня оно переоборудовано под магазин. Между тем, в поздне-советское время в левом крыле столовой работало кафе, а в правом – кулинария.
Работал при немцах и кинотеатр, бывший до войны Клубом Горняков, электростанцию на шахте они запустили, водонасосную, а, кроме того, использовали все мосты через р. Плюссу. – Их на реке тогда было 3: в пределах города мост у шахты и ж/д мост в Гавриловском. Был еще не взорван мост у д. Пелеши.
Почему их не успели взорвать, сказать сложно, но, видимо, наступление немцев было столь стремительным, что сделать эту несложную работу никто в городе не взялся.
По некоторым сведениям в строительстве Городка принимали участие местные заключенные, которых в 1941 г. в Сланцах насчитывалось до 3-х тыс. человек . Всех их перед войной пришлось эвакуировать, а на 2-й шахте в бараках разместились голландцы и украинцы, верные прихвостни фашистской Германии и ненавистники советской власти. Предположительно, они размещались в бараках бывшего «Гдовлага», но немцы могли тут сами на скорую руку выстроить особую зону. Тут же на 2-й шахте были бараки, которые занимали пленные русские.
Всего в городе было, якобы, к 1941 г. 18 тыс. человек, и 11.03.1941 г. город в административном плане получил статус районного центра. – К нему тогда приписали несколько сельсоветов Гдовского и Кингисеппского районов. До этого времени он входил в Гдовский р-н Ленинградской области.
Перед войной события в городе на стройке происходили с калейдоскопической скоростью, и то, что в центре власти снесли старое кладбище, к началу войны уже никого не интересовало. – Время тогда было такое, напряженное, а международная обстановка говорила о том, что на нас надвигается грозная туча. – Командование Советской армии об этом прекрасно знало, о чем свидетельствуют многочисленные мемуары.
В соседней Эстонии гитлеровцы заключили долгосрочные договора на поставки Вермахту т.н. «Сланцевой нефти» , которая была нужна для заправки подводных лодок. – Этим объясняется особое внимание Гитлера к прибалтийским странам, которые, тем не менее, в 1940 г. подпали под диктат Москвы. Один из немецких адмиралов писал об этом в своих мемуарах:

«Плацдарм на Нарве  [в 1944 г.] нужно было удерживать любой ценой из-за залежей нефтеносных сланцев в Эстонии. Нефть была крайне необходима для обеспечения действий наших подлодок.
Опять же мы не задумывались над тем, почему эстонская нефть имела такое большое значение для ведения Германией войны. Мы были целиком поглощены миссией, которая нам предстояла» .

Так же немцев интересовало стратегическое положение Эстонии и Латвии, использовав порты которых можно было запереть советский флот в Финском заливе.
Снабжение Финляндии, которая так же воевала с Советским Союзом в Карелии, шло частью через Литву и Эстонию. Вермахт рвался окружать Ленинград в надежде соединиться в Карелии и на востоке с войсками Финляндии, в которой в то время были сильны антивоенные настроения. Впрочем, продажное руководство страны все годы войны выполняло преступную волю Берлина. В политике это обычное дело.
В Таллине же в 1940 г. жители во главе с президентом Пятсом встречали советские войска с пением Интернационала, и президента своего при этом некоторые эстонцы обвиняли в сотрудничестве с советами.
Эти наивные люди пытались эстонизировать русское население Принаровья, которое в 1920 г. Ленин и Троцкий в безвыходных условиях мировой бойни и Гражданской войны отдали под юрисдикцию Эстонии.
Там тогда же переименовали на эстонский лад все принаровские волости и соорудили памятник «Освободительной войне» 1919 г. с орлом. Его снесли в первую очередь советские власти в 1940 г. В Эстонии и сегодня русским солдатам в армии отдают команды на эстонском языке.
Примечательно, что эстонские специалисты смогли в условиях войны наладить в своем сланцевом бассейне производство «Сланцевой нефти», и немцы до последнего обороняли производство, построив в левобережье Наровы 3 линии укреплений. Их было очень трудно взять, а потому Советская армия застряла на Нарове на долгих 170 дней. – Об этом у нас не любят вспоминать. 
Уже 22 июня 1944 г. многие сланцевчане призывного возраста пришли в военкомат и были призваны на действительную службу, а часть из них записались добровольцами в действующую армию. Их приписали тут же к существовавшему тут с середины мая 552 стрелковому полку 191 стрелковой дивизии. Полк буквально в эти же дни стали выводить из города в район Нарвы и Ивангорода. Какой-то батальон его бросили в Туганы, от которых тогда до Кингисеппа существовал отсыпанная грунтовка. Это была стратегическая дорога в сторону Ленинграда, которую надо было защищать особо.
От Туганов через болота и лес можно было прямиком через Ариновку попасть в Ложголово и Загорье, а оттуда в д. Поречье, на Лугу. Там в срочном порядке в начале войны сооружалась Лужская линия обороны. На ней трудилось все местное население и так же жители Ленинграда.
О крайне сложной обстановке в Сланцах в первые дни войны со слов детей первого председателя Совета депутатов трудящихся – Серафимы Александровны Поповой, пишет корреспондент газеты «Знамя труда Ольга Светлова»:

«Когда началась война, поселковый Совет [в Сланцах] опять стал центром всей работы. Было организовано дежурство на предприятиях и на улицах днем и ночью, были созданы диверсионные отряды  по поимке вражеских лазутчиков, парашютистов. Потом [была] эвакуация.
Отец [Серафимы Александровны] Дмитрий Вениаминович, с первого дня войны был призван на фронт, Серафима Александровна [председатель городского Совета трудящихся] оставалась на полувоенном положении, по-прежнему ответственной за все. Дети практически ее уже не видели дома. 7 июля [1941 г.] она их одних посадила в эшелон, дав с собой самое необходимое, – не больше 16 положенных по норме килограммов . А ведь отправлялись [в эвакуацию] словно в пионерский лагерь, думая к осени вернуться.
Она оставалась [в городе], и уехала, когда немцы были уже в Выскатке. Ей было дано поручение сохранить и вывезти весь сланцевский архив в Смольный. Теперь можно только представить, как добирались машиной до Ленинграда, под бомбежкой кружными дорогами, в смертельном страхе. Но архив был доставлен и сдан.
Серафиме Александровне [в Ленинграде] предложили работу в детском саду, который эвакуировался на Урал. Но она, заехав [в Ленинграде – ?] за своими детьми, в конце 1941 года оказалась на Урале. В 1942 году, когда [муж] Дмитрий Вениаминович сообщил, что находится в Вороничах, на пересыльном пункте раненых в эвакогоспитале, семья собралась к нему. Здесь Серафима Александровна становится главной помощницей мужу в работе. Всю войну [она] была рядом [с мужем] и брала на себя большую долю труда. Тут проводила на фронт я сына Игоря. Так в их семье одновременно стало три участника Великой Отечественной» .

После прихода 14 – 15 в Поречье и Ивановское  немцев, здесь завязался многодневный бой, к началу которого Дивизии народного ополчения из Ленинграда запоздали.
День и ночь над Лужским плацдармом кружили самолеты. – Воздушная битва продолжалась с утра до вечера. Вопреки расхожему мнению, советским авиаторам в самом начале войны удалось нанести Люфтваффе большой урон, по итогам которого воздушные силы двух воюющих держав сравнялись практически в численности и боевой мощи.
К концу же войны гением наших авиаконструкторов советская авиация по всем параметрам уже превосходила авиацию Германии.
Бой так же завязался в районе дд. Лосева Гора – Гаянщина, где немцы шли со стороны с. Заручье. Там у них было большое скопление танков. – Этот бой на территории Сланцевского района будет рассмотрен далее в отдельной главе.
От Зручья немцы пошли по 3-м направлениям: в дд. Гаянщина и Кушела, на с. Рудно и на с. Старополье через дд. Лужки и Русско, и далее в д. Поречье и с. Ивановское через д. Ликовское. В Поречье и Ивановском у них был особый плацдпрм, который советские войска не могли уничтожить. – С него можно было произвести наступление на Ленинград, а потому драка на Ивановском плацдарме была жесточайшая. На эту тему литературы сегодня – масса.
Здания Военного городка в Сланцах были возведены самыми ударными темпами в 1935 – 1937 гг. из красного кирпича, глину для которого по рассказам брали на старом карьере в д. Рожки. Там когда-то до революции был небольшой керамический заводик зажиточного крестьянина Антипова. Могилы его и его родственников находятся на храмовом кладбище с. Рудно.
Первоначально в здания Городка был размещен 340 полк, о котором сланцевская история никакой памяти не сохранила. В мае же 1945 г. сюда был передислоцирован на короткое время 552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии, о котором сегодня реально уже можно собрать информацию. – Часть ее доступна в сети интернет, но основная часть, все же, еще не исследована и находится в Центральном архиве министерства обороны (ЦАМО).
В связи со сносом означенного здания по адресу ул. Кирова, 18 Владимир Глухов предложил мне сказать несколько слов на камеру. Я дал небольшое интервью и ролик блогера быстро набрал в сети более 12 тыс. просмотров.
Я стал мало-помалу интересоваться темой, и нашел по ней достаточно материалов, на основе которых стало возможным написать эту книгу. Разбираться в тонкостях происходивших тогда событий мне пришлось долго.
Сразу надо напомнить, что в книге Н.М. Афонского «Сланцы» (1961) о 191 стрелковой дивизии и о частях, которые в нее входили, нет ни слова . В ней рассказывается о местных партизанах, и то в виде победных реляций.
Складывается такое впечатление, что в Сланцевском районе в войну воевали только народные мстители.
О том, что в Гдове более тысячи советских солдат в самом начале войны были убиты, а еще одна-две тысячи были окружены и попали в плен, в этой книге ничего не говорится. – Умалчивалось в ней и том, что остатки подразделений 118 стрелковой дивизии, практически безоружные, без связи, с расстрелянным боекомплектом, пробирались в Сланцы и в район Нарвы лесными тропами. При этом они в спешке, очевидно, 18.07.1941 г. проследовали город как можно быстрее, дабы их не настигли наседавшие немецкие части, которые ровно в тот же день в город вошли.
Не говорилось в ней ничего и о т.н. «Ивановском плацдарме» на р. Луге, о том, что немцы молниеносно обошли Сланцы и были на этом рубеже уже 14.07.1941 г.
Немного информации дано о профессиональных военных в одноименной книге «Сланцы» (1988) редактора газеты «Знамя труда» В.В. Иванова. – В ней, в частности, один раз поминается 118 стрелковая дивизия, а 552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии, размещавшийся недолгое время в Сланцах, не отмечен:

«Оборону на левом берегу Плюссы [бл. пос. Чернево] держали батальон 118-й стрелковой дивизии, батальон морской пехоты, три батальона Ленинградского народного ополчения, а также истребительные отряды Гдовского и Середкинского районе. Здесь же находились около пятидесяти бойцов сланцевского истребительного отряда. Восемь вражеских атак отбили эти небольшие подразделения 15 июля. 16 июля, задержав почти на двое суток про¬движение фашистов, они организованно отошли» .

Это «пробел» несколько возмещает книга П.Г. Осокина «Гдов» , сведения которой критиковал А. Нудьга, но и ее следует привести тут по исторической правде.
Большой прорыв в отношении действий 546 и 552 стрелковых полков на территории Сланцевссского района сделала в свое время газета «Знамя труда», когда дала на своих страницах ряд материалов про бой, произошедший 14 – 15.07.1941 г. в районе дд. Лосева Гора – Гаянщина.
Из материалов дела видно, что в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО; фактически – Подольск) еще много не исследованных страниц по истории г. Сланцы и Сланцевского района. – Их еще предстоит изучать, очевидно, поколениям грядущих краеведов.
В Москве вообще много еще чего неизведанного о Сланцах. Есть так же залежи материалов по Сланцам в Пскове, Выборге и в иных местах. Самое интересное, что и в Сланцевском ИКМ есть еще материалы, не исследованные профессионалами должным образом.
Между тем, все собранные в данной работе материалы, являются для нашей историографии полноценной сенсацией, и это стало возможно лишь после публикации материалов соответствующих архивов, о чем на соответствующем сайте под каждым документом имеется надпись:

«Рассекречено в соответствии с приказом Министра обороны РФ от 8 мая 2007 года № 181 «О рассекречивании архивных документов Красной Армии и Военно-Морского Флота за период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов» (с изменениями на 30 мая 2009 года)» .

Примечательно, что материалы о 191 стрелковой дивизии в полном объеме приводят и русские эмигранты из… Канады (Онтарио). У них создан сайт с историческими книгами и документами, часть из которых они берут с сайта «Память народа».
У них, кстати, в электронном собрании материалов есть в полном объеме книга Г.Г. ПоляковА И. и И.Ф. Козырева «С боями от Ленинграда до Шверина» . Есть так же у на сайте их книга И.И. Федюнинского «Поднятые по тревоге» .
В ходе подготовки данной книги я неожиданно для себя узнал о судьбе своего деда И.А. Батурина, который служил в 11 особой стрелковой бригаде отдельной артиллерийской дивизии, и был ранен в правобережье Невы. – Он умер от ран в госпитале в Ленинграде 18.04.1942 г.
У него было к тому же истощение и воспаление легких. – Это были очень характерные для фронта того времени факты, поскольку на фронте и в тылу голод не был редкостью. Известно, что иногда голодали и немцы.
В плане изучения событий в районе пос. Чернево, в Гдове, Хохлово и Верхолянах можно пользоваться сетевыми материалами гдовского поисковика Андрея Нудьга, который первым освоил электронный поиск архивных военных дел по нашему региону.
Начал заниматься просмотром интернета применительно к Сланцам и Сланцевскому району исследователь А.Д. Лукашов (Гусева Гора – С.-Петербург). Он сделал хорошее описание Братского кладбища в д. Гостицы, где хоронили убитых и умерших в госпиталях в 1919 и 1941 – 1944 гг.
В декабре 2020 г. заинтересовался этой интернет системой и я, но она по теме Сланцев дала совсем немного. – Если тот же Кингисепп советские войска обороняли 33 дня, то конкретно Сланцы в то время никто не оборонял, о чем прямо писал Н.М. Лебедев, автор еще одной книги о войне, в которой приводятся чрезвычайно важные сведения о начальном этапе ее в Сланцах : «В городе [Cланцы] ни наших боеспособных войск, ни немецко-фашистских войск не было».
Между тем известно, что подразделения 546 и 552 стрелковых полков были выдвинуты в деревни и в села района, в район Вейно – Лядинки – Рожки – Выскатка, Черно –
 Монастырек, Ложголово – Загорье, Туганы Горы, Савиновщина. 552 полк, напр., составлял фактически 2-й рубеж обороны г. Сланцы, в то время, как 1-й рубеж осуществляла, как известно, отступавшая от Пскова, Чернево и Гдова, потрепанная в боях 118 стрелковая дивизия. Ее командира тут же арестуют и расстреляют за неумелое управление вверенной ему дивизии.
Н.М. Лазарев приводит недостоверную дату подхода воинов 118 стрелковой дивизии к Сланцам, причем, он конкретизирует этот момент следующим образом:

«21 июля 1941 года, рано утром, воины 118 пехотной дивизии в количестве не менее трех тысяч человек, собранные воентехником 1 ранга в окрестных населенных пунктах и лесах, под его командованием подошли к населенному пункту Сланцы.
Воины вошли в Сланцы по деревянному мосту через реку Руя . За мостом на территории Сланцев горели склады с боеприпасами. Непрерывно звучали разрывы снарядов, гранат, патронов. В городе ни наших боеспособных войск, ни немецко-фашистских войск не было» .

О Д.А. Лукьянове, первом командире 191 стрелковой дивизии, между тем, в сети есть следующая информация:

«В декабре 1940 года [Д.А. Лукьянов] назначен на должность заместителя командира 43-й стрелковой дивизии, а 5 апреля 1941 года – на должность командира 191-й стрелковой дивизии, которая формировалась в Ленинградском военном округе и к июню передислоцирована в район Кингисепп – Нарва – Сланцы.

Великая Отечественная война

С началом войны дивизия под командованием полковника Д.А. Лукьянова заняла оборонительный рубеж по восточному берегу реки Нарвы, после чего принимала участие в боевых действиях в районе Кингисеппа, Нарвы и Копорья и с сентября отступала по направлению на Ропшу и Петергоф, откуда была передислоцирована в Ленинград и в октябре – через Ладожское озеро в район деревни Ситомля (Тихвинский район), после чего вела боевые действия в ходе Тихвинской оборонительной операции.
2 ноября [Д.А. Лукьянов] был освобожден от занимаемой должности и 16 ноября назначен командиром 2-й стрелковой дивизии, находившейся в окружении в районе Вязьмы, однако уже 23 ноября был ранен, после чего находился на лечении в челябинском госпитале» .
Кстати, любители исторических реконструкций из Онтарио приводят фамилию другого первого командира 191 стрелковой дивизии. По их мнению – им был «подполковник Сонников» . «Всего [за время существования дивизии в ней] было 15 командиров».

О Лукьянове люди из Канады пишут:

«С 19-го мая 1941 года [191 сд] заняла рубеж обороны от Финского залива – поселок Усть-Луга, г. Нарва, г. Кингисепп, г. Сланцы и до Чудского озера. Протяженность – 70 км. Этот рубеж являлся частью Лужского рубежа.
С этого момента и до 28 октября 1941 года командир [дивизии] – полковник Дмитрий Лукьянов» .

На сайте «Память народа» представлены материалы о 191 стрелковой дивизии и о подчиненных ей воинских частях.
При этом следует заметить, что если о самой дивизии на сайте есть несколько больших и малых подборок документов, отображающих ее боевой путь, то в отношении 546 и 552 стрелковых полков подобных материалов нет.
Очень сложно об этих полках найти сведения и во всемирной паутине. – За редким исключением, сведения о них можно почерпнуть из соответствующих карт, которые на страницах сайта открываются иногда с большим трудом, или не открываются вовсе.
К тому же, эти боевые карты никак нельзя скопировать на компьютер, а потому с них приходится делать «скриншоты» самого низкого качества. Зачем исследователям сделали очередные рогатки, непонятно.
В то же время в сети есть исчерпывающая информация по 559 стрелковому полку 191 стрелковой дивизии. Из нее можно почерпнуть сведения так же о 546 и 552 стрелковых полках. – Воевали-то они рядом.
В сети, таким образом, представлены: «Журнал боевых действий 559 сп 191 сд» за период с 23.06.1941 по 04.11.1941 г.  и последующий «Журнал боевых действий 559 сп 191 сд» за период с 05.11.1941 по 06.03.1942 г.  – Эти 2 журнала довольно объемистые по себе, но их надо подробно изучать в плане сланцевской военной истории. Без них – никуда.
Исключение в плане истории представляет так же материал «Путь и боевые заслуги 1081 а[ртиллерийского] п[олка] 191 с[трелковой] д[ивизии]» , который описывает период с 01.06.1941 по 31.03.1943 гг., и в нем есть в частности «Отчеты о боевых действиях» полка. Документ этот был создан прямо в ходе боев 31.03.1943 г. и имеет рисованную обложку.
Известную проблематику представляет вопрос с конкретным квартированием в Сланцах воинских частей. – Между тем, из книги Г.Г. Полякова и И.Ф. Козырева «С боями от Ленинграда до Шверина»  становится известно конкретно, что в городе дислоцировался 552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии, и потому соответствующая доска на здании казармы полка (Кирова, 16) с точки зрения истории содержит правильный текст.
Сведения же о расположении в Сланцах еще и 559 стрелкового полка на поверку оказываются недостоверными, поскольку этот полк располагался в Усть-Луге.
Вот же, что конкретно на этот счет пишет книга:

«Советско-финляндская война заставила высшее руководство нашей страны принять дополни¬тельные меры к повышению боеспособности Красной Армии. Одной из таких мер было фор¬мирование в составе войск Ленинградского воен¬ного округа новых воинских соединений. В числе их оказалась и 191-я стрелковая дивизия (сд). Она формировалась на базе еще не полностью укомплектованной, находившейся в процессе ор¬ганизации 4-й мотострелковой бригады. Форми¬рование самой бригады началось в ноябре 1940 года и продолжалось до марта 1941 года. В начале марта 1941 года было принято решение о реорганизации бригады в дивизию. Пер¬вым командиром дивизии становится подпол¬ковник Г.Л. Сонников .
191-я сд была сформирована в составе трех стрелковых полков (сп) – 546-й сп, 552-й сп, 559-й сп, 484-го артиллерийского полка (ап), 504-го гаубичного артполка (ran), 8-го отдельно¬го противотанкового артиллерийского дивизиона, 330-го отдельного саперного и 253-го отдельного разведывательного батальонов, 381-го отдельного зенит-ного артиллерийского дивизиона, 554-го отдельного ба¬тальона связи, 176-й роты химической защиты, 293-го авто¬мобильного батальона, 15-го отдельного медико-санитар¬ного батальона и 82-го полевого автохлебозавода.
191-я сд формировалась на территории Ленинградского военного округа в поселках, расположенных в 20 – 35 км к северу от Ленинграда. Штаб дивизии, 546-й сп, разведы¬вательный и саперный батальоны, батальон связи, медсан¬бат, автобат и рота химической защиты находились в пос. Агалатово; 559-й сп – в пос. Лемболово; 504-й гaп и 484-й ап – в пос. Осиновая Роща (около станции Левашо- во); 552-й сп – в поселках Сертолово и Песочный. Все эти поселки, расположенные в лесистой местности, имели необходимый для расквартирования жилой фонд, хорошие коммуникации.
Подбор кадров осуществлялся тщательным образом. Во главе штаба 191-й сд был поставлен подполковник И.И. Талызин – хороший организатор и строевик, чело¬век высокой штабной культуры. В годы гражданской вой¬ны он с оружием в руках защищал советскую власть, приобрел боевой опыт. Начальником артиллерии дивизии был назначен полковник М.А. Щербаков, участник граж¬данской войны, со средним военным специальным обра-зованием – окончил Одесскую артиллерийскую школу и артиллерийские курсы усовершенствования командного со¬става. Инженерную службу возглавил капитан С. И. Мона¬хов, также имевший среднее военное инженерное образо¬вание и опыт штабной и командной работы — он ранее командовал саперным батальоном. Начальником связи ди-визии был назначен капитан Волков. Химической службой руководил капитан А.В. Модль, санитарной – военврач 2-го ранга И.Д. Гальперин, ветеринарной службой – военврач 3-го ранга И.X. Цырлин. Командиром 546-го сп был назначен майор В.П. Якутович –  выпускник Военной академии имени М.В. Фрунзе. По характеру энергичный, решительный, стройный, подтянутый, он своим поведением и внешним видом был примером для подчиненных. С при¬бытием в полк быстро завоевал авторитет у всего личного состава. Имел боевой опыт и командир 552-го сп майор С.Н. Егоров – отличился в боях с белофиннами, был на-гражден медалью «За отвагу». Майор П.Т. Лемба коман¬довал 559-м сп. Каждый стрелковый полк имел начальника штаба полка и заместителя командира по политической части.
Особо высокими требованиями руководствовались при назначении командиров артиллерийских частей. Команди¬ром 484-го ап был назначен подполковник В.Н. Велихов, уже 20 лет прослуживший к тому времени в рядах Совет¬ской Армии, хорошо разбиравшийся в тактических вопро¬сах и грамотно использовавший артиллерию в бою. Он отличился в боях с белофиннами, был награжден орденом Красного Знамени. Личный состав 484-го ап сразу полю¬бил своего командира. Командиром 504-го гaп был назна¬чен майор А.П. Шубин. До назначения на этот пост он работал инспектором при помощнике командующего Ле-нинградским военным округом по военным учебным заве¬дениям. Командирами артиллерийских дивизионов и баталь¬онов были назначены имевшие практический опыт и соот¬ветствующую подготовку кадровые военные.
Большинство командиров стрелковых, минометных, пу¬леметных рот и рот связи ранее проходили службу в дру¬гих дивизиях, а несколько человек были выпускниками во¬енных училищ. Как правило, командиры рот имели сред¬нее военное образование. Все они имели практику командования подразделениями, а многие – и боевой опыт. Некоторые прошли подготовку на курсах.
Особенно хорошо подготовлены были командиры бата¬рей артиллерийских частей и стрелковых полков дивизии. В основном это были воспитанники 1-го Ленинградского Краснознаменного артиллерийского училища.
Кроме командиров рот и батарей подбирались и на¬значались их заместители по политчасти.
Наконец, самый многочисленный отряд командиров нижнего звена – командиры взводов, лейтенанты и млад¬шие лейтенанты. В каждом стрелковом полку их было более полусотни. Кроме того, было много их в артилле¬рийских частях и спецподразделениях.
Многие командиры взводов 191-й сд были выпускника¬ми Ленинградского Краснознаменного пехотного училища им. С.М. Кирова. 26 апреля 1941 года в 191-ю стрелковую дивизию были назначены 113 воспитанников этого учили¬ща – младших лейтенантов и лейтенантов. 110 из них направлены в стрелковые полки (546-й сп, 552-й сп и 559-й сп) командирами стрелковых взводов. Они достойно несли нелегкую военную службу, высоко держали честь своего училища.
Кроме того, в 191-ю сд командирами взводов были направлены выпускники военных училищ, расположенных вне Ленинграда.
С конца апреля по 16 июля 1941 года 191-я стрелковая дивизия получила из разных военных училищ около 300 молодых лейтенантов на должности командиров взво¬дов. В учебных заведениях они получили хорошую воен¬ную подготовку, были воспитаны в духе любви к Родине и полны решимости с оружием в руках защищать ее свободу и независимость. Недоставало лишь боевого опыта.
Среди командного и политического состава дивизии было много ленинградцев, тех, кто родился и вырос в Ленинграде или учился в его военных учебных заведениях, впитывая в себя славные традиции и безграничную предан¬ность Отчизне.
Формирование 191-й сд началось в то время, когда призыв в ряды Красной Армии был уже завершен. До нового призыва было далеко. Поэтому дивизия формиро¬валась из рядового и сержантского состава за счет других соединений. В результате солдаты и сержанты 191-й сд были военнослужащими второго года службы, то есть уже имевшими опыт
В дивизию было назначено недостаточное количество сержантов, хотя потребность в них была большая. А без этого состава не могли быть сформированы отделения и расчеты – первичные звенья структуры дивизии.
Для удовлетворения этой потребности создавались пол¬ковые школы младших командиров. Обучение проходило на основе тех же принципов, что и в других дивизиях. Для руководства школами, для проведения занятий в них привлекались лучшие командирские кадры.
Численность младших командиров увеличивалась и за счет присвоения сержантских званий рядовому составу сроч¬ной службы – наиболее грамотным бойцам, отличникам боевой и политической учебы, способным командовать от¬делением или боевым расчетом. Уже в феврале 1941 года командир бригады присвоил сержантские звания тремстам военнослужащим срочной службы .
191-я стрелковая дивизия должна была формироваться по штатам военного времени с численностью 18 тысяч че¬ловек. Однако людей не хватало. В июле 1941 года штат¬ная численность стрелковой дивизии была установлена в 11 тысяч человек . Фактически же максимальная числен¬ность 191-й стрелковой дивизии с августа 1941 года ни¬когда не превышала 9,5 тысячи человек.
В первоначальном составе дивизии были в основном ленинградцы и жители Ленинградской области. Объясня¬ется это районом ее формирования и тем, что во время советско-финляндской войны мобилизация в действующую армию происходила за счет населения Ленинградской об¬ласти и прилегающих к ней территорий.
Сформировать дивизию – это значит не только уком¬плектовать ее личным составом по родам войск, но и обеспечить оружием, боевой техникой, средствами связи и передвижения.
Стрелковые подразделения дивизии вооружались трех¬линейными винтовками Мосина образца 1891 – 1930 годов, самозарядными винтовками Токарева образца 1940 года, станковыми пулеметами «Максим», ручными пулеме¬тами системы Дегтярева и его же конструкции писто¬летами-пулеметами ППД. Начсостав вооружался пистоле¬тами «ТТ».
Минометные подразделения вооружались 50-мм рот¬ными минометами, 82-мм батальонными минометами и 120-мм полковыми минометами. На вооружение стрелко¬вых полков поступали противотанковые орудия калибра 45 и 76 мм.
Наземные артиллерийские части вооружались 76-мм дивизионными пушками образца 1939 года, 122-мм и 152-мм гаубицами образца 1938 года, отличавшимися высо¬кими маневренностью, мощью снаряда и надежностью. Были артиллерийские орудия и других систем. Зенитный артиллерийский дивизион и зенитные подразделения стрел¬ковых полков вооружались крупнокалиберными (12,7-мм) пулеметами системы Дегтярева и Шпагина (ДШК). Боль¬шая часть стрелкового и артиллерийского вооружения для 191-й стрелковой дивизии была полностью произведена оборонными предприятиями Ленинграда.
Одновременно с назначением командования 191-й диви¬зии был сформирован политотдел.
Первым начальником политотдела дивизии был баталь¬онный комиссар Евстифеев. Политотдел укомплектовывался опытными работниками Ленинградской партийной органи-зации.
В формируемых частях дивизии также создавались пер¬вичные партийные и комсомольские организации. Комму¬нисты и комсомольцы шли в авангарде боевой и полити-ческой учебы, показывали личный пример выполнения при¬казов командования, вели большую идеологическую работу среди личного состава дивизии.
Действенным средством идейного и организационного сплочения личного состава дивизии являлась дивизионная газета.
Судьба отвела мало времени для боевой и политиче¬ской подготовки 191-й дивизии в мирных условиях – всего шесть месяцев. Этот период пришелся на предвоенные зиму и весну. Особенностью его было то, что учеба шла парал¬лельно с мероприятиями по организации самой дивизии при неукомплектованности командным составом.
В стрелковых подразделениях занятия проходили по 10 часов в сутки, а в артиллерийских – по 8 часов, два часа шли на уход за конем. При проведении занятий учи-тывались опыт войны и особенности боевых действий фа¬шистской Германии на территории Польши, Франции, Че¬хословакии и других европейских стран. На занятиях ко¬мандиры руководствовались принципом: учить тому, что нужно на войне. Рядовые и сержанты прилежно выполняли
 требования воинских уставов и своих командиров, труди¬лись с большим напряжением, помня, что «тяжело в уче¬нии – легко в бою».
Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, сменив¬ший вскоре после окончания советско-финляндской войны на посту наркома обороны Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, строго придерживался этого принципа. При нем ужесточились требования к соблюдению воинской дисциплины, стали чаще практиковаться дневные и ночные пешие (летом) и лыжные (зимой) марш-броски с полной боевой выкладкой, регулярно устраивались учебно-боевые тревоги.
С 11 по 19 мая 1941 года – за месяц до нападения фа¬шистской Германии на СССР – 191-я стрелковая дивизия пе¬редислоцировалась в новый район – в г. Кингисепп и по¬селки, расположенные к западу от него, к востоку от р. Нарва .
Передислоцировались в новый район своим ходом, а не железнодорожным транспортом. Длительный марш был серьезным экзаменом на физическую выносливость, моральную стойкость и знание уставных требований. Лич¬ный состав успешно его выдержал. Было пройдено 160 – 180 км в полном походном снаряжении, частично форсиро¬ванным маршем – не только днем, но и в ночное время. Все расстояние было преодолено за неделю – в сроки, установленные штабом округа.
Значение этого марша состояло в том, что командиры и рядовой состав получили опыт подготовки и совершения длительного перехода в различное время суток. Он обога¬тил их и военными знаниями. В ходе марша отрабатыва¬лись учебные темы: действия бойца и отделения на марше, в походном охранении; для колонны в целом – марш под угрозой нападения авиации противника и его механизиро¬ванных частей. При расположении на отдых и дневку от¬рабатывались действия бойца и отделения в сторожевом охранении (обязанности часового, подчаска, полевого кара¬ула).
За хорошую подготовку и проведение марша коман¬дир дивизии объявил благодарность командиру 559-го сп майору П.Т. Лембе, его заместителю по политчасти стар-шему политруку М.Г. Лаченкову, командиру 484-го артил¬лерийского полка подполковнику В.Н. Велихову и его заместителю по политчасти батальонному комиссару С.А. Глазкову.
Штаб 191-й дивизии полностью передислоцировался в г. Кингисепп к 19 мая, был развернут в центре города, в большом старинном полукруглом каменном здании. Там же расположился и дивизионный клуб. Это здание сохра¬нилось до наших дней.
Кроме штаба дивизии в Кингисеппе разместились: 546-й сп, 554-й батальон связи, химрота и медсанбат.
Вне Кингисеппа были дислоцированы: 552-й сп в г. Сланцы, 559-й сп в пос. Усть-Луга, 330-й отдельный саперный батальон в пос. Монастырек (между Кинги¬сеппом и Сланцами), 504-й гaп – в пос. Большое Куземкино, 484-й артполк и 253-й отдельный разведывательный батальон – в пос. Крикково.
На новом месте начсостав некоторое время жил без семей. В начале июня семьи начсостава постепенно начали прибывать к новому месту службы. Некоторые прибыли, когда уже началась война, и, учитывая неблагоприятную обстановку первых дней войны, так и не распаковали свои чемоданы.
На новом месте дислокации был назначен и новый командир 191-й стрелковой дивизии. Это был полковник Дмитрий Акимович Лукьянов. До назначения на этот пост Д.А. Лукьянов прошел путь от рядового до командира полка, находясь беспрерывно в рядах Красной Армии с апреля 1918 года. В годы гражданской войны сражался с белогвардейцами на Восточном и Южном фронтах рядо¬вым и командиром пулеметного отделения, а на Западном фронте – против белополяков – помощником командира взвода. После гражданской войны окончил пехотную шко¬лу в Ленинграде и командовал последовательно взводом, ротой, батальоном и полком. В 1939 году окончил курсы «Выстрел». Командуя в боях с белофиннами стрелковым полком, отличился и был награжден орденом Красного Знамени.
Заместителем командира по строевой части 191-й сд назначили подполковника Г.Л. Сонникова. В этой должно¬сти он пробыл недолго. Когда возникла необходимость в строительстве оборонительных рубежей юго-западнее и южнее Ленинграда, его перевели туда одним из руково¬дителей строительства.
После расквартирования в новых местах дислокации ча¬сти дивизии возобновили занятия по боевой и политической подготовке.
20 июня 1941 года (за два дня до нападения фашистской Германии на СССР) командир дивизии отдал приказ «О боевой подготовке частей и отдельных подразделений 191-й дивизии на летний период 1941 года» . Этим прика¬зом были предусмотрены подготовка и проведение ко¬мандным составом очередных тактических учений, охваты¬вающих одновременно весь личный состав подразделения: начсостав, сержантов и рядовых. Командиры частей были обязаны включить в планы боевой подготовки календарные сроки проведения учений. Однако выполнять план боевой подготовки пришлось не на полигонах, а в боевой обста¬новке, учиться организовывать взаимодействие частей и подразделений дивизии и управлять ими – в ходе тяжелых боев с противником.
Несмотря на то, что в середине мая 1941 года числен¬ность младших командиров значительно выросла, все же их не хватало. Отделения и расчеты росли более интенсив¬но, чем шла их подготовка. Но выход нашли – в частях дивизии были отобраны рядовые с высшим и средним об¬разованием, а также лучшие курсанты школ младшего начсостава. После проведения соответствующих занятий их назначили на должности командиров отделений» .

1935
Сланцы
Военный городок

По рассказам жителей, живших в свое время в доме № 20 по ул. Кирова, все дома бывшего Военного городка начали строить в 1935 г., и окончили строительство ок. 1937 г. По двум конкретно домам 1937 г. постройки подтверждается материалами одного из Сланцевских сайтов. – По двум другим соответствующих цифр нет.
22-й и 20-й дома, это дома квартирного типа, а вот дома 18-и и 16-й, это строения казарменного устройства. В них есть достаточно большие помещения, которые всегда использовались, а в доме № 16 используются и сейчас по своему прямому назначению.
В этом доме сегодня расположены большой и малые магазины, офисы и Сланцевский дом детского творчества. Раньше в нем была расположена Колония для малолетних, а еще раньше в нем была типография и даже собачий питомник.
Первоначально здания Военного городка в Сланцах занимал 340 полк, о котором сведений пока не найдено. В СССР военная тема была табуизирована, а потому молчание на этот счет сразу 2-х одноименных книг о Сланцах 1964 и 1988 гг. –  понятно. Раньше архивы военных частей для историков были практически недоступны, а потому все авторы работали на основе чужих книг, СМИ и воспоминаний современников.
В годы перестройки в этом деле наступили некоторые послабления, и теперь документы о воинских частях можно найти на соответствующих сайтах, один из которых называется «Память народа».
Мне представляется, что название это не во всем соответствует реальности, поскольку сайт фактически принадлежит архивным структурам Министерства обороны. И по факту он не растет в смысловом плане, и не видоизменяется. В нем не дана исчерпывающая информация по частям, которой в ЦАМО значительно больше.
Это подтверждается материалами Ф.А. Чуркина, которому было адресовано письмо Совета ветеранов 191 стрелковой дивизии (1992 г., см. далее). В нем описывались подробности боя 14 – 15 – 16.07.1941 г. у дд. Селково – Стрежин Лог и Лосева Гора. Через эти деревни гитлеровцы с боем прошли в Сланцы со стороны с. Заручье, где 13 и 14.07.1941 г. стояла большая колонна немецких автомашин и танков, в буквальном смысле – несколько сотен единиц.
Кто-то от лица ветеранов сходил а архив ЦАМО и выписал в подробностях реалии того боя. Исследователю, имя которого мы, к сожалению, не знаем, пришлось только по одному бою просмотреть сразу несколько архивных дел.
По дому № 20 на ул. Кирова в свое время была напечатана обстоятельная статья в газете «Знамя труда», а потому я ее с чистой совестью привожу здесь.
В свое время о проживании своем в доме № 22 рассказывал мне Г.А. Смирнов, известный в Сланцах филателист и коллекционер. – Он жил с матерью на ул. Кирова короткий период, и вспоминал, что какое-то время, если я не ошибаюсь, в 20-м доме существовал лагерь немецких военнопленных. Мне кажется, этот лагерь в центре города просуществовал недолго. Видимо, его сразу же из этого дома убрали и в него стали потом заселяться обычные граждане. На этот счет воспоминания есть.
Пользуясь случаем, приведу далее статью сланцевского краеведа Н.Д. Симченкова о названиях первых улиц г. Сланцы. – Она тоже много дает для понимания довоенной ситуации в городе.

16.07.1941
552 стрелковый полк
191 стрелковой дивизии

К сожалению, по 552-му стрелковому полку, который стоял непосредственно в г. Сланцы самое короткое время в мае 1941 г., пока не найдено никаких обстоятельных документов, и, в частности, нет записи о его боевом пути. В то же время есть большая запись по 559 стрелковому полку той же самой 191 дивизии, но в ней нет практически ничего по 552-му полку.
Между тем, боевой путь 552 полка обозначен на картах военного времени, и потому, руководствуясь одной из них, я сделал приблизительную выборку конкретно по 552 стрелковому полку на самое начало прихода немцев в г. Сланцы и Сланцевский район.
В этом плане на карте обозначено 8 мест дислокации 552 полка в Сланцевском районе и в непосредственной близости от него.
16.07.1941 г. до 14.00 час. 552 стрелковый полк был расположен на лесной дороге, которая вела от д. Гостицы в дд. Втроя и на Радовель. В предыдущие годы там на развилке существовала наша застава, и, видимо, именно к ней было привязано место дислокации полка. Очевидно, что там же была и какая-то эстонская застава или кордон. По некоторым сведениям граница между СССР и Эстонией соблюдалась сторонами даже после вхождения Эстонии в состав Советского союза. Граница в этих местах была условной. Советские пограничники просто маскироались по кустам и под деревьями. Разделительной полосы в некоторых местах просто не было.
546 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии стоял тогда по соседству с 552-м полком, в д. Демешкин Перевоз, т.е. в правобережье р. Плюссы. Тогда в этом населенном пункте действительно осуществлялся какой-то перевоз через р. Плюссу.
Современный пос. Демешкино сегодня в сетевых справочниках так же ошибочно называют Демешкиным Перевозом. Смысловая ошибка нового поселения в том, что в нем перевозом никто не занимается.


03.04.1935
Н.Д. Симченков
Первая улица Сланцев

Наш город шахтеров и химиков, основанный С.М. Кировым, родился в годы первых пятилеток. Ему сейчас чуть более 56 лет. А знают ли живущие в нем сланцевчане его трудовую и боевую биографию?
Думаю, что далеко не все.
Возьмем хотя бы один вопрос – наименование улиц. Кто и когда дал им названия, которые существуют и по сей день? Какие улицы появились в нашем городе первыми?
чтобы не было споров, приведу официальный документ, датированный 3 апреля 1935 года.

«О наименовании улиц

Постановление Президиума Сланцевского
Поселкового Совета.

1. В целях правильной Постановки учета населения, работы почты по доставке корреспонденции адресатам, оказания медпомощи – считать улицами следующие проезды по поселку при шахте имени Кирова:
а) Шоссейную дорогу от ручья к «Полям» по направлению к станции «Сланцы» наименовать «Комсомольское шоссе» с включением домов и бараков в эту улицу, расположенных на западной стороне шоссе;
б) Второй проезд от «Комсомольского шоссе», от польского ручья до вновь строящихся домов ннженерно-технических работников включительно, наименовать «улицей Горняков» с включением первого и второго ряда домов и бараков;
в) Третий проезд от шоссе наименовать «Набережной реки Плюссы» с включением домов этого проезда с восточной стороны;
д) Дома, расположенные в овраге реки Плюссы, считать «Речным поселком»;
е) Дома, расположенные за полотном железной дороги, принадлежащие застройщикам, считать «Дорожным поселком».
2. Обязать коммунальный отдел рудоуправления до 5 апреля провести нумерацию домов и квартир, прибить надлежащие номерные знаки и дощечки с наименованием улиц н поселков.
3. Категорически воспретить производить какие-либо застройки на всей территории рабочего поселка всем организациям и частным лицам без разрешения Президиума поселкового Совета, за исключением промышленных зданий.

Председатель поселкового Совета Ильичев
Секретарь Чемихин» .

Итак, первой улицей нашего города считается Комсомольское шоссе, названная в честь первых комсомольцев Ленинграда, прибывших на строительство рудников по призыву С.М. Кирова.
Вторая – улица Горняков. Именно на ней в довоенный период были сосредоточены деревянные бараки  и двухэтажные дома, в которых жили первостроители города, шахтеры, механизаторы, строительные бригады. Кроме того, на этой улице располагались хлебопекарня, амбулатория, жилуправление, милиция и красный уголок.
Третьей улицей была «Набережная реки Плюссы». Но это наименование вскоре  забылось, и она стала именоваться улицей ИТР. Здесь в первом деревянном доме (который сохранился и сейчас) располагалась первая сланцевская аптека, а в следующих домиках поселились инженерно-технические работники шахты имени С.М. Кирова и строительных участков.
Четвертой улицей стал «Речной поселок», расположенный в низине на берегу реки Плюссы, восточнее улицы Горняков.
И, наконец, пятая улица «Дорожный поселок», простиравшаяся вдоль железнодорожного полотна  от шахты имени С.М. Кирова в сторону Больших Полей, стала называться Дорожной. На этой улице в послевоенный период выросли промышленные корпуса завода резиновых изделий(ныне завод «Полимер») и складские помещения горторга.
Многое изменилось с тех пор и на территориях бывших 1-го и 2-го рудников, Второго и Третьего поселков. Там тоже были улицы Школьная, Базарная, Карла Маркса, Энгельса, Пушкинская, Лермонтовская и многие другие. На них располагались 30-я и 37 школы ФЗО, а в довоенный период существовало училище «Горпромуч», переименованное впоследствии в ФЗО № 7. Об этом тоже постараются рассказать непосредственные участники событий, проходивших 40 – 50 лет тому назад.

Н. Симченков,
Обществ. Корр., краевед .

1936
Демешкинская школа ФЗО № 4

К югу от г. Сланцы на Гдовской дороге расположен пос. Демешкино, который раньше назывался Демешкин Перевоз.
Демешкин Перевоз, – так в XIX в. называли деревню на р. Плюсса, в правобережье, в которой существовал соответствующий промысел . и от которой на восток шла проселочная дорога в с. Вейно. От Вейно легко можно было попасть в сс. Выскатка, Рудно, Новоселье и Старополье. В свое время эту дорогу перевели «…в разряд уездных дорог» Гдовского уезда  .
Современная д. Демешкино (так правильно), появилась здесь, очевидно, в связи со строительством в этих местах в 1916 г. железной дороги Псков – Гдов – Нарва. Ход строительства этой дороги, к сожалению, пока не исследован, хотя все документы по этой теме в ЦГИА есть. Их в архиве имеется более 50 штук, и они составляют там целый фонд .
Железная дорога Псков – Гдов – Нарва возводилась фактически в условиях военного времени, и потому сроки ее строительства были фантастическими, – 2 км в день.
На этот счет энтузиасты ведут в сети соответствующие сайты, которые очень интересны и познавательны.
Довоенные карты фиксируют в современном поселении, которое никак тогда не называлось, пильное производство. Здесь шел лесосплав по р. Плюссе, и, видимо, лес подвозили сюда по железной дороге.
В 1920 г. дорога Псков – Гдов – Нарва была перекрыта за д. Большие Поля, но продолжала действовать до 9 разъезда. Это современная станция Сланцы.

В поселке при лесопильном производстве во второй половине 1930-х гг. был выстроен городок 4-й школы ФЗО (Фабрично-заводского обучения). Он сохранился до сих пор, и является историческим объектом нашего прошлого, который надо всемерно сохранять и ставить на специальный учет.
Учащиеся означенной школы эвакуировались через Сланцы непосредственно перед самым приходом немцев в город 18.07.1941 г.
В Сланцевском ИКМ есть специальные удостоверения лиц, ответственных за эвакуацию учащихся Демешкинской школы, которая принадлежала перед войной Ленинградскому областному управлению трудовых резервов.
Одно из этих удостоверений, и в дополнение к нему справка, принадлежали в свое время П.А. Павлову, который с 01.04.1941 г. работал в школе заместителем директора по политчасти. Ему и поручили тогда вывести молодых людей из деревни, которая стояла на пути стремительно приближавшихся от Гдова немецких войск.
По словам А.В. Цухлова, его отец В.В. Цухлов, тоже работавший до войны в этой школе, участвовал в выводе 700 чел. учащихся в сторону Кингисеппа и Веймарна.
Известно из личных справок отца, что ему с коллегами удалось вывести учащихся Демешкинской школы ФЗО к действующей железной дороге, погрузить их в эшелон и вывезти всех в г. Куйбышев, где эта школа была расформирована.
Соответствующие справки П.А. Павлова и В.В. Цухлова на этот счет представлены на сайте Сланцевского ИКМ. К сожалению, архивных документов школы пока не найдено, но я на этот счет не теряю надежды. Хотелось бы знать все о составе учащихся, сведения о мастерах, учителях, и о том, что и как в этой школе конкретно изучали, сколько она сделала выпусков.
Сегодня в Демешкино расположен деревообделочный цех бывш. комбината «Мебельщик», на котром китайцы делают шпон.

22.06.1941
Сланцевская газета
«Ударник сланца». Публикации в первый
День Великой Отечественной войны

Номера сланцевской газеты «Ударник сланца» за 1941 г. недоступны ни в каком виде сланцевскому читателю. Нет ее и в музее, нет и на сайте Сланцевской библиотеки.
Между тем, для этого повествования представляют интерес многие публикации ее, поскольку они доносят до нас сам дух эпохи строительства и предвоенных лет.

По-большевистски готовиться к призыву

Наиболее ярко патриотические стремления совет¬ской молодежи проявляют¬ся в ее отношении к воин¬ской службе. Стать бойцом доблестной Красной Армии, могучего Военно-Морского Флота – заветная мечта каждого юноши страны со¬циализма. С нетерпением ждет он дня призыва в Красную Армию и Военно-Морской Флот.
Мало, однако, выразить свое горячее желание слу¬жить в рядах Красной Ар¬мии и Военно-Морского Флота. Надо быть к этому основательно подготовлен¬ным.
Годы пребывания моло¬дого человека на воинской службе будут для него серьезной, суровой жизнен¬ной школой, неизбежно свя¬занной с некоторыми фи¬зическими испытаниями и трудностями. В частях Красной Армии, на боевых кораблях он получит под¬линно армейскую закалку, пройдет настоящую школу мужества, формирующую волевого, сильного духом и физически крепкого бойца.
До очередного призыва в Красную Армию и Воен¬но-Морской Флот осталось уже немного времени. За этот короткий срок моло¬дые юноши идущие в ар¬мию должны серьезно взять¬ся за военную и физичес¬кую подготовку. Каждый призывник должен научить¬ся метко стрелять, метать гранату, хорошо владеть противогазом, преодолевать препятствия. Во всем этом юношам-призывникам дол¬жны помочь добровольные оборонные общества и в первую очередь комсомол.
Комсомольские организа¬ции должны больше уде¬лить внимания военному обучению призывников: по¬казать на живых примерах всю сложность боевой вы¬учки современных войск, все значение физической тренировки для каждого призывника.
На Сланцах пример боль¬шевистской подготовки к призыву показывают: шах¬та имени С.М. Кирова, шахта № 2, ЦЭС, Лесобиржа. В этих организациях своевременно началась и регулярно проходит учеба с призывниками. Большин¬ство призывников научи¬лись хорошо ходить на лыжах, сдали нормы на оборонные значки. Среди них есть призывники, ко¬торые сдали нормы на все четыре оборонные значка, например, как тт. Алексан¬дров П. Васильев, Гуков, Егоров Н., и др.
Однако не все организа¬ции по-деловому готовят¬ся к призыву. Не удовле¬творительно обстоит дело с обучением призывников на шахте № 1, и особенно плохо на стройплощадке треста «Ленстройсланец». Здесь еще с марта месяца обучение призывников, сда¬чи ими норм на оборонные значки, не было организо¬вано. Плохо обстоит дело и с лечением призывников. Райздравотдел еще в доста¬точной мере этим вопросом не занимается.
Сейчас самое благоприят¬ное время для проведения с призывниками оборонных мероприятий. Нужно будет немедленно Осоавиахиму, РОКК развернуть свою ра¬боту по настоящему. Орга¬низовать стрелковые сорев¬нования, сдачи норм на ГСО и другие оборонные знач¬ки.
Партийные и комсомоль¬ские организации, оборон¬ные общества в оставшее¬ся до очередного призыва время должны приложить все силы к тому, чтобы подготовить для нашей Красной Армии и Военно- Морского Флота крепкое, политически грамотное по-полнение.

На призыв приду подготовленным

В любимую Красную Ар¬мию я начал готовиться еще с прошлого года. Хо¬рошо усвоив знания про¬тивовоздушной обороны, я при райсовете осоавиахима сдал испытания на инструктора по ПВХО.
За пять месяцев своей работы я самостоятельно подготовил около 40 человек значкистов ПВХО. Одновременно сам продолжаю заниматься на учебном пункте.
В оставшееся время до призыва я буду еще на¬стойчивее и упорнее овладевать военным делом, чтобы придти в Красную Ар¬мию отличным, стойким бойцом.

Д. Сергеев.

Овладевая военным делом, буду работать
по-стахановски на производстве

Готовясь к призыву в ряды непобедимой Красной Армии и Военно-Морской Флот СССР, я ежедневно уделяю определенное вре¬мя для изучения воинского устава и военного дела. На учебном пункте я детально ознакомился с обязанностя¬ми и условиями армейской жизни.
Однако этого недостаточ¬но. Призывник должен быть и стахановцем. Поэтому, наряду с изучением воен¬ного дела, я обязуюсь чест¬но и по-стахановски рабо¬тать на производстве на благо любимой родины.

В. Никитин.

Учусь метко стрелять

Первые военные навыки я получил на учебном пункте в феврале с.г. Сейчас продолжаю повышать свои знания в комнате обороны. Я очень увлекаюсь спортом; постоянно тренирую свои мышцы, ибо сила и выносливость всегда будет нужна в походе, в бою с врагом. Поэтому я часто играю в футбол, баскетбол, тренируюсь в беге, учусь метко стрелять, метать гранату.
Я полностью сдал все нормы на четыре оборонных значка. При зачислении меня в ряды РКК, обещаю быть дисциплинированным бойцом и зорко охранять границы любимой родины.

Н. Корнеев.

Приду в РККА политически грамотный бойцом

После прохождения приписной комиссии я сразу же почувствовал себя как-то мужественнее, что вот-вот близок тот день, когда я буду бойцом нашей доблестной Красной Армии. Звание воина несокрушимой Красной Армии высокое и почетное. Им я горжусь, и буду свято оберегать это звание.
Готовясь к призыву, я уже сдал нормы на все четыре оборонные значка, изучаю историю большевистской партии, для того, чтобы придти в ряды любимой Красной Армии политически грамотным бойцом.

В. Тимофеев.

Молодежь Сланцев готовиться
в ряды Красной Армии

Молодежь нового Сланцевского района с большим нетерпением ожидает того дня, когда начнется очередной призыв в любимую Красную Армию и Военно-Морской Флот Союза ССР. В этот день призывники – патриоты социалистической родины придут на призывной пункт, чтобы принять высокое и почетное звание воина великой страны Советов. Крепко дис¬циплинированное, грамотное и физически развитое пополнение посылают трудящиеся Сланцевского района в Красную Армию.
Райсоветом осоавиахнма подготовлено 95 процентов значкистов по ПBXO, 86 процентов призывников сдали нормы на значок «Готов к санитарной обороне» и 60 процентов – на значок «Готов к труду и обо¬роне». В Центральном клубе организована комната обороны, при которой из призывников созданы учебные команды но обучению комплексной программы ВС первой ступени.
Среди обучающихся призывников имеются от¬личники, такие как Баранов П., Гузеев А., Лозовский И., и много других. Вся учеба в учебном: пункте, в командах проводится приближенно к условиям армейской жизни,: организованно, ибо каждый призывник чувствует, что служба в Красной Армии требует быть честным, храбрым, дисциплинированным бойцом, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров.
Хорошо работает фельдшер т. Васильева (шахта № 1). Она за короткий срок сумела подготовить 55 человек по ГСО первой ступени.
Сейчас каждый призывник в оставшееся короткое 'время до призыва, не теряя ни одного дня должен ор¬ганизованно готовиться к этому важному событию в его жизни.
Организованной, дисцип¬линированной работой, ста¬хановским трудом на про-изводстве, овладевая воен¬ными специальностями, должен отметить призывник нашего района свою готов¬ность итти в Красную Ар¬мию и Военно-Морской Флот нашей могучей дер¬жавы.

Егоров.

07.1941
Эвакуация населения г. Сланцы

В городе в оккупацию коренного населения практически не осталось, поскольку в начале Великой Отечественной войны все люди из Сланцев в централизованном порядке эвакуировались эшелонами в сторону Ленинграда, а затем далее – в Поволжье:

«Семьи шахтеров уезжали на Волгу: в Куйбышев, Сызрань, Саратовскую и Ульяновскую область. Многие из них в годы войны работали на Кашпирских шахтах, в Савельевских рудниках. Добывали горючий сланец, работали на военных заводах. Последний эшелон ушел из Сланцев 16 июля, а в ночь с 17 на 18 июля 1941 г. поселок захватили фашисты. В поселке не осталось ни одного человека. Для того чтобы как-то наладить свою жизнь немцы осенью-зимой 1941 – 1942 гг. пригнали в Сланцы мирных жителей из прифронтовой полосы под Ленинградом (из Гатчинского района). Они хотели возобновить работу сланцевых шахт, пытались откачать воду, но сделать этого так и не смогли. В отличие от сланцевых шахт Эстонии, которые в 1942 – 1944 гг. работали на немцев, Ленбасс не дал врагу ни одной тонны сланца» .

Семья моей матери, проживавшая к началу боевых действий на ул. Горняков, выехала из города на открытой платформе. В районе г. Гатчины сланцевский эшелон бомбила вражеская авиация.
Дед Иван в то время с семьей не жил, но бросился из места пребывания своего в Причудье вслед за семьей, и на одной из станций железной дороги Веймарн – Ленинград его забрали в армию. С тех пор о нем ничего не было слышно. В нашей семье считалось всегда, что дед, бригадир сланцевских плитоломов, пропал в войну без вести.
Сегодня я с помощью интернета нашел сведения о нем, и о том, что он умер в ЭГ-53 весной 1942 г.  . Это произошло в самом центре Ленинграда. Предстоит еще отыскать могилу моего деда, И.А. Батурина, который трудился в карьере на р. Плюсса.
Мою бабку и мать с сестрой эвакуировали на т.н. «Саратовские сланцы». – Об этом месте можно сегодня справиться в интернете.
Бабка, Батурина Полина Михайловна, работала в Поволжье машинистом паровоза, освоив по сути – мужскую специальность. Она осталась навсегда лежать в братской могиле в г. Пугачев, Саратовской обл., поскольку скончалась в местной больнице от последствий голода.
По приезде из эвакуации, мать с сестрой, оставшиеся сиротами, обнаружили, что на кладбище в д. Б. Поля могилы ее малолетних братьев снесены, а на их месте захоронены другие люди. – Делать нечего, жить тогда стали у родственников на ул. Дорожной.

Н.Д. Симченков
Рассказ о начале войны в городе Сланцы
и Сланцевском районе

Замечательный в своем роде рассказ о начале войны непосредственно в г. Сланцы и в Сланцевском районе оставил Николай Денисович Симченков, первостроитель г. Сланцы, комсомолец и активист, а в начале войны – комсомольский секретарь Разведывательно-диверсионного отряда особого назначения, которым руководил Герой Советского Союза В.С. Знаменский, майор.
Отряд этот действовал на территории Сланцевского района до 21.08.1941 г. после чего перешел линию фронта и был переброшен в район ст. Любань.
В лице Н.Д. Симченкова мы имеем важнейшего свидетеля событий нелегкого времени, и можем через его записи представить доподлинно, что же делалось конкретно в г. Сланцы в период с 22.06. до 18.07.1941 г., с начала войны и до прихода в город немцев. Мы можем так же представить, как действовали партизаны отряда В.С. Знаменского за период с 19.07 до 21.08.1941 г., находясь на территории Сланцевского района.
В рассказе Симченкова определенный интерес представляет изложение «эпопеи» 118 стрелкой дивизии, которая отступала с боями от Пскова на Гдов, где части ее попали в окружение, после чего дивизия не могла уже выполнять свою основную функцию – сражение с врагом.
Об этих событиях будет рассказано далее, уже после рассказа Н.Д. Симченкова. Считаю нужным так же привести в приложении биографию Николая Денисовича, которая приведена в его книге «Вспомним, друзья…» (2002)  .

Из фронтового блокнота

5 июля 1941 года

После кровопролитных боев нашими войсками оставлен г. Остров.

9 июля 1941 года

В ходе ожесточенных боев фашистскими войсками захвачен г. Псков. Лавины фашистских танков и моторизованные пехоты ринулись на Ленинград. Образовалось два направления: Лужское и Гдовское. На Ленинград фашисты бросили две отборные пехотные армии 16-ую и 18-ую, два воздушных флота, насчитывающих более 1500 самолетов, две бронетанковые армии, имеющие в своем составе свыше 1500 танков.
Обескровленная 118-ая дивизия генерала Гловатова стала отходить к Гдову. В дивизии насчитывалось всего 3025 человек бойцов, около десятка орудий и не боле 20 станковых и ручных пулеметов. Не было ни одного снаряда. В наступающей в сторону Гдова 58-й пехотной немецкой дивизии насчитывалось свыше 16000 солдат и офицеров, поддерживаемых танками и самолетами. А в сторону Луги устремились 41-й моторизованный корпус и 4-я танковая группа врага.
В Гдове и в Сланцах началась эвакуация женщин и детей, горно-шахтного оборудования и еще не установленного оборудования военного завода № 270. В Гдове, Сланцах и в Кингисеппе по распоряжению Обкома ВКП(б) и Леноблисполкома были созданы истребительные ополченческие батальоны для борьбы с немецкими парашютистами и диверсантами. В Сланцах батальон возглавил начальник сланцевской погранкомендатуры капитан Пирогов, в Гдове  – заведующий военным отделом Гдовским РК ВКП (б) тов. Кошелев.
118-а дивизия Гловатова заняла оборону южнее Гдова в деревне Брагино. Была приведена в боевую готовность Чудская военная флотилия в составе двух канонерских лодок и нескольких катеров.

10 июля 1941 года

Приказом штаба Северного (Ленинградского) фронта 552-й стрелковый полк, находившийся в доме № 16 по ул. Кирова в райцентре Сланцы, был направлен в Нарвскую оперативную группу. В Сланцах воинских частей не осталось.

12 июля 1941 года

В 11 часов дня в кабинете первого секретаря Гдовского РК ВКП (б) тов. Печатникова зазвонил телефон. Звонил председатель Афоносовского сельсовета: «Немецкий десант 200 фашистов и два танка захватил поселок Чернево. Печатников отдал распоряжение командиру истребительного батальона Кошелеву привести в боевую готовность подразделение и попросил помощи из райцентра Сланцы. В 12 часов дня батальон был в сборе, вооруженный винтовками и бутылками с горючей противотанковой смесью. Прибыла небольшая группа ополченцев из рабочего поселка Сланцы. Чрез несколько минут сборный отряд ополченцев в количестве 300 человек на автомашинах устремился к Черневу и через час вступил в бой с немцами. Как оказалось в Чернево вошла воинская часть, а не десант, которая открыла по ополченцам шквальный огонь из пулеметов и минометов. В результате десятки ополченцев были убиты, многие ранены, а остальные отошли в сторону деревни Мазиха. Немцы их не преследовали. Это спасло ополченцев от полного разгрома. А в ночь на 13 июля пришла подмога, – прибыл из Ленинграда 2-й ополченческий партизанский полк. Таких полков в Ленинграде было сформировано шесть. Сформированы они были на добровольной основе из числа студентов, профессорско-преподавательского состава и старшеклассников ленинградских школ. Прибывший на помощь местным ополченцам полк имел на вооружении не только винтовки, но и станковые и ручные пулеметы, а также ручные и противотанковые гранаты. Первые атаки немецкой пехоты были отбиты. На помощь пехотинцам фашисты бросили авиацию и танки.
Между Мазихой и дер. Луги гдовские ополченцы и ленинградцы залегли в придорожные канавы и решили при появлении немецких танков забросать их бутылками с горючей смесью. Вскоре появились немецкие танки. Шли они с открытыми люками, полетели бутылки с горючей смесью. В результате запылали 15 немецких танков . На целые сутки было остановлено движение немецких войск в сторону Гдова.

15 июля 1941 года

Наступление на Гдов вновь возобновилось. В нем участвовали не только пехотинцы, но и артиллерия, самолеты и танки. На помощь гдовским и ленинградским ополченцам прибыло 450 моряков Чудской воинской флотилии. В первой атаке моряки захватили несколько немецких орудий и этими орудиями подбили 8 немецких танков. Но силы были неравны. Немцы бросили против многочисленных защитников г. Гдова целую немецкую дивизию, и в результате к вечеру 16 июля перерезали железную и шоссейную дорогу Гдов – Сланцы и захватили Подолешье и Верхоляны, а с юга дер. Брагино. Остатки 118-й дивизии генерала Гловатова, моряки Чудской флотилии и часть 2-го ленинградского ополченческого полка вынуждены были погрузиться на канонерские лодки и катера, и переправиться на западный берег Чудского озера, а остатки ополченцев, пользуясь наступившей темнотой, стали пробиваться мелкими группами из окружения в сторону Сланцев.

16 июля 1941 годя

В районном пос. Сланцы проходило последнее заседание бюро Сланцевского райкома партии, было принято решение реформировать истребительский ополченческий батальон в три партизанских отряда: 1-й отряд – командир Климчук К.С., комиссар Азаров Д.С., (секретари райкома ВКП (б)); 2-й отряд – командир начальник погранкомендатуры капитан Пирогов С.Н., комиссар Минин А.А. (секретарь Сланцевского РК ВКП (б), 3-й отряд под командованием председателя Сланцевского райисполкома Прохорова И.П.
В партизанские отряды, кроме взрослых ответственных работников ушли и молодые рабочие комсомольского возраста. Более 300 человек ушли добровольцами на фронт. Секретарь Сланцевского райкома комсомола Александр Семенов дал в Ленинградский обком комсомола последнюю телеграмму такого содержания: «Сланцевский райком закрыт – все юноши и девушки ушли на фронт и в партизанские отряды. А. Семенов».
Эта телеграмма стала историей не только Сланцевского райкома, но и всего Советского Союза.
В это же день из Сланцев был отправлен последний эшелон эвакуированных женщин и детей и Гдовского госпиталя. На станции Веймарн он подвергся страшной бомбардировке фашистских стервятников, и понес большие потери.

17 июля 1941 года

Небольшая группа сланцевских и гдовских ополченцев во главе с секретарями Гдовского райисполкома Сергеевым А.С. вырвались из немецкого окружения под Гдовом и решила идти в Сланцы, чтобы получить там боеприпасы и питание, а затем продолжить борьбу с наступающим противником. В 23 часа ночи ополченцы оказались у шахты им. С.М. Кирова, эстакада, которой была охвачена огнем от брошенных фашистским самолетом зажигательных бомб. Население райцентра сбежало в лес. 552-го стрелкового полка 191-й стрелковой дивизии в райцентре уже не было. По приказу штаба Северного фронта, он был переброшен в Нарву в состав Нарвской оперативной группы (НОГ). Сланцы некому было защищать. Группа ополченцев решила продолжить свой путь в Нарву и в 6 часов утра 18 июля оказались в Ивангороде.

18 июля 1941 года

В г. Нарва [была] сосредоточена оперативная группа из частей 191-й стрелковой дивизии и морских пехотинцев. В Ивангороде были расположены подразделения 552-го стрелкового полка. Группа гдовских и сланцевских ополченцев была остановлена часовыми и доставлена в часть, где ополченцы сообщили, что пришли сюда за получением боеприпасов и питания, что в Сланцах горит шахта им. С.М. Кирова, и в сам райцентр уже вступили немецкие войска, – 58-я пехотная дивизия и танковая группа противника. Боя за Сланцы не было. После такого сообщения была объявлена боевая тревога, и часть Нарвской оперативной группы переправили через р. Плюссу и завязали бой с наступающими немецкими передовыми частями у дер. Низы. Группу ополченцев встретил начальник оперативной группы штаба Северного фронта майор Л.В. Яковлев он заявил: «По поручению члена военного Совета Северного фронта генерал-лейтенанта Тюркина П.А. здесь формируется разведывательно-диверсионный отряд особого назначения»

Разведывательно-диверсионный отряд
особого назначения

Сформирован в Ивангороде из части 2-го ленинградского ополченческого полка и группы сланцевских и гдовских истребителей-ополченцев. Всего 159 человек. Командир отряда – герой Советского Союза майор Знаменский B.C., комиссар Седов, зам. командира отряда Подъямпольский, – ст. лейтенант, начальник штаба лейтенант Мельников.
Вооружение отряда – кавалерийские карабины (13 из них с глушителями для уничтожения противника на близком расстоянии). У каждого бойца на поясе 10 гранат «лимонок», в рюкзаке по 250 бронезажигательных патронов, 10 мин-сюрпризов, (коробочка с надписью борный вазелин), а также термитные шашки-шарики и портсигары для уничтожения баз горючего автотранспорта. Для рукопашного боя с противником бойцы были вооружены финскими ножами.
Задача отряда – агентурная разведка в тылу врага; установление связи с подпольными райкомами ВКП (б) и партизанскими отрядами, диверсионные действия по уничтожению баз с горючим автотранспорта, железнодорожных составов и уничтожения живой силы противника.

19 июля 1941 года

Отряд вышел поздно вечером из Ивангорода и в сопровождении жителя деревни Медвежок Сланцевского района Линтосова В.Н. направился по «шереметевской тропе», проложенной еще в 1704 году солдатами графа Шереметева по указанию Петра Великого, для штурма г. Нарвы, захваченного шведами.

20 июля 1941 года

Первая разведка на территории Сланцевского района и короткие боевые действия. Спущено под откос две железнодорожные бронедрезины. Установлена радио-связь со штабом Северного фронта. Проведены партийное и комсомольское собрания, на которых были избраны парторг – А.С. Сергеев и комсорг – Н.Д. Симченков.

24 июля 1941 года

Первый бой с регулярной воинской частью, – охранным батальоном, усиленным танками и артиллерией, расположенной в дер. Медвежок. Группа бойцов отряда Знаменского под руководством парторга отряда А.С. Сергеева в 12 часов ночи совершила налет на спящих немцев, забросав их гранатами. В результате боя 25 фашистов было убито, 75 человек ранено. Партизаны потеряли 5 человек убитыми и 6 человек ранеными, в том числе был ранен и автор этих строк. В бою погиб парторг отряда Сергеев, погибли так же комсомолец из д. Тухтово Тихомиров, комсомолец из д. Никольщина Луковицкий и 2 ленинградских комсомольца – Галич и Церкавич. На месте гибели впоследствии был установлен памятник.

28 июля 1941 года

По распоряжению начальника разведотдела генерала Евстегнеева была уничтожена база горючего на руднике № 1, – 4 цистерны с бензином и сожжены продовольственные склады завода № 270. Был взят в плен оберефрейтор.

29 июля 1941 годя

Группой разведчиков отряда, шедших на разведку ко второму руднику, была спасена группа пограничников 33-го погранотряда, отступающих от Клайпеды. Немецкий бронеавтомобиль обстрелял эту группу. В результате 7 человек погибли, в том числе командир погранотряда. Был тяжело ранен комиссар погранотряда и 4 бойца. 15 пограничников, оставшихся в живых, влились в состав разведывательно-диверсионного отряда Знаменского.

2 августа 1941 года

Установлена связь с Сланцевским подпольным РК ВКП (б). На связь вышел комиссар партизанского отряда, секретарь РК ВКП (б) Азаров Д.С. В этот же день была установлена связь с другими партизанскими отрядами, действующими на территории Сланцевского и Осьминского районов.

4 августа 1941 года

Уничтожена штабная легковая машина фашистов в дер. Казино (убиты лейтенант и водитель, захвачены важные документы и топографические карты). А этот же день от дер. Большая Гаянщина на дороге ведущей в сторону Старополья был подбит один танк и 2 грузовых машины. 6 августа 1941 года
Группой разведчиков была подбита у дер. Клин Сланцевского района гранатой легковая автомашина, в которой ехали 2 генерала, полковник и водитель. Все они были убиты. Документы взять не удалось, подошли бронемашины и две танкетки, сопровождавшие генералов.

8 августа 1941 года

Разведчиками отряда была уничтожена одна штабная машина и две грузовые в д. Менюши.
Краткая спецсводка о боевых действиях отряда: «За месяц боевых действий в тылу врага на территории Сланцевского, Осьминского и Гдовского районов отрядом Знаменского было убито более 200 фашистов, уничтожено 49 автомашин с горючим, 5 баз с горючим, 3 штабных машины, спущен под откос эшелон с бронетехникой и живой силой врага; уничтожено 5 мостов, взято в плен 3 фашиста и обнаружены 2 взлетно-посадочные площадки, на которых находилось 16 самолетов врага. Все эти самолеты были уничтожены нашей авиацией».

16 августа 1941 года

Фашисты, превосходящими силами, после кровопролитных боев, заняли гг. Нарву и Кингисепп, после чего устремились в сторону Ленинграда.

20 августа 1941 года

По радио в адрес радиостанции отряда (позывные «ЗАК-1») штаб Ленинградского фронта приказал отряду выйти из немецкого тыла в район дер. Сойкино Кингисеппского района для встречи с генерал-лейтенантом Тюркиным П.А. и получения нового задания.

21 августа 1941 года

Отряд вышел из немецкого тыла и встретился с генералом Тюркиным, который приказал двигаться по железной дороге Ломоносов – Ленинград для получения боеприпасов, оружия и нового задания.

23 августа 1941 года

После суточного отдыха отряд Знаменского пополнился оружием, боеприпасами и был направлен в район г. Любань и ст. Бабино с задачей прорваться в тыл врага и действовать на территории Чудовского, Тосненского, Мгинского и Волховского районов, оккупированных врагом. Во время боя Герой Советского Союза Знаменский был тяжело ранен в дер. Коломовка (ныне дер. Зуево) и отправлен в Ленинград в госпиталь. Вместо него командиром отряда стал капитан Андросов. Немцы перешли в наступление, и отряд оказался в тылу врага. Боеприпасы были израсходованы и по радио дан был приказ выйти из тыла врага за боеприпасами и для получения нового задания .

03.1941
191-я стрелковая дивизия – соединение РККА
в Великой Отечественной войне

Дивизия сформирована в Ленинградском военном округе в марте 1941 года.
На 22 июня находилась в ЛенВО в местах постоянно дислокации в районе Кингисепп – Нарва – Сланцы.
Полоса обороны 191 СД простиралась от Финского залива до Чудского озера. Оборонительные работы на этой полосе развернулись в конце июня 1941 г. В них участвовали десятки тысяч ленинградцев. Они спешно создавали завалы, противотанковые рвы, ловушки. Войска приводили в боевую готовность пулеметные доты Кингисеппского УРа, законсервированные в 1940 г.
Для прикрытия и удержания Лужской оборонительной полосы 6 июля 1941 г. была создана оперативная группа войск Северного фронта под командованием генерал-майора К.П. Пядышева (зам командующего фронтом). В нее была включена 191 сд, прикрывавшая правый фланг этой полосы.
С 9 июля 191 сд готовилась к встрече с врагом, согласно данным разведки. Обстоятельно обсуждался вопрос о максимальном использовании артиллерии в борьбе с танками и пехотой противника. Еще 6 июля все батареи 484 АП были распределены между стрелковыми полками, прибыли в районы их расположения и заняли огневые позиции.
Первоначально дивизия была развернута вдоль восточного берега реки Нарвы фронтом на запад. 14 июля дивизию развернули фронтом на юг прикрывая Нарвское и Кингисеппское направления южнее Сланцев и Кингисеппа. Участок обороны дивизии был шириной в 70 км, включая восточный берег р. Нарва, против врага, превосходившего в живой силе и технике.
14 июля танковые и моторизованные колонны XXXXI MK немцев вышли к р. Луга в 20 – 25 км юго-восточнее Кингисеппа. Противнику удалось захватить плацдармы на р. Луга у с. Ивановское и Большого Сабска.
В 20 часов 15 июля 546 сп первым из 191 сд вступил в бой за д. Лосева Гора в 4 км сев.-зап. озера Долгое. Несмотря на бомбежку, артиллерийский и пулеметный огонь, батареи вели стрельбу прямой наводкой. У д. Лосева Гора 546 сп при поддержке 484 ап трое суток сдерживал превосходящие силы противника. Тогда же 532 сп сменил части 118 сд северо-западнее позиций 546 сп и 484 ап.
Около 6 часов утра 16 июля немцы начали наступление на Сланцы. Оно велось в основном танками. Бой был ожесточенным и длился весь день до 20 часов. Было подбито 8 танков, уничтожено много солдат и офицеров противника. Имелись серьезные потери и в 552 сп. Был момент, когда вражеским танкам и автоматчикам удалось вклиниться в оборону полка. При хорошей поддержке артиллерии 484 ап рубеж был удержан.
С 19 июля по 8 августа фронт южнее Кингисеппа стабилизировался западнее (к югу от Нарвы), южнее (за непроходимыми болотами) и юго-восточнее (в районе плацдарма у д. Ивановское) в 15 – 20 км от КингУРа и г. Кингисепп. С 22 июля 1941 года дивизии подчинен полк 4-й дивизии ополчения, прибывший в Нарву и занявший позиции по реке .

23.06.1941
559 стрелковый и 504 гаубичный
артиллерийский полк
191 стрелковой дивизии
Переправа на реке Плюсса
близ устья реки Тербинка

23.6.41.
1.00.
Противник пытается на берег Финского залива высаживать десантные войска.
559 стрелковый полк имеет задачу к исходу дня 24.6.41 г. достигнуть район Мерекюла и занять оборону на участке справа река Нарва, слева Каннука и в тылу Ласна по берегу Финского залива.
Не допустить высатки  десанта частей противника .

24.6.41 г.
Полк остановился в роще севернее Поповка. Возможно нападение десантного противника из района Нарва и Поповка.
Для охранения полка каждый батальон высылает сторожевые заставы … усиленные стрелковый взвод с задачей: не допустить противника и посторонних лиц в расположение подразделений полка.

25.6.41 г.
Полк ведет усиленную оборонительную работу.
Противник в 10.40 подошел к южному берегу р. Плюсса. Четырьмя бронеавтомобилями пытается переправиться через р. Плюсса, но нами была взорвана переправа в 10.30.
Сразу по расположению 9 стр. роты и артиллерии 504 ГАП открыл минометный и пулеметный огонь. Наша артиллерия открыла ответный огонь.
1 стр. рота занял оборону на северном берегу реки Плюсса от переправы 300 метров и до Тербинки.
Состояние погоды благоприятствует переправе противника через реку, так как плохая видимость, над рекой туман.

22.7.41 г.
Второй батальон прибыл в наше аспоряжение из Ивановского участка. Противник сосредотачивает живую силу и огневые средства, особенно артиллерию. Разведывает слабые места. – Повидимому[,] готовится форсировать... 

16 – 17.07.1941
559 стрелковый полк
Устье реки Плюссы

Согласно боевых карт 16 и 17.07.1941 г. 559 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии находился в устье р. Плюсса, в районе севернее д. Усть-Черново.
В это самое время подразделения 118 стрелковой дивизии должны были стоять на всем протяжении от р. Плюссы до Чудского озера, и центром своим иметь д. Добручи.
В реальности дивизия попала в окружение как в самом Гдове, так и на выходе из него, в районе дд. Хохлово – Верхоляне.
В этой ситуации разрозненные подразделения ее пробирались самостоятельно в сторону Скамьи, Сланцев и Кингисеппа самостоятельно. Сланцы они проследовали 18.07.1941 г., а в Кингисепп вышли 22.07.1941 г.
Согласно тех же карт 22.07.1944 г. 559 стрелковый полк находился уже в километре севернее от того же самого места у д. Усть-Черново.

03.07.1941
Чудская военная флотилия

Чудская военная флотилия – создана 3 июля 1941 года для содействия советским войскам и обеспечения озерных коммуникаций на ленинградском направлении. Главная база – Гдов.

Состав

Во время Великой Отечественной войны своем составе флотилия имела:

• 4 канонерские лодки («Нарова», «Исса», «Эмбах» и «Плюсса»)
• посыльное судно
• 7 озерных и речных пароходов
• 13 моторных катеров
• несколько барж
• 427 человек личного состава.

Командный состав

• Командующий: капитан 1-го ранга Н.Ю. Авраамов (3 июля — 27 августа 1941).
• Военный комиссар: полковой комиссарВ.П. Моисеев (июль — август 1941 года).
• Начальник штаба: капитан 3-го ранга А.М. Козлов (3 июля — 27 августа 1941).
•
Боевые действия

В середине июля 1941 года Чудская военная флотилия, взаимодействуя с частями 11-го стрелкового корпуса, обороняла побережье Чудского озера в районе Гдова. В связи с отходом советских войск к Ленинграду по приказу советского командования 13 августа 1941 года корабли Чудской военной флотилии были затоплены, а личный состав с боями пробился в район Нарвы.
27 августа 1941 года Чудская военная флотилия расформирована.

Они остались в памяти навечно

Герои Отечества. Таким емким названием объединены в названии этого праздника люди, на протяжении всей истории России не жалевшие жизни во имя Родины. Об этом 9 декабря говорили в Подборовской школе. По церковному преданию, именно в этот день святой Георгий Победоносец одержал победу над змеем. Потому главная награда императорской России и называлась орденом Георгия Победоносца.

Почетными гостями в школе были директор Центра внешкольной работы с детьми «Дубно» и руководитель поискового отряда «Неизвестный солдат» А.В. Нудьга, председатель совета ветеранов ВВС Гдовского района М.М. Фаляхиев и глава городского поселения «Гдов» В.С. Кабанова. Главным докладчиком на мероприятии стал боец поискового отряда, семиклассник Гдовской средней школы Владислав Нудьга. С работой о боевых действиях Чудской военной флотилии в июле 1941 года он занял 2 место на областной краеведческой конференции «Отечество» в секции «Военная история».
Аналогом ордена Святого Георгия Победоносца в Советском Союзе считается орден Славы, которым награждались только солдаты и сержанты. А главной наградой в СССР стало звание Героя Советского Союза. Ребятам в Подборовье напомнили, что и гдовичи удостаивались высокого звания.
Александр Николаевич Бойцов родился в 1904 году в деревне Бешкино. Великую Отечественную войну начал на границе. Воинская часть, которой он командовал в звании старшего лейтенанта, занимала рубеж на берегу Западного Буга. Более 10 атак врага отразили они, прежде чем поступил приказ об отступлении. Потом было участие в разгроме фашистов под Сталинградом, тяжелые бои на подступах к Чернигову. Особо отличился подполковник Бойцов при форсировании Днепра. Дважды кавалер орденов Ленина и Красной Звезды, трижды – ордена Красного Знамени, он был награжден еще и орденом Александра Невского. Такими земляками можно и нужно гордиться.
О Великой Отечественной войне в Гдовском районе мы знаем уже достаточно много. Но одним из самых малоизвестных эпизодов остается боевой путь Чудской флотилии. Имена 88 моряков и курсантов установили за несколько лет члены поискового отряда «Неизвестный солдат». Частично проследили судьбу 76 из них. Сейчас администрацией городского поселения «Гдов» и Гдовского района принято решение назвать аллею вдоль восточной стены крепости именем Чудской военной флотилии и установить там памятный знак с именами моряков и курсантов. Этим будет хотя бы частично устранена историческая несправедливость. Сейчас память роты морских курсантов увековечена только на месте боя около деревни Мазиха.
Решение о создании Чудской военной флотилии было принято только 5 июля 1941 года. В лихорадочной спешке воинская часть формировалась на базе дивизиона учебных кораблей Высшего военно-морского училища имени Ф.Э. Дзержинского и бывших судов эстонской пограничной охраны. Возглавил флотилию капитан 1-го ранга Николай Юрьевич Авраамов.
К тому времени Гдов оставался одним из последних незанятых врагом городов на Чудском озере. На него и базировалась флотилия. Но к 8 июля она была еще не боеспособной. Не было ни адекватного личного состава, ни вооружения. Достаточно назвать суда, ставшие ядром флотилии. Это были бывший колесный служебный пароход «Нарова» 1897 года постройки, товаро-пассажирский пароход «Исса», сошедший со стапелей в 1914 году, и «Эмбах», буксирно-пассажирский пароход 1908 года. Они были переквалифицированы в канонерские лодки. Еще менее подходили для несения воинской службы колесный пароход «Плюсса», небольшой пароходик «Уку», 7 озерных и речных пароходов и буксиров, госпитальное судно «Нептун», 13 катеров и несколько барж.
На борту были боеприпасы времен Первой Мировой войны, немного старого стрелкового оружия, но ни пушек, ни пулеметов, ни снарядов не было! Из 427 человек личного состава только 35 были моряками, да и тех отправили из Ленинграда только 9 июля. В Гдов автоколонна прибыла на следующий день. Началась установка орудий и учения, которые продолжались до 17 июля. А уже 14 числа части 36 моторизованной и 3 танковой немецких дивизий подошли к Черневу. Обороняли село 132 разведывательный батальон 118-й стрелковой дивизии, рота морской пехоты и саперы взвода охраны аэродрома Гнилище. Некоторые сведения о том, как проходил бой, можно почерпнуть из воспоминаний курсанта Лазарева и данных из наградного листа на санитара Василия Качалова.
Они сделали все, что смогли. Отбили несколько атак, но, опасаясь окружения, были вынуждены отступить к деревням Мазиха, Вязка и Липяги. Курсанты к тому времени не успели выкопать полноценных одиночных окопов, а немцы уже показались на подступах к Мазихе. Утром следующего дня начался интенсивный минометный обстрел позиций. Начали поступать сообщения о первых потерях. Подавить смертоносный огонь возможности не было. Воспользоваться артиллерией 118-й пехотной дивизии было невозможно из-за отсутствия связи. Батальонный комиссар Яков Иванович Поляков, даже получив 3 ранения, отказался покидать поле боя. Только после полудня посыльный от командующего флотилией доставил приказ об отходе роты в порт Гдова. Но прибыли туда только 35 курсантов. Тридцать два человека не знали о приказе и продолжали оборону.
В районе деревни Каменка, судя по воспоминаниям курсанта Лазарева, с отходящими частями 118-й стрелковой дивизии встретились только 12 курсантов. Около Мазихи, таким образом, погибло не менее 20 человек. Есть сведения, что они были захоронены жителями деревни на месте гибели, но места захоронения до сих пор обнаружить не удалось.
После прибытия в Гдов моряки боевых действий на суше больше не вели. 17 и 18 июля канонерки и пароходы эвакуировали из Гдова и окрестностей части 118-й стрелковой дивизии, а 20 июля «Нарова», «Эмбах» и «Исса» обстреливали прибрежное шоссе около Спицина. Другие катера и суда Чудской флотилии в эти дни вели разведку, эвакуировали группы красноармейцев, оказавшихся в тылу врага, доставляли оружие партизанам. С 20-х чисел июля 1941 года, кроме Чудской флотилии, советских военных частей в тылу у немцев не было.
В оперативных сводках немецкого командования появились сообщения о странных, уродливых кораблях, которые мешают своей стрельбой движению транспорта и купанию солдат. Действия части авиации немцев были переориентированы против Чудской флотилии. Неравный бой моряков продолжался с 22 июля по 1 августа. Несколько самолетов были сбиты, но быстро кончился боезапас, а в строю осталось два комендора и один зенитный пулемет. В условиях, когда часть катеров и кораблей затонули или получили значительные повреждения, командующий флотилией принял решение о снятии орудий и затоплении кораблей. Но 10 августа командование штаба Морской обороны Ленинграда приказало поднять «Эмбах» и несколько катеров. Установили оставшиеся пушки, и ночью 12 августа этот отряд высадил южнее Гдова 60 разведчиков. Это стало последним заданием. На следующее утро корабли были вновь затоплены экипажами.
Через неделю скитаний по вражеским тылам оставшиеся моряки пробились в Ленинград. Их осталось 142 человека. За месяц героических боев под Гдовом и в акватории Чудского озера погибли или пропали без вести 325 моряков и курсантов Чудской военной флотилии. Ценой своей жизни они отвлекли значительную часть соединений противника, штурмовавших Лужский рубеж .

Марина Сафронова
Чудская флотилия
в 1941 году

В начале Великой Отечественной войны вновь возникла необходимость в военной флотилии на Чудском озере. 3 июля 1941 г., когда войска группы армий «Север» вышли на рубеж Западной Двины и захватили Ригу, было принято решение о создании военной флотилии на Чудском озере. Директивой командующего Морской обороной Ленинграда и Озерного рай¬она на базе дивизиона учебных кораблей Высшего военно-мор¬ского инженерного училища (ВВМИУ) им. Ф.Э. Дзержинского была создана Чудская военная флотилия (ЧВФ). Команди¬ром флотилии был назначен капитан 1 ранга Н.Ю. Авраамов (начальник кафедры военно-морских дисциплин ВВМИУ им. Ф.Э. Дзержинского), военным комиссаром - полковой ко¬миссар В.П. Моисеев, начальником штаба – капитан 3 ранга А.М. Козлов, командиром дивизиона канонерских лодок – капитан-лейтенант Н.В. Бандовский. К 10 июля 1941 г. Чудс¬кая военная флотилия насчитывала 428 человек.
Задача флотилии состояла в содействии сухопутным вой¬скам Северо-Западного фронта, обеспечении озерных коммуникаций на ленинградском направлении. В состав флотилии вошли корабли бывшей Чудской озерной флотилии: «Исса» (бывший «Президент» и «Император»), «Нарва» («Юрьев»), «Плюсса» («София»), «Эмбах» («Ольга»). Всего в составе Чудской военной флотилии было: 3 канонерских лодки, 7 озерных и речных пароходов, 13 моторных катеров, посыльное судно, госпитальное судно, несколько барж и буксиров.
Основу флотилии составили суда учебного дивизиона ВВМИУ им. Ф.Э. Дзержинского. Дивизион был создан в феврале 1941 г. на Чудском озере для прохождения морской практики курсантами училища. Тогда же училищу переданы были база в г. Тарту и суда бывшей эстонской озерной флоти¬лии. После ремонта судов уже в июне 1941 г. дивизион вы¬шел в первое плавание на Чудском озере. «Нарва» и «Плюсса» были колесными пароходами водоизмещением менее 300 тонн. Канонерские лодки «Исса» и «Эльбах» были винтовыми, имели бронированные боевые рубки и площадки для двух ору¬дий. Но ни на одном из кораблей не было артиллерийского вооружения. На флотилии вообще было всего 4 станковых пулемета и несколько винтовок.
Оружие для первых боев моряки нашли в старом арсенале Тарту (винтовки и пулеме-ты еще периода Первой мировой войны). Кроме этого воору¬жение для кораблей было направлено из Ленинграда по суше в сопровождении отряда под командованием полкового ко¬миссара училища им. Ф.Э. Дзержинского А.Т. Караваева. Колонна вышла из Ленинграда 9 июля 1941 г. В колонне было 10 автомашин в сопровождении 35 краснофлотцев. По шоссе до Гдова дошли за 28 часов. По пути колонна не раз подверга¬лась налетам вражеской авиации. Вскоре после перебазиро¬вания флотилии в Гдов выяснилось, что в Гдове самостоятельного гарнизона нет, если не считать милиции и небольшой группы пограничников. Из курсантов был сформирован от¬ряд морской пехоты во главе с мл. лейтенантом Е.Д. Поздеевым. Моряки вместе с бойцами Красной Армии участвовали в боях у поселка Чернево.
К 10 июля положение на фронте усложнилось: части 118-й стрелковой дивизии, неся большие потери в боях, отходили от Пскова к Гдову. 14 июля дивизион канлодок, 2 парохода и буксиры с баржами из района д. Спицино (южнее Гдова) начали переправу частей 118 с.д. на северное побережье Чудского озера. 16 – 17 июля немецкие части начали наступление на Гдов. Флотилия, приняв на корабли и баржи тысячу солдат 118 с.д., под сильным артиллерийским огнем врага оставила Гдов. Высадив части 118 с.д. в устье Нарвы (118 с.д. выдвинулась на рубежи обороны в районе Кингисеппа), флотилия направилась к Мустве, т.к. не занятым врагом оставалось лишь северное и северо-западное побережье Чудского озера.
20 июля разведка донесла об интенсивном движении авто¬транспорта противника по шоссе Псков – Гдов (железная дорога Псков – Гдов была разрушена, немцам пришлось под-возить все своим наступающим частям по шоссе). В районе д. Спицино это шоссе проходит у самого берега озера. В этом месте и решено было нанести удар по врагу. В операции при¬няли участие 3 канонерских лодки Чудской флотилии. Они открыли огонь из 6 орудий с дистанции 25 кабельтовых (1 кабельтов=185,2 м) и начали приближаться к берегу. Врагу был нанесен большой урон в технике и живой силе. Дивизион канлодок потерь не имел.
21 июля корабли флотилии совершили поход к острову Пирисар, где произвели разведку. Моряки доставили оружие и продовольствие отряду партизан, вывезли несколько семей.
22 июля вражеская авиация нанесла удар по базе флотилии в Мустве. На канлодке «Эльбах» был выведен из строя весь командный состав, на трех кораблях были убиты командиры. Две баржи затонули, корабли получили много повреждений. Н.Ю. Авраамов отдал приказ временно замаскировать кораб¬ли в устьях речек в районе Мустве и ждать пополнение. Однако уже через несколько дней положение флотилии ос¬ложнилось: из-за быстрого продвижения войск противника флотилия фактически оказывалась в тылу у немцев. Команду¬ющий флотилией отдал приказ о затоплении вспомогательных судов и плавсредств и оставлении базы (в т.ч. были затоп¬лены «Нарва» и «Уку»).
26 июля два катера вышли к западному берегу Чудского озера в районе Калласте, произвели разведку и установили связь с 11-м стрелковым корпусом и с частями 48 с. к. Моря¬ки подбирали с западного берега солдат, выходивших из окру¬жения, и направляли их в распоряжение командования 11-го стрелкового корпуса.
В эти дни Чудская военная флотилия в оперативном отно¬шении подчинялась штабу 8-й армии. Так, выполняя задание штаба армии, один из катеров флотилии под командованием старшего лейтенанта Г.Г. Толстолуцкого 30 июля высадил группу армейских разведчиков южнее Гдова.
Из моряков флотилии и отступавших солдат 125-й и 48-й стрелковых дивизий был сформирован батальон под командованием младшего лейтенанта Е.Д. Поздеева. 31 июля этот батальон атаковал оставленную ранее базу флотилии Мустве, уничтожил около двухсот солдат противника, захватил трофеи.
1 августа ЧВФ была переведена для пополнения и отдыха в район Нарвы. С плавбазы «Плюсса» и канонерской лодки «Исса» было снято вооружение и вместе с комендорами пере-дано 8-й армии.
5 августа ЧВФ была передана в оперативное подчинение командующему Нарвской оперативной группой генерал-майору И.Г. Лазареву. Главная задача флотилии – взаимодействуя с частями Нарвской группы, не допустить продвижения войск противника по северному берегу Чудского озера.
12 августа канлодка «Эмбах» (командир ст. лейтенант Семиглазов) и четыре катера под командованием главстаршины И.А. Гарбуза по заданию штаба Северного фронта произвели высадку 60 разведчиков южнее Гдова. При возвращении один из катеров флотилии встретился с немецким дозорным кате¬ром и потопил его.
13 августа было закончено разоружение кораблей флотилии. Канонерская лодка «Эмбах» была поставлена на мель (недалеко от устья р. Нарва). Буксиры, катера, шлюпки были затоплены, корабельное имущество, которое нельзя было увезти, закопали в дюнах. Из личного состава флотилии был сфор¬мирован береговой отряд, начавший отход на север. 15 – 18 августа береговой отряд Чудской флотилии вел оборонительные бои северо-восточнее Кингисеппа. И 20 августа моряки вернулись в Ленинград в распоряжение командующего Морс¬кой обороной Ленинграда и Озерного района. С Н.Ю. Авраамовым в Ленинград вернулось 189 моряков. 27 августа 1941 г. приказом командующего Морской обороной Ленинграда и Озерного района Чудская военная флотилия была расформи¬рована.
Командующий флотилией капитан 1 ранга Н.Ю. Авраамов после расформирования Чудской флотилии в октябре 1941 г. назначается заместителем командующего Ладожской военной флотилии, корабли которой снабжали Ленинград продовольствием, боеприпасами, горючим, вывозили из города жителей. Затем Авраамов был начальником курсов младших лейтенантов Балтфлота, начальником Соловецкой школы юнг. В 1944 – 1948 гг. он возглавлял Ленинградское военно-морское подготовительное училище (впоследствии Высшее военно-морское училище подводного плавания имени Ленинского Комсомола).

Умер Н.Ю. Авраамов в 1949 году .

14.07.1941
Лужский рубеж

О героическом стоянии на р. Луге в июле – августе 1941 г. написано много. – Писали о Лужском рубеже и советские авторы, пишут о нем и сегодняшние россияне.
Из материалов прошлого хорошо известна книга Ю.С. Кринова «Лужский рубеж. Год 1941-й» (1983) . Ею пользовались все сланцевские краеведы старшего поколения, когда готовили материалы о событиях Великой Отечественной войны в нашем крае.
В 2017 г. издал книгу по этой теме всеволожский краевед А.А. Дмитриев , который передал мне экземпляр ее с дарственной надписью для изучения.
Следует сразу сказать, что он проделал по теме большую работу, и теперь у него пытаются отобрать приоритеты не во всем добросовестные члены исторического общества в Кингисеппе. – Ранее они эту тему недооценивали.
А.А. Дмитриев ведет в Контакте группы патриотической направленности, т.е. занят общественной работой на постоянной основе. Для написания своей книги он привлек известные и малоизвестные историко-архивные и книжные материалы, так и воспоминания очевидцев драматических событий.
Он прошел с блокнотом, диктофоном и фотоаппаратом весь Ивановский плацдарм, а потому книга его – по-настоящему информативна, профессиональна, хорошо читается, и давно нашла своего читателя. Мы с ним сотрудничаем в Контакте и по мере возможности обмениваемся информацией.
Писали и пишут о противостоянии на Лужском рубеже авторы с немецкой стороны. Я привожу здесь обстоятельный отрывок из книги В. Пауля «В гуще боя. История 6 танковой дивизии (1 легкой). 1937 – 1945»  . В ней каждый читатель найдет для себя много сведений, которые в принципе не может дать отечественная книга.

Лужский оборонительный рубеж

Лужский оборонительный рубеж (Лужская укрепленная позиция) – система советских укреплений (оборонительный рубеж) протяженностью около 300 километров, построенная в июне – августе 1941 года на территории Ленинградской области, от Нарвского залива, по рекам Луге, Мшаге, Шелони до озера Ильмень с целью не допустить прорыва войск немецкой группы армий «Север» на северо-восток в направлении Ленинграда. 27 июня военные строители приступили к работам. Для обороны рубежа 6 июля была создана Лужская оперативная группа во главе с генерал-лейтенантом К.П. Пядышевым. Через 15 дней после начала строительства, 12 июля 4-я немецкая танковая группа вступила в бой с частями прикрытия Лужской оперативной группы в районе реки Плюссы. Хотя работы по созданию рубежа завершены не были, упорная оборона советских войск заставила командование вермахта остановить наступление на Ленинград. Успешный контрудар под Сольцами, оборона Таллина и Смоленское сражение оказали серьезное влияние на ход боевых действий на Лужском рубеже, позволив советским войскам еще в течение месяца сдерживать наступление немецких частей, укреплять оборону и формировать новые соединения.
В период 8 – 13 августа рубеж был прорван по флангам, в районе Новгорода и Кингисеппа. Контрудар под Старой Руссой и оборона Красногвардейского укрепленного района отвлекли значительные силы группы армий «Север» и замедлили развитие наступления на Ленинград. 26 августа 43 тысячи советских солдат, оборонявших Лужский участок, были окружены, но продолжали сражаться до середины сентября. В окружении в плен попало около 20 тысяч бойцов .

Условия строительства и быт строителей

27 июня [1941 г.] для жителей города [Ленинграда] и пригородных районов была введена трудовая повинность. К строительству оборонительных сооружений привлекались все трудоспособные граждане обоего пола: мужчины в возрасте от 16 до 50 лет и женщины от 16 до 45 лет, за исключением работающих на предприятиях оборонной промышленности. Время работы устанавливалось: для неработающих трудоспособных граждан – 8 часов в сутки; служащих и рабочих – 3 часа в сутки после работы, учащихся функционирующих учебных заведений – 3 часа в сутки после учебы. Продолжительность непрерывной работы граждан, привлекаемых к трудовой повинности, устанавливалась не более 7 дней, с перерывом после этого не менее 4 дней. Несмотря на это, многие выезжающие на работы участвовали в строительстве более 7 дней, пока весь объем работ на их участке не был выполнен.
Силами местных предприятий и учреждений для работающих на Лужском рубеже организовывались полевые бани и душевые. Посильная помощь поступала и от местных жителей. Именно они в первые дни оказывали помощь продуктами, выпекали хлеб. Строительные отряды подвергались ежедневным бомбежкам, немецкие летчики обстреливали безоружных строителей из пулеметов. В августе начались артиллерийские обстрелы. От пуль, бомб и снарядов люди укрывались в только что вырытых ими траншеях и окопах. Как только самолеты улетали, строительные работы возобновлялись.

Каждый день все новые коллективы и отряды из разных организаций города и области приступали к работе на растянувшихся рубежах фронта. Люди ехали поездами и на машинах, шли большими колоннами. Чаще всего в этом людском потоке мелькали лица веселых неунывающих парней и девушек… вернулись в город совсем не так скоро, как думали. К тому же не на машинах, а пешком. И вернулись далеко не все. В пути оставляли иногда могилки подруг, погибших от бомбежек и пулеметного огня с самолетов…

Б.В. Бычевский
Общее количество оборонительных сооружений

огневые точки всех типов – 699 шт.
противотанковые препятствия – 398 км.
Надолбы – 14739 шт.
Завалы – 67 км.

Сложилась такая практика, когда сооружение первой линии обороны осуществляли военнослужащие, а вторую и последующие строили мобилизованные рабочие, служащие, студенты и школьники старших классов. К середине июля уже свыше 200 тысяч человек рыли траншеи, ходы сообщения, стрелковые и пулеметные окопы, противотанковые рвы, строили ДОТы, ДЗОТы, командные, наблюдательные и санитарные пункты, устраивали лесные завалы и противотанковые надолбы.
Основной организационной формой отправки ленинградцев «на окопы» стали «эшелоны». Их формировали предприятия или группы заводов, фабрик, артелей и мастерских. На их руководителей возлагалась основная ответственность за экипировку людей, организацию труда, обеспечение инвентарём и спецодеждой. Во главе эшелона стояли его начальник и комиссар. По прибытии на место назначения руководители эшелона получали от военного командования конкретное задание на возведение соответствующего укрепления. В свою очередь эшелоны подразделялись на сотни, бригады и звенья. Каждому работнику устанавливалась ежедневная норма выработки. На земляных работах она составляла 3 м;.

«Жили в домах, банях, на сеновалах, на чердаках. Работали по 10 часов… Вечером мылись в речке и, хотя усталые, читали оперативную сводку, газеты. Обсуждали настоящее и будущее – победа все равно наша, но сколько людей погибнет, а у некоторых уже погибли сыновья и мужья… Ложились спать поздно, долго разговаривали о Ленинграде».

На Лужском рубеже был создан специальный отряд, который состоял из добровольцев – физически крепких, опытных военных строителей. Он предназначался для оперативного возведения огневых сооружений в местах простреливаемой противником зоны строительства. Чтобы хоть как-то обезопасить себя от осколков и пуль, приходилось выставлять металлические щиты, создавать временные навалы из брёвен. Командование перебрасывало отряд с одного участка на другой. Практически ни одно из заданий не обходилось без потерь. За героические действия шесть строителей были награждены орденом Красной Звезды, остальные члены отряда – боевыми медалями.
С 28 июля стала выходить ежедневная газета «Ленинградская правда на оборонной стройке», в которой освещалась жизнь строителей оборонительных рубежей, распространялся ценный опыт отдельных бригад и участков.

Предполье

Помимо строительства оборонительного рубежа инженерные части и подразделения действовали в отрядах заграждения, которые были созданы командованием Северного фронта с целью выиграть время на подготовку обороны на Лужском рубеже и направлены главным образом на шоссе Луга – Псков (ныне Р23 М20 трасса Псков). На гдовском направлении 25 – 27 июня начали работу отряды заграждения из 191-й стрелковой дивизии. На рубеже реки Плюсса началось минирование предполья лужской позиции саперами 106-го отдельного мотоинженерного батальона, курсантами Ленинградского инженерного училища и понтонерами 42-го понтонно-мостового батальона. Поскольку к этому времени войска в предполье еще не прибыли, минирование, разрушение дорог и сооружений проводилось без учета конкретных требований войск и привязки к предстоящим боевым действиям .

Ленинградская стратегическая
оборонительная операция

…Уже на подходе к Луге командование 4-й танковой группы [Вермахта], полагая, что е наступление на Ленинград на правом фланге группы, в направлении Сольцы – Шимск – Новгород не имеет перспективы, в том числе ввиду непроходимой для танков местности и развернуло 41-й моторизованный корпус на север. 1-я танковая дивизия и 6-я танковая дивизия совершили марш, протяженностью 180 километров и уже 14 июля 1941 года, силам 1-го батальона 113-го пехотного полка захватила плацдарм на реке Луге в районе села Ивановское, 15 июля 1941 года – в районе Большого Сабска. В дальнейшем предполагалось развивать наступление на Ленинград именно с этих плацдармов. Левый фланг 41-го моторизованного корпуса в течение нескольких дней не был обеспечен: 58-я пехотная дивизия и 36-я моторизованная дивизия 17 – 19 июля 1941 года вели бои за Гдов с упорно обороняющейся в окружении 118-й стрелковой дивизией, 269-я пехотная дивизия вела тяжелейшие бои на реке Плюсса. Только 19 июля 1941 года положение в полосе от Чудского озера до плацдармов на Луге несколько стабилизировалось: 58-я пехотная дивизия осталась в Гдове, 36-я моторизованная дивизия заполнила пространство между 1-й танковой дивизией, стоявшей на Луге, и 269-й пехотной дивизии на Плюссе. 58-я пехотная дивизия продолжила наступление вдоль восточного берега Чудского озера на север через Сланцы к Нарве и ввязалась в бои на подступах к городу .

А.М. Судариков
Советские военачальники: успехи
и поражения в боях за Ленинград
в июле – сентябре 1941 года

В предвоенный период угроза Ленинграду с юго-запада руководством страны и Ленинградским военным округом (ЛВО) в расчет не принималась. Советское командование исходило из соображения, что в случае войны с Германией город надежно прикрыт войсками Прибал-тийского военного округа [1, с. 51-52]. ЛВО же решал задачу, связанную с обороной северных и северо-западных границ СССР [2, с. 27]. Однако события в Прибалтике приняли угрожающий для Ленинграда характер уже в самом начале войны.
Утром 22 июня 1941 г. в Ленинград из инспекционной поездки по северным территориям возвратился командующий ЛВО генерал Маркиан Михайлович Попов. 38-ми летний генерал Попов ранее отличился в боях на Халхин-Голе и стремительно шел на повышение: 4 июля 1940 г. ему присвоено воинское звание генерал-лейтенант, в январе 1941 г. он стал командующим Ленинградским военным округом. По отзывам коллег М.М. Попов был одним из самых талантливых военачальников, получил хорошее образование, был уживчивым с людьми и неизменно жизнера-достным человеком [3, с. 363].
В день начала войны в Ленинград в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе прибыл заместитель наркома обороны генерал армии К.А. Мерецков. Кирилл Афанасьевич Мерецков был одним из крупнейших военачальников, командовал ЛВО в 1939 – 1940 гг., отличился во время советско-финляндской войны, с августа 1940 по январь 1941 г. был начальником Генерального штаба Красной Армии. Незадолго до начала войны ему исполнилось 44 года. По воспоминаниям Попова Мерецков уже в первый день войны понял, что противник развернул масштабное наступление против Западного фронта и крупными силами глубоко вторгся на советскую территорию, особенно на стыке с Северо-Западным фронтом. Исходя из анализа обстановки, Мерецков рекомендовал Попову приступить к практическому выбору возможных оборонительных рубежей между Псковом и Ленин-градом и вслед за этим развернуть там оборонительные работы с привлечением войск и местного населения [4, с. 278].
23 июня Мерецков получил от наркома приказ срочно возвратиться и вылетел на самолете в Москву. Кирилл Афанасьевич был арестован поздно вечером того же дня в Кремле при входе в приемную И.В. Сталина. Генералу Мерецкову предъявили обвинения в принадлежности к антисоветской военно-заговорщической организации и сотрудничестве с германской разведкой (статья 58, пункты 1 «б», 7, 8 УК РСФСР). На него было заведено следственное дело № 981697 [4, с. 6]. После многодневных избиений Кирилл Афанасьевич подписал признательные показания. Никаких подлинных материалов об аресте, расследовании дела Мерецкова и его освобождении не имеется. По одной из версий, изложенной Н.С. Хрущевым, решающую роль в освобождении Мерецкова сыграл Л.П. Берия. По совету Берии Мерецков написал письмо И.В. Сталину [5, с. 619]. В рассекреченном тексте письма секретарю ЦК ВКП (б) генерал Мерецков выражает преданность Сталину и Родине, говорит о горячем желании драться с врагом, просит доверить и пустить на фронт [4, с. 24-25]. В сентябре 1941 г. К.А. Мерецков был выпущен и получил новое назначение лично от И.В. Сталина: отбыть в качестве представителя Ставки Верховного главнокомандования на Северо-Западный фронт.
После отъезда К.А. Мерецкова 23 июня М.М. Попов отправил своего заместителя, генерал-лейтенанта К.П. Пядышева, осмотреть южные подступы к городу и порекомендовать места для возведения новых линий обороны. Константин Павлович Пядышев был опытным военачаль-ником, командовал дивизией еще в годы Гражданской войны, в войне против Финляндии командовал 34-м стрелковым корпусом, отличился при штурме Выборга, звание генерал-лейтенанта получил в июне 1940 г. Пядышев в первые дни войны наметил будущую Лужскую оборонитель-ную линию, но приступить к строительству удалось только после приказа Ставки ВГК.
Директива о подготовке оборонительного рубежа на подступах к Ленинграду была отправлена Ставкой 5 июля 1941 г. Рубеж должен проходить по фронту Кингисепп – Толмачево – Огорели – Бабино – Кириши и далее по западному берегу реки Волхов. Окончание строительства было установлено 15 июля [6, с. 63]. Огромными усилиями военных саперов, мобилизованного населения Ленинграда и Ленинградской области Лужская оборонительная линия была в целом построена к середине июля 1941 г. [7]. Для защиты линии строящихся укреплений Военный совет Северного фронта 5 июля 1941 г. принял решение создать Лужскую оперативную группу (ЛОГ) под командованием генерала К.П. Пядышева.
Неудачи начала войны потребовали изменения структуры стратегического руководства Красной Армией. Координация действий Северного и Северо-Западного фронтов, а также Балтийского и Северного флотов, была возложена на Главное командование Северо-Западного направления во главе с Маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым.
60-летний маршал Ворошилов единственный среди советских вое-начальников был членом Политбюро. В 1937 – 1938 гг. Ворошилов согласовывал многочисленные аресты среди высшего командного состава Красной Армии. Лично храбрый и преданный И.В. Сталину К.Е. Ворошилов продемонстрировал некомпетентность в войне с Финляндией и был снят с поста Народного комиссара обороны. По мнению некоторых современных историков, Ворошилов был недостаточно подготовлен к командованию широкомасштабными боевыми действиями в Великой Отечественной войне. Маршал Ворошилов был популярен и любим в вой-сках, часто посещал передовую, наблюдал за боем в районе деревни Ивановское с открытой позиции в 500 метрах от переднего края.
12 июля лобовое наступление 41-го моторизованного корпуса, лишившись внезапности и маневра, завязло в районе Плюсы [8]. Это заставило командование 4-й танковой группой, отказаться от прямого прорыва на Лугу и повернуть главные силы на северо-запад, оставив под Лугой только 269-ю пехотную дивизию. Немецкие танкисты совершили 170-ти километровый форсированный марш по лесным дорогам, считавшимся советским командованием непроходимыми для тяжелой техники, в ночь с 13 на 14 июля скрытно вышли к реке Луга в районах Поречья и Сабска [9, с. 40]. Советской фронтовой разведке в последний момент удалось обнаружить маневр противника, однако ответная реакция оказалась недостаточно быстрой [6, с. 69]. Благодаря действиям подразделений диверсионного полка «Бранденбург-800» боевая группа Рауса 6-й танковой дивизии неповрежденными захватила две переправы у Поречья и сразу переправилась на противоположный берег [7].
Советские генералы сразу оценили значение прорыва противника. Но 2-я ДНО погрузилась в вагоны и отправилась на станцию Веймарн восточнее Кингисеппа с задержкой в 10 часов около полуночи 13 июля [10]. Эта задержка привела к тому, что немцы захватили построенные ленинградцами для 2-й ДНО оборонительные позиции [3, с. 352].
К месту прорыва немедленно прибыл командующий фронтом М.М. Попов и его заместитель К.П. Пядышев [11, с. 51-54]. Командирам Красной Армии иногда приходилось бояться собственного руководства больше, чем противника. Для подобных опасений были серьезные основания: сложно сказать, знал ли Попов об аресте Мерецкова в Москве, но об арестах десятков генералов ВВС и ПВО командующий Северным фронтом вполне мог знать. Скорее всего, ему было известно и об аресте 10 июля начальника штаба ПрибОВО генерал-лейтенанта П.С. Кленова и командующего ВВС ПрибОВО генерал-майора А.П. Ионова по приказу К.Е. Ворошилова. Буквально через два дня после немецкого прорыва Лужской оборонительной линии постановлением ГКО № ГКО-169 сс (№ 00381) от 16 июля 1941 г. сообщалось об аресте и предании суду военного трибунала девяти генералов Красной Армии, в том числе и бывшего командующего Западным фронтом генерала Павлова [12, с. 120-122].
На глазах у наблюдавшего за боем командующего Северо-западным направлением маршала К.Е. Ворошилова генерал М.М. Попов повел себя удивительно. Вскочив в проходивший мимо танк, командующий фронтом лично поспешил «наводить порядок» на переднем крае. «Тридцатьчетверку» быстро подбили, а спасшийся генерал М.М. Попов получил нагоняй «за безрассудную удаль», но избежал гораздо более серьезных неприятностей [11, с. 53]. Утром 16 июля Ворошиловым подписан приказ, обязывавший ликвидировать вражеские плацдармы под ответственность генерала Пядышева [13]. Несмотря на все усилия, сбросить немцев в реку ополченцам не удалось.
Ответственность за прорыв северо-западного участка обороны понес командующий ЛОГ генерал К.П. Пядышев. Его вначале сняли с должности «за неумелое руководство войсками, нераспорядительность и безынициативность» [9, с. 43]. 23 июля он был арестован и отдан под суд за «контрреволюционные высказывания» и «неверие в наши силы». Во время следствия Пядышева пытались обвинить в «сдаче Лужского рубежа» и «пристегнуть» к «антисоветскому фашистскому заговору» с участием К.А. Мерецкова [14, с. 237-240]. Сделать это следователи не сумели, и Пядышева признали виновным в том, что он «… допускал ан-тисоветские суждения, направленные против отдельных мероприятий ВКП (б) и Советского правительства». Генерал К.П. Пядышев был осужден военной коллегией на 10 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет и попал в ПечерЛАГ Коми АССР, где и умер от истощения в 1944 г. [12, с. 112-113]. Отстранили от командования и командира 2-й ДНО Героя Советского Союза полковника Н.С. Угрюмова [9, с. 43].
Летом 1941 г. И.В. Сталин постоянно высказывал серьезное недовольство действиями руководителей обороны Ленинграда. Верховный главнокомандующий подчеркивал, что Ленинград следует оборонять до последней возможности, но при худшем варианте развития ситуации, когда падение города станет неизбежным, необходимо было отдать пред-почтение интересам армии и обеспечить ее вывод из окружения. Угроза захвата города привела к тому, что 26 августа 1941 г. в Ленинград прибыли уполномоченные Государственного Комитета Обороны В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Н.И. Кузнецов, А.Н. Косыгин, П.Ф. Жигарев, Н.Н. Воронов.
В соответствии с решениями комиссии 29 августа ГКО принял постановление № 599 сс «О Северо-Западном фронте». Теперь Северо-Западный фронт переходил в непосредственное подчинение Верховному Главному Командованию; Главное Командование Северо-Западного направления объединялось с командованием Ленинградского фронта. Командующим фронтом назначался К.Е. Ворошилов, начальником штаба – М.М. Попов, а членами Военного Совета – А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, И.С. Исаков [15, Л.63]. Предусматривалось, что вся бронетанковая продукция ленинградских заводов до 10 сентября включительно должна была оставаться в распоряжении Ленинградского фронта [15, Л.65]. В тех условиях это однозначно указывало на решимость И.В. Сталина максимально укрепить оборону Ленинграда за счет местных ресурсов и вести борьбу за город до последней возможности. Решение это было и 115 весьма рискованным, поскольку в случае военного успеха противника означало потерю крупнейших военных заводов.
Недовольство И.В. Сталина неудачно складывающейся оперативной обстановкой под Ленинградом возбудило его обычную подозрительность. В посланной 30 августа на имя В.М. Молотова и Г.М. Маленкова телеграмме он с раздражением спрашивает: «Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов?.. Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду?..» [16]. Чуть позже, 4 сентября И.В. Сталин при разговоре по прямому проводу с К.Е. Ворошиловым и А.А. Ждановым дает указание: «Нам не внушает доверия ваш начальник штаба, как в военном, так и в политическом отношении. Найдите ему сегодня же замену и направьте его в наше распоряжение» [17, с. 29-30]. В сентябре 1941 г. отозванный в Москву генерал М.М. Попов чудом избежал участи Д.Г. Павлова и был понижен в должности до командующего 61-й армией (с декабря 1941 г.) [18, с. 47] .

Вольфганг Пауль
От Тауроггена до Ленинграда

Согласно дневнику боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии (1а) [прим.9], 12 июля большие чины обсуждали, как «прокатиться до Ленинграда».
Этот приказ разрывал 4 танковую группу на части. 56 танковый корпус Манштейна [прим.10] (Manstein) вел бои в направлении Новгорода. 41 танковый корпус стоял перед заболоченной местностью южнее [реки] Луги. «Командование дивизии – пишет граф Кильмансегг [прим.11] (Kielmansegg) – в последующие дни борется с внутренним сомнением. Необходимо было исходить из того, что неприятель, как только он узнает об ударе 6 и 1 танковых дивизий, очень опасном не только для Ленинграда, но и для его войск, все еще расположенных в Эстонии перед Чудским озером, сразу же бросит против них и во фланг все имеющиеся у него силы. Если дивизия к моменту этого контрудара, которого следовало ожидать, все еще будет находиться в болотистой местности, то это может оказаться крайне неприятным. Поскольку выступление из района Радиловского озера и транспозиция с 1 танковой дивизией происходили медленно, был сформирован обладающий значительной боевой мощью передовой отряд, задачей которого было как можно быстрее достичь Луги у Поречья и создать здесь плацдарм. Основные силы дивизии пересекли двумя походными колоннами шоссе и железную дорогу и вышли к окрестностям деревни Ждани».
Боевую группу Рауса [прим.12] (Raus), которая 13 июля после 0:30 отправилась в рейд на север, составляли: 4 стрелковый полк, 65 танковый батальон, [118] 8 рота 114 стрелкового полка (бронетранспортерная), 2 и 3 дивизионы 76 артиллерийского полка, 57 саперный батальон, танково-истребительная рота и зенитная батарея, подразделения санитарной роты и подразделение снабжения. Тут же штаб стрелковой бригады. В утренних сумерках 13 июля в руки боевой группы попал 20-тонный мост через Плюссу у деревни Ляды. Уже теперь боевая группа растянулась на 80 км из-за плохих дорожных условий, на тропической жаре, увитая мириадами комаров. Однако она почти не встретила сопротивления, русские были захвачены врасплох. Их сопротивление было сконцентрировано в районе шоссе, ведущего на Лугу.
В то время как боевая группа Рауса, на большом удалении от дивизии, тащилась по плохим дорогам к [реке] Луге, в 10:00 фельдмаршал фон Лееб позвонил по телефону генерал-полковнику Гёпнеру: «Поддерживайте и дальше прямой натиск на противника, но избегайте преждевременного истощения танковой группы. Сообразно этому регулируйте силу натиска».
В 12:00 генерал Рейнхардт прибыл на командный пункт 6 танковой дивизии.
Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии: «Командующий генерал сказал дословно следующее: «Если дивизия еще сегодня достигнет лужского рубежа, выйдет экстренное сообщение, и решится судьба войны». Генерал Рейнхардт ставит в известность генерала Ландграфа [прим.13] (Landgraf): «Лужский рубеж – последнее препятствие перед Ленинградом». Генерал Ландграф в 13:00 направляет боевую группу Линбрунна (Linnbrunn) (57 броневой разведывательный батальон), которая должна сменить в авангарде боевую группу Рауса. К 18:00 боевая группа Рауса подтянулась уже настолько, что она смогла возобновить движение от деревни Ляды. Вследствие этой длительной задержки в Лядах генерал Рейнхардт выразил свое неудовольствие. Около 21:00 генерал Ландграф радировал полковнику Раусу: «К мосту через Лугу следует выйти сегодня ночью».
После восьмичасового ночного перехода боевая группа Рауса к 4:00 утра 14 июля вышла на твердую дорогу в Заручье. Южнее озера Самро она с трудом тащилась по заболоченному пути.
Утром 14 июля боевая группа Рауса перешла Лугу. Команда 800 учебного полка спецназа («Бранденбург») [прим.14] сперва захватила оба моста через Лугу (один не был обозначен на карте), взяв при этом верх над небольшим караулом. Кроме них, сопротивление оказали только гражданские с нарукавными повязками, которые в этот день в церкви деревни Валово (конец села Старополье – В.Б.), в 30 км от Луги, во время работы напали на ремонтное отделение 1 роты 65 танкового батальона. При этом имели место потери. Эти гражданские были первыми партизанами, с которыми дивизии довелось иметь дело в этой войне. [119]
Лужский плацдарм боевой группы Рауса был узким рукавом на несколько километров в длину и менее одного километра в ширину.
Поздним вечером генерал-полковник Гальдер [прим.15] (Halder) выразил генерал-фельдмаршалу фон Леебу «свою определенную озабоченность тем, что северное крыло (41 армейский корпус) пробивается к Ленинграду в одиночку и при этом может попасть в тяжелое положение. Направление главного удара 4 танковой группы должно находиться на правом фланге, чтобы прервать связь по железной дороге Ленинград – Москва и направленным с юго-востока главным ударом блокировать Ленинград» (Дневник Лееба).
Между боевой группой Рауса по ту сторону Луги и главными силами 6 танковой дивизии – брешь примерно в 60 км. Но перед Раусом нет вражеских сил, которые можно было бы назвать значительными. Путь на Ленинград перед ним, по-видимому, свободен. Но главные силы дивизии под грозовым ливнем продолжают свой марш слишком уж медленно. 6 мотоциклетный стрелковый батальон направляется на охрану западного направления, поскольку разведывательный самолет сообщил о движении неприятеля со стороны Эстонии. Группе Рауса причиняют хлопоты только авианалеты.
Утром 15 июля группа атакована подразделением ленинградской заводской охраны [прим.16], которое было отбито танками и стрелками. На плацдарме группа окапывается.
Как узнал генерал-фельдмаршал фон Лееб во время посещения фронта от генерал-полковника Гёпнера, замысел 4 танковой группы состоит в том, чтобы подтянуть 56 армейский корпус Манштейна к 41 армейскому корпусу Рейнхардта с целью прорваться к Ленинграду всей танковой группой на нынешнем левом фланге. Поскольку Гитлер еще 14 июля послал к фон Леебу своего адъютанта, полковника Шмундта, чтобы спросить, почему 4 танковая группа своим сильным правым крылом не наступает через Новгород, фон Лееб вынужден был теперь отклонить план Гёпнера. Он приказал Гёпнеру оставить 56 армейский корпус там, где он стоял, а наступление танковой группы в общем направлении на северо-восток предпринять только после того, как правый фланг будет достаточно защищен пехотным корпусом. Однако, независимо от этого, следовало стремиться к тому, чтобы блокировать проход у Нарвы. Этот проход у Нарвы лежал в 200 км за спиной боевой группы Рауса. Настолько далеко она прорвалась.
В этот день генерал-фельдмаршал фон Лееб констатировал, что оперативное пространство его группы армий «Север» расширилось с 200 км до 650 км.
На лужском плацдарме ефрейтор фом Брух (vom Bruch) из 1 батальона 4 стрелкового полка записывает [120] 16 июля 1941 г: «Утром возобновилось наступление тяжелых танков. Снова один из них выведен из строя. В полдень тяжелейший артиллерийский огонь, потом появились бомбардировщики. У нас значительные потери транспортных средств, многие сожжены. Тяжелый русский танк прорвался через нашу передовую линию и правой гусеницей раздавил патронные ящики и мою полевую флягу. Стена нашей норы прогнулась. 5-см ПТО [прим.17] было взято на передок и попыталось подъехать к танку сзади, [тем временем] кризис преодолен. Вражеский танк остановился в болоте, и был поднят на воздух при помощи канистры горючки. От деревни Ивановское осталась груда обломков.
17 июля 1941: Чуть свет пришла замена. Мы теперь занимаем резервные позиции севернее дороги в лесу недалеко от моста. До 15:00 можем поспать. Копаем в лесу щели от артиллерийского огня, который со всей силой начался во второй половине дня. Транспорт 3 роты горит. С наступлением темноты с громким ревом «Ура!» начали наступление пьяные заводские охранники из Ленинграда. Непрерывно стучат тяжелые пулеметы. Это значит, что уже прибыли [бойцы] из 114 [стрелкового полка] и помогают нам. Наступление отбито с чудовищными потерями у врага. Тем не менее, положение серьезное и запутанное. Как обрадовался командир батальона, когда мы ему смогли доложить, что на плацдарм въезжают бронетранспортеры саперов! В 1 час ночи мы заняли круговую оборону вокруг штаба батальона, а в это время наши транспортные средства по мосту были отведены назад. Беспорядочная перестрелка теперь понемногу стихает».
Как и плацдарм 1 танковой дивизии у Сабска, который был захвачен 15 июля, плацдарм у Поречья также был слишком мал, чтобы его можно было долго удерживать. Боевая группа Рауса смогла выставить охранение примерно всего лишь в 500 м по обеим сторонам дороги, поскольку она с целью обеспечения флангового прикрытия пробилась к водохранилищу, находившемуся в 3 км от пары мостов. На большее не хватало сил. Этот трудный для обороны «рукав» имел, однако, то преимущество, что каждый раз он мог быть атакован или только с востока, или только с запада, поскольку русские, массированно применявшие артиллерию, опасались попасть по своим.
Для боевой группы было важно оборонять деревню Ивановское на краю водохранилища, а также безусловно удерживать оба моста через Лугу. Пространство между ними можно было защищать только мобильной обороной. 65 танковый батальон и 8 рота 114 стрелкового полка использовались как резерв для быстрого реагирования, в то время как основные силы 4 стрелкового полка были выставлены на передовой. Вражеские танковые атаки были возможны только по дороге. [121]
Войсками на плацдарме командовал полковник фон Вальденфельс [прим.18] (Waldenfels). Ему пришлось 16 июля использовать последние резервы, чтобы сохранить контроль над положением. Селение Юрки было оставлено. В этих боях погибли, среди прочих, командир 1 батальона 4 сп капитан Шмидт (Schmidt) и командир 4 батареи 76 ап старший лейтенант Гансманн (Hansmann). В 65 танковом батальоне также были тяжелые потери. Танковым механикам приходилось много работать, чтобы своевременно докладывать о боевой готовности поврежденных танков.
Каждый солдат показал высочайшую степень боевой готовности. Дневник боевых действий 6 стрелковой бригады за 15 июля 1941 г. особо выделяет старшего лейтенанта Бекке (Becke), командира 3 роты 4 сп и старшего лейтенанта Коха (Koch), командира 6 роты 4 сп за их «выдающуюся храбрость и беспримерный порыв».
Хотя основные силы 6 танковой дивизии и 16 июля не имели связи с плацдармом, батальону снабжения в этот день удалось переправить на плацдарм несколько машин с горючим и боеприпасами. Только за этот день было израсходовано 150 000 патронов. Ввиду нехватки боеприпасов серьезнейшим образом обдумывалось, не сдать ли Ивановское. Однако такой вариант был отклонен, поскольку при этом под контроль неприятеля была бы отдана важная дорога, а отступление оказало бы деморализующее воздействие на войска.
С 22 июня до прибытия на лужский плацдарм в 6 танковой дивизии насчитывалось 185 убитых, 461 раненый и 24 пропавших без вести. В период с 15 по 20 июля 1941 эти цифры составили, соответственно, 155, 406 и 2. За 24 дня на лужском плацдарме потери оказались более высокими, чем за предшествующие 23 дня наступления, за это время 252 человека были убиты, 622 ранены, и 26 пропали без вести.
Положение улучшилось, когда вечером 16 июля прибыли 1 батальон 118 сп 36 ПД (мех.) и бронетранспортерная 8 рота 114 сп. На мосту через Лугу смерть настигла командира 1 батальона 118 сп, майора Леезекампа (Leesekamp) и его начальника штаба; старейший из ротных командиров, старший лейтенант Э.А. Вальтер (E.A. Walter) принял командование. Бойцы этого батальона сражались вместе с боевой группой Рауса в образцовом братстве по оружию.
В середине дня 17 июля появились первые немецкие истребители. Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии: «Их появление так неожиданно, а войска настолько привыкли незамедлительно открывать огонь на всякий звук самолетного двигателя, что зенитка тут же сбила командира звена. Движение по дороге к Луге в первой половине дня идет бесперебойно. Часть раненых (130) удалось эвакуировать. Остальные могут получить помощь на новом дивизионном медицинском пункте, организованном в Валово».
Критическое положение сложилось утром 18 июля, когда подразделения [122] 2 дивизии ополчения (ленинградской заводской охраны) [прим.19] смогли захватить старый мост через Лугу, напав на слабое охранение. Попытка захватить также и второй мост не удалась. Находящаяся в полной боевой готовности бронетранспортерная рота обратила русских в бегство и уничтожила их соединение вплоть до последнего бойца.
Это плохо обученное ополчение [прим.20] несло значительные потери. Одному английскому военному корреспонденту в Ленинграде объясняли, что большей части первоначально сформированных дивизий не суждено вернуться, в этом нет никакой тайны. После того, как 20 июля было отбито еще одно большое наступление, вечером того же дня восточно-прусская 1 пехотная дивизия прибыла на плацдарм и заняла позиции на левом фланге. Сначала подошел батальон самокатчиков, потом на принадлежащих корпусу транспортных машинах прибыл усиленный пехотный батальон. Во второй половине дня с положением был ознакомлен генерал Рейнхардт. Продвижение корпуса к Ленинграду было возможным только после того, как пехота подтянется к лужскому рубежу и прояснится ситуация на правом фланге танковой группы. Это могло произойти не раньше 25 июля. До тех пор перед дивизией стояла задача: максимально оберегая свои войска, удерживать плацдарм, а остальной части дивизии привести себя в порядок.
Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии, 23 июля 1941: «Ночь впервые прошла спокойно. На плацдарме только незначительный артиллерийский огонь. Никаких атак. После обеда визит командующего генерала. Неприятель перед 56 армейским корпусом отходит. Дальнейшее продвижение нашего корпуса согласно приказу по группе армий откладывается. Основанием для этого является якобы стратегическое положение. Генерал Рейнхардт составлял длинные донесения, чтобы установить крайний срок самое позднее на 27 июля. Войскам постепенно становится непонятным непривычное стояние на одном и том же месте. Утешением служит вид подошедшей пехоты.
Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии, 29 июля 1941: «Партизанское движение разрастается, чего следовало опасаться уже на основании свидетельств красных групп радиосвязи и всякого рода сельских жителей, возвращающихся через леса от Ленинграда. Одиночные грузовики, свернувшие с главной дороги, чтобы раздобыть скот на мясо, подвергаются нападениям. Один грузовик напоролся на мину. При этом за три дня потери составили 35 бойцов. Две истребительных авиагруппы переведены на дивизионный аэродром. Благодаря этому какая-либо летная активность неприятеля над районом дислокации дивизии прекратилась. Вечером несколько грузовиков с полевой почтой, а также с газетами».
Генерал-полковник Гёпнер приехал на плацдарм, на котором до этого дня [123] не побывали ни командир дивизии, ни командующий генерал.
«Наша дивизия прошла смелым рывком по зыбким песчаным дорогам через густые леса и болота параллельно большой дороге Луга – Петербург, захватила невредимым мост через Лугу у Поречья и тут же создала плацдарм» – пишет домой офицер из боевой группы Колля [прим.21] (Koll). «В некоторых местах приходилось каждую машину тащить через песок при помощи танков. Наши пехотные батальоны прокладывали гати через болото. Жаль, что наш смелый рывок через Лугу не был сразу же использован для быстрого наступления по направлению к Петербургу. Но сначала сюда должны быть доставлены топливо и боеприпасы, все тем же путем. От Петербурга нас отделяет 100 км. Вчера я был на ногах 20 часов, сегодня 22. Все мы в той или иной степени измотаны. День за днем жара, пыль, песок, а по ночам комары и другие паразиты доводят некоторых до почти полного изнеможения. Ночь очень светлая. На северо-западе стоит густая темно-синяя стена грозовых облаков, в которых зловеще сверкают молнии. Гроза идет по направлению от Нарвы, самого северного из старых городов, принадлежавших немецким орденам, Нарва находится отсюда на расстоянии 60 км».
Приказ по дивизии, отданный 29 июля 1941 в 11:00 гласил: «Со сменой войск на ивановском плацдарме для дивизии бои за эту важную точку временно окончены. Командующий 4 танковой группой, генерал-полковник Гёпнер, выразил мне свою особую признательность и свою благодарность за большие успехи дивизии в этих боях. Я с гордостью передаю это всем частям дивизии и приданных ей на сегодня соединений, с уверенностью, что большие принесенные жертвы не были напрасными».
После того, как на смену пришла восточно-прусская 1 пехотная дивизия, ефрейтор фом Брух написал своим родителям: «Теперь пехота после многодневного очень трудного марша прибыла на наши позиции, и мы все надеемся, что скоро двинемся дальше. Мы беспечно купаемся в Луге, это река примерно как Рур. Это весьма своеобразная война. Сплошного фронта нет, враг может подойти с любой стороны».
В субботу [прим.22] 2 августа 1941, ефрейтор фом Брух записывает: «Сегодня утром состоялось полевое богослужение, которое вел для обеих конфессий католический священник. На скошенном лугу под открытым небом священник установил свой полевой алтарь. [124] То, что он говорил, было выше конфессиональных привязанностей, и послужило к утешению каждого из нас. Поэтому никто из нас не пожалел, что оказался здесь. Над покрытой летней зеленью, но все же опустошенной землей стояла праздничная тишина, когда зазвучал чудесный хор: «Я поклоняюсь власти любви»[прим.23]».
В эти спокойные дни были награждены Рыцарскими крестами трое военнослужащих дивизии: лейтенант Популо (Populo), 7 рота 4 стрелкового полка, полковник Колль, командир 11 танкового полка, и капитан Штерн (Stern), 3 рота 11 танкового полка. В листах почета сухопутных войск были упомянуты майор д-р Ашофф (Aschoff), командир 2 дивизиона 76 артиллерийского полка, и старший лейтенант Ритген (Ritgen), 11 танковый полк. 11 танковый полк из трех своих батальонов составил два батальона, чтобы компенсировать причиненные неприятелем потери в живой силе и технике.
41 танковый корпус докладывал в группу армий «Север»: 50% потерь материальной части, приблизительно 25% танков в ремонте. Каждая из танковых дивизий потеряла около 1000 бойцов. Общие потери 4 танковой группы кажутся фельдмаршалу фон Леебу (запись в дневнике, 27 июля 1941) «все же весьма значительными. Мне кажется, что боевая мощь значительно сократилась. После того, как 41 армейский корпус расширил плацдарм, он мог удерживать его только два дня, потом ему следовало бы наступать дальше. Но поскольку это возможно только в увязке с общим наступлением, 41 армейскому корпусу все же приходится ждать, пока не станет возможным общее наступление».
30 июля у Лееба начальник верховного командования вермахта, фельдмаршал Кейтель (Keitel): «Фюрер хочет в первую очередь блокировать Ленинград, затем район Донецка. До Москвы дело дойдет только во вторую очередь. Группа армий «Север» должна получить 8 авиакорпус. Фюрер подолгу занимается мелочами, очень нервничает». (Дневник Лееба). На следующий день, 31 июля 1941, утром пришла новая директива группе армий от верховного командования сухопутных войск: «Целью группы армий «Центр» остается Москва… Задачи группы «Север» ограничиваются: следует блокировать район Ленинграда, впрочем, на восточном направлении следует создать оборонительный фланг». (Дневник Лееба).
2 августа 1941 главнокомандующий сухопутными войсками посетил группу армий «Север». На совещание с фон Браухичем у Лееба приглашен также Гёпнер. Теперь фельдмаршал фон Браухич предоставляет возможность снова применять 4 танковую группу. Генерал-полковник Гальдер записывает этим вечером: «Группа армий «Север». Главнокомандующий сухопутными войсками был там на совещании. Мне кажется, что последние остатки ясности [125] в понимании происходящего теперь окончательно устранены. В наступлении группы армий успехов нет».
3 августа 6 танковая дивизия снова выводится на лужский плацдарм. Неприятель ведет беспокоящий огонь, в том числе из орудий на железнодорожных платформах.
6 августа 1941 Лееб записывает: «Под охраной истребителей (два истребителя) в 41 армейский корпус к генералу Рейнхардту, в Катково [совр. д. Китково] на озере Долгое: живо сожалеет, что ему в свое время не разрешили наступать дальше, пока перед ним почти не было неприятеля. Теперь неприятель окопался на большую глубину, наступление будет тяжелым. Два передовых отряда за Лугой, у Сабска и у Поречья. Территория между ними будет зачищена 36 механизированной пехотной дивизией. Поначалу применение танков невозможно (в целом). Свободная территория только после прорыва через лесную засеку. Несмотря на это, Рейнхардт надеется на успех. Настоятельно просит о пикирующих бомбардировщиках. – Верховное командование вермахта в трех экстренных сообщениях обнародовало уже достигнутые результаты, при этом были названы имена руководителей групп сухопутных войск [прим.24], армейских групп и танковых групп. Можно только предположить, что для этого рассекречивания имелись политические причины. – Я выразил генералу Рейнхардту свою особую признательность за нынешние достижения 41 корпуса. Я объяснил ему, почему нельзя было продолжить наступление за Лугу, а пришлось остановиться: поскольку он стоял один-одинешенек, и 56 корпус (Манштейна) сразу же пришлось бы отвести назад. – В сегодняшнем экстренном сообщении по радио было объявлено, что группа армий «Север» поворачивает … на север, чтобы наступать на Ленинград. Противнику больше не надо тратить силы на то, чтобы разгадать, чем мы занимались последние четырнадцать дней: он знает теперь об этом из надежного источника».
Теперь 8 августа должно было стать днем начала наступления и для 6 танковой дивизии. Накануне обнаружилось, что применение 8 авиакорпуса из-за плохой погоды находится под вопросом. Однако генерал-полковник Гёпнер непременно хотел наступать 8 августа, в первую очередь силами 41 армейского корпуса, потому что там на плацдармах уже стояли в готовности основные силы войск, предназначенных для наступления. Наступление не удалось. Граф Кильмансегг назвал следующие причины этой неудачи:
«1. Прочность вновь оборудованных русских позиций, масштаб которых оказался для нас неожиданным и неизвестным, причем основной их район лежал в полосе наступления дивизии. Несколько противотанковых рвов, заграждения всех видов, бесчисленные мины, ДОТы из толстых бревен или из бетона, часто вооруженные мелкокалиберными автоматическими пушками, связанные друг с другом колючей проволокой, превратили эту линию [126] в заболоченном лесу в усиленную позицию вроде так называемой «линии Сталина». Эти позиции создавались все-таки с начала войны, как нам позже рассказали местные жители.
2. Неприятель полностью осознавал значение этой схватки. Дивизии противостояли войска, составленные отчасти из ленинградских гражданских лиц, которые компенсировали недостаточную обученность еще большим ожесточением.
3. Причину тактической неудачи наступления дивизии 8 августа следует искать, в первую очередь, в том, что, как было установлено впоследствии, противник в этот самый день в послеполуденные часы намеревался провести мощное наступление на участке дивизии. В ночь с 7 на 8 августа противник был специально усилен артиллерией и пехотой и предпринял перегруппировку, о которой командование дивизии утром 8 августа еще не смогло узнать. Поэтому боевое применение дивизии уже не соответствовало в полной мере сложившемуся положению дел. Главный удар пришелся против главного удара. Шок от полученного отпора и от немалых потерь был чувствительным. Потребовалась более значительная перегруппировка. Поэтому дивизия полагала, что сможет продолжить наступление только 11 августа. Ей с большим трудом удалось согласовать это с корпусом, который намеревался использовать успех, достигнутый другими дивизиями. Как 1 танковая дивизия и 36 механизированная пехотная дивизия под Сабском, так и 1 пехотная дивизия под Ленинским прорвали первую линию вражеских позиций и продвинулись вперед примерно на 3 км».
На 41 армейский корпус давил генерал-полковник Гёпнер, который вместе с Гальдером придерживался мнения: «Рейнхардт уже выступил, и поэтому он не может снова остановиться, не неся потерь», как записал Гальдер 8 августа. Начальник генерального штаба сухопутных войск в этот день также выразил мнение, что наступил как бы второй акт западной кампании – с мощными оборонительными линиями, которые придется прорывать. О Гитлере 8 августа 1941 он записал: «Фюрер, несмотря на свое неважное состояние здоровья, дал главнокомандующему сухопутными войсками точнейшие указания, каким именно образом он сможет применить военно-воздушные силы (8 авиакорпус и 1 воздушный флот): сначала они будут применены на новгородском направлении, и только потом, некоторое время спустя, следует провести наступление Рейнхардта, чтобы объединенные военно-воздушные силы смогли помочь на этом фланге».
Наступление было проведено повторно 11 августа под проливным дождем. Неприятель был выбит из своих мощных укреплений. К 11 часам поставленная цель достигнута. В местности, покрытой лесом и [127] ельником, удалось найти дыру во вражеской обороне, через которую затем уже прорвались и танки.
Одно из сообщений за 14 августа гласит: «Мы вздохнули свободно с тех пор, как перед нами оказалась открытая, слегка холмистая местность. Вчера во время прорыва нам помогли 8,8 см зенитки 1 танковой дивизии, уничтожив 8 советских танков, которые атаковали нас с тыла». 15 августа 1941: «Мы снова и снова ощущаем невероятную суровость боя за Ленинград».
О том же дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии: «13 августа 1941: В дивизии уверенное настроение. Начальник штаба корпуса желает удачи и констатирует, что дивизия первой добилась успеха, а именно первой пересекла железнодорожную линию Кингисепп – Ленинград. Командующий генерал выразил дивизии свою признательность. В 23:30 по радио предварительное распоряжение по корпусу. К счастью, оно приносит новость, что дальнейшее продвижение начнется на следующий день не раньше чем в 9:00. Так что у нас есть немного времени, чтобы привести в порядок войска, в которых бойцы иногда днями не получали горячей пищи, перепачканы, без сна, и во все еще не просохшей одежде». И еще дневник Лееба за 13 августа 1941: «41 армейский корпус как и прежде ведет тяжелые бои, его медленное продвижение не является чем-то нежелательным, поскольку этим выгадывается время для подхода двух дивизий 18 армии. Напротив, если бы 41 корпус продвинулся очень уж далеко, то передо мной встал бы вопрос, не остановить ли корпус; таким образом, от этого вопроса я избавлен».
Приказ по дивизии от 14 августа 1941 гласил: «В боях 12 и 13 августа дивизия, преодолев величайшие трудности, захватила укрепленную линию долговременных огневых сооружений совершенно неизвестной заранее мощности в районе Лопец – Выползово, и тем самым прорвала оборону и полностью разбила исключительно упорного противника, который был усилен экстренно подтянутыми со всех сторон частями… Этим был увенчан успех прорыва через вражеские укрепления у плацдарма. Теперь лишь менее 100 км отделяют дивизию от Петербурга! Г-н командующий генерал и г-н главнокомандующий танковой группой немедленно выразили 6 танковой дивизии особые поздравления и высокую благодарность. Сплошной фронт обороны противника можно рассматривать как прорванный окончательно… Чем меньше времени оставят неприятелю непрерывно возобновляемые меткие и быстрые удары, тем быстрее будет достигнут успех».
Но дальше пошли тяжелые бои, о преследовании противника [128] – после достигнутого прорыва — не приходилось и думать, несмотря на то, что слова «преследование» или хотя бы «продвижение» постоянно всплывали в приказах. Вместо этого приходилось брать с боем лесные проходы, атаковать деревни, выставлять линии охранения. Правда, у 6 танковой дивизии было то преимущество, что ее справа и слева сопровождали другие дивизии корпуса, и ей не надо было бояться за открытые фланги.
Однако 20 августа и это изменилось. Обе дивизии, воевавшие на передовой линии справа от 6 танковой дивизии, а именно, 1 и 8 танковые дивизии, получили приказ повернуть на юго-восток, чтобы блокировать с тыла главную дорогу Луга – Ленинград и тем самым отрезать путь к отступлению неприятелю, отходившему с фронта под Лугой. 1 танковая дивизия на прежнем направлении оставила только один заградительный отряд.
6 танковая дивизия заняла оборонительные позиции. Вечером 20 августа 2 батальон 114 стрелкового полка собрался в лесном массиве южнее Горки-2. В его дневнике боевых действий за 20 августа говорится: «Горки – это разделенная на три части деревня без военных разрушений с финским населением. Мужчины большей частью не призваны в Красную Армию.
Вечером, в первый раз за время кампании, состоялось общее собрание офицеров батальона у г-на командира полка в Горки-1. Там лейтенант медицинской службы доктор фон Марвик (Marwyck) получил Железный крест 1 степени. Из расположения рот доносится пение и музыка: долгожданный отдых».
Военная лавка вконец исчерпалась, о чем еще 9 августа говорится в дневнике боевых действий офицера штаба дивизии – начальника службы тыла [прим.25]: «Сыро, нет рома, корпус не позаботился заранее о военной лавке». Начальник службы тыла 20 августа получил возможность распределить между обеими стрелковыми полками десять трофейных русских 7,6 см орудий – новых, только с завода. Но после 12 часов отдыха во второй половине дня 21 августа 2 батальон 114 стрелкового полка отправился дальше. Дивизии необходимо было «сместиться» дальше на восток, чтобы прикрыть дивизии корпуса, наносящие удар на юго-восток.
Донесение начальника разведки дивизии [прим.26] от 23 августа 1941: «Перед фронтом корпуса установлены в настоящий момент только части дивизий, встреченных нами еще во время прорыва лужских позиций. Эти отряды еще упорно обороняются поодиночке, но у них уже нет сил для наступления, за исключением района севернее Кингисеппа. Южнее Красногвардейска установлены такие же остатки частей, силами примерно 1500 бойцов. На неприятельском плацдарме у Луги 3 1/2 стрелковых дивизии и 1 или 2 дивизии народного ополчения. На этих крупных вражеских силах, которые [129] предназначены для отражения ошибочно ожидаемого наступления правого крыла 4 танковой группы, до сих пор не сказывается эффект от перехвата силами 1 и 8 танковых дивизий шоссе и железнодорожной линии Красногвардейск – Луга. О войсках внутри оборонительных колец Ленинграда ясной картины нет. На оборонительных сооружениях под Ленинградом продолжает использоваться труд женщин и детей. Ясно просматриваются два пояса обороны. Внешний проходит через Петергоф – Каперское – Высоцкое – северная окраина Красногвардейска – Колпино. Внутренний пояс Красное Село – Детское Село выглядит особенно сильно укрепленным».
24 августа 114 стрелковый полк перешел в резерв корпуса. 1 батальон пришлось направить для поддержки 1 танковой дивизии на юго-восток, в то время как 2 батальон занял резервные позиции у Луйсковиц (Luiskowitzy). Офицеры и рядовой состав впервые посетили финскую сауну. Ингерманландия частично заселена финнами.
26 августа 1941 в дневнике боевых действий начальника службы тыла дивизии отмечено: «Холодные ночи уже сейчас заставляют войска пожалеть об отсутствии зимней одежды, которая перед выступлением в основном была сдана согласно приказу».
В распоряжение командира дивизии передается жилой фургон с отоплением.
У стрелков есть плащи, которые они везут с собой на транспорте. Но у корпусных саперов, которые состоят на том же обеспечении, есть только их тонкие шинели, в которых они ночью жутко мерзнут.
В воскресенье, 26 августа, для 2 батальона 114 стрелкового полка, стоявшего в резерве, было проведено полевое богослужение. Бойцы построились на опушке леса, оба священника, профессор Шютц (Sch;tz) и профессор Бросс (Bross), молились со своими конфессиями.
Были помянуты уже более ста погибших из батальона; была спета песня «О добром товарище»[прим.27].
В этот день в дневнике боевых действий начальника службы тыла отмечено: «Холод загоняет в дома».
В следующие дни свою старую дивизию посетил майор граф Штауффенберг [прим.28] (Stauffenberg) из верховного командования сухопутных войск. Ему было доложено об острой нехватке боеприпасов для тяжелых полевых гаубиц. Начальнику службы тыла было приказано получить из Дойч-Эйлау [прим.29] (Deutsch-Eylau) зимнее оборудование для автомобилей. Смена одежды должна быть организована внутри дивизии.
3 сентября 6 танковая дивизия заняла участок между 269 пехотной дивизией и 36 механизированной пехотной дивизией [130] перед Красногвардейском. Справа расположилась группа Линбрунна (57 броневой разведывательный батальон, 6 мотоциклетно-стрелковый батальон) с 8 ротой (на БТР) [прим.30] 114 сп в резерве, слева 4 стрелковый полк. В резерве дивизии была боевая группа Зекендорффа [прим.31] (Seckendorff) (114 стрелковый полк), которая ранее, будучи придана 8 танковой дивизии, замкнула окружение вокруг отходящих от Луги русских дивизий.
Из своих окопов под Сализи в хорошую погоду стрелки могут видеть колокольни и дымовые трубы Красногвардейска – железнодорожного узла перед Ленинградом, царской Гатчины. Журавли тянутся на юг, холодно и дождливо.
Солдатам теперь ясно, что эта война уже больше не блицкриг, она затянется.
Население уже не дружественно к ним, как прежде, в Прибалтике. Они объясняют это тем, что почти все деревни приходится поджигать артиллерийским огнем, прежде чем их удается захватить.
Наплывают воспоминания о французской кампании, но эта кампания кажется солдатам совершенно несравнимой. Русские не падают на колени после первых тяжелых ударов, как французы, они продолжают бороться упорно и решительно.
Они видели много русских солдат, которые ручными гранатами предавали себя смерти, вместо того, чтобы сдаться.
41 танковый корпус 2 сентября указывает, что теперь требуются новые способы ведения боя: «В ходе предстоящего наступления идет речь о борьбе против крепких, заблаговременно подготовленных укрепленных позиций с многочисленными обособленными сооружениями, в том числе современнейшими, как то бетонные долговременные огневые точки с амбразурами, а также бронеколпаки…
Бой здесь следует вести не сконцентрированными сильными наступательными группами, а специально для этого оснащенными и подобранными штурмовыми группами, прежде всего ударными группами.
Во избежание излишних потерь в людях следует наделить ударные группы всеми наступательными средствами, необходимыми для борьбы против долговременных огневых точек».
В дивизии, которой ныне командовал генерал-майор Раус, не строили себе иллюзий.
По аэрофотоснимкам им были известны укрепления Красногвардейска, которые относились к внешнему оборонительному кольцу Ленинграда.
В ослабленные стрелковые полки еще не поступило пополнение. Сравнительно высокими были потери офицерского состава. [131] Рывок от лужского плацдарма до Красногвардейска стоил дивизии 72 погибших, 205 раненых и 4 пропавших без вести.
Теперь, в 45 км от Ленинграда, им предстоял взлом укрепленных позиций, для чего не должна применяться танковая дивизия, поскольку у нее иные задачи. Для бойцов 6 танковой дивизии целью значился Ленинград, поскольку войскам было неизвестно, что Ленинград следует только окружить, а не захватить. Главнокомандующий группой армий «Север», фельдмаршал Риттер фон Лееб (Ritter von Leeb) узнал об этом 5 сентября от армейского адъютанта Гитлера, полковника Шмундта. Гитлер определил Ленинград как вспомогательный театр военных действий, чем фельдмаршал, отмечавший в этот день свой день рождения, был возмущен. Получалось, что теперь он должен был передать часть войск в группу армий «Центр».
Наступление, подготовленное на 6 сентября, пришлось перенести. 7 сентября фон Лееб записывает: «Оценивая обстановку в целом, следует сказать, что как 2-й АК в направлении Демянска, так и 39-й АК в направлении Шлиссельбурга, а также 41-й АК и 38-й АК в направлении внешнего оборонительного рубежа Ленинграда продвинулись настолько хорошо, что уже 9 сентября 1941 они смогут приступить к наступлению на Ленинград». Фельдмаршал еще видит шанс захватить Ленинград, если дело пойдет достаточно быстро. В середине месяца он должен будет передать дивизии группе армий «Центр», которая намеревается взять Москву.
У 6 танковой дивизии во время наступления на укрепления Красногвардейска и Дудергофские высоты правым соседом была полицейская дивизия СС, которая должна была взять город, а левым соседом – 1 танковая дивизия. Полицейской дивизии не удалось взять Красногвардейск. (Когда она выставила себя напоказ в одном из иллюстрированных журналов с множеством фотографий, солдаты 6 танковой дивизии насмехались: «В Красногвардейск они не могли попасть, зато в журнал удачно попали» [прим.32]) .

13 – 14.07.1941
Группа Рауса и ее бросок
из Ляд в Поречье на реке Луге

В историческом процессе, когда надо раскрыть тот или иной эпизод великой войны, исследователь с чистой совестью может пользоваться любыми источниками противоборствующих сторон. И только малокомпетентные непрофессионалы могут считать это неправомерным методом.
Среди тех немцев, которые описывали эпизоды прохождения частей Вермахта по территориям совремнного Сланцевского района, выделяется информативной частью мемория Эрхарда Рауса, весьма талантливого офицера армии противника. Солдаты подчиненной ему группы уважали своего командира и бесконечно верили в его талант боевого гения.
После молниеносного захвата им большого 150-метрового моста в Лядах, он получил срочный приказ двигаться в Кингисеппский район через Заянье, Заручье и Старополье, на захват стратегического моста между дд. Муравейно и Поречье.
От Поречья до Ленинграда было 105 км, и потому немцы, в случае захвата этой переправы, становились угрозой группировке советских войск в Эстонии. – В случае удачного исхода операции под Нарвой и Кингисеппом, эта группировка могла быть окружена и заперта на севере и северо-востоке республики, население которой не всегда относилось к СССР лояльно. – Многие в Эстонии ждали немцев, а потому тут же в 1941 г. вступили во вспомогательные войска Вермахта. В то же время в армии Советского Союза был самостоятельный эстонский корпус.
Вооруженная до зубов моторизованная группа Рауса являла собой довольно внушительную силу в 1500 чел., в которой были стрелки и танки, артиллерия и вспомогательные части. Одних пулеметов у Рауса было 230 штук, танков – 60, а зениток и зенитных пулеметов он вез с собой – 38. Они ему нужны были, чтобы отгонять на переправе советскую авиацию, и это зенитчики Рауса делали весьма успешно.
Вот личный список состава группы Рауса, официально названной его именем:

«После того как мы вступили на территорию самой России, боевая группа «Раус» имела следующий состав: Штаб 6-й моторизованной бригады, 4-й моторизованный полк (2 батальона), 6-я рота 114-го моторизованного полка (бронетранспортеры), II/11-й танковый полк, II и III/76-й артиллерийский танковый полк, 3-я рота 57-го танкового саперного батальона, Противотанковая рота 41-го батальона истребителей танков, 601-й зенитный батальон, Санитарная колонна, Тыловые части. Всего в ней насчитывалось: 1500 солдат, 230 пулеметов, 12 – 105-мм пехотных гаубиц, 60 танков (в основном PzKw-II и PzKw-35t), 12 – 105-мм полевых орудий, 12 – 150-мм полевых орудий, 9 – 50-мм противотанковых пушек, 12 – 88-мм зениток, 26 – 20-мм зениток. Однако мы не смогли развить наш успех, потому что генералы Эрих Гёппнер и Рейнхардт внезапно отдали новые приказы» .

Рассматривая повествование Рауса, надо учитывать его численное, тактическое и техническое превосходство над противостоявшими ему частями советской армии. В районе Устья оз. Долгое он беспрепятственно проследовал мост через р. Долгую, который подожгли местные патриоты.
Немцы сумели погасить пламя, и далее не встречая сопротивления, прошли до самой р. Луги. – Почему-то никаких войск в то время в районе с. Старополье не было, а ведь от него вела прямая дорога на Сланцы и на Ленинград.
Ровно так же без всякого сопротивления группа Рауса взяла сходу огромный мост в пос. Ляды. Почему это стало возможно, не известно. Известно при этом, что «Вторая часть 41-го механизированного корпуса и 4-я танковая группа беспрепятственно продвинулись [от с. Осьмино] в сторону Рудно – Новоселье – Сланцы» .
В Заручье группа Рауса была обнаружена советскими летчиками, но те не смогли ее определить как колонну противника. – Все говорит о том, что в Советской армии взаимодействие между родами войск, а так же взаимодействие с гражданским властями на местах – налажено было плохо. И разведка в этом районе велась недостаточно. – Те же самолеты не были оборудованы средствами фотосъемки, а самолетов-разведчиков на фронте вообще было мало.
Ближайшие аэродромы в этом районе были в Выскатке, Овсище, в Чернево и Верхолянах, но о их деятельности сегодня ничего толком не известно.
Плотная группа аэродромов была по стратегической трассе Нарва – Кингисепп – Ленинград. – На этот счет в сети есть соответствующие карты.
Патриоты Заручья не смогли сообщить по инстанциям о продвижении колонны противника через их местность. У них, видимо, не было соответствующей инструкции, а в распоряжении был всего лишь телефон, и как он в той ситуации работал, не известно.
Немцы сразу же по приходе в любой населенный пункт тут же перерезали телефонные и электрические провода, что было с точки зрения захватчика правильно. Авиация противника всегда бомбила телефонные узлы связи, зная, что в СССР радиосвязь была развита слабо.
В то время, когда на советских самолетах радиостанций практически не было, в немецкой армии были радиофицированы не только самолеты, но и основные модели танков. Имели связь так же штабные машины, но приказы пр  этом  в подразделения группы Раус рассылал с помощью мотоциклистов.
Многокилометровый бросок огромной колонны никак не фиксировался разведкой фронта, и почему советские авиаторы не довели соответствующий доклад до командования, не известно.
У тех же немцев снимков Кингиссеппа и военного городка в Касколовке было множество. Теперь они все представлены в интернете. Видимо, ровно такие же снимки есть по Сланцам и Гдову, и их сланцевским краеведам еще предстоит разыскать.
На двух мостах через р. Лугу в дд. Муравейно и Поречье вообще не было никаких пушек. – Удивительная и преступная беспечность командования.
Бойцов охраны на Луге немцы элементарно обманули с помощью переодевания десантников в советскую форму.
После захвата этх мостов, советская авиация не смогла их как следует отбомбить, поскольку немцы успели экстренно у мостов развернуть зенитки. – Минирования мостов здесь попросту никогда не было.
Не было миирования мостов в тех же Сланцах. Немцы без боя захватили мост в районе д. Пелеши и по нему беспрепятственно проследовала колонна противника, шедшая по маршруту Осьмино – Новоселье – Рудно – Рожки – Гостицы.
Это была уже другая группа противника, шедшая на р. Лугу параллельным курсом – на Сабск. Там тоже немцы сравнительно легко захватили имевшийся мост и так же образовали в правобережье стратегически важный плацдарм. – На нем бои длились около месяца.
В последней перед Сланцами деревне Гостицы немцам преградил путь, видимо, батальон 552 стрелкового полка и батарея, приписанная к нему.
Этот бой кратко упоминается в сетевой историографии полка, но нигде не отмечен сланцевским краеведением. – Это, видимо, было вызванно тем, что в СССР не было налажено толком архивное дело, и дела войны в буквальном смысле до последего времени «секретились». – Все это наносило неисчислимый вред исторической науке.
И сегодня ей ровно такой же вред наносит бессмысленная коммерциализация архивной работы, которую нереально делать, находясь в другом городе. – Дорого.
В районе д. Б. Рожки должен был стоять заслон в виде батальона 546 стрелкового полка 191 стрелковой дивизи, а так же батарея приписанного к нему 1081 артилерийского полка той же дивизии , но они получили приказ сначала перейти в д. Лосева Гора, а потом в д. Ариновщина. Там они должны были ударить во фланг гитлеровцам в районе дд. Загорье и Долгая Мельница .
Командованию полка и 191 дивизии пришлось выбирать, – куда бросить этот конкретно батальон в условиях стремительно развивавшего танкового наступления немцев.
Об этом прорыве упомянул в своей книге комиссар 9-й партизанской бригады И.Д. Дмитриев:

«Немцы захватили переправу через реку Сабу и, не встретив дальнейшего сопротивления, двинулись на Б. Сабск. Вторая часть 41-го механизированного корпуса и 4-я танковая группа беспрепятственно продвинулись в сторону Рудно – Новоселье – Сланцы» .

Все мосты на р. Луге фактически без боя были захвачены противником. – Советским войскам удалось, правда, заминировать и взорвать стратегические мосты в Кингисеппе.
В тех же Сланцах оказались не вывезенны со складов запасы снарядов и гранат. Все в итоге пришлось взорвать. Об этом пишет Л.П. Житникова.
Надо учесть при этом, что в оборонявшем Сланцы 552 стрелковом полку уже 16.07.1941 г. по каким-то причинам связи между батальонами не было. – Об этом заметил в своем донесении командир разгромленной во Гдове 118 стрелковой дивизии В.М. Гловацкий .
Скорее всего, что в местах временного расположения батальонов 552 стрелкового полка, в том же лесу возле Гостиц или в Арновщине, негде было подзарядить аккумуляторы.
Вот же, что писал Раус в своих мемуарах:

«Едва боевая группа «Раус» сумела собраться вместе, как мы получили приказ наступать на север и захватить мост через реку Плюсса в Лядах, чтобы создать плацдарм на противоположном берегу. Этот приказ разбил вдребезги наши надежды хорошенько отоспаться ночью. Рано утром 13 июля, отдохнув не более 3 часов, мы двинулись дальше. Как раньше, наш маршрут пролегал по заболоченной местности, и потому мы продвигались очень медленно. Раз за разом машины и даже целые куски колонны вязли в грязи или на песчаных участках, перемежавших болота. Моторы перегревались от непосильного напряжения. Нам приходилось часто останавливаться, чтобы долить воды в радиаторы. На особенно крутых откосах мы вытягивали грузовики танками или тягачами. После этих исключительно трудных и утомительных маршей и боев наш авангард сумел внезапной атакой захватить мост через реку Плюсса и создал плацдарм в Лядах. Эту внезапную атаку провел лейтенант, командовавший передовым взводом, причем без всяких приказов. После того как он и его солдаты в ожесточенном бою в нескольких километрах южнее Плюссы разогнали русских саперов, он прыгнул в свой командный вездеход и отдал солдатам предельно простой приказ: «Следуй за мной!» Стремительно двигаясь по песчаной дороге и продираясь сквозь кустарник, он устремился к мосту, чтобы попасть туда раньше отступающих русских. Взвод последовал за командиром, стараясь не обращать внимания на возобновившуюся стрельбу противника. Обогнав саперов, они застигли врасплох охрану моста, которая была уничтожена раньше, чем сообразила, что происходит. В результате решительных действий мост длиной 150 и высотой 10 метров попал в наши руки без боя. Мы создали плацдарм, после того как подавили последние очаги сопротивления Советов в Лядах. Цель была достигнута, хотя для этого пришлось за 9 часов проделать 59 километров, что составляло примерно по 6,5 километров в час. Наши солдаты едва успели перекусить и закончить осмотр техники, как был получен новый приказ. Увы, и теперь они не получили вполне заслуженного отдыха. Генерал Рейнхардт лично обратился к нам, приказав немедленно выступать, чтобы захватить два больших деревянных моста через реку Луга в Поречье, так называемых «Воротах Ленинграда». Части 1-й танковой дивизии должны были наступать параллельным маршрутом в направлении на Сабск. Как только генерал отдал приказ, я сразу понял всю важность нашей задачи. До этого момента ни одна немецкая часть не пересекла реку Луга, которая была прикрыта оборонительными сооружениями и обширными болотами. 18-я Армия застряла на севере у Нарвы, а остальные части 4-й Танковой Группы стояли на фронте у города Луга и далее на юг. До получения приказа генерала Рейнхардта мы почти ничего не знали о действиях соседних частей, входивших в Группу армий «Север». Кое-какую информацию о частях 4-й Танковой Группы мы имели. 4 дивизии XLI танкового корпуса развернулись на фронте шириной более 130 километров. LVI танковый корпус вел тяжелые бои в районе городов Уторгош и Сольцы в 60 километрах к юго-востоку от 6-й танковой дивизии. Поступали сообщения, что сопротивление на фронте усиливается. Это означало, что Красная Армия наконец-то сумела создать единую и относительно прочную линию фронта по всему району наступления нашей группы армий. Это было связано с тем, что мы после Острова замедлили темп продвижения. Несмотря на значительные успехи и глубокие прорывы 4-й Танковой Группы, 16-я и 18-я армии продвигались очень медленно. Генерал Ландграф находился под впечатлением, что вышестоящие штабы (4-й Танковой Группы и Группы армий «Север») не слишком ему доверяют и пытаются скрыть истинные цели маневра. Он полагал, что действительной целью поворота на север 2 танковых дивизий было обойти очаг ожесточенного сопротивления русских на шоссе, ведущем к Луге. Учитывая, что по мере приближения к Ленинграду сопротивление русских будет неуклонно нарастать, а также тот факт, что обширные болота к югу от реки Луга почти непроходимы для механизированных частей, генерал Ландграф сомневался, что новый бросок оправдает затраченные усилия. Следующие несколько дней царила довольно нервная обстановка. Мы все ожидали, что противник решит бросить все силы против наших авангардов и флангов. Это должно было произойти совершенно неизбежно, как только русское командование осознает, что наступление 1-й и 6-й танковых дивизий создает угрозу не только Ленинграду, но и войскам, пока еще находящимся в Эстонии. Генерал Ландграф понимал, что 6-я танковая дивизия окажется в опасном положении, если ее части в момент ожидаемой атаки все еще будут находиться среди болот. Более того, главные силы дивизии находились далеко позади боевой группы «Раус», обходя район озера Радиловское, и при этом маршруты движений обеих дивизий пересекались, что создавало дополнительную путаницу. Моей непосредственной заботой стала организация наступления на Поречье. Я без задержки разослал посыльных на мотоциклах по всем подразделениям, чтобы вызвать командиров. Я вручил им приказы с необходимой информацией о пунктах сбора, маршрутах и порядке марша. Некоторые из командиров сделали пометки, касающиеся мелких деталей, и задали уточняющие вопросы, другие стали обсуждать проблемы оказания взаимной помощи - как вызвать приданных саперов, танки, грузовики, артиллерию и другое тяжелое оружие, которое входило в состав группы. Мы также обсудили проблемы снабжения. Все эти инструкции, включая самую свежую информацию, были переданы устно. Во время марша я оставался с головным батальоном, временами выезжая далеко вперед от головного взвода либо отправляясь к замыкающим подразделениям, с которыми мы поддерживали радиосвязь. Генерал Рейнхардт отдал короткий приказ: «Открыть ворота Ленинграда!» Он пробежал подобно электрической искре и зажег пламя в сердцах наших солдат. Вся усталость была немедленно забыта. Сумерки еще не наступили, когда только что заглушенные моторы снова заработали. Мы вошли в район песчаных дюн, которые поросли редкими соснами. Наши машины следовали аккуратно по колее, проложенной головной [машиной], и это позволило колонне пересечь район со средней скоростью 10 км/час, несмотря на все трудности. Взвод за взводом катили вперед слабо защищенной походной колонной. Мы двинулись в путь, рассчитывая добраться до цели за несколько часов, хотя предстояло пройти около 100 километров. Как только мы вышли в болотистый район к югу и западу от озера Самро, дорога внезапно превратилась в трясину самого гнусного характера. Танки и орудия начали вязнуть, и даже самые лучшие машины и водители ничего не могли поделать. Движение сразу стало мучительно медленным, и к наступлению темноты те танки, которые пытались обойти особенно топкие места, увязли намертво. Первое болото удалось пересечь лишь через несколько часов ценой невероятных усилий всех офицеров и солдат, которым мешали тучи комаров. Нам пришлось использовать стволы деревьев, доски, ветки, чтобы вымостить хоть сколько-то проходимую тропку. Лишь провоевав целую ночь с грязью и песком, мы выбрались на относительно прочную дорогу. Миновав болото, мы ненадолго остановились, но передышка оказалась короткой, так как впереди возник сожженный мост, остатки которого еще дымились. Наши разведчики быстро отыскали обходной путь через соседнюю деревню. Но когда головные подразделения подошли к деревне, вокруг загремели взрывы и вспыхнули пожары, которые быстро охватили всю деревню. В течение 2 часов проехать через нее было невозможно. Когда пламя погасло, боевая группа медленно двинулась мимо дымящихся развалин. Время близилось к полуночи, а нам еще предстояло преодолеть большое расстояние. Снова и снова я получал по радио приказы из корпуса и дивизии с требованиями двигаться быстрее, так как задача была исключительно важна. С огромным трудом наши машины ползли вперед в полумраке, и через пару километров колонна окончательно рассыпалась. А затем начались настоящие несчастья. Появлялись одна мочажина за другой, под тяжестью танков рушились мостики, и машины падали в грязь. У нас не было ни времени, ни материалов, чтобы восстановить мосты. Наши саперы собирали доски и подкладывали их под рухнувшие конструкции, хотя это была только временная мера.

«Мы много раз строили такие импровизированные гати [на лесных дорогах «южнее оз. Самро», т.е. на пути из Ляд в Заянье и Лотохово], прежде чем 8 часов спустя сумели выбраться на твердую дорогу возле Заручья. На хорошей дороге [от д. Хрель к с. Заручье] мы могли развить скорость более 30 км/час, но вскоре последовала новая остановка. Пылал мост через глубокое озеро [Долгое]. На этот раз командир взвода 3-й роты 57-го танкового саперного батальона, приданного [моему] авангарду, без приказа на полной скорости бросился через горящий мост [в Устье оз. Долгое]. Он успел погасить пламя на другой стороне реки [Долгой] там, где оно возникло. Саперы с помощью воды и песка так быстро потушили огонь, что мост [бл. с. Заручье] серьезно не пострадал, поэтому он мог выдержать вес танков и тягачей. Потеря этого моста стала бы для нас серьезным ударом, потому что иной возможности пересечь глубокую реку [Долгую у нас] не было, а окружающие болота не позволяли обойти его стороной. Если бы мы подольше застряли в этом пункте, вся операция могла завершиться неудачей.
Благодаря инициативе молодого лейтенанта мы отвели эту опасность. Внезапно раздался крик: «Вражеские самолеты!» Но самолеты нас не атаковали, и марш продолжался. Затем самолеты прилетели еще раз, помигали нам лампами и сбросили записку. «Опознайте себя, или мы вас обстреляем», – прочитал мой переводчик. Записка была [не зашифрова и] написана открытым текстом. Я отдал приказ продолжать движение и не обращать внимания на разбрасываемые бумажки. Наконец самолеты улетели. Сомнения летчиков были вполне понятны. Боевая группа «Раус», механизированная колонна, двигалась через район обширных болот, глубоко на вражеской территории. Со всех сторон нас окружали большие силы русских. Наша принадлежность могла показаться летчикам сомнительной, но так как мы продолжали движение, не обращая внимания на самолеты, они решили, что видят части Красной Армии. Незадолго перед тем, как мы вышли к мосту у Вырицы [Не стыкуется с картой. Прим. пер.], я приказал колонне остановиться в густом лесу, полностью скрывшись от глаз противника . Я сделал это для того, чтобы подтянулись отставшие тылы, а так же чтобы подготовить приказ по захвату переправ через реку Луга и созданию плацдарма. Я отдал этот приказ устно, держа перед собой устаревшую карту в масштабе 1: 300000. «Противник, вероятно, еще не опознал нас как германскую часть. Огромную важность представляет как можно более быстрый захват мостов через Лугу в целости и сохранности. Для этого передовые подразделения должны внезапно атаковать охрану мостов и уничтожить ее. После этого приданная саперная рота немедленно снимет все мины и подрывные заряды, чтобы обезопасить мосты. Главные силы боевой группы будут следовать вплотную за ними. Они без задержки пересекут мосты и двинутся к Ивановскому, где займут перекресток и вышлют разведку в направлении Юрки и Среднее». Артиллерия обеспечит огневую поддержку с позиций на южном берегу реки Луга. 6-я рота (бронетранспортеров) 114-го механизированного полка остается в моем распоряжении и будет находиться в готовности в лесу к югу от мостов. В этом же месте войска оставят все грузовые машины и ремонтные подразделения. Зенитный батальон обеспечит ПВО района к югу от мостов. Мой командный пункт будет создан возле южного конца нового моста. Я ожидаю, что атака будет произведена решительно и энергично, и я жду полной победы». Вопросов не последовало. В перегруппировке войск не было необходимости, поэтому уже через 10 минут колонна двинулась дальше, организованная, как и раньше. Наши предположения оказались правильными, русские нас до сих пор не раскусили. Не следовало даже пытаться провести разведку района мостов, так как это поставило бы под сомнение успех операции, зависящий почти исключительно от фактора внезапности. Поэтому я решил изобразить что-то вроде марша мирного времени. Авангард, который возглавляла танковая рота, прибыл в Муравино. Проходя через лес и деревню, обнаруженную на подступах к мосту, наша колонна подошла к переправе через реку так и не обнаруженной. До самого последнего момента русская охрана моста ничего не подозревала. Так как у них не было ни противотанковых пушек, ни другого противотанкового оружия, русские в панике бросились к своим блиндажам. Саперы лейтенанта Гебхардта погнались за ними и без всякого боя захватили массу пленных. Тем временем наши танки перескочили через оба моста, после чего ненадолго задержались у блиндажей на северном берегу реки. Через 30 минут, в соответствии с нашим первоначальным приказом, мы без боя захватили оба моста через реку Луга, а также перекресток дорог возле Ивановского. Охрана была захвачена врасплох и попала в наши руки. Боевая группа «Раус» после 3 дней и ночей непрерывной борьбы с силами природы прошла 200 километров. 14 июля в 10.00 наступила кульминация, мы захватили «Ворота Ленинграда», расположенные в 105 километрах от города. Предыдущий запрос советских самолетов - «Опознайте себя» - получил ответ в самой недвусмысленной форме. 5 наших танков внезапно атаковали соседний русский аэродром в Ястребиной. И снова это была вспомогательная операция, предпринятая по инициативе младшего офицера. Этим офицером был лейтенант II батальона 11-го танкового полка, который захватил вражеского авиационного наблюдателя на колокольне в Ивановском. Этот человек не подозревал о том, что мы захватили мосты. Из допроса пленника лейтенант узнал об аэродроме в Ястребиной, который находился не более чем в 10 километрах и был занят крупной авиационной частью»  .

К.П. Пядышев

Константин Павлович Пядышев (декабрь 1890 – 15 июня 1944) – советский военачальник, генерал-лейтенант (1940).

В июне 1940 года назначен командующим 8-й армией. Но уже 22 июля 1940 переведен в центральный аппарат на должность заместителя начальника Управления боевой подготовки РККА, которую с августа того же года совмещал с должностью редактора журнала «Военный вестник».
В декабре 1940 года участвовал в Совещании высшего командного и политического состава Красной Армии. В мае 1941 года назначен на должность заместителя командующего войсками Ленинградского военного округа.
В письмах к жене негативно отзывался о репрессиях в РККА.

Великая отечественная война, арест и смерть

Великую Отечественную войну встретил в той же должности, 24 июня назначен заместителем командующего Северным фронтом. С 23 июня руководил строительством укреплений на Лужском оборонительном рубеже. 4 – 5 июля была сформирована Лужская оперативная группа, занявшая оборону на одноименном рубеже; командующим был назначен генерал-лейтенант К.П. Пядышев. Однако 22 июля 1941 года он был арестован.
На следствии и на суде Пядышеву были предъявлены обвинения в антисоветской агитации. Пядышев отрицал наличие какой-либо контрреволюционности в своих действиях. Однако он был признан виновным в том, что допускал в 1937 среди своих знакомых, а в 1940 – в письмах к жене антисоветские суждения об отдельных мероприятиях ВКП(б) и Советской власти и 17 сентября 1941 года осужден ВКВС по части 1 статьи 58-10 на 10 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет. Исключен из списков Красной Армии приказом ГУК НКО СССР № 0065 от 9.6.1943 года.
25 июня 1943 года А.М. Василевский и Н.Н. Воронов обратились с ходатайством к Прокурору СССР В.М. Бочковуо скорейшем освобождении Пядышева как ценнейшего военачальника, однако оно не было удовлетворено.
Отбывал срок в ИнтинЛАГе Коми АССР. 15 июня 1944 года К.П. Пядышев скончался в лагерном лазарете. Похоронен в поселке Кочмес.
Реабилитирован определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР 28 января 1958 года.

…Из мемуаров генерал-лейтенанта инженерных войск Бориса Владимировича Бычевского:

«Прошел слух, что Пядышев арестован. Не хочется верить. Но он исчез, и никто не знает куда. Приехал в штаб фронта и как в воду канул. Когда я спросил о нем у генерала Никишева, тот резко ответил: «Не знаю» – дал понять, что разговаривать на эту тему не желает. Пядышева за десять лет службы в Ленинградском военном округе я узнал довольно хорошо. В тридцатых годах он руководил военно-учебными заведениями. Проводил много учений, маневров. Его грудь украшали два ордена Красного Знамени, полученные за боевые подвиги во время гражданской войны. Богатая военная эрудиция, ровный характер и большой такт в обращении с подчиненными вызывали к нему симпатии у окружающих. Пядышев бывал прям и настойчив в своих оперативно-тактических взглядах, но внимателен к мнению других. Именно благодаря его инициативе и энергии была создана в короткий срок Лужская оборонительная полоса. Он же умело организовал централизованное артиллерийское прикрытие под Лугой, сформировал артгруппу из курсантских дивизионов и полка АККУКС. В чем же дело? Что случилось с Пядышевым?»

23.07.1941
Боевой приказ штаба штаба 2 ДНО
3 км севернее деревни Среднее Село
Лужский оборонительный рубеж

…
БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 4.
ШТАБ 2 ДНО. ЛЕС 3 клм. Сев. СРЕДНЕЕ СЕЛО,
23.7.41., 9.30, Карта 100.000.

1. Пр-к упорно удерживая плацдармы у Ивановка , Пореье, Бол. Сабск, готовясь к наступлению.
2. Справа 191 с.д. с 1 с.п. / 4 ДНО  / обороняет Кингисеппское направление, не допуская прорыва пр-ка с юга. Граница с ним: устье р. Пустомержа, иск. Азика, иск. Тикопись. Слева прикрывает подступы к Ленинграду с ю-з. на Красногвардейск войска центрального сектора. Граница к ним: иск. Хотыницы, иск. Муликово, Паозерье .
3. 2 ДНО продолжает оборону своего участка, отбивая все попытки пр-ка к переходу в наступление.
4. 1 с.п. с танковой группой, взводом ПТО оборонять участок р. Луга, выступ леса 1 км. с-з. Поречье, р. Хревица.
ЗАДАЧА: Не допустить прорыва пр-ка со стороны Поречье, Ивановское в северном направлении.
П.П. – к-р 519 ГАП.
Состав: 1 и 2/519 ГАП и 2 А.П. 2/ 2 А.П. /.
Граница слева: иск. Бол. Пустомержа, иск. Именицы, иск. зап. Изгибр. Городенка / 1 /2 км. зап. Сяглы /.
…

18.07.1941
546 стрелковый полк
на подступах к реке Луге

18 июля 1941 г. дивизия получила приказ Маршала Советского Союза К.Е. ВОРОШИЛОВА одним стрелковым полком при поддержке артиллерийского полка выйти в тыл противника в районе р. ДОЛГАЯ – с задачей на рассвете 20 июля 1941 г. начать наступление через р. ДОЛГАЯ, имея целью сорвать генеральное наступление немцев на ЛЕНИНГРАД на рубеже село ИВАНОВСКОЕ – ст. ВЕЙМАРН.
26 июля 1941 г. 546 сп с 1081 ап занял исходное положение на западном берегу р. ДОЛГАЯ и начал наступление, в результате которого уничтожено 17 автомашин и 7 танков, взорван склад боеприпасов, уничтожены продовольственные и армейский склад и склад горючего, уничтожен склад авиасоединения, причем был убит фашистский генерал-лейтенант авиации, кортик которого и штабные документы были направлены тов. ВОРОШИЛОВУ. За успешную операцию тов. ВОРОШИЛОВ объявил благодарность.
В течение двух дней приказ тов. ВОРОШИЛОВА был выполнен. Наступление противника на рубеже с. ИВАНОВСКОЕ – ст. ВЕЙМАРН было сорвано.
28 июля 1941 г. дивизия получила приказ оборонять гг. НАРВА, КИНГИСЕПП. 25 июля 1941 г. оборона была занята на фронте в 40 км. 27 июля противник крупными силами начал наступление на г. КИНГИСЕПП. Прочно удерживая оборону, дивизия отбила наступление противника, уничтожив свыше 300 фашистов, 2 танка, свыше 10 огневых точек и 2 арт. батареи.
С 27 июля по 17 августа 1941 противник неоднократно предпринимал ожесточенные атаки на гг. НАРВА и КИНГИСЕПП, но дивизия упорно занимала оборону, нанося противнику колоссальные потери в живой силе и технике.
18 августа 1941 г. противник обошел дивизию с флангов, и дивизия получила приказ Кингисеппского сектора обороны отойти на р. ЛУГА. Отходя в беспрерывных и ожесточенных боях, дивизия изматывала противника, уничтожая его живую силу и технику.
22 августа 1941 г. на р. ЛУГА дивизия входит в состав 8 Армии. Отходя по району, изматывает противника, с 7 по 15 сентября 1941 г. ведет упорный бой в районе ХАБИНА – РОЩА, не допуская противника на ПЕТЕРГОФ .

С.А. Пронин
Ветеран

В Старопольском сельском совете около 270 земляков не вернулись с той кровопролитной войны. В Старополье сооружен мемориал в память о погибших при защите своих родных и Советской земли. Председатель ветеранской организации К.Н. Трутс показал мне места оборонительных сооружений (Кологриво – Замошье  – Ильеши  – Самро  – Ликовское – Загорье), которые были воздвигнуты местным населением в первый месяц войны. Но они не пригодились, так как немцы их обошли другим путем.
А теперь сказал, что живет в их крае замечательный человек, ветеран войны и труда, крестьянин и сол¬дат Петр Васильевич Львов, о котором стоило бы расска¬зать на страницах нашей газеты «Знамя труда». Вот что я узнал из беседы с этим человеком.
Петр Васильевич Львов боевой опыт получил в войне с Финляндией зимой 1939 – 1940 годов. В составе 147 полка дошел до линии Маннергейма. Здесь уже вдоволь «понюхал пороху», получил легкое обморожение ног, лежал в госпитале в Ленинграде.
Затем демобилизовался из армии, но, мирный труд на родине продлился всего лишь год. В мае 1941 года Петра вызвали на военные сборы. Так попал Львов в 546 стрелковый полк 191 дивизии. С ним, не сдержав натиск немцев, отступал через Большие Поля – Черновское – Щучку на Ариновщину, где и занял временную оборону. Участвовал в разведке немецких позиций, после чего полк получил приказ наступать на врага. И куда вы думаете? На свою родную деревню Загорье. Состоялся скоротечный бой, в результате которого погибло 16 красноармейцев. Противник открыл ураганный огонь. У бойцов возникла паника. Навести порядок не удалось, атака сорвалась. Только в Ариновщине командир собрал бойцов, сосредоточились в Муравейском Бору. Немцы уже захватили Ивановское.
– Контратака здесь так же не увенчалась успехом. От Ариновщины отступали к Кингисеппу, где продержались месяц. Тут переколотили немцев много. Их бесчисленные атаки при поддержке танков и авиации успешно отбивались. Когда враг поджег лес и пошел в обход Пятницкого, мы вынуждены были отступать. При преследовании противником бежали до Котлов. Горестно вспоминать те собы¬тия, когда местные жители с укором восклицали: «На кого вы, нас оставляете? Враг, стремительно рвавшийся в Ленинград, расчленял соединения Северо Западного фронта. 191-я стрелковая дивизия отступала на Мартышкино, вышла на Ораниенбаумский пятачек, откуда пароходами пе¬реправилась в Ленинград. Затем через Ладожское озеро на баржах достигли Новой Ладоги. Выгрузившись на берег, на своих двоих дошагали до станции Цвилево. Пока двигались, враг занял Тихвин. Пополненный полк вел бой у Заболотья, вспоминает Петр Васильевич.
Жесточайшие сражения происходили в Синявинских болотах зимой 1942 года, летом и зимой 1943 года. В феврале 1943 года в районе Мясного бора Львов был ранен, а затем переправлен в Ярославский госпиталь. После выздровления оказался на Волховском фронте, попал в 204-й полк 377 стрел новой дивизии. Наступило благодатное время наступле¬ния Советской Армии. Была снята блокада Ленинграда, а дивизия нацелена на Псков и Нарву.
При освобождении нашего края, будучи в разведке, Львов попал под минометный огонь противника. Ра¬зорвавшаяся мина засыпала его землей. С ранением глаз оказался я эвакогоспитале № 731 в Сланцах.
Дальнейший путь Львова на Ленинградском фронте проходил в 126 пушечном Кингисеппском артполку.
Участвовал Петр Васильевич в освобождении Нарвы в июле 1944 года. Переформированный артполк перебросили на Белорусский фронт. Освобождали Познань. Освобождали Познань, форсировали Одер. 26 апрели 1945 года вошли в Берлин.
Вот такую географию поведал П.В. Львов.
Нелегким был весь его жизненный путь. С 11 годков Петя работал постухом в деревне Загорье, в своем хозяйстве (до 1926 года, т.е. 10 лет). Пять лет прора¬ботал землекопом в Ленинграде. Затем возвратился в Загорье и был бригадиром местного колхоза... Петр Ва-сильевич, возмужавший, пройдя фронтовые дороги и демобилизовавшись из рядов Советских. Вооруженных Сил, прибыл в родную деревню, где был избран председателем колхоза. Потомственный крестьянин, истосковавшийся по мирному труду, взялся за дело по-фронтовому. Вывел колхоз в число передовых в районе. В объединенном колхозе (имени В. Кингисеппа с «Заветом Ленина») возглавил животно¬водческий сектор. А в пенси¬онном возрасте 11 дет был рядовым рабочим совхоза «Старопольский». Не изме¬нил защитник Родины своей родной земле. Как был крестьянином, так н остался им. На заслуженный от¬дых П.В. Львов ушел на 72 году жизни. И кому, как не ему знать сельскохозяйственное производство. С душевной болью и возмущением он произносит: «Запу¬стили землю, засорили поля. Сократили урожайность кар¬тофеля и зерновых. Надеются лишь на комбикорма, а свои сенокосные угодья оставляют нескошенными. Так хозяйствовать негоже».
О своей одинокой старческой жизни Петр Васильевич не распространялся. Нели-цеприятно высказался только в адрес черствых людей, которые нe выполняют своего служебного и гражданского долга. Было странно слы¬шать, что никто не удосу¬жился завезти старику дро¬ва зимой. На салазках во¬зить из леса он уже не в состоянии. Будем надеяться на то, что по нашему сигналу соответствующие люди и организации проявят настоящую заботу.

С. Пронин.
внештатн. корр.

14 – 17.07.1941
Гдов – Чернево – Хохлово – Верхоляне

А.В. Нудьга
Бои на Кингисеппском направлении
в районе города Гдова и поселка Чернево

14 июля 1941 года начались бои на Кингисеппском направлении в районе г. Гдова и с. Чернево. Оборону на 80-километровом участке вела 118 стрелковая дивизия, Чудская военная флотилия (состояла из отряда учебных кораблей и батальона морской пехоты, личный состав в основном курсанты первокурсники Высшего военно-морского инженерного училища им. Ф.Э. Дзержинского) и Гдовский истребительный батальон.
Началу боев за Гдов предшествовал захват танковыми частями Вермахта мостов через реку Лугу в районе д. Поречье Кингисеппского района. Дорога для немецких танков на Ленинград была открыта, но генерал Гепнер опасался удара по своему левому флангу из района Гдова, поэтому он повернул на Гдов через Ляды и Чернево 36 моторизованную и часть 6-й танковой дивизий.
На рубеже реки Кунесть (см. немецкую аэрофотосъемку) части 118 СД удерживали позицию до вечера 16 июля 1941 года, т.е. до тех пор пока не был получен приказ об отходе на новый рубеж. А вот в районе Чернево ситуация, несмотря на героизм воинов разведбата 118 СД и, курсантов из батальона морской пехоты, складывалась трагически. (см. наградные на Качалова и Неуронова, фото котелка из Чернево).
Поставленная командованием задача была невыполнима, даже ценой жизни всех защитников Черневского направления, а их было всего около 400 человек, но удержать нужно было позицию против целой дивизии и 20 танков. Бой за село Чернево был жарким – это видно из документов. Но слишком неравны были силы. Бой продолжился на следующий день 15 июля 1941 года у деревни Мазиха. Здесь оборону заняли курсанты из батальона морской пехоты Чудской военной флотилии. Вчерашние мальчишки, не имевшие опыта боевых действий вообще и на суше тем более, вооруженные лишь винтовками, без гранат и поддержки артиллерии, держались под минометным огнем около 6 часов до получения приказа об отходе в Гдов.
По нашим подсчетам у д. Мазиха погибло от 20 до 30 курсантов. В это же время корабли флотилии активно действовали на коммуникациях противника, высаживали десанты, обстреливали на дорогах автоколонны. (см. наградной на Бандовского) .

М.А. Нудьга
Бои на дальних подступах к Ленинграду:
боевые действия в районе г. Гдова
14 – 17 июля 1941 года

Сведения об авторе:
Нудьга Михаил Андреевич,
МБОУ «Гдовская средняя
общеобразовательная школа»,
11 А класс, паспортные данные:
58 14 № 178719, выдан 13.08.2014
ТП УФМС России по Псковской
области в Гдовском районе;
дата рождения: 15.06.2000;
домашний адрес: г. Гдов,
ул. Кингисеппская, д. 27 А,
кв. 2; телефон: 21-649

Сведения о научном руководителе:
Нудьга Андрей Владимирович,
учитель технологии
МБОУ «Гдовская средняя школа»

2017

Введение

118 стрелковая дивизия формировалась в Московском военном округе в городе Костроме в основном из выходцев Ярославской области, поэтому ее иногда называют «костромской». В составе дивизии воевали, в том числе наши земляки – гдовичи. Среди них, например, Григорьев Василий Николаевич, 1909 года рождения, красноармеец 527 СП. Уроженец: Ленинградская область, Гдовский район, д. Верхоляне. Призван 24 июня 1941 года Гдовским РВК. Попал в плен 13 августа 1941 года в Эстонии, то есть он прошел бои под Гдовом, у д. Верхоляне и остался в живых.
Первыми на территории нашего района вести поиск мест боев 118 СД начали участники поискового отряда Костромского политехнического института «Поиск». Их первая экспедиция состоялась в 1989 году и продолжается Костромским Региональным Отделением «Поисковое движение России». (Приложение № 1 Фото № 1 – 4)
С 20011 года активную работу в этом направлении ведет и поисковый отряд Гдовского района «Неизвестный солдат». Многочисленные запросы от родственников солдат, погибших на Гдовщине в июле 1941 года, стимулировали нас на поиск, документов, рассказов и воспоминаний очевидцев тех боев. Данная работа это попытка обобщить информацию, которую нам удалось собрать за 7 лет.
Об этом периоде Великой Отечественной войны написано большое количество научной, мемуарной и художественной литературы. Проведем краткий анализ источников и литературы, в которых содержатся упоминания о боях под Гдовом в июле 1941 года.
В 1945 году Оперативное управление штаба Ленинградского военного округа подготовило в 7 экземплярах «Оперативно-тактическое описание «Бои на дальних и ближних подступах к Ленинграду в 1944 году». Целью настоящей работы являлось воспроизвести ход боевых действий на дальних и ближних подступах к Ленинграду в 1941 году, а также дать полный анализ боевых операций войск Северного (в дальнейшем Ленинградского) фронта в этот период. Однако, отсутствие данных от ряда Управлений и Отделов Штаба ЛенВО лишило возможности подвергнуть всестороннему рассмотрению ход боевых операций войск фронта. Работа воспроизводит общий ход боевых действий войск фронта, при этом содержит большое количество неточностей, фактических ошибок и противоречивых данных. Любопытный момент заключается в том, что в 1947 году 6 экземпляров были уничтожены.
Следующие источники можно объединить в одну группу, поскольку их авторы – участники боев за Гдов и созданы они были непосредственно в тот период времени. К этим источникам можно отнести: «Боевое донесение генерал-майора Гловацкого Н.М., командира 118 стрелковой дивизии от 18 июля 1941 г.», «Отчет следователя следственной части разведывательного отдела Управления НКВД по Ленинградской области Н.И.Иванова от 30 июля 1941 г.», «Политдонесение заместителя начальника политотдела 118 стрелковой дивизии батальонного комиссара Азацкого от 20 июля 1941 г.», «Доклад комиссара 1-го партизанского полка старшего политрука Серогодского о действиях полка в июле 1941 г. от 29 июля 1941 г.».
Важным и достоверным источником оказались мемуары красноармейца Трубецкого А. В. «Пути неисповедимы: (Воспоминания 1939 – 1955 гг.)». Опираясь на них в октябре 2016 г. в результате совместной экспедиции были обнаружены останки двух неизвестных воинов 118 дивизии. Точный и детальный рассказ позволил нам найти описываемое место гибели красноармейцев у д. Хохлово в придорожной канаве слева от шоссе. Автор подробно описывает настроения солдат, действия командования, свои ощущения и переживания в сложившейся обстановке. Аналогичным источником является книга Лазарева Н.М. «Титаник Ладожского озера». В книге автор рассказывает о создании и действиях Чудской флотилии и роты в мюле 1941г., которая была сформирована в кратчайшие сроки из курсантов Высшего военно-морского инженерного училища им. Фрунзе. Курсанты активно участвовали в боевых действиях флотилии в акватории Чудского озера и в составе роты береговой охраны в боях за д. Чернево и д. Мазиху.
Следующие два источника – это наградные листа на красноармейца Качалов В.А. и майора Ковалева К.Н., в которых содержатся описания боев за Чернево и Гдов.
Статьи М. Туха «Взгляд с другой стороны: Трагедия 118-й стрелковой дивизии под Гдовом» и А. Селезнева «Маленькая трагедия большой войны» послужили основой для данной работы. Авторы собрали большое количество документов, фотографий и другого фактического материала. Однако авторы этих работ рассматривают бои под Гдовом без их связи с событиями, происходившими в целом на Ленинградском направлении в июле 1941 года.
Достоинством книги «Лужский рубеж» Кринова Ю.С. является детальное по часам и датам изложение событий происходивших в полосе Лужской оборонительной позиции в июле – сентябре 1941 г. Автор неоднократно упоминает и Гдовское направление, но без подробного описания местных боев.

Целью данного исследования является:

• Установить причинно-следственные связи событий, происходивших на Лужском оборонительном рубеже с боями на Гдовском направлении.

Задачи:

1. Систематизировать результаты полевых археологических исследований на местах боев 118 стрелковой дивизии за 2011 – 2017 гг.
2. Составить на основе данных источников, литературы и полевых археологических исследований описание боев на Гдовском направлении.
3. Проанализировать взаимосвязь боев на Гдовском направлении с событиями на Лужском оборонительном рубеже.

§ 1. Оперативная обстановка в предполье
Лужско-Кингисеппской
оборонительной линии 12 – 13 июля 1944 года

В первых числах июля войска Германии почти одновременно развернули наступление на нескольких направлениях. Сосредоточив до двух пехотных, двух танковых и двух моторизованных дивизий, после напряженных боев шестого июля противник овладел г. Остров, девятого июля занял Псков, а двенадцатого июля передовые отряды 41 моторизованного корпуса генерала Рейнгардта, наступающие вдоль шоссе Псков – Луга вышли к реке Плюссе. (Приложение № 2 Карта № 1)
После оставления девятого июля войсками 43 стрелкового корпуса (далее СК) г. Пскова, его части отступали по двум направлениям 118 стрелковая дивизия (далее СД) на Гдов, 111 и 90 СД на Лугу. После переправы через реку Великая части корпуса потеряли значительную часть артиллерии и тяжелого вооружения были дезорганизованы, отмечалась потеря управления . С девятого по двенадцатое июля дивизии откатывались на восток и северо-восток, не оказывая серьезного сопротивления противнику даже на выгодных с точки зрения рельефа позициях. В результате противник на плечах наших войск подошел к Лужской оборонительной линии, которая была еще не достроена в инженерном отношении, не полностью оборудована техническими средствами и вооружением. Но еще более важно то, что большинство воинских частей были на марше и не заняли своих позиций на Лужском оборонительном рубеже.
К 13 июля 1941 года на Лужском рубеже находились лишь три стрелковые дивизии, одна танковая, курсанты двух военных училищ и горно-стрелковая бригада. Таким образом, войска Лужской оперативной группы были растянуты по фронту в 280 км и имели слабую тактическую плотность боевых порядков. Между дивизиями оставались большие разрывы, совершенно не занятые войсками в 20 – 25 км.
Кингисеппское направление было прикрыто лишь частями отступающей из Пскова 118 стрелковой дивизии, которая 13 июля приказом Главкома северо-западного направления Ворошилова была передана в составе 41 СК 8-й армии Северного фронта. В результате между частями 90 и 118 СД образовался разрыв около 80 км. Из-за растянутости боевых порядков частей Лужского рубежа слабым было артиллерийское обеспечение обороны. Артиллерийская плотность составляла от 2,0 до 9,7 орудий на 1 км. Такая артиллерийская плотность не обеспечивала прочной обороны. Если же учесть, что меду соединениями были разрывы в 25 – 30 км, не занятые войсками, не обеспеченные артиллерийским огнем, линейный характер и слабую развитость полевых фортификационных сооружений, то становится ясно, что Лужская оборонительная позиция была слабой преградой для наступающих немецких войск.
На 13 июля со стороны противника действовало 4 пехотных (1, 58, 21, 122) 3 танковых (6, 8) и 2 моторизованных дивизии (3, 36). Немецкие войска имели превосходство в танках в 5 раз, а в пехоте соотношение сил составляло 1:1 .
Немецкое командование рассчитывало сходу прорвать Лужский рубеж и уже 12 июля передовые части вермахта завязали бои и потеснили части 177 СД в районе м. Плюсса, Синец и Захонье. В связи с этим командующий фронтом ввел в бой свой резерв часть 10 механизированного корпуса с целью восстановить положение. Контратаки наших войск на этом участке заставили немецкое командование перейти к обороне и искать другие слабые места в обороне наших войск.
К вечеру 12 июля в штабе Северного фронта с тревогой анализировали данные авиаразведки о движении немецких танковых и механизированных колон в сторону Гдова и на север от шоссе Псков – Ленинград. Предполагаем, что немецкая авиаразведка установила существование разрыва между 118 и 90 СД. Командующий 4-й танковой группы генерал Геппнер бросил по лесным дорогам на Кингисеппа 1, 6 танковые и 36 моторизованную дивизии, чтобы прорваться на шоссе Нарва – Гатчина и выйти на оперативный простор.
После оставления Пскова 118 СД приводит себя в порядок. К 11 июля командование дивизии смогло восстановить управление войсками. Об этом можно судить по упоминанию в …, что 12 июля противник оттеснил части дивизии с рубежа Верхолино – Толбица в район Заклинье – Маслогостицы, где бойцы дивизии совместно с пограничниками Комендатуры 9 погранотряда из п. Середка оказали упорное сопротивление врагу . Эти строки донесения и проведенные нами полевые исследования позволяют сделать вывод, что на двух возможных направлениях продвижения противника (шоссе и железная дорога Псков – Гдов) оставлялись заслоны для ведения арьергардных боев с целью прикрыть отход основных сил дивизии и задержать продвижение немецких войск.
Архив Министерства обороны располагает лишь несколькими документами о боевых действиях 118 СД за период с 10 по 17 июля 1941. Это можно объяснить тем, что оперативная документация была либо уничтожена, либо захвачена врагом во время выхода дивизии из окружения. Поэтому с 2011 г. по настоящее время мы провели 68 поисковых разведок по установлению мест боестолкновений воинов 118 СД с немецкими войсками в июле 1941 г. В результате нам удалось обнаружить настрел гильз 1938 – 1940 гг., личные вещи, элементы вооружения и амуниции воинов 118 СД кроме вышеназванных населенных пунктов на р. Лочкино, р. Черная, на р. Желче. (Приложение № 3 Фото № 5 – 10).
В д. Кобылье Городище недалеко от храма Михаила Архангела установлен памятник мл. лейтенанту Красильникову Н.К. начальнику 8 погранзаставы 9 погранотряда. В конце первой – начале второй декады июля он с двумя пограничниками вступил в неравный бой с высадившимся в деревне немецким десантом. В ходе боя все пограничники погибли. В лесу на восточной окраине д. Низовицы у дороги Самолва – Гдов нами в ходе поисковой разведки были обнаружены остатки вакуумной упаковки сухого пайка немецкого десантника. Мы считаем, что данный десант был заброшен с целью проведения диверсий, распространения паники и сбора разведывательных данных в тылу 118 СД.
Утром 13 июля разведка 191 СД столкнулась в районе Тросно (Лядский район) с танковой ротой противника. В тот же день передовые отряды механизированных частей немецкой армии вошли в Ляды.  Командование Северного фронта для закрытия прохода танков противника направило на рубеж оз. Самро – Старополье 2 роты курсантов пехотного училища им. С.М. Кирова с двумя орудиями противотанковой обороны. 118 СД получила задачу одним полком занять оборону по реке Кунесть – д. Овсянкино; одним полком занять переправу от колхоза Чернево – д. Островня и одним полком занять узлы дорог по линии Орел – Гверздянка, Губин перевоз – Рожки – Выскатка .
Постановка такой задачи штабом Лужской оперативной группы свидетельствует о том, что работники штаба не владели точными данными о составе дивизии после отхода из Пскова. 398 стрелковый полк и некоторые другие подразделения из Островского укрепрайона отходил на Лугу и Дно с частями 90 СД. Находясь в неполном составе и понеся потери в боях под Псковом, 118 СД не могла закрыть восьмидесятикилометровый разрыв между соединениями наших войск на Кингисеппском направлении. Однако из тактических соображений нельзя было допустить захвата противником аэродромов у с. Чернево (д. Гнилищи) и Смуравьево под Гдовом, поскольку это позволило бы немецкому командованию решить проблемы обеспечения своих войск боеприпасами и продовольствием. Кроме того захват аэродромов в непосредственной близости от Лужской оборонительной позиции давал возможность люфтваффе оказать максимальную поддержку немецким ударным группировкам.
С точки зрения версии Григория Макарова, которую он выдвинул в книге «Кампания 1941 года», Ворошилов намеревался высадить десант на аэродроме под Гдовом в тылу за левым флангом фон Рейнгардта . Разберем вероятную возможность высадки такого десанта. Во-первых, для высадки десанта не было необходимого количества самолетов. Во-вторых, высадка десанта без должной поддержки артиллерии и бронетехники против танковых и механизированных частей не могла существенно изменить оперативную обстановку на Кингисеппском направлении.
Таким образом в сложившейся обстановке на Гдовском направлении прочность обороны занимаемых 118 СД рубежей напрямую зависела от инициативы и быстроты действий советского или немецкого командования.

§ 2. Боевые действия на подступах к г. Гдову
14 – 15 июля 1944 года

Основной удар Гловацкий ожидал со стороны Пскова, поэтому к 14 июля 118 СД. в составе 463, 527 стрелковых и части 621 гаубичного арт. полка подготовили и заняли позиции южнее г. Гдова по реке Кунесть до д. Овсянкино перерезав шоссе и железную дорогу Псков – Гдов.
Для выполнения задачи, поставленной штабом Лужской оперативной группы, оборона с. Чернево восточнее Гдова была организована совместными усилиями Районного штаба обороны, командованием 118 СД и Чудской флотилии. 12 июля к Чернево были выдвинуты часть 604 и 621 арт. полков, 132 отдельный разведывательный батальон, рота курсантов и саперы взвода охраны аэродрома Гнилищи. В книге «Гдов» Осокин П.Г. называет среди участников обороны с. Чернево местный истребительный батальон и 3 батальона народного ополчения из Ленинграда. В других источниках эти силы не называются .
В своих воспоминаниях Лазарев упоминает, что по дороге на Чернево они проезжали через артиллерийские и пехотные позиции 118 СД в Липягах, Великих Лугах, Вязке, Мазихе и Афоносово . То есть можно сделать вывод, что на этом направлении командование дивизии попыталась создать эшелонированную оборону с несколькими рубежами. Из-за недостатка боевого опыта и времени не были вырыты окопы полного профиля, ограничились подготовкой одиночных ячеек, пулеметных гнезд и артиллерийских двориков. Штаб дивизии разместился в д. Брагино, здесь же проходила вторая линия обороны на этом направлении. Поскольку в дивизии в наличии была только одна радиостанция, связь с войсками могла осуществляться только по телефону.
14 июля 1941 г. на Новгородском участке в районе Шимска и Кингисеппском в районе д. Поречье Лужской оборонительной позиции складывается чрезвычайная обстановка. Противник, потеснив наши части, захватил переправы и плацдармы через реку Луга. Дальнейшее расширение плацдармов могло привести к прорыву Лужского рубежа и выходу ударных танковых группировок противника на оперативный простор. В создавшихся условиях все резервы и силы были брошены на ликвидацию вражеских плацдармов. Для усиления 118 СД или проведения каких-то операций в тылу противника на Гдовском направлении резервов не имелось. Более того важнейшее значение для стабилизации обстановки на Лужском оборонительном рубеже имела стойкая оборона и удержание занимаемых 118 СД позиций с задачей не допустить выхода немецких войск на шоссе Гдов – Нарва.
18 армия группы армий «Север» имела превосходство в танках, артиллерии и авиации, но с выходом ударной группировки к Лужскому рубежу на Кингисеппском участке ее левый фланг оказался под угрозой флангового удара со стороны 118 СД. Кроме того в районах захваченных плацдармов войска Лужской оперативной группы контратаковали противника стремясь вернуть исходные позиции. Немецкие войска были вынуждены перейти к обороне и закреплению на занятых позициях. Для следующего рывка на Ленинград танковым группам необходимо было подтянуть тылы, пополнить запасы топлива, боеприпасов, дождаться отставшую пехоту и обеспечить воздушное прикрытие.
Поэтому командующий 4-й танковой группы генерал Геппнер разворачивает 36 моторизованную дивизию, усиленную сводной танковой ротой 6 танковой дивизии (около 20 танков) на северо-запад с задачей во взаимодействии с 58 пехотной дивизией захватив аэродромный комплекс под Гдовом у д. Смуравьево и Гнилище выйти в район Нарвы .
Согласно донесению Гловацкого и воспоминаниям курсанта Лазарева бой с частями 36 моторизованной и 3 танковой дивизий произошел 14 июля около полудня. Осокин называет время боя утро 15 июля. В «Оперативно-тактическом описании «Бои на дальних и ближних подступах к Ленинграду в 1941 г.» зафиксировано, что бой произошел 13 июля в 11 утра. Далее сообщается о занятии в тот же день п. Ляды. Поскольку документ составлялся в 1945 г. в данном сообщении допущена опечатка, так как немецкие войска сначала должны были захватить Ляды, а затем двигаться на Чернево.
Ход боя за Чернево по-разному описывается Осокиным и Лазаревым. У Осокина защитники Чернева15 июля отразили 8 атак и продолжили бой 16 июля. В рассказе Лазарева нет упоминаний об отражении нескольких атак. Однако это объяснимо, так как в ходе боя он в составе отделения патрулировал участок леса в тылу и на фланге роты, то есть не мог видеть всего боя и знать, сколько было отбито атак.
Мы располагаем еще одним источником наградным листом на санитара Качалова Василия Алексеевича, который в боях под Псковом и Чернево под огнем вынесет с поля боя 60 раненых с личным оружием. За этот подвиг, был награжден орденом Ленина . Строки из описания подвига позволяют нам сделать вывод, что бой был достаточно продолжительным по времени, так как в противном случае Василий Алексеевич не имел бы возможности выносить раненых красноармейцев с поля боя.
Защитники Чернево отбили несколько атак авангарда мотопехоты 36 моторизованной дивизии, но с подходом главных сил и сводной роты 6 танковой дивизии, опасаясь окружения, отступили на новый рубеж к населенным пунктам Мазиха, Вязка и Липяги по дороге Чернево – Гдов. Отход был настолько поспешным, что командир роты Поздеев забыл снять весь состав высланного им патруля. В результате курсант Лазарев с двумя товарищами остался в тылу врага.
Поэтому в обороне деревни Мазиха Лазарев участия не принимал, но в своих воспоминаниях, по-видимому, со слов своих товарищей подробно описывает позицию и бой у деревни. Опираясь на его рассказ, в ходе поисковых работ мы точно установили оборонительную позицию курсантской роты. Лопат и времени не хватало, поэтому к вечеру 14 июля курсанты не смогли выкопать полноценных одиночных окопов. (Приложение № 4 Фото № 11 – 12)
Из рассказа Лазарева следует, что оборону у Мазихи рота заняла в одиночестве, командир роты Поздеев не знал, где находятся другие соединения, и связи с ними не установил . Кроме того будучи морским офицером и не владея тактикой пехотного боя, он неграмотно выбрал позицию, слишком близко к деревне. Дома, отдельные деревни были хорошими ориентирами для немецких артиллеристов и минометчиков.
Действия наших войск 14 июля в районе Чернево свидетельствует об отсутствии единого руководства над всеми частями на этом направлении. На единственном танкоопасном направлении со стороны Тупицыно не было организовано противотанковой обороны. После уничтожения моста через Плюссу на ее берегу разместилась рота курсантов, правый фланг, где лес вплотную подходил к домам, остался не защищенным. Отход частей из Чернево был поспешным и неорганизованным. Мост через реку Черма на участке дороги между д. Афаносово и д. Мазиха был разрушен незначительно, а на правом берегу Чермы не было оставлено заслона, чтобы задержать продвижение противника. Именно этим можно объяснить появление его передовых подразделений на подступах к д. Мазиха вечером 14 июля. В качестве арьергарда у Мазихи была оставлена рота курсантов, вчерашних мальчишек, которые имели на вооружении только винтовки Мосина. Без гранат, пулеметов и артиллерии у них не было шансов задержать противника и остаться живыми.

«Утром 15 июля, с восходом солнца, немцы открыли интенсивный минометный огонь по позициям роты. Курсанты не видели перед собой врага, а потери уже несли. По цепи начали поступать сообщения о гибели курсантов» . Подавить смертоносный минометный огонь врага курсанты не могли. Воспользоваться артиллерией 118 пехотной дивизии, из-за отсутствия связи было невозможно. Ситуация становилась критической, нужно было менять позицию. Примерно около полудня прибыл посыльный от командующего флотилией Авраамова с приказом об отходе роты в порт Гдова. К вечеру 15 июля 35 курсантов прибыли в порт Гдова. При отходе от деревни Мазиха командир роты Поздеев не обеспечил доведение приказа об отходе до всех оставшихся в боевом строю. Часть курсантов не получили приказа об отходе и продолжали оказывать сопротивление врагу. В бой за Чернево вступало 70 курсантов, трое дозорных были забыты, то есть Мазиху обороняли 67 человек. Эвакуированы в порт были 35 курсантов, значит 32 человека остались на позиции, из них часть погибли от минометного огня противника, остальные продолжали вести бой, и отступили к д. Вязка. Сколько было погибших, и какое количество курсантов к ночи 15 июля успели прибыть в расположение роты в порту г. Гдова, не известно. Мы располагаем сведениями, что погибших курсантов похоронили жители Мазихи, но самого места захоронения обнаружить, до сих пор не удалось.
Противник вел по позиции курсантов минометный огонь, но не пытался атаковать. Объяснить это можно тем, что передовой отряд немецкой пехоты, переправившись через Черму на лодках, должен был войти в соприкосновение с нашими частями и активными действиями обеспечить ремонт моста для продвижения основных сил на Гдов. Как только немцы заметили, что рота оставила позицию, они попытались захватить д. Мазиха.
Дальнейшие события во второй половине 15 июля, на Черневском направлении, судя по донесениям Гловацкого и Комиссара 1-го партизанского полка народного ополчения старшего политрука Серогодского, развивались стремительно. По-видимому, ко второй половине дня противник восстановил мост через р. Черма. Мотопехота и танки двинулись на Гдов. На восточной окраине д. Вязка воины 132 Отдельного разведбата и артиллеристы одного из артполков 118 СД приняли бой с противником. Как проходил бой нам неизвестно, но мы можем точно утверждать, что, несмотря на превосходство немцев, наши солдаты не бежали, а сражались и погибали, до конца выполняя свой воинский долг. Об этом свидетельствуют результаты экспедиции отряда Костромского политехнического института г. Костромы «Поиск» в 1989 – 1990 гг. В результате экспедиции у д. Вязка были обнаружены останки 4 неизвестных воинов 118 СД. Все они были захоронены в братской могиле на восточной окраине деревни.
Исход боя за д. Вязки был предрешен огромным превосходством противника в авиации, артиллерии, танках и пехоте. К вечеру 15 июля передовые части немцев вышли к последнему ключевому оборонительному рубежу у д. Великие Луги – Сельцы. (Приложение № 5 Карта 2) С захватом этой позиции противник получал возможность не только перерезать шоссейную и железную дороги севернее Гдова, создав угрозу окружения защитников города, но и по дороге Сельцы – Бешкино выйти в тыл 463, 527 стрелковым полкам, оборонявшимся в районе р. Кунесть.
Вечером 14 июля на ст. Замогилье прибыл эшелон 1-го партизанского полка народного ополчения. 15 июля Гловацкий приказал командиру 1-го полка немедленно перебросить подразделения в район деревни Великие Луги. Полк должен был, согласно приказу, зайти с левого фланга противника. В своем докладе старший политрук Серогодский сообщал, что полк полностью развернуться не успел и противником была занята деревня Великие Луги . Согласно данным ОБД Мемориал в бою за деревню пропало без вести около 20 красноармейцев 118 СД. В книге воспоминаний немецкого танкиста отмечается упорное сопротивление русских на Черневском направлении. В этих боях сводная рота 6 танковой дивизии потеряла как минимум три машины из 20.
Согласно донесению комдива 118 СД Гловацкого противник на рубеже Кунесть активности не проявлял, действовал силами до двух танковых батальонов, усиленных мотомехчастями . Проведенные на этом рубеже поисковые разведки подтверждают, что бои здесь носили пассивный характер. Небольшое количество настрела и осколков от снарядов и мин были найдены в районе ур. Овсянкино, станции Замогилье и моста на шоссе Псков – Гдов. (Приложение № 6 Фото № 13 – 16) На южной окраине д. Юшкино рядом с шоссе есть братская могила. Имена, количество захороненных и время возникновения захоронения неизвестны. Поскольку в 1944 году боев в этом районе не было, мы предполагаем, что данное захоронение, которое находится в полутора километрах севернее позиции 118 СД по реке Кунесть, может иметь отношение к боям в июле 1941 года.
Таким образом, к исходу 15 июля 118 СД оказалась под угрозой оперативного окружения, так как немцы получили возможность, двигаясь по направлению Великие Луги – Гривы – п. Свобода, перерезать шоссе и железную дорогу Гдов – Ленинград в 3 – 5 км севернее Гдова. О создавшемся положении в 3.00 и 4.00 часа 16 июля 1941 года Гловацкий отправил два донесения в штаб Северного фронта с просьбой разрешить отвести соединения дивизии на следующий оборонительный рубеж. Для прикрытия отхода дивизии выделить в его распоряжение стрелковый батальон, роту танков, две батареи 122-мм гаубиц и 15 противотанковых орудий в район д. Верхоляне .
К этому времени немецкие танковые колонны глубоко вклинились в разрыв между войсками Лужской оперативной группы и соединениями 118 СД. Из политдонесения заместителя начальника политотдела 118 СД батальонного комиссара Азацкого следует, что 15 июля он, находясь с тыловыми подразделениями в д. Долговка, получил от посыльного приказ комдива Гловацкого направить в район Гдова продовольствие и горючее. Две машины с продовольствием и одна с топливом были немедленно направлены через Осьмино – Выскатку в район Гдова. Однако в тот же день все машины вернулись, так как в районе Осьмино они наткнулись на немецкие танки и были перенаправлены через Кингисепп . По данным авиаразведки немецкие танки к концу 15 июля были замечены в д. Новоселье, то есть в 35 км от Сланцев.

§ 3. Бои за город Гдов и выход из окружения частей 118 стрелковой дивизии 16 – 17 июля 1941 года

О ходе боев на Гдовском и Черневском направлениях в течение 16 июля 1941 г. мы можем судить только по донесению комдива Гловацкого. Устный приказ об отводе соединений дивизии на рубеж устье Нарвы – Дежкин Перевоз – Выскатка – Попкова Гора был передан Гловацкому в 19.00 на командном пункте дивизии в д. Брагино делегатом связи 191 СД капитаном Князевым . Комдив 118 СД подчеркивает, что капитан Князев, будучи командиром разведбата 191 СД, не мог сообщить никаких сведений ни о противнике, ни о своих частях.
Из этого сообщения следует, что 463, 527 стрелковые полки продолжали занимать позиции южнее г. Гдова по реке Кунесть. В д. Брагино из Нарвы, где находилась 191 СД, капитан Князев мог попасть либо по шоссе Гдов – Ленинград, либо по дороге Сланцы – Козлов Берег – Гдов. Это значит, что к 19.00 16 июля оба этих пути были не заняты противником, поскольку о противнике он сообщить ничего не мог, так как его не встретил. Исходя из этого, мы предполагаем, что на Черневском направлении после занятия противником вечером 15 июля д Великие Луги 1-й партизанский полк частью сил занял позиции у д. Сельцы, остальные соединения полка были направлены к д. Волосово в тыл противника . Соответственно разведбат дивизии, погранотряд,621 и 601 артполки должны были отойти на рубеж Липяги – Гривы – Ермаково – Верхоляне, чтобы не допустить выхода противника к шоссейной и железной дорогам Гдов – Ленинград. Мы предполагаем, что именно в районе этих населенных пунктов вышеназванные соединения составили заслон с востока и северо-востока. Как минимум, до 19.00 нашим частям удалось задержать движение противника.
Ключевой для обороны должна была быть д. Гривы, так как с ее захватом противник мог выйти наперехват 118 СД на запад к д. Хохлово и север к п. Свобода, д. Верхоляне и далее аэродром Смуравьево. Наши предположения подтверждаются результатами поисковых разведок и опроса населения д. Гривы. В районе деревни и вдоль бывшей дороги до железнодорожной насыпи встречается большое количество осколков от авиабомб, артиллерийских и минометных снарядов, настрел немецких и советских патронов. Местные жители д. Гривы рассказывают, что старожилы вспоминали, как в июле 1941 по приказу немцев погибших советских солдат похоронили недалеко от деревни. Однако место расположения данного захоронения никто не знает. (Приложение № 7 Фото № 17 – 18).
Итак, по донесению Гловацкого подразделения дивизии с рубежа р. Кунесть начали отход в 20.00. Вот как описывает его Трубецкой А. В., в июле 1941-го – красноармеец 527 СП 118 СД: «Быстро идем на Гдов. На дороге следы недавней бомбежки: трупы лошадей, сваленные на обочину, разбитые повозки, свежие холмики – могилы убитых. Вечереет. Вдали купы деревьев и дома Гдова. Ночью вошли в город. В центре города у ограды старинной церкви под огромными раскидистыми деревьями дивизионное начальство. Оно подбадривает подходящих солдат, но чувствуется, что начальство озадачено и даже, пожалуй, напугано и растеряно. А солдаты идут голодные, усталые и какие-то уже безразличные. Проносится слух: мы в окружении, надо пробиваться. Издали слышатся редкие длинные очереди пулеметов – немецкие (наши так не бьют) и более тихие автоматные очереди» .
В 21.10 автобат и тыловые части дивизии, в 3 – 5 км севернее Гдова подверглись авианалету бомбардировщиков, бросили шоссе и прорывались к Нарве по проселочным дорогам . То есть к этому времени, по-видимому, части 36-й моторизованной дивизии с боем берут уже не нужный Люфтваффе аэродром Смуравьево. Для воздушного прикрытия над боевыми порядками 4-й танковой группы был задействован аэродром Зарудье к юго-востоку от города Ляды.
Наше предположение косвенно подтверждается информацией из донесения Гловацкого о том, что в период с 21.00 до 23.00 противнику удалось частично уничтожить, либо обойти заслоны на Черневском направлении и перерезать шоссейную и железную дороги из Гдова в 3 – 5 км севернее города. Таким образом, к исходу дня дивизия оказалась в окружении.
В донесении Гловацкого не сообщается о задачах, поставленных перед подразделениями дивизии по прорыву из окружения, по прикрытию порта для эвакуации части сил кораблями Чудской флотилии. Это объясняется тем, что 17 июля командир дивизии бросил свои части на произвол судьбы, а сам отбыл на одном из судов в Нарву. Обороной города и прорывом из окружения руководил начальник штаба дивизии полковник Мизицкий.
Судя по воспоминаниям Трубецкого, прорыв осуществлялся утром 17 июля по шоссе Гдов - Лениград через Хохлово и Верхоляне. «Выходим на северную окраину города. Там уже наша артиллерия. Раннее утро. Короткая остановка, мы перестраиваемся и начинаем двигаться вперед. Справа по дороге идет первый батальон во главе с командиром капитаном Кравченко. У него в руке наган. Идет бодро, уверенно, но, чувствуется, с большим напряжением. По левой стороне дороги – наш, второй батальон. Вперед проехали грузовики с солдатами, уставившими штыки совсем как на революционных фотографиях. На кабинах ручные пулеметы. Впечатление странное – хорошая мишень для немцев. Впереди стреляют. Я вынул из ножен штык самозарядной винтовки и примкнул его. Почему-то раньше этого никогда не делал. В воздухе ощущается серьезность совершающегося. Впереди стрельба все сильней. Иногда приказывают останавливаться и стрелять, но куда, в кого - не видно. Прошли пустую деревушку, и я замечаю, что потерь, вроде, нет, но и строя тоже уже нет и людей все меньше и меньше. Нас осталось человек двадцать» .
С 2011 года по настоящее время в районе д. Хохлово – д. Верхоляне мы провели 67 поисковых разведок. В результате по обнаруженным осколкам авиабомб, снарядов, фрагментам деталей машин и другой техники мы точно установили, где происходил прорыв из окружения и в каком направлении отходили те части, которым вырваться не удалось. (Приложение № 8 Фото № 19 – 222) Описания некоторых эпизодов боя мы находим в воспоминаниях красноармейца 527 СП Трубецкого и наградном листе Ковалева Константина Николаевича.
«Огонь кругом усилился, и мы шли по канаве вдоль дороги пригнувшись. Общего единого руководства уже не было. Было только общее стремление вырваться из окружения. Как-то так получилось, что иду первым. Кругом шквальный огонь. Немцы бьют трассирующими пулями: их белые нити пронизывают все кругом, и это парализует. Канава утыкается в какой-то бугор. Через него надо лезть, но белые нити останавливают. Тут же под дорогой труба для стока воды. Решаемся лезть по ней на ту сторону. Труба узкая, еле просунулся, пролез. Опять сидим в канаве. Кругом трескотня страшная и паутина белых нитей. По канаве, пригибаясь, бежит навстречу незнакомый лейтенант с немецким автоматом в руках и кричит: «Давай, вперед! Наши прорываются!» – и бежит дальше. Низко пригибаясь, я пошел вперед первым. В канаве лежит убитый, наш боец, уткнувшись лицом в землю» .
Ковалев Константин Николаевич командир танковой роты 132 разведбата. «В разгаре боя танк, которым командовал тов. Ковалев, был подбит и загорелся. Выбравшись из подбитого танка, тов. Ковалев по приказанию командира батальона повел в атаку пехоту и гдовских добровольцев. В результате стремительной атаки противник был выбит из двух населенных пунктов вблизи г. Гдова» . (Приложение № 9 Наградной лист) По-видимому, это описана та самая атака, в результате которой мы предполагаем, были отбиты п. Свобода и д. Гривы. Именно через д. Гривы, Ермаково, Гусинец, Подоспа, Каменка и Руя большая группа воинов 118 СД вырвалась из окружения.
Курсант Лазарев в своих воспоминаниях описывает, что в д. Каменка они встретились с большим отрядом, выходивших из окружения воинов 118 СД. По пути до г. Сланцы присоединилось еще несколько групп вырвавшихся из окружения. К вечеру 18 июля отряд численностью около 2 тысяч человек вошел в город. В Сланцах не было ни наших, ни немецких частей. За городом отряд встретила группа офицеров. Они провели формирование подразделений, затем все бойцы были посажены в автомобили и отправлены к месту дислокации дивизии в г. Нарву .
Те, кому не посчастливилось прорваться, под сильным артиллерийским огнем противника отступали вдоль лесного массива севернее д. Хохлово через Жуково, Подкурье к устью реки Чермы и далее вдоль озера к Нарве. При отходе с гдовского шоссе пришлось вести бой с наступавшим противником. Все тяжелое вооружение, автомобили были оставлены на шоссе, так как отступать пришлось по лесисто-болотистой местности, где техника пройти не могла. (Приложение № 10 Фото № 21 – № 22) В этом районе западнее шоссе Гдов – Ленинград на полях между д. Хохлово и д. Верхоляне мы находим наибольшее количество не разорвавшиеся немецких артиллерийских снарядов, гранат советского производства, элементов оружия, настрела немецких советских патронов.
Не доезжая со стороны Гдова по шоссе 150 м до д. Верхоляне по левой стороне находится самое большое известное захоронение воинов 118 СД, погибших в июле 1941. Точное количество захороненных неизвестно. Из рассказов местных жителей д. Верхоляне мы знаем, что братская могила возникла спустя несколько дней после окончания боев за Гдов. По приказу немцев жители д. Верхоляне , Хохлово и Смуравьево собирали в одну могилу погибших советских солдат с близлежащих полей в течение трех дней. В отдельную могилу хоронили погибших жители д. Татьянкино, Жуково и Бакин Конец. Место расположения этого захоронения и количество погребенных неизвестно.
По донесению 36 моторизованной дивизии в районе Гдова ими было захвачено 1700 – 2000 пленных. (Приложение № 11 ЖБД 36 моторизованной дивизии) Потери советской стороны они оценили примерно в 1200 человек. Кроме того захвачено: 2 самолета на аэродроме, 7 тяжелых и 13 легких зенитных орудий, 5 счетверенных зенитных пулеметов, 22 противотанковых орудия, 7 бронемашин (подбитых), 100 грузовиков, 800 лошадей. Свои потери в боях за Гдов 36 моторизованная дивизия оценила в 77 человек убитыми, 117 ранеными. По потерям 58-ой пехотной дивизии данных нет. В воспоминаниях немецкого танкиста потери сводной роты 6 танковой дивизии называется цифра не менее трех машин .
16 июля из района Долговка в Нарву передислоцируются тыловые части и 2 эшелон дивизии, который согласно политдонесения батальонного комиссара Азацкого составлял 2524 человека. К 18 июля кораблями Чудской флотилии эвакуировано около 1000 человек. Всего в Нарву к концу дня прибыл 3541 человек. В район Сланцы 19 – 20 июля вырвалось из окружения около 2000 воинов дивизии .
Но, несмотря на прорыв и эвакуацию по озеру, 118-я стрелковая дивизия была фактически добита в Гдове после своего дебюта под Псковом и Островом. По донесению командира соединения генерал-майора Гловацкого, дивизия на 18 июля «являлась небоеспособной». Вычленить потери под Гдовом из всех потерь соединения не представляется возможным. С момента вступления ее в бой и до 25 июля, они составили внушительную цифру 7089 человек, в том числе 74 человека убитыми и 6754 человек пропавшими без вести .
Вина за столь значительные потери 118 СД лежит, в первую очередь, на комдиве Гловацком, который не имел права покидать дивизию в самый критический момент. Командир дивизии не организовал разведку возможных путей выхода из окружения, не поставил конкретных задач подразделениям при прорыве и надеясь на помощь соседней 191 СД, не обеспечил взаимодействия с ее подразделениями. 19 июля 1941 года генерал-майор Гловацкий был арестован, отдан под трибунал и затем осужден по ст. 193-20. Приговорен к высшей мере наказания, впоследствии реабилитирован.

Заключение

118 СД до конца выполнила свой долг, а ее бойцы сделали все, что смогли, защищая от фашистов путь к Ленинграду. В течение июля – августа несколько групп воинов 118 дивизии продолжали сражаться, собирая разведданные, совершая диверсии в тылу врага. Это способствовало возникновению с первых дней на территории Гдовского района партизанского движения.
В боях под Гдовом 118 СД понесла значительные потери, однако сохранились все ее структурные подразделения и к 25 июля, получив пополнение в основном оружием и техникой, успешно действует на разных участках Северного фронта до конца сентября 1941 года.
Окружению и фактически разгрому соединений дивизии способствовали следующие причины:

1. Недостаток боевого опыта оперативного управления войсками;
2. Растянутость обороны дивизии на почти 80 км в условиях некомплектности в некоторых частях от 30 до 50%, неполный состав дивизии;
3. Командир дивизии Гловацкий неверно определил направление главного удара противника;
4. Оперативный отдел дивизии не организовал должным образом разведку перед соединениями дивизии, что не позволило своевременно произвести перегруппировку сил с Гдовского на Черневское направление;
5. Отсутствие единого руководства над всеми силами, оборонявшими Черневское направление в условиях недоступности связи;
6. Отсутствие взаимодействия и связи между соединениями дивизии и ее командованием;
7. На Черневском направлении не использован выгодный рельеф местности и водная преграда р. Черма для создания на правом берегу долговременной обороны;
8. Упущено время для прорыва частей дивизии из окружения;
9. Отсутствие четкого план выхода из окружения с конкретными задачами для всех соединений дивизии.

Упорная оборона наших войск на всех участках Лужского рубежа, а также в предполье Лужской оборонительной линии на Кингисеппско-Гдовском направлении вынудили противника растянуть свои силы по разным участкам фронта на 150 км. В результате пробивная мощь ударных группировок ослабла. Это, в свою очередь, позволило советскому командованию провести несколько успешных контрударов, в результате которых удалось частично или полностью восстановить исходное положение на Новгородском и Лужском участках Лужского рубежа. Противник понес большие потери, нуждался в перегруппировке сил, пополнении запасов горючего и боеприпасов . С 15 – 16 июля немецкие войска перешли к обороне на Новгородском и Лужском участках Лужской оборонительной позиции, а с 19 июля до 10 августа на всем Ленинградском направлении.
В боевых действиях наступила пауза, которая была использована советским командованием для укрепления Лужского оборонительного рубежа, создания новых оборонительных позиций на ближних подступах к Ленинграду. В конечном итоге все это позволило сорвать планы немецкого командования по захвату Ленинграда.

Список источников и используемой литературы

1. Ген.-майор Гловацкий Н.М. Донесение от 18 июля1941 г. https://pamyat-naroda. ru/documents/view/?id=114806755&backurl=qдонесение%
2018.07.1941. гловацкийкмдивсдгловацкийкмдивсд
2. Из доклада комиссара 1-го партизанского полка о действиях полка в июле 1941 г. 29 июля 1941 г. ЛПА. Ф. О-116. О. 1. Д. 667. Лл. 8 – 13. Копия. Машинопись.
3. Наградной лист Ковалева Константина Николаевича. http://podvignaroda.ru/?#id=16888542&tab=navDetailDocument
4. Наградной лист Качалова Василия Алексеевича. http://podvignaroda.ru/?#id=10507794&tab=navDetailDocument
5. Политдонесение зам. начальника политотдела 118 СД бат. комиссара Азацкого. ЦАМО. О. 1. Д. 20. Лл. 16 – 17.
6. Оперативно-тактическое описание «Бои на дальних и ближних подступах к Ленинграду в 1944 году». http://rr.aroundspb.ru/pn/217-0001221-0220.pdf
7. Кринов Ю.С. Лужский рубеж. http://vk.com/doc3199882_410333813?hash=105fa61e e8b9e292c&dl =f87b8825f7460b3ff7
8. Лазарев И.М. «Титаник» Ладожского озера. http://pandia.ru/text/78/236/ 24651.php
9. Макаров Григорий. Кампания 1941 года. http://www.proza.ru/2009/ 12/30/832
10. Трубецкой А.В. Пути неисповедимы: (Воспоминания 1939 – 1955 гг.). - М. 1997. https://www.litmir.me/br/?b=221958&p=1
11. Осокин П.Г. Гдов. Л. 1981.
12. Селезнев А. Маленькая трагедия большой войны. https://vk.com/doc227 53190378 488 230?hash=8a77c6802da5b115b6&dl=ea2e526d6a2520387e
13. Тиранин А.М. Внезапная и ожидаемая. Документы Ленинградского управления нкгб-нквд. http://artofwar.ru/t/tiranin_a_m/text_0360.shtml
14. Тух М. Взгляд с другой стороны: Трагедия 118-й стрелковой дивизии под Гдовом. http://informpskov.ru/news/123712.html

16.07.1941
118 стрелковая дивизия
Материалы сети

Вот данные о составе 118 СД на 16 июля 1941 года: На 20 часов дивизия состояла из 2 стрелковых полков (463 и 527), некомплект в них составлял до 30 – 50%, при около 100 ручных пулеметов. В 604 ЛАП было 7 76-мм орудий и 5 122-мм, а в 621 ГАП 15 орудий калибром 122-мм. Противотанковых орудий всего в дивизии 19 штук. 472 ОЗАД состоял из одной 76-мм батареи, в которой 4 орудия. Медсанбат с ранеными убыл на ст. Луга и на тот момент не вернулся. Так же, в районе Плюсса осталась большая часть автотранспорта. Из радиосредств, дивизия имела всего 1 рацию 5 ОКА. Разведбат насчитывал 5 танкеток и 2 бронемашины требующие ремонта. ОСБ и ОБС укомплектованы полностью .

В бою под Чернево рождались герои

Рота курсантов Чудской флотилии встала на пути батальона фашистов и двух десятков танков.
Историки-поисковики находят новые доказательства героических подвигов курсантов Чудской флотилии и бойцов 118 стрелковой дивизии, вступивших в бои за Гдовщину уже через 8 дней после начала объявления войны. Действия 18-летнего курсанта Неуронова, который поджег вражеский танк и уничтожил его экипаж, этому подтверждение.
14 июля 1941 года начались бои на Кингисеппском направлении в районе города Гдова и села Чернево. Оборону на 80-километровом участке вела 118 стрелковая дивизия, Гдовский истребительный батальон и Чудская военная флотилия, которая состояла из отряда учебных кораблей и батальона морской пехоты. Личный состав – в основном курсанты-первокурсники Высшего военно-морского инженерного училища им. Ф.Э. Дзержинского.
Началу боев за Гдов предшествовал захват танковыми частями вермахта мостов через реку Лугу около деревни Поречье Кингисеппского района. Дорога для немецких танков на Ленинград была открыта, но генерал Гепнер опасался удара по своему левому флангу из района Гдова, поэтому повернул на Гдов через Ляды и Чернево 36-ю моторизованную и часть 6-й танковой дивизий.
На рубеже реки Кунесть части 118 СД удерживали позицию до вечера 16 июля 1941 года, т.е. до тех пор, пока не был получен приказ об отходе на новый рубеж. А вот в районе Чернева ситуация, несмотря на героизм воинов разведывательного батальона 118 СД и курсантов из батальона морской пехоты, складывалась трагически.
Поставленная командованием задача была невыполнима, даже ценой жизни всех защитников Черневского направления. Их было всего около 400 человек, удержать нужно было позицию против целой дивизии и 20 танков. Бой за село Чернево был жарким – это видно из документов, часть из которых мы сегодня публикуем, благодаря огромной архивной работе Андрея Владимировича Нудьги и его коллег. Но силы были неравными.
Бой продолжился на следующий день 15 июля 1941 года у деревни Мазиха. Здесь оборону заняли курсанты из батальона морской пехоты Чудской военной флотилии. Вчерашние мальчишки, не имевшие опыта боевых действий вообще и на суше тем более. Вооруженные лишь винтовками, без гранат и поддержки артиллерии, они держались под минометным огнем около 6 часов до получения приказа об отходе в Гдов. По подсчетам исследователей, у деревни Мазиха погибли от 20 до 30 курсантов. В это же время корабли флотилии активно действовали на коммуникациях противника: высаживали десанты, обстреливали на дорогах автоколонны .

А.Н. Селезнев
Маленькая трагедия большой войны
 
Недалеко от Вороньего камня, где князь Александр Невский топил в Чудском озере «псов-рыцарей», на берегу реки Гдовки расположился небольшой псковский городок Гдов. Что может связывать его и Кострому? Как оказалось, связывают их события, происходившие летом 1941 года. Именно Гдову суждено будет сыграть зловещую роль в истории 118-я стрелковой дивизии, сформированной на костромской земле.
Июль сорок первого. Уже три недели, как идет война. После тяжелых боев близ Пскова, вдоль восточного берега Чудского озера к Гдову откатывается потрепанная, но еще не потерявшая боеспособности 118-я дивизия.
Через небольшие деревни и поселки проходили уставшие, почерневшие от солнца и пыли бойцы. Как вспоминают местные жители на отклик: «Откуда вы ребята?», им отвечали: «Из Костромы!». Буквально по пятам за нашими отступавшими частями шли немцы. Для мобильности, в передовой отряд преследующий дивизию немецкое командование включило «самокатчиков» на велосипедах.
Нет, наши не бежали, не драпали, как это модно сейчас говорить. Они отступали, периодически контратакуя и устраивая немцам «кровопускание». Сами немецкие солдаты, те, кому посчастливилось выжить в этой войне, писали в своих воспоминаниях, что встретили тогда такое жестокое сопротивление, какого не было ни во Франции, ни в Польше.
К 14 июля части костромской дивизии заняли оборону с юга и востока от Гдова. На востоке у поселка Чернево окопался 132-й разведывательный батальон дивизии. С одной стороны дороги разведбат, с другой – рота курсантов морского училища и бойцы местного истребительного батальона.
Рано утром над их позициями появился немецкий самолет разведчик. Покружив несколько минут он удалился и почти сразу начался артиллерийский обстрел. Снаряды со страшным воем обрушивались на окопы, перепахивая землю метр за метром. Казалось что ни кого в живых остаться не должно, но наши бойцы применили хитрость. На время обстрела они отошли назад, на запасные позиции, а как только обстрел прекратился, вернулись, встретив наступавших немцев шквалом ружейно-пулеметного огня. Немецкие пехотинцы залегли, но отступать даже не думали. Тогда бойцы разведбата, ополченцы и моряки бросились в атаку. Штыками и гранатами они заставили их бежать, оставив несколько десятков трупов. Но это было только начало. За день совместными усилиями были отбиты восемь вражеских атак.
В этом бою костромич – санитар Василий Качалов  под сильнейшим огнем вынесет с поля боя более десятка раненых. За этот подвиг, его наградят орденом Ленина. Но дожить до победы в войне ему не будет суждено. Он погибнет в бою позднее осенью 1944 года, на латвийской земле.
К вечеру оставшиеся в живых отошли к Гдову. На следующий день борьба переместилась в непосредственные окрестности города. С юга, преодолевая сопротивление двух полков 118 дивизии, подходила немецкая пехотная, а с востока – моторизованная дивизия.
Даже будучи полностью укомплектованной у советской стрелковой дивизии было немного шансов устоять против двух немецких. Прекрасно это понимая, комдив Николай Гловацкий просит у командования помощи, пополнения и прикрытия истребительной авиацией, но получает отказ.
Тогда, вечером 16 июля он принимает решение начать отход в северном направлении к Нарве. И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство – немцы. К этому моменту они уже перехватили шоссейную и железную дороги, ведущие из города на север, тем самым отрезав единственный путь для спасения. Защитники Гдова были окружены.
С этого момента начинается развязка этой трагедии. Повинуясь приказу своего командира дивизия двумя колоннами выходит из Гдова, но натыкается на немецкие заслоны. Следует решение: идти на прорыв. Атакующие подвергаются опустошающему огню минометов и артиллерии противника. Одновременно, по ним наносит бомбовый удар немецкая авиация. Немцы, расположились вдоль железной дороги и методично расстреливали красноармейцев. Укрыться было негде – местность открытая, кругом поля. Почти каждая, выпущенная из немецкого оружия пуля, находила цель. Земля покрылась сотнями трупов.
Напряжение боя нарастало. В его разгар, танк под командованием костромича политрука Константина Ковалева , был подбит и загорелся. Выбравшись из горящей машины, он личным примером поднял и повел за собой в атаку пехоту и ополченцев. К сожалению, он был ранен. Ему и еще нескольким сотням бойцов и командиров удалось вырваться. Константин Николаевич пройдет всю войну, а после ее окончания вернется в Кострому, и на протяжении многих лет будет работать в газете «Северная правда».

Но так повезло далеко не всем. Еще несколько раз группы советских бойцов пытались прорваться. Каждый раз они нарывались на сосредоточенный огонь и отходили. Весь следующий день продолжались попытки вырваться из окружения. В этих атаках погиб командир 463-го стрелкового полка, ранен и чудом не попал в плен командир 527-го полка, погибли комиссар дивизии и командиры обоих артиллерийских полков дивизии. Тело костромича, командира 621-го гаубичного артполка майора Лаврентия Попелюха позже найдут и захоронят местные жители. Погибли командиры автобата и истребительно-противотанкового дивизиона и сотни простых красноармейцев. Всего немцами было заявлено о 1200 убитых и 2000 пленных.
Постепенно атаки становились все менее организованными. Началась агония. Конный обоз дивизии оказался заперт в порту Гдова. Он несколько раз на большой скорости проносился сначала в одном, затем в другом направлении вдоль берега в надежде прорваться, но каждый раз возвращался назад. В отчаянии, ездовые, видя безнадежное положение, начали расстреливать лошадей.
Еще ночью погибающую дивизию покинул и ее командир Гловацкий . Осознав безвыходность, он вместе со штабом погрузился на корабли и переправился на безопасный северный берег Чудского озера. Его дальнейшая судьба не завидна. Через два дня его арестуют и по приговору военной коллегии верховного суда расстреляют. К вечеру 17 июля все было кончено.
Эти бои оставили глубокий след в памяти жителей Гдова. Один из них вспоминает, что отступавшие, чтобы оторваться от немцев, оставили заслон. Отход прикрывал красноармеец – пулеметчик, который был ранен в ноги. Он занял позицию на сопке и обойти его было очень сложно.
Немцы несколько раз поднимались в атаку, но были прижаты к земле его меткой стрельбой. Множество немецких солдат закончили здесь войну. Только когда пулеметчик погиб, противник смог пройти по дороге.
Жительница хутора рядом с Гдовом вспомнила другой эпизод. После сильного боя к ее дому подошли несколько наших солдат. Все оборванные, оружия не было. Лишь у самого маленького солдата в руках была винтовка и та оказалась без патронов. Они попросили попить и на вопрос о внешнем виде ответили, что только что вышли из рукопашного боя. Сразу же к дому на мотоциклах подъехали немецкие автоматчики и окружили солдат. Подошли к солдатику с винтовкой и стали ее вырывать. Он долго ее не отдавал. Затем сняли с солдат ремни и погнали их за деревню. Через некоторое время раздались автоматные очереди. Немцы выгнали солдат за деревню в поле и расстреляли.
Вода в Чудском озере у берега на несколько десятков метров сплошь заполнилась телами. Уже через пару дней от запаха быстро разлагающихся на летней жаре убитых в Гдове невозможно было дышать. Местные жители телегами свозили погибших к воронкам и ямам, сбрасывали и засыпали наспех землей.
А 118-я стрелковая дивизия, получив пополнение, продолжала сражаться на Ленинградском фронте до конца сентября 1941 года, после чего была расформирована.
Не захороненные останки погибших летом 41-го года солдат находят в окрестностях Гдова до сих пор .

Н.М. Лазарев
1941-й от 22 июня до 17 сентября
Воспоминания офицера флота

Бой у поселка Чернево

13 июля 1941 года, после полудня, в казарме береговой роты зазвенел колокол громкого боя. Дежурный и дневальный по роте голосом объявили: «Боевая тревога! Построиться во дворе!» Память сохранила основные события того дня.
Когда рота построилась, командир роты младший лейтенант береговой обороны Поздеев Е.Д. никаких объяснений курсантам не сделал, никаких задач перед ротой не поставил, а подал команду: «На ре-мень! На ле-во! Прямо бегом ма-арш!». Курсанты строем, во главе с Поздеевым Е.Д., Поляковым Я.И. и Караваевым А.Т. побежали на выход из порта. Далее, не останавливаясь, курсанты в строю бежали по притихшим и почти безлюдным, и пыльным улицам Гдова. 12 июля 1941 года в городе и в окрестностях Гдова был безветренный, солнечный и жаркий день. Солн¬це, хотя уже и начинало клониться к закату, пекло нещадно. Курсанты были одеты в тельняшки, в темно-синие хлопчатобумажные рубашки и брюки, рабочие ботинки. На голове бескозырка со звездой. Белый чехол бескозырки был покрашен в зеленый цвет. К верхним рубашкам был пристегнут на пуговицах морской синий воротничок. На ленточках бескозырок золотыми большими буквами было написано: «Военно-морское инженерное училище». У каждого курсанта на широком флотском ремне было два подсумка с шестьюдесятью патронами и пять патрон в магазине винтовки. Через плечо, по-походному, у каждого курсанта на поясе была закреплена сумка с противогазом. На правом плече на ремне курсант нес основное свое оружие – винтовку Мосина.
В ту пору в г. Гдове было мало мощеных улиц, большинство дорог было без специального покрытия. На них лежал большой слой пыли. Движение по такой дороге, даже одного пешехода шагом, поднимало с поверхности земли клубы пыли.
Впереди бегущие курсанты подняли с дороги пыль. Она поднялась над дорогой, затрудняла дыхание и видимость курсантов, которые находились в средине и в конце колонны. Гдов был одноэтажным городом. Большинство домов были частными деревянными зданиями. Плотность застройки с каждой сотней метров все редела и редела. Наконец, рота курсантов, пробежав через весь город, оказалась на его окраине. Примерно через километр от последних городских застроек, колонна остановилась. Представилась небольшая возможность перевести дух. Мы стояли на узкой шоссейной дороге, замощенной камнем. Рядом стояли три открытых грузовика.
У курсантских роб не было ни одной сухой нитки, все было пропитано обильно потом. Робы, лица, бескозырки были покрыты толстым слоем пыли. Курсанты тяжело дышали. Они не успели отдохнуть, как последовала команда младшего лейтенанта береговой обороны Поздеева: «По ма-шинам!». Автомобили не были приспособлены для перевозки лю-дей. В кузовах курсанты стояли плотной монолитной массой, держались друг за друга руками, иначе можно было угодить за борт на поворотах или на неровностях дороги. Водителями машин были гражданские лица из литовской группы шоферов. Они вели машины на предельной скоро¬сти, сообразуясь с дорожными условиями и обстановкой. Справа от доро¬ги были луга и низины, покрытые высокой травой. Местность с левой стороны была значительно выше уровня полотна дороги. На левой сторо¬не дороги располагались населенные пункты. Машины двигались без ос¬тановок. Перед нашими взорами проносились населенные пункты, отдельные постройки, хутора. Дело шло к вечеру. У некоторых из домов женщины сидели на деревянных скамейках перед домами и о чем-то бесе¬довали. При приближении автомашин они вставали и дружелюбно махали нам руками. Дважды мы пересекли артиллерийские позиции 118 пехотной дивизии, размещенных поблизости от дороги. Красноармейцы готови¬лись к встрече противника. Автомашины роты проехали населенные пункты Липяги, Вязка, Мазиха, Афоносово. Подразделений 118 пехотной дивизии больше на нашем пути не встретили. Резко темнело. Видимость уменьшилась. Машины шли с выключенными фарами. Мы въехали в на¬селенный пункт, от Гдова проехали около 40 километров.
– Стой! – послышалась команда в темноте, – кто такие?
– Рота Чудской военной флотилии. А вы кто?
– Военинженер 3 ранга Долгов. Наша часть покинула сегодня местный аэродром и перелетела на другой полевой более безопасный. Со мной взвод охраны аэродрома сорок человек. Мне приказано возглавить оборону поселка Чернево. Вас сколько?
– Восемьдесят.
– А вооружение?
– Обычные винтовки. Для знакомства – я младший лейтенант Поздеев, командир роты.
Долгов приказал командиру роты занять оборону на левом берегу реки Плюссы ниже деревянного моста.
Курсанты спустились с высокого берега в долину реки. Вдоль бе¬рега, покрытого высокой травой, рос густой кустарник и молодые березы. Саперных лопаток и другого подсобного саперного инструмента у нас не было. Курсанты заняли оборонительные позиции в складках и неровно¬стях местности на берегу Плюссы, в пяти-шести метрах от среза воды.
Ночью, по приказанию Долгова, саперами был подожжен дере¬вянный мост через реку Плюссу. К рассвету он полностью сгорел. В ту же ночь прогремело три мощных взрыва: летчики взорвали на бывшем аэро¬дроме склад авиационных боеприпасов. Пилоты воинской части не смог¬ли погрузить на свои самолеты весь боезапас, когда в спешке покидали аэродром.
На следующий день командиры рассказали курсантам, что поселок Чернево обороняет часть саперного батальона, которая с боями отхо¬дила в тыл, наша рота и комендантский взвод бывшего аэродрома. День прошел спокойно, враг себя не проявлял. Перед нами на другом берегу реки была пойма заливного луга, а за ним, примерно в километре от нас, стоял лес сплошной стеной. Наблюдение за местностью перед собой мы вели невооруженным глазом. Биноклей и стереотруб у нас не было. По краю леса шла дорога, оживленного движения по ней не было. За весь день на дороге мы смогли зафиксировать двух или трех одиночных велосипедистов. Установить, были ли они гражданскими или военными лица¬ми, не удалось из-за большого расстояния между нами.
Поселок Чернево в то время был обычной деревней, дома были деревянными, большими, с хозяйственными пристройками для содержа¬ния скота и с немалыми приусадебными участками. Чувствовалось, что люди жили здесь зажиточно и в достатке. К моменту нашего прибытия в поселок, он оказался почти пустым: большинство жителей, бросив свое хозяйство, покинули его. Кое-где продолжали жить в своих домах пожи¬лые женщины, мужчин не было. В поселке до начала войны действовала спичечная фабрика. По Плюссе вниз по течению плыли фанерные ящики для упаковки спичек, спичечные коробки. Некоторые ящики и коробки были со спичками.
Походной кухни у роты не было. День курсанты провели на под¬ножном корму. 15 июля командиры организовали обед. Курсанты, оставив несколько наблюдателей на своих оборонительных позициях, подня¬лись на крутой берег реки, где располагались в обороне бойцы саперного батальона. Они занимали оборонительные позиции на южной стороне поселка. Саперы оседлали магистральную дорогу, которая рассекала по¬селок на западную и восточную части и вела вглубь территории в сторону Гдова. Солдаты одолжили курсантам свои котелки, ложки. Повара их по¬ходных кухонь наполнили котелки вкусной гречневой кашей. На второе была просто сметана. Обед был в самом разгаре: кто-то уже пробовал на вкус сметану, кто-то о чем-то мечтал и кушал кашу, а кто-то ждал, когда его товарищ передаст ему освободившийся котелок и ложку для обеда. Раздались звуки хлестких пулеметных и автоматных очередей. Передовые подразделения немецко-фашистских войск подошли к поселку Чернево. Их встретили посты охранения саперов пулеметно-автоматным огнем.
Послышалась команда Долгова: «Всем по своим местам! К бою!». Курсанты, на ходу передав котелки и ложки благодарным красноармейцам-саперам, единой группой побежали вниз, к реке. Среди них были и Поздеев, и Поляков, и Караваев. По интенсивности и области распростра¬нения звуков очередей пулеметов, автоматов и одиночных выстрелов вин¬товок можно было предположить, что бой на высоком берегу реки, где проходила дорога, набирал силу с каждой минутой. Началась кровавая ожесточенная борьба. Не поняв полностью, что же произошло, и, не осоз¬нав до конца сложившейся обстановки, в которой оказалась рота, коман¬диры и курсанты были уже на прежнем месте – на берегу Плюссы. Здесь было тихо, враг активных действий не проявлял. Курсанты не успели еше занять свои позиции, когда к ним с высокого берега стал быстро приближаться красноармеец-посыльный. Не добежав до Поздеева, он выкрикнул ему приказ командира обороны Чернева и остановился.
Командир роты во весь голос подал команду: «За мной! Вперед!».
И курсанты устремились за своим командиром туда, где только что были. Рота пересекла магистральную дорогу. Курсанты оказались среди дере¬вянных домов, размещенных вдоль ее полотна. За домами были усадьбы, на которых были посадки картошки. Заборов между усадьбами не было. Примерно в ста метрах от домов, за картофельными посадками, был сме¬шанный лес. Со стороны леса раздавались звуки автоматных очередей.
Это немецкие солдаты шли по лесу в нашем направлении и периодически давали перед собой и по сторонам бесприцельные короткие очереди из своих автоматов для нашего устрашения, личного успокоения и поднятия своего боевого духа. Немцы боялись встречи один на один с советскими красноармейцами. Они надеялись только на свои моторизованные войска, авиацию, минометы и личное автоматическое оружие. В начале войны все это создавало немцу превосходство над нашим красноармейцем.
Курсанты залегли между грядок картофельного поля. В лесу, сре¬ди сосен, замелькали фигуры немецко-фашистских солдат, они подходили к краю леса, как раз против курсантских позиций. Курсанты открыли огонь на поражение. Немцы стали прятаться от наших пуль за большие стволы деревьев и открыли огонь по нашим позициям.
Мы стреляли одиночными выстрелами, они метали свинцовый град в нашу сторону очередями. Их огонь был бесприцельным. Мы же каждый раз, перед тем, как нажать на спусковой крючок, тщательно цели¬лись в определенную цель. Беспрерывный поток немецких пуль, извер¬гавшихся из их автоматов, сбивал с ботвы картошки ее белые и сиреневые цветки. Немцы не делали попыток выйти навстречу курсантам из своего укрытия – зеленой массы леса – и пойти в атаку. У нас же не было воз¬можности нарастить свою огневую мощь за счет прицельного огня руч¬ных пулеметов или артиллерийских орудий и заставить врага отойти.
Бой на левом фланге роты, который вели саперы и авиаторы, приобрел ожесточенный характер, о чем свидетельствовала интенсив¬ность ружейного и автоматно-пулеметного огня.
В разгар боя командир роты Поздеев, после анализа сложившего¬ся положения роты, решил организовать боевое охранение ее правого фланга с тем, чтобы обезопасить тыл оборонявшихся частей от проникно¬вения подразделений противника. Он приказал мне с отделением курсан¬тов патрулировать местность в лесу, который охватывал правый фланг роты и подходил к магистральной дороге справа в тылу наших позиций. Мы должны были задержать солдат врага, если они под покровом леса педпримут попытку выйти в наш тыл.
Отделение курсантов в составе семи человек, в том числе Лаза¬рева Н.М., Тришкина Б.Г., Виленчика К., Меламеда А., Александрова Б., вышло из боя и короткими перебежками между домами, достигло края леса. Здесь я оставил дозор из двух курсантов, а с остальными бойцами быстрым шагом и с предельным вниманием пересекли лес в направлении, параллельном магистральной дороги, и вышли из леса на краю бывшего аэродрома. Здесь я оставил в дозоре курсанта Александрова Б. с его това¬рищем. После этого организационного шага я с курсантами Виленчиком и Тришкиным направился в обратный путь по лесу к первому дозору. Пат¬рулирование опасного участка леса началось. Немецко-фашистских сол-дат на своем пути не встретили. Подошли к месту первого дозора. Дозор¬ные курсанты несли службу исправно. Они доложили, что в их поле зре¬ния немецкие солдаты не попали.
В той стороне обороны, поселка Чернево, которую занимали сапе¬ры и авиаторы, бой удалялся от поселка все дальше и дальше. Об этом свидетельствовала сила звуков от выстрелов огнестрельного оружия, до¬носившихся до нас с поля боя. «Наши наступают и гонят немцев вспять, – думали мы и радовались успеху». Фактически же саперы, авиаторы и бе¬реговая рота Чудской военной флотилии к тому моменту времени начали отрыв от противника и отход на новые рубежи обороны ближе к Гдову. Бой, который удалялся от Чернева в южном направлении, был боем меж¬ду немецко-фашистскими войсками и большим партизанским отрядом одного из районов Псковской области. Во время боя немцев с обороняв¬шимся гарнизоном Чернева партизаны напали на немцев с тыла: хотели помочь своим военным одолеть противника. Враг развернул часть сил против партизан, завязался бой. Силы были неравными. Партизанский отряд был расчленен на две части. Большая часть отряда ушла в южном направлении, а меньшая, во главе с командиром отряда, к вечеру 15 июля достигла окрестностей населенного пункта Тербачево. Об этой истории курсантом подробно рассказал командир партизанского отряда.
Патруль в составе трех курсантов быстрым шагом вошел в лес и, держа направление по оставленным меткам, ускоренно двигался ко вто¬рому дозору. Дозорных на месте... не оказалось. Все попытки отыскать их не увенчались успехом. Курсанты были в отчаянии, они устремились к первому дозору. И здесь патруль дозорных на месте не обнаружил. Они исчезли, как и дозорные второго дозора.
После короткого совещания Лазарев, Тришкин и Виленчик реши¬ли место выполнения своего боевого задания не покидать, уточнить об¬становку и произвести разведку. Лазарев разведку поручил произвести Борису Тришкину. Он приказал ему направиться в район картофельного поля и уточнить обстановку у командира роты.
Борис с винтовкой в руках на перевес направился в сторону поселка Чернево, а мы с Казимиром Виленчиком скрутили из газетного листа и табака самокрутки, закурили и сели отдохнуть под большой куст какого-то рас¬тения. Наши головы не покидала мысль о внезапном и загадочном исчез¬новении наших четырех курсантов – дозорных первого и второго дозора. Об этом мы с Казимиром сидели и рассуждали. Дым от наших самокруток исходил от нас, как от большого костра. В разговоре мы и не заметили, как к нам подполз по-пластунски Борис Тришкин. Он доложил, что посе¬лок Чернево занят немецко-фашистскими войсками и что он чуть было не попал в их руки: одна старушка спрятала его в сенях своего дома, когда немцы требовали от нее выдать им несколько кур.
Вновь провели небольшое совещание. Сухопутными военными такти¬ками мы еще были плохими. Мы решили, что береговая рота отошла на свои первоначальные позиции на берегу Плюссы. С предельной осмотри¬тельностью и осторожностью курсанты пересекли шоссейную магист¬ральную дорогу Чернево – Гдов и вышли на высокий, обрывистый берег Плюссы. Он был покрыт густым кустарником, высокими соснами и лист¬венными деревьями. В разведку пошел Казимир Виленчик. Он шел вдоль берега реки в сторону Чернева. Примерно в ста метрах от нас с Тришки¬ным его сразил двойной выстрел из автомата. Казимир сначала пал на землю, а затем свалился с обрыва к срезу воды. Мы с Тришкиным были поражены таким исходом дела.
Вскоре со стороны дороги Чернево – Гдов стали доноситься шумы работавших моторов автомобилей.
– Наши! Наши! Отходят. Пойдем скорее к дороге, – сказал Бо¬рис.
Мы быстро подошли к дороге и на расстоянии метров тридцати от нее, наученные горьким опытом, остановились в густых зарослях кус¬тарника. Со стороны Чернева из-за крутого поворота на дорогу выехали мотоциклы с колясками. Их было машин двадцать. Время от времени они стреляли в сторону леса из станковых пулеметов короткими очередями. Двигались они со скоростью 30 – 40 километров в час. Следом за мото¬циклами на дороге появились средние танки. Их было не много: машин десять не более. За танками ехали грузовые автомобили с крытым верхом, набитые пехотинцами. Некоторые солдаты сидели, свесив ноги с заднего борта, и играли на губных гармошках.
Вот так наши! – вырвалось из моих уст.
Стрелять по немцам в такой обстановке в надежде уничтожить или задержать их наступление с нашей стороны было безумием. Любая наша демаскировка, включая и несколько одиночных ружейных выстре¬лов в сторону немецко-фашистских солдат, для нас означала верную гибель. Цену жизни курсантов Высшего военно-морского инженерного ордена Ленина училища им. Ф.Э. Дзержинского [мы знали], но полагали, что она во много раз дороже стоимости пятиминутнои расправы над нами вооруженнных до зубов немецко-фашистских пехотинцев.
Не демаскируя себя, курсанты отошли к реке, направились вниз по ее течению, переправились вплавь через нее и вошли в деревню Тербачево. Здесь партизаны включили курсантов в свой отряд. С ними они двинулись в путь на воссоединение партизанских отрядов Псковской области в село Каменку. В населенные пункты в Подсосонье, Блынки, Щепец партизаны не входили, а обходили их стороной в ночное время.
18 июля 1941 года партизаны вошли в село Каменка. Здесь, около дома престарелых, стояла армейская повозка, в которой лежал тяжелора¬неный полковник 118 пехотной дивизии. Около повозки стоял красноар¬меец-ездовой и две молодые медицинские сестры. Медсестры только что перевязали раны полковника после того, как пожилые женщины дома престарелых промыли их остуженной кипяченой водой. Полковник из¬редка стонал. Ездовой, после того как узнал, кто мы, сообщил, что ране¬ный полковник является начальником штаба дивизии. Этот же ездовой рассказал нам, что 17 июля вечером немецко-фашистские войска сломили сопротивление 118 пехотной дивизии и захватили Гдов. Надежды курсан¬тов двигаться на Гдов для воссоединения с ротой рухнули. Ездовой пока¬зал направление на Гдов. Над горизонтом стояли густые клубы черного дыма. Гдов горел .

Вместе с бойцами 118 пехотной дивизии

Через большое поле со стороны Гдова к Каменке подошла быст¬рым шагом группа военнослужащих. Среди них был воентехник 1 ранга, два красноармейца и две медицинских сестры. Как впоследствии курсан¬ты узнали, воентехник 1 ранга был заместителем командира автомобиль¬ной роты 118 пехотной дивизии по технической части. Курсанты обрадо¬вались случаю и спросили разрешения войти в группу военных и продол¬жать действовать дальше под началом командира Красной Армии. Воен¬техник 1 ранга ответил ничего не значившей фразой. Его моральное со¬стояние не пришло еще в норму после неравного боя, разыгравшегося 17 июля вечером на шоссе Гдов – Нарва. Автомобильная рота дивизии, а точ-нее ее автомобили были разбиты танками неприятеля, которые выехали из леса на полотно шоссейной дороги в то время, когда по ней из Гдова на Нарву отходили колонны автомашин, груженные техникой и людьми, в том числе и ранеными красноармейцами и командирами. Немецкие танки перерезали дорогу в нескольких местах, остановились на ней и расстрели-вали из пушек и пулеметов в упор автомобили роты. Водители, команди¬ры и красноармейцы, находившиеся на автомашинах, рассредоточились в окружавшем дорогу лесу и остались невредимыми.
После ответа командира курсанты остановились в раздумье. Одна из медицинских сестер, которая несла солидную медицинскую сумку, сказала им:
– Да, что вы спрашиваете какого-то разрешения. Присоединяй¬тесь к нам и пошли вместе на воссоединение с действующи¬ми частями.
На эти слова своей спутницы девушки-санитарки воентехник 1 ранг выразил согласие своим взглядом. Курсанты присоединились к воен¬ной группе.
Новый командир курсантов оказался очень деятельным и органи¬зованным человеком. Среди партизан было еще несколько красноармей¬цев и младших командиров. Всех военнослужащих, кроме курсантов-моряков, воентехник 1 ранга построил в колонну по два и повел их в направ¬лении села Ужово. Курсанты при командире были вроде адъютантов, а скорее рассыльных. В середине колонны медленно двигалась повозка с раненым начальником штаба дивизии. После перевязки ран ему стало легче.
Дорога петляла лесом. По ее сторонам среди деревьев и кустов подлеска то здесь, то там мелькали группы красноармейцев, коротавших время и отдыхавших возле костров. Когда колона воинов прошла по лес¬ной дороге, примерно, полкилометра, воентехника 1 ранга что есть мочи подал команду:
– 118 дивизия слушай мою команду! Дивизия в колонну по че¬тыре становись!
Курсантам и еще нескольким красноармейцам, которые шли из Каменки в составе первоначальной группы бойцов, воентехник 1 ранга приказал обежать как можно большую территорию леса, примыкавшую к дороге, и выводить на построение всех командиров, младших командиров и красноармейцев. Очень быстро на лесной дороге было построено не менее тысячи воинов. Командир создал роты, взводы и отделения. Назна¬чил ротных и взводных командиров, старшин рот, помощников команди¬ров взводов и командиров отделений. От Каменки до Ужово шли по ле¬вому берегу Плюссы. К вечеру, когда колонна подошла к деревне Ужово, в строю уже было не менее двух с половиной тысяч человек.
Большинство жителей села приняли участие в переправе воинов 118 дивизии через Плюссу на ее правый берег. Река в районе села Ужово была полноводной, быстрой и относительно широкой. Переправлялись на подсобных средствах: на плотах и лодках. Местная советская власть приняла активное участие в размещении бойцов по крестьянским избам на ночлеги в обеспечении их продуктами питания.
Поздно вечером, когда мы с Борисом Тришкиным возвращались с проверки боевого охранения села, встретили на ее главной улице подводу которой управляли два бородоча. На телеге сидели курсанты береговой роты: Лобадюк В., Журбин В., Ермаков А., Меламед А., Бузунов Н., Кременецкий В., Семененко В.А., Александров Б. и другие. Память не сохра¬нила имена всех, но всего было не менее двенадцати курсантов. В боях на ближних подступах к Гдову они, при отходе роты на новые рубежи обо¬роны, не получили об этом приказа, остались на прежних оборонительных позициях и оказались в тылу врага. Они вынуждены были идти к своим, пробираясь по лесным дорогам. На лицах курсантов была радость: их ста-ло больше.
Воентехник 1 ранга далеко от себя курсантов не отпускал. Он считал их своей главной и надежной опорой.
21 июля 1941 года, рано утром, воины 118 пехотной дивизии в количестве не менее трех тысяч человек, собранные воентехником 1 ранга в окрестных населенных пунктах и лесах, под его командованием подошли к населенному пункту Сланцы. К тому времени среди воинов было много и командиров, но они в командование собранными войсками не вступали, держались отдельной группой во главе колонны.
Перед Сланцами из густого леса выехал верхом на лошади к го¬лове колонны полковник в шинели и с забинтованной левой рукой на пе¬ревязи. С ним была большая группа командиров. Раненый полковник вежливо отстранил воентехника 1 ранга от власти над колонной и взял командование в свои руки. Вместе с воентехником 1 ранга потеряли свое положение в собранных порядках дивизии и курсанты Высшего военно-морского инженерного ордена Ленина училища им. Ф.Э. Дзержинского. Воины вошли в Сланцы по деревянному мосту через реку Руя. За мостом на территории Сланцев горели склады с боеприпасами. Непрерывно зву¬чали разрывы снарядов, гранат, патронов. В городе ни наших боеспособ¬ных войск, ни немецко-фашистских войск не было.
Когда уже более или менее организованные подразделения 118 пехотной дивизии начали выходить из Сланцев по шоссе Сланцы – Нарва, колонну остановила новая большая группа командиров. Колонна войск была перемещена на левую обочину дороги, ближе к лесу или зеленым заграждениям шоссе. Началось новое формирование подразделений диви¬зии. Полковник подошел к группе курсантов ВВМИОЛУ им. Ф.Э. Дзержинского, спросил, кто они, и, не раздумывая, приказал им ста¬новиться в общий строй красноармейцев.
– Мы курсанты-Моряки Чудской военной флотилии.
– Это не меняет дела. Становитесь в общий строй.
– Мы просим вас помочь нам добраться до Нарвы к своим, к морякам.
– На формирование! Становитесь в общий строй. Другой помощи вам от 118 пехотной дивизии не будет.
Курсанты в общий строй не встали. Формирование быстро за¬вершилось. Красноармейцы-автомобилисты сбросили зеленую маскиров¬ку с автомашин, которые стояли тут же на левой обочине дороги, но бли¬же к лесу. Маскировка автомашин была выполнена с большим умением. Некоторые воины машин и не заметили. Последовала команда: «По ма-шинам!». Они уже начали выруливать на дорогу, набирали скорость, дер¬жа направление на Нарву. Последние автомашины пронеслись мимо кур¬сантов уже с большой скоростью. На одной из автомашин курсанты уви¬дали воентехника 1 ранга, который сидел в кузове около заднего борта.
Чтобы не быть достигнутой передовыми частями немецко-фашистской армии, практически безоружная группа курсантов приняла предложение двух своих бородастых гражданских проводников резко изменить курс движения, взять главным направлением на северо-восток, на Кингисепп. Проводникам было известно, что на Кингисепп можно пройти только лесными дорогами и тропами, Хорошей дороги среди болот не было.
Курсанты, ведомые своими проводниками, подошли к паромной переправе через глубокую и с необычно быстрым течением реку Кушелка. Паромом служил небольшой плот. При переправе первой группы курсан¬тов с проводниками случилось непредвиденное: плот потерял устойчи¬вость и перевернулся. Никто не утонул, все умели плавать и благополучно добрались до берега, но курсанты утопили личное оружие. Достать ору¬жие со дна быстрой и глубоководной реки не удалось.
В Кингисепп курсанты пришли утром 25 июля. На всем пути от Сланцев до Кингисеппа местность была безлюдной. Туганы были исклю¬чением. Здесь стоял один дом, в котором жила молодая семья. От этого дома до Кингисеппа было отсыпано песчаное полотно дороги. За десять километров до Кингисеппа на песчаное полотно выехал гусеничный трак-тор, который и подвез путешественников до Кингисеппа.
Комендант Кингисеппа, командир в чине майора, приказал кур¬сантов накормить и на просьбы отправить их в Чудскую военную флоти¬лию, объяснил:
Я знаю, что здесь, где-то недалеко, находится батальон мор¬ского училища имени Дзержинского. Но точно где, не знаю. Связь у нас скверная. Военная обстановка меняется быстро.
Боюсь, что морскую часть мы не найдем. Поэтому я отправлю вас в училище, в Ленинград. Вот, вот должен подойти к нам последний паровоз из Нарвы. Больше паровозов там нет.
На этом паровозе и поедете в Ленинград, на тендере. Начальник комендатуры вас посадит на паровоз. Согласны?
У курсантов другого выхода не было, и они согласились. Вечером 25 июля паровоз привез их в Ленинград. 26 июля у курсантов началась служба непосредственно на паросиловом факультете. С утра до окончания
рабочего дня они занимались строевыми занятиями под руководством лейтенанта Ревина до 12 августа того года .

А.Н. Селезнев
Несколько слов об оценке потерь
118 стрелковой дивизии

…Точных цифр нет и, по всей вероятности, уже не будет. Но известный современный исследователь И.И. Ивлев приводит следующие данные. За пять суток боев, начиная с первого столкновения с противником, он оценивает потери дивизии при мерно в 9 тысяч человек. Цифра огромная, если учесть что прибыла дивизия под Псков в составе 14 тысяч. Помимо потерь личного состава, дивизия растеряла почти все тяжелое вооружение. Именно такая, потрепанная, дивизия вступает в новую фазу боев. Далее будут тяжелейшие бои и окружение в Гдове, отступление и участие в сражениях на территории Эстонии и Ленинградской области. Атаки и контратаки, потери и пополнение, новые окружения и про рывы, мужество и героизм, все то, что принято называть страшным словом «война». История 118 стрелковой дивизии первого формирования заканчивается на Ораниенба¬умском плацдарме 29 сентября 1941 года. В этот день она была расформирована.

А.Н. Селезнев, член Российского
военно-исторического общества .

Н.М. Гловацкий
Командир 118 стрелковой дивизии

Родился в 1895 г., г. Гродно; русский; образование высшее; командир, 118 стрелковой дивизия 41 стрелкового корпуса. Проживал: г. Кострома. Арестован 16 июля 1941 г. Приговорен: судебный орган 26 июля 1941 г., обвинение: 193-17 УК РСФСР – дезорганизация обороны в период отступления наших войск в ВОВ 1941 – 1945. Приговор: ВМН Расстрелян 3 августа 1941 г. Место захоронения – Ленинград. Реабилитирован 8 декабря 1958 г. // Генерал-майор Николай Михайлович Гловацкий родился в 1893 году в г. Гродно. 20 мая 1918 года вступил в ряды Красной Армии. Член ВКП (б) с 1920 года. В 1921 – 1922 годах – помощник командира полка, в 1922 – 1923 годах – слушатель Высшей тактической стрелковой школы (курсы «Выстрел»). С 12 июля 1923 года по 15 июля 1926 года – инструктор учебного кавалерийского эскадрона, помощник инструктора подготовки войск военного министра МНР. В 1926 – 1923 годах – помощник командира полка по стрелковой части. В 1931 год по первому разряду закончил военную академию РККА им. М.В. Фрунзе. После окончания академии проходил службу в должностях начальника отдела штаба стрелкового корпуса, начальника штаба стрелковой дивизии, командира 26-й стрелковой дивизии в звании комбрига. Арестован в марте 1938, в октябре 1939г. освобожден. Осенью 1940 года был назначен командиром 118-й стрелковой дивизии. 19 июля 1941 г., будучи на фронте арестован по обвинению в отводе дивизии с Псковского укрепрайона без письменного разрешения командира корпуса. Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР на судебном заседании в Ленинграде 26 июля 1941 г. признала Гловацкого виновным и приговорила к высшей мере наказания с конфискацией имущества и лишением воинского звания. Приговор приведен в исполнение 3 августа. хотя он продолжал числиться командиром до 20 августа. По определению Военной коллегии Верховного суда СССР от 8 декабря 1958 г. приговор отменен за отсутствием состава преступления .
18.07.1941
Командир 118 стрелковой дивизии,
генерал-майор Н.М. Гловацкий
Боевое донесение начальнику штаба
Северного фронта

1. Ваш устный приказ об отводе 118 сд с рубежа р. КУНЕСТЬ на рубеж устье р. НАРВА, ДЕЖКИН ПЕРЕВОЗ , ВЫСКОТКА, ПОПКОВА ГОРА передан мне [в] устном виде 19.00 16.7.41 г. на КП [в] районе БРАГИНО 3 – 5 клм. Южнее ГДОВА. Делегат связи 191 сд – капитан КНЯЗЕВ, к-р 191 сд – о пр-ке и о своих войсках никаких сведений не имел.
2. О пр-ке: а/ южнее рубежа КУНЕСТЬ [на] участке 527 и 463 сп действовали до двух усиленных б-нов танков, мотомехчастей.
Особенно сильного давления и активности на этом участке противник не проявлял.
б/ [между тем] вост. ГДОВА на рубеже р. ПЛЮССА на участке ЧЕРНЕВО – ЗУЕВЕЦ 14.7.41 начинают упорно просачиваться по отдельным направлениям танко-мото-мехчасти пр-ка не выясненной силы, но крайне многочисленные и активные.
Им удалось 14, 15 и 16.7.41 свои передовые подразделения вывести на рубеж СЕЛЬЦЫ, ВЕЛИКИЕ ЛУГИ и к 16.7.41 создалась совершенно явная угроза перехвата жел дор. и всех грунтовых путей, ведущих от ГДОВА на север  [в сторону г. Сланцы].
О создавшемся положении [я дважды] доносил в штаб фронта 3.00, 4.00 16.7.41, прося выделить мое распоряжение стрелковый батальон на автомашинах и до двух 122 мм. батарей на мех тяге. Как минимум просил дать мой подвижной резерв, роту танков и до 15 – 45 м/м пушек на мехтяге, с подачей 5 – 7 клм. севернее ГДОВ, прикрыть отход дивизии развед. авиацией и истребителями.
Все эти просьбы выполнены не были.
3. Отвод частей дивизии начался [в] основном 20.00 16.7.41 в основе своего плана имея:
а/ жел. дор. направление ст. ГДОВ, СЛАНЦЫ, НАРВА – направление эвакуации раненых, больных и имущества. Обеспечение этого направления с востока и сев.-востока был выдвинут заслон.
[В] Период 21.00 – 23.00 16.7.41 пр-ку удалось обойти, а частично уничтожить выдвинутые заслоны, используя массу мелкокалиберной артиллерии на мехтяге. [Он] Занял огневые рубежи северо-восточнее ГДОВА 3 – 5 клм. и взял под сильнейший огонь [выходящие части 118 сд], сметая все по пути, все выходы из Гдова.
Часть основная автотранспортных средств див. тыл учреждений располагавшихся 3 – 5 клм. сев. ГДОВА, с момента отхода 21.10 16.7.41 были подвергнуты налету бомбардировщиков, бросили шоссе и крупные просеки и пробиваясь на север вышли на южн. и вост. окраину г. НАРВА.
Боевая часть 463 и 527 сп с 604 ап 621 гап, пробиваясь из окружения сев. ГДОВА, частично отдельными колоннами в течении 17.7.41 отходила [на] север вдоль берега ЧУДСКОГО озера под постоянным воздействием бомбардировочной авиации пр-ка, а частично была посажена на заблаговременно собранные [в] порте ГДОВ рыб[опромысловые] суда и на буксирах и под охраной озерной военной флотилии 17.7.41 перевозились к устью р. НАРВА , а мелкосидящими катерами [прямо] в г. НАРВА.
Этих частей до сих пор сосредоточить не удалось.
4. К рассвету 18.7.41 имею сосредоточенными:
Штадив 2-й эшелон вост. окраина г. НАРВА, Б-н связи / 2 роты / вост. окрайна гор. НАРВА
Б-н саперный / 2 роты / – устье р. НАРВА, другая – вост. окр. Г. НАРВА.
Автотранспортный б-н – р-н г. НАРВА,
Развед. бат. СЛАНЦЫ,
Обоз 463 сп – южн. Окр. НАРВА,

Остальные части не сосредоточены.
С таким составом дивизия не боеспособна и принять на себя выполнение боевой задачи не может.
Жду Ваших указаний.

КОМАНДИР 118 СД
Генерал-майор / Гловацкий /

ВЕРНО: СТ. ПОМ. НАЧ. ОПЕР. ОТДЕЛА
СЕВЕРНОГО ФРОНТА
Полковник (Подпись) / Журин /

Исх. № 03037 .

В.М. Мизицкий
Начальник штаба 118 стрелковой дивизии

В свете всего вышесказанного представляет определенный интерес судьба начальника штаба 118 стрелковой дивизии Владимира Иосифовича Мизицкого, дивизия которого должна была оборонять Сланцы под руководством командира ее Г.Н. Гловацкого:

Мизицкий Владимир Иосифович

…16 июля 1940 года полковник Мизицкий назначен начальником штаба 118-й стрелковой дивизии 20-го стрелкового корпуса в городе Кострома.

Великая Отечественная война

С началом войны 27 июня 1941 года дивизия была включена в 41-й стрелковый корпус резерва Ставки ГК, затем вместе с ним передислоцирована на Северо-Западный фронт в состав 11-й армии и заняла оборону в Псковском укрепенном районе на реке Великая (без одного полка). 8 июля противник вышел к реке, в течение суток дивизия вела тяжелые оборонительные бои по обороне города, однако затем вынуждена была отойти вдоль восточного побережья Псковского озера на Гдов. 16 июля она занимала оборону в 10 км южнее Гдова. Вечером того же дня полковник Мизицкий получил приказ от командира дивизии генерал-майора Н.М. Гловацкого отвести дивизию на новый рубеж в район Сланцы (технику – по ж. д., автотранспорт – своим ходом, обозы и тылы – через Чудское озеро).
Ночью противник отрезал пути отхода на Сланцы, Нарву. В этих условиях в отсутствии командира дивизии полковник Мизицкий принял командование на себя и выехал в части. Однако добраться к ним не смог, так как сам оказался в окружении. Вышел к своим лишь 22 июля в районе Кингисеппа и приступил к исполнению прямых обязанностей. После пополнения дивизия из Кингисеппа была переброшена в район Раквере, где заняла оборону.
5 августа 1941 года Мизицкий был снят с должности и убыл в отдел кадров Северо-Западного фронта. В штабе фронта 12 августа арестован органами НКВД и заключен в тюрьму в Ленинграде, а оттуда переведен в Новосибирск. Приговором Военного трибунала СибВО от 25 декабря 1941 года «за слабое ведение разведки и утерю связи с армией и другими частями» приговорен к 10 годам ИТЛ. 22 апреля 1942 года по кассационной жалобе освобожден из заключения и зачислен в резерв отдела кадров Северо-Западного фронта, затем 13 июня назначен командиром 318-го стрелкового полка 241-й стрелковой дивизии. 18 сентября 1942 года допущен к исполнению должности заместителя командира этой дивизии. В составе 53-й армии она занимала оборону в районе Ватолино, Селигер. В этой должности проявил себя положительно. Постановлением Военного совета Северо-Западного фронта от 05.11.1942 судимость с него была снята.
12 декабря 1942 он был допущен к командованию 250-й стрелковой дивизией .

А.В. Трубецкой
Пути неисповедимы:
(Воспоминания 1939 – 1955 гг.)

Глава 2
Начало войны

…В местечке Середка на дороге Псков – Гдов узнали точное расположение нашего полка. Там же в Середке сдал приятеля-грузина в госпиталь. На прощанье он подарил мне добротную финскую флягу в суконном чехле. В полк ехали лесом, в котором было полно кавалерии, ехали на грузовике, у которого был цел только один борт. В полку нас встретили радушно. Как раз в это время старшина собирался отвозить в штаб трофейное оружие, отбитое в последней атаке. Я с интересом рассматривал наваленные на повозку легкие пулеметы, винтовки, какие-то металлические коробки, пулеметные ленты. А вечером приказ: отходить. И так, не спеша, отходили несколько дней. Займем оборону, окопаемся, а затем без боя отойдем. Стычек почему-то было мало. Однажды в лесу ходили в контратаку, которую немцы не приняли. Впервые видел вблизи убитых немцев. Это были здоровяки огромного роста. С ног убитых солдаты стаскивали добротные сапоги. Опустошали карманы. Сапоги тут же натягивали себе на ноги, бросая потрепанные ботинки и обмотки. Выбили немцев из окопов, которые они успели выкопать за очень короткий срок, окопы в полный профиль. Тогда для нас это было непонятно. Только потом мы научились первым делом на остановках копать и копать. Проходили мимо горящих и рвущихся артиллерийских складов, спрятанных в лесу и сжигаемых своими за неимением средств и времени вывезти (в голове проносится мысль: «надо было и мне не взрывать тот склад, а поджечь ящики. Горящие ящики никто не стал бы тушить»). Проходили по минированным и охраняемым мостам через безымянные речки. Палили всем полком по «стрекозе» — немецкому самолету-разведчику. На ходу купались в чудесном Чудском озере, с его синими далями и мирным белым песком. Вычерпывали досуха, вместе с грязью, придорожные колодцы и постепенно перешли на «подножный корм», так как наш обоз, по слухам, попал к немцам. Шли мимо сельских магазинчиков, спокойно растаскиваемых и солдатами и местными жителями. На каком-то разъезде погрузились в эшелон и приехали в Гдов. Смысла этой перевозки не помню; В Гдове переночевали на вокзале. Утром слушали радио о каких-то переговорах с Англией и Америкой. В военных сводках говорилось о минском, псковском и других направлениях. На станции чувствовалось, что хозяина нет. Много гражданских грузилось в поезд, в котором была половина товарных вагонов. Говорили, что это последний поезд с эвакуируемыми. Написал открытку с оказией, первую с фронта домой, первую и последнюю. Отдал ее какой-то женщине и просил опустить в Ленинграде. По станционным складам, которые уже никем не охраняются, бродят солдаты. Все двери открыты. Говорят, в складах много халвы. Ребята притащили целый ящик такой халвы. Едим, запивая водой, иначе много не съешь. На складах полно всякого продовольствия. Опять грузимся на те же платформы и в обратный путь. Вдали погромыхивает. Эшелон медленно движется по путям. Вдоль эшелона идет солдат с ящиком на плечах. Ребята спрашивают, что несешь? Вместо ответа он бросает нам этот ящик. Оказалась та же халва. Выгрузились прямо в лесу вблизи расположения полка. Солдаты соседнего батальона угощают одеколоном. Гадость ужасная, во рту делается от этого питья сухо. В батальоне пленный немец, молодой здоровяк, блондин с завязанными зачем-то глазами что-то сбивчиво рассказывает, видно, очень боится, спрашивает, что с ним сделают. На немце добротный мундир с птичкой и свастикой. Все обступили, глазеют.
К вечеру немцы стали нас сильно, но довольно беспорядочно обстреливать. Особенно пострадали лошади. Осколки жужжат, как шмели, и на землю падают толстые ветки. Поздно вечером приказ отходить в Гдов. Шли всю ночь и часть дня. Во время одного привала отдыхали вместе с ополченцами из Ленинграда, которые только что выгрузились из эшелона. Вот уж, поистине, пестрая публика. Пареньки, совсем мальчишки, с гордостью возятся с оружием, английскими винтовками (удивительно!). Пожилые ведут степенные интеллигентные разговоры, сидя на траве и закусывая консервами, ну чистый пикник. Нам все это в диковинку. Есть женщины, но мало и все пожилые. Запомнилась пожилая полная еврейка, капитан медицинской службы, сидевшая с такой группой.
Идем голодные. В деревнях многие просят у крестьян поесть. Молча дают и тяжелыми взглядами провожают. Наш командир роты лейтенант Бушин, обросший и осунувшийся, едет на повозке, и видно, что военного духа в нем убыло.
Следующий большой привал в деревне, расположенной под прямым углом к дороге на берегу небольшой речки. Прошли мост и свернули по деревне налево. Старшина пошел узнавать насчет обеда и принес ящик рахат-лукума. В ожидании старшины большинство солдат дремало. Рота сильно поредела в основном за счет отставших, и это были преимущественно западные белорусы. Нас разбудили резкие пулеметные очереди: с небольшой высоты по деревне палил немецкий самолет. К этому времени расторопные солдаты, предпочитавшие дреме деятельность, закололи колхозную свинью и сварили ведро мяса, но поесть его не удалось. Только расположились, как из-за речки, откуда-то из ржи, совсем близко начала бить скорострельная пушка – та-та-та – и зажигать один за другим дома. Это послужило сигналом к всеобщему отходу. Так как мы ушли довольно далеко от дороги – деревня была большой и сильно растянулась вдоль речки, то пришлось выходить через поля напрямик. Сзади – вся деревня в огне. Наши беспорядочно отстреливались, а пушка немцев продолжала методично бить. Непонятно, почему командование не поставило охрану. Или оно проспало?
Быстро идем на Гдов. На дороге следы недавней бомбежки: трупы лошадей, сваленные на обочину (говорят, среди них та самая «Стрелка», лошадь командира батальона, на которой я учился верховой езде), разбитые повозки, свежие холмики – могилы убитых. Вечереет. Вдали купы деревьев и дома Гдова. Ночью вошли в город. В нем много войск: наша дивизия, два полка ленинградских ополченцев и еще кто-то. В центре города у ограды старинной церкви под огромными раскидистыми деревьями дивизионное начальство. Оно подбадривает подходящих солдат, но чувствуется, что начальство озадачено и даже, пожалуй, напугано и растеряно. А солдаты идут голодные, усталые и какие-то уже безразличные. Проносится слух: мы в окружении, надо пробиваться. Издали слышатся редкие длинные очереди пулеметов – немецкие (наши так не бьют) и более тихие автоматные очереди.
Выходим на северную окраину города. Там уже наша артиллерия. Раннее утро. Короткая остановка, мы перестраиваемся и начинаем двигаться вперед. Справа по дороге идет первый батальон во главе с командиром капитаном Кравченко. У него в руке наган. Идет бодро, уверенно, но, чувствуется, с большим напряжением. По левой стороне дороги – наш, второй батальон. Вперед проехали грузовики с солдатами, уставившими штыки совсем как на революционных фотографиях. На кабинах ручные пулеметы. Впечатление странное – хорошая мишень для немцев. Впереди стреляют. Я вынул из ножен штык самозарядной винтовки и примкнул его. Почему-то раньше этого никогда не делал. В воздухе ощущается серьезность совершающегося. Впереди стрельба все сильней. Иногда приказывают останавливаться и стрелять, но куда, в кого – не видно. Прошли пустую деревушку, и я замечаю, что потерь, вроде, нет, но и строя тоже уже нет и людей все меньше и меньше. Нас осталось человек двадцать.
И вот тут я почувствовал, что со мной должно сейчас случиться что-то страшное. Это было какое-то странное, ранее мне неведомое, тяжелое чувство чего-то неотвратимого, рокового. Чувство, что ты никакими путями не избежишь того, что должно случиться.
Огонь кругом усилился, и мы шли по канаве вдоль дороги пригнувшись. Общего единого руководства уже не было. Было только общее стремление вырваться из окружения. Откуда-то из ржи прибежал незнакомый солдат с просьбой помочь тяжело раненному командиру. Пригнувшись, пошли за ним в рожь. Лежит майор, ранен в обе ноги, перевязан. Молча смотрит на нас. Что делать? Постояли, постояли и, не глядя на него, ушли... Пригибаясь, идем по канаве опять вперед. Как-то так получилось, что иду первым. На душе страшная тяжесть. Кругом шквальный огонь. Немцы бьют трассирующими пулями: их белые нити пронизывают все кругом, и это парализует. Канава утыкается в какой-то бугор. Через него надо лезть, но белые нити останавливают. Тут же под дорогой труба для стока воды. Решаемся лезть по ней на ту сторону. Нас совсем мало, человек десять. Никто не хочет первым, и все только говорят друг другу: «давай, ну, давай», но никто не двигается. Полез я. Труба узкая, еле просунулся, пролез. Вылезают и все остальные. Опять сидим в канаве. «Ну, давай вперед», – и опять никто не двигается. Кругом трескотня страшная и паутина белых нитей. По канаве, пригибаясь, бежит навстречу незнакомый лейтенант с немецким автоматом в руках и кричит: «Давай, вперед! Наши прорываются!» – и бежит дальше. Низко пригибаясь, я пошел вперед первым. В канаве лежит убитый, наш боец, уткнувшись лицом в землю. Надо пройти по нему. И почему-то делать мне это было очень неприятно. Я подумал: «Дай выскочу на дорогу, одним прыжком миную его и опять соскочу в канаву».
И только я выскочил на дорогу, согнувшись в три погибели, и сделал один шаг, как впереди, немного слева, на полотне дороги мгновенно возникло яркое пятно, гром, удар. Все это воспринято было не отдельными органами чувств, а как-то всем мною, и, падая, в канаву, я громко сказал про себя, а, может быть, крикнул: «ВСЕ-Е-Е!» И сразу наступила тишина...
Пришел в себя и чувствую, что лежу на спине, руки и весь я какой-то скованный, не могу двигаться. Ко мне подполз помкомвзвода Мохнач, белорус из-под Минска, осмотрел, перевернул на живот: «Ох, ты здорово ранен». Когда он меня переворачивал, я заметил, что поясной ремень с подсумками свалился (потом увидел, что ремень перебит осколком). Пытаюсь достать индивидуальные пакеты из карманов гимнастерки – руки, как чужие. Попросил сделать это Мохнача. Он перевязал, молча посидел рядом, потом говорит: «Я твою винтовку возьму». – «Бери», – говорю. «Ну, я пойду прорываться». – «Ну, что-ж тут сидеть, иди». И он пошел, все так же пригибаясь и не оглядываясь.
Лежу на животе. Чувствую, что ноги мои на убитом, но двигать ими не могу. Замечаю, что что-то у меня с левым глазом не то. Трогаю – кровь. Начинаю осматриваться. Стрельба не утихает, и временами белые шнуры трассирующих пуль особенно многочисленны. Сколько прошло времени, не знаю. Вдруг вижу, что наши начали бежать назад по канаве, бежать в панике, кто с оружием, кто – без него. Бежали прямо по мне, хотя я кричал: «Тише, тише, раненый!» Пробежала та самая еврейка, капитан медицинской службы, врач ополченцев, но была она одета в какое-то цветастое платье, удивившее меня в этой обстановке. Один знакомый солдат, немец с Поволжья – их было много в нашем полку – остановился около и сочувственно сказал: «Эх, товарищ командир, ранен», – и побежал дальше. Теперь замечаю, что надо мной и впереди остановились наши грузовики. Когда они подъехали, не заметил. Передняя машина была с зенитной пулеметной установкой и бочкой бензина, стоявшей вертикально у заднего борта. Вдруг из кабины этой машины выскочил шофер с винтовкой, прыгнул в канаву и стал яростно стрелять куда-то в сторону под машину. По быстроте, с которой он вскидывал винтовку, было видно, что целил он совсем близко. Затем, повернувшись, он стал бить куда-то еще и еще, но видно, кончились патроны. Он швырнул винтовку, и выскочив из канавы, бросился в кусты. За ним кинулась какая-то фигура из машины. Мне показалось, что это немец – зеленая одежда – но оружия я у него заметил. Машина с зениткой загорелась, слышно было, как в кузове трещат ящики с патронами. Загорелась и бочка с бензином. Огонь с ревом, как из огромной паяльной лампы, вырывался вверх. Надо мной стояла другая грузовая машина. Из-за бортов были видны снарядные ящики. Вижу, что и у нее загорелся мотор и передние колеса. Ну, думаю, надо уходить. Собрал все силы, с трудом перевернулся на убитом и пополз на руках. Через некоторое время нашел палку, с ее помощью поднялся и, еде двигая ногами, пригнувшись, заковылял по канаве. Почему-то вынул красноармейскую книжку – наш солдатский паспорт – и сунул ее в землю на краю канавы. Почему это сделал – не знаю.
Выстрелы стихали. Дорога вся забита повозками, грузовиками, пушками. Лошади стоят тихо. В некоторых упряжках одна лежит мертвая, другая понуро стоит. Трактор-тягач с работающим мотором. На прицепе большая 76-миллиметровая зенитная пушка, а на гусенице трактора – убитый водитель лежит, будто спит. Стрельбы почти нет. Так, редкие выстрелы и короткие очереди. Впереди деревушка. Не доходя домов, вижу наших солдат без винтовок. Подхожу. Говорят, что в деревне немцы. «Ты иди, – говорят, – ты раненый, тебе ничего не сделают». – «Нет, не пойду». На той стороне дороги рожь. Думаю, спрячусь в ней, просижу до ночи, а там видно будет. Подался на дорогу. Смотрю из-за повозок (повозки и машины стоят в два ряда, а между ними свободный проход) и вижу на краю деревни, метрах в ста от меня, прямо на дороге группа немцев у пулемета. Сзади них на земле расстелено что-то красное (позже узнал, что немцы, как только продвигались вперед, расстилали свой флаг – знак для авиации, чтоб не бомбила своих). И только я сделал шаг в просвет на дороге, как в мою сторону ударила очередь пулемета. Я бросился в спасительную канаву. Откуда и силы взялись.
В стороне от дороги стоял небольшой сарайчик. Ветер хлопал его воротами. Я встал на четвереньки и пополз в сарай – идти нельзя – так как видно из деревни... Заполз. Сарай пустой, на полу немного старой соломы, на которую я улегся. Через некоторое время в сарай заполз солдат. Оказалось, связист из нашей дивизии. Зовут Иваном. Легли рядом, прижавшись друг к другу. Он был ранен в голову. Меня начало знобить. Сосед выполз из сарая и притащил брошенную кем-то шинель. Чувствую, что у меня начинается какой-то бред: действительность мешалась с прошедшим, и я плохо соображаю, что к чему. Снаружи слышались крики немцев, ловящих наших лошадей. Я впал в забытье.
Проснулся утром на другой день – 18 июля. Я лежал на левом боку, Иван на правом, лицом к дороге. В щели сарая ему было видно, как по дороге, которую уже расчистили, на север все время идут войска. Есть не хотелось, да и нечего было. У меня была фляга с водой – подарок приятеля-грузина. Отпивали из нее. Выходить из сарая не имело смысла. Вдруг Иван говорит: «Немцы сюда идут». Инстинктивно, как страусы, прикрылись шинелями. Слышим, как открылись двери, слышим шаги по соломе. С нас сдергивают шинели. Трое немцев уставили на нас оружие, молча посмотрели, повернулись и ушли. Ждем, что за нами придут, но никого нет. Соображаем, что сидеть в сарае больше нельзя. Сговариваемся дождаться темноты и уходить. К вечеру задремали и... проснулись утром. По дороге опять движутся войска. Опять Иван говорит, что сюда идет немец. Опять прячемся под шинелями. Немец также молча сдернул шинели, посмотрел и ушел, но вскоре вернулся с командиром (судя по серебряным нашивкам на погонах). Тот энергично, знаками, стал показывать, чтобы мы выходили. Жестами даем понять, что ходить не можем. Я вспоминаю школьный запас немецких слов и говорю: «Драй таг хир», – показывая пальцем на место, где лежим. Он, видимо, ругается и гонит нас из сарая. Вижу, что надо подниматься. Еле двигаясь, на четвереньках, выползаю. Иван плетется сзади. Немец подгоняет нас к дороге. На обочине мы сели. Он посмотрел, отошел, еще посмотрел и двинулся дальше, уже не оглядываясь. А по дороге двигалась немецкая пехота. Здоровые, молодые парни идут без пилоток, почти у всех светлые волосы, идут весело, бойко. Один из них, перепрыгнув канаву, подбежал к нам, похлопал меня по плечу и, смеясь, громко воскликнул: «Рус капут!» Проходящие солдаты тоже смеялись.
В деревне были видны жители. У крайнего дома бородатый мужик с бабой в белой кофте хлопотали около повозки. Идущая мимо колонна, наконец, исчезла в пыли. Дорога опустела. Но мы уже знали, что немцы могут появиться в любой момент. Надо было уйти с дороги, и мы с Иваном двинулись, но не в сарай, а за сарай. Иван из-за угла подозвал девчонку, которая вертелась около дома. Мы попросили принести бинтов и чего-нибудь поесть. Принесла молока, хлеба, два широких бинта и ножницы. Подкрепились, взяли бинты. Я попытался состричь волосы вокруг раны на голове у Ивана, но запекшаяся кровь мешала. В сарай мы уже больше не заползали. Из-за угла было видно, как по дороге с перерывами все шли и шли войска.
Стемнело, и мы двинулись напрямую от дороги на восток. Идти было трудно: высокая росистая трава страшно мешала, а сил было мало. Перешли железную дорогу, вошли в лес, часто отдыхали. В лесу идти было легче. Вышли к деревне, когда уже светало, да и ночи-то было немного. Деревня стояла на пологом косогоре, спускаясь вниз. Пытаемся войти в какую-нибудь избу, но везде заперто. В окнах многих изб видно, что на столах лежат груды пряников, конфет, каких-то коробок и прочего магазинного добра. На дороге в пыли отпечатки не то шин, не то гусениц – побывали немцы. По деревне спускаемся к речке, переходим мост. Слева большой добротный дом под железной крышей. Ворота открыты. Дергаемся в крыльцо. Заперто. Проходим через двор к сараю. Его ворота заперты изнутри. Пытаемся открыть, оглядываемся и видим, что из окна дома на нас смотрит хозяин.
– Пусти отдохнуть.
– Нельзя.
– Ну, дай напиться.
— Вон речка. Иди пей.
– Ах, ты, такой-сякой! Так-то своих встречаешь!
– Ладно, ладно, идите, пока по шее не попало.
– Припомнится тебе это.
– Проваливай, проваливай.
На этом разговор и кончился. Делать нечего, пошли. Дорога круто поднялась наверх, и там деревня продолжалась, но избы стояли только с одной стороны, справа, а слева был лес. Пройдя немного домов, мы свернули в лес, легли на мох и заснули. Солнце стояло высоко, когда проснулись. Вышли к деревне и подошли к первому попавшемуся на глаза дому. В доме через палисадник была видна женщина. Мы попросили поесть.
– Заходите, посидите на крыльце, я приготовлю вам, – отвечала она. Потом пригласила в избу, к столу. На столе хлеб, молоко, жареная картошка с мясом. Впервые после ранения мне захотелось есть. В комнату вошла другая женщина, и они стали говорить на непонятном языке. На вопрос, кто они, женщины ответили, что чухонцы. Мы стали спрашивать, что делается вокруг. Женщины рассказали, что немцы ловят наших бойцов, что в городе лагерь для пленных. На вопрос, где можно спрятаться, ответили, что немцы пригрозили расстрелом тем, кто будет прятать красноармейцев, и что население очень напугано. Делать было нечего. Мы поблагодарили хозяек, а они всплакнули. Пожилая начала даже потихоньку причитать. Взяв с собой хлеба, мы вышли на улицу.

Глава 3
Плен

И в тот момент, когда мы выходили из палисадника, нам бросилась в глаза машина с немцами, стоявшая в деревне. Мы остолбенели. Одновременно увидели нас и немцы. Они что-то закричали, а мы так и остались на месте. Открытая, со многими сиденьями машина подъехала, и нам знаками показали садиться. Мы влезли. Кроме шофера, в ней сидели еще три немца. Нас не обыскивали и ни о чем не спрашивали, вид наш объяснял все... Машина тронулась и покатила к Гдову. На улицах было довольно оживленно, ездили грузовики, груженные сеном, наверху сидели немцы, одиночные немцы катили на велосипедах. Правда, местного населения видно было мало. На одном из перекрестков нас высадили и знаками показали в сторону здания, над которым развевался большой белый флаг с красным крестом. Это был двухэтажный дом (как выяснилось позже – школа пограничников), занятый немцами под госпиталь. Рядом дымили походные кухни. Мы почему-то оказались около одной из них, но повар показал рукой куда-то дальше, мимо здания с крестом. Наискосок через дорогу виднелся серый бревенчатый двухэтажный дом, вокруг которого бродили, стояли, сидели знакомые фигуры в гимнастерках. Это был госпиталь для военнопленных. Рядом стоял немецкий часовой, который не обратил на нас никакого внимания. Мы вошли в дверь, и в комнатушке под лестницей нас записали: фамилия, имя, отчество, полк, когда ранен. Потом перевязка. Мне на груди разрезали спекшиеся бинты и, как хомут, сняли засохшую повязку. Все это делал военный врач, такой же пленный. После перевязки отправили через дорогу в конюшню. Там в стойлах лежало сено, на котором лежали и сидели раненые – двухэтажный дом был переполнен, да и в конюшне свободных мест почти не было. Попытка выйти из окружения дорого далась дивизии. Я прошел в самый конец конюшни и только там нашел себе место. Ивана почему-то оставили в двухэтажном доме. Мы с ним теперь редко видались, я все больше лежал .

А.П. Федоров
Вчера и сегодня живут рядом

Я хотел бы рассказать о том, какие события происходили в первые месяцы войны в 1941-м году. Мне не дает покоя трагический случай, произошедший тем летом в деревне Крупа Старопольской волости Сланцевского района.

Мне было 9 лет, и я оказался свидетелем гибели и захоронения пяти красноармейцев. Они, во главе с комиссаром, шли из деревни Дубоем в поисках выхода из окружения и наткнулись на выставленный немцами заслон. После короткой перестрелки пятеро красноармейцев были убиты. Остальная часть отступила в деревню, где расположился оказавшийся в окружении отряд численностью до 200 человек. В деревне было всего 30 домов, и располагалась она среди болот. На следующий день местные жители под наблюдением немцев наших похоронили. В общую могилу уложили трупы, лица накрыли белым материалом, принесенным женщинами. Немцы бросили в могилу амуницию погибших, затем забросали могилу ветками и засыпали землей. С разрешения немцев изготовили крест, и фашист написал по-немецки о том, что похоронено пять русских солдат. После этого немцы вошли в д. Дубоем, где убили местного жителя – им оказался мой дядя Степан Александрович Хомяков – и сожгли дом – для устрашения. При приближении врага отряд красноармейцев ушел в болота, в лес. О его дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Может быть, кто-то из участников тех трагических событий откликнется на мое письмо? 
14 – 15 – 16.07.1941
546 стрелковый и 484 артиллерийский
полки 191 стрелковой дивизии
Бой у деревни Лосева Гора

В Сланцевском районе, как известно, первый бой с немцами произошел в районе дд. Стрежин Лог – Лосева Гора – Бор – Максимова Гора – Селково. Раньше там была лесная дорога от Гаянщины в район Св. Пещеры на р. Долгой и в Доложский пог., который задолго до войны атеисты переименовали в д. Заручье. Ровно такая же дорога была там и в с. Рудно и д. Б. Рожки. Она шла через хутора в местности Подсосонье и д. Пустынька.
Поскольку в русской историографии на тему боя у д. Лосева Гора существует множество версий, в которых трудно разобраться, начну сразу с воспоминаний Эриха Рауса. – Его моторизованная «группа «Раус»  совершила в течение 3-х дней невероятный по сложности переход по проселочным и лесным дорогам, фактически – по лесам и болотам от Ляд до оз. Самро и далее.
Она первой благополучно преодолела мост в Устье оз. Долгого, и двинулась дальше, не встречая никакого сопротивления в сторону с. Старополье, и далее в район дд. Муравейно и Поречье.
Деревни эти были расположены на противоположных берегах р. Луги, и их связывали между собой 2 стратегически важных моста. Один из них даже не был обозначен на немецких картах.
Немцы вознамерились в этом случае внезапно захватить эти мосты, и стать в правобережье Луги особым плацдармом, который через 2 – 3 дня станет «Воротами в Ленинград»:

«Мы много раз строили такие импровизированные гати [на лесных дорогах «южнее оз. Самро», т.е. на пути из Ляд в Заянье и Лотохово], прежде чем 8 часов спустя сумели выбраться на твердую дорогу возле Заручья. На хорошей дороге [от д. Хрель к с. Заручье] мы могли развить скорость более 30 км/час, но вскоре последовала новая остановка. Пылал мост через глубокое озеро [Долгое]. На этот раз командир взвода 3-й роты 57-го танкового саперного батальона, приданного [моему] авангарду, без приказа на полной скорости бросился через горящий мост [в Устье оз. Долгое]. Он успел погасить пламя на другой стороне реки [Долгой] там, где оно возникло. Саперы с помощью воды и песка так быстро потушили огонь, что мост [бл. с. Заручье] серьезно не пострадал, поэтому он мог выдержать вес танков и тягачей. Потеря этого моста стала бы для нас серьезным ударом, потому что иной возможности пересечь глубокую реку [Долгую у нас] не было, а окружающие болота не позволяли обойти его стороной. Если бы мы подольше застряли в этом пункте, вся операция могла завершиться неудачей.
Благодаря инициативе молодого лейтенанта мы отвели эту опасность. Внезапно раздался крик: «Вражеские самолеты!» Но самолеты нас не атаковали, и марш продолжался. Затем самолеты прилетели еще раз, помигали нам лампами и сбросили записку. «Опознайте себя, или мы вас обстреляем», – прочитал мой переводчик. Записка была [не зашифрова и] написана открытым текстом. Я отдал приказ продолжать движение и не обращать внимания на разбрасываемые бумажки. Наконец самолеты улетели. Сомнения летчиков были вполне понятны. Боевая группа «Раус», механизированная колонна, двигалась через район обширных болот, глубоко на вражеской территории. Со всех сторон нас окружали большие силы русских. Наша принадлежность могла показаться летчикам сомнительной, но так как мы продолжали движение, не обращая внимания на самолеты, они решили, что видят части Красной Армии. Незадолго перед тем, как мы вышли к мосту у Вырицы [Не стыкуется с картой. Прим. пер.], я приказал колонне остановиться в густом лесу, полностью скрывшись от глаз противника . Я сделал это для того, чтобы подтянулись отставшие тылы, а так же чтобы подготовить приказ по захвату переправ через реку Луга и созданию плацдарма. Я отдал этот приказ устно, держа перед собой устаревшую карту в масштабе 1: 300000. «Противник, вероятно, еще не опознал нас как германскую часть. Огромную важность представляет как можно более быстрый захват мостов через Лугу в целости и сохранности. Для этого передовые подразделения должны внезапно атаковать охрану мостов и уничтожить ее. После этого приданная саперная рота немедленно снимет все мины и подрывные заряды, чтобы обезопасить мосты. Главные силы боевой группы будут следовать вплотную за ними. Они без задержки пересекут мосты и двинутся к Ивановскому, где займут перекресток и вышлют разведку в направлении Юрки и Среднее» .

Судя по газетному сообщению В. Прыгачева , вечером 13.07.1941 г. ок. 22.00 час. кто-то из местных жителей разрушил и поджег Устинский мост бл. с. Заручье, что на время прервало активное продвижение вражеских войск по маршруту: Ляды – Заянье – Шавково – Заручье – Старополье – Загорье – Поречье – Ивановское.
В сообщениях командования 546 стрелкового полка сообщается, что сделали это именно солдаты этого полка, скорее всего, разведчики, в связи с чем В.И. Васильев, местный мемуарист, пишет, что немцы вступили в Заручье по горящему мосту .
Л.П. Житникова, другой мемуарист из Заручья, так же рассказывает об уничтожении этого де моста в Устье оз. Долгое, в связи с чем приводит цитаты из воспоминаний И.Д. Дмитриева, руководителя лужских партизан . Воспоминания эти дают тоже определенную конкретику по мосту в Устье:

«Немцы захватили переправу через реку Сабу и не встретив дальнейшего сопротивления двинулись на Б. Сабск. Вторая часть 41-го механизированного корпуса и 4-я танковая группа беспрепятственно продвинулись [от с. Осьмино] в сторону Рудно – Новоселье – Сланцы. По дороге Хрель – Заручье (Доложск) молодежь во главе с комсомольцами разобрали и сожгли Устьинский мост через реку Долгую . Движение было остановлено на 4 часа. В это время над немецкой танковой группой разразился воздушный бой. Были сброшены бомбы, которые упали в реку у моста.
Взрыв поднял столб воды и разрушил новую переправу. Гитлеровская железная лавина резко повернула влево и устремилась через Селково на Стрежно – Лосеву Гору. В лесах Лосевой горы завязался бой. Наши воины батальона 546-го стрелкового полка (командир [В.П.] Якутович) 191-й стрелковой дивизии ударили прямо в лоб немцам. Подбили тигра, две танкетки, несколько мотоциклов. Более 100 немцев здесь погибло. Целые сутки отражала их натиск наша армия. Солдаты сражались до последнего патрона.
На территории современного лагеря «Салют» до ВО войны находилась больница. Немецкое командование приказало главврачу Бородкину собрать персонал и обязать его лечить раненых немцев. Убитых и умерших от ран хоронили на восточной части холма между электростанцией и больницей . Простым солдатам ставили деревянные кресты и нанизывали на них каски, офицерам ставили дубовые кресты и так же нанизывали на них каски» .

Был ли этот мост уничтожен после прохождения группы Рауса, сказать сложно, но известно из описания боя у д. Лосева Гора, что по какой-то немецкой колонне ударили с фланга бойцы 546 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии. Они действовали совместно с 263 отдельным разведывательным батальоном и при поддержке первого дивизиона 484 артиллерийского полка дивизии.
Скорее всего, это была уже совершенно другая группа, поскольку Раус уже в 10.00 час. 14.07.1941 г. захватил мосты на р. Луге, бл. дд. Муравейно и Поречье. – При этом все деревни в этом районе были сожжены и вдобавок подверглись массированной бомбежке советской авиации.
Раус же по этому поводу писал:

«Боевая группа «Раус» после 3 дней и ночей непрерывной борьбы с силами природы прошла 200 километров. 14 июля в 10.00 наступила кульминация, мы захватили «Ворота Ленинграда», расположенные в 105 километрах от города» . 

Эти подразделения пришли сюда со стороны с. Рудно и д. Пустынька, через хутора в местности Подсосонье. Из Рудно до войны так же была действующая дорога в район дд. Бор, Селково и далее на с. Заручье.
Задачей бойцов 191 стрелковой дивизии было не пропустить в г. Сланцы противника по трем дорогам:

1. Заручье – Бор – Подсосонье – Пустынька – Рудно – Б. Рожки – Выскатка,

2. Заручье – Стрежин Лог – Лосева Гора – Гаянщина – Ухово – Заберезье – Кушела – Борки – Выскатка,

3. Кологриво – Гаянщина – Ухово – Заберезье – Кушела – Борки – Выскатка.

Примечательно, что на рукотворной карте, которая была составлена по поводу бомбежки 16.07.1941 г., командир 546 стрелкового полка П.В. Якутович указывал для бомбометания именно это место по дороге Устьинский мост – д. Хрель, в преддверии самого моста, на повороте.
В какой-то момент боя гитлеровцы предприняли обходной танковый маневр со стороны дд. Кологриво и Борисова Гора . Боевые машины окончательно решили дело, и стрелки 546 полка, разведчики и артиллеристы отступили, видимо, в сторону дд. Гаянщина. Отступал ли кто-то в сторону с. Рудно, не известно.
Известно так же о бое в районе д. Гостицы, расположенной на дороге Гдов – Сланцы. Там в бой вступили бойцы 552 стрелкового полка и приписанной им артиллерийской части .
В довершение ко всему, советских артиллеристов и солдат 16.07.1941 г. отбомбила советская авиация. – На эту тему в сети можно найти соответствующие документы, а доэтого вместе с ними была и соотвествующая карта, но сегодня ее из сети убрали .
В целях исторической правды приведу эту информацию и я, поскольку она представлена на сайте «Мемориал»: 

«Расследование

На основании распоряжения начальника штаба 191 СД подполковника Талызина 31.7.41 года в 20.00 мною произведено расследование по делу бомбежки нашей авиации 3/546 СП 16.7.41 года.
Обстоятельства дела таковы:
Командир полка майор [В.П.] Якутович при опросе показал.
16.7.41 года 3й батальон под командованием старшего лейтенанта Моремова занимал оборону Лосева гора, майор Якутович просил [по рации] бомбить переправу и [с.] Заручье[,] где по сведениям разведки было большое скопление танков противника и скопление пехоты.
С задачей не дать отходу танков противника на Муравейно и Веймарн.
Майор Якутович предупреждал [особо] чтобы Бор [деревню ни в коем случае] не бомбить .
В донесении № 2 тов. Якутович просил дать сигналы взаимодействия, но они [ему] не были даны.
В 13.00 во время наиболее интенсивного артиллерийского, менометного  и пулеметного огня противника появилось наших 9 скоростных бомбардировщиков над расположением 3его батальона и  три захода по 3 самолета, сбросили 54 бомбы на 3/546 СП.
На Заручье бомбы не были сброшены[,] и переправа не была уничтожена, чем был сорван план майора Якутовича.
Потери от бомб бомбардировщиков установить не удалось так как был сильный бой.
Ряд бойцов и командиров участвующих в этом бою (всего 10 человек) показали[,] что ясно видели что [наши позиции] бомбили наши бомбардировщики. В то время таблица сигналов опознаваний самолетов и своих войск штадив не имел, и они прибыли [в штаб много позже, и только] 29.7.41 года.
Заявки на авиацию давались по кодированной карте изготовленной штадивом.
Начальник артиллерии полковник Щербаков показал:
16.7.41 года в 06.15 от рации № 4 была получена радиограмма. 555 – 555. Задание 3886г 3884в
Что значит
Выслана наша авиация в квадрат 3886г – 3884в.
(3886г [–] лес ю-в Заручье и 3884 южная окраина [д.] «Бор» и лес ю-в «Бор» ).
Выводы: Основным виновником бомбардировки своей авиации 3/546 СП считаю: Авиацию, которая не смотря на конкретно указанное места бомбардировки не долетела 2,5 – 3 км. до расположения противника и скинула 54 бомбы на расположение 3/546 СП и обстреляла пулеметным огнем не смотря на выставленные «папхен».

Капитан (Подпись)» .

Вот же как описывает обстоятельства боя и последующие события сетевой источник:

«В 20 часов 15 июля [1941 г.] 546 сп первым из 191сд вступил в бой за д. Лосева Гора, в 4 км сев.-зап. озера Долгое. Несмотря на бомбежку, артиллерийский и пулеметный огонь, батареи вели стрельбу прямой наводкой. У д. Лосева Гора 546 сп при поддержке 484 ап трое суток сдерживал превосходящие силы противника.
Тогда же 552 сп сменил части 118 сд северо-западнее позиций 546 сп и 484 ап.
Около 6 часов утра 16 июля немцы начали наступление на Сланцы. Оно велось в основном танками. Бой был ожесточенным и длился весь день до 20 часов. Было подбито 8 танков, уничтожено много солдат и офицеров противника. Имелись серьзные потери и в 552 сп. Был момент, когда вражеским танкам и автоматчикам удалось вклиниться в оборону полка. При хорошей поддержке артиллерии 484 ап рубеж был удержан» .

В свете освящения боя при д. Лосева Гора представляет интерес биография майора В.П. Якутовича, командира 546 стрелкового полка 191 стрелковой дивизии:

«Якутович Вячеслав Петрович (17.10.1906 – 24.05.1965), генерал-майор.
…С февраля 1940 года – исполняющий должность командира 15-го стрелкового полка. По окончании военных действий был переброшен в Белорусский особый военный округ и занимался укреплением государственной границы в районе села Токари Брестской области – строил доты по восточному берегу реки Буг. В августе 1940 года капитан В.П. Якутович был допущен к и.д. начальника штаба этой дивизии.
В феврале 1941 года назначен командиром 546-го стрелкового полка 191-ой стрелковой дивизии ЛВО. Формировал и обучал полк в населенном пункте Агалатово, затем в мае убыл с полком в г. Кингисепп.
Начало войны встретил в должности командира 546-го стрелкового полка 191-й стрелковой дивизии. Принял первый бой 26 июня 1941 в районе порта Кунда в Эстонии. Целью сражении было предотвращение высадки немецкого десанта. В июле принимал участие в боях с немецкими войсками, наступавшими на Веймарн – Котлы – Ораниенбаум. Особо отличился в ночном бою 27 июля 1941 года в районе Заречье, Долго, Логово. Его войскам удалось обойти наступавших немцев, ударить в тыл и фланг и тем самым разгромить штаб пехотного полка, разведотряд дивизии, авиационную оперативную группу и горючее противника. Потери немцев в этом бою составили до 1000 человек (в том числе генерал-лейтенант авиации, 40 танков, 11 бронемашин, 10 пушек. Немцы не могли наступать на этом участке еще 2 недели. 6 февраля 1942 за отличия в этих боях награжден орденом Красного Знамени.
Был ранен дважды. В августе 1941 назначен командиром 70-й стрелковой дивизии, только что вышедшей из окружения. Ему удалось быстро привести ее в порядок. Эта дивизия принимала участие в оборонительных боях под Ленинградом, в наступательной операции на Усть-Тосно. В этих боях Якутович был дважды ранен. По излечении в декабре 1941 года назначен командиром 13-й стрелковой дивизии.
…
В соавторстве с В.П. Свиридовым и В.Е. Василенко в 1962 году В.П. Якутович написал книгу «Битва за Ленинград», воссоздав картину героической обороны Ленинграда.
Похоронен на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге.
Награжден 2 орденами Красного Знамени, орденами Кутузова 2-й степени, орденом Красной Звезды, а также иностранными орденами и медалями» .

Мало-помалу о бое при д. Лосева Гора в 1990-е гг. в общих чертах стали писать сланцевские краеведы, о чем есть соответствующая библиография, составленная сланцевским библиографом В.М. Гуслиной.
Краевед Ф.А. Чуркин обратился на этот счет в совет ветеранов 191 стрелкового полка, и на его имя в Сланцах пришел обстоятельный рассказ о конкретном бое, который произошел «за д. Лосева Гора, в 4 км сев.-зап. озера Долгое» . В этом рассказе есть соответствующие архивные ссылки, что очень ценно для дел грядущего краеведения. – Материал Ф.А. Чуркина я привожу здесь.
Примечательно, что ветеран Великой Отечественной войны В. Прыгачев, житель с. Шавково, который первым в местной газете и поднял вопрос о бое у д. Лосева Гора, писал в том плане, что самое начало войны в нашем районе не было освящено в газетах и книгах достойным образом. – Он надеялся, что после его статьи удастся восстановить полностью картину боя, определить в архивах численные потери советских войск, и что поисковики найдут со временем могилы всех, кто был убит в этом бою.
По прошествии многих лет следует признать, что общее число погибших в бою при д. Лосева Гора по архивным спискам установить не удалось. Полковые источники, впрочем, называют количество убитых – 20 человек.
Исследователь из с. Старополье Л.А. Веникова, хранитель краеведческого музея Старопольской школы, разыскала в интернете фамилии 14 чел., погибших в этом бою, и это, видимо, соответствует истине.
На одном из форумов она писала:

«Уважаемый В.Ю. Вы откликаетесь на мою просьбу уже второй раз. Нет слов благодарности! Как раз по вашим ссылкам я и нашла 14 солдат, погибших у д. Лосева Гора:

Из «Списка потерь 191 СД с 15 июля по 30 июля 1941 г.»

1. Богданов Владимир Богданович
2. Куликовский Владимир Денисович
3. Гуленков Василий Борисович
4. Зиновьев Владимир Федорович
5. Воронков Павел Иванович
6. Гудович Николай Алексеевич
7. Петухов Аксений Михайлович
8. Порфириев Николай Иванович

Из «Списка потерь 191 СД с 20 июля по 15 августа 1941 г.»

1. Барханцев Федор Ефимович
2. Харитонов Николай Васильевич
3. Воскребенцов Михаил Абрамович
4. Панкрашев Никита Федорович
5. Миронов Александр Иванович
6. Шленов Федор Герасимович

Фамилии троих стали известны [потом] в результате перезахоронения:

1. Егоров Афанасий Данилович, [проживал] д. Сойкино Кингисеппского района.
2. Платонов Пётр Петрович, [проживал] д. Новые Холоповицы ранее Волосовского, теперь Гатчинского района.
3. Федоров Петр Федорович, [проживал] г. Остров Псковской области.

Последующие раскопки [в д. Лосева Гора] результатов не принесли» .

В дополнение ко всему следует обратиться к сведениям о захороненных в с. Заручье неизвестных. Это были раненые советские солдаты, которые умерли непосредственно в селе уже при немцах . О них как раз ничего сегодня не известно.
Местный житель, В.И. Васильев, бывший в селе во время оккупации, показал в свое время место этой конкретно могилы у магазина. Там в годы войны был некий сарай, в котором содержались раненные. Это – ок. 20 – 30 м от дома семьи Васильевх.
После вскрытия этой могилы, останки из нее были перенесены в сторону озера, и уже там, в поле, был поставлен соответствующий памятник, «тумба со звездой», но без фамилий и без атрибутики.
Сейчас первоначальную металлическую «тумбу» заменили на черную стелу из черного камня, и она была обнесена невысокой оградой.
В.И. Васильев пишет о раненых и пленных в Заручье следующее:

«Доложская больница [в начале войны] была заполнена немецкими ранеными. Здесь же хоронили убитых немцев под березовыми крестами. В деревне [же] Заручье содержали в сараях и гумнах наших пленных бойцов и тяжелораненых, которые умирали от ран и голода.
Местные женщины, и мы дети, как могли, старались облегчить их страдания; рискуя попасть под пули врага, передавали через проволоку хлеб, картошку и овощи.
В память о наших бойцах, погибших здесь и на Лужском рубеже, в д. Заручье на берегу Долгого озера у дороги установлен памятник» .

Касаясь «Памятника у озера», надо сказать, что это деформированная бетонная плита, вкопанная в землю вертикально. Назвать ее памятником – сложно, поскольку никакой эстетической нагрузки она не несет.
Если будет здесь когда-то желание у власти или у жителей что-то менять, то эту плиту надо будет заменить на что-то более приличное. Совсем несложно в Заручье соорудить небольшой памятник из того же кирпича.

Между тем, Л.А. Веникова, ссылаясь на «свидетельства» местной жительницы, не доверяя, видимо, войсковым источникам, пишет по поводу боя в д. Лосева Гора иную цифру:

«В книге Г. Полякова и И. Козырева «С боями от Ленинграда до Шверина. Хроника 191-й Краснознаменной Новгородской дивизии»  написано, что в этом бою [при д. Лосева Гора] 16 июля 1941 года погибло 20 человек, но по воспоминаниям местной жительницы, очевидца тех событий Валентины Петровны Михайловой[,] после боя [в Лосевой Горе] было похоронено около 200 советских солдат» .

На этот счет сегодня следует сказать, что цифра «200 [похороненных в д. Лосева Гора] советских солдат» никак не подтверждается фактами. Сколько конкретно при этом погибло немцев, не известно.
Российские поисковики приезжали в Старополье недавно и выкопали все немецкие костяки по просьбе немецкой стороны, и немцы соответственно все увезли в Германию.
В Старополье, видимо, хоронили всех немцев, погибших в микрорегионе, в т.ч. немцев, погибших на Ивановском плацдарме, на Долгой Мельнице и в Старопольском немецком госпитале, который в ходе наступления был организован в селе. Об этом пишет немецкий исследователь Пауль Вольфганг, материалы которого я публикую здесь .
При этом местные жители в д. Лосева Гора рассказали, что бой здесь длился «…целый день 14 июля 1941 года», что тоже не является правдой.
Раненых в бою в д. Лосева Гора транспортировали машинами в госпитали, которые располагались у д. Попкова Гора и непосредственно в д. Монастырек. Принимали их и больницы гг. Сланцы и Гатчина. Об этом писал краевед Ф.А. Чуркин:

«По воспоминаниям медсестры О.С. Барановой, уроженки д. Попкова Гора, мобилизованной в ряды Красной Армии в первые дни войны, назначенной в санчасть 546-го полка, их полковой медпункт был развернут для приема раненых у д. Попкова Гора, затем перешел в д. Монастырек, где тоже оказывал помощь раненым.
По воспоминаниям работницы Сланцевской больницы А.И. Павловой (не помнит числа какого), перед самым приходом в Сланцы немцев, в больницу привезли на двух автомашинах раненых. Были тяжелые, которые умерли в больнице на второй или третий день . «Мы, персонал больницы, вместе с ранеными выехали из Сланцев. И раненых от нас приняли только в Гатчине.
…

Ф. Чуркин, ветеран КПСС.
Зн. труда, 1991, 13 июля» .

Судя по боевым картам, батальон 546 стрелковой дивизии, принявший бой у д. Лосева Гора, отступил на д. Гаянщину, а потом ушел с большой дороги через д. Ухово лесной дорогой в д. Савиновщина. – В потрепанном виде он не мог в полной мере противостоять противнику, который в несколько раз превосходил его численностью моторизованной пехоты, и был к тому же вооружен пушками и танками.
Путь немцам на Сланцы в этом случае был открыт, правда, у д. Гостицы их встретили бойцы 552 стрелкового полка. При них было и соответствующее подразделение артиллерийского полка, которое смогло уничтожить у этой деревни 8 танков. Шла ли немецкая колонна от дд. Менюши и Кологриво на Сланцы  через д. Лучки, не известно.
На участке д. Менюши судя по картам у немцев было сконцентрировано большое количество машин.

Дальнейший боевой путь 546 стрелковой дивизии описан в статье сланцевского краеведа С.А. Пронина, в которой рассказывается о судьбе рядового Петра Львова. Тот как раз служил в этом полку и даже участвовал в боевых действиях, которые велись в его родной деревне – Загорье.
Загорье – это преддверие небезызвестного Ивановского плацдарма на р. Луге, который сыграл важную роль в битве за Ленинград:

«В мае 1941 года Петра вызвали на военные сборы. Так попал Львов в 546 стрелковый полк 191 дивизии. С ним, не сдержав натиск немцев [у д. Лосева Гора], [он] отступал через Большие Поля – Черновское – Щучку [и] на Ариновщину [в преддверии с. Ложголово], где [полк] и занял временную оборону [по р. Долгой]. Участвовал [Львов] в разведке немецких позиций [в с. Ложголово, на мосту у д. Долгая Мельница ], после чего полк получил приказ наступать на врага. И куда вы думаете? На свою родную деревню Загорье.
Состоялся скоротечный бой [за дд. Загорье и Долгая Мельница], в результате которого погибло 16 красноармейцев. Противник открыл [по наступавшим] ураганный огонь. У бойцов возникла паника. Навести порядок не удалось, атака сорвалась. Только в Ариновщине [при отступлении] командир собрал бойцов, [которые потом] сосредоточились в Муравейском Бору . Немцы уже захватили Ивановское.
– Контратака здесь так же не увенчалась успехом. От Ариновщины отступали к Кингисеппу, где продержались месяц. Тут переколотили немцев много. Их бесчисленные атаки при поддержке танков и авиации успешно отбивались. Когда враг поджег лес и пошел в обход Пятницкого, мы вынуждены были отступать. При преследовании противником бежали до Котлов. Горестно вспоминать те собы¬тия, когда местные жители с укором восклицали: «На кого вы, нас оставляете? Враг. стремительно рвав¬шийся в Ленинград, расчле¬нял соединения Северо За¬падного фронта. 191-я стрелковая дивизия отступа¬ла на Мартышкино, вышла на Ораниенбаумский пятачек, откуда пароходами пе¬реправилась в Ленинград» .

В. Прыгачев
Восстановить справедливость

В истории нашего района период Великой Отечественной войны почему-то умалчивается бой наших войск в районе деревень Лосева Гора, Стрежин Лог, Максимова Гора, Селково теперь Старопольского, а ранее Загривского сельсовета , который длился целый день 14 июля 1941 года. Подошедшие 13 июля около 10 часов вечера к реке Долгой со стороны деревни Заянье Лядского района фашистские войска были задержаны в результате уничтожения Устинского  моста на целых 7 часов, пока не навели новый мост через Долгую, и лишь около 5 часов утра четырнадцатого двинулись в направлении Осьмино и Ивановской.
Одновременно, утром же 14 июля, со стороны Сланцев от деревни Гаянщина и указанные деревни подошла наша воинская часть (видимо, из 191-й стрелковой дивизии, так как на территории района в этом направлении не было). По рассказам местных, это был стрелковый батальон, усиленный дивизионом противотанковых орудий, пулеметной и минометной ротами. Об этом можно судить по количеству оставшегося на поле боя разбитого и испорченного материального обеспечения, около 10 противотанковых пушек, 20 станковых пулеметов «максим», 20 82-миллиметровых минометов. Половина численности солдат была вооружена полуавтоматами СВТ, много было и ручных пулеметов Дегтярева.
Была обеспечена и артиллерийская поддержка, так как после боя в районе деревни Гаянщина остались наши испорченные тягачи-трактора НАТИ с пушками, шедшие по дороге Старополье – Ухово.
Подойдя со стороны Селково к Устинскому мосту и вступив в бой с наступающей лавиной фашистских войск, командование хотело, видимо, прервать наступление, но силы были, конечно, не равны. Наступавшие фашистские мотомеханизированные дивизии обрушили на наши войска всю силу, в том числе и танки. Но наши солдаты не отступали и геройски дрались целый день, не смотря на левофланговый удар танков со стороны деревни Борисова Гора. И лишь к вечеру, когда иссякли силы, остатки батальона отошли в сторону Сланцев.
На поле боя остались закопченные остатки обгоревших фашистских танков. Поврежденные машины немцы сразу же убрали для ремонта. Подобрали убитых солдат и оружие. Через 2 – 3 дня фашистское командование, мобилизовав местное население, приняло решение о захоронении погибших воинов, так как жаркая погода способствовала быстрому разложению трупов. Мужики с лопатами из близлежащих деревень под конвоем немецких солдат и по их указаниям зарывали прямо в окопах тех, кто в них погиб, вместе с оружием, других стаскивали к близлежащим окопам или ячейкам. Сотни солдат оказались, таким образом, или без места захоронения, или пропавшими без вести.
Почему этот эпизод военных действий – героический бой в начале Великой Отечественной войны не отражен в истории нашего района? Ведь в этом бою погибло около 200 наших воинов.
Деревни были почти полностью уничтожены в результате военных действий, но за 1941 – 1942 год восстановились, и лишь после карательной экспедиции против партизан осенью 1943 года вновь были уничтожены, и сейчас необитаемы. Многие жители этих деревень живут в г. Сланцы или в других деревнях района, но их становится все меньше, и пока есть возможность, они могли бы внести коррективы в места захоронения наших воинов, т.к. со временем  даже те могилы, которые были заметны, заросли и сравнялись с землей. Через воинскую часть можно восстановить имена погибших или пропавших без вести в этом районе. Следопыты могли бы при перезахоронении погибших в братскую могилу найти и личные медальоны с данными о погибших.
А вот организовать это дело надо и военкомату, и совету ветеранов войны и труда: чтобы у нас все меньше оставалось неизвестных героев войны, чтобы не валялись в лопухах останки тех, кто отдал свои жизни, защищал свою Родину, чтобы на месте боя на братской могиле можно было поставить памятник  с указанием фамилий погибших. Для этого через газету надо весной назначить день, собрать старожилов этих мест, которые бы вспомнили и помогли в перезахоронении и восстановлении справедливости.

В. Прыгачев.
ветеран войны, д. Шавково .

14 – 15.07.1941
Ф.А. Чуркин
О первом бое в нашем крае

В своем письме, опубликованном в газете «Знамя труда» 19 декабря 1988 года под заголовком « Восстановить справедливость», ветеран войны В. Прыгачев писал, что первый бой в нашем крае  был 14 июля у деревень Лосева Гора, Стрежин Луг. На поле боя осталось около 200 убитых наших солдат и офицеров. Осталось много оружия, боеприпасов, подбитая пушка, тягач. По приказу немецкого командования местные мужики закапывали трупы убитых бойцов Красной Армии. И, как вспоминает автор. закапывали в воронки, в окопы. Большая группа была закопана в бывшей силосной яме, в небольшой лощине.
Письмо В. Прыгачева тогда дало толчок к поиску  следов этого боя. Знамя труда» 25 октября 1989 года уже сообщало, что найдены останки трех воинов, установлены их фамилии, у каждого есть родственники, которые почти пятьдесят лет жили в неведении о судьбе дорогих себе людей.
Но ведь там их сотни. В статьях С.А. Пронина об этом бое мы прочитали в воспоминаниях командира 191-й дивизии Д.А. Лукьянова: батальон 4 саперной роты, 546-го полка, усиленный артдивизионом, во главе с командиром полка майором В.П. Якутовичем бросили на встречу фашистам. Колонна фашистов в составе около 300 танков и 200 бронемашин двигалась по дороге Ляды – Заянье – Шавково – Хрель – Заручье – Старополье – Ложголово – Веймарн. По воспоминаниям местных жителей, часть Красной Красной армии ночевала в д. Рудно, откуда по дороге Рудно – Доложское и наносился фланговый удар по колонне фашистов.
Ветеран 546-го полка П.В. Львов, житель д. Загорье, рассказывал: «Не сдержав натиск немцев, отступали через Б. Поля – Черновское – Щучку – Ариновщину. У д. Ложголово был скоротечный бой. У нас погибло 16 красноармецев».
Их могила без указания имен сохранилась у д. Ложголово.
По воспоминаниям медсестры О.С. Барановой, уроженки д. Попкова Гора, мобилизованной в ряды Красной Армии в первые дни войны, назначенной в санчасть 546-го полка, их полковой медпункт был развернут для приема раненых у д. Попкова Гора, затем перешел в д. Монастырек, где тоже оказывал помощь раненым.
По воспоминаниям работницы Сланцевской больницы А.И. Павловой (не помнит числа какого), перед самым приходом в Сланцы немцев, в больницу привезли на двух автомашинах раненых. Были тяжелые, которые умерли в больнице на второй или третий день. «Мы, персонал больницы, вместе с ранеными выехали из Сланцев. И раненых от нас приняли только в Гатчине».
Прошло 50 лет после этого боя. Найдены единицы, но мы теперь уже знаем – там погибли сотни неизвестных нам солдат. Надо продолжать поиск.

Ф. Чуркин, ветеран КПСС.
Зн. труда, 1991, 13 июля .

И вот материалы получены только в июне 1992 год из Совета ветеранов 191 стрелковой дивизии, подтверждающие наши предположения о первом бое в нашем районе 14 июля 1941 года, в районе дд. Лосева Гора, Стрежин Лог, Селково.
«13 июля 1941 г. 546-й стрелковый полк, с одним из дивизионов 484 арт. полка выступил маршем в район д. Лосева Гора Сланцевского района, для ликвидации прорвавшихся туда мототехнических частей противника (АМО СССР. Ф. 416. О. 10437. Д. 9. Л. 41).
Первому дивизиону 484 АП (без первой батареи) было приказано к 10 часам 14 июля 1941 года занять рубеж для обороны совместно с 263 отд. разведбатальоном 191 СД Большие Рожки, озеро Долгое.
Действуя по батарейно, повзводно, не допустить противника с юга на северо-восток, на Лосеву Гору, Б. Рожки. Район огневых позиций был установлен сев.-зап. Б. Рожки и Стрежневого Лога. Командир 484 АП подполковник Велихов поставил задачи дивизионам, в 5 часов 14 июля в установленное время артиллерия заняла огневые позиции и была готова к открытию огня (АМО. Ф. 1081. О. 37692. Д. 3. Л. 1). На левый фланг 191 СД, в ночь на 15 июля, вышел 3 батальон 546 СП, разведкой этого батальона было установлено, что в лесу восточнее и сев.-восточнее д. Заручье находятся крупные моторизованные части противника и большое количество танков. Вторая и третьи батареи 484 АП, с 15 июля вели огонь по скоплениям противника, поддерживая 3 стр. батальон 546 СП. К 14 часам эти батареи вышли на юго-восточную окраину д. Максимова Гора, здесь уже находился наблюдательный пункт первого дивизиона 384 АП.
Ожидалось прибытие второго гаубичного дивизиона 505 ГАП 191 СД в район д. Гаянщины, для поддержки 546 СП. 546 СП в первый бой вступил первым и третьим батальонами в 20 часов 15 июля 1941 года, за д. Лосева Гора (АМО СССР. Ф. 1081. О. 37692. Д. 3. Л. 1).
Гитлеровцы предприняли наступление, как уже стало обычным, при поддержке танков и артиллерии. Деревня Лосева Гора – горела, подожженная гитлеровцами. Первым открыли огонь по противнику вторая батарея В.Т. Турина и третья батарея В.П. Лубова. Несмотря на бомбежку, артиллерийский и пулеметный огонь, батареи вели огонь прямой наводкой по атакующему противнику. Не раз гитлеровцам приходилось бежать, чтобы спастись от огня артиллеристов. Двумя батареями 482 АП в течение одного короткого боя, было уничтожено до 100 солдат и офицеров противника, 3 танка, мост через р. Долгая (АМО СССР. Ф. 1445. О. 1. Д. 11. Л. 6).
Атаки противника отражались одна за другой у д. Лосева Гора, при поддержке 484 АП, 546 СП, сдерживая превосходящие силы противника, удерживая свой рубеж в течение 3-х суток, благодаря высокой дисциплинированности и хорошему взаимодействию с артиллеристами, 546 СП и 484 АП в трехдневных боях понесли сравнительно малые потери (20 человек) (АМО СССР. Ф. 1445. О. 1. Д. 11. Л. 24).
В боях за Сланцевский район отличились командиры 1 и 2-нго дивизиона 484 АП В.Г. Гурин, В.П. Любин, командир роты 546 СП Ф.М. Смирнов, А.М. Кремнев, Н.М. Шкарин, командир взвода Ф.А. Бруй, рядовые Зиновьев, Новиков, разведчик П.Г. Забаров.
Боевые расчеты В.П. Лубова, В.Г. Врехова, В.Г. Гурина, В.М. Молчанова, Н.М. Ленчука (АМО СССР. Ф. 416. О. 20437. Д. 9. Л. 32).
Из приведенных выписок из документов тех событий, можно считать, что первый бой на Сланцевской земле был 14 – 15 июля 1941 года, в районе дд. Лосева Гора, Стрежнев Лог, Гаянщина. Вел этот бой 546 стрелковый полк, при поддержке 484 артполка и при возможном участии 504 гаубичного артполка, и 253 разведбатальона.
Какие же боевые задачи в эти дни выполняли другие полки 191 дивизии.
Примерно, в 6 часов утра 16 июля немцы, срезав путь отхода 118 СД на Сланцы, по дороге Гдов – Сланцы, повели наступление на Сланцы. Оно велось в основном танками. Бой был ожесточенным и длился весь день, до 200 часов вечера. Полковым артиллеристам, вторым дивизионом 484 АП и первым батальоном 552 СП было подбито – 8 танков противника, уничтожено много солдат и офицеров противника. Имелись большие потери и в 552 СП (из воспоминаний к-ра 552 СП лейтенанта А.С. Подъячева).
Особенно сильный бой произошел на ближних подступах к г. Сланцы на рубеже Гостицы – Попкова Гора. Собрав превосходящие силы пехоты, много танков, враг атаковал позиции 552 СП и к исходу 19 июля овладел этим населенным пунктом. 20 июля примерно в 6 часов немцы начали наступление на г. Сланцы (Тоже из воспоминаний того же командира роты А.С. Подъячева).
Наш полк 552 перед войной стоял в г. Сланцах в бывших казармах 320 СП. С началом войны нас перебросили в г. Нарву, где мы строили на берегу реки Нарвы оборонительные сооружения. Затем нас перебросили в местечко Чернево, где [была в то время] спичечная фабрика, затем вновь вернули в г. Сланцы, где наша пулеметная рота заняла оборону на кладбище, в Больших Полях, напротив своих же мирных казарм, разделяла только Плюсса. Наш пулеметный расчет [из 3 человек] занял огневую позицию. Немцы [от Сланцев в сторону Нарвы] шли [через Б. Поля] в полный рост. По ним мы открыли огонь. [Hас] Стали обстреливать артиллерией. Третий снаряд раздался рядом с нашим расчетом, подносчик был ранен, я его заменил. Помню, мы долго держались и немало положили немцев, пока не получили приказ отходить в направлении Нарвы. командир полка майор Егоров, завернул полк в обратном направлении на Сланцы, чтобы задержать немцев. нас передали стрелковой роте. Вновь начался бой и вновь немцы нас потеснили. Мы оторвались от своих и оказались в окружении. Выходить из которого было тяжело. Но нам повезло, мы встретились с большой группой партизан и они помогли нам выйти к своим (из воспоминаний пулеметчика П. Шерстюка).
20 июля враг овладел тактически выгодным рубежом, но первый и третий батальоны 552 СП, при поддержке 1 и 3-го дивизиона ГАП, ОСТАНОВИЛИ ПРОТИВНИКА У Д. Низы. Попытка немцев прорваться от Сланцев на Нарву была отражена (из воспоминаний к-ра 1-ой роты А.С. Подъячева).
В связи с передислокацией на фронте Васса, восточный берег р. Нарвы, устье реки Пять, 9-ая стрелковая рота 559 СП поставлена на охрану переправы через реку Плюсса (АМО СССР. Ф. 416. О. 10437. Д. 10. Л. 9).
Командир дивизии, полковник Д.А. Лукьянов вспоминает:

«Противник подтягивал резервы. Для срыва их, мы избрали район восточнее с. Старополье. Батальон 546 СП, усилили артдивизионом и саперной ротой. Во главе стал командир полка В.П. Якутович. А с рассвета ударили наши орудия, пошли в атаку стрелковые роты. Около десяти утра мы получили от Якутовича сообщение, что деревня (Ложголово) освобождена от врагов. Батальон два дня удерживал деревню, не давая противнику подвозить боеприпасы и резервы в район боев р. Луги».

У ст. Веймар памятником второго этого боя осталась братская могила 16 воинов 546 СП у д. Ложголово».

г. Сланцы.
5 июля 1992 г.

Краевед Ф. Чуркин .

Путь и боевые заслуги
1081 артиллерийского полка
191 краснознаменной стрелковой дивизии

…полк закрепился [в Сланцевском районе] на рубеже [дд.] Сур-Жердянка, О[м]утье, Нарва, на р. Нарвы АП стал на ОП.
Враг обошел слева АП и двинулся на Сланцы и Веймар. Совместно с 546 СП и 552 СП полк получил боевой приказ перерезать путь наступления немцев в р-не [дд.] Лосева Гора и Рожки.
Двигаясь к новому месту в р-не Сланцы полк попал под бомбежку. Потерь не было.
Заняв боевой порядок в р-не Лосева Гора полк напряженно готовился к бою. Первыми открыли губительный огонь по врагу батарея Лейтенанта ДУБОВА и Лейтенанта ГУРИНА.
Несмотря на превосходство сил врага[,] ему были нанесены большие поражения, как то[:] уничтожено до 100 солдат и офицеров, три танка, мост через р. Долгая. Не смотря на непрекращающуюся бомбежку [и] пулеметный обстрел[,] батареи вели обстрел прямой наводкой по контратакующему врагу и несколько раз останавливали его. 19.7.41 года полку совместно с стрелковыми полками нашей дивизии была поставлена задача перерезать путь наступления врага на ст. Веймар. Скрытно заняв боевой порядок, отлично подготовились к наступлению, здесь было перерезано шоссе, уничтожен штаб авиационной группы пр-ка во главе с генералом, до роты солдат, взорван склад с боеприпасами, 17 машин с продовольствием, горючим и боеприпасами, взорван мост через р. Долгая [очевидно, в районе д. Долгая Мельница] .

18.07.1941
Подвиг Ивана Хотеева

18 июля [1941 г.] авиационное звено под командованием ст. лейтенанта Хотеева возвращалось с боевого вылета. Осталось неизвестным, почему только один его самолет изменил курс, заметив втягивающуюся в село Старополье (Сланцевский район) немецкую колонну. Остальные самолеты звена вернулись на аэродром. Возможно, командир приказал продолжать полет, а сам предпринял индивидуальные действия. Возможно, за это светило взыскание, и он не захотел подставлять подчиненных.
Так или иначе, самолет морского летчика ст. лейтенанта Хотеева принялся на бреющем полете расстреливать немецкую колонну. Среди немцев началась паника. По свидетельству очевидцев, один из немецких солдат забежал в ближайший двор, выплеснул белье из корыта и накрылся им, спасаясь от смерти с неба. Даже после израсходования боезапаса, летчик продолжал заходы на бреющем полете, пугая захватчиков. Во время одного из таких заходов он был подбит ответным огнем. Развернул самолет на колонну и пошел на таран, но... колонна уже полностью втянулась в село. Могли быть жертвы среди гражданского населения. Поэтому в последний момент Иван Хотеев все же отвернул от атакуемой колонны и бросил пылающий самолет в близлежащее поле, где и рухнул.
Оккупанты под страхом смертной казни запретили хоронить отважного летчика. Однако, местные жители ночью пробрались к упавшему самолету. Им удалось собрать документы и орден пилота, а самого его похоронить прямо в поле.
Фронт откатился на Восток. А после Победы часть уже носила другое наименование. Семья после эвакуации не вернулась в Ораниенбаум, а осела в Козельске, поближе к родственникам. До 1975 года Иван Иванович Хотеев был героем для нескольких поколений сельчан. Но его семья ничего о нем не знала. И вот «Красные следопыты» разыскали-таки семью. Трудно передать словами чувства жены летчика, так больше и не вышедшей замуж, в одиночку вырастившей троих его детей. Чувства 35-летней женщины (младшей дочери), которая впервые в жизни увидела фото отца не в семейном альбоме, а на скромном воинском обелиске.
Пионерская дружина в селе носила его имя. В школьном музее хранились обломки самолета, документы и награда героя, первым отдавшего свою жизнь за жизни сельчан Старополья. Его могила так и осталась неприкосновенным кусочком того поля. Трактора заботливо обходили ее при полевых работах. Вблизи захоронения принимали в пионеры. Сюда приносили венки и цветы.
После 30 лет «без вести пропавший» семья узнала о том, что их муж, отец и дед – настоящий герой. Без преувеличения. Которым можно и нужно гордиться.
Могилу впоследствии перенесли в центральную усадьбу. Ее современный вид – на фото.
Вечная память героям минувших сражений!

Хотеев Иван Иванович. На момент гибели - старший лейтенант, зам. командира эскадрильи 5-го ИАП КБФ. Кавалер ордена Красного Знамени за финскую кампанию.
Уроженец д. Юрино Сухиничского района. Рабфаковец. Закончил Ейское авиационное училище.
Войну встретил в г. Ораниенбаум (ныне Ломоносов). Семья вскоре была эвакуирована. Младшей из троих детей Валентине исполнилось полгода. Она так и не увидела своего отца.

16.07.1941
Дезертир в 546 стрелковом полку

Приказ 191 сд
Описывает период с 23.07.1941 по 23.07.1941 г.
Приказы. № документа: 101, Дата создания документа: 23.07.1941 г.
Архив: ЦАМО, Фонд: 11526, Опись: 0000001, Дело: 0003, Лист начала документа в деле: 19
Авторы документа: 191 сд, полковник Лукьянов, подполковник Талызин
Описывает боевую операцию: нет данных.

07.1941 – 1942
Старополье
Немецкие фотографии времен оккупации

Недавно в интернете появились немецкие снимки с. Старополье времен войны. – На них запечатлен храм, перспектива главной улицы, и в отдельных случаях немцы и их техника.
Одна фотография при этом имеет надпись «Walovo», что означает Валово. Как известно, Валово – это старое название села, точнее, прихрамовой его части.
Возле храма немцы занимали 2 двухъэтажных дома, которые до 1917 г. принадлежали крестьянам Михеевым, местным зажиточным людям.
Несколько фотографий в подробностях запечатлели немецкое кладбище, которое было отведено перед оградой храма, справа от ворот.
Кресты этого кладбища были сделаны из березы, а горизонтальная перекладина при этом была состругана, и на ней уже по гладкой поверхности художником писалось имя и фамилия похороненного. Указывалась так же на перекладине воинская часть и какие-то идентификационные цифры.
Немецкое кладбище было обнесено березовой оградой, но какой-то забор при этом был сброшен оккупантами в сторону от дороги.
Немцы хоронили убитых и умерших в Старопольском госпитале в отдельных могилах. – На одной из фотографий возле могил видны приготовленные кресты.
Все могилы украшались цветами, и при этом многие из них имели в изголовье горшки с домашними фикусами.
Немецкий историк Пауль Вольфганг в книге «В гуще боя. История 6 танковой дивизии» пишет относительно Зручья, Старополья и боев на Лужском плацдарме. – Он сообщает, что «В период с 15 по 20 июля 1941 г.» потери его дивизии были большие.
В это время, собственно, произошел бой у д. Лосева Гора (14 – 15 – 16.07), и с 15.07 начались беспрерывные бои на р. Луге. Они нередко продолжались с утра до вечера. При этом потери советской стороны были несоизмеримо большими, поскольку на рубеже воевали необученные дивизии народного ополчения:

«После восьмичасового ночного перехода боевая группа Рауса к 4:00 утра 14 июля вышла на твердую дорогу в Заручье. Южнее озера Самро она с трудом тащилась по заболоченному пути.
…
Утром 14 июля [1941 г.] боевая группа Рауса перешла Лугу. Команда 800 учебного полка спецназа («Бранденбург») сперва захватила оба моста через Лугу (один не был обозначен на карте), взяв при этом верх над небольшим караулом. Кроме них, сопротивление оказали только гражданские с нарукавными повязками, которые в этот день в церкви деревни Валово [конец села Старополье], в 30 км от Луги, во время работы напали на ремонтное отделение 1 роты 65 танкового батальона. При этом имели место потери. Эти гражданские были первыми партизанами, с которыми дивизии довелось иметь дело в этой войне.
…
С 22 июня до прибытия на лужский плацдарм в 6 танковой дивизии насчитывалось 185 убитых, 461 раненых и 24 пропавших без вести. В период с 15 по 20 июля 1941 эти цифры составили, соответственно, 155, 406 и 2. За 24 дня на лужском плацдарме потери оказались более высокими, чем за предшествующие 23 дня наступления, за это время 252 человека были убиты, 622 ранены, и 26 пропали без вести.
В середине дня 17 июля появились первые немецкие истребители. Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии: «Их появление так неожиданно, а войска настолько привыкли незамедлительно открывать огонь на всякий звук самолетного двигателя, что зенитка тут же сбила командира звена. Движение по дороге к Луге в первой половине дня идет бесперебойно. Часть раненых (130) удалось эвакуировать. Остальные могут получить помощь на новом дивизионном медицинском пункте, организованном в Валово».
…
Дневник боевых действий начальника оперативного отдела штаба дивизии, 29 июля 1941: «Партизанское движение разрастается, чего следовало опасаться уже на основании свидетельств красных групп радиосвязи и всякого рода сельских жителей, возвращающихся через леса от Ленинграда. Одиночные грузовики, свернувшие с главной дороги, чтобы раздобыть скот на мясо, подвергаются нападениям. Один грузовик напоролся на мину. При этом за три дня потери составили 35 бойцов. Две истребительных авиагруппы переведены на дивизионный аэродром. Благодаря этому какая-либо летная активность неприятеля над районом дислокации дивизии прекратилась. Вечером несколько грузовиков с полевой почтой, а также с газетами» .

Старополье
«Память» – музей Старопольской школы

Музей «Память» МОУ «Старопольская СОШ» был открыт 9 мая 1987 года. Его основатель и бессменный руководитель – учитель истории и обществознания Любовь Анатольевна Веникова.
За это время в музее накопился большой материал по истории родного края. В год 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне оформили шесть новых стендов: «С этого начинался наш музей», «Памятник у сланцевской дороги, «Памятники времен Великой Отечественной войны на территории Старопольского сельского поселения», «Наш земляк Егоров Петр Иванович», «Блокада Ленинграда и старопольская земля», «Ленинградский партизанский край и старопольская земля» и «Бой у Лосевой Горы». Все они – результат огромной работы, про которую можно говорить до бесконечности. Мы попросили Любовь Анатольевну рассказать, какая исследовательская работа была проведена по теме «Бой у Лосевой Горы».
– Бой у деревни Лосева Гора, бой местного значения… Это не Москва, не Сталинград… В книге Г. Полякова и И. Козырева «С боями от Ленинграда до Шверина. Хроника 191-й Краснознаменной Новгородской дивизии» написано, что в этом бою 16 июля 1941 года погибло 20 человек, но по воспоминаниям местной жительницы, очевидца тех событий Валентины Петровны Михайловой после боя было похоронено около 200 советских солдат.
Кто эти люди? По донесениям о потерях мы обнаружили 14. А где остальные?
Валентина Петровна рассказывает: «В могилы стаскивали до 20 и более человек. А всего погибло в том бою около 200. Среди тех, кто участвовал в похоронах наших солдат, была Станислава Григорьевна Иохель. Она собирала медальоны у погибших, плакала и говорила: «Мы победим, найдем родственников и сообщим, где похоронены эти герои!». Но сделать этого она не смогла. Позже, когда она однажды была в Сланцах, ее схватили фашисты и расстреляли. Роковую роль в этом сыграла ее фамилия. В 1944 году фашист дважды жег нас, собранные ею медальоны пропали».
Мы искали любые зацепки, писали на различные сайты, связались с Советом ветеранов 191-й Новгородской дивизии. И вот первая удача: откликнулся внук одного из погибших Воронкова П.И. – Воронков А.Ю. Он живет в Норвегии, но уже несколько раз приезжал к нам в школу, к Валентине Петровне и в храм Успения Пресвятой Богородицы в деревне Заручье. Он мечтает, чтобы пока еще жив отец, найти место захоронения своего деда. Мы вместе с ним ищем, но с этим проблема… Во время мелиорации в 70-х годах поле боя было перекопано и экспедиции по раскопкам не дают результата.
Вторая удача не заставила ждать. На нас вышла дочь Анатолия Павловича Иохель. Он сын Станиславы Григорьевны Иохель, которая прятала солдатские медальоны. Судьба Анатолия Павловича – отдельная история. После того, как расстреляли мать, его вместе с братом и дедом отправили в Германию, и он прошел все круги ада фашистской неволи, но выжил. Встреча Анатолия Павловича с Валентиной Петровной была удивительной. Валентина Петровна вспомнила его и узнала, несмотря на то, что ей в те годы было 12 лет, а ему всего четыре.
Об этом, о ходе наших поисков мы рассказываем во время экскурсий в музее «Память». Мы не просто информируем учащихся и гостей музея о событиях боя в Лосевой Горе, а пытаемся донести до слушателей впечатления людей – очевидцев тех далеких событий, чтобы наши дети хранили воспоминания своих старших родственников о Великой Отечественной войне

Татьяна Крылова .

18.07.1941
Немцы входят в Сланцы

Не существует в советской историографии достоверных свидетельств того, как немцы входили в г. Сланцы.
Начать надо с того, что «Краткий хронологический справочник», изданный в Сланцах в 2000 г., приводит неправильный номер части, дислоцированной в городе. – Это свидетельствует о том, что краеведы старшего поколения и городской музей на тот момент ситуацией в полной мере не владели.
В Сланцах дислоцировался соответственно не 546-й, а 552-й стрелковый полк 191 стрелковой дивизии. 546 полк самое короткое время дислоцировался в г. Кингисепп, а в Сланцевский район был переведен в первые дни войны для ведения боевых действий. Соответствующих документов пока не найдено, но его пребывание в районе отбражено на многих штабных картах, которые представлены на сайте «Память народа».
552-й же полк ок. 10.07.1941 г. сначала войны был выведен в район г. Нарва, а потом подразделения его размещались бл. дд. Туганы и Гостицы.
В Гостицах он запирал сразу 2 дороги со стороны дд. Втроя и Радовеь, т.е. со стороны р. Наровы и Чудского озера, но основной задачей его было сдержать врага на подступах к г. Сланцы.
При этом немцы могли подойти сюда как со стороны Гдова, так и со стороны сс. Рудно и Заянье.
Пелешский мост при этом советские войска подорвать при отступлении не успели. – Неразбериха в Сланцах в июле 1941 г. была страшная.
Здесь бой с немцами произошел соответственно 16.07.1941 г. у д. Гостицы и продолжался в тот день до 20 часов вечера. В ходе боя артиллеристами 484 артиллеристского полка 191 стрелковой дивизии было подбито 8 танков. При этом потери личного состава 552 полка были большими .
Где был похоронены тогда погибшие, сказать сложно, но в деревне на этот счет есть братская могила, которая приросла скорбными жертвами в 1944 г. В тот год в деревне находилось 7 госпиталей сразу. Смерть косила бойцов нещадно.
Сегодня жители Гостиц ходят к этой могиле 9 Мая на День Победы. – Там же лежат и бойцы, погибшие тут в 1919 г.
Не сохранился, к сожалению, журнал боевых действий 552 стрелкового полка, а потому его боевой путь на территории Сланцевского района приходится умозрительно «реконструировать» по боевым картам, которые, как известно, бывают неточны.
Надо учитывать, что в самом начале войны советская армия испытывала недостаток средств связи. – Командир отступавшей через Сланцы 118 стрелковой дивизии Н.М. Гловацкий, сам не имевший связи со своими частями, писал то же самое о посыльном и о командире 191 стрелковой дивизии, которая готовилась на тот момент оборонять Сланцы и Сланцевский район. – По плану штаба фронта она стояла в тылу 118 дивизии на линии Демешкин Перевоз – Скамья:

«КУНЕСТЬ… 19.00 16.7.41 г. … Делегат связи 191 с[трелковой] д[ивизии] – капитан КНЯЗЕВ, [и] к-р 191 с[трелковой] д[ивизии] – о пр[отивни]ке и о своих войсках никаких сведений не имел» .

По рассказам старожилов Сланцев солдаты немецкой разведки были уже в Сланцах на шоссе Гдов – Сланцы – Нарва вечером 17.07.1941 г. Они были конные и рассматривали пожар в казармах Военного городка в бинокли.
Официально по всем источникам считается, что немцы вошли в город 18.07.1941 г. Эцту цифру считают достоверной и в Сланцевском историко-краеведческом музее (ИКМ).
Очевидно, что первоначальная численность немецких войс при этом была незначительна, поскольку основной задачей Вермахта на этом направлении было взятие Нарвы и запирание Нарвского перешейка. Этим в Эстонии блокировалась большая группировка советских войск. – Сделать это немцам не удалось.
Известно, что 20 и 21.07.1941 г. в городе еще были слышны взрывы боеприпасов, оставшихся на складах местной воинской части. Местная жительница, Л.П. Житникова, автор книги «Непридуманная история в тылу врага», на этот счет писала:

«552-й стрелковый полк 191-й дивизии , стоявшей в Сланцах в казармах 320-го полка (дома №№ 16 и18 по улице Кирова), 10-го июля ушел на переформирование в город Нарву и [и потом] занял оборону по речке Пята. Оставленные боеприпасы исполняющий обязанности председателя райисполкома В.М. Прохоров вынужден был 20 июля взорвать» .

Другой автор, видимо, перепутав даты и события, писал о прохождении Сланцев в это конкретное время. Что в этом отрывке правда, утверждать не берусь:

«21 июля 1941 года, рано утром, воины 118 пехотной дивизии в количестве не менее трех тысяч человек, собранные воентехником 1 ранга [под Гдовом] в окрестных населенных пунктах и лесах, под его командованием подошли к населенному пункту Сланцы.
…
Перед Сланцами из густого леса выехал верхом на лошади к голове колонны полковник в шинели и с забинтованной левой рукой на перевязи. С ним была большая группа командиров.
…
Когда уже более или менее организованные подразделения 118 пехотной дивизии начали выходить из Сланцев по шоссе Сланцы – Нарва, колонну остановила новая большая группа командиров.
…
В Кингисепп курсанты пришли утром 25 июля» .

Командир 118 стрелковой дивизии Н.М. Гловацкий, между тем, 19.07.1941 г. писал в том смысле, что «К рассвету 18.7.[19]41 [я] имею сосредоточенными:
…Развед[овательный] бат[альон] СЛАНЦЫ» .

Этот батальон, видимо, был последней воинской частью, которая оставалась в городе к утру 18.07.1941 г. Вслед за ее уходом Сланцы по шоссе Гдов – Сланцы – Нарва проследовали немцы. – Они спешили по дороге к Нарве, но уже в д. Низы попали под огонь наших частей.

10.07.1941
Краткий хронологический справочник

«10.07.1941. – «Дислоцировавший до войны в Сланцах, 546 полк 191-й стрелковой дивизии был выведен из поселка и занял оборону по реке Пята на границе с Кингисеппским районом. 552 полк 191 стрелковой дивизии было призвано 1251 сланцевчан, 1024 из них погибли в первых же боях с фашистами» .

15.07.1941
552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии

«Тогда же [15.07.1941 г.] 552 сп сменил части 118 сд северо-западнее позиций 546 сп и 484 ап.
Около 6 часов утра 16 июля немцы начали наступление на Сланцы. Оно велось в основном танками. Бой был ожесточенным и длился весь день [16.07.1941 г.] до 20 часов. Было подбито 8 танков, уничтожено много солдат и офицеров противника. Имелись серьзные потери и в 552 сп. Был момент, когда вражеским танкам и автоматчикам удалось вклиниться в оборону полка. При хорошей поддержке артиллерии 484 ап рубеж был удержан» .

16.07.1941
В.И. Мизицкий

«16 июля она [118 стрелковая дивизия] занимала оборону в 10 км южнее Гдова. Вечером того же дня полковник [В.М.] Мизицкий [начальник штаба 118 стрелковой дивизии] получил приказ от командира дивизии генерал-майора Н.М. Гловацкого отвести дивизию на новый рубеж в район Сланцы (технику – по ж[елезной] д[ороге], автотранспорт – своим ходом, обозы и тылы – через Чудское озеро).
Ночью [c 16-го на 17-е июля 1941 г.] противник отрезал пути отхода на Сланцы, Нарву. В этих условиях в отсутствии командира дивизии полковник [В.М.] Мизицкий принял командование на себя и выехал в части. Однако, добраться к ним не смог, так как сам оказался в окружении. Вышел к своим лишь 22 июля в районе Кингисеппа и приступил к исполнению прямых обязанностей» .

16.07.1941
Н.Д. Симченков

«16 июля 1941 года в районном пос. Сланцы проходило последнее заседание бюро Сланцевского райкома партии, было принято решение реформировать истребительский ополченческий батальон в три партизанских отряда: 1-й отряд – командир Климчук К.С., комиссар Азаров Д.С. (секретари райкома ВКП (б); 2-й отряд – командир начальник погранкомендатуры капитан Пирогов С.Н., комиссар Минин А.А. (секретарь Сланцевского РК ВКП(б) , 3-й отряд под командованием председателя Сланцевского райисполкома Прохорова И.П.
В партизанские отряды, кроме взрослых ответственных работников ушли и молодые рабочие комсомольского возраста. Более 300 человек ушли добровольцами на фронт.
…
В это же день из Сланцев был отправлен последний эшелон эвакуированных женщин и детей и Гдовского госпиталя. На станции Веймарн он подвергся страшной бомбардировке фашистских стервятников, и понес большие потери»  .

17.07.1941
Ольга Кривенкова

«Уже в ночь с 17 на 18 июля 1941 года немецкие войска перерезали железную дорогу Гдов – Сланцы и заняли сам поселок Сланцы. И в актах нескольких колхозов указано, что началась эвакуация колхозников с имуществом, но уже в соседнем Осьминском районе (расформирован в 1961 году, его территория была поделена между Волосовским, Сланцевским и Лужским районами) их встретили немцы, и они были вынуждены вернуться назад.
20 июля 1941 года весь Сланцевский район был захвачен» .

18.07.1941
Н.М. Гловацкий

«Ваш устный приказ об отводе 118 сд с рубежа р. КУНЕСТЬ на рубеж устье р. НАРВА, ДЕЖКИН ПЕРЕВОЗ [Демешкин Перевоз], ВЫСКОТКА [Выскатка], ПОПКОВА ГОРА передан мне [в] устном виде 19.00 16.7.41 г. на КП [в] районе БРАГИНО 3 – 5 клм. Южнее ГДОВА. Делегат связи 191 сд – капитан КНЯЗЕВ, к-р 191 сд – о пр-ке и о своих войсках никаких сведений не имел.
…
Боевая часть 463 и 527 сп с 604 ап 621 гап, пробиваясь из окружения сев. ГДОВА, частично отдельными колоннами в течении 17.7.41 отходила [на] север вдоль берега ЧУДСКОГО озера под постоянным воздействием бомбардировочной авиации пр-ка, а частично была посажена на заблаговременно собранные [в] порте ГДОВ рыб[опромысловые] суда и на буксирах и под охраной озерной военной флотилии 17.7.41 перевозились к устью р. НАРВА , а мелкосидящими катерами [прямо] в г. НАРВА.
Этих частей до сих пор сосредоточить не удалось.
1. К рассвету 18.7.41 имею сосредоточенными:
Штадив 2-й эшелон вост. окраина г. НАРВА, Б-н связи / 2 роты / вост. окрайна гор. НАРВА
Б-н саперный / 2 роты / – устье р. НАРВА, другая – вост. окр. Г. НАРВА.
Автотранспортный б-н – р-н г. НАРВА,
Развед. бат. СЛАНЦЫ,
Обоз 463 сп – южн. Окр. НАРВА,

Остальные части не сосредоточены».

08.1941
Е.Н. Петров
Кто хоть однажды видел это…

Сланцевский краевед Е.Н. Петров еще в 1966 г. в одной из публикаций упоминает о некоем рейде батальона 191 стрелковой дивизии в тыл к немцам. – Происходило это в районе д. Сухонос, сегодня не существующей. Там немецкие саперы начали строить дорогу:

«…Сланцевские партизаны поддерживали связь с командованием 191-й стрелковой дивизии и систематически информировали  его об обстановке в прифронтовой полосе.
Во второй половине августа они передали сведения о том, что немцы строят дорогу от деревни Сухонос на Кингисепп. С помощью партизан в тыл к немцам был заброшен батальон 191-й дивизии, и в результате этой операции саперное подразделение противника было уничтожено.
Партизаны помогли бойцам, попавшим в окружение, переходить через линию фронта. В июле и августе они переправили через фронт более восьмисот бойцов.

Е. Петров,
 преподаватель
Средней школы № 2» .
 


08.1941
Подчиненные воинские части
191 стрелковой дивизии

504 гаубичный артиллерийский полк 191 стрелковой дивизии (504 гап).
Период подчинения
22.06.1941 – 16.10.1941.

559 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии
(559 сп).
Период подчинения
22.06.1941 –  09.05.1945.

546 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии
(546 сп).
Период подчинения
22.06.1941 – 09.05.1945.

484 артиллерийский полк (484 ап)
Период подчинения.
22.06.1941 – 08.01.1942.

552 стрелковый полк 191 стрелковой дивизии
(552 сп).
Период подчинения
22.06.1941 – 09.05.1945.

1081 артиллерийский полк 191 стрелковой дивизии (1081 ап).
Период подчинения
08.01.1942 – 09.05.1945 .

В течение 1943 года
191-я стрелковая Новгородская
Краснознаменная дивизия

Состав:

546-й стрелковый полк.
552-й стрелковый полк.
559-й стрелковый полк
1081-й артиллерийский полк (484-й легкий артиллерийский полк).
504-й гаубичный артиллерийский полк (до 16.10.1941).
8-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион.
253-я отдельная разведывательная рота (253-й отдельный разведывательный батальон).
330-й саперный батальон.
554-й отдельный батальон связи (54-я отдельная рота связи).
15-й медико-санитарный батальон.
176-я отдельная рота химической защиты.
237-я автотранспортная рота (293-й автотранспортный батальон).
82-я (268-я) полевая хлебопекарня (343-й полевой автохлебозавод).
152-й (491-й) дивизионный ветеринарный лазарет.
72417-я (726-я, 29165-я) полевая почтовая станция.
566-я полевая касса Госбанка .

08.1941
552 стрелковый полк
191 стрелковой дивизии

Изображены 3 здания Военного городка (современная улица Кирова, 18, 20, 22). В домах №№ 20 и 22 располагался «Лагерь эвакуированных крестьян», а в доме № 18 на крыше – зенитный пулемет. Деревни Свиридово и Никольщина (Карповщина) расположены на берегах реки Сиженки. Между ними в створе современной улицы Ленина расположен взорванный первостроителями Св.-Никольский храм. На карте обозначен крестом в круге и перечеркнут.



Схема расположения 552 сп 191 сд
Схемы, Автор документа: 552 сп 191 сд, майор Васильев, Дата документа: 19.11.1942
Журнал боевых действий 552 сп 191 сд
Журналы боевых действий, Описывает период: 12.08.1944—31.12.1944, Автор документа: 552 сп 191 сд, подполковник Васильев, майор Глебенков, Дата документа: 31.12.1944
Журнал боевых действий 552 сп 191 сд
Журналы боевых действий, Описывает период: 01.01.1945—18.06.1945, Автор документа: 552 сп, Дата документа: 18.06.1945
Схема расположения 552 сп 191 сд
Схемы, Описывает период: 03.12.1942, Автор документа: 552 сп, капитан Портнов, Дата документа: 03.12.1942
Схема круговой обороны 552 сп 191 сд
Схемы №: 18, Автор документа: 552 сп, капитан Портнов
План ПТО на участке 552 сп 191 сд
Планы операций, Автор документа: 552 сп, майор Веретенников, капитан Хонюков
Схема боевого порядка ПТО 552 сп 191 сд
Схемы №: 241, Описывает период: 29.03.1944, Автор документа: 552 сп, майор Веретенников, капитан Хонюков, Дата документа: 29.03.1944
Посадочная ведомость первого броска 191 сд в составе 552 сп, 559 сп, 292 опабр
Сведения №: 235, Автор документа: 191 сд, капитан 3 ранга Перевертайло, Дата документа: 15.08.1944
Представляю план артобеспечения действия усиленного сб 552 сп. Командующий артиллерией 191 сд приказал
Боевые приказы и распоряжения №: 50, Описывает период: 31.05.1944, Автор документа: 552 сп, майор Смелов, Дата документа: 31.05.1944
Посадочная ведомость первого броска 191 сд в составе 552 сп, 559 сп, 292 опулаб на десантную операцию
Сведения №: 235, Автор документа: 191 сд, капитан 3 ранга Перевертайло, Дата документа: 15.08.1944.

17.08.1941
504 гаубичный артиллерийский полк
191 стрелковой дивизии

Боевое донесение 2/504 гап

Описывает период с 17.08.1941 по 17.08.1941 г.
Боевые донесения, оперсводки. № документа: 71, Дата создания документа: 17.08.1941 г.
Архив: ЦАМО, Фонд: 11526, Опись: 0000001, Дело: 0005, Лист начала документа в деле: 193
Авторы документа: 504 гап, капитан Курочкин
Описывает боевую операцию: нет данных

Боевое донесение 1/504 гап

Описывает период с 17.08.1941 по 17.08.1941 г.
Боевые донесения, оперсводки. Дата создания документа: 17.08.1941 г.
Архив: ЦАМО, Фонд: 11526, Опись: 0000001, Дело: 0005, Лист начала документа в деле: 192
Авторы документа: 504 гап, ст. лейтенант Литвинов, лейтенант Слесарев
Описывает боевую операцию: нет данных

Приложения

Начало Сланцев
Из рукописи «Рассказ об авиамеханике»

К 1934 г. в Ленинграде по поручению Кирова сделали «Проект Центрального поселка» в будущих Сланцах, «Экспликация» которого включала в себя следующие объекты и пункты:

1. Горсовет.
2. Парт и проф. организ.
3. Дом кредитных учр.
4. Рудоуправление.
5. Дом связи.
6. Кино-театр.
7. Научные организ.
8. Типогр. и издат.
9. Райклуб.
10. Дом культуры.
11. Вокзал.
12. Гостиница.
13. Диспансер.
14. Больница.
15. Клуб.
16. Школа.
17. Парк КиО.
18. Комсом. дома.
19. Ясли.
20. Военный городок .

Согласно этому плану на пересечении современных ул. Кирова и Ленина, где располагалось Внехрамовое кладбище пог. Поля, предполагалась изначально площадь, на которой должны были находиться горсовет, партийные и профсоюзные организации, дом связи, кинотеатр и гостиница.
От этой площади с памятником по южной стороне совр. ул. Ленина в сторону моста через Плюссу должен был простираться сквер, из которого со временем оставили лишь аллею. Ее в городе знает каждый.
Ровно такая же аллея, но без центральной дорожки, существовала недавно еще по южной части ул. Кирова, от центра города до Больничного городка. Ее ввиду осложнившейся дорожной ситуации пришлось снести.
Военный городок планировали первоначально выстроить на месте д. М. Поля, а на месте совр. Больничного городка намечался большой парк, смысловая ось которого простиралась в сторону имения «Гавриловское», и это было оправдано в историко-культурном плане.
В сторону Гавриловского, от того места, где сегодня расположен памятник «Шахтерская слава», планировалась протяженная лесопарковая зона с бульваром, клумбами и прочими изысками подобного рода.
Зона закономерно включала в себя усадебный ансамбль в устье Кушелки, в который входили остров, мельница, пруд, здания усадьбы, Винокуренного завода, коровник, конюшня, жилые постройки и магазин. Замыкалась эта зона автомобильной и железной дорогами и двумя мостами через реку Плюссу. Был тут еще автомобильный мост через р. Кушелку.
По берегам Плюссы, от Гавриловского до т.н. «Плит» архитектор сразу же запланировал прогулочные дорожки и никакой промзоны на реке вначале не предполагалось. Она появилась тут лишь в связи с размещением в усадьбе «Колхоза им. Кирова».
Вот так бездарно новая власть распорядилась уникальным историко-культурным комплексом в устье Кушелки, усадьбой Мейеров и князя Дондукова-Корсакова, которая могла служить людям до сих пор.
Главное, что там всегда были парк и большой пруд, на котором можно было ловить рыбу, купаться и совершать лодочные прогулки.
Там можно бы было устроить музей, но вместо этого, место это опошлили, разграбили, и разорили по хамской своей безграмотности.
По квартирам в Сланцах еще до 1950 – 1960 гг. нередко можно было видеть богатую дореволюционную мебель, которая со временем вся вдруг куда-то исчезла. И сегодня в Сланцевском ПКиО резной усадебный стул до сих пор используется в качестве реквизита.
В стране после 1917 г. наступили десятилетия беспамятства, Александра Невского вдруг объявили «эксплуататором», учредили журнал «Безбожник».

На плане Центрального поселка 1934 г. храм в Никольщине уже не был прорисован, в то время, как в 1930 г. тут первую улицу Центрального поселка в Сланцах проложили именно на храм, на местную архитектурную доминанту, что в градостроительном плане было правильно.
И мост у экспериментальной шахты, и саму шахту строили с расчетом проложить прямую магистраль от шахты к храму. – Никому не пришло в голову, что со временем  чей-то злой гений придет, и разрушит тут все, и в принципе противопоставит первостроителей местным крестьянам.
Вместе со сносом храма вполне кулуарно тогда решили снести действующее Внехрамовое кладбище, которое было расположено на пересечении совр. ул. Кирова и Ленина .
Центральный поселок с трех сторон тогда очерчивался реками Плюссой, Кушелкой и Сиженкой, и это было оправдано в условиях того времени.
Все грязное в истории города остается под спудом, но с того самого момента началась наша мистическая история, и город в принципе преследуют несчастья до сих пор .
Никакая комсомолия на счет сноса храма сведений нам не оставила, и как в принципе происходил снос, сегодня можно лишь предполагать.
Зрелище было не из приятных и оно в принципе ужаснуло разумное население Гдовских сланцев, а уж местники не единожды прокляли всех, кто к этому ужасу имел отношение.
Местная легенда, между тем, недвусмысленно вещует, что комсомольцы «Рудника» приурочили снос храма ко дню рождения комсомольского своего секретаря, фамилия которого была знаковой, – Московский.
Имеет ли сакральная эта легенда под собой какие-то основания, осталось для нас не известным, но сегодня уже становится ясным, что Московский, сделавший впоследствии себе карьеру в Ленинграде, был всего лишь проводником чужих идей, которые наложили трагический отпечаток на судьбы жителей города.
Впрочем, «Дыма без огня не бывает», а потому все грешное и преступное в СССР делалось так, чтобы документов и статей о его сносе не было.
Так, Сланцы в принципе остались в градостроительном плане городом без площади, что было фактическим «преступлением». – В архитектуре, видимо, после войны, видимо, работали явно безграмотные люди.
В 1934 г. городская площадь была запланирована на месте Внехрамового кладбища, на месте которого сегодня существует большой двор, который в 2020 г. взялись благоустраивать.
Местная власть фактически объявила войну жителям Никольского прихода, а потому сразу 2 кладбища в 1930-е гг. в Центральном поселке были закрыты, и практически сразу же подверглись осквернению вандалов, а потом могилы местных жителей и вовсе были снесены в массовом порядке.
Надо учитывать то, что именно здесь хоронили усопших и все жители дальних деревень, – Подкино, Вязового, Тухтово, Ухово, Б. и М. Полей.

Сланец при Кирове казался топливом будущего, и в СССР никто не думал о грядущей экологии, никто не задумывался – куда потомки будут девать вонючие горы, источающие «фенольный яд» .
Зола из сланца будет к тому же гореть десятилетиями, и впоследствии «умники» в целях экономии разместят на сланцезольных отвалах свалку.

По местной легенде – город начали возводить «По прямому указанию Ленина», о чем писал в 1964 г. Н.М. Афонский . И это звучало пафосно и гордо, о чем сегодня не слишком любят вспоминать.
Ленина в ходе т.н. «декоммунизации» списали из вождей, а заодно списали и Кирова, приснопамятного «Мироныча», которому у нас стоит памятник.
Кировым у нас гордились «первостроители», гордились им, и небезосновательно, все поколения сланцевчан .
«Списание вождей» и «Государственных преступников-президентов» невозможно представить в США или в т.н. «Старой доброй Англии», которая несчастных сипаев в Индии расстреливала путем привязывания к жерлам пушек.
Как известно, «амеры», бомбившие ядерными бомбами Хиросиму, а заодно и Нагасаки, травили коренных индейцев Америки самым варварским, и, очевидно, «демократическим» способом, – с помощью зараженных одеял.
А теперь амеры навязывают миру свои извращенные постулаты о т.н. «демократии» и «свободе». Мы постулаты эти видим воочию в ходе беспорядков в США, где вот-вот готова разразиться Гражданская война.
США, кстати, нещадно перевирают историю Второй Мировой войны, которую они, якобы выиграли. – У нас же любой мальчишка знает, что это не так, и что США по сути – элементарная «Империя лжи и зла».
Как известно, эта страна развязала около 200 войн и «Оранжевых» революций, и все ради денег и грабежа слабых. – С серьезными противниками США предпочитают воевать чужими руками.

Между тем, на реках Плюсса, Кушелка и Сиженка существовал свой внешне тихий патриархальный мир, который так или иначе нарушен был событиями начала ХХ века. Не следует забывать, что в Никольщине у храма проводилась ярмарка, которая, очевидно, «По инерции» прововодилась еще, очевидно, и в первые годы советской власти. 
В газете «Ударник сланца» вы ни слова не найдете об исторической Никольщине и о приходе Св.-Никольского храма, который строил выдающийся архитектор Н.Н. Никонов.
Нигде в газете «Первопоселенцев» не поминается местный причт, священник или церковные праздники, которые здесь первое время были. Как с ними «боролись» комсомольцы 1930-х гг., не известно, но, помнится, что еще в 1960 – 1970 гг. Сланцевский ОВД и Сланцевский ГК ВЛКСМ выставляли на Пасху специальные «заградпосты» на подходах к большепольскому храму. В этот день и танцы в клубах устраивали до глубокой ночи.
Даже на похоронах в Сосновке в первые годы т.н. «Перестройки» люди с боязнью приглашали священника на отпевание, а некоторые долгое еще время боялись брать в руки свечи. Крестили детей когда-то тайно. Вот так мы и жили .

В. Андреев
В оккупации

Война, которую все ждали, началась внезапно. Сразу были призваны по мобилизации 27 возрастов мужчин и некоторые женщины. Не прошло и трех недель, как немцы взяли Псков. Скорость передвижения их войск была поразительна, а ведь на каждого солдата, кроме автомата на плече, приходится еще огромное количество груза, который должен быть в шаговой доступности. Впечатляет.
Со стороны Пскова ожидалось наступление и в Гдове. Население было срочно мобилизовано копать противотанковый ров. Он огибал полукольцом Гдов с Псковского направления. Его отдельные фрагменты можно разглядеть и сейчас. Началась эвакуация на Ленинград по железной дороге, а также через Добручи – Орел на Нарву, тогда дорога проходила там. Был маршрут и на Чернево, с последующим выходом на дорогу Псков – Ленинград. Мой отец был, видимо, в одном обозе, что и Раиса Дмитриевна Муравина (военные воспоминания Р.А. Муравиной опубликованы в 86 номере «ГЗ» от 25.10. 2011). Он вспоминал, что везли с собой даже медные пожарные брандспойты, чтобы дорогой цветмет не достался врагу. Брандспойты пришлось закопать на берегу Плюссы, так как на той стороне реки уже были немецкие войска. Что интересно: ни о каких войсках нашей армии и о боях на дороге Гдов – Чернево никто не говорил, а ведь именно в эти дни все прошли по ней дважды, туда и обратно, и заняло это не несколько часов, а несколько дней.
Взяв Псков, немецкие войска не остановились на привал, а махнули еще на 150 километров до Луги, а уже оттуда через Струги, Плюссу и Чернево пришли до Гдова, замкнув треугольник, и более 10000 квадратных километров остались в этом треугольнике.
И честь, и слава тем пятерым красноармейцам, которые, оказавшись в этом треугольнике, застрелились на берегу Чудского озера у деревни Колоколово. В 1974 году мой отец рассказал об этом подвиге тогдашнему замполиту в/ч в д. Колоколово старшему лейтенанту Лаптеву. Он загорелся идеей найти останки, перезахоронить, поставить памятник.
Нашли. Перезахоронили. Поставили памятник. Спите спокойно, герои.
Потом приезжали родственники солдат, о которых было известно только то, что они были в 1941 году на берегу Чудского. Приезжали откуда- то издалека и благодарили за Память, хотя, может, и не их родственники были с почестями похоронены на высоком берегу Чудского озера.
А жизнь продолжалась.
Второй раз за каких-то двадцать лет мужики вновь делили землю. И вновь по едокам. По едокам разделили и убранный урожай сорок первого года. Получилось негусто. Опять надежда была на то, что прокормит озеро. Оно и прокормило, а власти были лояльны. По воспоминаниям современников, налог на рыбака составлял 44 кг рыбы в год. Дали власти и зерна на посев осень 41 – весна 42 гг.
Лояльность властей определялась, видимо, отсутствием партизанского движения в Гдове. Оно закончилось, даже не начавшись, на Гривском переезде. Конечно, вечная память Т.Я. Печатникову, он настоящий Герой, но на нем в Гдове все и закончилось.
Некоторые авторы мемуаров пытаются приписать к Гдову и Середку, и Плюссу, и Струги. Но так можно приписать к Гдову и Закарпатский поход С.А. Ковпака. Давайте быть честными и оставим идеологию в стороне, какой бы она ни была: раннесталинской, позднебрежневской, пьяноельцинской, тандемной…
Любая власть создает первым делом аппарат подавления недовольных. Неважно, кто будет тобой недоволен, свой народ, чужой – всем дубиной по башке. Я, Власть, должна быть Любимой.
Не было в районе Гдова никаких намеков на леса. И сейчас можно встретить в лесу груды огромных камней, это границы бывших полей. И сейчас от них до Гдова 10 и более километров. Все было распахано, все было чисто. Про берег озера и говорить смешно. Песчаная полоса всего побережья была заборонована: ни кустика, ни тростника там не росло. Это была Граница, и уж она-то была на замке. Полоса в несколько десятков метров предоставлялась на несколько часов в день для купания взрослых и детей. И все, закроем эту тему, господа гдовские партизаны.
А вот вербовка на работу в Германию началась еще осенью 1941 года, и ведь люди поехали. И с музыкой, и с цветами. Многие из них вернулись в сорок пятом, почему- то минуя ГУЛАГ, но очень долго молчали, как на заводах Круппа ковали Победу. И что очень странно: один брат грелся у мартена в Руре, другой в это время мерз в степи у Сталинграда! Ну чем не 1918 год!
В девяностых вдруг объявились репрессированные, обиженные, оскорбленные. Немецкие власти, чтобы загладить вину, отвалили им кучу марок. А те, кто в это время ели столярный клей в Ленинграде (по воспоминанию Н. Александровой, жены офицера из воинской части в Колоколово «Ну очень невкусно»), получили по побрякушке на пиджак или платье.
В конце сорок третьего года дела пошли иначе, в Германию начали отправлять принудительно, особенно трудоспособную молодежь. Моему отцу было уже почти двадцать, и он, конечно, был одним из первых кандидатов. Спасли его врачи – женщины, которые работали в немецкой больнице в Гдове. «Говори, болит живот, плачь, катайся по полу и т.д.». Бабушка переписывалась с этими врачами до семидесятых годов. Две сестры, Анна Григорьевна и Антонина Григорьевна, после войны жили в Москве. Никто не знает, сколько жизней они спасли и во время, и после войны.
Осенью сорок третьего года немцы начали тактику выжженной земли в Гдове. Выжигалось буквально все. Как остались рядом с Гдовом целы деревни Колоколово, Луневщина, Шиловщина, Машутино? Есть версия, что помогла в этом знавшая немецкий язык Анна Мартыновна. Я помню ее в довольно преклонных годах, сама она при мне об этом не вспоминала. Рассказывали другие. Допускаю, что она могла заступиться за Луневщину, но при чем здесь Шиловщина, до которой 3 – 4 километра?
По графику пунктуальных немцев сожжение этих деревень было намечено на 7 ноября. Они и приехали, человек пять – десять, дело-то плевое, не полк же тащить, да и где его взять? А в деревнях в каждой избе пироги пекут, пиво варят, самогон гонят, гости в каждом доме. Что за дела? «Да праздник у нас завтра, восьмого, Димитрию Солунскому, престол у нас. Разрешите вас угостить и т.д.» «Ну, хорошо, завтра празднуйте, а послезавтра…» Но галочку, видимо, в своем журнале поставили. Для начальства галочку, у всех начальство есть, как без него. Сожгли только дом Тишиных в Луневщине, там была школа до войны.
Так было или иначе, но к весне 1944 года только эти наши деревни были целыми и все представительства новой – старой власти какое-то время расположились в них.
Первым делом призвали всех в Красную армию. Они были под оккупацией, они потенциальные враги. Не прошло и месяца, как укомплектованная новобранцами дивизия была брошена в бой, вернее, на убой.
У деревни Ершово, что под Псковом, направо, на горке, стоит памятник сержанту Коровину, повторившему подвиг А. Матросова. Дорога по левому, высокому, берегу речушки идет до озера, оно там совсем рядом. В мае 1982 года мы с отцом походили по этой дороге. Фундаменты немецких дотов сохранились очень хорошо. Вот что я услышал и запомнил от отца в этот майский день:
– Это была немецкая линия обороны, здесь она упирается в озеро, а другая сторона, видимо, так и идет, окружая Псков. Вот там, в 100 – 150 метрах от озера, в песках, была наша батарея, а сюда, на эту высотку, шли через пойму реки наши цепи войск. Никаких кустов и рощиц, конечно, не было, чистое поле километра два – три шириной. Цепи выстроились, крикнули «Ура!». На Ваулиных горах блеснули вспышки орудий, ну, сколько тут лететь снаряду, секунд 8 – 10. В небе появилось несколько троек «юнкерсов». Земля вздрогнула, а когда я пришел в себя, было все тихо. Крики раненых до батареи не доносились, и даже немецкие пулеметы из дотов не стреляли. Дивизии уже не было. Здесь легло и не встало много друзей моего детства, а такого страха я больше не испытывал никогда. Сданный за полчаса в сорок первом году Псков брали обратно полгода, да так и не взяли. Немцы были вынуждены уйти.
У старой псковской дороги между Колоколовом и Луневщиной стоит памятник. К сорокалетию победы его поставили здесь пятеро вернувшихся с войны солдат, чтобы увековечить память односельчан, не возвратившихся домой. Был на памятнике и поименный список всех погибших. Его долго уточняли, ходили по всем домам, не забыли ли кого. Они надеялись, что не забыли никого.

В. Андреев.
Гдов .

08.1941
Оборонительные бои на Красногвардейском
направлении 8 – 21 августа 1941 г.

8 августа 1941 г. началось наступление XXXXI MK с плацдармов у Ивановского и Большого Сабска. 9 августа оборона участка была прорвана у Большого Сабска. Оказавшиеся под угрозой окружения защитники, оборонявшиеся у Ивановского – Поречья стали отходить на север. 14 августа немцы заняли станцию Веймарн и, тем самым, перерезали железную дорогу Ленинград – Нарва, а 16 августа было взято Волосово. К 21-му августа 1-я и 8-я танковые дивизии уже были в окрестностях Красногвардейска (Гатчины). Войска Кингисеппского участка обороны частью были разбиты, частью оказались в полуокружении вместе с Нарвской оперативной группой. Естественно, основные силы прорвавшейся группировки устремились к Ленинграду. Для уничтожения войск северной части Кингисеппского участка, от ударной группировки отделилась 1-я пехотная дивизия, левофланговые части которой начали наступление на Кингисепп с востока (вся дивизия наступала фронтом на север от Касколовки до Бегуниц), а с юга, вдоль Луги, наступала 58-я пехотная дивизия. В Нарвский залив и Лужскую губу для поддержки обороняющихся войск был отправлен отряд канонерских лодок капитана 2 ранга Н.В. Антонова (КЛ «Красное Знамя», «Волга» и 2 бронекатера; в августе присоединились КЛ «Амгунь» и «Москва») со 130-мм артиллерией. Ночью они стояли в проливе Хайлода, а днем выходили на огневые позиции, в основном, в Нарвский залив. Однако их взаимодействие с сухопутными силами было недостаточно скоординированным.
Бои за Кингисепп начались 14 – 15 августа на его южных подступах. Срочно переброшенные 2-я и 3-я рота 266-го ОПАБ успели вечером 15 августа занять оборону по западному берегу р. Касколовки на Таллиннском шоссе. При этом они сражались без артиллерии, оставленной 263-му ОПАБ. В течение 16 августа роты вместе с ленинградскими ополченцами и эстонским Нарвским рабочим полком мужественно отражали натиск частей 1-й пехотной дивизии по шоссе, понеся огромные потери. Однако наступавшая вдоль обоих берегов Луги 58-я пехотная дивизия, ударом со стороны Ново-Порхово, преодолев сопротивление 546-го СП 191сд и 4-й роты 263-го ОПАБ, сумела овладеть Кингисеппом. Мосты пришлось взорвать, что не сильно усложнило жизнь противнику, так как чуть выше по течению в городе имеется брод через Лугу. Стрелковые части 191сд и 266-й ОПАБ отошли за северную окраину города, в район Малого и Большого Луцка, а 4-я рота 263-го ОПАБ отошла на рубеж реки Падожица. ДОТы в районе Кингисеппа были оставлены.
16 – 19 августа, шли бои за шоссе Нарва – Кингисепп. При этом части 191сд отходили на север и переправлялись на правый берег Луги, открывая тыл и фланги УРа. 17 августа немцы заняли Нарву. 19 августа противнику удалось занять деревню Дубровку – последний узел сопротивления на шоссе Нарва – Кингисепп. С конца августа остатки гарнизонов дотов КингУР и части 8А стали отходить в район Копорье.
C 8 сентября 1941 года, в связи с возобновлением немецкого наступления, вновь дивизия участвует в тяжелых боях в районе Елагино, имея перед собой части 291-й пехотной дивизии, отступает по направлению Ропша – Петергоф. C 15 сентября 1941 года участвует в контрударе в направлении на Красное Село, но откатилась обратно к Петергофу и далее к Ораниенбауму. За это время дивизии был подчинен, а потом и влит в нее батальон Ленинградского пехотного училища. 26 сентября – 27 сентября 1941 года действует в ходе неудавшегося наступления войск 8-й армии с целью выхода на рубеж Коровино – Туюзи – Троицкое. 1 октября 1941 вновь переходит в наступление с ближайшей задачей овладеть населенными пунктами Большой Симонгонт, Знаменка, а затем наступать на Разбегай, но также безрезультатно. С 15 по 18 октября 1941 года судами Балтийского флота из Ораниенбаума переброшена в Ленинград»
24 октября 1941 года погружена на рейдах Морье и Осиновец переброшена судами Ладожской военной флотилии на восточный берег Ладожского озера, и к концу октября 1941 года сосредоточилась в районе Матвеевская Харчевня (Харчевня) — Ситомля в сорока километрах юго-западнее Тихвина. Передовые батальоны дивизии были переброшены от Тихвина к Ситомле откуда перешли в контрнаступление на Ругуй. Однако здесь наши контратаки встретили мощные удары немецкой авиации. Комадир дивизии был ранен. В командование дивизии вступил командир 292 сд полк. Виноградов. 546 и 559 сп вели оборонительный бой на рубеже р. Ситомля. В результате этого наступление противника было приостановлено. 30 октября противник возобновил наступление на Тихвин, обойдя позиции 546сп. Командир полка был ранен, а полк отошел за р.Хвошня. К исходу 30 октября 1941 года дивизия под ударом была вынуждена оставить Ситомлю, с 1 ноября 1941 года участвует в контрударе в направлении Будогощь — Грузино, понесла большие потери, успеха не добилась. В боях за Ситомлю дивизия понесла большие потери и а 4 ноября имела в 546 сп 250 шт., 559 сп 100 шт., 552 сп 500 шт. 5 ноября 1941 года под ударом трех немецких дивизий стала отходить на восток. Насчитывала в своем составе на тот момент около тысячи солдат, при этом в результате неорганизованного отступления они действовали разрозненно, отдельными подразделениями, фактически не объединенными единым командованием. К 8 ноября 1941 года вошла в состав Восточной оперативной группы 4-й армии, к 10 ноября 1941 года заняла оборону по северному берегу реки Шомушка, прикрыв дорогу на Лодейное Поле.
11 ноября 1941 года перешла в наступление совместно с 44-й стрелковой дивизией при поддержке танков 46-й танковой бригады, отбросила вражеские войска на 12 – 13 километров, продвинувшись к северной окраине Тихвина, к 14 – 15 ноября 1941 года дивизия вышла на расстояние 5 – 6 километров от города.
С декабря 1941 года дивизия вновь переходит в наступление и действуя совместно с 65-й стрелковой дивизией, прорвав полосу заграждений в пригородных районах, вплотную подошла к Тихвину. В ночь на 9 декабря 1941 года штурмует Тихвин с северо-востока, и выбивает противника из города. Немецкие войска оставив Тихвин отошли в ю-з направлении от города. Для командование 4А после освобождения Тихвина первоочередной целью было очищение жд Волховстрой-Тихвин для снабжения отрезанного Ленинграда. Северная опер группа (44 сд, 191 сд и 46 тбр) продолжили наступление в направл. раз. Зеленец. Также в состав СевОГ была включена действующая в районе Волховстроя 310 сд, а с 21 декабря свежая 377 сд. Преодолев в условиях суровой зимы 135 км почти непроезжих и в том числе заминированных противником дорог наши войска ломая упорное сопротивление врага выбили его из раз. Зеленец и продвигаясь дальше к 15 декабря преодолев почти не замерзающее и зимой болото Зеленецкий мох сосредоточились в районе Бол.и Мал. Зеленец. Артиллеристы везли орудия через болото на санях отделив орудие от лафета. В результате трех дневных боев эти два нп к 18 декабря были взяты нашими войсками. Здесь были захвачены большие трофеи. 19 – 20 декабря были освобождены деревни Карпово и Ахромовщина. 21 декабря южнее перешла в наступление 377 сд, после чего Волховская группировка противника начал быстрый отход в направлении Киришей. Задача освобождения дороги от Тихвина на Волховстрой была успешно решена.
Успешно разгромив Тихвинскую группировку противника и заставив противника отступить за р.Волхов части 4А подошли к Киришам. Здесь противник укрепился и взять Кириши с ходу нашим войскам не удалось. Было решено основные усилия армии перенести южнее Киришей с целью переправиться через замерзший Волхов и прорвать вражескую оборону в районе в район ст.Тигода и южнее устья р.Тигода. Перешедшие здесь в наступление части 4А (377сд, 310сд, 4гвсд, 65сд, 191сд, 92сд) натолкнулись на упорную оборону противника и смогли лишь захватить плацдарм на Волхове за расширение которого повели упорные бои. 191сд блокировала гарнизон противника в Лезино но овладеть эти нп не могла. Температура воздуха в эти дни опускалась до минус 30 градусов. Так за 2-8 января потери дивизии составили 155 убитыми и 419 ранеными.
25 января 1942 года была передана из состава 4-й армии в состав 2-й ударной армии для участия в Любаньской операции, в ночь на 2 февраля 1942 года выходила к Кривино. Введена в прорыв войск 2-й ударной армии в районе Мясного Бора. 5 февраля 1942 года сменила на позициях 104-й кавалерийский полк в районе деревни Червино.
В середине февраля 1942 года вместе с 53-й и 57-й стрелковыми бригадами вошла в группу генерала П. Ф. Привалова, и действовала по направлению на восток по линии Кривино, Ручьи, Червинская Лука. Однако наступление войск группы оказалось безуспешным. Дивизия, используя успех 80-й кавалерийской дивизии, была в составе 546-го и 552-го стрелковых полков без артиллерии, минометов и обозов направлена в тыл противника для захвата поселка и станции Померанье на железной дороге Москва – Ленинград в 5 километрах юго-восточнее Любани с задачей ночной атакой захватить поселок, затем организовать прочную круговую оборону и не допустить движения противника по шоссе и железной дороге Чудово – Ленинград. К 20 февраля 1942 года дивизия (точнее часть, без 559-го стрелкового и 484-го артиллерийского полков, 8-го истребительного противотанкового дивизиона и 15-го медико-санитарного батальона) сосредоточилась в лесу в полутора километрах северо-западнее деревни Дубовое. В ночь на 21 февраля 1942 года дивизия скрытно перешла линию фронта, пересекла дорогу Апраксин Бор – Любань и углубилась в лес.
В ночь на 22 февраля 1942 года дивизия двинулась на Померанье, но при выходе из леса была обнаружена самолетом-разведчиком, который навел на дивизию артиллерию противника. Обстрел вызвал большие потери убитыми и ранеными, более того, была разбита единственная рация и связь с войсками была потеряна. Дивизия вновь отошла в лес, и к 27 февраля 1942 года дивизия тремя самостоятельными группами стала выходить из окружения. Понесла большие потери, в том числе не смог выйти из окружения штаб дивизии и до сей поры числится пропавшим без вести.
До конца весны 1942 года находится в кольце окружения.
Из докладной записки начальника особого отдела НКВД Волховского фронта старшего майора госбезопасности Мельникова «О срыве боевой операции по выводу войск 2-й Ударной армии из вражеского окружения» В это же время противник, наступая на участке 1236-го стрелкового полка 372-й стрелковой дивизии, прорвав слабую оборону, расчленил второй эшелон резервной 191-й стрелковой дивизии, вышел на узкоколейную железную дорогу в районе отметки 40,5 и соединился с наступающими частями с юга. Командир 191-й стрелковой дивизии неоднократно ставил вопрос перед командующим 59-й армией генерал-майором Коровниковым о необходимости и целесообразности вывода 191-й стрелковой дивизии к Мясному Бору с тем, чтобы создать прочную оборону по северной дороге. Коровников мер не принял, и 191-я стрелковая дивизия, бездействуя и не возводя оборонительных сооружений, осталась стоять в болоте.
К 1 июня 1942 года остатки дивизии были выведены из кольца окружения и дивизия направлена на восстановление.
В начале сентября 42 г. переброшена в состав 8А части которой вели наступление на Синявино. К 6 сентября подтягивалась вместе 122тбр в район созданного прорыва. Участок фронта находился под непрерывным воздействием немецкой артиллерии и авиации. Дивизия понесла большие потери еще не вступив в бой. Часть дивизии была выделена для помощи 19 гвсд. 8 сентября дивизия была введена в бой в районе Синявино сменив понесшую большие потери 19гвсд. Вступив в бой под непрерывными бомбежками и огнем артиллерии дивизия в первый же потеряла до 30% л.с. Успех в атаке имел только 545 сп продвинувшийся на 100 – 150 м. через болото. Приданый тб 122 тбр не имел горючего и боеприпасов и мог поддерживать действия дивизии только с места. До 20 сентября части 2 УдА предприняли несколько атак на Синявино и рощу «Круглая», однако успеха не имели. Две ударные группы врага продолжая наступление к исх. 25 сентября овладели Тортолово с юга, а с севера прорвались к Гайтолово. Части 4 и 6 ГвСК оказались в окружении. Попытки 26-28 сентября восстановить коммуникации окруженных частей были неудачными задерживаясь массированным артогнем врага. В ночь на 28 сентября окруженные части начали отвод частей 191сд, 374 сд и 33 сбр с рубежа Синявинского болота для прорыва из окружения. Командованию армии было сообщено что вывести артиллерию будет невозможно. Так на 10 сентября дивизия нассчитывала 5985 чел. 25 станк., 42 ручн. пулеметов, 83 миномета, 32 орудия. На 25 сентября 2811 чел. На 1 октября 2271 чел. Прорвавшиеся на вост. берег р. Черная части выводились в резерв для приведения в порядок и пополнения.
В ходе операции по прорыву блокады Ленинграда введена в бой вторым эшелоном 14 января 1943 года, в этот же день заняла Рабочий поселок № 7 и завязала бой за станцию Синявино. Ведет бои под Синявино в течение 1943 года.
В ходе Ленинградско-Новгородской операции наступает севернее Новгорода, 16 января 1944 года штурмует деревню Чечулино, затем развивает наступление на Медведково, отличилась при освобождении Новгорода, затем наступает на Уторгош. В марте 1944 года отведена в резерв фронта и затем поступила в состав 2-й ударной армии, в течение лета 1944 года (до конца июля 1944 года) ведет безуспешные бои на Нарвском оборонительном рубеже.
В соответствии с Директивой штаба Ленинградского фронта № 79/ОП от 14.07.1944 дивизия 25 – 26 июля 1944 года на фронте в три километра форсирует Нарву с задачей прорыва обороны противника на западном берегу реки, на фронте Рийги, Васа (приблизительно в 6 километрах западнее Нарвы), в дальнейшем перед дивизией стояла задача отражать контратаки и развить наступление на Нарву. В ходе наступления дивизию, идущую в первом эшелоне, поддерживали 194-й минометный полк и 760-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, 230-й гвардейский минометный полк реактивной артиллерии, а также артиллерия 7-й стрелковой дивизии. Дивизия сумела форсировать реку, прорвать позиции и завоевать плацдарм на реке, продолжила наступление к Нарве и после освобождения в этот же день города отведена в резерв в Гдов.
С 16 августа 1944 года, в ходе Тартуской операции, после соответствующей подготовки, проводит десантную операцию через Теплое озеро в районе Мехикоорма. Силами 25-й отдельной бригаде речных кораблей Краснознаменного Балтийского флота из устья реки Зельцы и Пнево подразделения дивизии без потерь на воде были переправлены на западный берег озера, и разбив части 207-й охранной дивизии и эстонских 1-го и 5-го полков пограничной охраны, расширила плацдарм. Десантная группа освободила населенные пункты Йыэпера, Каласааре, Пихусте, Кюка и к вечеру 16 августа вела бои вблизи Лаане, Хаава-метса и Араву, продолжая продвигаться с боями в западном направлении. Дивизия достигла реки Ахья и уничтожив противника на восточном берегу, форсировали реку и продолжали наступление в направлении Вынну, после того дивизия продолжила наступление и вышла на рубеж Соотага – Пяксте. На 24 августа 1944 года дивизия, освободив Аардлапалу, приблизилась к Хааслава.
В сентябре 1944 года наступает на Ригу с северо-востока. 13 октября 1944 года, дивизия, обойдя Кишэзерс с севера (высадив небольшой десант через Кишэзерс на рыбацких лодках), повернула к Риге. Действуя в авангарде корпуса, дивизия в районе Зцемельблазна разгромила 547-й немецкий пехотный полк, чьи остатки сдались в плен вместе с начальником штаба части. После освобождения Риги дивизия передана в 4-ю ударную армию, вела бои в районах Мажейкяй – Ауце, в конце ноября 1944 года выведена в резерв, в декабре 1944 переброшена в Польшу.
Принимает участие в Восточно-Прусской наступательной операции, наступая из района Ломжа на Щучин, затем на Иоаханнисбург. В конце января 1945 года выведена в резерв, переброшена севернее Быдгоща и оттуда наступает в ходе Восточно-Померанской наступательной операции на Черск.
В ночь на 17 февраля дивизия форсирует реку реку Шварцвассер в районе деревни Сауермюле и занимает Оше – сильный опорный пункт на пути к Черску. 18-21 февраля 1945 ведет бои за населенные пункты Линек и Гловка в 60 километрах севернее Быдгоща. На 7 марта 1945 года преследуя противника, отходившего вдоль шоссе Берент, Скорцево, Штендзитц, была остановлена организованным сопротивлением врага на рубеже в полутора километрах южнее Штендзитца, к 9 марта 1945 года, обходным маневром сумела прорвать оборону противника, к концу марта вышла к Данцигу.
В ходе Берлинской наступательной операции форсирует Одер южнее Гарца, продолжив наступление, вышла к Эльбе в районе Людвигслуста.

Расформирована согласно директиве Ставки ВГК № 11 095 от 29 мая 1945 года.

Состав:

546, 552 и 559 сп, 1081 ап (484 лап), 504 гап (до 16.10.41 г.), 8 оиптд, 253 рр (253 рб), 330 сапб, 554 обс (54 орс), 15 медсанбат, 176 орхз, 237 атр (293 атб), 82 пхп (343 пах, 268 пхп), 152 (491) двл, 72417 (726, 29165) ппс, 556 пкг

Командиры:

• Лукьянов Дмитрий Акимович (05.04.1941 – 02.11.1941), полковник
• Виноградов Павел Семенович (05.11.1941 – 21.12.1941), полковник Лебедев Тимофей Васильевич (22.12.1941 — 26.01.1942), генерал-майор (погиб, похоронен в г. Малая Вишера 26.01.1942)
• Старунин Александр Иванович (27.01.1942 – 21.02.1942), полковник (считается пропавшим без вести с 21.02.1942, попал в плен 07.03.1942)
• Коркин Николай Петрович (25.02.1942 – 15.05.1942), полковник
• Артеменко Николай Иванович (16.05.1942 – 05.09.1942), подполковник (погиб 05.09.1942)
• Перевозников Мирон Иванович (15.09.1942 – 22.09.1942), подполковни
• к Грецов Виктор Никитович (23.09.1942 – 02.11.1942), подполковник
• Потапов Павел Андреевич (03.11.1942 – 20.01.1943), полковник
• Бураковский Иван Николаевич (21.01.1943 – 26.08.1944), полковник, с 16.10.1943 генерал-майор
• Цыганков Алексей Яковлевич (27.08.1944 — 26.09.1944), полковник
• Ляскин Григорий Осипович (27.09.1944 – 20.03.1945), генерал-майор
• Шепель Георгий Андреевич (21.03.1945 – 09.05.1945), полковник .

С.А. Пронин
Память на века

Приближаясь к пя¬тидесятилетию осво¬бождения Сланцевского района от немец¬ко-фашистской окку¬пации, не лишне на¬помнить о горестном времени – начале войны.
Гитлер, осуществляя свою бредовую идею завоевания мирового господства, до на-падения на СССР за 107 дней захватил шесть госу¬дарств Западной Европы. Нарушив договор о ненапа¬дении 1939 года, направил войска на завоевание наше¬го государства. Продвиже¬ние немецких войск было стремительным: на 24-й день войны оккупированы Сланцы, а они далеко от границы.
В районе реки Плюссы воины 118-й стрелковой ди¬визии, морской пехоты, бой¬цы Ленинградского народно¬го ополчения на двое суток задержали продвижение вра¬га. Дальнейшую борьбу против оккупантов возглавляли местные активисты К.С. Климчук, Д.С. Азаров, С.Н. Пирогов, А.А. Минин, В.М. Прохоров, М.О. Ива¬нов, С.А. Сергеев... Замет¬ную роль сыграл разведовательно-дивсрсионный отряд под командованием Героя Советского Союза В.С. Зна¬менского.
Партизанский край («Лес¬ная республика») простирал¬ся на территории в 9 600 квадратных километров, где в кольце вражеского окру¬жения оказалось 400 сел и деревень. Здесь не прекра¬щали работу колхозы, сель¬советы, избы-читальни, шко¬лы, больницы, Крестьяне, проявляя смелость и наход¬чивость, доставляли на лес¬ные базы продукты питания, обували и одевали партизан, помогали им разведкой, уча¬ствовали в боях… Местные патриоты летом и осенью 1941 г. совершили более тридцати акций против за¬хватчиков. Отряд Пирогова напал на колонну врага, со¬стоявшую более чем из 20 автомашин. Он же взорвал склад боеприпасов в Слан¬цах, а в стычке с другой вражеской колонной истре¬бил 50 гитлеровцев.
В июле 1941 года на тер¬ритории Сланцевского райо¬на действовал 4-й полк пар¬тизан под командованием И.В. Татаринова. 17 числа его подразделения разгроми¬ли штаб механизированного полка 6-й танковой дивизии врага, уничтожив 10 авто¬машин и значительное число солдат и офицеров-оккупантов.
Боевые подвиги совершил сланцевский партизанский отряд под непосредственным руководством К.С. Климчука и Д.С. Азарова. 28 августа у железнодорожной станции Щучка партизанами спущен под откос воинский эшелон врага с живой силой и техникой. Проявляя доб¬лесть, мужество и отвагу, Климчук и Азаров 15 апре¬ля 1942 года погибли в бою с врагом.
Значительное место в на¬родной борьбе с оккупанта¬ми принадлежит 9-й Ленин-градской партизанской бригаде. С октября 1943 го¬да по февраль 1944-го бой¬цы бригады разгромили 11 немецких гарнизонов, уни¬чтожили 25 железнодорож¬ных эшелонов, 17 танков, 3 самолета, много другой тех¬ники и вооружения врага.
Наступал неминуемый крах оккупантов, которые чинили разбой, издеватель¬ства над населением. Стар¬шее поколение помнит и не забудет то страшное время. За 30 с половиной месяцев оккупации района немецко-фашистские каратели рас¬стреляли, повесили, замучи¬ли 228 мирных сланцевчан, 25 граждан сожгли живыми.
Об ужасах, которые тво¬рили гитлеровцы на сланце-вской земле, напоминают памятники на братских могилах в Дубке, Рудно, Заручье, Пенино... Всего же в районе и городе сланцевчане установили 22 памятника и мемориальные доски в па¬мять защитников Родины.
Непосредственно в конце января 1944 года войска Ленинградского фронта вы¬шли к реке Луге, форсировав ее с помощью партизан и местного населения, устре¬мились к Сланцам, Гдову и Луге...
В боях за освобождений Сланцевского района активно участвовали части 314 и 11-й стрелковых дивизий. Районный центр Сланцы ос¬вобождали бойцы 40-го отряда 9-й партизанской бригады и воины 43-й стрелковой дивизии. На Сланцевскую землю 2-го февраля 1944 года пришло долгожданное освобождение, которому минуло уже целых полвека!

С. Пронин,
ветеран войны .

Оборона советских войск
на подступах к Ленинграду

По замыслу немецко-фашистского командования, группа армий «Север» должна была, наступая из Восточной Пруссии через Двинск, Псков, Лугу, ворваться с ходу в Ленинград, а частью сил наступать на Старую Руссу, Новгород, Чудово с целью перерезать Октябрьскую железную дорогу и отрезать Ленинград с востока. Одновременно другая часть сил противника имела задачей нанести удар через Ригу на Таллин и захватить военно-морские базы Балтийского флота. С севера на Ленинград должны были нанести удар финские войска. Таким образом, Ленинград должен был попасть в громадные «клещи». Для захвата Ленинграда немецко-фашистское командование выделило около 50 дивизий немецких и финских войск, более 2 тыс. самолетов и 1000 танков, а также значительное количество различных военных кораблей.
Первый удар противника, наступавшего на Ленинград с юго-запада, приняли на себя войска Северо-Западного фронта (8, 11 и 27 армии). По количеству войск силы этого фронта были довольно значительными и в начале ни в чем не уступали противнику, но так как заблаговременно к отражению вражеского наступления они как следует подготовлены не были, то противник воспользовался своим преимуществом неожиданного нападения и, пользуясь тем, что советские дивизии были разбросаны в различных местах и находились далеко от границы, последовательно наносил войскам фронта удар за ударом и быстро продвигался вперед.
В результате гитлеровским войскам к середине июля 1941 года удалось захватить Литву, Латвию, прорваться в пределы Эстонии и Ленинградской области. 29 июня (т. е. на неделю позже немецко-фашистских войск) перешли в наступление немецко-финские войска на советско-финляндской границе. Хотя наступление этих войск вначале особого развития не получило и вклинение противника на нашу территорию было незначительным, но обстановка на ленинградском направлении еще более осложнилась.
В связи с общим ухудшением обстановки на всем советско-германском фронте Советское Верховное Главнокомандование 10 июля 1941 года образовало три Главных командования направлений: Северо-западного, Западного и Юго-западного. Главное командование Северо-западного направления во главе с маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым и секретарем ЦК ВКП (б) А. А. Ждановым, опираясь на ленинградскую партийную организацию, проделало большую работу по организации обороны подступов к Ленинграду. Было организовано управление войсками, налажено их взаимодействие, приступлено к строительству ряда оборонительных сооружений и укреплений, мобилизованы трудящиеся Ленинграда и области на борьбу с врагом.
Ленинградцы горячо отозвались на призыв Коммунистической партии. 160 тыс. человек записались в народное ополчение. Свыше 300 тыс. ленинградцев, вступив в группы самозащиты, несли боевую вахту. Ленинградская партийная организация мобилизовала в Советскую Армию около 60 процентов коммунистов. Только секретарей партийных организаций ушло на фронт 1142 человека. Комсомольская организация мобилизовала до 75 процентов своего состава. Сотни тысяч ленинградцев строили оборонительные рубежи, позиции и различные оборонительные сооружения. Всего было построено свыше 626 километров противотанковых рвов, 400 километров эскарпов, а также контрэскарпов, более 300 километров лесных завалов, 15 тыс. дотов и дзотов. Длина окопов, вырытых на подступах к городу, составляла 1000 километров. Принимались меры к подготовке еще более мощных оборонительных рубежей.
В Ленинграде и Ленинградской области днем и ночью готовилось оружие и пополнение фронту.
Для действий в тылу врага ленинградской партийной организацией и штабом Ленинградской армии народного ополчения было сформировано 7 партизанских полков, общей численностью более 6 тыс. человек и 227 партизанских отрядов, в составе которых было более 9 тыс. добровольцев.
Ввиду угрозы, нависшей над Ленинградом в результате быстрого продвижения немецко-фашистских войск, ленинградцы приступили к эвакуации многих предприятий в восточные районы страны. Из Ленинграда было вывезено 75 процентов всего промышленного оборудования, при этом с 70 предприятий оно было снято полностью. Одновременно с эвакуировавшимися заводами выезжали на Восток и освобожденные от призыва в армию рабочие и инженерно-технические работники.
В середине июля в боевые действия на южных подступах к Ленинграду включились войска Северного фронта, передовые части которого были развернуты на Лужской укрепленной полосе, построенной к этому времени силами войск и местного населения на подступах к Луге.
Для обороны Лужской укрепленной полосы из состава войск Северного фронта была создана Лужская оперативная группа, в которую были включены четыре стрелковые дивизии (70, 171, 177 и 191-я), три дивизии народного ополчения (1, 2 и 3-я), Ленинградское пехотное училище, отдельная горно-стрелковая бригада, пять артиллерийско-пулеметных батальонов, один артиллерийский полк и артиллерия ленинградских артиллерийских училищ.
Войска Лужской оперативной группы были брошены в бой в район Луги с задачей сорвать быстрое выдвижение 4-й немецкой танковой группы, наносившей главный удар на ленинградском направлении.
Ожесточенные бои на Лужской укрепленной полосе длились по 8 августа.
Сопротивление советских войск здесь для противника было неожиданным. Как признавали впоследствии сами немцы, на рубеже р. Луги «наступил период упорной борьбы, связанной с большими потерями. Почти четыре недели солдаты танковых дивизий, привыкшие к стремительным атакам и прорывам, вели здесь, глубоко зарывшись в землю, позиционную войну…»
Эта борьба была настолько упорной, что некоторые немецкие части в результате боев на подступах к Луге были сильно измотаны и обескровлены. Они потеряли здесь до 60–65 процентов своего состава. Под Лугой была почти полностью разбита 8-я танковая дивизия 4-й танковой группы.
В связи с задержкой продвижения своих войск непосредственно в районе г. Луги немецкое командование вынуждена было перегруппировать основную часть своих сил на кингисеппское направление, где они форсировали р. Лугу и захватили плацдармы на ее северном берегу.
Одновременно с наступлением на лужском направлении войска противника продвигались и в сторону Новгорода, где они, имея впереди танковые и моторизованные части, еще 14 июля захватили Сольцы, а затем пытались прорваться к Шимску. Но здесь войска 11-й армии, несмотря на глубокий прорыв противника, нанесли контрудар и вынудили к отходу противника из района Шимска, а затем и из Сольцы. Контрудар наших войск в районе Сольцы задержал на некоторый срок наступление противника на новгородском направлении.
Однако гитлеровское командование торопило свои войска. Начальник генерального штаба германских вооруженных сил Кейтель в дополнение к ранее отданным приказам разъяснял, что «Ленинградскую операцию следует закончить до начала общего наступления на Москву». Поэтому после захвата Смоленска немецко-фашистские войска вновь ринулись к Ленинграду.
Для нового наступления на Ленинград противник создал три ударных группировки: одну – южнее Кингисеппа в районе Ивановского – Бол. Сабска с задачей нанесения удара в направлении Красногвардейск (Гатчина), Ленинград; вторую – под г. Лугой с задачей наступать вдоль шоссе Луга – Ленинград и третью – в районе Шимска с задачей нанесения удара в направлении Шимск, Новгород, Чудово и далее к Ладожскому озеру с целью перерезать все коммуникации Ленинграда с центром страны.
Первый удар по обороне войск Северного фронта немецко-фашистские войска нанесли 8 августа с захваченных ими плацдармов на р. Луге.
Войска Кингисеппского участка обороны упорно отражали атаки противника, однако под ударами немецко-фашистских войск они вынуждены были оставить Кингисепп.
В дальнейшем противник быстро вышел на железную дорогу Кингисепп – Гатчина в районе ст. Веймарн и Молосковицы.
Навстречу противнику распоряжением командования Северо-западного направления были брошены 1-я гвардейская дивизия народного ополчения, 1-я танковая и 281-я стрелковая дивизии. Однако немецко-фашистские войска продолжали выдвигаться к Красногвардейску и одновременно к побережью Финского залива в направлении на Котлы.
В течение 19 – 21 августа гитлеровцы пытались с ходу прорвать подготовленные оборонительные рубежи под Красногвардейском, но встретили здесь упорную оборону вновь созданной 42-й армии. Войска противника вторично вынуждены были приостановить наступление.
На новгородском направлении немецко-фашистские войска перешли в наступление 10 августа. Нанеся вновь удар на Шимск, они прорвали оборону советских войск и, несмотря на упорное сопротивление, 15 августа ворвались в Новгород.
Развивая удар вдоль р, Волхов на север, немецко-фашистские войска 21 августа перерезали Октябрьскую железную дорогу и заняли ст. Чудово, резко усложнив обстановку на юго-восточных подступах к Ленинграду. Верховное Главнокомандование заранее развернуло на восточном берегу Волхова свежие резервные войска и создало Новгородскую оперативную группу, вследствие этого противник хотя и захватил Новгород, но его попытки форсировать Волхов были отражены.
Таким образом, в августе южнее Ленинграда ударные группировки противника глубоко вклинились на территорию Ленинградской области: на кингисеппско-красногвардейском направлении они продвинулись на 70 километров, на новгородско-чудовском – на 110 километров. Что касается позиций непосредственно у г. Луги, то противник не смог их прорвать до тех пор, пока он не создал угрозу окружения всей лужской группировки наших войск. Лишь тогда Луга была советскими войсками оставлена, и части Лужской оперативной группы отошли с боями на север, в сторону Ленинграда.
Одновременно с прорывом войсками группы армий «Север» Лужской укрепленной полосы, на Карельском и Онежском перешейках возобновили наступление финские войска.
Здесь войска противника стремились возможно быстрее выйти к Сестрорецку и к р. Свири, чтобы ускорить соединение с наступавшими в это время на север немецкими войсками. Однако наступление финнов имело ограниченные результаты. Хотя им удалось захватить Кексгольм (Кякисалми) и Сортавала и продвинуться несколько вперед, но тем не менее своих целей они не достигли. Оборонявшиеся на Онежском и Карельском перешейках войска 7-й и 23-й армий Северного фронта хотя и отступали, но продолжали сдерживать противника.
Во второй половине августа борьба за Ленинград развернулась на его ближних подступах.
21 августа главнокомандующий войсками Северо-западного направления маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, секретарь ЦК ВКП(б) и Ленинградского комитета партии А. А. Жданов и председатель исполкома Ленинградского Совета П. С. Попков обратились к трудящимся Ленинграда с призывом еще более сплотить силы для защиты своего родного города.
«Не для того мы живем и трудимся в нашем прекрасном городе, не для того мы своими руками построили лучшие фабрики и заводы Ленинграда, его замечательные здания и сады, чтобы все это досталось немецко-фашистским разбойникам. Никогда не бывать этому! Не впервые ленинградцам давать отпор зарвавшимся врагам. И на этот раз коварные планы врага не осуществятся…», – говорилось в обращении.
В результате самоотверженной деятельности войск и трудящихся Ленинграда и области в короткое время были построены Красносельский, Пушкинский, Павловский (Слуцкий), Петергофский, Колпинский, Мгинский и другие укрепленные районы, проведен ряд мероприятий по организации местной противовоздушной обороны города (созданной еще с 27 июня), а также по обеспечению общественного порядка и государственной безопасности в Ленинграде. В то же время распоряжением Верховного Главнокомандования 23 августа 1941 года Северный фронт был разделен на два фронта: Ленинградский и Карельский.
Немецкое командование, желая ускорить решение вопроса с Ленинградом, главные усилия своих войск в конце августа направляло на Таллин, Копорское плато, на Красногвардейский укрепленный район, на Шлиссельбург и Волхов, стремясь соединиться с финскими войсками. Для этого противник создал несколько ударных группировок.
Одна из группировок 22 августа атаковала наши позиции в направлении Котлы. Бои здесь продолжались неделю. 29 августа наши войска оставили Котлы и начали отход в район Копорье. Одновременно на Октябрьской железной дороге войска противника начали наступление на Любань и 25 августа заняли этот пункт. 29 августа немецко-фашистские войска заняли Тосно, а 30 августа в их руках оказалась станция Мга – важнейший для Ленинграда железнодорожный узел .

Вячеслав Мосунов
Битва за Ленинград
Неизвестная оборона

…
8-я армия помимо Копорской оперативной группы насчитывала шесть стрелковых дивизий (11, 48, 118, 125, 191, 268-я). Среди всех армий Ленинградского фронта она дольше всех участвовала в боях и понесла самые большие потери. К 1 сентября армия потеряла более 40 тыс. человек только пропавшими без вести. Командующим армией был назначен В.И. Щербаков. Ранее он возглавлял только что сформированную 42-ю армию. В.И. Щербаков родился в 1901 г. Участвовал в Гражданской войне, в отличие от ряда офицеров, ему удалось окончить курс Академии им. Фрунзе. Участвовал в советско-финской войне. С начала 1941 г. он возглавлял 50-й стрелковый корпус 23-й армии.
К концу августа дивизии армии имели не более 30–35 % личного состава от штатной численности. В состав армии также вошли 1-я гвардейская дивизия народного ополчения, 2-я дивизия народного ополчения, 281-я стрелковая дивизия из состава Копорской оперативной группы. Точных данных по всем дивизиям армии в нашем распоряжении не имеется. Однако есть возможность проиллюстрировать картину данными хотя бы по отдельным дивизиям.
Одной из самых сильных дивизий армии оставалась 191-я стрелковая дивизия. На 1 сентября в ее составе было 9435 человек личного состава (по другим данным, 8834 чел.), 105 орудий.
Однако количество орудий не отражало боевые возможности артиллерии, так как обеспеченность боеприпасами была очень низкой, так как нормы расхода снарядов были установлены очень низкие. На 76-мм пушки – не более 10 снарядов, на орудия более крупных калибров еще более низкие. Таким образом, ни о каком огневом превосходстве речи не было. Из-за недостатка оружия в частях армии в течение 7–8 сентября оружие изымалось из тыловых учреждений.
В 1-й гвардейской дивизии народного ополчения на начало сентября числилось 2409 человек с тремя орудиями и без зенитной артиллерии. Отмечались низкая боевая подготовка и то, что дивизия требует тщательной работы. 281-я стрелковая дивизия насчитывала 3893 человека, и в ней отмечались случаи паники. Одной из лучших дивизий армии считалась 268-я стрелковая дивизия (всего 4576 человек). В составе 118-й стрелковой дивизии было два полка и 3025 человек личного состава. В 125-й стрелковой дивизии – около 2,5 тыс. человек.
48-я стрелковая дивизия к 9 сентября насчитывала чуть более 3 тыс. человек. Дивизия неплохо была обеспечена винтовками, в т. ч. автоматическими, но пулеметов на всю дивизию было всего 22 штуки. Вся артиллерия дивизии состояла из четырех 76-мм и восьми 107-мм пушек.
Состояние 118-й стрелковой дивизии и 1-й гвардейской дивизии народного ополчения было таково, что их к 9 сентября вообще хотели свести в один полк каждую. Во 2-й дивизии народного ополчения и 191-й хотели расформировать по одному полку, чтобы потом за счет пополнения сформировать еще один.
2-я дивизия народного ополчения единственная насчитывала до 10 тыс. человек и считалась лучшей еще в составе Копорской оперативной группы. Дополнительным резервом для 8-й армии могли стать заключенные – всего до 500 человек. Наличие в армии двух бригад морской пехоты, 2-й и 5-й, давало возможность использовать другие части с боевым опытом на более важных участках. Моряки же прикрывали позицию по р. Воронка на правом фланге 8-й армии. В целом состояние дивизий армии не сильно улучшилось к началу немецкого наступления на Ленинград.
Также с юга Ленинград прикрывали 42-я и 55-я армии. 55-ю армию сформировали из состава Слуцко-Колпинской оперативной группы. Речь о ней пойдет ниже.
С 1 сентября 42-ю армию возглавил генерал-лейтенант Федор Сергеевич Иванов, членом Военного совета армии был председатель Леноблсовета Николай Васильевич Соловьев, начальником штаба – генерал-майор Георгий Андреевич Ларионов. Командующий армией Ф.С. Иванов родился в 1897 г., имел опыт службы в Российской императорской армии, в Красной Армии состоял с 1918 г. Академического военного образования Иванов не имел. До войны службу проходил в основном в Киевском особом военном округе. В войне с Финляндией не участвовал. С июля 1941 г. командовал 8-й армией. Таким образом, с командующими армиями была произведена рокировка .

Н.Д. Симченков
За родной дом! За Ленинград!

Сегодня не только ленинградцы, но и вся великая Россия отмечают знаменате¬льную историческую дату – 50-летие разгрома фашист¬ских войск под Ленингра¬дом и полного снятия блока¬ды. Эту дату хорошо помнят.
Обратимся к фактам и документам. Захватив 5 июля Остров, а 9-го Псков, Гитлер бросил на Ленинград группу армий «Север» в составе 16-й и 18-й пехотных армий, две танковые армии (более 1000 лучших в ту пору тан¬ков); 2 воздушных флота (свыше 1,5 тысячи брониро¬ванных скоростных самоле¬тов). По своим силам гитле¬ровская армия, наступавшая на Ленинград, превосходила защитников Ленинграда в 1941 году: в живой силе – в 2,4 раза, в артиллерии – в 4 раза, в самолетах – в 9,8 раза, в танках – в 1,2 раза, в минометах – в 5,8 раза, в автоматическом ору¬жии – в 10 раз.
Имея такое огромное пре¬имущество, гитлеровцы были твердо уверены, что им уда¬стся быстро решить исход боев в свою пользу.
Начав свое широкое и мас¬сированное наступление на Ленинград 10 июля с рубе¬жа реки Великой, группа гитлеровских армий «Север» рвалась к Новгороду, Луге, Гдову, но, получив сокруши¬тельный контрудар под Со- льцами и Лугой, вынуждена была перейти к обороне и перегруппировке своих сил.
На защиту Ленинграда вы¬ступили не только воины, но и все взрослые жители горо¬да, даже школьники. Первы¬ми среди них стали 20 ты¬сяч коммунистов и 13 тысяч комсомольцев. За короткий срок ленинградцы в помощь фронту сформировали 10 ди¬визий народного ополчения, 6 истребительных полкод, 14 артиллерийско-пулеметных батальонов и 200 партизан¬ских отрядов. Кроме того, на строительстве оборонитель¬ных сооружений (в том чис-ле и Лужского) отработали 15 миллионов человеко-дней.
Первые ополченческие диви¬зии, созданные в Ленинграде, срочно выступили против на¬ступающего врага (1-я Ки¬ровская – под Новгородом, 2-я Московская – под Кин¬гисеппом). Завязались упор¬ные четырехдневные бои под Черневом и Гдовом. Сю¬да на помощь обескровлен¬ной и отходящей 118-й стрелковой дивизии пришли гдовские и сланцевские опол¬ченцы-добровольцы, Чудская военная флотилия и 2-й Ленинградский истребительный полк добровольцев. В городе Нарва была создана опера¬тивная группа (НОГ) из бой¬цов 191-й дивизии, баталь¬она морской пехоты и дру¬гих воинских подразделений.
Но враг рвался к Ленин¬граду. 14 июля 41-й механи¬зированный корпус фашис¬тов, овладев райцентром Осьмино, форсировал реку Лугу и захватил Ивановское и Большой Сабек. 18 июля передовые части 58-й пехот¬ной фашистской дивизии во¬рвались в Сланцы и устре¬мились к Нарве и Кинги¬сеппу. Но им пришлось це¬лый месяц вести бои на реч¬ке Пята с частями Нарвской оперативной группы, а на реке Луга у Ивановского и Большого Сабека – с кур¬сантами Кировского пехот¬ного училища и доброволь¬цами 2-й Московской диви¬зии народного ополчения. По решению штаба Северного (Ленинградского) фронта, на территорию уже оккупи¬рованных немцами Сланцевского, Гдовского и Осьмин- ского районов были забро¬шены особые партизанские отряды: Героя Советского Союза Знаменского, Татари- нова, отряды студентов ле¬нинградских институтов. По¬явились здесь и местные партизанские отряды. В Сланцевском районе стали активно действовать отряды С.Н. Пирогова, К.С. Климчука, В.М. Прохорова, С.А. Сергеева; в Осьминском – отряд Ковалева – Скурдинского, а в Гдовском – Печатникова, Пашкина, Кравчука и Кошелева.
16 августа фашистские войска, сломив поистине ге¬роическое сопротивление на¬ших войск, захватили Нарву и Кингисепп и устремились к Ленинграду. Но на их пути непреодолимой стеной встали курсанты Петергофского военно-политического погра¬ничного училища во главе с майором Н.А. Шориным. Под Анташами они вступили во встре¬чный бой с фашистами и расколотили их.
Но тогда, в сорок первом, защитникам Ленинграда бы¬ло очень трудно. Вооружен¬ная до зубов фашистская ла¬вина неумолимо катилась к Ленинграду. Пали Новгород, Чудово, Любань, Тосно. После кровопролитных боев на¬шими войсками были остав¬лены Гатчина, Красное Се¬ло, Лигово. Враг, захватив Стрельну и Петродворец, вы¬шел к Финскому заливу, а 8 сентября, ворвавшись в Шлиссельбург, полностью за¬мкнул кольцо блокады.
Положение под Ленингра¬дом в эти дни сложилось исключительно тяжелое. При-бывший 10 сентября сюда и возглавивший командование Ленинградским фронтом маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «Обста¬новка для войск и жителей была настолько тяжелой, что, кроме советских людей, ни¬кто бы ее, пожалуй, не вы¬держал... Героические защит¬ники города и в этих труд¬нейших обстоятельствах на¬ходили в себе силы снова и снова отбрасывать разъярен¬ного противника на исход¬ные позиции».
Действительно так. Гитлеровцыч сотни раз пытавшиеся штурмом взять Ленин¬град сходу и понесшие при этом большие потери, пере¬шли к обороне и, согласно распоряжению Гитлера, ре¬шили задушить защитников Ленинграда в голодном коль¬це блокады, систематическим обстрелом из орудий и бом¬бежкой с воздуха.
В Ленинграде в блокадном кольце оставалось 2,5 милли¬она гражданского населения, в том числе более 400 тысяч детей. В городе начался го¬лод: на душу населения при¬ходилось «сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам». Люди уми¬рали в домах, на улицах, у своих станков на рабочих местах. Оставшиеся в живых продолжали работать, иной раз без сна, отдыха, вытачи¬вая снаряды, мины, ремонти¬руя танки или артиллерий¬ские орудия. Работали под¬ростки, заменившие у станка своих отцов и старших бра¬тьев, ушедших на фронт. Это они – блокадники-ле¬нинградцы – за период бло¬кадных дней дали фронту более 2 тысяч новых и отре¬монтированных танков, свы¬ше 1500 самолетов, 1257 судов и кораблей, также более 4500 артиллерийских орудий разных калибров и много бутылок противотан¬ковой смеси и взрывчатки. Изготовлено 225 тысяч авто¬матов, 12 тысяч минометов, 10 млн. снарядов. Их рука¬ми было вырыто на дальних и ближних рубежах 700 км противотанковых рвов, по¬строено более 5 тысяч дотов и дзотов, создано свыше 300 км лесных завалов…

Н.Д. Симченков
Биографическая справка

Симченков Николай Денисович родился 18 ноября 1913 года в Петербурге на Васильевском острове в семье токаря Трубочного завода (ныне им. Калинина). Жил в Петрограде Ленинграде. Окончил Соболево-Воробь-евский педагогический тех¬никум. Учительствовал во 2-й Демидовской школе Смоленской области до августа 1932 года. С августа 1932 г. по июнь 1934 г. – младший командир вое¬низированной охраны писче-бумажной фабрики им. Горького г. Ленинград. С 1 июня 1934 г. в числе 1500 ленинградских комсомоль¬цев, по призыву С.М. Кирова выехал на Ударную комсомольскую стройку – строительство Гдовских сланцевых рудников (ныне г. Сланцы). Работал на 2-м руднике шахтером-проходчиком. В конце 1937 г. переведен в редакцию общерудничной газеты «Ударник сланца», на должность зам. редактора газеты.
В июле 1938 г. направлен в Ленинград на учебу на Высшие курсы Гражданской обороны. Получил звание Преподаватель ПВХО 2-й ступени.
С января 1939 г. заведующий Культурно-промышленным отделом редакции газеты «Гдовский колхозник». Сначала войны ополченец-доброволец, боец истребительного батальона. Принял первое участие в бою 12 июля 1941 г. на территории Гдовского и Сланцевского районов. С 18 июля – боец разведывательно-диверсионного отряда особого назначения, которым командовал Герой Советского Союза B.C. Знаменский. С 20 июля – (уже в тылу врага) избран комсоргом отряда Знаменского. Действовал на территории оккупированной врагом в Слакцевском, Кингисеппском, Осьминском, Гдовском, Чудовском и Мгинском районах до 10 октября 1941 г.
С октября 1941 г. по июль 1942 г. участвовал в боях на территории Волховского фронта в составе 54-ой Армии. Был заместителем командира отдельной роты хим. защиты 310 дивизии. Участвовал в боях под Синявиным, защищал г. Волхов.
В июле 1942 г. направлен на учебу в Военную академию химической защиты на ускоренный командный факультет. В январе 1943 г. после успешного завершения учебы направлен начальником химической службы в артиллерийскую бригаду. Снова был участником боев на Волховском, Карельском и Прибалтийских фронтах. Ранен, контужен.
Стал инвалидом войны I группы. Майор. Награжден орденом Великой Отечественной войны 2-ой степени, Орденом Красной звезды, медалью «За оборону Ленинграда», медалью «Ветеран труда» и многими другими правительственными наградами. Отмечен также нагрудными знаками Волховского, Карельского фронтов, знаком Освободитель Прибалтики, Ветеран 54-ой Армии. Отмечен также благодарственной грамотой и нагрудным знаком Советского комитета ветеранов войны, Всесоюзным обществом Знание, центральным комитетом комсомола.
После был демобилизован в марте 1946 г. из рядов Красной армии по состоянию здоровья. Назначен на должность заведующего военным отделом Сланцевского райкома ВКП(б). В 1949 г. после ликвидации военных отделов был назначен заведующим сельхоз. отделом Сланцевского райкома ВКП(б). В марте 1952 г. переведен в редакцию городской газеты «Знамя труда» на должности секретаря, заведующего промышленным отделом и заместителя редактора газеты, где проработал до апреля 1964 г. Затем переведен на работу в комбинат «Сланцы» на должность инженера отдела технической информации, а потом – инженера по спец. работе и начальником штаба ГО треста «Ленинградсланец»; где проработал до марта 1974 г. и уволен в связи с уходом на пенсию.
Принимал активное участие в общественной деятельности района. Был избран первым председателем общества «Знание» района, членом президиума правления и председателем методической секции военно-патриотических знаний. Лектор-международник. За активную работу неоднократно награждался почетными грамотами и денежными премиями. Был экскурсоводом по городам Северо-западного направления; Ленинград, Нарва, Кохтла-Ярве, Таллинн, Пярну, Тарту, Валга, Каунас, Вильнюс, Псков, Пушкинские горы. Активно принимал участие в работе Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Был длительное время членом президиума Сланцевского районного совета Ветеранов войны и труда. В 1998 ослеп (в результате ранения и контузии полученных 24 июля 1941 г. в дер. Медвежок).
В 1974 году вышел на пенсию.
Основатель Сланцевского историко-краеведческого музея и его первый директор (1976 – 1979 гг.). Начальник штаба Гражданской обороны сланцевской горэлектросети (1980 – 1984 гг.). Награжден нагрудном знаком «Отличник Гражданской обороны СССР» .