Ноябрь, 2021. Отрывок из будущего романа

Атмосфера тихой печали повисала в любом месте, где мы находились одновременно, будь то больничный коридор, кабинеты в колледже или улица, по которой крайне редко я провожал её на автобус. Эта печаль была столь же невыносимой и мерзкой, сколь осознание того, что между нами широкая пропасть, которая очень неохотно сужается. Представьте себе, что вы в пустыне, иссушены, словно сухой кустарник, страдаете от сильной жажды. Желанная вода перед вами, вот только она тоже живая и хочет жить, и потому постоянно ускользает от ваших попыток поймать её. Грубое сравнение, но для моей ситуации вполне сойдёт. Та, которую я искал всю жизнь, наконец-то рядом, но всё ещё далека и недосягаема.

Из всех девушек, которых я знал, Ксюша, может, и не была совершенной, но её многогранность являлась неоспоримой. Безумно симпатичная, с колючим характером, ответственная и немножко загадочная – это лишь поверхностное описание. Её внутренний мир даже в сравнении с моим хаосом казался сложным и переменчивым. Привыкнуть к этой девушке – всё равно что провести яхту через бушующий шторм. И у меня ведь как-то получилось!

Мы сидим в опустевшем кабинете. Как только допишем контрольные работы, примемся за дежурство. Я изредка поглядываю на неё – даже при моей позиции «в девушке важен характер» невозможно отрицать, что она просто очаровательна.

Зимой рано темнеет. В сумерках за окном под свист ветра беспорядочно вертятся снежинки. Я вспоминаю о том, что этой девушке ещё идти до вокзала и ехать домой, и поёживаюсь, представив обдуваемую со всех сторон остановку. Снова украдкой смотрю на неё и восхищаюсь – как же стойко она переносит всю эту рутину! Хочу уметь так же.

Она поворачивается ко мне. В её взгляде странным образом смешались любопытство, снисходительность (мол, смотри на здоровье) и какая-то теплота. Последнее вовсе неудивительно – я давно знаю, что Ксюша может показаться холодной только на первый взгляд, но если присмотреться, можно спутать её с короной Солнца. Немногим людям удавалось прикоснуться хотя бы к краешку её необъятной Вселенной. Я за два года очень слабо продвинулся в этом направлении. Друг из меня посредственный, наши отношения были скорее приятельские, или, может, как у брата с сестрой… которые не виделись лет десять.

Но то, что я в последнее время испытываю к ней, намного сложнее дружеских чувств или лёгкой юношеской влюблённости. Мне безумно хотелось заботиться о ней. Не разбрасываться неловкими словами поддержки, а постоянно подставлять плечо. Помогать проходить через тяжёлый путь к взрослой жизни. Быть рядом в трудные моменты. Стать тем человеком, который сможет подарить ей счастье. Видимо, даже в таком возрасте нелепые мечтания всё ещё преследуют меня.

– Ксюш, я люблю тебя, – напоминаю я лишний раз. Произношу эти три слова без каких-либо колебаний, совершенно спокойно.

Мы оба в масках, но если подозрительную красноту на моём лице ещё можно проглядеть, то улыбку Ксюши ни с чем не спутаешь.

– Я знаю, – отвечает она с безобидной усмешкой. – Я тебя тоже.

Странно. Как буднично мы это говорим. Мне сразу вспоминаются нелепые сцены с признаниями в любви, где эти фразы едва ли не тисками выдёргиваются. Да что темнить, два с половиной года назад я и сам заминался, говоря этой же девушке, что она мне небезразлична. Что могло поменяться? Сказалось время нашего общения? Или же восприятие этих слов меняется по мере взросления?

Через пару минут начинают греметь стулья и с тихим причмокиванием елозить по полу тряпка. За мытьём пола я придумываю, как наиболее безобидно проявить свою заботу.

– Ксюш, можешь идти, – монотонно произношу я, заранее зная ответ.

– Ага, сейчас, сам иди, – отвечает она с таким тоном, будто я случайно оскорбил её. – Правда, не стоит. Но спасибо.

Поэтому на середине кабинета швабра перешла в её руки. Протирая доску, я наблюдаю за уставшей красавицей и вновь задумываюсь – откуда столько чувств и переживаний? Была бы это влюблённость, как тогда – в первое время нашего общения, давно бы забыл. Нет, это что-то более глубокое и долговременное. В «Булках, кефире и рок-н-ролле» есть целая цитата на эту тему: «А я… что я испытываю к ней? Люблю? Кажется, да. Или же это реакция брошенной всеми собаки, которая тянется к первому, кто её погладил? Смешно: постоянно лезу помогать другим и не могу разобраться в себе самом». Неудивительно, что это произведение запало мне в душу.

Доска уже блестела, так что я сел на краешек парты, продолжая поглядывать на причину своих душевных метаний. Чем шире ваше восприятие, тем чудеснее она для вас будет. Обывателю, не обеспокоенному подобными вещами, скорее всего, будет видна обычная девушка, тогда как я видел в ней бескрайний бурный океан.

И снова едким смогом застилает всё вокруг проклятое тоскливое чувство. Я хочу заговорить, лихорадочно пытаюсь найти тему и не могу. Очень странно. Две недели я был на практике, жил дома и ужасно по ней соскучился. Теперь, когда одно лишь её присутствие грело душу, все накопившиеся слова застряли в горле. Может, попроситься проводить её? Нет, она точно откажет, а в худшем случае поинтересуется моей умственной полноценностью.

Новый вопрос появляется из ниоткуда и мигренью сковывает голову. Всё это время, пока я копался в своих чувствах, задумывался ли я о том, что чувствует она? Мало ли, вдруг моё присутствие отягощает её? Тогда я законченный эгоист и сволочь. Пусть и не на своём опыте, но я представлял, что такое гиперопека. Вдруг Ксюшу точно так же тошнит от моей нелепой заботливости? Она занята своими проблемами, и не стоит грузить её этим мусором. Зная Ксюшу, надо как минимум взять на себя половину её трудов. Ну знаете ли, она мне очень близка, можно и трудиться, лишь бы ей было легче!

Иногда так сильно хочется протянуть ей руку и, цитируя «Бесконечное лето», спросить: «Ты пойдёшь со мной?». А если спросит она – пойду, не задумываясь. Только присутствие здесь Ксюши удерживало меня от того, чтобы отчислиться. Пусть мы перебрасывались всего парой фраз и редко виделись, я счастлив, находясь рядом с ней. Так что плохого в том, чтобы растягивать эти моменты, желать, чтобы они длились вечно?

Пока я выносил воду и споласкивал тряпку, Ксюша никуда не уходила. Только после того, как погас свет и закрылась дверь, она тепло улыбнулась.

– Ну что, пока?

Я на секунду задумался, может всё-таки проводить её, но вовремя одёрнул себя. Она ведь тоже человек и имеет полное право побыть наедине со своими мыслями. Поэтому на лестнице я даю ей «пять», говорю «До завтра» и бегу в общагу за своей курткой. Во-первых, я страшно хочу курить, во-вторых, когда мы прощаемся в этих стенах, тоска начинает душить меня ещё сильнее, перерастая в полное отсутствие эмоций.

Меньше чем через минуту сигарета уже истлела наполовину. Я стоял, закутавшись в свой зимний скафандр, и ждал, пока она пройдёт мимо. Что плохого в том, чтобы выжимать из этих моментов всё доступное?..

Проходя мимо, Ксюша снова как-то странно улыбнулась. Должно быть, со стороны это и правда выглядит смешно, и я похож на влюблённого пятиклассника с повадками маньяка. Помахав друг другу руками, мы расходимся до следующего дня.

Догорала сигарета, начинал морозить ветер, а я стоял и думал: после всех этих размышлений о том, что чувствует она, на кой хрен я сюда вышел? Мог ведь отойти и подальше! Разумная часть моего сознания снова заняла главенствующее положение и отвесила инфантильной увесистый подзатыльник. И правильно! Сейчас лучшее, что я могу для неё сделать – поменьше беспокоить. И плевать, что я постоянно по ней скучаю, действительно стоит побольше думать именно о ней.

Она подарила мне не только счастье, но ещё и эмоциональные качели с приятным бонусом в виде новых противоречий в поведении. Однако, грех жаловаться. Всё-таки, Ксюша, я люблю тебя.