А. М. Судариков. В боях за Ленинград

А.М. Судариков
Советские военачальники: успехи
и поражения в боях за Ленинград
в июле – сентябре 1941 года

В предвоенный период угроза Ленинграду с юго-запада руководством страны и Ленинградским военным округом (ЛВО) в расчет не принималась. Советское командование исходило из соображения, что в случае войны с Германией город надежно прикрыт войсками Прибалтийского военного округа [1, с. 51-52]. ЛВО же решал задачу, связанную с обороной северных и северо-западных границ СССР [2, с. 27]. Однако события в Прибалтике приняли угрожающий для Ленинграда характер уже в самом начале войны.
Утром 22 июня 1941 г. в Ленинград из инспекционной поездки по северным территориям возвратился командующий ЛВО генерал Маркиан Михайлович Попов. 38-ми летний генерал Попов ранее отличился в боях на Халхин-Голе и стремительно шел на повышение: 4 июля 1940 г. ему присвоено воинское звание генерал-лейтенант, в январе 1941 г. он стал командующим Ленинградским военным округом. По отзывам коллег М.М. Попов был одним из самых талантливых военачальников, получил хорошее образование, был уживчивым с людьми и неизменно жизнерадостным человеком [3, с. 363].
В день начала войны в Ленинград в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе прибыл заместитель наркома обороны генерал армии К.А. Мерецков. Кирилл Афанасьевич Мерецков был одним из крупнейших военачальников, командовал ЛВО в 1939 – 1940 гг., отличился во время советско-финляндской войны, с августа 1940 по январь 1941 г. был начальником Генерального штаба Красной Армии. Незадолго до начала войны ему исполнилось 44 года. По воспоминаниям Попова Мерецков уже в первый день войны понял, что противник развернул масштабное наступление против Западного фронта и крупными силами глубоко вторгся на советскую территорию, особенно на стыке с Северо-Западным фронтом. Исходя из анализа обстановки, Мерецков рекомендовал Попову приступить к практическому выбору возможных оборонительных рубежей между Псковом и Ленин-градом и вслед за этим развернуть там оборонительные работы с привлечением войск и местного населения [4, с. 278].
23 июня Мерецков получил от наркома приказ срочно возвратиться и вылетел на самолете в Москву. Кирилл Афанасьевич был арестован поздно вечером того же дня в Кремле при входе в приемную И.В. Сталина. Генералу Мерецкову предъявили обвинения в принадлежности к антисоветской военно-заговорщической организации и сотрудничестве с германской разведкой (статья 58, пункты 1 «б», 7, 8 УК РСФСР). На него было заведено следственное дело № 981697 [4, с. 6]. После многодневных избиений Кирилл Афанасьевич подписал признательные показания. Никаких подлинных материалов об аресте, расследовании дела Мерецкова и его освобождении не имеется. По одной из версий, изложенной Н.С. Хрущевым, решающую роль в освобождении Мерецкова сыграл Л.П. Берия. По совету Берии Мерецков написал письмо И.В. Сталину [5, с. 619]. В рассекреченном тексте письма секретарю ЦК ВКП (б) генерал Мерецков выражает преданность Сталину и Родине, говорит о горячем желании драться с врагом, просит доверить и пустить на фронт [4, с. 24-25]. В сентябре 1941 г. К.А. Мерецков был выпущен и получил новое назначение лично от И.В. Сталина: отбыть в качестве представителя Ставки Верховного главнокомандования на Северо-Западный фронт.
После отъезда К.А. Мерецкова 23 июня М.М. Попов отправил своего заместителя, генерал-лейтенанта К.П. Пядышева, осмотреть южные подступы к городу и порекомендовать места для возведения новых линий обороны. Константин Павлович Пядышев был опытным военачаль-ником, командовал дивизией еще в годы Гражданской войны, в войне против Финляндии командовал 34-м стрелковым корпусом, отличился при штурме Выборга, звание генерал-лейтенанта получил в июне 1940 г. Пядышев в первые дни войны наметил будущую Лужскую оборонитель-ную линию, но приступить к строительству удалось только после приказа Ставки ВГК.
Директива о подготовке оборонительного рубежа на подступах к Ленинграду была отправлена Ставкой 5 июля 1941 г. Рубеж должен проходить по фронту Кингисепп – Толмачево – Огорели – Бабино – Кириши и далее по западному берегу реки Волхов. Окончание строительства было установлено 15 июля [6, с. 63]. Огромными усилиями военных саперов, мобилизованного населения Ленинграда и Ленинградской области Лужская оборонительная линия была в целом построена к середине июля 1941 г. [7]. Для защиты линии строящихся укреплений Военный совет Северного фронта 5 июля 1941 г. принял решение создать Лужскую оперативную группу (ЛОГ) под командованием генерала К.П. Пядышева.
Неудачи начала войны потребовали изменения структуры стратегического руководства Красной Армией. Координация действий Северного и Северо-Западного фронтов, а также Балтийского и Северного флотов, была возложена на Главное командование Северо-Западного направления во главе с Маршалом Советского Союза К.Е. Ворошиловым.
60-летний маршал Ворошилов единственный среди советских вое-начальников был членом Политбюро. В 1937 – 1938 гг. Ворошилов согласовывал многочисленные аресты среди высшего командного состава Красной Армии. Лично храбрый и преданный И.В. Сталину К.Е. Ворошилов продемонстрировал некомпетентность в войне с Финляндией и был снят с поста Народного комиссара обороны. По мнению некоторых современных историков, Ворошилов был недостаточно подготовлен к командованию широкомасштабными боевыми действиями в Великой Отечественной войне. Маршал Ворошилов был популярен и любим в вой-сках, часто посещал передовую, наблюдал за боем в районе деревни Ивановское с открытой позиции в 500 метрах от переднего края.
12 июля лобовое наступление 41-го моторизованного корпуса, лишившись внезапности и маневра, завязло в районе Плюсы [8]. Это заставило командование 4-й танковой группой, отказаться от прямого прорыва на Лугу и повернуть главные силы на северо-запад, оставив под Лугой только 269-ю пехотную дивизию. Немецкие танкисты совершили 170-ти километровый форсированный марш по лесным дорогам, считавшимся советским командованием непроходимыми для тяжелой техники, в ночь с 13 на 14 июля скрытно вышли к реке Луга в районах Поречья и Сабска [9, с. 40]. Советской фронтовой разведке в последний момент удалось обнаружить маневр противника, однако ответная реакция оказалась недостаточно быстрой [6, с. 69]. Благодаря действиям подразделений диверсионного полка «Бранденбург-800» боевая группа Рауса 6-й танковой дивизии неповрежденными захватила две переправы у Поречья и сразу переправилась на противоположный берег [7].
Советские генералы сразу оценили значение прорыва противника. Но 2-я ДНО погрузилась в вагоны и отправилась на станцию Веймарн восточнее Кингисеппа с задержкой в 10 часов около полуночи 13 июля [10]. Эта задержка привела к тому, что немцы захватили построенные ленинградцами для 2-й ДНО оборонительные позиции [3, с. 352].
К месту прорыва немедленно прибыл командующий фронтом М.М. Попов и его заместитель К.П. Пядышев [11, с. 51-54]. Командирам Красной Армии иногда приходилось бояться собственного руководства больше, чем противника. Для подобных опасений были серьезные основания: сложно сказать, знал ли Попов об аресте Мерецкова в Москве, но об арестах десятков генералов ВВС и ПВО командующий Северным фронтом вполне мог знать. Скорее всего, ему было известно и об аресте 10 июля начальника штаба ПрибОВО генерал-лейтенанта П.С. Кленова и командующего ВВС ПрибОВО генерал-майора А.П. Ионова по приказу К.Е. Ворошилова. Буквально через два дня после немецкого прорыва Лужской оборонительной линии постановлением ГКО № ГКО-169 сс (№ 00381) от 16 июля 1941 г. сообщалось об аресте и предании суду военного трибунала девяти генералов Красной Армии, в том числе и бывшего командующего Западным фронтом генерала Павлова [12, с. 120-122].
На глазах у наблюдавшего за боем командующего Северо-западным направлением маршала К.Е. Ворошилова генерал М.М. Попов повел себя удивительно. Вскочив в проходивший мимо танк, командующий фронтом лично поспешил «наводить порядок» на переднем крае. «Тридцатьчетверку» быстро подбили, а спасшийся генерал М.М. Попов получил нагоняй «за безрассудную удаль», но избежал гораздо более серьезных неприятностей [11, с. 53]. Утром 16 июля Ворошиловым подписан приказ, обязывавший ликвидировать вражеские плацдармы под ответственность генерала Пядышева [13]. Несмотря на все усилия, сбросить немцев в реку ополченцам не удалось.
Ответственность за прорыв северо-западного участка обороны понес командующий ЛОГ генерал К.П. Пядышев. Его вначале сняли с должности «за неумелое руководство войсками, нераспорядительность и безынициативность» [9, с. 43]. 23 июля он был арестован и отдан под суд за «контрреволюционные высказывания» и «неверие в наши силы». Во время следствия Пядышева пытались обвинить в «сдаче Лужского рубежа» и «пристегнуть» к «антисоветскому фашистскому заговору» с участием К.А. Мерецкова [14, с. 237-240]. Сделать это следователи не сумели, и Пядышева признали виновным в том, что он «… допускал антисоветские суждения, направленные против отдельных мероприятий ВКП (б) и Советского правительства». Генерал К.П. Пядышев был осужден военной коллегией на 10 лет лишения свободы с поражением в правах на 5 лет и попал в ПечерЛАГ Коми АССР, где и умер от истощения в 1944 г. [12, с. 112-113]. Отстранили от командования и командира 2-й ДНО Героя Советского Союза полковника Н.С. Угрюмова [9, с. 43].
Летом 1941 г. И.В. Сталин постоянно высказывал серьезное недовольство действиями руководителей обороны Ленинграда. Верховный главнокомандующий подчеркивал, что Ленинград следует оборонять до последней возможности, но при худшем варианте развития ситуации, когда падение города станет неизбежным, необходимо было отдать пред-почтение интересам армии и обеспечить ее вывод из окружения. Угроза захвата города привела к тому, что 26 августа 1941 г. в Ленинград прибыли уполномоченные Государственного Комитета Обороны В.М. Молотов, Г.М. Маленков, Н.И. Кузнецов, А.Н. Косыгин, П.Ф. Жигарев, Н.Н. Воронов.
В соответствии с решениями комиссии 29 августа ГКО принял постановление № 599 сс «О Северо-Западном фронте». Теперь Северо-Западный фронт переходил в непосредственное подчинение Верховному Главному Командованию; Главное Командование Северо-Западного направления объединялось с командованием Ленинградского фронта. Командующим фронтом назначался К.Е. Ворошилов, начальником штаба – М.М. Попов, а членами Военного Совета – А.А. Жданов, А.А. Кузнецов, И.С. Исаков [15, Л.63]. Предусматривалось, что вся бронетанковая продукция ленинградских заводов до 10 сентября включительно должна была оставаться в распоряжении Ленинградского фронта [15, Л.65]. В тех условиях это однозначно указывало на решимость И.В. Сталина максимально укрепить оборону Ленинграда за счет местных ресурсов и вести борьбу за город до последней возможности. Решение это было и 115 весьма рискованным, поскольку в случае военного успеха противника означало потерю крупнейших военных заводов.
Недовольство И.В. Сталина неудачно складывающейся оперативной обстановкой под Ленинградом возбудило его обычную подозрительность. В посланной 30 августа на имя В.М. Молотова и Г.М. Маленкова телеграмме он с раздражением спрашивает: «Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов?.. Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду?..» [16]. Чуть позже, 4 сентября И.В. Сталин при разговоре по прямому проводу с К.Е. Ворошиловым и А.А. Ждановым дает указание: «Нам не внушает доверия ваш начальник штаба, как в военном, так и в политическом отношении. Найдите ему сегодня же замену и направьте его в наше распоряжение» [17, с. 29-30]. В сентябре 1941 г. отозванный в Москву генерал М.М. Попов чудом избежал участи Д.Г. Павлова и был понижен в должности до командующего 61-й армией (с декабря 1941 г.) [18, с. 47].

Судариков А.М. Советские военачальники: успехи и поражения в боях за Ленинград в июле – сентябре 1941 г.