Юность мушкетеров часть первая глава первая
Глава I
В Лондоне
1627 год, Вестминстер. Золоченые ворота распахнулись, и лошадь, взяв с места в галоп, внесла всадника на широкую аллею. У входа в Уайтхолл герцог Бекингем, фаворит и первый министр короля Карла Стюарта Первого, спешился и решительно вошел во дворец…
Карл Стюарт Первый – король Англии, Шотландии и Ирландии молодой человек лет двадцати или двадцати семи, с нетерпением ожидал прибытия своего министра в тронном зале.
Наконец, тот явился. Взволнованный король тут же бросился к нему и почти что с ходу стал расспрашивать:
— Ну что, Стини? Что решил парламент?
— Вначале он принял мое предложенье на штыки, но потом я сумел уговорить его.
— Значит они согласились?
— Да, монсеньер.
— Слава Богу, — Король поднял лицо верх и прочел слова благодарности Тому, кого прославил в восклицании. Закончив молитву, король опять поглядел на министра печальными глазами. — И все же мне бы очень не хотелось затевать войну с такой державой. Не кажется ли вам, дорогой мой Бекингем, что кокетством с королевой Анной вы окончательно разрушили наши отношения с Людовиком Тринадцатым? А я ведь помню депеши из Франции, в которых вы утверждали, будто бы женитьба на Генриетте-Марии Французской будет на благо государства. На деле все вышло не так… и совсем не так. Вы писали, что брат мое жены в вас души не чает, охотно играет в бильярд и даже ездит с вами на охоту. Вы писали, что он далек от политики, бесхитростный и прямодушный, фарширует ряпчиков и непосредственно лично варит джем. На деле же этот простак не пустил вас дальше своей оранжереи. В результате чего Мадрид стал активного противоборствовать французской и английской дипломатий. Почему вы не стали посредником между англичанами и французами?
— Напомню вам, ваше величество, — мрачно сказал Бекингем, — что французы против гугенотов использовал наши корабли. А гугеноты, почти что наши братья по вере, и я посчитал…
— Хватит, Стини! — перебил его король. — Не стройте из себя святошу! Эту сказку расскажите лучше нашему парламенту, который против вас не первый год. И помните, герцог, что это не гугеноты проиграли войну Ришелье, а мы... Мы!.. В этом кабинете! И первый министр короля отлично это понимает. Вы недооценили противника, герцог, а это равносильно проигрышу!
— Позвольте с вами не согласиться, ваше величество, я по заслугам оценил кардинала Ришелье! Это расчетливый, жесткий, неприятный и дьявольски гибкий политик.
Король тяжело вздохнул.
— И весь набор этих замечательных качеств портит одно — он предан делу Франции и не отделяет свои нужды от нужд своей родины.
— От него нужно избавиться, ваше величество, — предложил Бекингем, следя глазами за движением монарху. — Нельзя допустить чтобы эта отсталая страна диктовала нам свои условия. Ее надо загнать назад в леса и на болота. Нам нужна древняя Галия, какой она была раньше, при Юлии Цезаре.
Король остановился и с удивлением повернулся к своему фавориту:
— И вы знаете способ?
— Почти, ваше величество. Вначале я пробовал договориться с кардиналом Ришелье. Я даже пытался дать ему взятку, как в свое время проделал эту авантюру с герцога де Роганом.
— Но он отказался ее принимать, — догадался король.
— Вы правы. Его преосвященство сделал вид, будто бы не понял моего предложения. Хоть он и богат, но та сумма, которую я ему предлагал, могла бы обеспечить его жизнь до конца дней. Ах, если б я мог возвратиться в Париж… Клянусь честью…
— Не думаю, что после той выходки в спальни королевы, вам будут там рады. Кроме того, герцог д’Эпернон захватил в Бордо наш флот с годовым запасом кларета. А это так нельзя оставить.
— Согласен, надо объявлять войну. В этом я и убеждал парламент.
— Я приказал уже арестовать все французские посудины в Ла-Манше. Но, увы, Франция слишком могущественное государство для нас. А с Испанией она становится вообще непобедимой.
— Оно могущественное, пока у власти стоит кардинал.
— Продолжайте, — заинтересованно сказал король.
— Но если его убрать, нам ничто уже не помешает прибрать королевство в свои руки.
— И вам известен способ?
— Да, благодаря доверенным лицам мне известно, что Ришелье водит дружбу с королем Швеции. А тот, как известно не питает любви к Французскому королю и часто отзывается о нем в своих писаниях дурно.
— Замечательно! Это как раз то что нам нужно. Но как бы нам заполучить эти письма, ведь его преосвященство непременно удаляет их после того как прочтет.
— Ну, за этим дело не станет, ваше величество. Во Франции остался мой человек, а если быть точнее – женщина. Кстати вы ее хорошо знаете.
— Вот как,— призадумался король. — И кто же она?
— Отважная и опытная куртизанка Люси леди Персис графиня Карлайл. Она была камеристкой вашей супруги.
— Ах, да! Я, кажется, знаю эту женщину.
— Она ожидает вашего приказания, ваше величество.
— Леди Персис находится здесь?
— Нет, ваше величество, она находится в Париже. Эта хитрая особа сделала так, что его преосвященство - герцог де Ришелье заподозрил будто бы мы с нею любовники. И, конечно, когда я начал ухаживать за французской королевой, это навело его на мысль, что Люси Хей меня ревнует. Это позволило ей войти к нему в доверие.
— Как! Сам кардинал Ришелье поверил в эту фикцию! Признаться, в это сложно поверить.
— Труднее было не поверить, милорд. Мы с Люси все сделали так, чтобы он поверил.
— То есть вы уже продумали весь план.
— Да, ваше величество.
— Похвально, — Король удовлетворительно кивнул. — Мне нравится ваш замысел.
— Но, ваше величество, во Франции трудно работать. В этом дьявольском государстве испанская мода, да и цены, знаете ли…
— Сколько?
Бекингем протянул королю бумагу, тот мельком взглянул на нее, поморщился.
— Мда… Если каждый французский политик будет стоить нам таких денег, то Англия станет нищей, — сказал он, подписывая документ, и, уже возвращая бумагу Бекингему, добавил: — но не надо привлекать к вашей деятельности Рогана. Не забываете, он был предан Генриху Четвертому, да и вообще он себе на уме. Ну, Стини, с Богом…
Свидетельство о публикации №222072200053
Павел Конюховский 31.07.2022 14:01 Заявить о нарушении
Марианна Супруненко 01.08.2022 01:29 Заявить о нарушении