Светлан Голосеев гвардеец монгольского императ. 43

Глава 43. Откуда татары пошли

– Эй, Веселин, что поёшь?

– Привязалась песенка. Омборчи*1 напевал, когда фураж выдавал. Посчитает мешки, запишет, и поёт. Наверно доволен был, что у него столько сразу купили.

– О чём песня?

– Откуда мне знать, не татарский язык. Здесь, в этом Турфане много нетатарского. Заметил, мечети нет, мулла не орёт? Зато храмы диковинные, каковых раньше не встречалось – крыши задраны, словно юбки у озорных девок.

– Давай, попросим карвончи, чтобы выпросил нас у сотника, да город нам показал.

– Я бы хотел. Хоть немного вне сотни побыть. Надоели уже эти рожи. Я вот всё думаю, неужели всю жизнь вот так будем одной сотней жить, людей других только издали видеть?

– Кто же ведает, Веселин. Сейчас даже каган ещё не знает, что мы у него есть. Вот приедем, посмотрит и скажет: «Зачем мне такие? Отправьте их землю рыть».

– Нет, он скажет: «О таких всю жизнь мечтал! Пусть живут в моём дворце, едят на золоте в волю, каждому гарем выдать по три красавицы для начала…»

– Ну, ты размечтался! А вон карвончи едет, давай попросим.

– Эй, акбаши, я за вами. Поедете со мною в город? Суннэй-тойон вас двоих разрешил взять.

– Конечно поедем! Мы об этом хотели вас просить, уважаемый. Как догадались?

– Человек уважение в собственных руках держит. Как я мог не исполнить, если обещал!

– А зачем поедем, уважаемый господин Фируз?

– Просто так, ни зачем. Турфан вам покажу. Мне уже ничего от вас не нужно, я теперь не ваш карвончи.

– Как же так, уважаемый? Кто же будет?

– Хороший человек на моё место пришёл. Давно его знаю.

– Чем же он хорош?

– Просто хороший. Только вам с ним не поговорить, как со мной.

– Он не любит славян?

– Он не знает по-вашему совсем, по-татарски совсем чуть-чуть разговаривает.

– Из какого народа такой человек, что татарский не понимает? Я думал, по-татарски весь мир говорит.

– В тех краях, куда вы идёте, другие народы, татар мало. Этот карвончи из тангутов. Их земли к востоку отсюда с древних времён были. А имя у него татарское – Сабир*2.

– Зачем же имя не своего народа носить?

– Тангуты воевали с каганом Чингизом. Крепко воевали, не желали покориться. Озлился он на них, велел истребить. Почти всех, говорят, и выбили. Сто лет назад это было. Однако монголы и теперь не любят тангутов. Потому для него лучше, чтобы не знали. Вы люди честные, я вам чужую тайну сказал, а вы её храните и человека этого уважайте. Вам с ним долго идти. До самого Нинся*3 поведёт. Он сам оттуда родом. Говорил мне, что тот Нинся столицей был в тангутском государстве. Подружитесь, он вам свой город покажет.

– Как же подружиться, если он языка не знает?

– Если он вашего не знает, так, может, вы его язык постараетесь узнать? Зато он понимает разговоры ханьцев и монголов. А эти языки к востоку отсюда везде в ходу, потому что люди там живут, на этих языках говорящие. Если их понимать научитесь, то привыкните среди тех народов быстрее и жить будет легче.

– Я о ханьцах и не слыхивал.

– Теперь и услышишь, и увидишь. Они дальше повсеместно в большинстве проживают. А вот мы уже приехали. Смотрите, какие фрукты на этом рынке – сами в рот просятся! Сидите, ждите.

Уважаемый, хочу хороших людей угостить лучшими турфанскими абрикосами. Положи нам три больших кулька, только самых сладких.

– Господин Фируз, мы заплатим, у нас есть деньги.

– Ай, как можно! Я вам обещал, я угощаю! Держи, кыштым Злобын, держи, кыштым Веселин. А это мне. Теперь будем ехать не спеша, кушать лучшие под небом абрикосы и смотреть по сторонам.

– Турфанские города сильно отличаются от тех, что раньше проезжали, верно, господин Фируз?

– Это правда. Я привык, а правоверные, которые первый раз сюда приезжают, глазам не верят – как так город без мечетей, без минарета? Мужчины тюрбан не носят – срам для истинно верующего.

– Что же за вера здесь такая невиданная? Как зовут их бога?

– Я спрашивал. Непонятное говорят. Того, которому молятся, называют Буддой, подарки к его статуе приносят, но утверждают, что он не бог. Говорят, что бога вообще нет. Как такое можно думать при здравом уме? Они тут все такие, смотрите, сколько храмов в честь этого Будды построили – куда ни посмотришь, везде храмы! А вот и этот самый Будда, видите? Сидит, улыбается. Столько ему цветов принесли и другого всего! А зачем, если он не бог?

– Смотрите, вон тот человек идёт и играет!

– А-а, у турфанцев песни и музыка – обычное дело. Если идёт куда или едет далеко, обязательно берёт с собой музыку. Вот у этого с четырьмя струнами, пипа*4 называется. А то бывает, богатые в караване везут с собой нескольких музыкантов или женщин, специально, чтобы играли и пели. У них большие инструменты со струнами, называются конхоу*5 и другие разные есть. Я водил караваны, в которых всю дорогу музыка и песни. Мне нравится. А ещё танцевать любят.

– Как же они на ходу каравана танцуют?

– Нет, только на стоянке, когда сыты, не устали и не жарко. А в городе, когда у них праздник в честь этого Будды, тут все танцуют день и ночь. Я однажды попал – три ночи спать мешали. А ещё во время праздников турфанцы делают томаша*6 – надевают чужие одежды и маски на лица и показывают разные события из жизни Будды или знаменитых монахов.

– Весело живут эти турфанцы. Только город у них глиняный, нашему глазу непривычный. Куда ни глянь, всё из глины слеплено.

– Что ж поделать, им больше не из чего строить. Тут ни камня, ни леса, сами видите.

– Тут и арыков не видно. Как они всё выращивают?

– Ай, это очень занимательно! Тут сильно жарко бывает, вода в арыке высыхает, не добежав до поля или сада. Да и нет тут реки, откуда воду провести. Турфанцы что сделали: они спрятали арыки под землёй!

– Ну как же так можно?

– Они могут. Роют под землёй норы, очень длинные, от самых вон тех гор. Такие подземные каналы называются кариз*7. По ним вода собирается и течёт тихонько вниз. Много нор таких сходятся внизу, приносят много воды.

– Как же они там, в темноте, под землёй столько копают? Наверно, бедолаг рабов туда посылают, живьём под землю загоняют. А если засыплет?

– Нет, здесь невольников не используют. Тут у них мастера трудятся. Всего четыре-пять человек на один тоннель. Быстро копают – сорок шагов в день могут прорыть и землю вынуть. А размер той норы в рост человека! А через сорок шагов наверх колодец делают. А во-он, присмотритесь, ряды вроде как бугров. Это и есть колодцы, накрытые травяными матами или ветками, чтобы туда грязь не сыпалась. Мастера хорошую плату получают за такую работу. Их в Турфане ценят, потому что вода здесь – то, на чём вся жизнь держится.

– Как они под землёй знают, куда копать?

– Я же сказал, мастера есть. Они сначала находят по растениям, где вода может быть, копают колодец, проверяют, много ли воды в том месте. Потом спрашивают людей, кому нужно провести кариз. Люди собирают для работников деньги, говорят, куда воду привести. Тогда копают снизу вверх, к горам. У мастера есть приспособление, которым он измеряет уклон, чтобы небольшой был. И направление умеют находить в той норе. Умельцы! Мне карвончи говорили, что в других странах кариз тоже есть, но сам я не видел.

– Удивительно живут люди – от колодца зависят! Если колодцев не станет – помрут все разом. Или разбегутся. Жаль их, никогда в жизни открытой воды не видали. То ли дело у нас – выйдешь к реке – вода вон куда, захочешь – пей, хочешь – купайся, желаешь – плыви в лодье, хоть неделю.

– Здесь тоже есть большая вода. Если ехать быстро в сторону полудня, за длинный день можно доехать до озера. Называется Айдингкол*8. Большое озеро.

– Так чего же они там не живут, а в сухом месте норы роют?

– Я не знаю. Я к тому озеру не ездил. Думаю, люди просто так от воды не уйдут. Говорят, озеро часто меняет воду. Иногда хорошая вода, в другие годы становится солёной. Там и берег вроде бы солью покрыт, потому и называется Лунное озеро, что вроде как серебрится ночью, как луна. Ещё рассказывают, в том озере джинн проживает. Будто ужасно кричит он по ночам, от чего некоторые люди с ума сходят, лезут в озеро и тонут, только бы воя того не слышать.

– Это надо же, чего только на свете не бывает! Вы такие сказы знаете, уважаемый!

– Если вам интересно, расскажу ещё, но это не выдумка, на самом деле такое было. В этих краях зародился род, от которого пошли все люди, говорящие по-татарски. А было так. Вон в тех горах жила голубая волчица, и однажды нашла она мальчика. Враги истребили всех его сородичей, а ему отрубили руки и ноги и бросили умирать. Волчица зализала его раны, выкормила и вырастила этого человека, потом родила от него девятерых сыновей, которые были наполовину людьми, наполовину волками. Когда эти сыновья выросли, они спустились в Турфан и взяли себе жён. От них пошли все народы, говорящие на татарском наречии. Предводителем у них был Ашина*9. И у всех народов, разошедшихся по миру от этого племени, вождями были люди из рода Ашина. Такая история. Видите, не следует себя хоронить, пока смерть не пришла. А вдруг вместо неё придёт голубая волчица? Однако, кыштымы, нужно нам возвращаться, а то суннэй-тойон беспокоиться станет, а я ему обещал.

– Уважаемый господин Фируз, скажите, что нас впереди ожидает, вы ведь наверно знаете?

– Ах, мои молодые друзья, судьбу человека один лишь Аллах знает. Откуда же мне знать, что у вас впереди, если я не знаю, вернусь ли в свою Бухару. Я вам скажу, как в народе говорят: что найти суждено – на дороге лежит. Сами увидите свою жизнь, вся она вам раскроется до самого последнего мгновения. Держитесь вместе друг с другом, сбивайте в дружную стаю своих кыштымов. У нас говорят: дружного стада и волк боится, а отделившегося от стада волк сожрёт.


  *1 Омборчи – кладовщик (узбекское)
  *2 Сабир – «Терпеливый» – мужское имя арабского происхождения
  *3 Нинся – сейчас город Иньчуань (буквально: «Серебряный поток») – столица Нинся-Хуэйского автономного района КНР. В XI-XII веках – столица тангутского государства Си-Ся. Во времена империи Юань город был столицей дороги (провинции) Нинсяфу и назывался Нинся
  *4 Пипа – четырёхструнный щипковый музыкальный инструмент типа лютни. Название связано со способом игры: «пи» означает движение пальцев вниз по струнам, а «па» – обратное движение вверх. Первые упоминания пипы в литературе относятся к III веку. Пипа – один из самых распространённых и известных китайских музыкальных инструментов
  *5 Конхоу – китайская арфа. Впервые появилась во времена династии Восточная Хань (25-220 годы н. э.). На ней исполнялась музыка во время обрядов и церемоний; со временем конхоу стала любимым инструментов простолюдинов
  *6 Томаша – зрелище, представление (узбекское)
  *7 Кариз (узбекское) – подземная гидротехническая система орошения и водоснабжения городов в засушливых районах Азии
  *8 Айдингкол – Лунное озеро (уйгурское) – находится в Турфанской впадине, самой низкой точке Китая – на 154 м ниже уровня моря. Сейчас это озеро полностью высохло, очень грязное и соленое
  *9 Ашина – по-турецки, по-китайски – голубая волчица, с которой связан миф о происхождении тюрков-огузов; по-монгольски – благородный волк