Чапыгин

   Алексей Павлович Чапыгин (1870-1937) автор, который запомнился мне одной книгой, а именно, романом «Степан Разин». Не читала, пролистала только, но выдавала читателям иногда, считая исторической и единственной из имеющихся о легендарном герое. Конечно, Чапыгин – сын своей эпохи. Рассказ о том, как «выбился в люди» напоминает рассказ наших советских школьных учебников о Ломоносове. Детство Чапыгина прошло в Архангельской области в бедной крестьянской семье. Тринадцатилетним подростком с обозом рябчиков за девятнадцать суток пришёл в Петербург. Устраивался на разную работу, одно время помогал маляру, испытывал множество лишений. Писал, вспоминая это время: «Любил читать книги — хозяева их рвали, любил рисовать — били за рисунки, говорили: «Ты дурак! Из тебя ничего не выйдет!» Я хотел быть лучше их и стал лучше, их ругань помогла: пробудила моё самолюбие…»
  Начал писать, показал свой рассказ Д. В. Григоровичу, тот забраковал, но отметил способности, а похвала В. Г. Короленко других литературных опытов дала толчок. Чапыгин пишет исторические очерки, рассказы о жизни рабочих. Знакомится с Максимом Горьким, дружба с которым продлиться до конца жизни. В дореволюционный период Чапыгин завсегдатай собраний символистов, кружков петербургской интеллигенции, где знакомится с теоретиком символизма Вячеславом Ивановым, участвует в его «литературных средах», читает свои произведения Есенину, Клюеву, которым позже посвятит воспоминания. Среди знакомых Чапыгина Велимир Хлебников, другие студенты Академии художеств. Упомянул его великий Есенин в стихотворении 1917 года «О Русь, взмахни крылами…» такими строками:
«И сродник наш, Чапыгин,
Певуч, как снег и дол,»

Общих знакомых у Чапыгина и Дитриха только доказанных несколько, но есть и ещё одно обстоятельство. Адрес проживания отличается немного. Чапыгин пишет в письмах Горькому: «Мой адрес: Петербург, Петербургская сторона, Большая Гребецкая ул.. д. 19, кв. 4. Алексею Павловичу Чапыгину», а адрес Л.А.Дитриха в те годы тоже Большая Гребецкая улица дом 20, где находилась студия его и Козлова В.В.
 
В одном из писем читаем: « Дорогой мой Алексей Максимович! Присылаю вам снимок с барельефа, сделанный скульптором Лео Дитрихом  ко дню моего 60-летия: 1870—1930 Но не за тем я посылаю вам мой портрет, чтоб напомнить, что я уж старый чёрт, а потому что хочу получить от вас вашу фотографию, которой не имел и не имею, кроме олеографий, сделанных с вас, а пора мне ее, эту фотографию, иметь — вы ведь знаете, что я люблю вас! Вот и всё. Будьте здоровы и благополучны. Ваш А. Ч а п ы г и н»
( 42. Литературное наследство, т. 70 658 ГОРЬКИЙ — ЧАПЫГИН)
На обороте снимка надпись рукою Горького «Алексей Павлович Чапыгин. Работа Лео Дитриха». Место нахождения - архив Горького, Москва. Умер Чапыгин в 1937 году и был похоронен на Никольском кладбище, но в 1956 году его прах перенесён на Литераторские мостки, недалеко и могила Дитриха. Надгробие выполнено Дитрихом, а сделанный при жизни писателя барельеф замечательно передаёт портретное сходство. Очень интересен и необычен узор на камне, изображающий некоторых героев произведений, а причудливый рисунок – причудливость литературного языка Чапыгина. В 1931 году был популярен фильм «Златые горы», музыку к которому написал Шостакович, а текст Чапыгин.
 
Среди фотографий работ Дитриха есть и та, где скульптор за работой над памятником Степану Разину. В каталоге музейного фонда есть этот памятник, но написано, что автор неизвестен. Конечно, писала в Исторический музей в Москве, что именно Дитриху принадлежит авторство. Несколько лет назад была в этом музее и даже, кажется, помню огромную фигуру Степана Разина на первом этаже. Неужели так и останется эта работа без фамилии автора… Леопольд Дитрих несомненно читал роман Чапыгина. Вот отрывок, который описывает Степана Разина, которого везут на пытки и казнь:
«Во двор приказа двигалась на просторной телеге, нарочито построенной,
виселица черного цвета. Телегу тащили три разномастных лошади.  На шее
Разина надет ошейник ременной с гвоздями, с   перекладины   виселицы
спускалась цепь и была прикреплена кольцом железным к ошейнику.  Руки
атамана распялены, прикручены цепями к столбам виселицы.  Ноги, обутые у
городской заставы в опорки и рваные штаны, расставлены широко и прикручены также цепями к столбам виселицы. Посредине телеги вдоль просунута черная плаха до передка телеги, в переднем конце плахи воткнут отточенный топор».