Дебоши морских офицеров

Может, кто-нибудь из моих читателей помнит старый фильм «Мичман Панин», где главного героя сыграл тогда еще совсем молодой Вячеслав Тихонов.  Нет, в том фильме морские офицеры не дрались, не ломали мебель и не рвали мундиры, но обстановку среди морских офицеров вне службы можно оценить.

Как известно из истории России, в царское время в морские офицеры могли быть зачислены отпрыски состоятельных родителей, преимущественно дворянского происхождения.  Можете представить, как эти бывшие барчуки относились к простому человеку. Зуботычина в нос матросу была в порядке вещей.  Именно на флоте была такое расслоение по имущественному признаку, о котором вспоминают с ужасом.  Не зря сразу после Февральской революции на царском флоте вспыхнули бунты матросов, и многие офицеры без суда зверски были убиты матросней, как тогда говорили.

Но царские офицеры были в морду не только матросов, но и друг друга. Вот один из таких примеров, о котором можно прочитать в интернете.

... Лейтенанты сцепились в мертвой схватке и, нанося друг другу удары, свалились на пол, продолжая драться. Из под них, как из под грызущихся собак, летели бумажки, конфети, окурки... Картина была отвратительная. Первым кинулся к дерущимся 178-го пех. Венденского полка шт.-капит. Зенов; его примеру последовали другие офицеры, которые силою растащили дерущихся. Тотчас они были арестованы и отправлены в Порт. Когда их вывели в прихожую, большие окна кристального стекла которой выходили на Кургаузский проспект, где стояли в очереди сотни извозчиков, то лейт. Шмидт схватил тяжелый желтый стул и запустил им в стекла... Скандал был большой: мундир морского офицера был опозорен перед всем Либавским обществом, перед лакеями, перед извозчиками! Кто же из жителей города мог знать, что в лице Шмидта и Муравьева они видели не морских офицеров, а печальные отбросы нашего флота?
(Из воспоминаний полковника Фёдора Петровича Рерберга, на тот момент начальник штаба Либавской крепости)

Произошло это не где-нибудь в кабаке, а на балу Российского Общества Красного Креста, устроенного в пользу раненых, шла Русско-Японская война. Драку учинили старшие офицеры военных транспортов "Анадырь" и "Иртыш" лейтенант Муравьёв и упомянутый выше лейтенант Шмидт. Зачинщиком был Шмидт, ни с того, ни с сего отвесивший оплеуху беседовавшему с дамой Муравьёву.

Да-да, тот самый, "очаковский". Подвигов ещё до того, самого главного, за время службы он совершил немало, в том числе и такого рода. На заставке  он среди офицеров "Иртыша", сидит нога за ногу в центре. Мне показалось, что он не совсем похож на свои канонические изображения, но фотографии имеют свойство иногда довольно сильно искажать черты, каждый наверняка с этим встречался и в своей жизни.

О какой там дуэли, о которых была предыдущая моя статья, могла идти речь? Обоих следовало выкинуть со службы без пенсии и мундира, но...

Через считанные дни эти транспорты должны были убыть на Дальний Восток в составе 2-й Тихоокеанской эскадры. Полковник Рерберг пишет дальше: Насколько помнится, эти господа были арестованы до дня выхода эскадры из Либавы, дабы они не сбежали со своих кораблей. Главный Морской Штаб и на этот раз прислал решение вопроса, для сих выродков весьма нежелательное: было приказано взять их обязательно в поход, а по окончании войны, уволить как негодных.

В любом большом организме есть клетки, которые могут превратиться в раковые, не был исключением и корпус морских офицеров.

Вот несколько выдержек из разделов о скандалах газет того времени.
В "Аквариуме" два морских офицера устроили дебош. Капитан З. обнажил кортик и грозил зарезать каждого, кто подойдёт к нему. З. оскорбил на словах вызванного помощника начальника штаба Зилоти.
И продолжение этой истории: Командир миноносца Заботкин и лейтенант Эйлер, устроившие в "Аквариуме" дебош с обнажёнными кортиками, исключены из службы без мундира и пенсии.

Вообще, кортики применялись довольно активно.
Около 4 утра 21.12.1906 в швейцарской комнате Благородного собрания в СПб. мичман Виктор Андреевич ВИНОГРАДОВ нанес ранение кортиком студенту СПб. политехнического института Алексею Алексеевичу Бублику.

Вот что было написано в одной из газет того времени.

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ПРОИСШЕСТВІЯ. — 27-го октября, около 8-хъ час. утра въ Знаменской гостиниц;, противъ Николаевскаго вокзала, офицеръ-морякъ Г. на почв; ссоры по поводу русско-японской войны, заведенной съ пос;тителемъ въ статскомъ плать;, им;ющимъ три боевыхъ знака отличія, зат;ялъ скандалъ и началъ бить посуду. Вызванный съ поста городовой долженъ былъ удалиться въ виду угрозы со стороны мичмана кортикомъ. Публика, находившаяся въ ресторан;, стала требовать ареста офицера. Посл; продолжительныхъ усилій офицеръ, оскорбившій вс;хъ площадной бранью, предсталъ въ участк;, гд; также оскорбилъ дежурнаго надзирателя Яновскаго.

Мичман Н. А. Ирецкой. По Высочайше утвержденному положению морского генерал-аудитора и за нанесение кортиком ран прапорщику КФШ Петрову с намерением лишить его жизни - лишен чина, всех прав состояния и сослан на поселение в местах Сибири, не столь отдаленных, с преданием его на месте ссылки церковному покаянию местного епархиального начальства.

Но были случаи, о которых можно сказать: и смех, и грех.
Такой произошёл с капитаном 2 ранга Алексеем Михайловичем Веселаго. Слегка перебрав горячительного, он мирно заснул во время представления в цирке. По ходу представления два клоуна открыли пальбу из бутафорских пистолетов. Внезапно разбуженный этой стрельбой Веселаго выхватил свой револьвер и начал отстреливаться. Его можно понять - боевой офицер, он прошёл русско-японскую войну, имел награду за проявленный мужество и самоотверженность.

Ни в кого не попал, но скандал был знатный, замять не удалось. Его отрешили от командования кораблём и долго мариновали на берегу. Потом он всё-таки вернулся в плавсостав, но судьба была к нему немилосердна. На корабле он сильно ударился ногой о какой-то люк. Заражение крови, медицина оказалась бессильной.

Когда я читаю эти строки о дебошах офицеров царского флота, вспоминаю и свою молодость.  Мне довелось три года прослужить на дизель-электрической подводной лодке Б-63 в 19-й бригаде подводных лодок, которая базировалась во Владивостоке, в бухте Малый Улисс.  Я был начальником медицинской службы этот субмарины, и на мне было оказание медицинской помощи при всех болезней, которые могут быть у матросов и офицеров в море.  Поэтому я запасался всевозможными справочниками, которые могут помочь мне в длительном походе.  И не только справочниками, но и советами в своей записной книжке. Как-то в ней появились методы лечения венерических заболеваний на современном этапе. Мне их дал под запись главный дермато-венеролог портового города Находки, что в Приморском крае. Он проходил у нас двухмесячную переподготовку.

Владивосток тоже город портовый, хоть и закрытый. Дам, как сейчас говорят, с пониженной социальной ответственностью, а попросту, проституток, в городе было много.  Их услугами пользовались не только моряки торгового флота, но и военные. А средств предохранение в те годы было мало, только изделие №2,  или презерватив, с очень  толстой резиной, который не любили ни мужчины, ни женщины.  А значит, и все заболевания,  передающиеся половым путем, были очень распространены.  Не обходили они и молодых офицеров нашей бригады. Как-то подхватил гонорею наш молодой офицер. Обратиться в госпиталь с такой болезнью значило очень осложнить свою дальнейшую карьеру. Минимум, что грозило, это задержка на год  присвоения очередного офицерского звания.

Я помог ему, вылечил эту заразу. А вы знаете, как в нас в стране работает сарафанное радио. Даже в воинских частях без сбоев.  Так я стал популярен среди молодых офицеров. А как можно легче всего расплатиться за услугу?  Проще простого – сводить доктора в ресторан. Самый любимый для подводников был ресторан «Зеркальный» на площади Луговой. Он был недалеко от офицерского общежития, где я жил во время службы во Владивостоке.  В этом ресторане 13 числа каждого месяца «гудели» только подводники. Почему, спросите, куда девались офицеры с надводных кораблей?  А ларчик открывался просто. У какого уважающего себя морского офицера есть деньги за день до получения денежного довольствия? Да ни  у какого!  Весь флот получал деньги 14 числа, а подводники – 13.  Единственное преимущество перед остальным флотом, да еще так называемые «гробовые», т.е. надбавка за плавание под водой в 20%.

Но я был человек непьющий, а моему пациенту после лечения пить категорически запрещалось, так что мы просто сидели, кушали, танцевали с дамами, которых в этом ресторане хватало.  Так что особо и вспомнить нечего.  Если кто  и дрался, так это военные с гражданскими моряками. Ресторан был на втором этаже, куда вела широкая лестница. Так вот частенько военные спускали по ней гражданских, которые раздражали тем, что сильно сорили деньгами, придя из дальнего плавания.

Но больше всего мне запомнились одни посиделки в ресторане. Нет, там не случилось дебоша и наши посиделки закончились вполне пристойно, но зато потом… На этот раз я пошел туда не с благодарным пациентом, а с другими офицерами с нашей лодки – торпедистом, штурманенком, механиком и я был четвертый. Пошли в ресторан «Золотой Рог», что в центре города.  Я не пьющий, а вот мои друзья, выбравшиеся на свободу из стен военных училищ с их строгой дисциплиной, отрывались по полной. Дело было зимой,  общественный транспорт так поздно уже не ходил, и нам, всем живущим в одном общежитии, надо было пройти пешком несколько километров.  Мы разбились на пары, я с командиром группы движения из БЧ-5 впереди, торили дорогу, потому что я был вообще трезвый, а Белов выпивший не так сильно, как остальные наши собутыльники. 

Фамилию нашего командира БЧ-3 я не помню, а вот молодого штурмана фамилия была Трегубов. Уж не знаю, о чем там они поспорили, эти изрядно поднабравшиеся офицеры, но когда мы услышали крики и обернулись, увидели шагающего за нами по форме одетого командира БЧ-3 и почти голого Трегубова. Его шинель, китель, брюки и ботинки валялись на тротуаре  в такой последовательности.  Нам стоило немалого труда одеть его,  и мы стали ловить такси.

Вообще во Владивостоке таксисты удивительный народ. С удовольствием возят обычных граждан, гражданских моряков и не любят возить военных моряков. Мне приходилось ездить на такси, одетого по гражданке, и как-то я спросил водителя, почему они не любят возить военных. Он обозвал военных офицеров «селедками» и сказал, что они очень жадные. И привел пример. Как-то взял морского офицера и повез на железнодорожный вокзал, Недалеко от  вокзала в такси села молодая женщина с ребенком. Приехали, на счетчике 1 рубль 10 копеек. Женщина дала 1 рубль, а офицер добавил 10 копеек, хотя он проехал на все 1 рубль и 10 копеек. 

Вообще-то таксист был прав. Привыкшие за время учебы в училищах и во время службы жить на всем готовом, питание, обмундирование – все бесплатно, они и дрожат над каждой копейкой, потраченной, по их мнению, зря.  И поездка на такси как раз к этой категории относилась. У многих офицеров в больших чинах не было приличного гражданского костюма, те, что были, лоснились от частого ношения в течение десятка лет.

Не знаю уж почему, но во время моей службы вышел приказ Министра обороны, который запрещал офицерам в  форме ходить в рестораны. Дурацкий приказ, что уж, офицер должен возить с собой в ту же командировку и гражданскую одежду, чтобы пообедать и поужинать в ресторане.  И хотя приказ вроде как никто не отменял, но никто из ресторанов офицеров в форме не выгонял, и патрули старались не заходить в рестораны.  Спустили на тормозах этот приказ, так сказать.  Но, если честно сказать, не всегда наш брат офицер берег честь мундира, это уже сказывались издержки воспитания.  Но это уже другая история.