Братья по духу

  БРАТЬЯ ПО ДУХУ
            рассказ
                Чтобы знали, чтобы помнили.
Поезд набирал скорость, мчался в Белоруссию, в Могилёв. Алексей сидел за столиком у окошка на нижней полке купе, любовался удивительными пейзажами, которые сменяли друг друга. Золотые лучи заходящего солнца освещали стволы стройных сосен, бледным золотом окрашивали неспешно текущую воду широкой реки, любовно ласкали зелёные луга, наливали силой пшеничные поля, звали на отдых после трудового дня уютные мирные деревни. Душа Алексея радовалась предстоящей встрече с другом, с которым три года отслужили в стрелковой дивизии Забайкальского военного округа. Служба их так сроднила, что чувствовали они себя (русский и белорус) не иначе, как братьями. Под колёсный перестук вспоминалось письмо, что недавно получил от друга. Толя сообщил о предстоящей женитьбе, о свадьбе, которая должна состояться в конце июня...
Переполнялось радостью и гордостью сердце матери. Сын Анатолий, которого пришлось ей воспитывать и растить одной, ласковая будущая невестка Алеся, верный друг Алексей, приехавший из города Орджоникидзеград, сидели за обеденным столом. Любовалась Настасся Даниловна ими:  молодые, красивые, сильные духом и телом, полные надежд на счастливую мирную  жизнь впереди. Они живо обсуждали завтрашнюю генеральную репетицию всебелорусского физкультурного парада на Приднепровском лугу.
Но… завтра наступило двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. Толпы народа в онемении стояли у репродукторов и слушали суровый голос Юрия Левитана. Вечером над Могилёвом высоко в небе медленно кружил самолёт необычной конструкции. Алексей, увлекавшийся изучением марок отечественных и зарубежных авиаконструкций, возмущённо прошептал:
- Так это же немецкий «Не-126» - рама.
Настасся Даниловна и Алеся с нескрываемым страхом и ужасом  смотрели в небо с балкона многоэтажного дома.
- Что же делать? – растерянно спросила девушка.
- Будем Родину защищать, – сурово прозвучал голос  Анатолия…

Рано утром следующего дня Алексей и Анатолий, собрав необходимые документы, поспешили в военкомат на Комиссариотском переулке. Молча, без обычных улыбок и рукопожатий, кивали друг другу в качестве приветствия уже пришедшие сюда знакомые из авторемонтного завода, на котором работал Анатолий.
- Нам бы вместе воевать, – подал Анатолий свои и Алексеевы документы одному из военкоматчиков. Тот долго рассматривал опухшими от бессонной ночи глазами предоставленные бумаги.
- Служили, значит, вместе в стрелковой дивизии и демобилизовались всего лишь год назад. Похвально. Получите направление в сто семьдесят вторую стрелковую дивизию! Завтра на станцию Луполово будут прибывать эшелоны с их подразделениями.
- А сейчас что нам делать? – растерянно спросил Алексей.
- А сейчас, – тяжело вздохнул военкоматчик, – берите лопаты, отправляйтесь копать противотанковые рвы.
До пятнадцати тысяч горожан ежедневно выходили на строительство оборонительных сооружений на окраины города…
  Анатолия и Алексея, прибывших в штаб дивизии, направили в стрелковую роту, выдали обмундирование, винтовки, бутылки с горючей смесью как дополнительное средство для борьбы с танками. Роту направили на «Днепровский оборонительный рубеж». Его оборона возлагалась на шестьдесят первый стрелковый корпус под командованием генерал-майора Ф. А. Бакунина…
Первые вражеские бомбы были сброшены на город уже двадцать пятого и двадцать шестого июня. Пострадали мясокомбинат и железнодорожный узел. По улице Виленской, где жил Анатолий с мамой, вспыхнули пожары.
- Товарищ командир, – запыхавшись от быстрого бега, скороговоркой обратился Анатолий к ротному, который шагал по полю, осматривая противотанковые препятствия. – Может, там, где пожарища, помощь нужна? Мы с другом готовы.
- Там свой хребет обороны города под командованием генерала Романова. Ваша задача, рядовой, создавать оборонительный рубеж здесь!
Красноармейцы окапывались молча,  оборудовали позиции для борьбы с врагом, рвущимся в Могилёв. Лица суровые, ненавистью клокотала душа. Анатолий, Алексей, бойцы, что рядом находились в обороне, чувствовали себя единым организмом. Начальство чётко и ясно донесло боевую задачу: создать упорное сопротивление врагу на дальних подступах к Могилёву, не дать нечисти ворваться в город…
Долгий, трудный был день. Наступающая ночь обещала надежду на сон и отдых мозолистым рукам, не выпускавшим сапёрные лопаты. Тишина. Пушки наготове, впереди стрелки. Вдали гасли редкие огоньки деревни Буйничи.
- Сегодня какое число? – шёпотом спросил Алексей, привалившись к стене траншеи.
- Двадцать восьмое июня закончилось, – едва слышно ответил Анатолий… Дремлется. Как там мама, Алеся?  Во сне хочу любимую увидеть.
-  Поспи, – заботливо прошептал Алексей и со вздохом погладил друга по плечу…
Вдруг рёв моторов взорвал ночную тишину. В небе, над домами Могилёва кружили немецкие и наши самолёты.
-  Эх, шугануть бы пушечным снарядом вражину! – яростно прошептал Анатолий.
-  Мне кажется: я их и из своей винтовки достал бы! – поддержал друга Алексей…
                ***
Вот и настало самое тяжёлое время в истории обороны. С шестнадцатого по двадцать седьмое июля сражались в полном окружении. Механизированная волна немцев грубо рвалась через созданный оборонительный рубеж к Могилёву. Но не тут-то было! Пушечным огнём, стрелковым оружием, орудиями разного калибра, бутылками с зажигательной смесью и огромной ненавистью встретили непрошенную немецкую свору.
- Смотри-ка, смотри! – выбравшись из окопа и ползком подобравшись к пушке, закричал Анатолий. – Бронетранспортёр барахтается у края траншеи! Круши его пушечным огнём!
Загорелась жарким пламенем вражья машина, поползла ужами из неё немчура. Не растерялся Алексей – достал их прицельным огнём. Сердце забилось: первый раз он убил людей, ужаснулся: «Это же люди! – и тут же успокоился, – нет, это нелюди!»
Во всю прыть ползёт вражеский танк, а за ним и второй. Да прямо к оборонительной траншее, где расположились в ряд стрелки. Яростно палят наши ребята из своих автоматов и винтовок.
-  Куда прётесь?! – закричал во весь голос Анатолий и со всего размаху швырнул бутылку с горючей смесью, – ловите «Коктейль Молотова»! –  Не промахнулся, попал точно в цель.
С такой же ловкостью и Алексей послал «в подарок» свою бутылку с зажигательной смесью второму танку. Стрелки-пулемётчики, что находились рядом с нашими «братьями», всей командой встретили показавшихся из машины немецких танкистов. Не ожидала немецкая танковая рота такого яростного сопротивления красноармейцев. Было у наступающих немцев на данном участке тринадцать боевых машин, а осталось всего лишь две. Донёсся слух до защитников: за два дня атак дивизия вермахта потеряла тридцать девять танков и бронетранспортёров. Да ещё два танка наши ребятки смогли уволочь в свой тыл!..
Советские бомбардировщики сбрасывали с парашютами контейнеры с боеприпасами. Лихо ползли к ним Алексей и Анатолий, устремлялись на помощь стрелки, выбиравшиеся из окопов. Но снаряды заканчивались быстро. Немцы давили  грубой силой. А оборонявшихся становилось всё меньше и меньше. Плотным кольцом окружил их враг. Неоткуда ждать подкрепления! Боевые возможности защитников были исчерпаны. По цепочке передавали красноармейцы друг другу приказ высокого начальства: «Оставшимся в живых пробить путь к свободе!» 
Это был последний вечер обороны Могилёва. Помогал проливной дождь: он приковывал к земле авиацию противника. Уцелевшие бойцы прорывались между немецкими позициями и силой пробивали путь к свободе. Алексей и Анатолий  были рядом, чувствовали плечо друг друга. Заметили, что бегущие впереди стрелки падают один за другим.
- Прижмёмся к земле, – прошептал Анатолий, – выясним, откуда несутся смертельные выстрелы.
- Кажется, из-за бугорка слева. Немецкий снайпер там притаился, – едва слышно сказал Алексей.
-  Я попробую его отвлечь на себя, а ты постарайся заползти с тыла.
Приподнялся Анатолий, чтобы специально привлечь внимание снайпера, и тут же приник к земле, словно распластался на ней, затаил дыхание. Алексей мышью подобрался к немецкому стрелку, штыком прижал его к бугорку. Тот и оглянуться не успел: всё – отвоевался.
Оставшиеся в живых защитники Могилёва мужественно прорывались через вражеское кольцо. Те, кому это удалось (среди них были и наши «братья»), вливались в ряды Красной Армии….
Война бесчеловечна. Сердца бойцов Красной Армии оказались крепче железа. Холод, недостаток боеприпасов. Привыкли к смерти товарищей в мёрзлых окопах, в обороне, в наступлении, в рукопашном бою. Повидали ужас мирных жителей, людское горе, леденящую сердце разруху – а вместе с этим хранили холодный разум, горячее сердце, любовь к Родине и неистощимую ненависть к врагу. Стойко обороняли Смоленск, защищали Москву, и, наконец, в середине августа тысяча девятьсот сорок третьего года сопротивление немцев было сломлено! Подошли к Брянской земле. Душа Алексея ликовала: вот-вот он с другом войдёт победителем в родной город. А пока шли отчаянные бои, отвоёвывали у немцев варварски разрушенные города и сёла Брянщины.
Рядовые бойцы, два брата по духу Анатолий и Алексей, находились на острие войны, на передовой. Короткие передышки сменялись новыми волнами атак. Мощный артобстрел погнал обезумевших бандитов из родного города, где жил, трудился Алексей, где оставил мать и младшую сестрёнку. Враг бежал, его нельзя было упустить.
Жестокий, страшный бой шёл при взятии завода «Красный Профинтерн». Сердце Алексея лихорадочно стучало. Ведь это его родной мирный завод! А сейчас: снаряды, взрывы, летящая из-под ног земля. Анатолий споткнулся, упал ничком. Огненные вражьи змейки норовят его уничтожить. «Не позволю»! – пронеслась мгновенная мысль Алексея. Всем своим телом прикрыл друга, тут же почувствовал, как спину изрешетило вражескими пулями. Только и успел прошептать: «Гони, брат, поганую мразь до самого Берлина!» Семнадцатого сентября победным маршем прошли части Красной Армии  по улицам освобождённого Брянска. Не было в том строю Алексея, да и многих наших безымянных героев-защитников родной земли. Выполнил Анатолий наказ друга. Воевал за себя и за Алексея. Израненный, но живой вернулся в родной Могилёв…
Прошло тридцать мирных лет. Не смог Анатолий, как обещал, приехать в родной город друга: сказались военные раны. Зато его сын, офицер Советской Армии, и внук – вот они! Стоят по стойке смирно у воинского мемориала. На мраморной плите памятника выбиты имена семисот воинов,  погибших при освобождении Бежицы (бывший Орджоникидзеград). Среди них – имя Алексея – брата по духу их отца и дедушки…