Гарантии

Иван Фёдорович поморщился и закрыл форточку, сквозь которую из непроглядной тьмы пасмурного зимнего вечера сыпались крупные хлопья снега. С минуту постоял, безуспешно пытаясь рассмотреть хоть что-то на улице снаружи, и запалил камин. Фальшивый камин, на газе. Но всё равно придававший дополнительный уют.
Но долго медитировать на пламя газовой горелки не получилось. Уже не первый год живя с супругой, Иван, даже не видя её затылком, едва заслышав шевеление из коридора между спальней и залом, уже точно представлял, как она за его спиной крутит свой айфон слегка дрожащими от волнения длинными и тонкими пальцами с безупречным маникюром.

- Ваня, у меня кончился интернет!

Да-да, именно в такой формулировке и скажет, у неё кончился, а у него, значит, где-то заначка валяется. Такая вот мать у его сына, Анюта Алексеевна – красивая, милая, но в плане технических познаний полностью оправдывающая блондинистый цвет волос.
Что ж, придётся лезть перезагружать роутер на не освещённом чердаке, где чёрт ногу сломит. Позвоню тому айтишнику, что отрекомендовал этот бренд оборудования, мол, надёжный как танк, выскажу без цензуры всё, что думаю о частоте его зависаний.
Не такой уж он и старый, этот роутер. При покупке дома установлен, не прошло и четырёх лет. Как говорится, «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизною». О покупке недостроенного дома сказано верно. Гостиная и спальня на втором этаже с шикарной дизайнерской отделкой, а чердак на третьем совсем без отделки. И без электричества. И на первом этаже боковое крыло до сих пор в чистом виде серый ключ.
Но теперь терпение лопнуло. Завтра же на чердаке будут электрики. Надо же когда-то начинать ребёнку к шуму монтажных работ привыкать. Нет, послезавтра. Завтра, в праздник Крещения, и своё дитя будем крестить. Авось, и детский страх перед громким шумом пройдёт Божьим чудом после этого.
Спустившись обратно в гостиную, Иван увидел, как Аня подняла глаза от ожившего с появлением вай-фая айфона и уставилась прямиком глаза в глаза ему, таким взглядом, от которого сразу становилось понятно: не такая уж она и простушка. Сейчас задаст такой философский вопрос, от которого ночь спать не будешь, теряясь в догадках, какой дать ответ.

- Ну и где был твой Бог, когда мне в роддоме пузо порезали?

Такая тема поднималась в этой гостиной уже неоднократно. И в этот вечер Ивану хотелось обострять меньше всего.
- Успокойся и поспи, пока ребёнок позволяет. Завтра рано вставать в храм, - ответил муж жене. Ласково, но твёрдо, давая понять, что решение главы семьи уже принято, и отменять его он не собирается.
И, как будто бы специально выжидая этого момента, ребёнок дал понять громким фальцетом из кроватки, что лечь пораньше родителям не позволит.
Иван посмотрел на швейцарские часы на руке, затем на часы на стене подешевле. «Отстают, надо подвести», - подумал он беззвучно, а вслух проворчал:

- Точно по расписанию – ровно в двадцать два ноль ноль. Когда у мальчиков постарше в казарме отбой командуют, у маленького мальчика начинается вечерний сеанс зубной боли.

И покорно взял сына на руки, чтобы укачивать.
Продолжая думать уже молча: «Качать придётся ровно час. С двадцати двух до двадцати трёх часов, практически ежедневно, одна двадцать четвёртая часть, больше четырёх процентов жизни – один сплошной ночной кошмар. Моя мать говорила, что у меня прорезывания зубов вообще не замечала, как комар кольнул. И тёща про Аньку тоже. В кого такая наследственность? Боже, облегчи страдания невинного дитя!»
Бывают моменты в жизни, когда начинают молиться даже атеисты.
Атеистом Иван не был, крестился добровольно в довольно юном возрасте.
Но Бог был для него, скорее, запасным игроком, чем постоянным тренером. Вспоминать о нём получалось, в основном, когда не оставалось других способов решить проблемы, кроме Божьего чуда.
И чудеса случались.
Случилось же лет уже тринадцать тому назад зайти в этот бар, куда не хотелось в тот вечер идти. И, набравшись смелости из бутылки, принять предложение случайного собутыльника вложить тогда ещё небольшие накопления в рискованную торговую сделку и выиграть.
Партнёр в конце концов спился, и пришлось выкупить его долю в бизнесе. Может, не совсем честно, но в противном случае, он мог погубить их обоих своим пристрастием.
В российском бизнесе, чего греха таить, иногда приходится нарушать Божьи заповеди и уголовный кодекс. Рискованно, но кто не рискует, тот не пьёт шампанское.
Вот в такие моменты Иван и думал, что будь он на месте Всевышнего, устроил бы этот мир гораздо проще. Что мешает всемогущему Богу дать каждому человеку гарантии, что ни он, ни его близкие, не останутся без куска хлеба и без крыши над головой?
Хотя, пока что у Ивана было больше поводов благодарить Бога, чем роптать на него. Даже при самых рискованных решениях его буквально по лезвию ножа проносило.
И теперь у него пять прибыльных магазинов деликатесов в разных районах города. Точнее, три в хлебных местах областного центра и два в ближних пригородах.
Трёхэтажный особняк в тихом посёлке за Окружной дорогой, правда, пришлось брать на минимуме цен и недостроенный. С полной отделкой и при нынешних спекулятивных ценах на недвижимость, даже для него такой был бы дороговат.
Дом на тихой зелёной улочке имени Александра Грина. Который писал столь романтические произведения, но при этом прожил всю жизнь в долгах и умер нищим. Романтики, как правило, голодные. С романтикой у Ивана Фёдоровича как-то не сложилось – вполне приземлённый барыга и торгаш. Правда, помнил свои претензии к Богу по поводу социальных гарантий для всех людей, и старался давать их своим подчинённым. Только, как и с честными методами ведения бизнеса, получалось тоже не всегда.
Но самые ценные вещи в этой жизни – это не вещи. Вскоре после открытия собственного бизнеса молодой и красивый Ваня случайно встретил на концерте заезжих звёзд ещё более молодую и красивую Аню.
Первые несколько лет конфетно-букетная стадия затянулась – жених готовил невесте материальную базу. Ещё несколько лет по тогдашней моде жили вместе, но не считали штамп в паспорте чем-то значимым. Вот если бы были дети, тогда имело бы значение, рождены ли они в браке. А с детьми спешить не хотелось. Хотелось пожить для себя, попутешествовать. Ведь путешествие с грудным ребёнком – мучение одно. Особенно для ребёнка.
И вдруг неожиданно обнаружилось, что Ваня уже не просто Ваня, а целый Иван Фёдорович, ведь уже 35. Да и молоденькая невеста уже не молоденькая после того, как четвёртый десяток разменяла.
И задумались оба о том, что хорошо бы оставить после себя Богу и людям новую жизнь, и лучше не одну, а не только фотоальбомы с туристическими достопримечательностями.
Свадьбу сыграли в пятизвёздочном отеле элитарного курорта на первой линии у моря.
Но, опять же, есть вещи, которые от людей не зависят, а всецело находятся в руках Божьих.
Вместо пляжных фотосессий молодожёнов, ливень и шторм вынудил их весь период, на который был снят номер, просидеть внутри него.
В этом номере Аня с её утончённым эстетическим чувством и присмотрела камин, и потребовала таким тоном, перед которым ни один мужчина не устоит, включить его в дизайн-проект спальни на втором этаже недавно купленного особняка. Пришлось пойти на увеличение стоимости проекта. Как показала практика, не напрасно.
А ещё оказалось, что отель всё-таки слишком близко к береговой линии построили. В один прекрасный день, точнее ночь, молодожёны проснулись от того, что гигантские волны, поднятые ураганным ветром, побили стёкла на первых двух этажах.
Но Иван не стал судиться с владельцем отеля за моральный ущерб. И даже по-женски менее смелая Анна задорно хихикала:

- Клёво! Ровно в 23-40, когда «Титаник» наскочил на айсберг, ледяная вода хлынула в наши иллюминаторы. Теперь я буду называть тебя Лео, а ты можешь звать меня Кейт.

В медовый месяц молодожёны были настолько счастливы, что даже прямая угроза жизни не могла разрушить их идиллию.
Вот только план оставить после себя новую жизнь удалось выполнить не сразу. Богатая семья могла себе позволить лучших врачей домашнего региона. Были даже в Петербурге. Но все разводили руками: анализы у обоих, хоть в космос посылай, а потомство второй год Господь не даёт. В подобных случаях именно такую формулировку употребляют даже завзятые материалисты от медицины.
Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Ранней весной невесть откуда налетела эпидемия, по утверждениям СМИ сравнимая со средневековой чумой. Жена, склонная к большей осторожности, принимала на веру все официальные сообщения о смертельной опасности, как говорится, с крючком, леской и грузилом. Муж, с юности склонный анализировать всю поступающую информацию и докапываться до сути, с самого начала чуял какой-то подвох. Но и ему пришлось подчиниться закону и временно закрыть магазины, с неясными перспективами по срокам повторного открытия.
Впечатления от неожиданно свалившегося отпуска за свой счёт были двойственными: жалко, конечно, терять прибыль главе семьи, которую надо кормить. Но сколько лет хотелось перестать крутиться днями и ночами с целью получения этой прибыли, вырваться из порочного круга суеты, побыть наедине с собой, с близкими, о вечном подумать, наконец.
А в социальных сетях уже начинали распространяться пошловатые шуточки, что карантинные мероприятия этой весны приведут в начале следующего года к демографическому взрыву, ибо в такой обстановке банально больше нечем заняться.
Иван с Аней не разочаровали авторов подобных прогнозов. Сын родился 19 декабря, в день, когда по поводу имени мальчика у крещёных родителей двух мнений быть не может, кроме Николая. Тем более, у отца Ивана старого приятеля звали Николай Иванович, которого тот знал исключительно с положительной стороны, и самому Ивану дядя Коля нравился как личность.
Но я забегаю вперёд. Ребёнка ещё надо выносить и родить. И этот период был более красноречивой иллюстрацией, чем закрытие магазинов на неопределённый срок, как никакая человеческая сила не может дать гарантии благополучного исхода, и человеку волей-неволей приходится обращаться к Богу.
Нет, беременность протекала на удивление легко. Без патологий. Почти. По крайней мере, молодой маме ни дня не пришлось на сохранении лежать. Только боязно было смотреть на цифры в результатах обследований, как растёт масса ребёнка, а у Ани всё-таки узкий таз. Иван с самого начала совместной жизни предпочитал нейтрализовывать женские страхи юмором. И приговаривал:

- Ну, у нас же сын. Мужик и должен быть здоровенным.

А ещё:

- Какой ещё может быть сын, если у него такой отец?

При росте 190 сантиметров Ваня весил 105 килограмм. Спортом заниматься некогда, о диете подумать страшно. И к тому же, Анюта отменно готовила и обижалась, если муж не доедал до конца. Его и не приходилось особо уговаривать – покушать он любил. А раньше и выпить. Только с появлением дополнительной ответственности в виде ребёнка от этого сомнительного удовольствия отстал. И надо сказать, не особо скучал о прежних вечерах в весёлых компаниях. Некогда было скучать, сочетая семью, бизнес и ещё несколько различных хобби.
Одно запланированное дело, всё-таки пришлось поставить на паузу. Надолго. Когда власти ослабили карантинные мероприятия, появились деньги и возможность приглашать в дом монтажников, попытка доделать освещение на чердаке потерпела фиаско. Едва заслышав звуки перфоратора, ребёнок так отчаянно начал биться в животе у матери, что работы закончились, не начавшись.
Но какой же мелочью выглядит бытовая неустроенность, в сравнении со счастьем от прибавления в семье.
И когда Ане настал момент произвести на свет это счастье, Иван не скупился – индивидуальная VIP-палата в роддоме, контракт с врачом, контракт с акушеркой, и вообще все опции комфорта, что можно купить за деньги. Нельзя купить за деньги только здоровье.
Иван помнил, будто вчера, как сидел в своём Мерседесе-кабане на парковке у роддома, час за часом сжигая топливо на обогрев салона в зимний день. Так же, как сейчас окно в особняке, лобовое стекло машины залепляли крупные хлопья мокрого снега.
В роддом приехали с утра ещё затемно. Короткий зимний день прогорел неярким светом из-за туч практически мгновенно, и вот уже снова темно. Но тем ярче светилось окно родильного зала на втором этаже. Иван не мог знать, в котором часу закончится родовая деятельность, проходившая, как назло, медленно и печально. Он знал только одно: раз уж ни за какую взятку главврач не решился нарушить карантинный режим и пустить отца ребёнка на партнёрские роды, он назло тем, кто придумал пандемию, не уедет. Останется до конца. Иначе себя за мужика считать перестанет.
В дни вынужденного простоя бизнеса Иван Фёдорович много думал, что он может сделать от себя лично, чтобы изменить ситуацию. И, несмотря на противоречивое отношение к официальной версии событий, в одном они с Аней сошлись целиком и полностью. Лучшее, что возможно сделать простым людям, чтобы внести хоть какой-нибудь вклад в победу над всеобщим страхом смерти – это подарить новую жизнь себе, стране и народу.
И вот, их обоюдное желание исполнилось. То есть, уже должно исполниться, все сроки прошли, но почему-то акушерка не звонит. И не подходит к окну показать младенца. «А может, подходила, но не застала его, пока он отходил покурить или по другой потребности организма? Закон подлости никто не отменял», - мелькнула тревожная мысль. В сотый раз проверил телефон – пропущенных вызовов не было. Только смс-ки 3, 6, 9 часов назад. «Раскрытие пока не полное». «Поставили капельницу». И т. д. И т. п. Держат в курсе, спасибо и на этом.
И вдруг: «Готовим операционную». И как раз в это время в родзале погас свет. Несколько лет Иван так горячо не молился – с того дня, когда матери раковую опухоль вырезали. Слава Богу, успели до того, как развилась четвёртая стадия, и ещё есть надежда, что бабушка внука в школу поведёт. Если.… Никаких если. В соседнем окне с родзалом зажёгся свет. Акушерка  несла туго спелёнатый свёрток, в котором с трудом угадывалось лицо маленького человека. Одной рукой держала младенца, а другой открывала форточку, чтобы отец мог лучше рассмотреть сына.
Трудно подобрать слова, насколько хотел получше рассмотреть сына сам отец. Но пересилил эгоистические хотелки ради благополучия самого сына и выкрикнул:

- Не надо открывать, простудишь малыша!

И, заметив своим стопроцентным зрением с земли, что малыш просыпается и шевелится, гаркнул ещё громче:

- Дура! Вырубай свет, у него же глаза болят от резкого перепада освещённости!

И стыдливо приметил, что у него у самого под шляпой глаза на мокром месте. Плакать ему не приходилось вообще целую вечность, с момента последней смерти кого-либо из родственников.
Когда возвращались из роддома, молодой отец на пути за женой ликовал, даже пару раз скорость превысил.
А вот мать по пути домой места себе не находила, что без кесарева сечения не смогла разродиться сама. Обвиняя себя в якобы физической неполноценности и обвиняя во всём приключившемся с ней Бога.
«Может, ещё не отошла от наркоза, и её тупо ломает? Поспит в домашней постели – повеселеет», - вздохнул про себя муж.
А вслух пожал плечами и повторил фразу, часто произносимую во время беременности, но уже не со смехом, а с виноватой интонацией:

- Разве сын может быть меньше четырёх килограмм, когда отец больше ста?

И Ане пришлось смириться – видели глаза, какого кабана в мужья выбирала, и даже самая светлая блондинка могла догадаться, что сын может пойти в отца. Но она всё равно любит. И мужа, и ещё больше сына.
Но каждый раз во время рутинной заботы о маленьком Коле оба супруга думали об одном и том же: ну ладно мы, нас есть за что прихватить, а за что страдает невинный младенец, не сделавший никакого зла?
И хмурым январским вечером возлагали большие надежды на следующий день.

* * *

Ровно в назначенный час на парковку у храмовой ограды подкатил Mercedes S300. Партнёры по бизнесу шутили, что в связи с перевооружением российской армии пора обновить его до S500 или хотя бы S400. Но хозяина устраивала своя старая «боевая» машина, прошедшая с ним огонь и воду. Надёжнее, вместительнее. И вообще, с учётом последних тенденций в автомобилестроении, машины как вино – старое лучше. Товары для магазинов, Иван, правда, предпочитал возить на грузовом микроавтобусе Форд Транзит – с чисткой возни много после ящиков и мешков в салоне. А вот для перевозки семьи, особенно с маленьким ребёнком, Мерседес с его мягкой подвеской – самое то.
Пока Иван вынимал из багажника коляску, Анна вытащила из машины самого крестника, по сезону закутанного, как капуста, и дальше они пошли через храмовую калитку пешком. Маленький Коля садиться в коляску не захотел, но возжелал пройти от калитки в заборе до храмовых ворот пешком. Хотя, ходил ещё с трудом, только за ручку. И через десять-пятнадцать шагов отец, чтобы не затягивать процесс, оставшуюся часть пути пронёс сына на руках.
Накануне, когда мать меняла сыну памперс, у обоих родителей возникли сомнения в благополучном исходе таинства. Не успеет ли закапризничать дитё, ибо ритуал довольно продолжительный? Не насикает ли прямо в купель? (О существовании специальных памперсов для бассейна родители, по закону подлости, узнали ровно на неделю позже) И вообще, малыш беспокойный, чуть ли не каждый раз одевается со скандалом. Не завопит ли в гулких церковных сводах, так что хоть святых выноси? А святых там как раз-таки много, долго выносить и заносить обратно.
Но отец Пётр (второй священник храма, постарше настоятеля, которому была в тот день очередь совершать требы) был спокоен и серьёзен, как на фреске покровитель крестника Николай Чудотворец. И его душевный покой не мог не передаться хотя бы частично родителям, а от родителей и ребёнку. Который терпеливо выслушал молитвы на руках у маминой одноклассницы, назначенной крёстной, и даже оделся без единого всхлипа.
Единственное, за что перед батюшкой было неловко – за то, что Коля поначалу воспринимал неожиданно появившийся на теле крестик, как грызунок, так и норовя скушать его. Но батюшка не сердился, понимая, что не стоит ждать взрослого разумения от годовалого ребёнка. Только ответил полушутя с улыбкой, мол, с каким усердием новокрещённый младенец тянется к обретённому Богу, что ему даже металлический привкус во рту не противен. Каким бывает металлический привкус во рту, отец Пётр помнил с тех времён, когда был Петей, лишь немного старше нынешнего Коли, и не отцом, а сыном советского электрика, у которого облизывал найденные в ящике для инструментов медные жилы кабеля.
Сдерживать по-христиански гнев батюшке пришлось чуть позже. Когда Иван Фёдорович, немного отойдя от первоначальной радости, всё-таки вспомнил про главное отцовское беспокойство вчерашнего дня.
Передавая священнику конверт с дополнительной материальной благодарностью, отец ребёнка спросил у отца иерея таким тоном, которым не просят, а требуют:

- Вы гарантируете, что Бог избавит от зубной боли невинное дитя? Сколько это по деньгам? Деньги значения не имеют!

Отец Пётр с трудом удержал ровное выражение лица, чтобы не скривиться от раздражения. И думал: «Эти нувориши искренне полагают, что превосходство по уровню доходов позволяет им ухватить Бога за бороду. Я, конечно, благодарен богатым жертвователям на строительство храма, среди которых Иван Фёдорович один из первых. Но как же достали, что богачи, что бедняки, которые требуют с меня гарантий от имени Господа Бога, тем более, в ультимативной форме. Вынь да положь им письменный гарантийный талон. С  печатью в виде креста и подписью «И. Христос». Как же им далеко до подлинно христианского смирения. Впрочем, если я гневаюсь, то и мне тоже».
Но вслух он произнёс не это, а такой экспромт, что сам удивился, ибо до этого подобного красноречия не проявлял, даже зачитывая заранее подготовленные проповеди:

- Любите ли вы, родители, своё дитя? Знаю, что любите. Можете ли представить себе ситуацию, что бросите его? Знаю, что не можете. И когда вы учите младенца ходить, ставите в противоположный угол комнаты и зовёте. А он думает, что вы его оставили, и плачет. А потом, волей неволей, делает в вашу сторону робкий шажок, а вы бежите ему навстречу. Так и мы все в глазах Бога – дети малые неразумные. Но никому из нас он сознательно не сделает зла. И как только человек делает робкий шаг к Богу, Бог тут же бежит ему навстречу. Ибо он к каждому из нас был, есть и будет близок ровно настолько, насколько каждый из нас может его вместить. Я верю в солнце, даже если оно не светит. Я верю в любовь, даже если её не чувствую. Я верю в Бога, даже если он молчит.

В этот момент Иван обернулся, заслышав обращенный к сыну голос жены в другом крыле храма. И был приятно удивлён, что сын, до этого ходивший лишь за ручку, сделал без опоры целых 12 шагов, чтобы прильнуть к фреске святителя Николая, пока его не подхватила мать, опасаясь падения ребёнка на каменный пол.

- Добрый знак, - улыбнулась Аня, ловко вскинув убежавшего сына на руки. Ей было совсем не больно оттого, что новоявленный христианин Коля, снова превратившись в обычного маленького мальчика, трепал её за локоны, выбившиеся из-под косынки, им же самим сдвинутой набекрень.

* * *

В престольный праздник Вознесения Господня в храм в районном центре позвали и священников из окружающих посёлков, кто сможет приехать.
Многоопытный батюшка за годы службы научился запоминать и различать лица даже тех прихожан (или захожан?), которых он видел всего второй раз в жизни.
И после службы отец Пётр выцеливал глазами на парковке Мерседес, пока на нём не успела уехать семья с маленьким ребёнком, что крепко запомнился батюшке тем, как именно в храме, сразу после своего крещения, сделал первые самостоятельные шаги.
И почти опоздал их застать, лишь краем глаза успев заметить в толпе, что искомое семейство, повернувшись в пол-оборота, садится вместо чёрного Мерседеса представительского класса в белый Форд Транзит, переделанный из чисто грузового под установку второго ряда пассажирских сидений с возможностью монтажа детского кресла.

- Детей причащаем, а сами не причащаемся? Что ж вы так, раб Божий Иоанн? – спросил священник с напускной строгостью в голосе, на самом деле не сердясь на родителей ребёнка, а радуясь, что хотя бы причастие одного члена семьи свершилось.
- Некогда было вычитывать 100500 страниц на церковнославянском – груз в порту забирал - пожал плечами отец семейства, - а у вас феноменальная память, отец Пётр, в другом городе лично меня в толпе узнать.
- Может и не узнал бы, если бы старался своими силами. Но Бог всё видит. А страниц в чине последования ко причастию всего 24. Но то-то меня и удивило, и заставило подойти именно к вам, что в родном посёлке в храме в нескольких дворах от вашего дома ни разу вас на литургии не видел. А тут 15 километров не шаг шагнуть, а не пожалели времени и сил, приехали.
- А мы теперь тут в новостройке на въезде в город живём. Всего три-четыре автобусные остановки. До храма, где крестили сына, оттуда дальше. Но от судьбы не уйдёшь – именно тот священник, который его крестил, и дал первое причастие.
- Неисповедимы пути Господни. Боюсь спросить, что же заставило сменить шикарный особняк на обычную пятиэтажку?
- Ну, не такую уж и обычную. Покомфортнее, чем хрущёвка, всё-таки.
А дело в том, что деликатесы, которые я продавал, выращивали на Западной Украине. И возили сюда через Польшу. В конце февраля торговли не стало, и магазины с молотка пошли. Ту точку, что была в этом городе, например, выкупил более предприимчивый делец, который возит морепродукты пароходами из Аргентины.
Вот, вчера вечером такой пароход в порту и встречал. На этой самой машине. Анька морщится, что от ребёнка после поездок со мной пахнет рыбой. Зато расход топлива меньше, чем у Мерседеса, который пожирает его, как не в себя. А ремонт вообще на порядок дешевле и проще. Каюсь, впарил крутую тачку не совсем честно одному мажору с понтами, благодушно умолчав, сколько он будет за техобслуживание платить.
Сложнее было толкнуть громадный недостроенный дом. Но, как вы и предсказывали, Бог не допустит, чтобы семью с маленьким ребёнком вышвырнули на улицу бомжевать. Успел до крайнего срока платежей по долгам фирмы, пока пени не набежали. Даже осталось на целую двухкомнатную квартиру в доме, соседним с моим бывшим магазином, куда я и устроился администратором. Да, теперь я работаю в магазине, которым когда-то владел. Зато к дому близко. Можно оставить машину у дома и пойти на работу в тапочках даже зимой. И только если выезд какой-нибудь по работе, переобуться и сесть за руль.
Поменьше, конечно, получаю, чем в те годы, когда сливки снимал. Но дети сыты, одеты, обуты. Только не всегда хватает на этих докторов, с неблагозвучным названием остеопаты, на психопатов похожим. Но я не расстраиваюсь, потому что всё равно не особо верю в новомодные медицинские штучки. Жена иногда просит отвезти ребёнка к кому-то из них. Я вожу, если есть, на что. Хуже в любом случае не будет. А спорить себе дороже. Не помню, от кого слышал этот афоризм (не от вас ли, случайно?): когда хочется затеять спор с любимым человеком, подумай, чего ты хочешь сильнее, быть прав или счастлив?

Священник не ответил, кто автор афоризма, а вместо этого удивлённо прервал рассказ о том, как помотала успешного бизнесмена судьба за последние полгода:

- Дети? Вы сказали «Дети»? Разве ваш сын не единственный?

В это время подошёл и сам маленький сын. В полтора года Коля ещё сильней, чем в год, не хотел сидеть неподвижно в коляске, предпочитая бегать. А к нынешнему возрасту он мог самостоятельно вылезти из коляски и толкать её  перед собой сзади. Так что, при последней фразе священника, сначала ему уткнулась в ногу коляска, потом подошёл ребёнок, которого тут же подхватил на руки отец, а затем смущённая мать, взглянув на которую отец Пётр заметил, не как духовное лицо, а машинально подумав, как мужчина, что девчонка за несколько месяцев заметно поправилась.
- Простите, батюшка, и благословите, - слегка улыбнулась Аня той очаровательной улыбкой, в которую Иван Фёдорович когда-то очень давно влюбился с первого взгляда.
- Да благословит Господь вас, - батюшка поочерёдно положил руку на голову отцу и матери, - и вашего сына Николая.
- Двух, - поправила Аня и переложила руку батюшки с головы сына себе на живот, - Коля и Толя.
Отец Пётр молчал. И думал под звуки заводящегося мотора машины: «Молодец какой. Это ж надо, в такой ситуации не запить, не опуститься».
Форд Транзит описал вокруг празднично улыбающихся летнему солнцу клириков и мирян полукруг, затем окно со стороны водителя открылось, и он выкрикнул в сторону удаляющегося отца Петра то, что с самого начала хотел сказать, но забыл:
- А зубы у старшего сына всё-таки прошли.
И священник, который из опыта общения со многими людьми научился не только запоминать лица, но и различать интонации голоса, безошибочно определил, что за всю длинную речь Ивана у того не проскользнуло ни горечи, ни обиды.

09.07.2022 – 22.07.2022