Икрам Салима. Божественные создания

Для большинства людей мумии – синоним Египта. И при этом менее известно то, что древние египтяне бальзамировали животных так же, как человека. Для них акт мумификации был гарантией того, что тело существа будет сохранено навсегда, а значит, оно будет наделено потенциалом вечной жизни. Тем не менее, на протяжении всей истории мумии животных, а равно и людей, не имели большой ценности как артефакты. И действительно: они служили балластом для кораблей и удобрением (Масперо, 1912: 272), топливом и, в виде порошка, лекарством (Икрам и Додсон, 1998: 72).

Невзирая на все эти перипетии, многие мумии животных уцелели до наших дней и были признаны ценным источником информации о культуре и окружающей среде Древнего Египта. В общих чертах их можно разделить на четыре типа: домашние любимцы, которых хоронили вместе с их владельцами, пищевые мумии – ритуальные подношения для умерших людей, священные животные, которым при жизни оказывали божеские почести, а по смерти с помпой бальзамировали, вотивные мумии, приносимые в жертву в храмах тех богов, с которыми ассоциировали то или иное животное.

Хотя большинство этих мумий чётко можно отнести к какой-либо из этих категорий, особенно если известны обстоятельства, при которых их нашли, есть и те, которые под них напрямую не попадают. Так, например, некоторые мумии животных, извлечённые из гробниц человеческих некрополей (например, Долины Царей) на самом деле могут принадлежать не домашним животным, а тотемным существам, игравшим какую-либо культовую роль или посвящённым местному богу. Мумии домашних питомцев, безусловно, самые занятные из всех типов.

Уже со времён эпохи Древнего царства (2649 – 2150 гг. до н.э.) в египетских гробницах их хозяева изображались со своими питомцами. Магическая или религиозная сила этих картин давала возможность человеку не расставаться со своим любимцем и в загробном мире. Иногда над "портретами" этих домашних животных даже вырезались их имена, что служило ещё одной гарантией вечной жизни. Домашних животных часто находят в погребениях их владельцев или же очень близко от оных. Ряд таких захоронений, на сегодня, как считается, древнейших, датируют эпохой архаики.

В могиле 2052 некрополя Тархан были похоронены ослы и утки, причём каждое из животных покоилось в своём собственном гробу (Питри, 1914). В тех случаях, когда животные умирали раньше своего хозяина, их можно было отнести в его гробницу. Но если они умирали гораздо позже этого срока, то им устраивали могилу во дворе усыпальницы. Не исключено, что какие-то из животных умерли вскоре после кончины своего владельца, и их тоже удалось поместить в его гробницу, так как мумификация мелких животных занимала не так много времени, как мумификации людей (см. Икрам о мумификации, этот том).

Такой сценарий особенно реален в отношении собак, так как те часто чахнут и умирают вскоре после кончины своих хозяина или хозяйки. Так, мумифицированные бабуин и лошадь, найденные за пределами гробницы Сененмута (Фивы, гробница 71), возможно умерли после того, как погребальная камера была уже запечатана (Лансинг и Хейз, 1935 – 1936: 7 – 11; Икрам и Искандер, 2002: 46). То же самое может быть верно и в случае с обезьяной, мумию которой недавно нашли на задворках фиванских гробниц № 11 и № 12.

Единственные явные намёки на умышленно убитых перед мумификацией животных можно связать с царскими гробницами I династии в Абидосе. В то время по указу владык возле их усыпальниц хоронили львов и ослов. Там же были найдены и могилы четырёх царских собак, каждая из которых отмечена надгробной стелой (Дрейер и др., 1993: 59). Хотя нет прямых доказательств того, что эти животные были убиты, у нас есть, по крайности, погребения слуг этих царей, на телах которых нашли следы насильственной смерти.

На месте Иераконполиса тоже были найдены погосты для животных, быть может, домашних, или из экзотического зверинца, что был мерилом богатства и статуса вождя (Фридман, 2003: 9-10; Ван Неер и Линзил, 2003: 11-12; Варман, 2000: 8; Merceron 2003: 13-14). Как и в случае с Абидосом трудно твёрдо заявить о том, что этих животных убили, но изучение их останков всё ещё идёт и причина их смерти будет установлена. В этих местах, в некрополе НК6 были найдены могилы самых разных существ, в том числе слонов, крупного рогатого скота, бабуинов, гиппопотамов, диких кошек (Ван Неер и Линзил, 2002: 7).

Один из слонов, умерший в эпоху Накада II, по-видимому, гордый обладатель самого раннего и со вкусом сооружённого надгробного памятника (Фридман 2003: 9-10). У всех животных на телах следы операций, связанных с очень древней попыткой мумификации. Уже тогда мумии повивали полотном, а судя по почерневшей коже, её умащали смолой и маслами. В целом, можно сделать вывод, что домашних любимцев не лишали жизни. Их бальзамировали после кончины и помещали в саркофаги владельцев в собственных гробах.

Так было, к примеру, с газелью госпожи Исетемхеб (Каир, CG 29835; [Икрам, 2000a: 58-61; Икрам и Искандер, 2002: 25-26]). А некоторые особо добрые хозяева распорядились, чтобы мумию их любимца положили им в гроб – очень возможно, что они дозволяли ему спать на своей кровати и желали, чтобы эта идиллия сохранилась в вечности. Господин Хапимин был погребён со своей собакой, которую свернули калачиком у его ног – как же тут не вспомнить резные надгробья средневековой Европы, на которых были увековечены рыцари и дамы с их собаками?

Иногда трудно отличить мумию домашнего питомца от культовой мумии животного. Мумии собак и обезьян, найденные в Долине царей (KV50 и KV51), как раз и относятся к числу таких мумий загадочного типа (Икрам и Искандер, 2002: 26-28). Судя по всему, они всё же были домашними животными, так как у бабуинов были вырваны клыки, чтобы избежать риска нанесения кому-либо ими серьёзных травм. К тому же, при жизни они были крепки здоровьем и очень ухожены, чего не скажешь по мумиям бабуинов из некрополей для священных животных (см. Кесслер, этот том).

А что до собак, то их мумии редко, если вообще когда-либо, находят в качестве ритуального подношения в районе Фив, да и сам тип мумификации, который применили к ним, позволяет считать, что они жили при хозяевах, а не при храме. Но их владельцы при этом не были установлены. Если судить по ближайшим гробницам, то ими могли бы быть фараон Аменхотеп II (ок. 1427 – 1401 гг. до н.э., гробница KV35) или же фараон Хоремхеб (1319 – 1307 гг. до н.э., гробница KV57). Вторая категория мумий животных – запас провизии для трапезы умершего, забальзамированная еда.

Их оставляли в гробнице , чтобы её владелец мог пировать целую вечность. Во многих случаях такие мумии клали в деревянные футляры – гробики в форме ломтя мяса или тушки птицы, а иногда и просто прямоугольные ящики. В иных случаях их держали в корзинах или другого типа контейнерах. В набор из пищевых мумий попадали представители крупного рогатого скота, утки, гуси, голуби, а также овцы и козы. Говядина, обычно получаемая от молодняка возрастом до двух с половиной лет, в роли подношения имела самый высокий статус (Икрам, 1995a: Приложение II).

До сих пор не было найдено ни рыбных, ни свиных пищевых мумий, хотя свинина и рыба были частью обычного рациона. Но, вероятно, эти продукты исключали из числа подношений из-за их низкого статуса. В этой связи они, конечно, не упомянуты в списках погребальных жертвоприношений. Быть может, пищевые мумии могли делать из некоторых видов диких антилоп, так как эти последние в перечнях есть. Но их мясо очень трудно отличить на глаз от мяса крупного рогатого скота, овец или коз, тем более, если оно без костей. Не всегда в этом случае даёт точный результат и рентгенограмма.

В мумии обращали все виды мясных блюд, начиная от рёбер и стейков и заканчивая цельной ногой животного. В последнем случае её обычно обрубали выше копыта (т.е. по линии запястья или предплюсны), но в некоторых случаях копыто оставляли. Птицу как бы готовили к жарке: ощипывали, удаляли голову, кончики крыльев и лапки. Такие внутренние органы, как печень и желудки вынимали, чтобы завернуть по-отдельности и вернуть обратно в полость тела как ингредиент для соуса.

Изрядная часть пищевых мумий была найдена в некрополях эпохи Нового царства (1550 – 1070 гг. до н.э.) в Фивах, хотя истоки этой практики восходят к эпохе Древнего царства. Такие органы, как печень и лёгкие тоже жертвовались умершему, о чём свидетельствуют данные из погребального комплекса Исетемхеб D (Икрам и Искандер, 2002: 30). Не было, видимо, строгого лимита на объём мумифицированной провизии в гробнице: у Тутанхамона, к примеру, в гробнице стояло более сорока ящиков с ней. Их наличие должно было символически питать фараона в его загробной жизни.

Эти мумии еды очень ценны не только как доказательство веры в овеществление жертвенных даров, но и для ответов на бытовые вопросы: о способах разделки мяса, приготовления пищи вообще и видах существ с высоким статусом, который делал их более предпочтительными в роли источника продуктов для питания в вечности. Культовое или священное животное обычно избирали на основании наличия у него особых примет, специфического вида стигм, в которых видели печать бога, из-за которых их и чтили как инкарнацию бога на протяжении всей их жизни.

По поверьям, то или иное животное было сосудом для «сакральной сущности» бога. При жизни такому избраннику поклонялись и вообще трепетали перед ним, как перед богом, а после смерти его погребали с пышными церемониями, будто самого фараона. Дух же бога нисходил в новое животное, которое находили по уже знакомым стигмам и воздавали ему божеские почести до самой его смерти. В этом культовом цикле есть сходство с традицией избрания Далай-Ламы (Рэй, 2002: 19) или религиозными практиками Непала в отношении богини Кумари, которую воплощает земная девочка.

Так и бык Апис в Мемфисе был аватаром бога Птах, а заодно и бога Осириса, а бык Бухис в Арманте являл собою инкарнацию бога Монту и бога Ра. Крокодил в Файюме и Ком-Омбо был воплощением Собека, а баран на острове Элефантина олицетворял собою дух бога Хнума. Такого рода животных содержали в специальных стойлах или вольерах, как в случае Аписа в Мемфисе, или клетках из прямоугольных известняковых плит, подобных той, что была пристроена к юго-западному углу храма Осириса-павиана в Туна эль-Гебель (Кесслер и Нур эль-Дин: 1999).

В Саккара двор в храме Некрополя священных животных был засажен деревьями или кустарниками для прогулок чтимых ибисов, дабы бог не отвернулся от этого места (Мартин 1981: 12), а также и для имитации первозданного ландшафта. К услугам аватаров богов была их личная армия жрецов (Рэй, 1976: 140-145). Храмы содержались на доходы с их имений, в том числе и полей (и тех, что были рядом с храмом, и тех, что были разбросаны по всему Египту). Также в храм поступали гранты от царя (Рэй, 1976: 136, 144; Кесслер и Нур эль-Дин, этот том; Рэймонд, 1972: 254-255, 257) и пожертвования от паломников и богомольцев.

По смерти сакрального создания вся страна уходила в глубокий в траур. В случае быка Аписа он длился семьдесят дней – ровно столько уходило на его мумификацию, а после устраивали церемонию погребения. Не только жрецы этого быка, но и все жители его вотчины носили траурные одежды, не стриглись и не мыли волосы, а также громко и публично оплакивали потерю своего бога. С началом траура первые четыре дня они постились, а в оставшийся его срок ели лишь хлеб и овощи (Веркуттер, 1962: 41-43 и 125; Vas 1993).

По окончании мумификации тело аватара отвозили в особый некрополь, помещали в гроб и саркофаг, иногда сооружая над ними раку (Эмери, 1971: 3–13), а после вершили заключительные обряды. А после погребения и избрания нового бога жизнь вновь текла своим чередом. Истоки анималистических культов не совсем ясны. Но очевидно, что в животных видели особых существ, бывших отчасти не от мира сего. В этой связи они могли иметь доступ к богам, которые тоже пребывали в высших сферах.

С древнейших пор штандарты с фигурами тотемных животных служили гербами областей Египта или родовыми знамёнами кланов. Эти штандарты можно увидеть на палетке Нармера, а также на более ранних сланцевых палетках. И они были известны на протяжении всей уже более поздней истории Египта как геральдические эмблемы тех или иных географических зон. Время от времени образы местечковых богов сливались друг с другом в процессе генезиса пантеона единого египетского государства. В ряде случаев их иконография сочетала как зооморфные, так и антропоморфные черты.

Не исключено, что первые владыки Египта считались причастными к тайне связи животных с богами. То, что царская власть зиждилась на мощи тотемов, бросается в глаза при взгляде на протодинастическую и раннединастическую эпохи, когда вожди носили имена Сом, Скорпион, Змей и т.д. В этом обычае подчёркивается божественная природа и царя, и его тотема. С именем в честь тотемного животного владыка обретал особую силу. В какой-то мере схемы захоронений культовых животных отражают типичный для наиболее ранних периодов истории страны фараонов план погребального комплекса для царской особы.

В центре ансамбля находилась группа гробниц для нужд очередного бога-животного, а по краям его – гробницы тех, кто был ему близок (в случае царя это были, главным образом, его жёны и другие женщины царской фамилии). Культы животных существовали в Египте уже с додинастической эпохи и их популярность шла по нарастающей, не ослабев и в эпоху Нового царства и достигнув пика в Поздний период и после него. Некоторые из таких культов, например, культ быка Аписа, был надёжно засвидетельствован уже для поры I династии и в последующие времена.

При XVIII династии он пережил этап ренессанса: по указу фараона Аменхотепа III в Саккара был основан Серапеум. К той же поре относится саркофаг для кошки его сына, наследного принца – Тутмоса. Ряд других культов возник, или, во всяком случае, получил громкую славу, лишь начиная с XXVI династии и в более поздние времена. Корни популярности этих культов лежали в их доступности для широких масс и росте личного благочестия при развитии частных культов личного бога в эпоху Нового царства (Дэвис и Смит, 1997: 122-123).

Суть более поздней версии культов животных, по-видимому, в чём-то отлична от их исходной формы, в частности, своей общедоступностью и ассоциацией большинства существ с ипостасями Осириса, а также с царём, хотя последнее – это скорее гипотеза (веб-сайт Кесслера: 11; Кесслер, 1989: глава 3). В чём причина столь широкого размаха культов животных, начавшегося с Позднего периода и продолжившегося в греко-римский, до сих пор неясно. Быть может, то была форма религиозной архаизации, которая перекликалась с архаизацией в искусстве той эпохи.

В тот период истории египтяне уже не были гордыми владыками своей державы, на которую не раз нападали, в которую вторгались с целью оккупации и где правили цари из разных народов, включая ливийцев, нубийцев и ассирийцев. Делая акцент на уникальности черт автохтонной цивилизации, идущих вразрез с религиозными обычаями захватчиков, египтяне, быть может, хотели создать оплот своих культурных и религиозных традиций перед лицом этих незваных гостей. Многие классические авторы язвительно отзывались о нелепой одержимости египтян верой в богов, которые являли себя в образе животных.

В конечном итоге это, однако, не мешало ни римлянам, ни грекам (да и лицам других национальностей) принимать участие в тех или иных аспектах культа (Кларисс, 1988: 7-10). И слава и масштаб этих культов явно пошли в гору при Птолемеях (332 – 30 гг. до н.э.) и в римскую эпоху, и они были на высоте вплоть до 379 г. до н.э., когда по эдикту императора Феодосия были закрыты языческие храмы. Другой император христианской эпохи – Гонорий (395 – 423 гг. до н.э.) велел сравнять Серапеум с землёй.

В воё время культы животных стали не только чертой египетского вероучения, но и средством сепарации египтян от «варваров» как реакция на засилье иноземцев в стране. Бум этих культов был, быть может, основан на гарантиях духовного спасения для тех, кто их отправлял и тех, кто поставил себя под их защиту (Смит, 1992: 219). Не считая ритуала поклонения культы животных держались и на других аспектах. В числе первых среди них были практики пророчеств, толкования снов и инкубации (см. Кесслер и Нур эль-Дин, а также Редфорд и Редфорд, этот том).

Дар оракула, которым якобы обладали божественные животные, был, пожалуй, самым ярким проявлением их культов (Курт 1986), что следует из имён многих аватаров, к примеру: «Лик ибиса изрекает». На важность пророческого характера культа также указывают и тексты из храмов. Бык Бухис, носивший эпитет «Телец, что в Гермонтисе, владыка Медамуда, что в Тоде» был знаменит своими прорицаниями (Монд и Майерс, 1934: 47). Овен Мендеса тоже, по-видимому, играл важную роль божества-оракула начиная с XXV династии и позже (Какоши, 1981b: 141), что было отражено в автобиографии многих жрецов.

Тексты также сообщают о жреце-оракуле, который толковал то или иное движение священного жука-скарабея (Ясноу, 1997 г.). Роль оракулов в египетской религии обретала всё больший вес начиная с Позднего периода, быть может, потому, что те давали людям возможность войти в куда более тесный контакт с богами, чем это было доступно в прошлом. Даже Александр Македонский отправился в оазис Сива, чтобы получить совет от оракула бога Амона (и увидел его в образе овна, надо думать).

При обращении к вещему аватару вопросы будут адресованы тому богу, что в нём пребывает, а ответ по языку звуков и жестов даст просителю жрец. Не исключено, что при нём была книга вроде сонника, где были изложены законы истолкования реакций священного животного. В определённых случаях, по-видимому, сигналы оракула бывали истолкованы (а вернее, цинично говоря, измышлены) коллегией жрецов, собиравшихся в зале совета так, как это описано Кесслером и Нур эль-Дином (в этом томе).

Инкубация и толкования снов также влекли людей к культам животных из-за близких контактов с миром богов. Тайны снов ведали жрецы, а в некоторых случаях, возможно, то были сны самих жрецов, в которых те и находили ответы на молитвы или вопросы паломников. Жрецу Хору, архив которого был найден в Саккара (Рэй, 1976), во сне часто являлся бог Тот, а жрец Сематуитефнахт упомянул в своей автобиографии о явлении ему бога Хнума, чей совет спас ему жизнь (Какоши, 1981b: 141).

Инкубация вкупе с путеводными советами, полученными путём толкования снов, кроме прочего, считалась весьма эффективной в делах излечения людей от их недугов. Так, предполагалось, что бык Бухис особенно искусен в излечении глазных болезней (Монд и Майерс, 1934: I, 48), в то время как другие центры анималистических культов были славны тем, что избавляли от бесплодия. Даже после смерти некоторым сакральным животным продолжали поклоняться, увековечив их имя.

Так, в честь некоего священного бабуина воздвигли не только мемориальные стелы, но и жертвенные алтари для посмертных ему подношений: очевидно, он был признан особо действенным богом (Ритнер, 1993: 267). Для народа Египта культы священных животных явно имели великое значение: у него были боги во плоти, их видели, от них получали желаемое. На обетную мумию обычно смотрят как на дар в виде забальзамированного животного, которое было посвящено тому или иному богу. С этой жертвой молитвы дарителя будут слышны на небе на протяжении всей вечности.

Таким образом, вотивные мумии можно было бы сравнить со свечами, которые в наше время покупают и зажигают в церквях, но их действие было рассчитано на куда более долгое время. Так, богине Бастет, владычице наслаждения, что являлась в образе кошки, в жертву кошки же и приносились, а богу учёности и мудрости Тоту нужны были его тотемные животные – ибисы и бабуины. Бог мумификации и странствий Анубис получал в дар собак или другое животное из семейства псовых, так как и сам он был псиглавцем.

От аватаров вотивы отличало то, что на них не было особых стигм, по которым их могли бы признать богами. И они были не более чем эмиссарами, которых паломники символически отправляли к богам, купив их и отнеся в соответствующий храм (Мартин, 1981: 9). Этих существ бальзамировали в особых мастерских ("уабетах"). После их покупки жрецы принимали их и преподносили богу, а потом прятали в хранилище. Раз в год, во время особого праздника, мумии животных забирала процессия, которая уносила их в обширные катакомбы некрополей, обнесённые стенами из кирпича-сырца.

По окончании церемонии массового погребения ворота в стенах запирались до следующего года (Рэй, 1976: 140). Эти катакомбы были известны как Дома Умиротворения (Рэй,1976: 140), и они были обнаружены во многих местах, к примеру, в Туна эль-Гебель, Арманте, Саккара. Такие вот грандиозные кладбища животных с миллионами мумий – характерная черта Египта первого тысячелетия до нашей эры. Их пик развития – греко-римский период. Нужно отметить, что ряд учёных, особенно Дитер Кесслер (1989 и этот том) предложил альтернативную интерпретацию этих мумий животных.

Он выдал идею о том, что это не всегда были вотивные дары, и что любое животное, которое жило в ограде храма или на его землях и умерло там, уже из-за этого по сути своей было священно. То, что оно жило в сакральном месте, делало его божественным, а потому его должно было мумифицировать и похоронить в катакомбе, в местах, посвящённых богу. В этой связи и те животные, которые не были аватарами богов (к примеру, фламинго, козодои и другие существа, мумии которых нашли в Туна эль-Гебель) тоже были обращены в мумии, ибо храм или его пределы связывали их с богом и его доменом.

В согласии с этой точкой зрения многие из мумий животных, посвящённых тому или иному богу (к примеру, ибисы) на самом деле не были аватарами богов. Их чтили как обитателей «божьего дома», но не как самих богов. Но, как мы помним, значительное количество мумий животных, которые были идентифицированы как вотивные, было сделано из существ, убитых преднамеренно. И это ритуальное жертвоприношение ставит крест на теории о том, что всё живущее на земле бога и усопшее на ней становилось священным и почитаемым, достойным мумификации и погребения в гипогее.

До тех пор, пока не будут обнаружены и изучены ещё какие-либо тексты о мумиях этого типа, взгляд на них, как на жертвы по обету должен оставаться дискуссионным. Так же, как в случае с другими дарами для алтарей, мумии животных, по-видимому, делились на «классы» в зависимости от их качества, а точнее от того, сколько был готов за них выложить паломник, и насколько важна была его просьба. Думается, что искусно обвитые мумии с масками из картонажа были дороже, а скудно украшенные – дешевле. На выбор были также представлены для них гробы и саркофаги из камня или дерева, либо же картонажи.

Некоторые из них были в форме того существа, что должно было в них покоиться, были и простые ящики. В эпоху Птолемеев изготавливались сложные литые бронзовые гробы. Те из них, что были предназначены для соколов, часто имеют деревянные створки, расположенные в передней части, чтобы после выбора ковчега можно было вставить в него мумию и запечатать эту дверцу кожаным шнуром или ниткой, продетой через отверстия. В довесок к вотивным мумиям богам дарили также и их традиционные изображения или стелы с посвятительной надписью, которые тоже помещались в галереях катакомб.

Быть может, они имели иную, чем у мумий, ценность, как денежную, так и духовную, и преподносились при других обстоятельствах. Эти вотивы были сделаны из разных материалов, в том числе фаянса, дерева и металла, причём последний был наиболее распространённым. Все стелы были вырезаны из известняка, расписаны и покрыты текстами. Некоторые из наиболее крупных статуй животных из бронзы (или даже дерева) были полыми и содержали мумию животного. У дарителей таких изделий было явно больше шансов заслужить милость богов.

В подавляющем большинстве случаев мумии животных, которые мы видим сегодня в музеях – вотивные. В этом нет ничего удивительного – всё это подношения паломников. Было подсчитано, что ежегодно в Некрополе для священной фауны хоронили десять тысяч птиц (исходя из общего числа обнаруженных мумий ибисов – четыре миллиона) (Рэй, 1976: 138). В погребениях Бубастиса и Стабель-Антаре было накоплено столько мумий кошек, что их впоследствии использовали как балласт на кораблях, возвращающихся в Европу, а по выгрузке их пускали на удобрение для полей.

Одна из таких партий, отправленная в XIX веке из Египта в Англию весила примерно девятнадцать тонн и содержала около ста восьмидесяти тысяч мумий (Малек, 1993: 129). Мумии животных (а также и людей) служили топливом при нехватке древесины, а удобрения из ибисов были в ходу у сельских жителей ещё совсем недавно, в конце XIX века. Без разведения в храмах и вокруг них всех этих животных было бы невозможно собрать такие колоссальные запасы. И в ряде мест были обнаружены доказательства того, что такого рода зоопарки были при фараонах.

Не так давно в Мединет-Мади (см. Брешиани, этот том) у стен храма были раскопаны инкубаторы для яиц и небольшой вольер, где держали крокодилов. В Некрополе священных животных в Саккара находка нескольких яиц ибиса во дворе дала повод для вывода, что там был инкубатор для этих птиц (Дэвис и Смит, 1997). Да и документы из Архива Хора, жреца этого Некрополя, тоже указывают на существование тут здания или даже целого комплекса, где инкубировали яйца ибисов и выхаживали их птенцов (Рэй, 1976: 138).

Есть данные об инкубаторах и в других районах, где когда-то стояли храмы ибисов (Вандорп, 1992: 115, Траунекер, 1987: 147-158). В согласии с текстами, птиц кормили хлебом и клевером (Рэй, 1976: 138; см. Кесслер и Нур эль-Дин, этот том). О некоторых бабуинах, которых, как видно, разводили, содержа в неволе, не всегда хорошо заботились: на их мумифицированных телах есть признаки рахита, периостита и деформации головы (Муди, 1931: 56). Не исключено, что и священных, и вотивных животных нарочно разводили в неволе так же, как это было в случае бабуинов (Гудсмит и Брэндон-Джонс: 2000: 116).

В то же время какие-то из них были импортированы из глубин Африки, так что, по всей видимости, активная торговля живыми животными была поставлена на поток. Уход за животными, которых разводили для посвящения богу, не был организован безупречно. По уставу храма жрецы были должны кормить их и лечить от травм, убирать за ними и бальзамировать их тела, когда наступал час принесения жертвы. Но не все жрецы-смотрители при этом вели себя ответственно. В согласии с Архивом Хора были случаи расхищения корма для ибисов, да такие, что птицы умирали от голода и дурного обращения (Рэй, 1976: 37, 123).

Но, быть может, в этом докладе есть и доля гиперболы ради усиления драматического эффекта. По его итогам шесть жрецов были схвачены и осуждены, а культ ибиса уже как будто бы впредь правили как должно и божьи птицы не терпели лишений (Рэй, 1976: 73-76). Со временем спектр видов животных, погребаемых в особых некрополях, был резко расширен. К этому, возможно, привела эволюция основ вероучения, питавших такого рода культы, которая требовала более масштабного прославления богов через их аватары в мире фауны.

И синкретизм, и рост разнообразия видов божественных животных были подтверждены также текстами молитв и заклинаний тех времён (Ритнер, 1986: 103, n. 28). В римскую эпоху в одного бога под именем Хор-Тот слились Гор, дитя Солнца и дня, он же сокол, и Тот, дитя Луны и ночи, он же ибис. И союз этих двух птиц сплотил вокруг себя множество других божеств, на которых зиждилось величие Египта, да и всего мироздании (Рэй, 1976: 137). То и дело находят парные мумии с любопытным сочетанием, скажем, барана и крокодила (Кесслер, 1989: 56), сокола и землеройки (Николсон, этот том; Икрам, в печати).

В ряде случаев очевидна чисто теологическая причина создания этих пар (землеройка и сокол отражают ночной и дневной аспект бога Солнца). А вот цель других комбинаций до сих пор темна. Но всё указывает на то, что в то время то или иное животное или обрело святость, или же повысило свой давний священный статус и в нём видели новый аспект сущности бога. Таким образом, в греко-римскую эпоху бальзамировали едва ли не все виды животных: крупный рогатый скот, бабуинов, баранов, львов, кошек, собак, гиен, рыб, летучих мышей, сов, газелей, коз, крокодилов, землероек, жуков-скарабеев, мангустов, ибисов, соколов, змей, ящериц – имя им легион.

Даже яйца крокодилов и навозные шарики скарабеев оборачивали как мумии и преподносили богам как жертву. В отличие от домашних любимцев и священных аватаров животным, обречённым стать обетной мумией, не была дана роскошь естественной кончины. На многих из мумий животных, отнесенных к категории обетных, видны следы, оставленные их убийцами. И это рушит идею о том, что все живые подобия богов, обитавшие в санктуарии, были священными. Так, осмотр многих мумий кошек из Бубастейона (Зиви и Лихтенберг, этот том), а также из музейных коллекций (Армитаж и Клаттон-Брок, 1981; Икрам и Искандер, 2002), показал, что эти зверьки были убиты: им либо ломали шею, либо разбивали череп твёрдым тупым предметом.

Удалось проследить также определённую закономерность в отношении возраста мумифицированных кошек из собрания Британского музея: в момент смерти им было от двух до четырёх, либо от девяти до двенадцати месяцев (Армитаж и Клаттон-Брок, 1981). У кошачьих мумий из Египетского музея в Каире нет такого чёткого возрастного потолка, но всё же и среди них есть котята, которым на момент смерти было от двух до четырёх месяцев. Те, что в Лувре старше: от десяти до пятнадцати месяцев (Шаррон,1990. : 209-213).

В норме кошка может дожить до двенадцати лет, и на такой срок жизни могли бы рассчитывать какие-то из священных животных. Но многих убивали: ибисов и ящериц, к примеру, могли утопить в чане с расплавленной смолой или камедью (Николсон, этот том), в то время как мумии псовых демонстрируют признаки удушения (Лортет и Гайяр, 1909: 257–260, 283–286, 294), а чтоб задушить крокодила, ему повреждали ноздри (Брешиани, личное сообщение). В Лахуне было найдено две могилы для крокодилов, в одной из которых рептилия была просто разрублена (де Горостарзу, 1901: 182-184)! 

А ещё кокон мумии-вотива, по данным осмотров, мог быть и пустым, а то и с мусором: клочьями меха, пучками перьев и костями (иной раз даже от разных видов животных). Их сочли древними фальшивками: это жрецы так дурачили паломников. Что интересно: чем затейливее был украшен кокон (что особенно характерно для римской эпохи), тем выше была вероятность, что мумия – подделка. С другой стороны, такие мумии могли делать при дефиците "сырья", и, быть может даже была идея о том, что частица "мощей" при нужных молитвах и заклинаниях будет равна по силе целой мумии.

Не случайно, быть может, наибольший процент фальшивок был выявлен при разворачивании мумий хищных пернатых: этих птиц очень трудно держать и разводить в неволе. По утверждению Кесслера (1989 и в этом томе) и кувшины, и свёртки, полные частиц от праха животных, могут означать, что вот эти именно существа были столь сакральными, что даже покровы их тел, добытые в дикой природе, или даже кусочки иссохших на солнце останков не могли быть уничтожены, но подлежали образцовой мумификации. И это действительно могло быть актуально в определённые периоды истории, но не для всех, как это доказывают некоторые тексты из архива Хора.

В них упомянуты богохульные дела жрецов-бальзамировщиков: их вина была в том, что они относили в погребальные катакомбы пустые кувшины или "мумии ибисов", под лентами которых не было ничего, кроме горстки костей. Жрецов, о которых идёт речь, отдали под суд и покарали, а после вышел декрет: "один бог – один сосуд" (Рэй, 1976: 142-143). И всё равно многие вотивные мумии, будь то "мощи" ибиса, ящерица или кошки, на деле оказались фальшивками. Не будем же терять надежду на то, что боги всё же вняли искренним молитвам пилигримов, презрев обман жрецов.

На снимке: картина Эдвина Лонгсдена Лонга "Боги и их создатели". Холст, масло. 2 января 1878 г.

Божественные создания. Мумии животных в Древнем Египте. Сборник научных статей под ред. Салимы Икрам/Salima Ikram (ed.) - Divine Creatures: Animal Mummies in Ancient Egypt, Cairo - New York, The American University in Cairo Press, 2005