Обода

                Были времена, на Чулыме водились 
                чудища. Были и добры молодцы,
                их побивахом.               
               
                Обода.


                Речение  1.
     Говорила  старая чулымка: когда тебя рожала мамка,  В центре стойбища остяков, рокоча на бубне, старый шаман Икра, возвестил: того, кого родит Белуха, это мать моя. Будет хилым, да робким, зато хитрым да вечным, и ещё грамотным. Что для нашего   Чулымского народа, не    маловажно.. Правит, будет, от чужаков спасать будет. А звать  его будем – Карась.
     И, вправду. Ребятня меня не любила, Все меня пинали, как последнюю собаку травили, да били.
     Да и дома меня не любила мамка, бравшая воду в Чулыме, от родившего проходившего на лодчонке, со мною залетела. ВОТ Я МАСТЕРИЛ РЫБАЦКУЮ СНАСТЬ, скорее от мамы, шмыгал на речку. Ловил ершей да плотвичка попадалась.
     Хоть от этого, была мамке помощь. На иное я, не годился. Не жизнь была, а как, за  Чулымском болотом. Где, говорил шаман Икра, жили души умерших, наших предков.
   Тут мне жизни не было, так я ходил по Чулымской тайге,  за болота, искать тех душ, умерших предков. Мне, казалось, они-то меня поймут, и смогу с их детьми играть, безнаказанно. Ходил, искал, но, никого не нашел.
                Речение 2.
Правда, когда у меня ноги заболели, я присел на пенёк. И вроде, как пень зашевелился подо мною. Ия рядом с о мною возник  дед-малорост, с длинной  до земли седой бородой и с усами, такими же.
    - Чего, хлопче ищешь? Не играют с тобою дети чулымцев?  Так ты, помогай мне выкорчевывать гнилые пни.
Они так воняют, что заполонили болота своим гнильём. А, взамен, получишь знания. Тебя научу понимать те, закорючки, что написаны на воловьи и бересте, твоего, князя Тояна. Что он мне говорил, всего не понимал, Но, что знания на каких-то берестах, понимать буду, мне было интересно.
     С тех пор, я приходил, садился на этот пень, дедок, выходил. И мы выкорчёвывали гнилые пни. Потом дедок, как мы, садились отдохнуть, пред моими глазами показывал бересты со значками. То, черточки, то кружочки, то зверки, только они не бегали. Объяснял мне, что они значили.
    Так проходили дни за днями. А чтоб меня мама не ругала, я брал с его рук, свитые из веток тальника как пень внутри пустой, но, полный грибов. Я приносил их, и проверяя свои ловушки на реке, вынимая оттуда рыбу. Я, все это маме приносил. Она варила. Мы ели. Она ела, а я, только вид делал, что ем.
     С тех пор, как встретил дедка, я был сыт, и набирался силой. Так, по примеру дедка, то корешок пожую, то листочек, то цветочек проглочу, прожевав. Вот и не голоден. Когда я по мнению дедка одолел берестяные закорючки, он, рассказал уже не Карасю, а Оводу дорогу до крепости князца.
     - Ты иди внучек по бережку Чулыма. Дойдешь до Оби, и против течения дойдёшь до её доченьки Томи. Там тебе мой подарок, укажет путь до князя. Ты его слушай. Если он холодит твое тело. Ты идешь верно. А если жарит, ты свернул не туда. Иди, ищи путь, где он ухолодит. Так и дойдёшь до князя. Не бойся, если его у тебя возьмут. Ложись спать. Утром проснёшься с ним. Где его будешь носить?
     - На груди, у сердца  деда. – Ответил Обода.
     - Там ему и место. Сказал, как утвердил дедко.
      Дав ему на прощание, какую-то бирюльку, из чистого золота. Сказав, оно тебя проводит до князя, только показывай по дороге  тем, кто из придворни князя. Спросит: кто тебе дал? Скажешь тот, кто тебе помог. Скажешь, пришел прочесть телячьи кожи и бересты.
За все, что ему скажешь, что прочел,  нужна князья награда.
      При расставании, они обнялись как внук с дедом. У Обода  не было деда. О чём непременно и сказал Обода  дедке. Как звать этого длиннобородого,  наш герой так и не узнал. Дедка, да и, дедка. У Обода  потекли слёзы, да так обильно. Что дедка, не выдержал, и сказал:
      - Ты, это. Если что, приходи. Сядешь на этот пень, и я к тебе, выйду.
     Когда Карась, как его ещё звали местные, шел по их селению,   с тех пор, как он стал общаться с дедком. Стал замечать на себе, заинтересованные взгляды девок, а потом и мамок, имевший в семье, девок на выданье.
     Мамка не заметно угасла. Староста поселе6ние помог с похоронами Карася мамки. На тризне, буркнул:
    - Ты, это. Если в чём будет нужда, приходи. Тогда-то и  задумал Обода - «Ничего. Еще придет время. И ты мне будешь кланятся в ноги. Я вам, всё припомню».
                Речение 3.
    Уже, по привычке, не умея сидеть без дела, Обода, схватив старую веревку, побежал в камыши. Нарезал стеблей, прикрыл прорехи в их с мамой, бывшем жилище. Отдохнув ив три ночи, перед дальней дорогой.
Наловив речной рыбки, посолил той солью, от мамки отставшей, посушил ее в тенечке на сквознячке.
  Подвязав кожаные, что-то типа штанов поевших молью. Прихватил рыбки загодя приготовленной. Прихватил остряк, оставленный, ему дедком. Пошел в доль берега Чулыма к Оби-реки. Шел посвистывая, от ничего не делания, разглядывая    деревья, кустарники. Вон заяц прошмыгнул,  за ним лиса. Пред их беготней взмывали в синее-синее небо, без единого облачка , куропатки, да тетерева.
     А Обода шел посвистывая. Пока живот не забурчит. Найдет ручеек, или  бьющий из-под коряги из недр земли еще не ручей, но, уже набирая сил журча, родничок, вода лилась ручейком сквозь зелень дна. Вытащит из-за пазухи, даденный ему дедком у это что-то, сушеной рыбешки, одну аль две. Потеребит их, размягчая меж пальцев,  хрумкая молодыми зубами, наслаждаясь, не прихотливой едой. Аль заметит корешок, что угощал его дедок, запьет холодной водицей. И отдохнув, пока жевал, шел дальше.
     Приметит много прошлогодних листьев под березой, аль много упавших игл кедровых, приляжет, поспит час, два, потянется и, снова в путь-дорожку. Это скоро, пишется. Да не так скоро, деется.
 Да вот она родная Обь, мать Сибири. Широкая да, привольная. Се6ребрится под лучами солнца. Он и ей кланяется, как и тем деревьям, что приющали его на ночь. Недаром её остяки да Чулымцы зовут матерью все рек.  Принимавшая их в себя. Она мать и его Чулыма, что дает им жизнь. Так, то солнце светит, то месяц, а то дождик обмочит. Обода идет и идет, не замечая ни мошки, ни комаров, вечных путников Сибири. А что зверьё? А чо тему зверье? Он и сам из них. Только о двух ногах, и двух руках.
      Когда   вдали, под лучами  сияющих солнцем, засверкали воды реки, несущая в Обь. Обода, понял. Он наконец дошел до той реки, что говорил дедко – Томи.
     Решил на её берегу отдохнуть. Насобирал сухостоя. Сложил костром. Освежевав косого, что поймал, зазевавшегося.  Подвесив на рогульках, сложив сухого мха, сверху мелких сухих веточек сосновых. Потратив некоторое время на добычу огня, зажег мох. От него запылали дрова. Притушив костер, чтоб не сгорело мясо зайца, а только жарилось, он сел, у костра протянув ноги от усталости. Дрова прогорали, свет у ночи от костра притух.
                Речение 4.
Он уже мечтал, как его зубы вонзятся в мясо. Как что то зашумело, заверещало, появился яркий свет. А наем фоне, проявилась фигура женщины. У Обода, промелькнула мысль: «Ко мне в гости, пришла фея!? Интересно, она с добром, или с бедой»? И тут же схватился левой рукой за дедка подарок, а правой выхватил остряк, которым свежевал зайца .Подарок дедка молчал. Был холодным, как снег, зимой.
   Её ярко-зеленые глаза, впились в его. Он молча смотрел в её. Знал, не гоже первым заговорить с незнакомым, пришедшим в гости. Что она пришла в гости, он определил по тому, у неё, небыло ни дреколья, ни веревки. Наконец она, открыла уста:
     - Ты сын Белухи! Тебя твои сородичи зовут – Карась. Ты же себе дал, не ведая в том, имя Обода, что означает, при слиянии двух слов: Обь и вода – твоё имя – Обод Ты будешь воеводой народа воды – Чулымцев! Я, сказала! Фея этих краёв - Дарполя.
Продолжение следует.   10.06.
   Тебе покровительствует владыка болот Вас Югана, которого ты звал дедком. Он тебе дал оберег-знак владычества народом вод Оби. Я тебе дам лук и колчан. - В её руках появился лук и тетива.
     - Вот возьми. Тетеву натянешь. С него поразишь любого, тебе угрожавшего.
    И снова в её руке появился колчан, такой, как её глаза цвета. В другой руке пучок стрел. Она демонстрируя ему всё это. Вложила стрелы в колчан, при этом говоря:
     - Этот колчан, никогда не будет пуст. Запомни одно условие: - Ни лук, ни колчан, не должны попасть никому в руки. Ты, никому, даже своей жене не позволяй прикоснуться. Как только лук попадет в другие руки, он теряют своё свойство. Станет простым луком.  Если тоже произойдёт и с колчаном – он тутже станет пуст.  За-по-м-ни э-то-то!!!
     И она исчезла, вместе сиянием, освещавшее её сзади. А вместе с ней, исчезла её свита – мыши-полёвки,  лисы,  куропатки и весь люд таёжный, живших мирным трудом.
     Овода начал натягивать тетеву на лук. Долго ему пришлось сгибать основу лука, состоящий из рога таёжного оленя. Все  же нацепив тетиву, надел лук через плечо. С другой стороны плеча, так, чтоб легко было ему выхватить из него стрелу. Вложил остряк    за пояс.
                Речение 5.
     Подошел к воде Томи, и посмотрелся в воду чистую, такую, что в ней отражались мельчайшие детали его тела. Осмотрелся и, усмехнулся при мысли: «Эх! Видели б его в этот миг его стойбинщецкие»! 
     Принялся за задаренного зайца. Когда услышал, рядом подсвистание. Осмотрелся вокруг себя, но, кроме бурундука, смотревшего на него, своими бусинками глаз, никого не увидел:
      - Что дружок, зайца захотел? Да!  Ты же таёжный народ. Вы всё подъедаете. У вас, как и у нас, ничего, просто так, не пропадает. На! И он кинул лапку бурундуку. – Будешь мне служить, с моего стола завсегда получать будешь иметь лакомку. Ну как? Будешь служить? Тот посвистел, дав этим знак, он согласен.
     - От ныне, звать тебя – Тыда. – Тот согласно подсвистнул.
      Так у Обода, появился первый воин товарищ. Перекусив,  бурундук ему засвистел. Обода с удивлением, понял его свист. Тот ему просвистел:
      - Хозяин, у меня есть хорошая знакомая. Она меня предупреждает об опасности.      Ободо попробовал ему просвистеть вопрос: «Кто она?»,  К удивлению, бурундук его понял, и ответил: «Кедровка». «Так зови её». Тыда засвистел сильнее и ему ответила птица. Обода посмотрел в то направление , откуда прокричала кедровка. Увидел её сидящую на сухой ветке сосны. «Ого! – подумал- кедровка на сухой ветке, быть ненастью». Пока они переговаривали между собою. Бурундук и кедровка, об ненастье и подумал Ободо. «Ну и к чему вы договорились»?
Бурундук ответил: «Я её пригласил к нам. Она будет лететь впереди, нам будет сообщать, что, или кто нас ждет. Правильно , я сделал?» Ободо ему ответил:  «Молодец  Тыда. Пошли    по берегу реки Томи к князю». Бурундук переспросил: «К какому? К толстому Тояну? Или тонкому Берендею?»  Ободо ответил: «К толстому. Дело тесть   у меня к нему». Друг воин просвистел: «Смотри. Он хитрый и жадный».
                Речение 6.
     Так переговариваясь они шли к стойбищу князя. Впереди них летела кедровка, потом в припрыжку бежал бурундук, и степенно шел  Ободо. Тут впереди прокричала кедровка. Бурундук перевел «Пришли. Ты хозяин иди. Мы тебя ждать будем здесь. Если что, свисни, или прокричи. Мы придем на твой зов».
     Только сделав с десяток шагов, как перед ним выросли три татарина. Он показал им подарок дедка. Один из троих повел Ободо     к стойбище, к шатру, по богаче. В середине стойбища. Собаки, бегавшие здесь же бросились    к гостю, лая. Татарин крикнул на них, они присмирели. Привел Ободо к богатосверкающей юрте,        у двери стояли нукеры. Так Ободо понял называли воинов князя. Что это юрта князя наш герой понял, потому, как себя вели эти люди. Приведший передал Ободо отдельно от тех, что стояли, выставив перед входом   копья, преграждая   вход в юрту. Вскоре    Ободо пригласили войти. В юрте на подушках, сидел  в богатой одежде   муж, перед ним с голыми животами танцевали под стук барабана, намного сверкающего, чем у их шамана барабана. Девушки ранее не виданной Ободо красоты. Муж, как понял Ободо и был князь. Кроме этого богато одетого, ни у кого такого большого живота, не было. Тот кивнул пальцем, рокот барабанов смолк. Ободо, никто ему не говорил, упал на колени. и поклонился до земли   головой. Его плеча коснулась камча, повелевая ему подняться.
     Поднявшись, Ободо вынув из-за одежды подарок дедка. Увидав это, князь повелевал ему, сесть рядом с ним. Завязалась беседа.   
    Все, кто был в юрте, изумленно раскрыли рты. Такого они      давно, не видели. Князь привечал пришельца с почтением. Ободо рассказал князю то, что велел ему сказать князю, дедок…
     Ободо помогал с утра убирать коней князя, освободившись, он проходил в другую юрту-сокровищницу князя. В юрте, в сундуке , сложены  со знаками, которыми учил его дедок, телячьи кожи и бересты.
   Их разбирал Ободо.  Кормили и спал Ободо вместе со всеми теми, кто работал в стойбище на князя. В свободное время, которого у Ободо было мало, он навещал своих друзей. Приносил  бурундуку лепешки. Кедровке сыпал зерно. Так угощая друзей, он узнавал, что делается, как в стойбище князя. Так и кедровка ему   говорил, что деется в округе.
     От них, он узнал, о том, что в тайге, наступил мор. Они передали ему сообщение, ему надо пойти в сосновый бор у горы, там его ждет та, что дала ему лук. Передав кедровке, он постарается отпроситься у князя.
      Взяв бересту, он старался разобраться, что там   изображено.
Долго ему, не давалось разобраться. На него стали смотреть все, как на ничего не делающего лентяя. Наконец до него начали доходить, не которые знаки в берестах.
Они начали складываться в слова, потом до него доходил смысл знаков. Разобравшись с некоторыми записями, он решил то, что узнал, доложить князю.
    Князь внимательно слушал, о чем говорил Ободо, как его тут звали,  не Карась, как его народ  звал.
     - Глубоко, уважаемый князь,   тут сказано, - держа в руках бересту, молвил Ободо. – На твой народ движется мор.
Ты меня отпустишь. Я с мором, справлюсь. Ты за это дашь мне в награду коня, юрту, и ту девушку, на которую я укажу. Так мне молвил тот, кто мне дал вот это. – И, он указал на подарок дедка.
     - Хорошо, - молвил князь. – Если ты справишься с мором. О котором мне доложили. Я дам тебе то, что ты просишь. Иди!
     И, Ободо, прихватив лук, стрелы с  колчаном и вяленой рыбы, пошел с друзьями в сторону соснового бора на горе, у реки Томи. На поляне среди сосен стояла в печали дочь Кедра – Дарполя.
     - Я пришел, уважаемая, как ты приказала. – Молвил Ободо.
     - Ободо, - молвила дочь Кедра, - мою собаку укусила Гидра. Её яд, не смертельный, но он несет народу, как твоему, и моему мор смертельный. Собака сдохла, мы её сожгли, а пепел закопали. Ты должен убить Гидру. Она уползла на Вас Юган. Иди, найди, и стрелами, что тебе дала – убей!
     - Слушаюсь, и повинуюсь, моя госпожа!
Продолжение следует.
                Речение 7.
Посвистывая, Ободо в сопровождении своих друзей – бурундука, кедровки, пошли    по Оби-реки    в сторону Вас Югана, выполнять наказ той, что дала      Ободо лук, стрелы и колчан.
      День и часть ночи шли       трое друзей. Останавливаясь только на перекусь у родниках, к которым приводила их разведчик кедровка. Прошли впадающую в мать Обь, дочь Кеть у Тогора-городка, народа остяцкого.
     Вот и осень вступила в свои силы. Листья опали, шишка отлетела с кедров. Белки, бурундука Ободо семейства, запаслись орехами. Да и наш бурундук нет, нет, да и приостанавливался, чтоб полакомится орехами. А они всё шли. Вот и сын Оби  Пара Бель, что отдавал свои воды маме, шумел.
     Тут на Ободо напала сонливость. Хоть бери и падай, засыпая. Он взмолился к друзьям, об  хоть частичной остановке. Кедровка предложила остановку у  Шудельки, этой змеиной реки сделать привал. Остановились. Кедровка облетела вокруг, ничего не заметила. Бурундук пока Ободо сносил хлам поваленных деревьев на костер.  Кедровка, что   взлетала, по выше, осматривая местность, закричала Ободо:
     - Вижу, вижу, олень застрял раненный волком, издыхает. Иди хозяин, прирежь себе на мясо, если хошь. Да и нам  по  кусочку дашь, восстановить силы. Скорей, а то  испускает  последний вздох. Ободо достал свой остряк. Подошел до издыхающего оленя. Тот смотрел на него умоляющими глазами, словно прося человека: «Сделай милость человече. Прекрати мучения. Прирежь. Прошу». И Ободо сделал то, о чем просил олень. Взмахнув остряком по шеи оленя. Одним махом переполосовав шею. Олень сделал последний вздох, испустил дух на волю волюшку.
Ободо упал на колени пред, умершем зверем, попросил прощения, что не успел прийти на помощь. Попросил дать им силы через мясо его, что они  поедят. Только тогда сняв шкуру, свернув рулоном, потом посыпит солью, чтоб шкура не пропала.
     Достал печень оленя, решив, этого им хватит. Остальное оставил народу таёжному. У  народа таёжного, ничего просто так, не пропадает. Даже зайцы полакомятся мясом. Подумав, отрезал      небольшой кусок мяса. Надо дать огню крови оленя. Пусть так же насытится, как и они. Бросил мясо в костер, пусть полакомится. Шкуру посыпал солью, чтоб не протухла. Развернув, напялил на рогульки, прислонив к дереву. Кедровка мездру снимет, наестся. Печень порезав на ленты, стал лакомиться,  набираясь сил, подкидывая кусочки бурундуку. Так они, насыщаясь, набирались сил, что растеряли по дороге сюда. Насытившись, прилегли с бурундуком у потухающего костра. Кедровка, сняв мездру со шкуры, уселась на высокую верхушку    сосны.

     Одни оком осматривая окружающую тайгу Вас Югана, другой прикрыла. Того ей хватит,   чтоб отдохнуть, после сытной еды.
     Её так же, в этом есть доля участия, заслужила. Спит войско Ободо, отдыхает.
     Не спит одна  Гидра. Она давно наблюдает за этими странными. Они так беспечно себя ведут в её владениях. Можно подумать, они её, не боятся…
   Вот во сне перевернулся бурундук вверх лапами, перебирает ими. Куда то бежит…
     Ободо так же во сне, как наяву, с кем то борется, махая руками. Неожиданно   ударяет по земле. Заколыхалось Вас Югана болото, от этого удара. Проснулась кедровка от этого. Встрепенулась. И, о ужас! Что она видит? Вдали от   озера Мирного, подняв ужасную морду, с выпученными глазами, с раздвоенным языком.
Шипя, бормоча, вскрикивая ругательства, через кусты, траву, цветочки Вас  Югана ползёт гигантская Гидра. Не мошка, не комары, ни ямины без дна, её не пугают, ползет она, гигантская Гидра.  Чтоб ей ни дня, ни покрышки! Ползет…
Вскричала, забила крыльями   в ужасе кедровка, бьет тревогу!
     - Вставайте! Смотрите! Идет Гидра!  Ка-ра-ул!!!
Ободо и бурундук подпрыгнув, проснулись, и с криком:
    -  Где? Где, эта тыдра? Кедровка распетушившись от напряги с криком, поправила их:
     - Не тыдра, а гидра? Гигантская гидра ползет в нашу сторону. Спасайтесь, кто может!
    Бурундук к Ободо:
     - Ты смотри. Наша кедровка как та сорока, хвост в кусты, а голову под крыло. Кедровка успокоившись, к ним обидчиво:
      - Я не  сорока. Я – кедровка. Ничего и никого не боюсь. Веди Ободо на гидру, я ей выклюю глаза, вот увидишь бурундуче.   
      
     Поправив на себе лук, колчан со стрелами и острый кусаче-резаче, пошли в сторону Вас Югана.
Продолжение следует.