Переезд

Обрезая розы, Ровена Ховард не могла не почувствовать укол грусти.
Она выполняла эту несложную работу так много раз за эти годы – в целом больше лет, чем ей хотелось бы помнить.
Но сегодня такое действо было совсем другое дело, потому что это была последняя обрезка, которую ей предстояло сделать, по крайней мере, в этом саду. Она на мгновение остановилась и откинула волосы с лица. Затем, положив правую руку на поясницу, вспомнила, каким скудным и блёклым был этот сад, когда они только переехали сюда.
Её глаза блуждали по его площади, когда она вспоминала свои мысли и те планы, которые вкладывались в каждый сезон работы в саду, что вкупе и привело к великолепной зрелости сегодняшнего садового изобилия.
Каждое время года обладало своей неповторимой магией: первыми всегда появлялись подснежники и крокусы, которые предвещали тихое наступление весны; за ними быстро следовали нарциссы и тюльпаны, возвещавшие о приходе лета в его в золотом великолепии.

МАГНОЛИЯ теперь была просто великолепна. Когда Ровена впервые посадила её, она была всего лишь парой веточек, но за последние несколько лет деревце расцвело в полную силу и наполнило сад нежным ароматом.
Ярко-алые и пурпурные цвета подвесных цветочных корзин были верным признаком лета, точно так же, как и эта обрезка теперь была признаком того, что сад готовится к замедлению роста, к предстоящему зимнему отдыху.
Взгляд на наручные часы мягко подтолкнул Ровену вернуться в настоящее, и она собрала мусор от своей утренней работы. Скоро должен был прибыть перевозчик, который доставит её вещи в морской док для отправки в Ирландию.
Но мысли продолжали блуждать: этот сад, этот дом, о, сколько особенных и приятных воспоминаний они хранили. Ей нравилось жить здесь, наблюдать, как растет её семья, как растет её сад. Каждое растение и кустарник в нём, казалось, имели индивидуальное значение.
Камелия всегда цвела на годовщину её свадьбы. Ландыши были в цвету, когда родился Питер, её сын.
А Генри, дорогой Генри? Даже лилии под названием ‘Звездочет’  распустили свои лепестки, устремившиеся в небеса, в день его смерти.
Ироничность этого жеста была очень утешительной, и она почувствовала тогда странную уверенность в том, что Генри всегда будет с ней. Прошло время, и Ровена поняла, что он действительно был там; и не только в этом доме и саду, но и везде, куда бы она ни пошла. Навсегда в её сердце.
Очень скоро она уедет отсюда, и хотя это тоже было причиной печали, всё же следует оставаться реалисткой. Ведь теперь уход и за садом и за домом становился чересчур хлопотным для неё.
Дом был слишком велик для неё одной, и даже уход за садом становился наскучившей рутиной. Ровене было бы неприятно видеть, как сад впадает в состояние запустения, потому что она больше не могла с справляться с надлежащим уходом за ним.
Ровена задумчиво вздохнула, успокаивая себя, что поступила правильно, переезжая отсюда. Во всяком случае, у неё были её воспоминания, прочно засевшие в сознании, и были фотографии, которыми она всегда дорожила.
Несмотря на то, что новые люди, пришедшие к власти, говорили о предстоящих переменах, в глубине души Ровена верила, что её сад будет существовать вечно, и она с нетерпением ждала возможности провести свои «сумеречные» годы с единственной сестрой, вернувшись в Ирландию, в холмистую сельскую местность Уиклоу. Новый дом, в котором жила её сестра, было красивым и простым в управлении; и там будет гораздо лучше, чем таскаться одной по этому большому, разваливающемуся дому. Да, переезжая, она придёт к лучшему!

ВНЕЗАПНО Ровена снова ощутила себя юной девушкой в крошечной родной деревушке Драмгофф и почувствовала себя теперь такой же взволнованной как и тогда, перед предстоящей поездкой в Дублин.
Это был тот первый раз, когда ей разрешили поехать в большой город одной.
Хотя... не совсем одной: её сестра Лиззи тоже собиралась поехать, и с Лиззи всё было в порядке. В любом случае, обе девушки знали, как себя вести, иначе им грозило бы наказание навлечь на себя гнев отца О'Коннора, но ни одна из них не очень-то заботилась об этом!

Это была грандиозная поездка: шопинг на О'Коннелл-стрит, прогулки по набережной Лиффи  и такой вкусный кофе в уличном кафе, подобного которому они никогда раньше не пили. Именно здесь Ровена встретила своего Генри, красивого молодого англичанина, который галантно подавал кофе и чуть не сбил её с ног.
Она с любовью улыбнулась при воспоминании о нём. Генри учился на последнем курсе университета и обслуживал столики в кафе, чтобы опла-тить свою учёбу. После было еще несколько поездок в Дублин. И вот, наконец, настал день, когда Генри навестил Ровену дома, познакомился с её мамой и папой.

НО одобрение, которого она искала, было гораздо глубже, чем только её семьи: потому что она знала, что вся деревня будет подвергать его испытаниям.
Ей не стоило слишком беспокоиться; они оба сумели справиться с ними. И как только Генри закончил колледж, поженились. Ей было всего восемнадцать. Но это не имело значения, так как она отправилась бы на край света ради её Генри!
 

Теперь, зная, что она возвращается на родину, Ровена чувствовала себя странно, так, словно её жизнь совершила полный оборот. И всё же, это была хорошая жизнь. Генри был хорошим человеком, прекрасным мужем и отцом.
Она всё ещё ужасно скучала по нему. Конечно, со временем стало легче справляться, но теперь такого времени было слишком много, и оно без Генри было так пусто.
Время! Она вздохнула, и это прозвучало неким вздохом примирения со всем что произошло, когда складывала отходы от обрезки в кучу мусора. Позже она разожжёт костер, символический маяк того, что она движется дальше! И это движение станет движением вперёд, а не возвращением назад, потому что даже её деревушка Драмгофф не избежала печати прогресса!
Ровена пошла в сарай для инвентаря, чтобы закончить упаковку садовых инструментов, которые могли бы пригодиться в новом саду, расположившемся на склоне холма. Ей будет немного легче переезжать, если вокруг будут знакомые предметы.
Именно тогда её взгляд упал на молчаливого садового гнома, давно забытого и одиноко стоящего в углу.
Генри купил его для Питера, когда тот был маленьким мальчиком: у него был небольшой участок в саду, где он высаживал разные семена. Генри полагал, что маленький гном с лейкой будет напоминать Питеру о необходимости регулярного полива высаженных семян.
Вспомнив, как они с Генри смеялись над сердитым выражением лица гнома, Ровена взяла маленькую скульптуру и нежно провела рукой по шероховатой поверхности.
Она заговорила вполголоса, начиная заворачивать его в старый мешок: “С таким же успехом я могу взять и тебя домой. Не знаю наверняка, но может быть, ты прекрасно впишешься в сад Драмгоффа, знаешь ли, у меня там, дома, есть лепреконы!”
Она улыбнулась, ну вот, она и сказала это слово: “Домой”.
И это было правдой, может быть, она и переезжала, но всё равно возвращалась домой!