de omnibus dubitandum 98. 265

ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ВОСЬМАЯ (1863-1865)

Глава 98.265. ОДНАКО ТЫ МНЕ МИЛЕЕ...            

    Мне вспомнился Марк и то, что он сношал госпожу Соню Сольц на чердаке. Марк и меня сношал достаточно часто, и это опять же устанавливало связь между нею и мной. Я больше не в силах была молчать. Льстиво увязавшись за ней, когда мы всходили наверх по лестнице, я сказала:

    – Госпожа Соня …это неправда, – то, что я говорила раньше…

    – Что ты имеешь в виду? – спросила она.

    – Ну, то, что я этого никогда раньше не делала…

    Она ответила мне с нескрываемым интересом:

    – Стало быть, ты это уже делала?

    – Да.

    – Я именно так и предполагала. И часто?

    – Да.

    – Так как же всё-таки часто?

    – Вероятно, раз десять, или того чаще…

    – И с кем же?

    Теперь я пустила в ход свою козырную карту:

    – С Марком.

    Она с безразличным видом переспросила:

    – С каким ещё Марком?

    – Ну, с большим мальчишкой, – объяснила я ей, – который жил в соседнем доме, братом Анны. Вы ведь знали его.

    – Я? – Она от удивления остановилась. – Я его никогда не знала!

    Такой поворот дела, признаться, меня разочаровал, и я продолжала настаивать на своём:

    – Да нет же, вы его наверняка знали…

    Она искоса взглянула на меня:

    – Никак не могу припомнить…

    Тогда я сказала:

    – Всё ещё не вспомнили? Он помог вам однажды отнести бельё на чердак…

    Она заметно вздрогнула. И затем сказала:

    – Так? Мне кажется, да… теперь я припоминаю…

    Я не отставала и, сжав её руку выше локтя, прошептала:

    – Госпожа Сольц, Марк мне кое о чём рассказал…

    Она резко перебила меня, прошипев:

    – Заткни пасть! – и тема на этом была исчерпана.

    Несколько дней спустя я встретила господина Эльцына, когда он шёл в подвал. Я громко прокричала ему в знак приветствия «целую ручки», чтобы привлечь его внимание. Он обернулся в дверях подвала, увидел меня, вернулся и быстрым взглядом проверил, нет ли кого вокруг. Удостоверившись, что никого нет, он громко позвал меня:

    – Пойдём вместе в подвал… хочешь?

    Я была тут как тут.

    Внизу, в подвале, он остановился в тёмном коридоре, схватил меня за голову и прижал к ширинке. Я взяла его член обеими руками и потёрла его, на что он заметил:

    – А ты, однако, очень неплохо это умеешь… откуда такие навыки?

    Я ничего не ответила, а постаралась усердием отработать высказанную мне похвалу; и проявила изобретательность. Забравшись ему в штаны, я поглаживала ему яички, а второй рукой оттягивала вперёд и назад крайнюю плоть на головке члена.

    – Возьми в рот, – чуть слышно попросил он меня.

    Мне не хотелось; почему, я и сама не знаю, однако думаю, что просто предпочла бы принять его длинный столб в другое место.

    – Я дам тебе рубль, – пообещал он, – если ты снова возьмешь его в рот.

    Однако я отклонила его предложение:

    – Сделай мне то же, что госпоже Сольц, – попросила я.

    – Что? Ты хочешь со мной сношаться?

    – Да.

    – Но дитя, ты же ещё слишком мала для этого. – Он был крайне удивлён.

    Я крепко держала его за член, полировала его по всякому и, тёрлась передком о его колено.

    – О нет, – запальчиво возразила я, – я не слишком мала, вы уже вполне можете меня сношать.

    – Да у тебя ведь даже волос ещё там нет, – выдвинул он новый резон.

    – Это ничего не значит.

    Я хотела, чтобы он подолбил меня, и не уступала.

    – Да ты, может быть, уже когда-нибудь это делала?

    – Конечно, и довольно часто…

    Он рывком поднял меня, притянул к себе, так что я с раскинутыми ногами оказалась верхом на его бёдрах, грудь в грудь с ним, как принято носить маленьких детей. Одной рукой он поддерживал меня, а я обняла его при этом за шею. Другой рукой он точно шелуху откинул мои одежды, проник в панталоны и пальцами раздвинул мне щелку, и я почувствовала, как остриё его длинного хобота воткнулось в мое влагалище. Я заплясала попкой вверх-вниз, чтобы лучше ощутить его и позволить ему проникнуть глубже. Его лицо находилось на одном уровне с моим, внизу он изо всех сил старался в меня протиснуться, однако через некоторое время оставил попытки и произнёс:

    – Нет-нет, так не пойдёт. Погоди, может, по-другому будет удачнее…

    Он опустил меня на землю, и я увидела, каким натёртым до красноты был его хобот. Он уселся на низкий бочонок, подкатил к нему вплотную ещё один, поменьше, затем развернул меня таким образом, чтобы я стояла к нему спиной. Тут я решила, что он собирается огулять меня так, как это когда-то сделал в кровати Иван, и заранее радовалась предстоящему событию.

    – Нагнись! – скомандовал он, я выполнила распоряжение и легла, опершись локтями на маленький бочонок. Моя попка при этом поднялась кверху. Оглянувшись, я увидела, что господин Эльцын смачивает свой дрын слюной. Он пояснил:

    – Это для того лишь, чтобы легче вошло…

    Затем он заголил мне зад и, согнувшись надо мной, оказался поверх меня точно в такой же, как и я позе.

    В полном изумлении, со страхом и ужасом я различила, что он приставил ствол к моему заднему проходу и медленно начал вбуравливаться. Я хотела закричать, однако он прошептал мне:

    – Веди себя смирно, ненаглядное мое юное сокровище, а если тебе будет больно, скажи.

    С этими словами он сжал меня ногами и начал, осторожно зарываться хоботом в норку моей попки, превосходно играя пальцами в моей кунке.

    – Тебе больно? – спросил он.

    Мне и вправду было уже немного больно, но в то же время его пальцы делали мне несказанно приятно, и поэтому я ответила:

    – Нет.

    Коротким толчком он проник глубже:

    – Теперь больно?

    Было, признаться, больно, однако игра его рук настолько захватила меня, что я не хотела выпускать его из себя и сказала:

    – Нет, совсем не больно.

    Тогда он сделал рывок посильнее, и я решила, что теперь весь его член проник в моё тело. Однако, как сказал он мне позднее, там была только его половина. Впрочем, и этого было вполне достаточно для моего возраста и для места, в котором он находился при его исполинском размере.

    До этого момента я всё же испытывала ужасное отвращение к тому факту, что мою заднюю норку сейчас высверливают таким образом. Но когда он последним рывком проник, наконец, достаточно глубоко, я испытала странное чувство блаженства, отчасти мучительное, но всё же, собственно, не настолько, чтобы это можно было назвать болью. Нет, это был скорее страх перед болью, и блаженство ощущалось не непосредственно, а скорее как предчувствие чего-то бОльшего, однако было таким сильным и волнующим, что я не удержалась от стона «Я хочу тебя…».

    Эльцын сразу спросил меня:

    – Тебе больно?..

    Я не смогла ответить, потому что меня захлестнула волна возбуждения.

    Но он извлёк член и настойчиво спросил ещё раз:

    – Тебе больно?

    Его удаление было мне неприятно. Тогда я, встав на цыпочки, приподняла попку ещё выше и прошептала:

    – Только оставайтесь внутри… только сношайте дальше…

    В мгновение ока горячий дрын снова оказался внутри меня, и я в упоении прошептала:

    – Только сношайте дальше… о Господи, ах… так… так…

    Он наносил удары не с силой, а очень плавно скользил туда и обратно и при этом, ухватив меня посредине, играл спелыми гроздьями моей кунки, играл так, что спустя некоторое время я решила, что он основательно забрался мне в норку. Странным образом я подумала сейчас о мальчишке, который отсношал меня в поле за городом, о Иване, который тоже немножко меня приоткрыл, о дедушке Александре Тихоновиче, и эти воспоминания только способствовали тому, что я возбудилась до крайности и мною овладела безграничная похоть.

    Чтобы острее ощутить дрын, сидевший в моём теле сзади, я несколько раз плотно сжала ягодицы, что радикальным образом подействовало на господина Эльцына. Он начал убыстрять возвратно-поступательные движения инструмента, ещё ниже склонился надо мной и принялся нашёптывать мне на ухо:

    – Да, сердечко моё… защёлкивай… да, моя мышка… «АЗ ОХ-Н-ВЕЙ» ах… это… это, однако… очень хорошо… слышишь… Ты маленькая сладкая шлюшка… ты мне нравишься… приходи ко мне в подвал каждый день… договорились?

    – Каждый день? – сладострастно выдохнув спросила я и посильнее защемила ягодицами его дрын.

    Он сделал судорожное движение и горячо прошептал:

    – Именно так… шлюшка ты маленькая… мышонок ты мой… я хотел бы каждый день тебя обтачивать… «АЗ ОХ-Н-ВЕЙ», ах…

    Мне нравился разговор, он ещё сильнее меня раззадоривал, и тогда я отозвалась.

    – Вы каждый день хотите меня сношать, господин Эльцын? Но ничего не выйдет!

    – Это почему же не выйдет? – Он заработал ещё интенсивнее.

    – Если, – выдохнула я, – если придёт госпожа Сольц …

    – Ах, оставь, – прошептал он, – ты с твоей маленькой дырочкой и с безволосой кункой мне намного милее…

    – Я этому не верю…

    – Даю слово.

    Сейчас он проникал в меня так глубоко, что я чувствовала, как его мошонка легонько постукивает меня по отвисшим губкам кунки.

    – Однако у госпожи Сони, – напомнила я ему, – у неё такие красивые сиськи…

    – Плевал я на них, – прошипел он. – У тебя самой скоро сиськи появятся.

    – О нет, ещё довольно долго придётся ждать…

    – Совсем недолго! – утешил он меня, – только совокупляйся прилежно, тогда сиськи моментально вырастут.

    От этого столь обнадёживающего утверждения я несколько раз подряд стиснула ягодицы и тут же услышала, как он сбивчивой скороговоркой запричитал:

    – «АЗ ОХ-Н-ВЕЙ»… ах… сейчас… сейчас… сейчас…

    Вот и всё, что он успел произнести. Но глубоко в себе я почувствовала что-то горячее, и знала, что сейчас он брызнул целым стаканом спермы. Его дьявол вздрагивал и вздрагивал, его пальцы зарылись мне во влагалище, и при этом в теле у меня одна за другой прокатили горячие волны, которые я ощутила как прикосновение кончика влажного мягкого языка.

    Я тоже тяжело задышала, исторгла стон и плотно сжала зад…

    Когда он отпустил меня и я, выпрямилась, из моей попки вниз по ляжкам потекла молофья, так что я стала совершенно мокрой. У меня было такое чувство, будто его дрын ещё продолжает орудовать во мне, поясница моя болела и от чрезмерного возбуждения сильно кружилась голова.

    Господин Эльцын стоял передо мной точно пьяный, а его длинный, слезящийся и блестящий от влаги член свисал у него между ног. Он протянул мне носовой платок, я взяла и с осторожной нежностью насухо протёрла им его плоть.

    – Послушай, – сказал он, – ты ведёшь себя как профессиональная проститутка… Ничего подобного мне ещё не приходилось встречать…

    Вместо ответа я снова завела разговор о госпоже Сольц.

    – У неё красивые сиськи… такие пышные и такие белые…

    На что он заявил:

    – Однако ты мне милее…

    Это переполнило меня гордостью, и я спросила его:

    – Но если она всё-таки однажды придёт вниз?

    – Ну, чего же ты хочешь?

    – Вы кого тогда сношать будете? – допытывалась я, – её или меня?

    – Разумеется, тебя, – заверил он, – само собой разумеется, тебя!

    – Но что в таком случае скажет госпожа Соня?

    – Пусть говорит, что хочет…

    – Тогда я пошла…