Бой за правду

               
Если Вы хотите быть сильными, надо биться с гигантами. Сражаться за правду. В городе Воронеже профессор истории Владимир Загоровский был краевед номер один. На его трудах изучали историю края. Никто не подвергал сомнению его выводы.  Однажды, когда я был студентом, мне попалась в руки его интересная книжка: «О древнем Воронеже».

Но вдруг в тексте я почувствовал ту вольницу высказываний, которая граничит со словоблудием. Это не могло красить уважаемого профессора. Расскажу эту историю. В Воронеже есть местечко Чижовка. Та знаменитая Чижовка, по силе и трагизме сражений почти равная Сталинграду. Там стоит памятник нашим солдатам на месте, где за Родину погибли сотни тысяч красноармейцев.
 
Так вот, профессор название этого места объяснил тем, что в старые времена певчие птицы-чижи селились здесь, по берегам реки. Я вспоминаю, что-то там было еще, что они хорошо пели. Мне показалось это рассуждение наивным. И я на целый месяц влез в эту тему. Открытием для меня стало, насколько профессор ошибался.

Ошибка в одной букве полностью изменила смысл и название местности. В городской библиотеке я нашел фото: «Вид на Чужовскую слободу, 1912 г». Так значит, Чужовка, а не Чижовка! В областном архиве я разыскал карту иностранного путешественника 17 века Карла фон Шпруннера, где эта местность тоже была обозначена, как Чужовка. И совсем уже испытал огромную радость, до ликования, когда дома у старого коллекционера после долгих поисков взял в руки подлинные мемуары Корнелия де Бруина, который в эпоху Петра 1 посетил Воронеж.

И там рассказывалось, почему территория была названа Чужовкой. Потому что, когда дожди размывали глиняные горы этой местности, то были видны мраморные гробы. Так не хоронили на Руси своих. Так хоронили чужих, другой веры. И эту местность еще тогда жители опасливо назвали Чужовкой.
 
Теперь осталось красиво преподнести корифею науки и чемпиону мира по шахматам по переписке, которым являлся профессор Загоровский, неожиданный матовый ход. Это сейчас я понимаю, что это было жестоко и нагло. Но молодость и максимализм для 22-летнего пацана взяли свое.

В Доме офицеров в Воронеже должно было состояться плановое заседание преподавателей и профессуры Воронежского университета. Я туда пришел, назвал у ведущего доцента  свою фамилию и имя, и неожиданно для них попросил слова. И выступил с докладом. Заранее за магарыч работнику Дома офицеров я попросил повесить на штатив  откопированную мною в краеведческом музее карту Шпруннера. На своем фотоаппарате я перефотографировал и сам напечатал большое архивное фото Чужовки до революции.

Изготовил крупные фотокопии страниц книги как Загоровского, так и Корнелия де Бруина.

Загоровский сидел вместе с деканом исторического факультета в первом ряду в одном метре от меня. И вот мне предоставили слово. Было так тихо, что я слышал свое сердце. Зал был полный, до последних рядов.

Я спокойно зачитал страницы из книги Загоровского. А потом привел по порядку эти аргументы. Я видел, как менялось лицо профессора. Сначала оно было насмешливым, ироничным,  потом удивленным, а под конец очень расстроенным. Когда я закончил, он встал и пожал мне руку:

-Оппонент Юрий, я с Вами вынужден согласиться!

Все захлопали. И тут я увидел, как с задних рядов к сцене поползла шапка. Когда аплодисменты стихли, мне передали ее в руки, полную записок. Я разворачивал записки, читал вопросы и отвечал. Меня спрашивали сами преподаватели, но ни как на экзамене, а как студенты на лекции. Мы как бы поменялись местами. Им было очень интересно. 

Под конец Загоровский взял слово и предложил декану без экзаменов зачислить такого удивительного студента на исторический факультет ВГУ. Я смущенно отказался.

Прошло больше тридцати лет. Через два года после этого умер профессор. Сейчас в Воронеже висит дощечка с его именем на доме, где он жил. Наверное, это выступление и публичная порка отняли у него нервы и даже сократили срок его жизни. Но он был очень мужественным бойцом. Как те солдаты на Чижовском плацдарме.