Ограбление с отягчающими... рассказ

Информация обо всех событиях поступает в дежурную часть. Оттуда сразу же передаётся по инстанции вверх и одновременно потрульно-постовая лужба получает задание. Если сигнал о серъёзном ЧП, привлекаются и службы посеръёзнее. Это сейчас по телевизору сразу сообщают, даже если вдруг какой-то известный человек вдруг, ни с того ни с сего криво посмотрел! А в те времена, когда шла по стране гигантскими шагами перестройка, когда люди ещё не пиарились, журналисты не гонялись за сенсациями, события, что сейчас называют “из ряда вон выходящие”,случались пореже...
Летели мы обычным пассажирским рейсом, нас тогда семеро было: пятеро для основной “работы”, двое для связи и “взгляда со стороны”. Меня, сладко и мирно спящего с чувством исполненного долга на мягком пассажирском кресле ТУ - 154, разбудила стюардесса:
-Пройдите пожалуста за мной. Командир желает вас видеть...
“С какой такой стати? – думаю, – во время полёта кабина пилотов вообще должна быть на замке!”
-Вообще-то не положено же... Нельзя туда...
-Вам, товарищ капитан, можно. Даже нужно. Это по служебной необходимости... С земли просят... Вас на связь... И срочно.
Через несколько минут, получив короткую, но довольно подробную информацию открытым текстом, возвращаюсь на место. Самолёт тут же начинает снижение. Из репродукторов  зазвучал голос той же самой стюардессы:
-Граждане пассажиры! Всвязи с необходимостью дозаправки и техобслуживания, наш самолёт совершит вынужденную посадку на запасном аэродроме. От имени командира и всего экипажа приношу извинения за возникшее неудобство...
И дальше ещё что-то в таком же духе... Что за бред она несёт? Что, нельзя было сказать прямо, мол всвязи с делом государственной важности? Что на борту группа спецназа, они нужны в этом городе для спасения людей и мы садимся, чтобы их высадить...
Нет, нельзя. Это тебе не кино, снятое Голивудом для одурачивания миллионов, а жизнь. Реальная жизнь простых людей ещё тогда Советской страны, когда не принято было посвящать массы на суть криминальных событий. Что, в принципе, правильно. Никогда, никто и ни при каких обстоятельствах не должен рекламировать зло! Ведь сама борьба со злом – это тоже применение элементов зла. Против зла. Иначе это зло не победить. Против силы всегда должна встать другая сила. Только более могущественная и принципиальная. Во имя торжества справедливости, для искоринения этого самого зла. Вот именно поэтому деятельность структур, долгом которых является борьба с преступностью, должна отражаться в средствах массовой информации только в минимально необходимом объёме, без лишних слов и эмоций.
Самолёт садится, мы выходим. Уже нас ожидающий микроавтобус РАФ подъезжает к самому трапу. Только тогда появляется возможность открыто обсуждать тонькости предстоящей операции. Времени нет ни на подготовку, ни на придумывание какого-либо плана...
-Может используем готовую заготовку? Электрики?
Ребята сразу одобряюще кивнули, не понял только городской представитель, только что объснявший нам известные подробности о том, что группа грабителей ворвались в сберегательный банк, были выстрелы, о жертвах ничего не известно, вступить в переговоры не удаётся...
-Нам нужен подробный план здания, машина городской жилконторы, спецовки и ящики с инструментами электриков...

Старенький УАЗик с плохо работающим двигателем заехал во внутренний двор.  Выходят оттуда пятеро с признаками хорошего настроения и направляются к служебному входу. Ещё двое чуть позже занимают позиции во дворе. Странно – дверь не заперта... В коридоре никого, в конце, через стекляную дверь виден угол основного зала. Тишина. Может мы ошиблись зданием? Или здесь уже всё произошло и мы опаздали? Не может этого быть – ведь со стороны парадного входа несколько машин милиции, сами оперативники в сопровождении автоматчиков... Они что, не рассматривали вопрос окружения здания? Ведь с момента поступления сигнала о грабителях прошли уже 20 минут! Съориентироваться хоть могли бы. Но ничего – разбор полётов будет после полётов. Широко открыв ту самую стекляную дверь, втроём заходим в зал, размахивая цветными ящиками инструментов с надписью “Электросеть” и как нивчём не бывало идём к центру зала. Удивлённые грабители, что держали лежащими на полу посетителей под дулом двух обрезов, при нашем появлении были настолько удивлены, что даже не знали, как себя вести.
-А вы ещё кто такие? А ну на пол!
-Мы-то электрики... А вы кто?
-А ну на пол!!!
-Как на пол? Нам работать надо...
В это самое время в дверях появляются ещё двое, слегка шатаясь и поддерживая друг-друга пытаются петь, поправляя друг-друга:

А нам всё равно, а нам всё равно
Не боимся мы волка и сову...

-Нет не так... Не боимся мы Ивана Васильича...
Поварачиваясь назад, кричу на этих горе-пьяниц:
-Вот лишит вас Иван Васильич премии квартальной, тогда будете бояться! Так что – за работу!
-А мне нельзя сегодня работать, у меня день рождения...
-На пол! – опять заорал, но в этот раз уже не так уверенно верзило с обрезом.
-А что это ты кричишь на меня? Ты выпей со мной за моё здоровье... А что это вы тут делаете? С такими большими пушками?
-Что не видишь? Грабят они. И работать нам не дают.
-Так пусть грабят... Мы же им не мешаем. И они пусть нам тоже не мешают... Они делают своё дело, а мы своё... Ребята, а где здесь туалет?
Как хорошо, что не начали в этот момент операцию... Вовремя тормознулись. Возле сейфа поднялся ещё один, прижимая пистолет к виску женщины, видно кассира:
-На поллл! Или я её пристрелю сейчас!
Тут же в диалог вступает тот же пьяный голос:
-Ой-ой-ой как страшно! И у нас пистолеты есть! Пистолет-паяльник, пистолет клеющий, пистолет дюбельный... А давай я что-нибудь прибью дюбелем?
Шатаясь, открывает первый попавшийся ящик, а его “собутыльник” в это время уже протягивает  бутылку верзиле с обрезом. Расстояние меньше полметра. Пора начинать. Иначе опаздаем.
-Ах вот он мой дюбельный молоточек... Мой маленький кувалдометр...
С такими словами он шатаясь вытаскивает тяжёлый дюбель-пистолет и под его тяжестью уходит вправо – в сторону ещё одного грабителя с оружием. Расстояние сокращается. Грохот выстрела моего пистолета сквозь одежду преследовал сразу несколько целей. Это был сигнал к началу, отрекошетившая от пола пуля попала в ногу заложницы и тем самым спасла её от грабителя, открывая возможность поразить его прицельным огнём. Верзила слева упал, потеряв сознание от удара бутылкой по голове, второй справа, тот, что тоже с обрезом, с пробитой головой просто сполз на пол: тяжёлый металл глубоко засел у него в черепе. А владелец пистолета получил пулю в лоб. Оставшиеся трое, которые набивали деньги в мешки, а они были без оружия, сопротивления оказывать не стали. Да и не могли.
-Ты уж, тётенька, прости меня... Не хотел я в тебя попадать... – соврал я, пытаясь успокоить женщину, да не угадал...
-Какая я тебе тётенька??? Ты же сам старше меня!!!
Вот тебе женская психология...
-Да ты меня подстрелил... – и рыдая стала колотить мою грудь своими нежными кулачками. – Ты стрелял в меня...
-Это ведь любя... Чтоб спасти тебя, дурёху... А рана пустяковая: только царапина. Зато теперь ты у меня героиня...
Она ещё долго шмыгала носом, прижимаясь к моей груди. В какой-то момент мы оба вдруг подняли головы и увидели, что все смотрят на нас и улыбаются...

Эх, героиня моя...
А я ведь так и не перевязал твою рану...
Уж слишком торопились к самолёту...
А пассажиры так и не поняли истинных причин вынужденной посадки и задержки на целых 40 минут. Да и незачем им это знать.