Встреча с памятью

      Впервые держу в руках долгожданный том "Книги памяти" по Красноярскому краю. Абанский район... Кого встречу в ней из своих земляков, погибших в годы Великой Отечественной войны? Сколько здесь фамилий! Перебираю на "А" - целые листы. Смотрю только на место рождения и призыва – д. Низкогoродецк. А вот и первая фамилия нашего деревенского: Бакунов Иван Михайлович*, 1920 года рождения, д. Низкогородецк. Русский. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Вот и все данные. За Иваном -  Бакунов Михаил Степанович*, 1896 года рождения. Видно, отец Ивана "Погиб в ноябре 1944 года".

А далее, словно из рога изобилия, посыпались фамилии, знакомые, близкие, родные. Цепкая память детства хранит их лица, манеру держаться, движения, даже голоса. Взором перебираю страницы всё дальше и дальше. Наконец-то беру лист бумаги и начинаю записывать всех деревенских. И вот последняя, пятидесятая фамилия - Труханенко Николай Иванович, 1916 года рождения. Русский. Призван в Советскую армию в 1941 году. Рядовой. Пропал без вести в марте 1942 года.

Сколько трагических судеб воплотилось в список этих фамилий. О каждом из погибших можно дать хоть один, но яркий штрих к портрету, который будет интересен внукам, никогда не видевшим своего деда. Разумеется, это штрихи не из фронтовых будней.
"Салин Филипп Архипович, 1909 года рождения. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Рядовой. Погиб в бою в октябре 1942 года. Похоронен в районе завода "Красный Октябрь" Волгограда". Служил я в этом городе, дважды Герое. И не знал, совсем рядом похоронен наш деревенский богатырь.
______________
*) В действительности это отец и сын Бакуновы из д. Канарай (прим. Трощенко Н.).

В силе с Филиппом Архиповичем в деревне никто не мог состязаться. Огромного роста, стройный, могучий. Чисто русское лицо. Помню, отец мне рассказывал историю, в которой никто не сомневался из деревенских. Молодые парни, на которых держится отцовское хозяйство, уходят в Иркутск от начавшейся коллективизации. В том числе Филипп и отец. Филипп был приглашён в милицию для наведения порядка в городе. Принимались жёсткие меры в борьбе с бандитизмом. Во время одного из дежурств разбушевавшихся бандитов на вечеринке Филипп успокоил один. Двоих правой и левой рукой послал навстречу друг другу так, что один из них был доставлен в морг. Остальные разбежались. После этого милиция отказалась от услуг богатыря.
На белорусской земле сложил свою голову Семён Салин, родной брат Филиппа, тоже богатырь, правда, ростом поскромнее.

"Круглянин Серафим Титович, 1924 года рождения. Русский. Призван в Советскую Армию в 1942 году. Рядовой. Погиб в бою в июне 1943 года. Похоронен в Курской области". Помню Серафима в тёмно-синей милицейской форме. Стройный, с чувством собственного достоинства. В деревню приезжал к родителям буквально накануне войны. Жене оставил дочь Любу. Теперь это Любовь Серафимовна Кунская. С мамой, Евдокией Фёдоровной, она переехала в Иланский да и приросла здесь. Смотрю я другой раз на Валю Сержанову, что в нарсуде работает, и улавливаю чёрточки лица не мамы Любы, а деда Серафима, о чём она и сама, пожалуй, не догадывается.
"Перепечко Архип Петрович. 1910 года рождения, д. Низкогородецк. Русский. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Пропал без вести в августе 1944 года". Сыновья, как и отец, не удались ростом. После войны, отслужив положенный срок, они приехали в Иланск и остались здесь навсегда. Иван и Владимир всю свою трудовую жизнь отработали в локомотивном депо, а Василий — в милиции, дослужив до майора. Теперь все трое на пенсии.

Не вернулось с фронта семеро Дядечкиных. По-разному сложились судьбы их детей.

"Дядечкин Андрей Фёдорович, 1909 года рождения, д. Низкогородецк. Русский. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Пропал без вести в марте 1943 года". Жене Андрей Фёдорович оставил двоих сыновей — Васю и Толю. Толя подрос уехал из деревни, а Вася остался. Женился он на добродушной и ласковой Любушке. Оба посвятили себя колхозной жизни, живут в Ново-Успенке. Вася стал Василием Андреевичем, занимал посты парторга и председателя колхоза. Любовь Павловна - всю жизнь на ферме. Вырастили хороших детей. Теперь оба на пенсии. Прошлым летом я навестил их. По-доброму завидуя, спросил хозяйку: "Вы, наверное, никогда с Васей не ругались?"
Нет, никогда. А если были какие мелочи, то только на минутку", - ответила она. Счастливая пара, что так редко бывает в жизни. Счастья и вам, и вашим детям!
"Дядечкин Егор Емельянович, 1912 года рождения, д. Низкогородецк. Русский. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Рядовой. Пропал без вести в ноябре 1942 года". Это дядя, родной брат моего отца. Его жена Евгения прожила долгую жизнь. Осенью девяносто пятого года я встречался с ней последний раз. Жила она у зятя Павла и дочери Зины, тоже в Ново-Успенке, куда переехало большинство наших деревенских. Беседовали мы с тётей Евгенией долго. Я спрашивал да слушал, она отвечала. Поразила меня память восьмидесятилетней старушки. Дядю Егора она называла Ягором. До деталей рассказала проводы мужа на войну. "Я спросила его тогда, кого тебе больше всех жалко?" "Себя, - ответил Ягор. - Я погибну и принесу горе тебе, детям, матери". До войны он не мог минуточки посидеть без дела. Весёлый, радостный, много шутил. А как объявили войну, стал совсем другим. Сядет, повесит голову и молчит, молчит. Он чувствовал свою погибель, и говорил: "Я с войны не вернусь". Провожали до Канска Ягора твои отец и мать".

Смотрю я на старушку, украшенную гладкими розовыми щёчками, слушаю её повествование, и ловлю себя на мысли, что кроме воскрешения прошлого, повязавшего её сердечными нитями с Егором, ничего не осталось. Уже и внуки определились, живут своей жизнью. А Евгения Евдокимовна, исчерпав себя в детях и внуках дочери, ушла в годы своей молодости, которые снова переживает в бессонных ночах или в минуты затишья, сидя на лавочке у дома. И помнит, конечно, когда с фронта пришёл брат мужа, Семен. В моей памяти это отложилось поэтическими строчками:

      Вот и закончилась война.
      Её итог - здесь, под тенью клена.
      Евгеньюшка наплакалась сполна,
      Елизавета же - в объятии Семёна.

В семидесятом не стало Семёна, а в девяносто шестом Евгении и Елизаветы. Время жестоко. Оно уносит с собой всё, кроме памяти.

Порой говорят, что беда не ходит одна. Трагедия судеб, о чём расскажу дальше, тому подтверждение.

"Дядечкин Тимофей Никифорович, 1917 года рождения, д. Низкогородецк. Русский. Призван в Советскую Армию в 1941 году. Пропал без вести в июне 1942 года". Извещение о том, что Тимофей пропал без вести, на долгие годы выводило его жену Ольгу из равновесия. Тем более, ходили разные слухи, что муж, живой и невредимый, и живёт якобы в Канаде. И как здесь быть? Ольга ловила на себе косящий взгляд мужиков. Она не была красавицей, но что-то задорное, игривое и упрямое было в её
натуре, во всем её облике. И, видно, немало усилий приложил Тимофей, чтобы отбить Ольгу у Фомы, молодого, красивого ухажера. Двоих сыновей и дочь оставил Тимофей жене. Не оправдались надежды Ольги. А годы шли. Росли дети. Подрос сын Володя и уехал из деревни, а Соня и Егор остались. Работали в колхозе. Завели свои семьи, Соня вышла замуж за Алексея Лахмоткина, Егор женился на Михалине Петрович, которой погиб в бою в феврале сорок четвертого года.

Вот тут-то и пошла череда несчастий. Не хотела Соня прибавки семейства, и решила она от плода избавиться сама. Да что-то получилось не так. Запряг Алексей лошадёнку, положил жену на телегу и повёз в Ново-Успенку к фельдшеру. Не довёз Алексей Соню до "скорой помощи". "Останови коня, - скзала Соня мужу, - помирать буду". И померла.

Но рок судьбы не оставил солдатку Пришло в дом новое горе. Умер сын Егор, умер прямо на скотном дворе. Отказало сердце. Горе подорвало здоровье Ольги. Но надо было думать о внуках. Некоторые из них определились у дедушки Виктора, полнилась внуками и изба бабы Ольги. Время свело Алексея и Михалину. И, конечно, пошли ещё дети. Помогла баба Ольга подняться старшим внукам, а сама слегла. Слегла и больше не встала. А два года спустя не стало и Алексея. Погиб под перевернувшимся трактором.

В девяносто пятом летним днём я встречался с Михалиной. В гостях у неё был сын Александр. Это Егоров сын. А самый меньшенький от Алексея служил в армии. Слушал я Михалину о её житье-бытье и понял, что и теперь её жизнь не несёт радости. Как и прежде, заботы да тревоги. Видно, уж доля такая.

На этом и закрою я "Книгу памяти" Но надеюсь, что внуки и дети откроют. И, может быть, бывая там, где шла война, встретятся с могилой родственников или земляков, низко поклонятся праху тех, кому мы обязаны своей жизнью.
Апрель 1997 г.