Часть 5 Глава 32

 Глава XXXII
“Принц”

   Алиса уже давно выросла из того возраста, когда девочки мечтают выйти замуж за принца. Она выросла и из другого состояния — состояния влюблённости в каждого встречного, показавшегося хоть чуть милым. Многие свои слабые черты, вроде воздушности и фантазий о том и о сём, она в себе искореняла. Однако, почему-то, оказавшись под водой, она вновь наполнилась всем тем, что столько лет вытрясывала вон из организма.

   Есть что-то щекотливо приятное в том, чтобы мечтать о великой любви. Особенно, когда рядом есть принц, у которого большие и добрые глаза. Но память вбрасывает всё новые и новые подробности старых оплошностей, старых псевдо-влюблённостей, и после этого мечтать становится труднее.

    В какой-то момент начинается избегание — избегание мыслей, избегание объектам мыслей, избегание чувства и волнений. Оно не приводит ни к чему, кроме ещё большего внутреннего истощения. Любовь истощает, любовь и даже псевдо-любовь убивают. И что остаётся после этого? Выйти к страху, столкнуться с ним и обнаружить, например, презрение. Или злой умысел. Или, даже, тревожное выжидание. Быть может, полную отстранённость… Алиса ожидала увидеть всё, что угодно, всё, что способно было бы освежить её сознание, оторвать от глупых, щекотящих голову, мыслей. Но чем больше и усерднее она всматривалась, тем меньше находила спасительного воздуха, и всё глубже погружалась под воду.

   Анулу Луиван часто отвечал на её изучающие взгляды улыбкой. Алиса старательно избегала его, затем встречала, а после и вовсе решила ничего не делать. Она убедила себя в полной ничтожности и неинтересности с точки зрения любви, и в этой уверенности пошла дальше. Вот только далеко уйти ей не удалось.

- Ваше Величество хотел бы вас видеть, - Аиэлла Олуиалу, одна из советников, перехватила Стардаст в коридоре. - Он говорит, что это очень-очень важно. Он так же просил проводить вас, чтобы вам было проще до него добраться.

- Вот как, - пробормотала Алиса. - И о чём пойдёт речь?

- Он не сказал. Но дело требует срочности. Прошу вас, не надо медлить. Я проведу вас. Наш Принц не должен знать.

   Стоит сказать, что розово-бардовая советница была всегда крайне холодна к Алисе. Алан постоянно вертелся возле неё, но она едва обращала на него внимание. Погружённая вся в себя и при этом углублённая в свою работу, она превозносила Принца до самых небес, считая его чуть ли не святым. Был ли в этом какой-то злой умысел, Алиса не могла сказать, но её определённо настораживали манеры этой стальной леди. Поэтому, встретившись с ней в коридоре, Стардаст ни чуть не обрадовалась, а, наоборот, только сильнее напряглась. «О чём мы можем говорить?» - спрашивала она себя раз за разом, приближаясь к залу, в котором должен был состояться разговор.

   И, правда, о чём можно было ещё говорить? Алан уже сообщил достаточно, Алиса тоже сказала своё слово, и теперь ожидалось слово с поверхности, из Агентства. О чём можно ещё поговорить? О красотах глубин, которые Принц сам показывал гостям, не скрывая некоторого раздражения от настырных вопросов оживившегося Алана? О них сказано было уже не мало самим Принцем.

   О чём же ещё?

   О чём они ещё не говорили?

   Алиса вплыла в зал чуть быстрее, чем ожидала, из-за толчка в спину. Кажется, Аиэлла не планировала долго возиться с ней и просто втолкнула её внутрь. Что-же, она не обязана быть такой же дипломатически подготовленной, как правитель финорла, но от этого её поведение не становится менее неприятным.

- Прошу прощения, - крикнула Алиса, перевернувшись на спину и бороздя просторы бесконечного помещения, - Мне сказали, что вы хотели поговорить со мной!

- Так и есть, - ответил чуть более взволнованный, но не менее монотонный голос Принца.

   Голова Алисы уткнулась в что-то очень мягкое.

- Могу ли я помочь вам? - Анулу протянул свою руку, чтобы Алиса взялась за неё.

   Тело Анулу было очень мягким, словно тесто, и растекалось по воде, постоянно двигаясь. Алисе чудилось, что Принц сам словно вода, которая случайно затекла в крайне эластичный сосуд.

- Я… Я попробую сама! - Стардаст сделала рывок, который не помог ей обрести вертикальное положение. Она лишь сильнее уткнулась в витиеватые одежды правителя.

   Рука Принца аккуратно коснулась Алисиной спины, и та сразу же выпрямилась.

- Простите, - Стардаст взглянула в лицо Анулу, пытаясь изучить негодование, вызванное её неловкостью. Но негодования в нём не было. - Я совершенно не умею плавать, хотя мне казалось, что получаться стало лучше.

- В этом нет ничего страшного, - Принц снова начинал улыбаться. - Я не вижу в этом никакой проблемы…

- Вы хотели поговорить со мной?

- Да. Именно поэтому я попросил… Кажется, она была не так вежлива к вам, как я хотел бы…

- Возможно, она просто очень занята, поэтому…

- Нет. Она просто не признаёт людей за разумных существ. Она — сирена. Жестокая и грубая.

- Вот как…

- Не все сирены так обходительны, многие и очень многие лишь изредка ведут себя вежливо, а чаще всего просто накладывают на всех свои чары…

   Анулу замялся. Он глубоко вздохнул, и его рыбьи-кошачьи зрачки резко расширились.

- Вам… Нравится… Здесь? - спросил он с трудом, выдыхая на каждом слове.

- Здесь очень красиво, - ответила Алиса, имея в виду зал. - Но очень пусто…

- Этот зал предназначен для ежегодных медитаций сирен. В последние годы это редко случается… Сирен осталось так немного.

- Должно быть, это очень грустно.

- Вовсе нет. Просто это дух нового времени… Новое время приходит и разрушает старое, но это не значит, что это плохо. Порой новое приносит в нашу жизнь что-то лучшее, лучше прежнего.

- Жаль, что это не всегда так.

   Принц отчаянно закивал, а затем замер. Его молчание сливалось с молчанием воды.

- Мы о многом говорили, - произнёс он наконец, тревожно задрожав. - Но я так и не сказал тебе главного…

   Его голос спешил и трепетал, что было совсем на него не похоже.

- Возможно, это будет звучать очень глупо…

   Луиван тихо рассмеялся.

- Я знаю одно место близко к поверхности, - вдруг он снова взял себя в руки. - Я мог бы показать его тебе… Скоро закат. Он очень красив в той местности.

- Но я же совсем не умею плавать… - Алиса сбилась с мысли, которая крутилась вокруг неё, и поддалась нервной суете.

- Но я умею.

   Кажется, Принц пытался сохранить увядающие остатки дипломатического приличия, но удавалось ему это с трудом.

- И как же…

- Ты можешь поплыть на моей спине!

   Это переставало быть похоже на деловой разговор. Алисина голова затрещала от детского волнения, а сердце приготовилось к адской боли, которая преследовала его ежесекундно.

- Только если ты хочешь, - произнёс Анулу, и его голос эхом скрылся в воде.

   Поддаться чувству и дать своё согласие, или броситься в объятья к страху, который в миг задушит любую чистую и наивную мысль?

   У Алисы не было выбора. Не могло быть выбора. Она погрязла в борьбе за свободу, в которой пока что лидировал Даркшейд, и в борьбе с самой собой, в которой начала выигрывать её «старая», прошлая версия. И эта версия неё готова была рисовать, готова была верить. Верить в ту же любовь, в те же порывы и чувства…

   Когда-то, может быть, в другой жизни, кто-то спросил бы её, почему, отчего в ней так много страха. И она ответила бы что-то о тех, кто внушил в неё этот страх. Она бы избавилась от него, лишь чтобы стать заложницей иного страха. Но сейчас всё было по-другому. Алиса отдавала себе отчёт в том, что её действия могут иметь сокрушительное значение для неё самой. Суды, проигранные из-за Мортона; Юфберия, предавшая её из-за Мангера… Обманщик Магдайл, обманщик Старфилд, обманщик Пол Рид. Там много имён, так много примеров обмана — и вывод из этого всего один. Единственный выход, который Алиса нашла.

   Если что-то происходило уже сотни раз, то нет ничего страшного в том, что это случится вновь. Она уже готова столкнуться с этим, она уже готова бороться и биться. А, вдруг, удастся что-то новое раскопать среди грязи прошлых историй? А, вдруг, что-то новое раскроется пышным бутоном событий и поведёт её вперёд в мир спокойствия и счастья? А, вдруг…

   Алиса неслась вперёд, куда-то за горизонт, вцепившись в плечи, а затем в спину, периодически случайна задевая шею, Принца, и в сердце её бушевал настоящий ураган, настоящее цунами поднималось до самого неба и обрушивалось вниз шумной волной страха, тревоги и такой скрытой, но такой тяжёлой радости.

   Когда она в последний раз была так свободна? Так безумна? Так счастлива в своём безумии? Так безумна в своей свободе? И так свободна от любых видений, от любых мыслей извне?

   Быть может, это был тот самый первый момент, когда… Впервые она…

   ...Среди воды был длинный, уходящий под самую поверхность столб камня, тончайшая скала, разраставшаяся к верху в небольшую площадку, на которой могли бы поместиться двое или чуть больше людей.

   Анулу осторожно помог Алисе взобраться на камень, а потом скрылся под водой. Через мгновение две его руки показались над гладью воды. С крохотной скалы, на которой оказалась Алиса, был виден бескрайний океан. От этой точки до суши было бесконечное количество времени и море одиночество. Кругом лишь вода, и ничего кроме воды. Руки Луивана из рыбьих обратились в человечьи. Но Стардаст не сразу заметила это — она так долго и тщательно вглядывалась в блестящее зеркало океана, что сама чуть не растаяла в нём.

   Анулу вынырнул из воды, с плеском опрокинув себя на камень.

   Как ожившая статуя из Британского или иного музея, смотрящая прямо Алисе в глаза, а через них в душу, Принц Финорла, обращённый на воздухе в человека, трепетал и смеялся.

- Если бы только знали эти глупые советники, если бы только могли представить себе секретари… Ах, будь я на их месте, я бы с ума сходил от скуки! Я с самого детства вожу их за нос, и никто из них, никто, ни один из них и не догадывается, что я…

- Что вы смотрите на закат?

- ...закат! О, не только закаты, но и рассветы встречал я здесь, на этой унылой скале. Я всегда смотрел вдаль, вот там, взгляни же, там рождается и умирает день! Каждый день! Целый день! Подумай только, Алиса!

   Принц подпрыгнул, рукой указывая в сторону горизонта. Он случайно коснулся Алисы своим телом, и на мгновение она смогла услышать, как бьётся самое большое из его сердец.

   В этот момент Алиса не почувствовала ничего необычного, лишь лёгкое тепло наполнило её тело. Может быть оттого, что истинная любовь не так помпезна и ярка, как многим хотелось бы. Она робка, она тиха и даже скромна, во многих своих первичных проявлениях она и вовсе строга…

   Быть может, в этот момент, Алиса тоже хотела бы вспрыгнуть, глядя вдаль…

   Но она не могла.

   И она тихо, совсем беззвучно, наблюдала за безумной радостью совсем далёкого от людей, но настолько близкого к ней существа.

- Как мне нравится твоя унылость! - Лоб Принца коснулся её лба. - Твоя строгость и твоя вечная задумчивость… Ах, если бы ты могла открыть мне хоть часть своих мыслей, я бы… Как был бы я счастлив…

   Стардаст с трудом улыбнулась. Улыбка её была скована отчаянием и тревогой.

- Ах, если бы…

   Принц отпрянул от неё и прислонился к выступающей части камня.

- Если бы я только мог…

   Он трясся и дрожал, а ветер раздувал его одежды, заставляя его казаться всё больше и больше.

   Алиса дотронулась до взмывающей в небо ткани, и та медленно стала опускаться, пока, наконец, не прижалась к камню.

- Так странно… - Стардаст сбросила с лица напряжённую улыбку, и на нём прояснилось лёгкое удовольствие. - Думаю, раньше я бы не решилась… Это ведь так глупо и наивно, наверное — вот так...

- Это совсем не глупо! - Принц встрепенулся, и его кудрявые золотые волосы, особо сияющие в лучах заходящего солнца, расправились на ветру, словно парус или птичьи крылья. - А даже если и глупо… Ах, ах, ах… Я совершенно не умею говорить о… Если бы я только мог! Это всё было бы куда… Куда… Красивее!

- Кто-то когда-то сказал, что о некоторых вещах невозможно говорить. Глупый был человек… Если ему было не с кем поговорить, это вовсе не значило...

- Алиса?

- Ваше Величество?

- Нет… Алиса!

- Что же вы хотели сказать?

   Анулу положил свою прохладную ладонь на руку своей спутнице, согласившейся разделить с ним этот мимолётный вечер и опустил взгляд.

- Я понял, что я влюблён в вас в тот момент, когда… - его губы затряслись. - Разве это моя вина? Разве мог я поступить иначе? Вы, наверное, злитесь… Все мои поданные обозлятся… Но что могу я сделать!? Если вдруг посреди тишины раздался голос… Если вдруг, а хотя, я, должно быть, должен был быть осторожнее, ведь принцам нельзя просто так… С другой стороны…

   Свободной рукой Алиса дотронулась до трясущегося лица молодого иного, и тот вновь посмотрел на неё. Его светлые глаза наполнились болезненным блеском.

- Можете ли вы меня простить за то, что я не сказал этого сразу? Что я таился… Что я пытался… Я следовал за вами тенью… Я изучал… Помните, я послал вас к художнику. Это был я! Я много лет живу под двумя именами, я пытался узнать вас, я пытался узнать о вас...

- Мне не за что вас прощать, потому что вы не совершили ничего дурного.

- Правда? Неужели… Неужели, Алиса?

- Это так странно… Я думала, что боюсь, но я вижу, Ваше Величество, что я боюсь не меньше вас. Вернее, вы боитесь даже больше…

- Должна ли любовь рождать страх? Ню… Уэа фолю уоа, но если я… Ты должна сказать мне, когда я зайду слишком далеко, когда я скажу слишком много глупостей. Но почему же ты молчишь? Почему же ты не останавливаешь меня? Если чей-то принц сошёл с ума, ты вовсе не обязана следовать за ним… Я никогда не умел и не научусь говорить о л… О чувствах. Меня всего выворачивает от одной лишь мысли… Я весь раздуваюсь, словно рыба… Шипастая рыба, уауре… Ты можешь сколько угодно не хотеть прикасаться к ней, но она всё равно заставит тебя и вспухнет, как огромный пузырь! Ох…

   Алиса тихо рассмеялась.

- Ты смеёшься? - Принц взглянул на неё с сомнением.

- На самом деле, я тоже не умею, - она смеялась всё громче, и сама не понимала почему. - Просто мне кажется, что это… Так… Мило?

- Мило?

- Да! Мило… Среди ужаса найти что-то… Такое…

   Анулу улыбнулся.

- Значит, нам обоим тяжело, - заключил он. - Значит, мы должны действовать не так, как другие.

- Не так как другие? - Алиса перестала смеяться, её лицо обрело задумчиво-усталое выражение.

- Мы должны сами придумать слова…

- Или не придумывать их вовсе.

- Или молчать, как тот мудрый глупец сказал кому-то… Ты снова смеёшься… Я не видел тебя такой до этого.

- Закат, и в правду, очень красивый!

- Да, очень, очень красивый.

- Но не настолько красивый, как ты, - два голоса, не сговариваясь, заговорили в унисон.

   Это же абсурд! Это же полный абсурд!

   Но если… Если это всё ещё не прекратилось, если не разразился гром средь бела неба, средь моря, средь этого океана слёз из прошлого, то может быть, может быть, может быть так и нужно? Может быть, можно? Может быть…

   Алиса перестала искать отговорки у себя в голове. Она позволила себе утонуть. И море приняло её в свои прохладные объятия.