Иван Грозный и...

                Иван Грозный и немцы

               
                1

   Это случилось в одной тихой, мы бы даже сказали, тишайшей баварской деревушке на юге Германии, где, если верить поэту, "раскрываются уста лишь для того, чтоб выпить пиво" (Михаил  Юдовский). Предрассветную тишину, оцепеневшую в густом тумане, спустившемся с Альпийских гор, разорвал пронзительный мужской крик: "Помогите!" В некоторых домах зажглись окна. Проснулась и Ингрид Мюллер. Наспех закутавшись в ночной халат, она поспешила во двор. Оттуда доносились жалобные стоны. Там, у ворот сарая, фрау Мюллер увидела распластанное на земле тело своего брата Франца, жившего по соседству с ней. Его голова лежала в луже крови. Перепуганная на смерть женщина позвала на помощь жену брата, Марту. Ответа не было. Она оглянулась: стоянка ее машины была пуста. Очевидно, та уже уехала на работу. Марта работали в больнице медсестрой в соседнем городе и, когда выходила в утреннюю смену, уезжала спозаранку.

   А во двор уже спешили соседи. Кто-то вызвал полицию, кто-то "скорую". Первую помощь Францу оказали на месте, а потом, осторожно переложив его на носилки, отвезли в город. В это время неожиданно, вспарывая предрассветную мглу светом фар, к дому подкатил серый фолькваген жены Франца. Ничего не подозревающая Марта вернулась с полдороги, потому что, по ее словам, забыла дома телефон.

   К этому времени полиция уже получила первую информацию о случившемся ЧП. Кто-то сзади напал на Франца Мюллера и нанес ему сильные удары по голове тяжелым предметом. Позже в кустах нашли молоток с тщательно замытыми следами крови, которая принадлежала несчастной жертве. Удары оказались так сильны, что проломили ему череп. Истекая кровью, он потерял сознание.

   Отвечая на вопросы следователя, Марта сказала, что она ничего не слышала и как всегда в 5.30 уехала на работу. По первой версии следствия, возможно, преступник хотел их ограбить, но Франц случайно, сам того не ведая, вспугнул его, и тому не оставалось ничего другого , как убрать его со своего пути. Правда, обратили внимание, с какой жестокостью действовал грабитель. Он нанес шесть ударов по голове жертвы, каждый из которых мог быть смертельным. После этого неудачливый взломщик исчез в тумане, не замеченный никем, прихватив с собой орудие преступления.

   По другой версии он, не меньше Мюллера испугавшись неожиданной встречи, мог просто скрыться в темноте, не пытаясь его убить, так как тяжесть преступления и соответственно наказания в случае убийства была много больше.
   "А не заказное ли это убийство?" - такую мысль высказал один из молодых да ранних следователей. Поэтому дело поручили опытному детективу Бертрану Блюму, за плечами которого было уже не одно раскрытое преступление.

   "Уж он-то разберется", - не сомневались коллеги.

                2

   Вот как описывает происходившие затем события сам криминалист:

   - Ровно через неделю я со своей помощницей прибыл на место происшествия. Чтобы лучше понять мотивы преступника и чувства, которые им владели, иными словами, чтобы влезть в его шкуру, надо по возможности ближе к реальным событиям инсценировать их. Поэтому мы приехали в деревню затемно, в начале пятого. Не видно было ни огонька. Казалось, что вся деревня спала. Но стоило нам притормозить у дома Франца Мюллера, как то тут, то там начали загораться огоньки в домах и по колебанию занавесок на окнах можно было представить себе острые любопытные глазки, следящие за нами.

   Нам не нужно было даже фотографий. По большому темному пятну на дорожке во дворе мы нашли место, где находилась голова жертвы. Ноги его упирались в ворота сарая. Трава и листья цветов были обагрены кровью. Однако брызги крови на стене дома, которые хорошо видны на фотографиях, сделанных в день трагедии, были тщательно затерты и замыты водой.

   По взаимной договоренности моя ассистентка дотронулась до моего затылка молотком, которым преступник раскроил череп Мюллеру. Почувствовав холод металла, я невольно втянул голову в плечи. Признаться, не самое приятное ощущение.

   Было ясно: грабитель напал на свою жертву сзади. Причем все удары пришлись на левую часть головы. Можно было предположить, что он левша. Непонятно, как Мюллер вообще выжил. По мнению врачей, сделавших операцию, он на всю жизнь (а оставалось жить ему, как оказалось, всего два года) был обречен на полную неподвижность.

   Составив себе картину происшедшего, мы позвонили в дом. Жена Мюллера Марта открыла нам мгновенно. Конечно, она давно уже не спала и ждала нас.

   Перед нами стояла маленькая, хрупкая, неказистая женщина лет сорока с засаленными темно-русыми волосами. Несмотря на ее еще не старый возраст, возле рта и под глазами уже пролегли первые морщины. На ней был видавший виды серый свитер, темные джинсы. И вообще она производила впечатление серой мышки.

   Она пригласила нас в дом. В коридоре стояли мешки с цементом, на полу валялись строительные инструменты. Фрау Мюллер объяснила, что сейчас у них ремонт и, к сожалению, она может нас принять только в кухне. Кухня оказалась подстать хозяйке: на плите кастрюля с остатками супа, в раковине грязная посуда, в углу батарея пустых бутылок из-под пива.

   За чашкой кофе мы рассказали ей о цели нашего визита: для скорейшего раскрытия преступления мы должны больше знать о ее муже, его интересах, привычках, круге знакомых. Фрау Мюллер с готовностью пообещала: "Чем смогу - помогу. Мне ведь и самой хочется, чтобы скорее нашли негодяя."

   Она нам поведала, что замужем без малого 20 лет. Их дочери Катрин в прошлом году исполнилось 17. Она помолвлена и переехала жить к своему будущему мужу. Поначалу их отшошения с Францем складывались плохо. Он пил, и она с ребенком даже на три года ушла от него. Но потом он, что называется, взялся за ум, умолял ее вернуться, обещал исправиться, и с тех пор и по сей день, тьфу-тьфу (чтоб не сглазить, она даже постучала по деревянному столу), они живут душа-в-душу.

   - Чем дальше она рассказывала, тем больше недоверия к ее словам вырастало у меня в душе, - продолжал следователь. - На вопрос, есть ли у него враги? - Ну, что вы? Какие могут быть у Франца враги? - ответила Марта. - Он ведь комара не убьет. Старается никому не перечить, со всеми ладить.

   С ее слов выходило, что ее муж - не человек, а сущий ангел. Вместе с тем меня настораживали ее холодный взгляд, манера сидеть, закинув ногу за ногу, шлепанец на которой мерно отбивал по пятке, выдавая ее нетерпение. Чувствовалось, что она много бы дала, чтоб мы поскорее убрались.

   Марта все время курила. Не успеет придавить бычок в уже полной пепельнице, как тянется за следующей сигаретой. От табака указательный и средний пальцы левой руки приобрели желтый оттенок. Чашку кофе она тоже держала левой рукой. "Левша?" - подумал я.

   Моя спутница вынула из сумки молоток и показала ей:

   - На нем нашли следы крови вашего мужа. Кроме того на его рукоятке ваши отпечатки пальцев и вашего мужа.

   Фрау Мюллер бровью не повела:

   - Ничего удивительного. Это наш молоток, и мы им пользовались. Преступник ударил им по голове моего мужа, а потом куда-то его выбросил.

   Дальнейшие расспросы не имели смысла, и мы расстались. Этот визит не продвинул нас ни на йоту вперед. Мы блуждали как в тумане. Я был в ступоре и попросил месячный отпуск. Мой приятель уговорил меня составить ему компанию в поездке в Россию. (Напомню, что это было несколько лет тому назад.)

   - Водка, икра, красивые девочки, - усмехнулся он.

   Его последний аргумент развеял все мои сомнения.

                3      

   Первые дни в Москве для Бертрана Блюма пролетели как в угаре. Пышные застолья в лучших столичных ресторанах менялись одно за другим. Лица новых знакомых мелькали как в калейдоскопе. Но потом наступили дни просветления, а вместе с ними и яркие впечатления от Василия Блаженного, от "Бориса Годунова" в Большом театре и конечно от жемчужины русского искусства - от Третьяковки. Здесь надо остановиться особо.

   Переходя из зала в зал, Блюм все больше испытывал чувство благодарности за открытие доселе тайных кладовых его души от соприкосновения с прекрасным. Но апофеоз наступил, когда он оказался перед картиной Ильи Репина "Иван Грозный убивает своего сына". Сыщик был потрясен. Глядя на старика с вытаращенными от бессильного горя глазами, который пытается рукой остановить поток крови из смертельной раны на голове сына, он подумал, как часто в его практике ему приходилось сталкиваться с преступниками, совершивших преступление в минуту слепой ярости, а потом увидев кровь на своих руках, потрясенных от содеянного ими и пытавшихся что-то исправить. Но поздно, вернуть назад уже ничего нельзя. Как невозможно повернуть реку вспять.

   Блюм вспомнил Франца Мюллера. Не потому ли его жена вернулась домой, что у нее проснулось чувство вины, и она хотела спасти его после нанесенных ею же ударов ему по голове. Но было уже поздно. Соседи успели раньше нее прийти ему на помощь и вызвали "скорую". Не оттого ли она прежде чем выбросить молоток, которым ударила своего мужа, старательно отмыла его от крови и со стены дома соскабливала, а потом отмывала следы крови. Мол нет следов, нет и преступления и не надо нести за него отвественность.

   Такие мысли пронеслись в голове детектива, когда он стоял перед картиной Ильи Репина. Скорее назад, в Германию. Теперь он знает, что надо ему делать.

                4             

   Под грузом неопровержимых доказательств фрау Мюллер созналась в совершенном преступлении. Состоялся суд. На вопрос судьи:

   - Почему вы совершили это преступление? - она рассказала:

   - С самого начала моя жизнь с мужем не задалась. Он пил. Иногда, придя с работы домой, я видела, что он храпит, уткнувшись мордой в собственную блевотину, а голодная дочка сидит в своем углу и плачет. Я даже, забрав ребенка, ушла от него на три года. Но он приполз ко мне на коленях, валялся у меня в ногах, умолял вернуться. Божился, что любит меня и дочку больше жизни, обещал с пьянкой завязать. Я пожалела его и вернулась. Его хватило ровно на полгода, а потом снова шнапс, дружки. Я буквально ложилась у порога, не хотела его никуда пускать. Так он на меня с кулаками, что мол отваживаю его от друзей. Я хотела снова уйти, но на это у меня уже не хватило сил.

   Десять лет тому назад у него случился сильный сердечный приступ, и врачи сказали, что если он не перестанет пить, то они не ручаются за его жизнь. Франц испугался и буквально водночасье бросил пить. А месяца два назад на дне рождения у своей сестры он попробовал рюмашку, и с ним, проклятым, ничего не случилось. И все покатилось поновой. Я его возненавидела и готова была убить.

   А в тот вечер он потребовал у меня денег, потому что хотел выпить с друзьями. Я сказала, что не дам. Тогда Франц обозлился и ударил меня по лицу. И такая у меня на него вдруг злоба проснулась за всю мою исковерканую жизнь, что я подхватила валявшийся на полу молоток и что было силы ударила его по голове. Он упал, а я села в машину и поехала на работу.

   У нее спросили:

   - Испытываете ли вы раскаяние? - В ответ она отрицательно покачала головой.

   Защитник попросил рассказать о ее интимной жизни.

   - Уже лет десять я не знаю, что такое секс, - потупившись, ответила фрау Мюллер. - Когда мы вместе ложились в постель, муж начинал меня ласкать, целовать, а потом, пожелав "спокойной ночи", поворачивался на другой бок и засыпал. Просто у него не стоял.

   Суд ее оправдал.