Иванов, Петров, Сийдорофф. часть 36

          Вечером Мишка с Иосифом сидели на ящиках за забором. Адольф, Клава с Соней и Владимир пошли в клуб на концерт ансамбля народной песни, в котором участвовала Тоня.  Она приглашала всех, а Иосифа особенно. Говорила, что когда его видит, у неё голос лучше звучит. Но он не поддался на её принародно-льстивые речи, хотя и кивнул головой, но уже знал, что не пойдёт. И вот теперь они сидели на ящиках и грустили над кружками с божественным напитком. Чтобы скрасить одиночество, Иосиф принёс Клавину наливку, Мишка пирожков с картошкой, которые испекла Соня, перед тем, как  убежать в клуб.
          - Мёдом им там клуб намазали, - ворчал Иосиф.
          - И не говори, - отвечал Мишка. – Всё променяла, даже собственного мужа! Сонька же бросила на меня детей, говорит, сиди с ними, водись!
          - А ты чего?
          - А я ничего, - отпив из кружки наливку и закусив пирожком, - сказал Мишка, - я попросил посидеть с ними соседскую девчонку. Конфет ей пообещал.
          - Ловко, - похвалил Иосиф.
          - Да чё там! Трое детей найдут, чем заняться. Им с взрослыми скучно.
          - Это точно, - согласился Иосиф. – Миша, а ты знаешь историю с динамитом?
          - А то! Вся деревня знает, - хихикну сосед. – Это лет десять назад произошло. Собрались парторг, председатель и Гришка-участковый у деда Ефима в доме. Баба Лена его к тому времени померла, а Ефимыч самогон классный гнал. Они и наповадились партийные собрания у него проводить. А чё – жены нет, детей нет, ворчать некому.  Ну, сидят, партийные проблемы решают с самогоном, дед Ефим про своё морское прошлое рассказывает, как три года служил непонятно где.  Уж всё забылось в голове у деда, а помнит, как рыбу динамитом ловили. Да много, говорит, так ловили, что на весь корабль хватало. Ну и вытаскивает из шкафа динамит, и зовёт, кто не трус, порыбачить, рыбы добыть. Говорит, что со службы этот динамит лет пятьдесят назад притащил. Да врал, наверное? Ты, как думаешь?
          Иосиф пожал плечами.
          - Ну, вот… А там уже столько самогона выпито, что все смелыми стали, даже участковый забыл, что такая ловля запрещена. Короче, потащились они на берег, взяли председательскую лодку и поплыли за деревню. Не в нашу сторону, а  в другую.
          А у председателя дочка Алька была, в ту пору школу заканчивала. Связалась она с Колькой-зоотехником, а у того уже жена и трое детей вякали в кроватках. Витька-Митька  её уже и порол, и в доме закрывал; Кольку штрафовал, якобы за плохую работу, а им всё нипочём! Где-нибудь да встретятся! Такая любовь у них взыграла!
          Алька узнала, что её тетка  баню вечером будет топить, ну и напросилась к ней помыться, зная, что у отца опять партийное собрание намечается.  И Кольку позвала, спинку потереть. А баня-то у тётки на берегу реки стоит, чтобы, значит, после пара в речку сигать. Давай, Ёсик, выпьем за бани! За хорошее русское изобретение!
          - Давай! – сказал Иосиф, разливая по кружкам наливку. – А дальше-то, что было?
          - А дальше увидала Альку с Колькой баба Зоя – тёща парторга. И решила подсмотреть за ними, чтобы потом Витьке-Митьке насплетничать. И видит она: спускаются те к реке и шасть в баню, и она за ними. Подождала, когда разденутся, зашла в предбанник и решила за ними в дырку в двери подглядеть. А дырка-то низко была, она в три погибели согнулась и наслаждается, значит, фильмом.
          А в это время браконьерное начальство по реке мимо плыло. Дед Ефим на корме сидит, мнит себя за главного, рассказывает, как с динамитом надо обращаться, как поджигать. Ну и поджёг. Витька-Митька кричит – туши! – мол, недалеко от деревни ушли, услышат. Завязалась драка. Председатель отбросил динамит в сторону, спьяну думал, в реку попал, а он аккурат к бане прилетел. Ну и рванул! Стена-то у бани возьми и отвались! Они все и протрезвели! Когда пыль осела, смотрят на баню, а там прямо театр! Всё как на сцене! Свет горит и в предбаннике, и в бане. Прикинь, даже лампочки от взрыва не побились. Алька с Колькой голые на лавке любятся, а баба Зоя в щель подсматривает.
          Когда рвануло, они же в бане тоже все перетрусились. Тёщу парторга радикулит разбил – ни согнуться, ни разогнуться! У Кольки от страха мышцы напряглись – хозяйство спрятать не может. Это же всё на нервной почве! Нервы это страшная карательная сила, Ёся! Давай за нервы выпьем. Чтоб им всё нипочём было!
          - Давай, - сказал, смеясь, Иосиф.
          Когда выпили ещё по кружке и доели последний пирожок, Мишка продолжил свой рассказ:
          - Ну вот… Одна Алька только ржёт как лошадь. Ну и наржала -  через девять месяцев мальчика родила. Тоже, видать, от нервов.
          - Да ну? – удивился Иосиф.
          - А ты как думал? Говорят, все болезни от них. Вот у меня Сонька третьим беременна…
          - От нервов? 
          - От меня! – загоготал Мишка.
          - А зоотехника вылечили? – спросил Иосиф.
          - Кольку? Его Витька-Митька сначала убить хотел, а потом видит – самое главное у мужика уже пострадало…
          - Пожалел, значит?
          - Свою шкуру он пожалел! Если бы стали разбираться, - он-то тоже виноват. Ночью пьяный с динамитом браконьерничал, от его рук баня пострадала, и люди чуть не погибли. Участковый с парторгом тоже были замешаны, поэтому всё скрыли, не стали шум поднимать. А тёща парторга год на улицу от стыда не выходила. Она после этого малость пожила в деревне и свалила к дочери в город.
          - А с Колькой-то, что стало?
          - Так председатель приказал тракториста разбудить, чтобы он его в райцентр в больницу отвёз за колхозный счёт. А тот бутыль самогона прихватил, чтобы не скучать. Пока тряслись сорок километров по нашим дорогам, они самогонку выпили и в канаву съехали. Там их назавтра и нашли в усмерть пьяных. Зато у зоотехника нервы с мышцами расслабились, и всё на место  встало.
          - Да, Мишаня, похоже ты прав - нервы на первом месте у человека! – сказал Иосиф. – Давай выпьем!