Назад пути нет

Аглая Львовна жила на западном побережье Крыма в городе Саки. Моложавая, несмотря на сложную жизнь, женщина, наконец, решилась и ушла на пенсию. Отдых она действительно заслужила не только многолетним и добросовестным трудом, но и терпением. Несколько лет тяжело болел муж, постоянно нужны были деньги. Вячеслав отличался скверным характером, а болезнь помножила его капризы в разы. Сиделки не считали нужным к его характеру приспосабливаться, и Аглая Львовна не выходила из стресса от их слов:

– Всё! Ухожу! Ключи под ковриком! Ищите другую сиделку.

И Аглая Львовна искала другую, третью... А потом мужа похоронила.

Весь год она мучилась угрызениями совести, что недостаточно отдавала ему тепла и ласки. Дети вдруг собрались и уехали в Польшу. Вечерами Аглая Львовна листала альбомы и смотрела видео внуков, засиживаясь допоздна. Теперь на комоде стояла большая семейная фотография.

Аглая расслабилась, перестала наряжаться, менять бижутерию, пользоваться косметикой. Потом поговорила с подругами, встрепенулась, стала слушать французскую музыку и пить холодное пиво. Вечером она устраивалась в кресле и к ней на колени забиралась кошка Раиса вместе смотреть сериалы. Аглая лакомилась мармеладом и стала подумывать о спутнике жизни. Она бродила по квартире, примеряла платья, убеждаясь, что фигура у неё хорошо сохранилась. Со спины к ней обращались – девушка!

Женщина стала подумывать о дачном участке, но взять не решилась, зато занялась благоустройством балкона и посадила лимоны. Пошла в кружок оригами и студию по росписи посуды. Наткнувшись на объявление, отправилась вечером на дискотеку «После 50 всё только начинается».

В любимом обтягивающем зелёном платье со стразами и декольте, на танцах она не отказывала кавалерам за семьдесят и старше и познакомилась с Арнольдом.
Он назвался морским офицером, капитаном первого ранга, говорил, что скоро выйдет книга его мемуаров и читал свои стихи:

Ты – шелест нежного листка,
Ты – ветер, шепчущий украдкой,
Ты – свет, бросаемый лампадкой,
Где брезжит сладкая тоска.

Аглая Львовна узнала в стихах Бальмонта, но сказать постеснялась. Арнольд говорил, что хочет жениться и даже свозил её на могилу к своей матери за благословением. Через неделю капитан пришёл с чемоданом, но она засомневалась, что он такой же капитан, как и его стихи. Огорчённый Арнольд быстро нашёл другую подругу, цветы и конфеты прекратились, звонки тоже.

Теперь женщину стали донимать мысли о смерти. Она боялась, что может неожиданно умереть от сердечного приступа, а рядом никого, квартира закрыта, соседи могут не сразу заметить, что её нет на свете. Однажды, проснувшись и ещё лежа в постели, она засмотрелась на голубое небо и увидела облако, которое, как ей показалось, улыбалось и даже открывало рот, пытаясь что-то сказать. Аглая увидела в этом божественный знак и на следующий день села в самолёт и полетела в Иерусалим.

Она добралась до Стены Плача и положила приготовленную записку, в которой просила Господа избавить её от одиночества.

Проходило время и ничего не менялось, но вдруг позвонил дальний родственник мужа. Врачи рекомендовали его жене поехать на бальнеогрязевой курорт.

– Нельзя ли у вас приютиться на пару дней, пока устроимся в санатории? – прозвучал голос, который Аглая слышала впервые.

– Конечно! – обрадовалась женщина, что её посетил Божий промысел.

Аглая засуетилась, накупила продуктов в новом супермаркете «Светофор», испекла торт, приготовила свои фирменные блюда и помчалась на вокзал встречать родственников.

Гостей было много – троюродный брат мужа Иван с астмой и его жена Лида с катарактой и на ходунках, а также их кумовья, тоже больные – все они ещё с молодости всегда ездили вместе с родственниками – и отдыхать, и лечиться. С гостями было двое внуков Ивана и Лиды – Егорка и Ефимка, шести и восьми лет.
Сели за стол, выпили, закусили, стали говорить о правительстве, ценах, налогах, Славу один раз вспомнили, женщины прослезились, а потом запели...

Теперь в квартире Аглаи стало шумно и суетно. У каждого гостя были свои болезни, о которых они знали и о которых догадывались. Она вставала чуть свет, чтобы спокойно принять душ и одеться, пока не начиналась сутолока у ванной. Потом готовила большую кастрюлю борща или окрошки, резала овощи, жарила картошку или варила на всех пельмени. Днём старики уезжали на процедуры, а она оставалась с детьми. Лишённая внимания, затасканная внуками кошка Раиса в отчаянии сбежала.

Аглая вздыхала:
– Жизнь, что поделаешь... Зато не одна.

Стояла жара, вечером Лида хваталась за сердце и сидела у телевизора, опустив ноги в таз с водой и накрыв голову мокрым полотенцем. Кондиционер часто выключали, боясь простудиться.

Аглая выдержала месяц, а потом стала осторожно намекать:

– Не пора ли гостям честь знать? Сколько можно жить в такой тесноте?

Старики огорчились.

– В санатории неудобно и питание дорогое. Процедуры нам ещё назначили.

Аглая собралась и утром пошла в церковь на исповедь. Она с надеждой смотрела в глаза священнику и просила его помолиться Господу Богу, чтобы он вернул ей одиночество и избавил от навязчивых гостей. Священник сочувственно выслушал и посоветовал ей ждать и молиться:

– На всё воля Божья! Это испытание и потом воздастся!

Расстроенная Аглая по пути домой зашла в магазин, докупила ещё продуктов, сняла с карточки оставшиеся деньги и вернулась домой. На кухне хозяйничали обиженные родственники, лишённые завтрака.