Проводник

Когда покрывало ночи начало спадать, открывая зарю, он решил, что про¬должать движение опасно для жизни, и остановился. Его сердце коло-тилось быстрее, чем раньше, он согнулся и, упершись в колени руками, приоткрыл рот, чтобы отдышаться. С каждым вдохом и выдохом его пле-чи вздымались и опускались. Он простоял так некоторое время. Постепен-но пришел в себя. Поднял голову, осмотрелся. Он искал подходящее место, чтобы спрятаться и спастись от преследователей. Никак не мог собраться с мыслями, поэтому, несмотря на то, что хорошо знал здесь каждый выступ и каждую впадину, правильный выбор дался ему нелегко. В любом слу¬чае больше мешкать было нельзя, и он подошел к ближайшему орешни¬ку, листья которого только начали желтеть. Он решил спрятаться в густой листве одного из трех толстых сучьев дерева, покрытого множеством ве¬ток, и крепко обхватил его руками. Бог сжалился над ним: ведь если бы он задержался еще хоть на минуту, то стал бы добычей голодного волка. Зверь, преследовавший его и упустивший добычу, подбежал к дереву, задрал голо¬ву вверх и зарычал, оскалив клыки.
Салим-лесник хорошо знал, что волки обычно нападают на людей с се-редины весны до конца осени. Это происходит от голода или из необхо-димости защитить выводок. Волки вынуждены охотиться, чтобы прокор-мить и спасти от опасности своих детенышей. Голодный волк отделяется от стаи и расширяет круг охоты. Он не боится подходить даже к местам оби-тания людей. Салим наблюдал сверху за волком: тот был один, без стаи, он почти уткнулся мордой в землю и поджал хвост, его шерсть была грязной, а из пасти текла слюна. Лесник знал по опыту, что необходимо делать при встрече с волком, но сейчас при виде этого зверя, сидевшего под деревом, от страха у него побежали мурашки по телу. Он боялся еще и потому, что боевики преследовали его.
...Вспомнился случай, произошедший с ним несколько лет назад, когда он лицом к лицу столкнулся с голодным волком. Бежать было некуда — волк по¬бежал бы за ним. Поэтому он не тронулся с места, опустил голову и краем гла¬за стал наблюдать за движениями волка. Он знал, что нельзя смотреть в глаза волку, так как это может вызвать его агрессию. Лесник заметил, что волк при¬жал уши к телу. Это означало, что зверь намеревается неожиданно атаковать. Салим быстро сообразил, что при нападении необходимо защитить шею. Он вынул нож, висевший у него на кожаном поясе, и приготовился к схватке. Волк присел на задние лапы. Он сделал это неспроста — в таком положении
было удобно резко прыгнуть, сразу оттолкнувшись от земли. Лесник широко расставил ноги и занял устойчивую позицию, чтобы не упасть на спину. Волк раскрыл пасть и прыгнул. Его противник был готов. Он согнул левую руку и, как только волк добрался до него, выставил ее вперед. Как и рассчитывал лес¬ник, укус волка пришелся на руку. Тем временем Салим один за другим на¬нес несколько ударов ножом волку в живот. От полученных смертельных ран волк разжал челюсти, отпустил руку лесника и свалился на землю...
Салим очнулся от воспоминаний. Осторожно подняв голову, он посмо¬трел в ту сторону, откуда прибежал. Сквозь ветки и листья он смог разгля¬деть двух боевиков, которые стояли на возвышении и осматривали окрест¬ности в поисках него. Он догадался, что за ним отправили снайперов, по¬тому что их оптические прицелы служили им не только для стрельбы, но и как бинокли. Поняв это, Салим еще плотнее прижался к дереву и поста¬рался не двигаться, чтобы не выдать место своего укрытия.
Смерть подстерегала его с двух сторон: если боевики обнаружат его убе-жище, то сразу же пристрелят, а если он спустится вниз, то станет добычей волка...
...Ночь уже вступила в свои права. Они готовились ко сну. Вдруг по-слышался стук в ворота. Салим с опаской посмотрел на свою жену Шаро-фат — на ней лица не было. Муж и жена были сильно напуганы, ведь уже несколько месяцев в это время никто не выходил из своего дома и не хо¬дил к соседям. Народ Гулабада привык, что только две группы людей нару-шали покой жителей в это время: беженцы в поисках крова или боевики, укрывающиеся в горах. Последние либо искали еду, либо приходили с це-лью разборок со сторонниками противника. Шарофат хотела что-то сказать, но стук в ворота повторился, и она отказалась от этой мысли. Салим мол¬ча накинул на плечи чапан, повесил вместо него тюбетейку и надел мехо¬вую шапку. Затем присел на порог и собрался надеть зимнюю обувь, сушив¬шуюся рядом с печкой, но Шарофат помешала ему, сказав:
— Наденьте галоши, они полегче, ведь недалеко собираетесь идти...
— А ты откуда знаешь? — гневно спросил Салим.
— Не пугайте меня...
— Говоришь так, как будто только что спустилась на землю. Если не вернусь...
Стук в ворота, раздавшийся еще громче, не дал Салиму договорить до конца. Он поспешно надел галоши и вышел во двор. Позже Шарофат корила себя за то, что вмешалась и не дала мужу надеть зимнюю обувь... Недосказанные слова Салима доставляли ей еще бо;льшую боль, и словно тлеющие дрова сжигали ее... В ту ночь до самого рассвета мысли об этом не давали ей покоя. Думая о муже и тоскуя по нему, она проплакала всю ночь. Ее боль не утихала.
Все были очень расстроены из-за пропажи Салима. Он был хорошим человеком и всегда помогал другим. Теперь он исчез, и никто не знал, жив он или мертв...
Как только Салим открыл ворота и высунул голову, чьи-то сильные ру¬ки схватили его за ворот и выволокли на улицу. Потеряв равновесие, он чуть не упал ничком, но те же руки удержали его от падения. Другой чело¬век заломил ему руки за спину и связал их. Затем ударил автоматным при-кладом в плечо и спросил:
— Ты — Салим?
— Да.
— Лесник?
— Да.
— Иди вперед, пошли!
— Куда?
— Потом узнаешь!
— Брат, позвольте повидать детей и жену...
— Если выполнишь всё, что мы скажем, снова увидишь их. А если нет, то, как говорят, встретитесь на том свете... Идем, нас уже ждут...
Один из боевиков впереди Салима, другой позади него двинулись в путь. Они вышли из деревни, повернули влево и начали подниматься вверх по берегу речки Сияхоб. Все молчали. Только лай собак, шум реч¬ки и доносившиеся издалека звуки редких выстрелов нарушали эту ти- шину.
— Куда вы меня ведете? — не вытерпев, спросил Салим.
— Куда надо, — холодно ответил тот, кто связал ему руки.
— Далеко?
— Очень.
— У меня замерзли ноги.
— Потерпи.
— Брат, на мне нет вины.
— Заткнись! — вмешался в разговор другой боевик, который казался очень раздраженным. — Выполнишь задание — останешься в живых, не выполнишь — считай, что ты покойник.
— Что за задание?
— Скоро узнаешь.
Прошло два часа. Кишлаки ущелья Хубондара, расположившиеся на другом берегу речки Сияхоб, остались позади. Спустя полчаса они пере-шли по шаткому мосту на другую сторону реки, разделявшую теперь хреб¬ты ущелья. Вокруг не было автомобильных дорог.
Салим обратился к одному из боевиков:
— Брат, мне нужно сходить по нужде.
Боевик, к которому обратился Салим, приказал другому:
— Ориф, отведи его. Будь начеку, чтобы он не сбежал.
— Сбежит — получит пулю! — ответил Ориф.
Салим немного спустился с тропы и остановился.
— Чего ждешь? Поторапливайся! — гневно крикнул ему Ориф.
— Со связанными руками не получится, брат... — промямлил Салим.
— Махмуд! — позвал Ориф напарника. — Как ему со связанными рука¬ми нужду справлять? Может, развязать ему руки?
— Нет!
— Но он не может так.
— Раз не может, ты помоги ему.
— Что? Мне, что ли, снять с него штаны?
— Другого выхода нет.
— Э нет, так не пойдет. Я развяжу ему руки.
— А если сбежит, что тогда будешь делать?
— Куда он денется? Один неосторожный шаг, и я буду стрелять! Станет кормом для рыб.
— Делай как хочешь, — сказал Махмуд и начал ходить туда-сюда, что¬бы согреться.
Ориф развязал руки пленника. Салим медленно вытянул онемевшие руки вперед и потер их.
— Поторапливайся! — сказал Ориф и ударил его в спину прикладом ав-томата.
Салим от неожиданного удара пробежал пару шагов вперед и остано-вился. Расстегивая пуговицы брюк, он краем глаза осматривал окружаю-щую местность, чтобы найти возможность для побега. «Сверху горы, вни-зу речка, ночь лунная и светло как днем, да... бежать невозможно, пристре¬лят во мгновение ока...» — сделал он вывод, и его отчаяние возросло еще больше.
— Ну что, закончил? Иди сюда! Стой! — приказал Ориф.
Он опять завязал руки Салима, но на этот раз спереди.
— Иди вперед! — приказал Ориф и посмотрел на своего напарника.
Убедившись, что тот стоит спиной и не обращает на них внимания, он шепотом сказал Салиму:
— Когда сделаешь то, чего требуют, они не оставят тебя в живых. Как только будет подходящий момент, беги. Больше не спрашивай меня ни о чем...
Они продолжили путь. Страху и тревоге Салима не было предела. Сколь-ко ни думал, он так и не смог найти пути спасения из плена. Сердце его бе-шено колотилось. Перед глазами мелькали лица родных и близких. «Како-ва их цель? Куда они меня ведут? Чего хотят? Почему из всей деревни за-брали только меня? Может, кто-нибудь меня оклеветал? Почему?..» — эти и другие вопросы мелькали в его голове, но ответов на них не было. В этот момент произошло то, что вернуло его к реальности и умножило страх и панику. Неожиданно чуть вдалеке от них кто-то громко сказал:
— Стой! Буду стрелять!
— Свои! — крикнул Ориф.
— Пароль! — прозвучал приказ.
— «Орел», — ответил Ориф.
— Ну, бывай, — сказал вопрошающий и, позвав прибывших, спросил: 
— Привели его?
— Привели, — ответил Махмуд.
— Молодцы! Совершили подвиг! Мы тоже добрались сюда полчаса на-зад...
Они поднялись немного выше большого камня и вошли в пещеру. Там они увидели примерно восемнадцать-двадцать боевиков, разложивших пе¬ред собой оружие. Они сидели кольцом вокруг разведенного костра и даже не обратили внимания на Салима и его спутников. Казалось, они не сомне-вались в том, что их соратники вернутся в целости и сохранности и приве-дут с собой Салима. Он рассмотрел каждого из них. Все, кроме одного, бы¬ли молодыми парнями крепкого телосложения, вооруженными и одетыми в военную форму. Их внешний вид со всклокоченными длинными борода¬ми внушал страх. Тот, который отличался от всех остальных редкой, корот¬кой бородой, выглядел очень подавленным и несчастным. На вид ему было больше шестидесяти лет. Он тоже был одет в военную форму, но у него не было оружия. Было очевидно, что он вынужден сопровождать эту группу.
— Ребята, сейчас поедим чего-нибудь, отдохнем часок-другой, а затем отправимся в путь, — командным тоном сказал один из боевиков. Он си-дел, скрестив ноги, и перебирал четки. Судя по тому, что все внимательно его слушали, Салим понял, что это — глава отряда. Он встал с места, и Са¬лим смог хорошо его разглядеть. Он был среднего роста и худощавого те¬лосложения. Ступая степенно-чванливой походкой, он подошел поближе и посмотрел в глаза Салиму. Не выдержав его грозного взгляда, лесник от¬вел глаза в сторону. Этот взгляд был пронизывающим и жестким...
— Махмуд, ты объяснил леснику его задачу? — тем же командным то¬ном спросил командир.
— Нет, — ответил Махмуд.
— Объясни!
Все вытащили консервы, хлеб, ножи и стаканы из своих рюкзаков и по-ложили перед собой.
— Билол, завари чай! — приказал глава отряда.
Боевики открыли ножом консервы, согрели на костре и поели. Никто да¬же не спросил у Салима, хочет ли он есть. После еды глава отряда приказал:
— Маджнун и Собир, вы — дежурные! Через час вас сменят Шоди и Аб-бос! Рауф, объясни леснику, что, если справится с заданием, он останется в живых и вдобавок еще получит вознаграждение! Если попытается обма-нуть нас, то уничтожим не только его, но и весь его род!..
...Начало светать. Боевики все еще были на холме, Салим — на орехо¬вом дереве, а под деревом — голодный волк. Лесник молился Богу о спасе¬нии, боевики молили Бога о том, чтобы поймать беглеца, а голодный волк надеялся, что вернется в логово с добычей. Все эти три желания исполнить¬ся не могли...
...Рауф встал с противоположной стороны костра, подошел к Салиму и присел рядом с ним. Еле раскрывая слипающиеся от сна глаза, он сказал:
— Ты будешь нашим проводником. Покажешь дорогу, чтобы мы смог¬ли выбраться из ущелья и перебраться в Афганистан. Мы знаем, что ты уже несколько лет работаешь лесником и хорошо знаешь здесь каждую тропу...
Сон одолел Рауфа. Так и не договорив до конца, он закрыл глаза и за¬снул. Остальные боевики, даже дежурные Маджнун и Собир, тоже усну¬ли. Салим притворился спящим. Как только сон начинал одолевать его, он протягивал руки к огню — так близко, что несколько раз обжегся, но тер-пел. Пусть он и обожжется, но самое важное для него сейчас — не поддать-ся сну и найти путь для побега. Прошел час, может быть, и больше. Убе-дившись в том, что все крепко спят, Салим повернулся набок и постарал¬ся развязать зубами узлы на руках. Это далось ему нелегко, но он все-таки справился, высвободил руки и потер их. Кровь побежала по онемевшим пальцам, и он почувствовал их. Согнув и разогнув пальцы несколько раз, он полузакрытыми глазами внимательно оглядел боевиков. Все они креп-ко спали — долгая ухабистая горная дорога сильно утомила их. Салим хо¬тел убедиться в том, что никто из них не бодрствует. Поэтому он взял тон¬кую ветку и сломал ее ударом о колено. Звук треска обломившейся ветки раздался по всей пещере, но никто не проснулся. Он сломал еще одну вет¬ку — никто даже не пошевелился. Со словами «Господи, помоги!» Салим осторожно поднялся со своего места и на цыпочках пробрался к выходу из пещеры. Он посчитал, что нет смысла оглядываться назад, и со всей силы бросился бежать вниз по дороге, по которой они пришли сюда. Он бежал без передышки и остановок и добрался до ближайшего участка, где рос¬ли деревья...
Солнце показалось из-за горы.
Жители горных деревень погрузились в ежедневные хлопоты и суету.
Боевики ушли с пустыми руками.
Голодный волк убежал в горы ни с чем.
Салим остался в живых.
В небе показались вертолеты...
Перевод с таджикского Зебунисо Расулзаде