Гуманисты и реформаторы

Литература:
М.Юрьев. Карл Пятый и его время. М. 2012.
С.Маркиш. Знакомство с Эразмом из Роттердама. М. 1971.
А.Варшавский. Опередивший время. М. 1967.
Ал. Алтаев. Под знаменем "Башмака". Разные издания.
Р.Бейнтон. На сём стою.Жизнь Мартина Лютера. М. 1996.
Э.Соловьёв. Непобеждённый еретик. М. 1984.
И.Гобри. Лютер. М. 2000.
Б.Порозовская. Мартин Лютер. М. 1997.
С.Цвейг. Совесть против насилия. Кастеллио против Кальвина. М. 1976.
В.Есенков. Генрих VIII.Казнь. М. 2005.
А.Дюма. Асканио.Две Дианы.Королева Марго.Графиня де Монсоро.Сорок пять. Разные издания.
П.Мериме. Хроника царствования Карла IX. Разные издания.
К.Курбатов. Еретик Жоффруа Валле. М. 1987.
Т.де Рео. Генрих Четвёртый. М. 1974.
Г.Манн. Молодые годы короля Генриха IV. Зрелые годы короля Генриха IV. Разные издания.
В.Балакин. Генрих IV. М. 2011.

  Занятие посвящено важнейшему процессу. произошедшему в Западной Европе в XVI веке. известному как Реформация. Религиозное и социальное вольнодумство, начавшееся как культурное движение, приобрело политический характер, обернувшись потрясениями.

  Северное Возрождение было, как говорят, «рождением без античности», в меньшей степени питалось древними образцами, а в большей степени сосредоточилось на критике средневековых порядков и церкви. "Торжествующий гуманизм и гиперборейская строгость", - это тоже о Возрождении в Германии и Нидерландах. Острее проявилась любовь к ближнему и отторжение всего, что уродует жизнь.
 
  Как раз на примере Германии в начале XVI века можно впервые заметить цепочку в развитии процесса перемен в обществе: их предчувствуют вначале писатели - Себастиан Брант, Эразм Роттердамский, далее наболевшее обсуждают публицисты - Ульрих фон Гуттен, Крот Рубиан и, наконец, практически действуют проповедники - Цвингли, Лютер и другие, Эта схема сохранится и дальше в истории, только со времён американской и французской революций место проповедников займут политики.
  В любом случае получается П-П-П. Можно прописать такую цепочку на доске.
 
  Уроженец Страсбурга Себастиан Брант - прозаик, поэт, юрист, «доктор обоих прав ». Он первым прогремел в центре Европы со своей социальной сатирой. В 1494 году в Базеле вышла его поэтическая сатира "Корабль дураков".
Душеспасительные книжки
Пекут у нас теперь в излишке,
Но, несмотря на их число,
Не уменьшилось в людях зло:
Писанья эти ничему
Теперь не учат!
В ночь и в тьму
Мир погружен, отвергнут богом,
Кишат глупцы по всем дорогам.
Жить дураками им не стыдно,
Но узнанными быть обидно
«Что делать?» — думал я.
И вот Решил создать дурацкий флот:
Галеры, шхуны, галиоты,
Баркасы, шлюпки, яхты, боты.
А так как нет таких флотилий,
Всех дураков чтоб захватили,
Собрал я также экипажи,
Фургоны, дроги, сани даже.
Глупцам нет счета в наши дни:
Как мухи, суетясь, они
На корабли спешат, летят —
Быть первыми и здесь хотят.
  Всевозможные дураки - стяжатели, святоши, обманщики, лицемеры плывут в страну глупости под названием Наррагония.
...У Дури множество палат;
Толпятся в них и стар и млад,
Все, кто могущ, и кто богат.

Не стало братских чувств: обманом
Находят путь к чужим карманам.
Хоть сотню ближних разоришь, —
Не страшно: главное – барыш!
И ещё:
Глупцов глупей, слепцов слепей
Те, кто не воспитал детей.
Можно показать живописные иллюстрации к поэме Иеронима Босха.
С этого пошло  целое направление немецкой литературы XVI в. — «литература о дураках».
  Прозванный «князем гуманистов» Дезидерий Эразм из Роттердама в 1509 году выпустил латинскую книгу "Похвала Глупости". В ней расхваливает себя сама Глупость.
  "В человеческом обществе все полно глупости, все делается дураками и среди дураков".
  "Глупость говорит: Пусть грубые смертные толкуют обо мне, как им угодно, – мне ведомо, на каком худом счету Глупость даже у глупейших, – все же я дерзаю утверждать, что мое божественное присутствие, и только оно одно, веселит богов и людей"."Самая низкопробная дрянь всегда приводит толпу в восхищение, ибо значительное большинство людей заражено глупостью". Глупость идёт по миру в сопровождении своих спутников — Самолюбия, Лести, Лени, Наслаждения, Безумия, Чревоугодия, Разгула и Непробудного Сна. «При помощи этих верных союзников, — говорит Глупость, — я подчиняю своей власти весь род людской, отдаю приказы и самим императорам». Лучшими подданными этой царицы являются князья, кичащиеся своей знатностью, жадные священнослужители, капризные придворные.
Видное место занимает в книге осмеяние загребущих отцов церкви и паразитирующих монахов.
  Другое знаменитое тогда произведение Эразма - «Навозник гонится за орлом».
Говоря об орле, Эразм примолвил так:"Итак, разновидностям птиц нет числа… и тем не менее среди всех только орла сочли мудрецы пригодным для того, чтобы изобразить подобие государя, орла — не красивого, не певчего, не съедобного, но плотоядного, хищника, грабителя, разбойника, воинственного, одинокого, ненавистного всем, всеобщее наказание, способного причинить бездну вреда и, однако же, еще более зложелательного, чем зловредного". 
  Одновременно Эразм подготовил первое издание греческого оригинала Нового Завета с комментариями, положил начало критическому исследованию текста Священных писаний, чем подготовил почву для реформаторов церкви.
  Третий тогдашний властитель дум в Германии среди пишущих людей - Иоанн Рейхлин, советник знаменитого вюртембергского герцога Эберхарда V Бородатого.
Т.Н.Грановский так писал о Рейхлине:"Он был человек строгий,  нравственный, исключительно преданный своим занятиям; он не любил литературных споров,  но самое время было спорным,  надо было сделаться ратником какого-либо направления... Рядом с ним действовал почти в том же направлении, хоть и другими средствами,  Эразм Роттердамский".
  Рейхлин также положил начало критическому изучению Библии, в совершенстве изучив иврит и Ветхий Завет. Популярен был его памфлет «Глазное зеркало». Он стал кумиром просвещённых людей после знаменитого спора в 1513 году с кёльнскими обскурантистами. Рейхлин не стеснялся говорить о своих противниках весьма резко, как об ослах и свиньях, невеждах и нахалах, защищая веротерпимость и выступая против нападок церковных фанатиков на евреев.

  В памфлете "Торжество Капниона" в 1517 году приветствовал победу Рейхлина в споре поэт-рыцарь Ульрих фон Гуттен.
«Videtis illam spirare libertatis auram» («Воздух свободы веет..») - его знаменитые слова.
Началось выступление за единое немецкое централизованное государство, независимую от Рима церковь, развитие культуры на гуманистической основе. За Гуттеном в результате закрепилась слава патриота, борца «за свободу Германии». Но есть другой взгляд на Гуттена:«Всё его назначение состоит лишь в разрушении».
  Также популярнейшим сочинением стали анонимные "Письма тёмных людей", выходившие в двух частях (1515 и 1517) как отклик на спор Рейхлина. Чаще всего их авторами называются тот же Ульрих фон Гуттен, Крот Рубеан, Муциан Руф, Герман Буш.
"Запрошлого дня, почтенный муж, получилась здесь книга, что спосылали мне из Кельна. Сия и оная книга имеет титлу, глаголемую «Письма темных людей». Боже правый, сколь возликовал я в сердце своем, узряще оную книгу, исполненную многих красот, во стихах и прозе писанных. И возрадовался я радостью превеликою, когда узнал, какое многое множество у вас друзей, поэтов, риторов и богословов, что отписывают вам письма и купно с вами ополчаются супротив Иоанна Рейхлина. А намедни побывал я в гостях и выпивал с некоторыми куриалами, мужами зело учеными и умудренными в житейских делах, и положил на стол сию книгу. Когда же стали они из нее вычитывать, я усумнился и сделал вопрос: «Премилостивые государи, какое будет ваше мнение? Для чего магистр Ортуин поставил титлу, глаголемую «Письма темных людей», и назвал друзей и содеятелей своих темными людьми?» И ответствовал один священник из Мюнстера, весьма изощренный в законах, что слово «темнота» употребляется во многих смыслах..."
  Авторы вымышленных писем - глубокомысленные схоласты магистры Иоанн Шкурдубель, Бернард Борзоперий, Иоанн Горшколепий, Франциск Гуселапий... В числе важнейших вопросов, которые они обсуждают - является ли рыба постной или скоромной пищей, то есть мясо ли рыба? А, может быть, и сыр возбранён в пост, потому что там могут быть черви?
  Впоследствии Вольтер писал об этой книге, что в ней «...осмеивается то же самое, что впоследствии вышутил Рабле, но немецкие насмешки имели более серьёзный эффект, чем французская весёлость. Они настроили умы сбросить иго Рима и подготовили великий переворот, расколовший церковь».

  "Удар молнии в бочку с порохом" наступил в Германии, ещё когда кругом продолжали обсуждать "Письма тёмных людей". Произвёл его выпускник Эрфуртского университета, 34-летний священник Мартин Лютер. Будучи в Италии, Лютер увидел полное разложение папства и продажность церковных иерархов. Он занял должность преподавателя теологии и читал лекции. Его протест несколько лет вызревал.
  В 1517 году вышла папская булла об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях «Оказания содействия построению храма св. Петра и спасения душ христианского мира». 31 октября в Виттенберге в ответ Лютер расклеил на дверях церкви "95 тезисов", которые в корне опровергали постулаты Римской церкви и критиковали, в частности, продажу индульгенций. По утверждению автора тезисов, государство не должно зависеть от духовенства, а последнее не обязано выступать в роли посредника между человеком и Владыкой всего сущего.
  По всей Германии прокатилась молва о смелом священнике. Сам Лютер хранил больше года обет молчания, но его противники написали обвинения против него, и возмутитель спокойствия из Виттенберга приехал в Лейпциг на диспут с ними. Особенно громко прозвучало его заявление о  том, что папа - не наместник Божий на земле и глава церкви - лишь Христос. Он также оправдывал Яна Гуса. Теологи объявили Лютера "язычником и мытарем".
  Колебания проявил император Максимилиан:"Этого монаха надо держать на всякий случай, можно его спустить,  если понадобится". "Папа-гуманист" Лев X тоже некоторое время с колебаниями присматривался к Лютеру; отлучение того от церкви было произведено с нажимом на папу,  против его воли. Но оно состоялось.
  Лютер совершил тогда не менее вызывающий поступок: публично сжег папскую буллу во дворе Виттенбергского университета. В обращении «К христианскому дворянству немецкой нации»  он объявляет, что борьба с папским засильем является делом всего немецкого народа.
  Император вызвал Лютера в Вормс на рейхстаг. Он, ничего не боясь, приехал и выступил там. «Поскольку Ваше величество и вы, государи, желаете услышать простой ответ, я отвечу прямо и просто. Если я не буду убеждён свидетельствами Священного Писания и ясными доводами разума — ибо я не признаю авторитета ни пап, ни соборов, поскольку они противоречат друг другу, — совесть моя Словом Божьим связана. Я не могу и не хочу ни от чего отрекаться, потому что нехорошо и небезопасно поступать против совести. Бог да поможет мне. Аминь».
  26 мая 1521 года, согласно Вормсскому эдикту, отступник получил обвинение в ереси, но сторонники  помогли ему спастись, инсценировав похищение. На самом деле Лютер был помещен в замок Вартбург, где занимался переводом Библии на немецкий язык.
  Лютер продолжал проповедовать: "Труды монахов и священников, какими бы тяжкими и святыми они ни были, ни на йоту не отличаются в глазах Бога от трудов крестьянина в поле или женщины, работающей по хозяйству.
Все христиане - поистине духовного звания,  между ними нет никакой разницы,  разве лишь по должности..."
  Лютер отрицал обет безбрачия католического духовенства. Женой смелого богослова стала бывшая монахиня Катарина фон Бора, которая родила ему в браке 6 детей. В качестве совместного места проживания супруги выбрали заброшенный монастырь августинцев.
  8 июля 1523 года выпущены шванки - листовки со стихами "О виттенбергском соловье, чья песнь слышна сейчас везде". В стихотворении, вопреки обычной форме, нет завершающей строчки с именем автора - Ганса Сакса. На обложке также не стояло его имени, не было обозначено ни место издания, ни дата выхода. Зато стихотворению предшествовало обширное предисловие, подписанное полным именем поэта.
Проснитесь! Утро настает!
Я слышу: соловей поет
Среди листвы в лесу зеленом;
Несется трель по горным склонам,
Звенит в долинах, ночь гоня,
И возвещает царство дня.
Заря восходит золотая,
И солнце, тучи разгоняя,
На землю шлет свои лучи.
Луна, сиявшая в ночи,
Теперь бледнеет и тускнеет
И власти больше не имеет
Над стадом жалобным овец,
Которых страшный ждал конец:
Смущал их свет луны неясный;
Они дорогою опасной
Ушли, хоть ночь была глуха,
От пастбища и пастуха.
Вдруг услыхали голос львиный
И поплелись дорогой длинной
Вослед за львом, а он, хитрец,
В пустыню завлекал овец...
Расквакались лягушки в луже,—
Для них чем день светлей, тем хуже,
Просохнет лужа — им конец!
«Что возвещает нам певец? —
Друг друга спрашивают звери.—
Он о какой-то новой вере
Поет и славит солнца свет,
К луне же в нем почтенья нет.
Сидеть ему бы молча надо,
Не бунтовать овечье стадо;
Костра заслуживает он!»
Стоит в пустыне вой и стон;
Но злобствует зверье напрасно:
Сияет ярче день прекрасный...
Я вам скажу, кто назван мной
Тут соловьем: не кто иной,
Как Мартин Лютер, доктор славный,
Тот августинец своенравный,
Что в Виттенберге песнь завел
И нас от гнета тяжких зол,
Из мрака выведя, избавил,
Что пробудиться нас заставил
От неестественного сна,
В который ввергла нас луна.
Свет лунный — ложное ученье,
Софистов злостных измышленье —
Тех, кто четыре сотни лет
Нам застит солнца ясный свет,
Евангелье толкует криво,
Смущая проповедью лживой
И заводя в пустыню нас,
Чтоб мы попали там как раз
Льву хищному и злому в лапы.
Лев здесь — обозначенье папы;
Пустыней же, подвластной льву,
Я с основанием зову
Духовные владенья папства,
Нас повергающего в рабство...
Монаха Лютера ученье
Недаром привело в смятенье
Льва, то есть папу, — этот плут
Почуял, чем запахло тут:
Грозит урон его доходам,
Что неизменно, год за годом,
Стекались в папский фиск рекой;
Подвергнутся судьбе такой
Все бенефиции, налоги,
Которыми, твердя о боге,
Кормились полчища попов;
За отпущение грехов
Не ждать отныне щедрой платы,
Не смогут римские прелаты,
Как прежде, снискивать свой хлеб
За счет паломнических лепт;
И папе не бывать единым
Над всей землею господином,
Как только правда победит.
Вот папа судит и рядит,
Как правде преградить дорогу.
Он хочет получить подмогу
И просит герцога предать
Огню все то, что написать
Успел строптивый августинец.
Преподнести такой гостинец
Замыслил папа — он хитер!
Но герцог Фридрих на костер
И не подумал божье слово
Отправить. «Нет!» — сказал сурово
Он, когда папа снесся с ним,
Чтоб Лютера послал он в Рим.
Но папа, не смутясь нимало,
Зовет на помощь кардинала,
И в Аугсбурге кардинал
К молчанью Лютера призвал.
Но что его ученье ложно,
То оказалось невозможно
Евангелием подвердить.
Не стал тут папа ни судить,
Ни разбирать его ученье,
Подвергнув просто отлученью
И Лютера и иже с ним;
Но пишет тот, неустрашим,
Не убоялся папской буллы!
Презрев угрозы и посулы,
Не отступил он ни на шаг!
Тогда он вызван был в рейхстаг
И натиск выдержал жестокий:
Потребовал синклит высокий,
Чтоб он отрекся от всего,
Чему учил. Хуля его,
Но в споре силой с ним не мерясь,
Ему там приписали ересь.
А он, не уступив ни в чем,
Стоит упорно на своем!

  Вскоре после событий в Виттенберге в Цюрихе со взглядами, подобными тем, что у Лютера, выступил Ульрих Цвингли.
Первое выступление нового пастыря произошло 1 января 1519 года.
Цвингли подчёркивал, что выступил самостоятельно: «я узнал слово Божие не от Лютера, а из учения Христа».
  В его первом публичном диспуте в 1522 году во время Великого поста, он раскритиковал католическую практику поста. 67 тезисов учения Цвингли о Священном Писании определяли его как высший авторитет в религиозных вопросах. Позднее, в 1529 году, в Марбурге состоялась встреча Лютера и Цвингли.
  В Швейцарии раньше, чем где-либо в Европе, началось вооружённое противостояние сторонников и противников Реформации. Цвингли погиб в 1531 году в сражении поддержавших его цюрихцев с войсками католических кантонов.
«Премного благочестивая сударыня, не могу оставаться равнодушным ввиду Вашей скорби, да и кто не скорбел бы вместе с Вами пред лицом такой потери?», — писал вдове один из ближайших сподвижников Цвингли. «Возблагодарим же Бога, давшего Вам такого супруга, почитаемого и после смерти из-за его благочестия, имя же которого для Ваших детей без пользы не останется».

  Священник Томас Мюнцер начинал как горячий поклонник Лютера, но ближе ему были представления чешских таборитов о необходимости уравнения имущества и пантеизм - обожествление природы. Лишь тот, кто истерзан сердцем, кто в душевных бурях познал Бога — истинный его избранник - так утверждал Мюнцер. Мюнцер едет в Прагу, где громит «попов и обезьян». Руководимые Мюнцером энтузиасты разрушают иконы и жгут церкви, как «пещеры дьявола».
  "Лютер...слишком превозносит веру и мало значения придаёт делам", - заявил Мюнцер в 1522 г.  Мюнцер стал называть Лютера "доктор Люгнер"("лжец"). Лютер назвал Мюнцера «альштедтским сатаной», а Мюнцер Лютера — виттенбергским папой. Тремя годами позже, в разгар Крестьянской войны, проповедник-реформатор организовал в городе Мюльхаузене  новый «вечный, христианский» магистрат, из «бедных» и «земледельцев». Он возглавил восстание бедноты в Тюрингии и был казнён после его неудачи.  Лютер в это время написал воззвание «Против убийственных и грабящих орд крестьян», где назвал расправу с зачинщиками беспорядков «богоугодным делом».
Итак, Лютер поддержал кровавое подавление Крестьянской войны. Осудить или оправдать можно за это его? Или просто понять? Пусть подискутируют юные участники занятия.
  В советской исторической традиции и - ещё более - в традиции ГДР о Мюнцере писали в панегирических тонах. У истоков этой традиции была характеристика, предложенная Ф.Энгельсом в работе "Крестьянская война в Германии".  Иначе отзывался о Мюнцере современник Энгельса Т.Н.Грановский:"Он был фантаст, он соединял с религиозными мечтами средневековых сект план самого полного общественного преобразования".

  А об Эразме Лютер говорил уже так:"На смертном одре я запрещу своим сыновьям читать Эразмовы «Разговоры». Он гораздо хуже Лукиана, он издевается надо всем на свете, прячась под личиною благочестия".
  Эразм не принял Лютера и в конце жизни остро полемизировал с ним по поводу доктрины свободы воли. В лютеровской Реформации, по его мнению, человек был лишен свободы выбора, возможности действовать разумно, он переставал быть творцом, пассивно воспринимая «милость Божью».
  Вот так...
  1529 год. Германия, ещё не оправившаяся после Великой крестьянской войны и её подавления, потопленная в крови, вновь ввергнута в вооружённое противостояние. Замирившиеся на время борьбы с крестьянами, князья и дворяне вновь раскололись на два лагеря.
Вот в городе Шпайере собираются правители германских государств. Император Карл вновь призывает к искоренению учения Лютера, и его поддерживают государи-католики.
«Будем молиться, будем ждать, что Господь смягчит сердце императора и откроет свет ему», — проповедует Лютер.
Но его не слушают. 14 князей-лютеран провозгласили:
«Мы... объявляем, что с вышеозначенным принятым постановлением не имели ничего общего и согласиться с ним не хотим и не можем».
Этот протест привёл к возникновению термина «протестанты», обозначившего сторонников Реформации. А непосредственно в Германии он привёл к междоусобной религиозной войне. В 1530 г. на новом рейхстаге (императорском съезде) в Аугсбурге протестанты предъявили 28 статей основ лютеранства и потребовали их утверждения в Германии. Католики и император в свою очередь отвергли это «Аугсбургское исповедание». Князья-протестанты объединились в союз и заявили о вооружённом отпоре противоположной стороне. Временно, впрочем, противники вновь примирились в Нюрнберге в 1532 г. в связи с необходимостью дать общий отпор турецкой армии, подступившей к Вене. Но уже в следующем году вспыхнуло столкновение за владение Вюртембергом, в котором на стороне брата императора приняли участие австрийские войска, а на стороне лютеранского князя — швейцарские наёмники.
Дальнейшие военные действия были связаны с основанием в городе Мюнстере в 1533 г. коммуны анабаптистов во главе с нидерландцами — булочником Яном Матисом и портным Иоанном Лейденским. Горожане отбили нападение изгнанного епископа и его союзников. В Мюнстере была сделана попытка распределения поровну имущества горожан. Иоанн Лейденский провозгласил себя новым Давидом, а Мюнстер — новым Израильским царством. При этом происходили казни противников учения анабаптистов. Эти события настолько испугали прирейнских феодалов, что они вновь собрали войска и взяли город приступом. «Царь Давид» и его «придворные» были казнены.
Последующие годы в Германии прошли в бесплодных попытках примирения враждующих государств, поиска приемлемой для всех формулы религии. Лютер настаивал на своём варианте (Шмалькаденские статьи), император созвал вновь съезд князей в 1541 г. в Регенсбурге, на котором вели переговоры кардинал Контарини и сподвижник Лютера, внучатый племянник Рейхлина Меланхтон. Компромисс, заключённый между ними, однако, не был признан Папой римским. Тем временем учение Лютера распространилось в ряде новых для него земель Германии — Бранденбурге, Саксонии и некоторых других.
В 1546 г. умер Мартин Лютер. Ослаблением в руководстве протестантов воспользовался Карл, призвавший на помощь войска из Италии и Нидерландов и двинувшийся через Тироль на юг Германии против мятежных правителей. Многие из них были вынуждены подчиниться. В 1547 г. императорские войска, которыми командовал испанский герцог Альба — будущий душитель нидерландской революции, разбили саксонцев. Саксонский курфюрст был приговорён к пожизненному заключению лишь по воле императора. Расправившись со своими противниками, Карл попытался встать во главе частично реформированной церкви, но это решение не признали ни Папа, ни многие феодалы с обеих сторон. В то же время Карл издал указ, который прозвали «кровавым» (о нём - на занятии по "Уленшпигелю").
Карлу пришлось пойти на мир с князьями-протестантами, которым, ко всему прочему, начал помогать французский король Генрих II. Задача подчинить себе всю Германию оказалась для императора нереальной, и он отрёкся от престола, передав его своему брату Фердинанду. В Аугсбурге в 1555 г. Фердинанд заключил мир.
«Пусть, — провозглашал договор, — ни его императорское величество, ни курфюрсты, князья и т. д. не чинят никакому чину империи никакого насилия или зла по поводу аугсбургского вероисповедания, но предоставят им в мире придерживаться своих религиозных убеждений...»
Юг и отчасти запад Германии, где было много церковных владений, остались католическими. Север — Саксония, Гольштейн, Бранденбург, Ганновер, а также Пфальц и Вюртемберг — стал протестантским. Эти религиозные границы остались в Германии по существу до наших дней.
Мир был лишь временным... В раздробленной стране князья готовы были вновь поссориться, призвав могущественных союзников.

  Наряду с нетерпимостью католической твердо встала нетерпимость протестантская.
Особенно это было зримо в Женеве, где победили сторонники Жана Кальвина, сторонника Реформации, уехавшего из Франции и в 1536 г. осевшего в более свободной Швейцарии, остановившись поначалу в Женеве лишь на одну ночь.
  Согласно взглядам Кальвина, в церкви не должно быть землевладения, дорогих служб и множества культов, но должна быть строгая регламентация.
Учащение совершения причастия с четырёх раз в год до одного раза в месяц.
Создание дисциплинарного церковного трибунала, независимого от гражданских судов, для рассмотрения церковных дел. Трибунал имел полномочия отлучать людей от церкви. Отлучение лишало людей права участвовать в причастии с сохранением права слушания проповедей.
Введение пения псалмов на богослужениях.
Введение обучения молодых людей основам реформатской веры.
Введение публичной проверки знаний основ реформатской веры у молодых людей.
Часто говорят, что Цвингли и Лютер более несли влияние гуманизма, чем Кальвин.
И вспоминают, что из одной коллегии Монтегю вышли Кальвин и Лойола.
Типичное утверждение Кальвина: «невежество верующего лучше гордости знающего».
Католики сожгли изображение гуманиста Сервета, а кальвинисты - сожгли реально...
  В конечном счёте кальвинизм отвечал деловитости и предприимчивости нарождавшейся буржуазии. Он закрепился в Швейцарии и под названием реформатства распространился в Голландии, а в форме пресвитерианства - в Шотландии.

  И ещё одно трагическое несовпадение гуманизма и Реформации, им порождённой. В Англии король Генрих VIII в 1532 г. разорвал с католическим Римом и провозгласил себя главой англиканской церкви. Но он встретил осуждение со стороны лорда-канцлера, гуманиста Томаса Мора. Именно он в первой части знаменитой книги «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия»(1516 г.) заявил, что в период огораживаний в Англии «овцы поели людей». А во второй части описал вымышленный остров Утопия, со справедливым государством, где отменена частная собственность и все люди гармонически воспитываются и трудятся, при сохранении короля, но выборных должностях. Это изложено в форме рассказа моряка о далёком острове где-то в Атлантике — ведь подобные рассказы были так популярны в период Великих географических открытий. Жизнь на воображаемом острове основана на принципах равенства между людьми. Все они занимаются земледелием и ремеслом и могут осваивать науки, временно освобождаясь от физического труда. Утопийцы (жители Утопии) не пользуются деньгами и сообща владеют всем имуществом.
Роберт Витингтон писал в 1520 г:
"Мор — человек ангельского ума и выдающейся учёности. Я равного ему не знаю. Где ещё есть человек такого благородства, такой скромности, такой приветливости? Когда тому время, он удивительно весел и жизнерадостен, когда тому время, он так же грустно серьёзен. Человек на все времена".
 Выполняя дипломатические поручения, Мор познакомился с другим великим гуманистом - Эразмом Роттердамским. Эразм писал о нём:" Он стал популярнейшим гражданином в  возможно родном городе... Всё могущество своего положения,  всё влияние на короля употреблял он лишь на благо государства, на умиротворение людей... Поистине Мор - высший защитник бедных в государстве".
Томас Мор поплатился жизнью не за "Утопию" или какие-либо другие сочинения, а за принципиальную позицию и неподчинение воле короля Генриха VIII. За это карал предложенный окружением Генриха и принятый парламентом Акт об измене против тех, кто  «злонамеренно устно или письменно измышлял, изобретал … или предпринимал что-либо против телесного здравия короля, королевы или наследницы, или наносил ущерб их достоинству, титулу …, или подло и злонамеренно публиковал или произносил, письменно или устно, что король является еретиком, схизматиком, тираном, неверным или узурпатором…».
  На суде он произнёс: «Но не за главенство вы жаждете моей крови, а за то, что я не унизился до снисхождения к браку короля».
  По поводу смертного приговора  сказал:«Я буду огорчён, если это не случится завтра».
Слишком слабый, чтобы подняться на эшафот, Мор попросил шерифа помочь ему, добавив: «Когда я вновь сойду вниз, я смогу передвигаться сам». Он прочитал молитву «Помилуй меня, Господи» и обратился к толпе с коротким заявлением. Последние слова Мора были адресованы палачу: «Соберись с духом, человече, и делай своё дело. Шея у меня короткая, целься получше и не бей косо, ради сохранения своей чести». Затем Мор лег, убрав длинную седую бороду из-под топора, «чтобы её не перерубили». «Так, с шуткой, - писал один потрясённый очевидец, - он и окончил свою жизнь».
Учащиеся могут попытаться объяснить, казалось бы, парадоксальную ситуацию: гуманист Мор выступил против Реформации в Англии. К этому можно добавить и то, что Мор стал католическим святым мучеником. Таковы гримасы истории...

Размежевание по религиозному признаку постигло во второй четверти XVI в. и Францию. Хотя страна была ещё с конца XV в. централизованной, французский Юг, помнивший ересь альбигойцев и долгое время развивавшийся самостоятельно, был центром оппозиции королевской власти. Независимо настроенные горожане Южной Франции, первые буржуа-предприниматели и часть дворян стали кальвинистами. Они повели наступление на церковные владения. От искажённого немецкого слова Eidgenossen — «объединённые» — кальвинистов стали называть во Франции гугенотами. Север и королевский дом остались католическими. Все противоречия и конфликты в стране как бы сплелись в один клубок — непокорность королю местной феодальной знати, недовольство горожан тяжёлыми поборами королевских чиновников, выступления крестьян против налогов и церковного землевладения, стремление к самостоятельности буржуазии. Всё это приняло обычные для того времени религиозные лозунги и привело к началу гугенотских войн, чем-то напоминающих наше Смутное время.
В последние годы правления Генриха II Валуа (1547—1559 гг.) резко увеличились королевские налоги. При юном и больном сыне Генриха Франциске II начались выступления горожан за уменьшение налогов. Во главе их стояли гугеноты. В это же время обострилась борьба за власть и влияние в стране между двумя побочными ветвями старой династии Капетингов — Гизами (католиками) и Бурбонами (гугенотами). В 1560 г. был раскрыт феодальный заговор против Гизов, и начались казни протестантов, устраиваемые при дворе как представления. Это привело к столкновению с Бурбонами и Конде. Генеральные штаты, созванные после неожиданной смерти короля, не привели к примирению сторон. Фактически власть при малолетнем брате Франциска Карле IX взяла в свои руки их мать Екатерина Медичи, наполовину итальянка по происхождению. Эта женщина ещё при жизни мужа активно участвовала в государственных делах.Королеву отличали хитрость, расчётливость, стремление безраздельно распоряжаться властью. Но именно при ней начались открытые столкновения между католиками и протестантами.
В 1562 г. Франсуа Гиз во время богослужения истребил несколько десятков гугенотов. В ответ протестанты начали вооружённое сопротивление. Наёмный убийца расправился с Гизом. Последовали годы открытых столкновений в различных районах Франции (всего за 30 лет — 10 войн). В них были втянуты и англичане, помогавшие гугенотам, и испанцы — союзники католиков.
Наиболее страшным эпизодом гугенотских войн стала Варфоломеевская ночь. В августе 1572 г. в Париж приехало много дворян-протестантов, сопровождавших Генриха Бурбона на его свадьбу с сестрой короля Маргаритой. Они стремились убедить Карла IX заключить перемирие и принять участие в помощи борющимся против Испании Нидерландам, в чём видели выгоду для Франции. Тут же против них созрел заговор католиков во главе с Генрихом Гизом, сыном Франсуа, убедившим королеву-мать использовать момент для расправы с гугенотами. В ночь перед праздником Святого Варфоломея (24 августа) посвящённые в дело католики пометили дома, где находились их будущие жертвы. Характерно, что среди убийц были в основном иностранные наёмники.
Видный гуманист Агриппа д'Обинье во «Всеобщей истории» рассказывает: «Улицы уже были полны вооружённых людей... Так как в это время послышался первый набат и нужно было начать преследование, то герцог де Гиз и шевалье д'Ангулем, которые всю ночь отдавали приказания, берут с собой герцога д'Омаль и подходят к квартире адмирала» (адмирала Колиньи, главы протестантов). Многие были убиты прямо в своих постелях. Резня продолжалась три дня с участием вовлечённых в кровавую оргию случайных людей... Убийства перекинулись в другие города. Считается, что погибло не менее 30 тыс. человек.
Войны продолжались. Их жертвами пали и последний король из династии Валуа, младший сын Екатерины Медичи бездетный Генрих III, и Генрих Гиз. Остался третий Генрих — Бурбон, претендовавший на престол. К тому времени вконец разорённые всеми господами крестьяне усилили вооружённые выступления. Они называли себя «кроканы» — «грызуны, грызущие грызунов». Было ясно, что дворяне могут истребить друг друга и потерять контроль над крестьянами.
В 1589 г. королём стал Генрих IV Бурбон. Чтобы примирить враждующие стороны, ему пришлось перейти в католичество. (Впрочем, несколько раз менял веру он и раньше). Только после этого ему открылись ворота Парижа. «Париж стоит мессы» (месса — католическая церковная служба), — по преданию, сказал король, въезжая в столицу. Под его руководством отряды дворян и наёмников подавили восстание крестьян.
«Жил-был Анри Четвёртый, он славный был король». Действительно славным делом Генриха IV был Нантский эдикт — закон о веротерпимости, принятый в 1598 г. Господствующей религией остался католицизм, но гугеноты получили свободу вероисповедания и одинаковые с католиками права. Это был первый в Европе подробно разработанный закон о свободе веры (второй в мире после указа падишаха Акбара в Индии).
Кроме событий в Германии и Франции к религиозным войнам XVI в. относят и нидерландскую буржуазную революцию.
Религиозные войны принесли странам Европы много бедствий и лишений. И европейцы — кто раньше, кто позже — стали учиться жить друг с другом в согласии независимо от той или иной религии.
  Вопросы учащимся: Как вы считаете, почему гуманизм не совпал во многом с Реформацией? Но почему вызвал именно эти процессы?