Главный бонус в конце игры

Восход, разливающейся по земле нежно-золотистым румянцем, просыпается планета, просыпается жизнь, просыпаются желания, просыпаются чувства, в открывающий заспанные глаза мир заглядывает смеющееся весеннее солнце.
Его теплые золотистые лучи весело пробегают по макушкам озябших за ночь деревьев и устремляются дальше, к полям, холмам, нивам, оврагам, берёзовым перелескам, балкам, опушкам, рекам, освободившимся ото льда.
Рыхлые молочные облака, подобные взбитым сливочным островкам, величественно проплывают по синеглазым небесам.
Весна врывается в жизнь торопливым, спешащим, звенящим шумом, в мутных лужах отражается улыбающееся солнце.
Пелена густого тумана плотной вязкой стеной стоит над желтыми полями, сквозь бурую прошлогоднюю листву нетерпеливо пробивается к свету жадная нетерпеливая трава.
Маленькие, юркие суетливые птахи весело сплетничают о чем-то своём, перелетая с деревца на деревце, наперегонки бегут весёлые ручейки весенней воды, отчаянно прыгая по камням, ложбинками, пригоркам, мутным темным лужам.
В мягком весеннем воздухе разлит пьянящий душистый аромат, подобный запаху старого терпкого вина.
Медное солнце отрывается от горизонта и мирно движется на золотой колеснице своим привычным маршрутом, просыпаясь на востоке и засыпая до следующего утра на западе.

Шримад Бхагаватам, книга 5, глава 14
У Всевышнего есть могучее оружие, с которым не справится ни одна живая тварь, неодолимое колесо времени.
Никто не в силах остановить его, не великий творец Брахма, ни крошечное насекомое.
Оно крутится с самого сотворения мира и перемалывает в своих спицах слабых и сильных, благородных и подлецов, отважных и малодушных.
Оно каждому отмеряет свой век, перетаскивая его из поры младенчества в детство, в юность, зрелость и старость.
Расставшись с дряхлым телом, душа получает взамен новое, дабы пройти смертельный круг заново.

Я молод, свободен, удачлив, амбициозен, силен, убеждён в своей правоте, жизнь только началась, яркие сочные краски оранжевого, синего, розового, красного, желтого, зеленого на дороге моего счастья.
Теплый ветерок фортуны лениво и ласково касается моего лица, синеглазые дни, лопнувшие почки весны, легкие невесомые облака, бездонное небо, цвЕта морской волны.
Из дырявых карманов растрепанных облаков сыпется на землю теплые капли дождя.
Мир улыбается, звенит, переливается яркими красками и цветами, торопится и спешит жить.
Я тоже тороплюсь вместе с миром, бегу по дороге своей жизни, нанизывая на себя прожитые годы, словно бусинки на тонкую нить, перепрыгивая через солнечные дни и вельветовые ночи, через огненные закаты и малиновые рассветы, через подъемы и спуски, через находки и потери, через встречи и разлуки, через страхи и надежды.
Голоса, звуки, музыка, влюбленности, мятная прохлада летней ночи, сердце бьется расправленными крыльями о грудную клетку.
Куда я бегу?
За своим счастьем, которое, словно дрожащая линия горизонта удаляется и ускользает от меня.
Что я нашел в конце пути?
Лишь маленькие разбитые осколки, острые углы, обрывки зеркала счастья, из которых на меня смотрят безжалостные глаза неодолимого времени.
Всего две чаши весов, на одной жизнь, на другой смерть.
Как бы смерть не склоняла чашу весов в свою сторону, ничто не может сломить способность жизни надеяться и полагаться на счастливый конец.

Шримад Бхагаватам, книга 7, глава 2
Мы все в этом мире бездомные странники, которые встретились однажды на постоялом дворе и едва узнав имена друг друга снова разошлись своими дорогами, чтобы пожинать плоды трудов наших.
Душа, вечная скиталица и по природе своей чиста и непорочна, она продолжает жить, когда умирает плоть.
Душа — свет, когда как тело — её тень.
Душа не имеет вещественных свойств, как свет не имеет свойств тени.
Мысля себя комком плоти душа, определяет своими близкими тех, от кого эта плоть порождена или кого эта плоть породила, прочих же считает чужаками.
Хотя плоть у всех одинакова, глупцы делят плоть на родных и чужих.

Медно-коралловая солнечная колесница склонилась к горизонту, палитра малиново-багряных красок разлилась на небосводе, растворяясь легкой опаловой дымкой в прибывающей густеющей темноте.
Ночь, слившаяся в волшебную чарующую сказку, темно-сапфировое небо, мерцающее бесчисленными звёздами, тихое очарование торжественного холодного безмолвия.
Облако танцующего снега, кипящий вращающийся вихрь форм, фигур, моделей, контуров, ландшафтов, цветов, фраз, шагов, взглядов, слов, желаний, мечтаний, надежд, время незаметно бесшумно проходит сквозь меня, сквозь всю мою жизнь.
Вдох и выдох, оконченная глава, перевернутая страница, жизнь, поросшая суетой, раскрошившаяся, разбившаяся вдребезги.
Серый цвет, аккуратно зажатый в однотонном спектре между черным и белым.
В этом "между" зажат я, между цифрами, и числами, и производными от них,
между сегодняшним “да” и завтрашним “нет”, между потерями и приобретениями,
между небом и землей, между днем и ночью,
между юностью и старостью, между жизнью и смертью.
Я играю, игра для меня символ надежды, я бы не сел за этот стол, будь у меня выбор.
В любой игре всегда есть победитель и всегда есть проигравший, жертва.
Время меняет колоду, кончились все мои козыри, в игре со Смертью я жертва, мишень, я в общей очереди, жду исполнение приговора.
Новая бескомпромиссная реальность позволяет мне понять простой факт, который я всегда старался игнорировать, который старался не замечать, Её победить невозможно, садясь играть за этот стол я уже всё проиграл.
Игра, лишенная правил, расклад крапленых карт, именуемых судьбой,
Она гроссмейстер, мастер совсем другого уровня, Она сама всегда ведёт игру, Она разбивает все мои самые продуманные комбинации,
Она думает быстрее, смотрит дальше, прыгает выше, стреляет без промаха, забирает без предупреждения,
Она всегда получает то, к чему стремится,
Она не отступает, не прощает, не пересматривает приговор, не добавляет времени и не дает второго шанса,
Она заставляет меня платить за мою собственную боль, за мой собственный страх, за мою старость, за моё одиночество, за мои потери, за моё отчаяние, за моё бессилие, за мою безнадежность.
Моих товарищей всё меньше и меньше в игральной колоде жизни, зеленное сукно, вращающиеся колесо судьбы, глаза игроков, смотрящие друг на друга, любое правило можно обойти, любой закон можно нарушить, кроме правила игры с Ней.
Вы думаете я решаю продолжать эту игру или нет?
Нет, я не решаю и уйти мне нельзя.
Моё время кем-то рассчитано, моя жизнь кем-то запрограммирована, моя дорога кем-то отмерена, моё счастье кем-то украдено.
Я мертвый груз, я всё тяну на дно, моя маленькая игра, в которую я, как мне казалось, так успешно играл, подошла к концу, все мои карты биты.
У Неё есть для меня лишь одно условие - продолжать играть до конца, до полного проигрыша, до исполнения приговора и корректировать Она его не будет.
Единственная гарантия, которую ты получаешь, ввязываясь в эту игру, это гарантия безусловного проигрыша.
Вопрос лишь в том, когда это произойдет, сегодня или завтра.
Жизнь просроченная, исчерпанная до дна, растраченное время, судьба, растрепанная дождем времени, годы, оседающие на моих губах, утраченные лица, стертые имена, выцветший, черно-белый мир.
Река времени и река смерти, сплетенные в одно спешащее извилистое русло, либо ты стреляешь, либо стреляют в тебя, любой день может оказаться последним.

Шримад Бхагаватам книга 6, глава 12
Как птицы в тисках мы бьемся в сетях времени, послушные высшей воле.
Все мы, люди и звери, точно соломенные куклы, танцуем на нитях невидимого Кукловода.
Он определяет нам роли, раздает имена и Им выверен каждый наш шаг.
Все существа и вещество, проявленные образы, самомнение, стихии, чувства, мысли и рассудок, всё что составляет зримый мир взаимодействует между собою, повинуясь высшей воле.
Разрозненное не способно совокупиться без вмешательства высшего Начала.
Невежда мыслит себя повелителем своей и чужих судеб, хотя сам целиком зависит от внешних обстоятельств.
Без нашего прошения к нам приходят радости и печали, богатство и слава, долголетие и власть, и без нашего прошения они покидают нас в должный срок.
Потому, пусть позор и слава, победа и поражение, спасение и смерть не выводят тебя из равновесия, будь всегда невозмутим и в радости, и в печали.

Дождь за окном нежно трогает замерзшие листья, рассвет просыпается, открывает глаза, цепляясь за убегающий горизонт осколками исчезающих мгновений, прикрываясь осенней грустью ко мне подкрадывается флегматичная старость.
Времени у меня почти нет, а выбора, честно говоря, вовсе.
Закрываю дверь в комнату ожиданий и покидаю сцену, бросая грустный взгляд на звенящий, спешащий, играющий мир, ещё мгновение назад принадлежавший мне.
Приговор уже вынесен, свидетельство о смерти подписано, апелляция отвергнута, осталось только сжечь то, что вчера было мной или положить в гроб.
Волчьи зубы смерти, она хитрый, безжалостный охотник, идущий по моему следу, а я жертва.
Смерть меня обязательно выследит, настигнет и спустит курок.
Что я делаю?
Готовлю плату за проезд!

Шримад Бхагаватам книга, 7, глава 7
Что проку тратить душевные силы для поддержания жизни в сплетении мёртвой плоти?
Если само тело обреченно обратиться в прах, то чего стоит всё, что повязано с ним узами отношений, домочадцы, имущество, наследство и наследники, слуги и сородичи, подданные и соратники, домашние животные?
Все они — наваждение в вечности, промелькнут и исчезнут, не оставив и следа.
Всё это тленно и скоропреходяще.
Человек ищущий прибежища во всем том, всегда будет тревожиться, бояться, огорчаться и страдать.
Он никогда не достигнет того, чего желает — вечного счастья, а получит то, чего хочет избегнуть.

У жизни нет середины, она либо растет, прибавляет, разбегается, набирает силу, взлетает, либо гаснет, отцветает, увядает и распадается.
Эта игра, в которую мне приходиться играть, колоду я не сдаю, я лишь играю картами, которые мне выдала жестокосердная судьба.
Мертвые цветы, свежие могилы, застывшие улыбки, запечатанные на сером граните, моё счастье остановилось, солнечный весенний день замер, капли, уныло скользящие по холодному камню, размытый юности след.,
Людские жизни и судьбы, мелькающие в могучем потоке реки времени, словно мотыльки, стремящиеся к счастью и безнадежно сгорающие в бушующем пламени костра неизбежности.
Занавес моей жизни опустился, стихли восхищенные голоса и аплодисменты, разошлись в разные стороны друзья, знакомые, поклонники, завистники, доброжелатели, враги,
свет погас, смолкла музыка, на пустой сцене я совсем один.
Вспыхивающие и гаснущие звёзды, выцветшие краски угасающего дня, солнце медленно опускается за горизонт моей жизни, оставляя мне мир смуглых сумерек, бесплотных призраков, длинноруких теней и не проходящих страхов.
Сенека
Бог устроил так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти.
Неукротимая река времени подхватила меня однажды и её неудержимое течение понесло меня, струясь длинными извилистыми руслами, от детства к юности, от юности к зрелости, от зрелости к старости, от одного момента, этапа, порога моей жизни к последующему.
Продрогший застывший мир, нагота облетевших деревьев, мутные зеркала замерзших рек, тяжелый рассвет медленно растворяет густую вязкую плотную мглу.
Зима, холодная хрустальная сказка, укутавшаяся снежно махровыми халатами, угрюмое серое небо, всхлипывает, воет, стонет разгулявшаяся метель, закручивая фантастические снежные спирали.
Старость между тем приближается скорыми шагами, пронзительный ветер, холодное дыхание снежных серпантинов и вьюг, мир затянулся густой серой мглой, время стерло все краски, оттенки и цвета, превратив мою жизнь в сморщенную черно-белую фотографию.

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает всё и вся.
Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных.
Время отнимает у нас богатство, молодость власть и даже память о нас растворяется в вечном времени и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она невидимая рука Твоя.
Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах всё в видимом мире.
Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия.
Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обречённом на гибель мире.
Воистину безумны алчущие власти, богатства и славы.
Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок, Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.

Лотерея рождения, цифровые комбинации: число, день, неделя, год, совокупность ограниченных величин, блики мерцающих огней, прыгающие по стеклу, свист порванной струны, серия ошибочных определений, равнодушный океан бесконечности.
Осень, за окном затяжной моросящий дождь, разноцветный листопад в моем сердце.
Границы неба и земли, спрятанные от реальности сахарной кисеёй творожистого тумана.
Лимит годности хрупкой белковой оболочки, в которой я ныне пребываю, строго ограничен.
Мне, как главному герою этой скорбной драмы, однажды придется покинуть знакомую мне сцену, комфортную обстановку, привычные декорации, моих оставшихся друзей, товарищей, знакомых по заканчивающемуся спектаклю и начать заучивать свою последующею роль.
Главный бонус в самом конце игры, приз под названием смерть.
Я обнуляюсь и исчезаю в океане вечного забвения, похоронные марши, скорбные лица, сырые могилы, триумфальное движение ногами вперед.