Учитель сказал... Часть 11, глава 4

4

     Живописец и Клэр, одетые в летний траур из восточного шёлка, дружески разговаривали смурным вечером в её проветренной гостиной. И золотисто и тускло горела в дальнем углу напольная лампа с абажуром из витражных стёкол. Хозяйка удобно сидела на диване, а заботливый спутник расположился в ближнем кресле. И вполголоса оба похвалили деликатесное меню недавней и сытной трапезы на даче у хворого юриста... И вдруг собеседница, не смущаясь, призналась:
     - Я многое в людях поняла, и поэтому иногда боюсь. И уже не сомневаюсь, что бесполезный нотариус нынче умрёт... избавленный милостью Божьей от конвульсий и плотских страданий... Радуюсь за ревниво-фанатичного ухажёра... даже после его признания в прыткой оплате покушения на боярина-психиатра... Князь обучил меня... но зачем в хороших делах магические трюки?.. И нередко гадаю: а для чего применять ворожбу?.. И получила я в колдовской усадьбе и от суровых тренировок духовную силу, но любые таланты настырно принуждают свою телесную оболочку к употреблению их... поскольку реализовать потенциал необходимо. Иначе творческие способности зверски и врасплох отомстят за попрание Божественного дара... и дикая тоска измучит... А могущество алчет быстрей проявиться. И рискованные авантюры да экстремальные приключения манят меня... хотя успехи не длятся бесконечно... и существуют мистические лимиты побед...
     Посетитель ободрительно прервал её:
     - А личной гениальностью нельзя распорядиться... ведь холоп не командует господином... Но мастерства и, следственно, блаженства не достигнуть без добровольного рабства у собственной тяги к созиданию... Не сомневаюсь, что искони эфемерны кабала, свобода и власть! А своё положение в общественной иерархии каждый индивидуум определяет сам... Приметы не означают сущность... А рациональность зачинается абсурдом... Инфернальные тайны исподтишка управляют миром...
     И она мелодично произнесла:
     - Звучание твоих мудрёных изречений будоражит меня. И в них ощущается оккультная мощь старинных заклятий...
     Он участливо улыбнулся и тезисно сказал:
     - Стремление к абсолютной ясности преизрядно попортило разум... Лишь банальности не плодят возражений... А подспорье наития зря объявили мифом... Социум постепенно деградирует, ибо деспотичные профаны ретиво извращают в цинично-лженаучных декларациях логику да мораль, а банкиры-инвесторы финансируют неестественный разврат педерастов, которые нахраписто калечат детей... И тираны-охальники визгливо ржут в курортных резиденциях под неусыпной охраной караульщиков и наружных дозоров... А мой запальчивый гений раздражён...
     И она отзывчиво молвила:
     - Нарочитую скромность отбросим... ею гнушаюсь украдкой... А неточные и тарабарские термины вредят интеллекту... И тебе мешает – наедине со мной – амплуа непритязательного работяги... А выглядишь обольстительным титаном... и фаворитом Христа!.. Убеждена благочестиво, что тебя иногда посещает Иисус... в бесподобные минуты интимности нашей... И твоими устами порой изъясняется Бог...
     Она осеклась и смиренно потупилась, а художник молча воображал свои грядущие картины в залах мемориального музея на закатной заре с листопадом и шелестом приозёрного парка...
     Невеста вкрадчиво и нежно известила:
     - В тебе владыку рая чувствую медитативно...
     И мастер сладострастно содрогнулся... и восприятие его совершенно преобразилось... И он пытливо созерцал свои отражения в настенных зеркалах. И вдруг ему померещилась предалтарная икона с его серьёзным, но ласковым лицом...
     И Клэр умильно попросила:
     - Раздень меня.
     И потух неяркий торшер... и они упруго вскочили... а потом в тиши соприкоснулись...
     Их окутали тени и сумерки... Взаимное вожделение дурманило обоих... И бережно жених обнажал податливое и соблазнительно-лилейное тело...
     Но внезапно их обуяла невыразимая грусть... они постигли долю Всевышнего... и печальным оказался Его удел...
     Божеству пугливо и сокровенно завидуют... и, корыстно повинуясь религии, стремятся – бессознательно – Его унизить... И кощунством оскорбляют себя... Провидение таится в людях. Однако постоянно и назойливо доносятся молитвы, да нескончаемо раздаётся обиженно-подхалимский ропот... Но любой человек рождается с набором нужных качеств... и в зрелости прилежно и холуйски их угнетает, отвергая докучную свободу воли. А безусловное послушание господину или вождю надёжно защищает от прискорбных смятений. Но именно горести взращивают счастье...
     И стоя Пётр целовался и лихорадочно думал:
     «Почему избегаю ошибок?.. И каковы критерии дефектов? А если промашек вовсе не существует?.. Неужели космический Демиург допускает оплошности в деяниях своих?.. Исключено... И разве невозможно важные победы расценивать как фиаско, а сокрушительное поражение считать удачей и выгодой?.. Излишняя робость подобна веригам. А душа и рассудок не нуждаются в кандалах... Экзистенциальная диалектика и психоанализ – обманчивы... А фикции – повсюду...»
     И вскоре чета, изощрённо услаждаясь, вдруг поверила, что удостоилась она божественных свойств... И потихоньку откровенничали в тёмной опочивальне...

5