Поездка на побережье. Рассказ - 20

20

Зет Петерс любил ночные полёты. Правда, требования безопасности в них вносили свои коррективы: Служба Жизни запрещала ручное пилотирование в тёмное время суток. Петерс имел служебные исключения из этого правила, но пользовался ими редко. Посмотрев на приборном экране предложенную навигатором трассу полёта, он согласился с ней, и коптер на умеренной скорости поплыл в волшебное пространство звёздной и безлунной ночи над океаном. Зет достал и поставил в приёмник свой памятный кристалл с музыкой. Из подголовника кресла зазвучала тихая романтическая мелодия популярного несколько столетий назад гитариста Франсиса Гойи. В сознании Зета он странным образом ассоциировался с другим Гойей – средневековым художником, чьи офорты потрясли их с братом воображение в юности.  Зету иногда казалось, что гитарист  –  это реинкарнация того Гойи. Записи старинного музыканта собирал и любил слушать их наставник, а потом начальник и друг – генерал Ростислав Петрович, трагически погибший недалеко от того места, куда сейчас летел Зет. В доме генерала в Соловье был его инф, сохраняющий иллюзию присутствия и беседы с живым человеком, но Зет и его брат общаться с инфом избегали. У них была память, внутреннее присутствие старшего, ушедшего из земной жизни друга, они берегли её. Откинувшись на подголовник, Зет закрыл глаза.
Образ и голос Ростислава Петровича представились настолько ясно, что Петерсу стало немного не по себе. Знаменитый «глаз Ростислава» смотрел в упор на него, как в былые времена. Зет понял, что сейчас услышит что-то важное, и напрягся. «Вы думать будете, стажёры? – прозвучал в голове знакомый голос. – Все исходные данные перед вами, подумайте черепушками, как сложить мозаику…» В приборной панели трактора была сложена мозаика. Мозаика ¬– это образ из кусочков. У него два состояния: хаос и образ. Если уподобиться старинной компьютерной игрушке «Сложи блоки», то можно получить только хаос. В том, что смог увидеть Зет, хаоса не ощущалось, но закономерность ускользала от понимания. Низ приборной панели представлял собой многослойную мозаичную структуру. Скорее всего, она была создана отдельно и залита пластиком. «Приятно, когда головы начинают мыслить, – прокомментировал где-то в темени голос генерала. – Думайте, стажёры…»
Зет полетел ночью в филиал Института Времени, чтобы своими глазами увидеть созданную из астерита структуру на втором ярусе «гостиницы для пришельцев». Он был почему-то уверен, что сотрудники там работают круглосуточно и найдётся, кому ответить на его вопросы. И так же был уверен, что медлить нельзя и надо выяснить срочно: панель и кабина трактора явно были связаны с голубыми кристаллами Тромсена, «гостиницей для пришельцев» и с тем, что тут некогда было в глубокой древности на розовом озере с окаменевшим водопадом. «Не думайте только, что вы ¬– ищейки и идёте по следу, – сказал в голове Зета голос Ростислава Петровича. – Ищейки берут след, если он оставлен. Время может не оставить следов. Вам нужно самим создать след, реконструировать его, если хотите. Основная задача нашей Службы безопасности – мир, поняли, стажёры?» ¬    
Вдруг музыка оборвалась. Открыв глаза, Зет не сразу понял, что котпер не движется и завис. Темень береговых зарослей, подведённая как помадой, черта береговой линии и дымчато-шершавое с флюоресцирующими пятнами море резко контрастировали с резкой звёздной россыпью на чёрной смоле неба. Взгляд на приборный экран ничего не дал, он был чёрным. Петерс вытер вспотевший лоб и потянулся к переключателю ручного управления, но не успел: коптер будто очнулся и вынырнул в ослепительный ясный день. Зет даже зажмурил глаза от бившего в лицо солнца. Приборная панель тоже ожила и показала, что конечная точка ночного маршрута осталась далеко позади и к ней нужно возвращаться, а сам Петерс находится под другую сторону пролива, разделившего обе Америки. Из динамика на приборной панели послышался голос диспетчера полётов:
– Зет Петерс, отзовитесь! Зет Петерс, отзовитесь!
– Зет Петерс, Служба безопасности Земли, вас слышу, – отозвался Зет и решил соврать во благо спокойствия. – Подробности по служебным каналам. Проводил натурный эксперимент, тревога отменяется. Возвращаюсь в конечную точку намеченного маршрута. 
– Брат, если ты напал на след, то не стоит ставить на уши всю планету, – ворвался в эфир голос Иона. – Возвращайся. Все тебя ждут на причале в филиале Института Времени. Или тебе нужна помощь?
– Спасибо, не нужна, возвращаюсь сам, – лаконично ответил Зет, формируя пальцем новое полётное задание на карте навигатора.
На причале, действительно, ждали все, даже автодом, который Денис Ричи за ночь перегнал со всеми его обитателями на территорию филиала Института Времени. Первой на Зете повисла Вика, потом он переходил из одних объятий в другие. Обнимали даже незнакомые сотрудники филиала и врачи, из которых Зет запомнил только одного, принявшего Мигеля. Брат Ион и Карина Виттер тоже были тут, но Карина куда-то исчезла, пока Зет со всем обнимался.
– Ты можешь считаться первым человеком, которого Институт Времени успешно телепортировал из точки А в точку Б во время направленного регулируемого хроносдвига, – сообщил ничего не понимающему брату Ион. – Чёрт тебя дернул лететь к ним прошлой ночью. Информация, что ты летишь к ним, пришла поздно, хроносдвиг уже сформировался, импульс ушёл. Ты в самом деле не пострадал? Ты, брат, осёл, но теперь знаменитый.
– Угу, – покорно согласился с ним Зет. – Только первым телепортированным у нас был не я, а Патрик Мбаа. Или ещё раньше – Милена Кисс, Принцесса Марса, помнишь такую?
– Разберёмся, – сказал на это Ион.
Через полчаса он вместе с директором Института Времени академиком Смитом проводил брифинг в конференц-зале «гостиницы для пришельцев». Смит присутствовал по голографической связи. Пресса была представлена несколькими журналистами и целым отрядом маленьких инфоботов, на нагрудных экранах которых  светились названия арендовавших их каналов. Журналисты сидели в зале в первом ряду кресел, а инфоботы выстроились полукругом перед прозрачной стойкой для выступающего.  Кроме обитателей автодома на брифинге присутствовало несколько сотрудников Института Времени с характерными нагрудными эмблемами на одежде и врачей, которые выделялись медицинскими шапочками на головах.  Ион сразу предоставил слово Карине Виттер, назвав её ведущим экспертом своего Департамента. Зет понял, что кадровые вопросы уже решены без него.
– Ключ к пониманию аномалий в Пуэрто-Атардекер лежит, на мой взгляд, в обнаруженных  здесь геологом Тромсеном земных аналогов синих марсианских кристаллов, которые сформировались в условиях пространственно-временных аномалий, индуцированных особенностями кристаллической решётки Земли, – уверенно начала своё выступление Карина. – Позволю себе сделать отсылку к популярной на рубеже XX-XXI века концепции наличия подземного Генофонда человечества с представителями працивилизаций  в состоянии сомати на случай гибели всего живого на Земле. Сомати-пещеры, насколько о них стало известно, находились тоже в узлах энергетических лей-линий, в том числе и в Центральной и Южной Америке, а не только в Гималаях. Созданный позже в результате разрушительных катаклизмов современный Генофонд Земли и «Армагеддоны» с этим не имели ничего общего. Ушедшие от угрозы ядерной войны в подземелья народы сформировали по сути параллельную цивилизацию, они сумели трансформировать сознание под условия жизни подземных поселений, но и для них те пещеры с представителями працивилизаций остались недоступными. Но Все они погибли из-за того, что нарушили некие законы общения с Тем Светом, а ныне населяющие Землю люди вообще лишены общения с ним. Забавно думать, что «гостиница для пришельцев» строилась для мифических инопланетян. Нет, она создавалась как попытка ментального контакта с працивилизациями с целью получения их могущественных знаний. Некоторых успехов фирма «MAS», которая возглавляла это направление исследований, достигла, но только некоторых. Причём, она вовсе не собиралась нарушать священный сон, погруженных в сомати, и будить их.  Принцип был предложен крайне простой: если в сомати остановлено время, то внешний объект, в котором тоже остановлено время, может вступить в контакт и получить информацию. Известный опыт со временем Церне был тоже осуществлён ради этого. Его участники специально готовились для получения информации, с помощью которой кто-то, стоявший за этим опытом, возможно, из  руководства «Общества темпоральных исследований», хотел изменить путь развития цивилизации.
Карина явно увлеклась, Зет ранее её не видел такой вдохновлённой. Внешность у неё была не особо примечательная, но блестящие широко распахнутые глаза сделали её красавицей. Зал  затаил дыхание.
– Известно, что один из голубых кристаллов, который геолог Тромсен хранил у себя дома, рассыпался в прах. При этом произошла замена личности отца и сына. Есть все основания полагать, что на берегах местного Круглого озера  жрецы Майя проходили посвящение, переживая смены своих личностей. Трудно сказать, насколько процесс был управляемым, а не случайным, – продолжала Карина. – У нас есть убедительные доказательства, что смены личностей возможны, что такие технологии используются подземными народами, иначе в подземельях не прожить. Тайну местонахождения голубых кристаллов Тромсен унёс с собой, возможно, что их колония при катаклизме тоже погибла. Крис Мейн посетил эти места только ради голубых кристаллов и пытался применить их влияние к своей группе. Когда выяснилось, что кристаллы влияют не так, как ожидалось, он сразу уехал. Механизм влияния кристаллов на личность человека я смогла проследить по жизни своего биологического отца Тадеуша Ковальски и дневнику Жанны Орсер. Но особенно сильно кристаллы влияют на клонов. Ни для кого не секрет, что до запрета клонирования человеческих эмбрионов на Земле, клоны жили среди нас,  отличаясь от обычных людей лишь теми или иными талантами и способностями, в которых они часто достигали совершенства. Один из таких клонов жил здесь, это был известный певец дон Алонсо, однако это был, можно сказать, не клон, а симбиоз добавленной личности и местного, ничем не примечательного тракториста.  Трудно сказать, зачем это было сделано. Можно допустить, что ставилась сверхзадача через проникновенное творчество уникального исполнителя достичь единства Земли и Внеземелья. В то время противостояние двух ветвей цивилизации вызывало тревогу. Но, скорее всего всё было проще: для искусственно созданной личности под рукой её разработчиков не оказалось клона с нужными физическими данными, поэтому срочно нашли подходящую кандидатуру среди местных жителей: по сохранившимся воспоминаниям, местный тракторист имел особенные руки, которые могли починить всё.
Карина выдержала паузу и показала на экране за собой знакомый многим портрет молодого дона Алонсо.
– Можно только представить, какие муки пережил этот бедняга, когда вдруг почувствовал, что в нём просыпается «Дар», заставляющий играть и петь. Гипнокурсы по сольфеджио, игре на гитаре в местной библиотеке имелись, они пользовались популярностью. В реестре выдачи имя Алонсо значится. Мексиканцы от природы  очень музыкальны. Но «Дар» потребовал большего, я могу предположить, что началась настоящая война между внедренным и ранее имевшимся сознанием.      Тракторист не выдержал душевного разлада, оставил семью и сбежал на Луну, где нашёл покой в роли скромного кладовщика на лунном терминале. Есть основания думать, что своей жене он рассказал, как есть, и она его поняла. Добавленная личность осталась на Земле, её, как я полагаю,  хранили мелко раздробленные голубые кристаллы в ячейках уникальной тракторной кабины, созданной самим «доном Алонсо» при несомненном участии старшего Тромсена.
Карина показала на экране изображение остатков кабины, висящих на крюке крана.
– В своей экспертной практике мне не приходилось ранее сталкиваться с такими феноменами, – призналась она. – Посудите сами: скромный тракторист, едва научившийся мурлыкать под нос и бренчать на струнах, входит в кабину своего трактора и в ней превращается в музыканта, которому подвластно всё: от инструмента до голоса диапазоном в восемь октав. Он делает записи своих песен и рассылает их, получая бешеную популярность. Почему-то за всё время стремительной артистической карьеры певца ни у кого не возникло сомнения, что он на самом деле существует. Звучали записи, показывались голограммы, но не было ни одного «живого» концерта. Голос Алонсо, повторяю,  брал восемь октав, как гитаристу ему не было равных. Все его слушали, видели пальцы на грифе, видели его самого, стареющего со временем, но никто не знал, где, конкретно, он живет, записывается, выступает. Он был везде и нигде. Живой и в то же время не существующий медийный объект! Медиафантом!
Докладчица сделала глоток из маленького стаканчика, посмотрела на лежащий перед ней на трибуне планшет и слегка улыбнулась.
– Пока всех почитателей дона Алонсо на Земле и Внеземелье водили за нос, были предприняты попытки, очевидно, не без участия Марсианской Автономии, создать его клон. Более того, сыну Раулю один раз устроили встречу с этим клоном на астероидах. Друг другу они явно не понравились, больше попыток встретиться не было. Но «легенда о гитаристе» получила материализацию, всем желающим могли показать «дона Алонсо» как бы в натуре. Однако, выросший и севший в трактор сын Рауль не удовлетворял требованиям творческой личности, кабина не могла его подчинить своим условиям. Не поэтому ли у дона Алонсо стало появляться мало новых песен, он жил прошлым репертуаром? Но однажды тракторист подобрал и подвёз юношу и девушку, которые удовлетворяли всем требованиям! Кабина не выдержала лихорадочных усилий захватить их сознание и загорелась. – Карина снова сделала небольшую паузу и продолжила рассказ немного другим тоном. –  Я должна напомнить, что голубые кристаллы распадаются в прах с сильным выделением тепла. Это установил Тромсен, и, возможно, это стало причиной его гибели в подземелье. Кабина трактора, перешедшего от дона Алонсо к его сыну Раулю, имела конструкцию из сложного специального пластика с сотовой структурой, заполненной измельчёнными голубыми кристаллами. Могу со всей ответственностью сказать, что создать такую структуру можно только в условиях Внеземелья или на Марсе. Рисунок структуры напоминает конструкцию из амернита в «гостинице для пришельцев»…
– Эксперт Виттер, разрешите мне кое-что дополнить, – поднял руку директор Института Времени. – Сегодня мы получили доказательства, что Институту Времени удалось воспроизвести локальный хроносдвиг. До сих пор мы наблюдали только местные явления, учились их использовать в медицине, надо сказать, небезуспешно. Но сегодня мы получили направленный луч, в который совершенно случайно попал коптер Зета Яновича Петерса, присутствующего в этом зале. Аппарат вместе с пилотом исчез из текущего времени на восемь с половиной часов и потом, к счастью, вернулся, пролетев изрядное расстояние. Но не является ли успех нашего эксперимента следствием того, что уничтожилась кабина трактора дона Алонсо? Ранее у нас было много безуспешных попыток, и вдруг – успех.
Зал, как по команде, повернул головы в сторону Зета.  «Ты, брат, осёл, но теперь знаменитый», вспомнились ему слова Иона. Зет почувствовал, что от него тоже ждут реплики.
– Могу сказать, что ничего не ощутил особенного, просто «вынырнул» из ночи в день и довольно далеко от места назначения, – с места сказал он. – Но аналогичные ощущения были и у нашей докладчицы, когда она решила заглянуть  под кабину трактора. Она совершенно незаметно для себя  пролежала под ней часов десять, пока её тоже случайно не обнаружили наши местные знакомые. Поскольку это произошло после пожара, я бы не стал делать выводы о связи трактора и «гостиницы для пришельцев». Определённое аномальное воздействие, заложенное в кабине трактора сохранилось. И, конечно, я  никак не понимаю:  филиал института был автоматически извещён о моём маршруте, почему разрешили полёт?
– Будем разбираться, Зет Янович, – спокойно ответил Смит. – Эксперимент со временем проводился между берегом и кораблем в море, вы случайно попали между ними в момент импульса. Почему вы попали в закрытую для полётов зону, мне тоже не совсем понятно, хотя я могу догадываться, что запрет опоздал дойти до вашего навигатора, поскольку вы находились возле сгоревшего трактора.
Зет почувствовал себя не просто знаменитым, а конченым ослом: он вспомнил, что проложил маршрут, но не дождался подтверждения от конечного пункта, а обязан был это сделать. Сидевшая рядом с ним Вика успокаивающе положила ему руку на колено.
- Ты напряжён до предела, – шепнула она. – Постарайся успокоиться. И не лезь в бутылку.
– А мы уже в бутылке – так же шёпотом ответил ей Зет. – Посмотри на потолок зала – это же развёртка «бутылки Клейна».
– Да ну тебя, – отмахнулась Вика.
– Я не могу на основании схожести рисунков сот в пластике и блоков из америта однозначно говорить о связи кабины трактора с темпоральной установкой, – заговорила Карина. – Что касается воздействия на меня, то оно носило, как мне кажется, чисто психоделический характер. Сотовый рисунок на днище кабины многослоен, он гипнотизирует, возникают зрительные иллюзии, которые отключают мозг, и человек впадает в забытьё. В этом состоянии ему идёт некая информация. Мне ничего не шло, поскольку кристаллы распались. Информация была на них. Приборная панель трактора, к сожалению, уничтожена высокой температурой горения. Спасибо за внимание, у меня всё.
– Мы договорились с академиком Смитом, что совместно продолжим расследование, – заявил Ион, выйдя в свою очередь к трибуне. – Что касается самого дона Алонсо, то могу со всей ответственностью заявить, что это, действительно,  продукт информационных технологий и масс-медиа. Образ синтезирован потрясающе реально. И не менее потрясающе раскручен в медиа.
– Во время нашей поездки на тракторе, – поднялась со своего места Даша Кивина, – Рауль неожиданно воспроизвёл очень любимую моей мамой, а потом и мною, песню. Он потом признался, что дон Алонсо ¬– его отец.
– Всё верно, – ответил ей Ион Петерс. – Точно так на зрителей и слушателей действовал известный фильм-ловушка «Марсианский фестиваль». Это песня – тест. Очень многие пришли к почитанию дона Алонсо через подобные песни-тесты, но не только к почитанию: пройдя их воздействие, они становились немного другими. Например, не могли задумать и причинить вред Земле.


Окончание http://proza.ru/2022/07/28/610