Человек имеет право

                ЧЕЛОВЕК ИМЕЕТ ПРАВО…
                (эссе – размышление)
    У человека много прав... И сколько бы их не было – всегда будет мало. И всегда мы забываем о природе, у которой свои права… на нас. Да простит меня, читатель, за то, что процитирую две строчки из своего стихотворения:
                «У природы много прав.
                Вымирал, кто был неправ»   
Стихотворение опубликовано на стихи. ру. Название его не даю, дабы не обвинили
меня в саморекламе.
    Однако, мамонты вымерли… Так захотела природа, эволюция. А мы люди, человеки – живём. Наше главное право, которое включает в себя абсолютно все права, это – право на жизнь. К тому же, метафизическое право на собственное тело.
Вот об этом праве, почему-то мало кто вспоминает. Невозможно не вспомнить гениальные строчки восемнадцатилетнего Осипа Мандельштама:
                «Дано мне тело. Что мне делать с ним?
                С таким хорошим и с таким моим».
Так возможно написать только в возрасте, когда ты живёшь с ощущением бессмертия. Ты – вечен! Весь мир пред тобой! Поэтому легко задавать себе такие вопросы. Красив и гениален вопрос молодого поэта. И отвечать не нужно. А он и не собирался. Красивая метафизика – собственное и материальное тело. А уж про поэзию и говорить нечего. Сколько восторженных поэтов и литераторов отозвалось на эти строчки…
      Кроме настоящей поэзии, в них есть ещё и глухой отзвук - жизни и смерти. Реальной жизни и реальной смерти. Мы не знаем, что чувствовал перед смертью Осип Мандельштам, загнанный в ссылку во Владивосток. Каков бы был ответ поэта на вопрос, поставленный им в юности. Мы не знаем, что чувствовали, находясь у последней черты Н.В.Гоголь и Л.Н.Толстой. Лев Николаевич Толстой умер в девяносто лет. Последние годы его жизни были увы, не лучшими. Не убили ли эти годы и дни перед последней чертой, его ощущение счастливой жизни, которую он прожил? Возможно, он хотел бы избежать их. Мы этого никогда не узнаем. Те, у кого был этот опыт, никогда с нами не поделятся – они уносят его с собой.
     Мне кажется, право на смерть такое же сакральное, как и право на жизнь.
     В октябре мне 87 лет. Я не знаю, доживу ли до своего дня рождения. Сегодня, день – 15.07.2022г. Таких пожилых, как я - немало, но не все могут рассказать о своём опыте жизни, находясь в полном состоянии ума и желании им поделится. Я рассказываю это потому, что был не у черты, а стоял на ней. Кто-то наверху не захотел открыть дверь и принять меня. Я об этом очень сильно сожалею, но ничего поделать с этим не могу.
     Пару дней тому, я написал четыре стихотворения, которые ещё не опубликовал на стихи. ру
 Есть и другие, написанные не так давно и так же ещё не опубликованные. Живу и пишу – ничего больше для меня нет. Ещё и боли - они не отпускает.
     Мне хочется сказать, исходя из своего опыта – человек имеет право на смерть. Он это заслужил всей своей жизнью. Он заслужил иметь право, в определённый момент своей жизни, распорядиться ею и своим телом. Человек, как личность, имеющая индивидуальное право на свободу выбора, заслужил у общества иметь возможность на получение достаточной и полной помощи для осуществления его права на смерть. На такую смерть, когда человек с радостью вспоминает свою жизнь, а не проклинает её, корчась от боли. Право на смерть это – когда ты реализуешь его – это право, своей индивидуальной свободой выбора, а не когда за тебя решают другие.
     Мне кажется – я сказал всё, что хотел, но остался загадочным для меня вопрос о восприятии человеком своего возраста.
     Моя троюродная сестра (по отцу) живёт в городе Тверия (назван был в честь римского императора Тиберия) на берегу озера Кенерет (Генисаретское море – по Библии). Её телефон и, видимо, и она сама находится под контролем – никогда не могу ей дозвониться. Услышав меня, мужской голос сразу кладёт трубку. А она иногда прорывается, слава богу, с бранью в мой адрес. Последний раз, полгода тому, она ругала меня за то, что я не поздравил её с днём рождения – ей стукнуло 102 года. Я знал, что ей под 100, но чтоб 102… Впрочем ей виднее. Настроение бодрое – ругала истово и весело. Эта давняя привычка браниться, как бы, по-свойски, сохранилась. Судя по всему, у неё всё в порядке. Я стал вспоминать, поскольку она бывшая москвичка, наше прошлое. Встречи и разговоры были редкие.
      Во второй половине пятидесятых жуткая брань в адрес писателя Дудинцева и его повести «Белая берёза» уменьшилась, но ещё продолжались довольно интенсивно в журналах, в газетных статьях. Моя сестрица работала в районной библиотеке, библиотекарем. Она и тогда была лихая, если позволила себе устроить в своей библиотеке - «встречу читателей с писателем Дудинцевым». Родственники были в ужасе. Мы с моей супругой Ларой (да будет благословенно её имя на небесах) были в качестве читателей на этой встрече. Всё прошло замечательно. Её не уволили, да и сам писатель уцелел – времена изменились.       
         Последний раз я был у неё в гостях лет двадцать назад – она была эдакий живчик. В тот раз я пытался напомнить ей о смелом поступке в Москве. Оказалось, что она этого не помнит, и вообще, о прошлой жизни ничего не помнит. Похоже – она, слава богу, не ощущает своего возраста, хотя и знает о нём. Она живёт только настоящим.
        Я ей позавидовал. Живу с перегрузкой в памяти. Помню себя и некоторые события с пяти лет отроду. Это жест от Бога или божье наказание? 
        И всё же я настаиваю на том, что человек имеет два главных сакральных права, о которых я сказал выше.  Не взыщите, господа!               
                ИСРА САФЕД.