Солдаты империи Глава 28

Неожиданно по зданию склада заработал крупнокалиберный пулемёт «Утёс». У душманов было несколько трофейных советских пулемётов, и теперь один крушил стены укрытия восставших, прошивая их насквозь. Равиль Сайфутдинов крикнул Рязанцеву:
- Серёга, давай «муху», быстрее!
Он понял, что лейтенант хочет накрыть пулемётный расчёт боевиков.
- Из этого оружия, лучше Равиля никто не стреляет… - знал он и протянул лейтенанту гранатомёт. - На, держи!
Он схватил оружие, быстро занял позицию, прицелился и выстрелил. Пулемёт боевиков замолчал навсегда. В то же самое мгновение, Рязанцев увидел ответную вспышку.
- Это уже бьют в него… - успел подумать Сергей.
Сайфутдинов сделать в сторону только один шаг и раздался сильный взрыв. Его что-то ударило в голову и сбило с ног, отшвырнув к дальней стене. На лейтенанта посыпался битый камень и кусок потолочной плиты.
- «Духи» стрельнули по нам из гранатомёта! - с удивлением понял Рязанцев. - Даже не побоялись, что сдетонируют боеприпасы…
Шипеев и он бросились к Равилю и попытались вытащить его из-под завала. Тянули изо всех сил эту плиту, но ничего не получалось. Видно в горячке, лейтенант тоже старался помочь им.
- Лежи тихо! - бурчал на него Сергей.
Только со второй попытки, им удалось сдвинуть эту плиту, и Сайфутдинов потерял сознание. Левая сторона головы была разбита, кровь заливала его лицо. Ему сделали перевязку и оттащили в угол.
- Тут вроде не залетает… - Рязанцев вытер его тёплую кровь на своём лице, схватил автомат и бросился к проёму, образовавшемся после того, как крупнокалиберные пули безжалостного «Утёса» вырвали кусок стены склада.
Он бил из автомата по душманам и всё приговаривал:
- Получите, сволочи! За Ивана, за Гену и ребят! За Равиля, за ребят!
 
Высшее общество
Замок Мольнар находился в пятнадцати километрах от Будапешта. Подъезжая, можно было различать очертания островерхих башен, мрачных каменных стен с готическими окнами, из них пробивались полоски света. Они въехали в большие чугунные ворота, возле которых стояла охрана, приветствовавшая Шандора. Миновали парадный подъезд.
- Красиво! - искренне произнёс Егор Рязанцев. 
Обогнули замок и остановились возле подвальной дверцы под навесом. Шандор открыл дверцу тяжёлым старинным ключом и пропустил гостя вперёд. Спустились по ступенькам вниз.
- Осторожно! - освещая путь фонариком, он вёл его по подвалу.
В нишах стен мелькали многочисленные бочки с коньяком и ромом, огромные, оплетённые лозой винные бутыли, запечатанные сургучом. Спёртый воздух, сырость, запахи подземелья. Коридоры кончились, они вошли в подсобное помещение, где под мрачными сводами на крюках висели подвешенные за ноги две оленьи туши, касавшиеся ветвистыми рогами каменного пола, и вепрь, оскаливший жёлтые клыки. 
- Вчера привезли с охоты, - пояснил Шандор, скользя лучом фонарика по охотничьим трофеям.
По крутой железной винтовой лестнице они поднялись наверх. Гулко отзванивали ступеньки под ногами.
- Тише! - сказал венгр.
Он открыл ключом дверь и впустил Егора в небольшой чуланчик. Из буфетной пробивался ослепительно яркий свет, доносился звон посуды. Шандор осмотрел его, поправил галстук-бабочку на крахмальной манишке и, улучив момент, когда буфетная была пуста, быстро провёл прямо в столовую, где шли последние приготовления к торжественному приёму.
- Проскочили без проблем! - засмеялся он.
Столовая была отделана дубовыми панелями, под тёмным дубовым потолком сверкали две громадные бронзовые люстры с хрустальными подвесками. На стенах были развешаны старинные фаянсовые тарелки с охотничьими сюжетами, прямо над хозяйским креслом, похожим на готический трон, висели портреты Гитлера и Хорти.
- Если бы знал, что тут будет высшее общество Венгрии, - Рязанцеву стало страшно. - Ни за что бы, ни согласился сюда ехать…
Лакеи в серых ливреях с золотыми галунами сновали между столами с графинами и подносами. Шандор провёл его в холл, где они смешались с толпой гостей. Мелькали обнажённые плечи дам, бриллианты, пышные причёски, дорогие меха, в воздухе витал тонкий аромат французских духов. Рядом с аксельбантами, генеральскими мундирами, увешанными орденами.
- Среди гостей Отто Скорцени, - шепнул он, - личный агент Гитлера.
Венгр пояснил, что Скорцени со своими молодчиками-террористами, переодетыми в штатское, имея чрезвычайные полномочия Гитлера, прибыл в Будапешт, чтобы повлиять на правительство Хорти и заставить венгерского диктатора продолжать войну на стороне Германии.
- Высшее общество, фраки и мундиры! - осмотрелся Егор. - Совсем как на театральной сцене.
- Я тебя представлю моим родителям, - Шандор подвёл гостя к старому господину. - Папа, позволь представить тебе моего друга из Берлина.
Справа стояла его жена, худая пожилая дама, сильно декольтированная и подкрашенная. Возле неё красовалась жена капитана Ева.
- В жизни она ещё привлекательнее, чем на фотографии, - подумал Егор. 
За ними шёл немец в генеральской форме с фрау, перегруженной гримом, локонами и драгоценностями, трофеями из всех стран Европы.   Рязанцев отошёл в сторонку и услышал голос Шандора:
- А-а! Господин Мержиль, очень рад вас видеть! Какими судьбами? 
- Здравствуйте, милый Шандор! Как поживаете? Как служба?
- Благодарю вас, сегодня будем дегустировать ваши вина?
- Я представил вашему отцу большой набор французских вин. 
- Да, простите, - спохватился Шандор. - Разрешите мне представить вам моего друга из Берлина. 
- Карл Виценхаммер! - невнятно произнёс Егор.
Раскрылась дверь, и вся толпа приглашённых гостей двинулась к трапезе. За столом он оказался между Шандором и коммерсантом. Отто Скорцени, со шрамом через всё лицо, сидел напротив, рядом с Функом, одним из заместителей Геббельса по пропаганде.
- Вот бы расстрелять их из автомата… - подумал русский.
Столы в зале были расставлены буквой «П». За каждым гостем стоял его личный официант. Можно было заказать любое блюдо и закуску по своему желанию. Ужин был роскошный. Но он не мог по достоинству оценить его, потому что вынужден был следить за Шандором.
- Какой вилкой и ножом он пользуется… - искоса смотрел Рязанцев.
Он едва прикасался к блюдам, совершенно не представляя себе, как надо управляться со спаржей, артишоками, устрицами, омарами и креветками. 
- Извините, Карл! - раздался рядом голос коммерсанта Мержиля. - Вы что-нибудь смыслите в политике? По-моему, все люди, независимо от нации, цвета кожи и религии, имеют право кушать и пить вино.
Судя по цвету его лица, Мержиль уже основательно набрался бургундского, и его тянуло на откровенность.
- Чем глубже узнаю людей, тем больше люблю собак! - улыбнулся Егор.
- Да, между прочим, - удивился француз, - а почему вы так мало пили? Официант, всё время стоявший за креслом совсем не имел работы. 
- Ввиду серьёзной контузии.
- Ах да! - подхватил доверчивый собеседник. - Вы только из госпиталя... Сочувствую, сочувствую... Вы мне, по правде говоря, очень симпатичны. Вы светский человек, трезво мыслите, прекрасно воспитаны. И самый молодой из всех приглашённых сюда...
Рязанцев сидел с чашкой кофе, не понимал, куда он клонит.
- Скажите, Карл, вы женаты?
- Нет, господин Мержиль, я холост.
- А вы не хотели бы познакомиться с одной прелестной девушкой?
- Кого вы имеете в виду?
- Я вам открою семейную тайну. У меня есть дочь. Собственно говоря, это не родная дочь, по крови она итальянка. Вообще это романтическая история. Представьте, я выиграл её в казино. Случилось это в Монте-Карло. Знаменитый итальянский тенор проиграл в рулетку всё состояние: имение, квартиру, мебель, яхту, все наличные деньги. В кармане у него остался документ, свидетельство из родильного дома, удостоверяющее, что он отец ребёнка, рождённого публичной женщиной... Родильный дом был коммерческим, пациентка должна была уплатить за пребывание крупную сумму. От уплаты она отказалась. Ребёнок должен был поступить на воспитание в приют. Вдруг явился отец, признал отцовство, заплатил и получил документ, дающий ему право на ребёнка. Я выиграл дочку в покер!
Егор слушал собеседника, а он, потягивая кофе с ликером, продолжал:
- Мы с женой бездетны, она была в восторге от моего выигрыша. Мы дали ей имя Беата в честь матери жены, польки. Девочка росла умной, ласковой и музыкальной. К моему горю, жена умерла, я воспитывал Беату один. Несколько лет назад я женился на богатой американке, от брака у меня две дочери. Вторая жена недолюбливает Беату, которая имеет все права на наследство. Я выделил ей солидное приданое, она красива, образованна...
Мержиль вопросительно поглядел на него. 
- Стало быть, вы предлагаете мне... - догадался собеседник.
- Я был бы счастлив! - заверил торговец. - Вы могли бы стать моим родственником, и компаньоном. Я ввёл бы вас в своё дело! 
Рязанцев молчал, не зная, что сказать.
- В самом деле, почему бы вам не прокатиться в Женеву, ну, скажем, недельки на две, ведь это вас ни к чему не обязывает. Вы были в Женеве?
- Нет, не приходилось.
- Красивейший город. Лучший курорт мира. Я живу в живописном районе, недалеко от Женевского озера, почти рядом со зданием Лиги Наций. Яхта, автомобиль, свои верховые лошади... И хотелось бы вас познакомить с Беатой. А через недельку, скажем, или дней через десять я сам доставлю вас в Берлин. Уверяю, для вас это будет просто увлекательный вояж.
Егор на мгновение задумался и сказал:
- Господин Мержиль, всё это весьма заманчиво, и я очень благодарен вам за доверие, но дело в том, что меня ждут дома. И потом, мне следовало бы иметь для такого турне соответствующие документы.
- Пустяки! Какие документы! Кто их будет проверять? Я беру это на себя. У меня немецкий самолёт. И пилот немец. Но временно он находится в моем распоряжении и обслуживает мою фирму. Я снабжаю Германию и Венгрию винами, фруктами и турецким табаком. - Мержиль улыбнулся.
Рязанцев сделал вид, что обдумывает его предложение:
- Вы меня заинтриговали. Несколькими днями я, конечно, располагаю.
- Ну и чудесно! Завтра ровно в восемь утра вы заедете ко мне вот в этот отель, - он вынул из кармана фирменную карточку, предоставляемую в отелях гостям. - Я буду ждать вас. Мы сразу отправимся на аэродром...
Их беседу прервал Шандор:
- Господин Мержиль, вы совсем отбили у меня приятеля. Что вы здесь делаете, пьёте ром? Наверху танцы, Карл. Ева хочет с тобой танцевать... 
Егор переглянулся с французом, он одобрительно кивнул головой и поднял руки, растопырив восемь пальцев. Они поднялись по мраморной лестнице в зал, озарённый канделябрами. Оркестр играл медленный вальс, и на сверкающем, до блеска натертом паркете плавно кружились пары. Ева шла навстречу, он поклонился, и они заскользили по залу. 
- Отчего вы такой серьёзный? - кокетливо спросила она.
Ночевал он в фешенебельном особняке Шандора. В семь утра гость тихо поднялся, стараясь не разбудить хозяина, побрился, наскоро перекусил на кухне, надел подаренный костюм, шляпу и драповое пальто и покинул дом.