Запрещённый приём 2ч Продолжение Искушения

      Продолжение рассказа- "Искушение в ночь Ивана Купалы"  18+

     Как уж удалось Егору убедить Нюру не мочить свою "лисичку" зазывно-
  призывными водами всепозволяющей ночи Ивана Купалы на обмен снова свозить её 
  в город.
  - Сам то ты туда ездишь частенько.
  - Тебе очень даже известно, что я езжу по делам.
  - Вот и у меня там найдётся дело, не сумлевайся.
    Надо обсмотреться, ведь мы всё равно собирались туда переезжать жить.

    Покряхтел Егор с досады на такой обмен её желания.  Для него что одно, что
  другой- всё едино- не желанно.  Хрен редьки не слаще, но понимал, что
  удержать в четырёх стенах такую своенравную жёнушку не возможно. И, понимая,
  что взгляды городских мужчин на неё-это не объятия в кустах с чужим кавалером,
  в колдовскую ночь, стерпеть можно.

     Но первое, что она сделала, приехав в город- это, зайдя к модистке,
  переоделась в городское платье. Пришлось Егору раскошелиться: его ненаглядная
  нарядилась в платье исключительно из лёгкого батиста и шифона.
    Тяжёлых шелков ей не надо, подавай всё воздушное и прозрачное.
   Но, слава Богу, в шифоновом облаке городского платья можно было видеть только
  её плечи с руками да чуть-чуть грудь.

    Даже, если бы её наряд был бы безобразно серого цвета, всё равно на неё
  не переставали бы оборачиваться  встречные мужчины.  Но он был в розовато
  белых тонах, с вкраплениями солнечных брызг.
  - Сударыня, это платье пошито для жены одного важного чиновника.
    Она перенесла покупку на три дня.
  - Вот вы, милочка, за эти дни и сошьёте ей другое.
    Нашла что ответить в своё оправдание Нюра и, поймав извозчика, отправились
  в контору по делам Егора.

     Ей с лёгкостью, не предпринимая ничего специально, удавалось очаровывать
  не только встречных мужчин, но и серьёзных господ.
    Опасаясь, чтобы его Нюрочка как бы не оказалась причиной чьей-то ревности,
  Егор старался не оставлять её одну.
    Ничего не поделаешь, он прекрасно понимал, что не просто иметь красивую
  и не глупую жену, Сам впрягся в такую упряжку, отвоевав свою красотку у
  прежних, двух мужчин.  Как говорится: взялся за гуж, не говори, что не дюж.
 
     Да, сомневаться в её способностях не приходилось и в этом он убедился
  в ближайшее время: пока он отлучался по делам, кажется всего на минут десять,
  оставив её дожидаться в гостиной для посетителей, как она успела очаровать
  известного Егору чиновника, посещающего нужное деловое заведение.
  - Добрый день, Ефим Понкратыч, я вам передал бумаги через вашего помощника
  - Егор, дела после. Как ты можешь оставлять такую пташку одну?
    Она же может улететь.
  - Я оставил её на минуточку.
  - Никаких минуток, обедаем у нас.
  - Во сколько?
  -  В пять.  Жена будет рада.

       На лице жены и правда появилась неподдельная радость от встречи с Егором,
  ведь он наведывался к ним и раньше.  Пусть к мужу и по каким-то делам, но
  дыша к нему не ровно, ей казалось, что при встречи он улыбался ей совсем
  не деловой улыбкой.
     Конечно, понимающему Егору, чтобы не разочаровывать жену своего начальника,
  пришлось купить в подарок какую-то позолоченную безделушку.  Ведь не пойдёшь
  в гости с пустыми руками.

    Подарок сделал своё дело, её сердце и всё что ниже желало быть в его
  власти.  Она бы и без подарка упала в его объятия, но он боялся, что
  не удержит такое счастье, так как оно довольно много весило.
    Килограммов двадцать этого счастья у неё было лишнего, но они, как
  ни странно, её не портили.   И Егор чуял своим чутьём, что в иные времена
  мог бы без отвращения оставить в ней своё семя.
    Но как-то за все встречи, что были с ней, до возможности утонуть в её недрах
  не доходило: то одно мешало, то другое отвлекало.

     Они оба понимали, что черты, являющейся преградой для их сближения нет.
  Начни он хоть с порога с ней прелюбодействовать,   она бы не отказалась и
  была бы рада его ласкам.
     Она и при этой встречи не скрывала своей радости, не обращая внимания, что
  он пришёл с женой, ведь жену можно чем-нибудь отвлечь.
  "Неужто мой муженёк,- думала она,- не постарается очаровать жёнку Егора".
  - Я собственными глазами видела в его глазах к ней интерес.
    У моего мужичка, как у мартовского кота всегда интерес: и к пушистому
     меху лисы и к такому же меху между ног чужих красавиц.
    Капитолине-жене Ефима, было прекрасно известно, что её Понкратыч разбирается
  в мехах разной живности не хуже Егора, поставляющего мужу меха уже более шести
  лет.

     За вечерней трапезой не торопились насыщать свои животы, приглядывались
  к друг другу, оценивая взаимные возможности: как деловые, так и личного
  характера.
    Но вот, настало время, когда обе пары понимали, что пора утрясти съеденные
  возбудители плотских утех, коих на обеденном столе было не мало.
    Для такого чиновника, у которого Егор с Нюрой были в гостях, имеющего
  двух этажный дом-усадьбу, окружённого густыми лесопарковыми насаждениями,
  иметь на столе  редкие яства не представлялось затруднительно.

    Да, чиновник Понкратыч был очень важного значения , о его чине Егор даже
  не хотел говорить Нюре по определённой причине. ( хотя причина одна- длинный
  бабский язык)
    Именно важность и высота чина Понкратыча позволила ему увеличить близ
  лежащее озерцо, установив по его берегам уютные беседки, затенённые качалки
  с пологом от солнца или дождя и простые гамаки.
     Всё это находилось друг от друга  на расстоянии и пользующиеся ими
  гости могли с лёгкостью предаться там даже плотскими утехами- никто не будет
  увиден, что у любвеобильного хозяина происходило не раз.
    В дома тоже было много маленьких гостиных с большими зеркалами от пола
  и широкими диванами, на которые можно лечь, хоть вдоль, хоть поперёк-это уж
  кто как умудрялся. Главное- было бы желание улечься, но можно созерцать себя
  в зеркале и стоя...

    О наличии беседок и гостиных Егор прекрасно знал, он сам там раза два
  оказывался: один раз с женой хозяина дома, другой раз с какой-то странной
  незнакомкой после удачного завершения их общего мехового дела.
    С незнакомкой он пофлиртовал, но спать не стал: боялся не связи, а грязи.
  И правильно боялся- девица оказалась из известного дома.

     Тогда он завершил поставку меха, который уходил от него через Понкратыча,
  которому, давным- давно, ещё в самом начале добычи меха, он предлагал делать
  дела с ним, объясняя, что...
  - Да, наши края богатые: и тебе лес, и тебе золото. Но золото-это не моё.
    А вот тайга с лисами, реки с бобрами, подлески с зайцами- это моё.
  Егор ещё до женитьбы начинал через Ефима сбывать мех, понимая, что это
  занятие выгодное: мех всегда в цене.
  - Да и мастера по выделки меха у меня хорошие.  Я их не обижаю, ценю
    и они за меня держатся.  Знаю- не убегут: уважают и боятся.

    Ефим Понкратыч, как всегда молча выслушивал заверения Егора о качестве
  поставляемого ему меха, не хвалил, снижая цену меха в свою выгоду.
     Но Егор-то понимал, что к чему знал устоявшиеся порядки в торговле: 
  не подмаслишь, не пойдёт... Это как с бабой начинаешь спать, обязательно
  надо подсластить, промочить, а то ведь вкривь и вкось пойдёт и криком изойдёт.
  Всю хочу насмарку  пустит.
    Приходилось ему кое-что подарком отпускать.
   - Но такой шубы, как у моей Нюры, ни у кого  в округе нет: тёмно-рыжая  лиса
     с оторочкой белого альбиноса и шапочка из белой лисы. Она у меня, как
     солнышко в облаках.

    Увидев такое, жена Понкратыча изошлась завистью, пришлось Егору  для неё
  шубу продать за полцены, а сам Понкратыч намекал, что Егор дорого оценивает
  мех и поделки, на что Егор категорично заявлял:
  - Да у меня какая выделка.  Мздра крепкая и тонкая, поэтому мои шубы, как
    пушинки, а рыжинка лис не красная, а как одуванчик. Вот поэтому они светятся,
    как солнышко.
     Да, мех на вес золота, его мне и намывать не надо, оно у меня в кармане
  подстреленное.
       Понимал Егор, что куда сподручнее самому мех продавать для заморских
  дам, да не пущают, крохоборы.
    Понимал, что в карманы Понкратыча немалая деньга оседает.
   - Я-то рассчитываюсь с охотниками, а у него всё себе идёт.  Вон как разжирел:
     дом двух этажный. Да хрен с ним!  Хрен-то с ним.    Да куда он его сейчас 
     совать собрался?  Не дай Бог, Нюру оприходует.    Я ж тогда могу его...
     Опять же в открытую на ссору не пойдёшь. Вот угораздило нам встретить его.
     Называется- свозил жену в город: сам подложил под чужого мужика.
      Я ж тогда не переживу, уйду на волков без ружья.
      Пусть сожрут меня без остатка, но Нюру в эту ночь я ему не оставлю.
        Сделаю, как три года назад. Надо отправить к ним посыльного, авось
        поможет.
                2
       После застолья парочки как-то сами собой поменялись.  По сути удивляться
  не приходилось: к чему хозяева этого дома стремились, то и начали осуществлять.
     Капитолина, взяв Егора под руку и прижавшись к ней своим внушительным
  бюстом, мило чирикала, упоминая презент, за который она готова благодарить
  каким образом  он пожелает.
  - Егорушка, вы- мастеровой мужчина, вы всё можете. Не откажите в моей
     просьбе: постеречь меня от охальников, пока я буду принимать ванну
     лечебной воды.  Мужу доставили жбан минеральной воды для лечения моей 
     поясницы.  Снимите с себя сюртук, а то-замочите.

    И пока он снимал и укладывал свой сюртук, она довольно смело предстала
  перед ним в одной нижней рубашке ( хорошо, хоть не голой) и, протягивая к нему
  руки, томно заговорила:
     - Вы помогите мне залезть в ванную, она в другой комнате.
     - Конечно, конечно, непременно-с.
    Услышав согласие, она приняла его за согласие к сближению.  Тот час обвив
  руки на его шее и приблизив свои губы к его губам, начала валиться
  на стоящий рядом диван, увлекая Егора с собой.
     Оказавшись в лежачем положении, Егор был вынужден милостиво подарить ей
  долгожданный поцелуй, но поняв, что лежит между её ног, начал ощущать, что
  его дружок  твердеет от исходящей теплоты из её тайного места.
   "Ах, засранец, что ты делаешь?"- подумал он про своего дружка.
  - Кто тебе разрешил поднимать голову?   Если эта дама тебя учует, то она
    не отвяжется, целиком съест тебя своей...

    И всё же, усмиряя своего дружка, он не чувствовал отвращения, скорее
  простое, мужское любопытство, которое, известно, может завести далеко.
    В полумраке комнаты, лёжа на её пышных телесах, он старался увидеть её глаза,
  которые она, почему-то, закатила и, чтобы не лежать чурбаном, пришлось ему
  прижать свои губы к её пухлости на груди.      Она тот час издала
  многозначительный томный стон.

   - Что это с ней?  Я ещё ничего не делал, а она того и гляди  заорёт,
     как перед концом, будто...  Надо же- какая искусительница, всего лет на пять 
     старше моей жены, а какая мастерица втягивать мужика в блуд.   Вот что
      значит- город.    Сроду бы не поехал жить в город, да дела вынуждают.
 
     Пронесшиеся в голове размышления немного смягчили дружка и Егор
  заговорил:
   - Пульхерия, ой- Капитолина, а не спешим ли мы?
     Давайте выпьем вина, вино расслабляет.

    Он вырвался из плена её раздвинутых ног и подошёл к столу с бутылками вин.
  Незаметно проделав нужную манипуляцию с одной, очень красивой бутылкой
  и позвав стоящего за дверью прислужника, отдал её со словами:
  - Обязательно поставь её на стол, где сейчас Ефим Понкратыч со своей гостьей.
   После отданного распоряжения  Егор обречённо пошёл принимать заманушные
  атаки Капитолины.
                3
                А тем временем...
   - Ефим Понкратыч, ваша рука приклеилась к моей талии, вы её держите там
     уже полчаса.
   - Ах, пташка моя, я готов держать её всю жизнь.  Будя, будя жеманиться.
     Хочу надеть тебе золотую цепочку с кулоном на твою лебединую шейку.
      Ну подари хоть один поцелуй за подарок.
     Смотрикося, кулон утонул в твоих булочках, дай я его оттуда достану.
   - Ха-ха-ха, Ефим Панкратыч...
   - Зови меня просто Ефимом.
   - Ефим, мне щекотно. И зачем мне корсет ослабили?
   - Как же я, пташка моя, достану кулон, когда там всё впритык.
     Ах, как я люблю внизу впритык.  Вот теперь всё свободно и я его нащупал.
   - Вы-Ефим не кулон, вы грудь мою щупаете.
   - А ты как думала?  Такой подарок имеет высокую цену. Тебе, однако,
     за него не один вечер меня благодарить придётся.
      Выпей ещё вина.  Оно ненашенское, тебе понравится.

     Как ни странно, но данный пассаж был не из противных для Нюры: ей были
  приятны прикосновения к её груди его горячими пальчиками, которые якобы
  искали кулон в ложбинке между её грудей.
     Но она была начеку, выжидая, как он дальше себя поведёт.
   Она не отстранилась, выжидая.  Он осмелел, поняв её настрой.
   Кулон был забыт и он с упоением мял желанную мякоть её груди.

     Они стояли перед большим зеркалом в маленькой гостиной, обольститель
  оставался за спиной гостьи, уже прижавшись всем своим телом к её заду
  и под тонким шифоном прекрасно ощущал своим твердеющим предметом её упругие
  ягодицы.
     Нюра, прикрыв глаза от нахлынувшего волнения, запрокинув голову
  с полуоткрытым ртом задышала сильнее.   Её явно интриговали его поползновения.
  В ответ он бурно задышал, начав искать своим ртом её губы.
    А она, поддавшись минутному увлечению, пока что чувствовала, как он всё
  плотнее  вжимал свои твёрдые причиндалы между её ягодиц, успевая при этом
  поглядывать на её лицо через зеркало напротив.
    Видимо таким приёмом он пользовался не раз и ждал: как поведёт себя
  от его манипуляций с причиндалами его жертва, как поведёт себя от его
  совращения очередная дама. Иная может позвать в сад или в спальню, а иная,
  чтобы было меньше возни, подняв подол, позволит тут же войти в неё сзади.

    Но ничего подобного не произошло.  Нюрочка, почувствовав сильный напор сзади,
  немного посторонилась и со словами:
  - Ах, Ефим Понкратыч, за цепочку я вас поблагодарю позже. Мне приятно ваше
    внимание, я даже увлеклась, но давайте охладим жар наших тел вином.
    Тем более оно ненашенское.

    Разочарованный неудачей Ефим подумал:
   - Тот жар, что у меня в штанах, вряд ли вином потушишь. Скорее наоборот.
     Пей душечка, быстрей сомлеешь, что мне очень на руку. Уж я знаю, что
     тогда с тобой делать.
    А вслух сказал:
   - Ну какое же это внимание?  Так- одни прикосновения. Я умею приласкать так,
     что ты окажешься на небесах.
   - Я не сомневаюсь. Налейте мне вина вон из той красивой бутылки.

     И пока она смаковала заморское вино, Ефим, исчезнув на минутку, предстал
  перед ней одетым только в домашний, совершенно расстёгнутый халат и между
  распахнутыми полами виднелись его голые ноги и что-то темнеющее чуть выше.
    - Пташка моя, допивай бокал и я, так и быть, выпью с тобой этого винца.
  Он залпом осушил внушительный бокал, обнял её, сидящую на диване и бесцеремонно
  полез под подол её шифонового платья с желанием: то ли снять его с неё,
  то ли просто задрать подол.
     Она вяло отстраняла его руки, понимая, что выжидая зашла непозволительно
  далеко.   Теперь она уже догадывалась, что ей от него не убежать и что он
  непременно сделает с ней всё что ему нужно: всё  то, что хотел этот
  изощрённый соблазнитель.
    В глазах поплыл какой-то туман, голова закружилась и сознание у неё
  отключилось, предоставив ему своё бесчувственное тело в полной его власти.

     Ефим, видя Нюру расслабленную и почти засыпающую, сначала обрадовался:
  теперь возни всего-ничего, можно просто задрать подол и взять что жаждал
  от этой обворожительной красотки. 
    Но потом, почувствовав какую-то слабость, только успел подумать: " Однако ж,
  как она меня измотала своими капризами. Чуток отдохну и...
                4
    ...и прошло минут пятнадцать, за которые Капитолина успев получить от Егора
  ещё пару поцелуев, как он, извинившись попросил небольшой перерыв для
  собственной нужды.
  - Извините, Капа, за казус, я переоденусь и вернусь.  Ждите...
 
     Она смиренно ждала... ждала, но сытный обед и вечернее время сделали своё
  дело.
   А Егор, метнувшись на поиски своей жены, с ужасом боялся найти её под Ефимом.
  Этих маленьких гостиных было чёрти сколько, но он нашёл грешную парочку,
  увидев только как полуголый  Ефим, неловко откинувшись на боковину дивана,
  держит в своей руке край подола платья спящей Нюры.    Ефим тоже спал.

     Поблагодарив всех Богов, подхватив на руки жену, Егор выскочил из алькова
  греховных затей, метнулся по коридору в надежде найти выход, но... потом
  понимая, что в данное время им не будет возможности благополучно добраться
  до своего дома, попросил у прислуги определить его в одну из спален,
  с желанием переждать наступившую ночь.

    Уложив сонную жену на кровать, расстегнул корсет, снял с неё платье и
  взглянув на безвольно распластанное тело жены, сокрушённо закачал головой,
  понимая, что им удалось миновать беды, что она безгрешна, а он не будет
  съеден волками.
    Он немного злился на неё, но она лежащая в полумраке спальни, освещённая
  только луной из окна, была настолько хороша и притягательна, так манила
  своим  безвольным видом быть обласканной, что он, сжав зубы, решился
  на запретный поступок- обладать ею сонной и всё что мог сделать Егор
  со своей женой, он сделал, не спрашивая разрешения и не жалея об этом.

    На рассвете, заказав лошадей с коляской, отправились домой.  Ехали молча.
  У Нюры из глаз капали слёзы, но Егор молчал. Вслух не утешал.
  Это его сердца лились слова утешения, которые он адресовал ей молча.
  - Не плачь, сердце моё.  В ту ночь ты не была грешна. Это моё дыхание ты
    слышала сквозь свои стоны.  Твоё тело меня узнало, ты называла своего
    соблазнителя Егором.  Как же ты была горяча, как исходила соком.
    А может мне это казалось, ведь я тогда тебя и любил, и одновременно злился.
    Я целовал твои закрытые глаза, плачущие солёными слезами
     А мне было сладко-сладко.  Ведь я уберёг тебя от совратителя и твоё тело
     мне было благодарно. Я это чувствовал.
     Только твоё замутнённое вином  сознание было уверено, что ты лежишь
   под Ефимом.  Вино и сон сыграли с тобой злую шутку, но о ней никто
    не узнает.
    Это я баюкал твою нижнюю лисичку, это я утопал в твоих горячих недрах.
    Ты тогда могла только плакать с закрытыми глазами, ты даже не обнимала
     меня, думая что на тебе чужой мужчина.
   А что со мной было, когда ты произнесла странную фразу: "Ефим, я вас не люблю,
   я люблю Егора".
    А как подо мной задёргалась, ощущая приближение своего завершения
    якобы греховных скачек. Но взрыв в твоём лоне всё равно произошёл,
    разнося по твоему телу сладкие конвульсии. Мы тогда с головой ушли в наши
    ощущения, мы тогда просто утонули в твоём и моём вылившимся нектаре.
     У тебя не было сил выбраться из-под меня и мы продолжали лежать и лёжа
      уплывать в своих завершённых удовольствиях.
    Пушистая лисичка между твоих ног жила своей жизнью, своими желаниями.
    Это она тебя предала, а ты меня-нет.
     Я уверен- ты забеременела, не бойся- рожай нашего сына, не трави его
     травой, не избавляйся. Я не вынесу такой казни. Та ночь была просто
     волшебная.      Я чувствую- будет сын и будет очень умным.
     Как же я люблю тебя, несносная.

                5
       Ефим проснулся от прикосновения к своей руке прохладной ладони жены.
   Она- бедная, не дождавшись скрывшегося от неё Егора, продрогла заснув
  почти нагой без покрывала и от озноба проснулась, но в надежде найти его,
  отправилась на поиски, наткнувшись на спящее тело своего мужа, почти
  раздетого, но находчиво предложившего ей золотую цепочку, лежащую рядом
  с ним на диване.
   - Это тебе, моя радость.  Ты, моя крошка, почему не в своих ванных,
     тебя ж провожал туда Егор.
   - Представляете, сударь, у его жены вдруг разболелась голова и он изволил
     откланяться.
   - Голова?  Это в какую пору она у неё успела заболеть?
     Вот видишь, крошка, она ничем не отличается от тебя. И у неё голова
     болит некстати.
  Последняя фраза жене чиновника явно понравилась, раз он сравнил её с такой
  красоткой, видимо ускользнувшей от лап и ещё кое-чего её мужа.
   О поползновениях которого она не только догадывалась, но и точно знала.
            А он подумал:
   - Все вы бабы одинаковые, когда не хотите давать. Как-будто ваша голова
     при  этом деле необходима.  Она же находится совершенно в противоположной
     стороне от желанного места.
      И я тоже хорош, так опростоволосился- заснул.
     Как хорошо, что она сняла цепочку, побрякушка даже очень пригодилась...

     Но разговор Егора с женой всё равно состоялся и был весьма откровенным.
   - Егор, я тебе изменила.
   - Я догадался.
   - Как?
   - Ты вела себя так же, как я. А я в ту ночь целовал другую.
   - Ой ли, только целовал?
   "Неужели ты думаешь, что я тебе могу признаться.- думал Егор- Какой умный и
  уважающий себя мужик, который дорожит семьёй, открыто признается в измене?
   С тебя- милочка, хватит и признания в поцелуе.  И этого не стоило говорить,
   но уж очень хотелось услышать от тебя признания в неверности.
   - Я знаю, ты беременна. Беременна сыном после той ночи.
     Это мой сын...
    И в ту же минуту на него уставились два глаза, полные удивления и догадки.
  И эти глаза походили на серых волков, которыми он мог быть съеден...
     Он поднял руки, понимая, что выдал себя.
   - Прости!  Сам, сам виноват, я больше не будуу...
   - Ну, погоди!..  Вот я тебе...
   Продолжение её угрозы утонули в его горячих губах.