Дневник. 24 сентября 2020 года. Село Любец - Ковро

               
               
         Давно мечтала я побывать в древнем, живописном  Любце.
         Село это на берегу Клязьмы – настоящий Парнас местных и приезжих художников, писателей, скульпторов, ювелиров и другой творческой братии.

          И, вот, о радость! Поездку в Любец организовала энергичная Ирина Алексеевна Калигина, начальник управления культуры города Коврова, на своей красной автомашине. Пригласила меня и Ольгу Альбертовну Монякову, директора Ковровского исторического музея.

          На окраине села нас встречала группа местных жителей - дачников во главе с художником Ириной Ивановной Шляндиной, другом семьи писателя Сергея Михайловича  Голицына.

          Любец  сохранил милый вид старой русской деревни.  Деревянные избы - дома с резными наличниками, верандами, слуховыми чердачными оконцами, низким деревянным штакетником. Заметно, что ремонт  стараются делать, не нарушая стиль старины.
 
          Улица между двумя рядами домов -  толстый  ковёр из пожухлых осенних трав, разрезанный посредине жёлтой песчаной дорогой.

          Прошли к дому Голицыных, расположенному в конце села, в низинке, среди старых деревьев и кустов.
 
          Домик маленький, приземистый, старенький. Хозяева отсутствуют. Во дворе – дощатый сарай, над дверью которого надпись выцветшей коричневой  краской: - «Парнас». Здесь писатель создавал свои литературные произведения. Сфотографировались группой у «Парнаса».

          А вот деревянная баня.  И.И. Шляндина открыла её незапертую дверь. Внутри, на фоне  брёвен, – широкие полки, тазы, веники из берёзы, дуба. Повеяло стариной, уютом  дерева, ароматом слежавшихся листьев.
 
         Я вслух удивилась, что баня не заперта. Ирина Ивановна сказала:

        -Здесь никто ничего не берёт.
 
         Я спросила:

        -Где же Голицыны?

        -Они в Москве. Миша Голицын болеет. Он плох.

         Недавно скульптор, резчик по дереву, Михаил Сергеевич Голицын, сын писателя, подарил Ковровскому Этнографическому Музею большую коллекцию своих мини-скульптур. Присутствуя на встрече, я обратила внимание на то, что Михаил Голицын был печален. Во время чествования сидел с полузакрытыми глазами, с головой, опущенной на грудь.  Себе я объяснила это его скромностью, нелюбовью к публичности,  официозу.
 
          Как я теперь поняла, это было предчувствием болезни или её приходом.

          После осмотра более чем скромной усадьбы Голицыных, этих прямых потомков знаменитого княжеского рода, мне стал близок и симпатичен дух этого семейства. Все они пребывали и пребывают в творчестве. Их не интересует материальный мир. Им чужд дух стяжательства и накопительства.

          Нас пригласили в гости  соседи Голицыных, Бурановы. Хозяйка, Татьяна Ивановна, накрыла стол на втором этаже. Стены и потолок комнаты уютно отделаны деревянной рейкой. На стенах картины  художников. Среди них три интересных пейзажа  московского художника С. Юкина, близкого приятеля  хозяина дома, Льва Владимировича.   Особенно понравился  пейзаж с белой церковью И. И.  Шляндиной.
 
           Лев Владимирович показал замечательную коллекцию созданных им ювелирных украшений из камня и серебра. Каждое из них неповторимо, поэтично, плод богатой фантазии автора.

           На столе  интересные бутылки с прекрасными винами. Как в лучших домах филадельфии и ЛОндона!

           Ирина Алексеевна Калигина выставила к чаю привезённый ей большой, красивый торт Ковровского кондитера Яковлева. Торт оказался  - ну, очень свежим и  очень вкусным!

            Хозяин дома исполнил несколько песен. Несмотря на почтенный возраст, голос его звучал  приятно, выразительно.
 
           Сколько же талантов в одном человеке!

           Но это оказалось ещё не всё! Лев Владимирович  написал  книгу «Послание внуку». Она опубликована на бумаге и в интернете, на «Проза. ру». Автор – интереснейший человек: авиационный инженер, переводчик с японского языка технической литературы, ювелир.

           Экземпляр книги он подарил Ирине Алексеевне Калигиной.

           После чая пошли в противоположный конец деревни, к дому Ковровского писателя-адвоката Абрама Семёновича Плоткина и на местный погост.

            В середине деревни, на правой её стороне, местные обратили наше внимание на большой, крепкий деревенский дом - пятистенок с резными ставнями, покрашенный голубой краской. В этом доме и рядом снимались кадры фильма «Шла собака по роялю».

            В конце этого порядка  маленький, старенький домик ковровского писателя-адвоката  Абрама Семёновича Плоткина. Позади избы-старушки – невысокий, но крепкий бревенчатый дом со всеми современными коммуникациями, возведённый сыном писателя Александром. У дома раскидистая  яблоня, обременённая созревающими плодами.

           В начале кладбища – знаменитая Любецкая церковь, памятник архитектуры 17 века. В недалёком прошлом здесь стояли руины.  Силами местных творческих активистов, ковровской администрации и Музея церковь была реставрирована, но  реконструкция ещё не завершена. Однако, по праздникам здесь свершаются Богослужения.

           Недалеко от церкви могила А.С. Плоткина. На надгробной плите портрет писателя в иудейской кипе. Лицо, как всегда, благодушное. Глаза ясно смотрят в мир.

           А вот огромная, древняя сосна с раздвоенным стволом. Оба ствола неохватны. Я впервые вижу такое могучее дерево. Кто-то из присутствующих предположил, что сосне 500 лет. Другой воскликнул: «А, возможно, -  700»!
 
           Могилу Владимирского художника Владимира Яковлевича  Юкина плотным ковром укрывают живые цветы: невысокие разноцветные ромашки - гацании (газзании), растущие в сетке из мха.  Очень живописно и достойно художника.
 
           А вот место упокоения ковровского художника Виктора Фёдоровича Федянова, произведения которого я люблю. Открыто и просто он смотрит с гранитной плиты. Перед моими глазами возникла его большая картина, выставленная в Музее: деревенский дом с резными наличниками в обрамлении деревянного штакетника, а перед окнами – рябина в тяжёлых пунцовых гроздьях, и всё это пронизано, согрето ласковым солнцем ранней осени.

           Захоронения писателя Сергея Михайловича Голицына и его жены - более чем скромны. Это земляные холмики с ажурными железными крестами, затейливо сработанными чьей-то неравнодушной рукой.  И здесь присутствует нематериальный дух семейства.

            Могила художника  Вячеслава Владимировича Шляндина, мужа Ирины Ивановны Шляндиной, выглядит ухоженной. Её венчает современный чёрный мраморный крест.

            А вот захоронение ковровского поэта, участника ВОВ -  Пашинского. Несколько лет назад я читала его потрясающее стихотворение, посвящённое драматичному сражению, на вечере Объединения Ковровских Литераторов и не могла скрыть подступающих слёз.

           Рядом с погостом, на спуске к реке Клязьме, растёт вековая сосна, живописно изогнутая, как на японских гравюрах.
 
           Возвратившись с кладбища, посетили 2-3 дома местных художников и скульптора. Везде – бревенчатые стены, русские печи с ухватами, керамическими горшками, плошками, деревянными ложками. Красные углы украшают старинные самовары. Но при этом в избах – все современные удобства.

           Поездка в Любец оставила ощущение путешествия в иной мир, иное время.