Запонка, гл. 6

- Ваша спальня, - толкнул дверь Стас, зашёл за стенку, щёлкнул свет, и пригласил меня войти. Комната озарилась единственной лампой. Обстановка без излишеств: полуторная кровать на высоких ножках, стол, стул, трюмо в углу.
Я прошёл к балконной двери, увлекаемый дальними огнями какого-то соседнего жилища, отдёрнул штору.
- Здесь длинный балкон, опоясывающий практически весь этаж, так что если будет страшно, найти меня легко, - хозяин посмеялся.
Вошла Марта.
- Обустроилась, - сообщила она в хорошем настроении, - как вы здесь?
- Мне нравится, - отвечал я, - и тихо, и спокойно вроде. Вот только нет никаких сеток, жаль.
- Зачем? – Поинтересовался Стас.
- От комаров.
- О, их нет, не переживайте. Водоём - далеко, комаров и нет.
Марта потёрла руки в удовольствии, думая о чем-то своём.
- Все хотела спросить: почему ты не сдаёшь комнаты? Они у тебя прелестные такие, милые. Лишняя копейка бы не помешала, а? – Спросила она.
- Вы сами-то ночь переживите, а вопросы все и отпадут, - объяснился он, лукаво улыбаясь.
- Опять за своё?
- Но ради чего вы приехали? Выяснить, правильно? Исправить кое-что. Вот и выясняйте, и исправляйте.
- И все же, – вставил я, - разъясните, что к чему. К чему готовиться? Что подразумевается под всеми этими вашими предупреждениями?
- Я могу быть полезен, безусловно, но только повторить: из комнат не выходите. Водой, чаем ли, чем хотите – запаситесь заранее.
- А туалет? – Спросил я.
- Туалет? – Стас обернулся к девушке, - насчёт туалета интересненько.
Прошёл вперёд, задрал покрывало и из-под кровати вынул горшок. Поднял за ручку, чтобы все видеть могли.
- У каждого в комнате имеется эдакое устройство.
- Стас! Ого! – Воскликнула Марта, - и что, и у меня такое?
- У всех, у всех. Из комнат ни-ни, пожалуйста. В ваше же благо. В вашу безопасность, помните.
Марта близко подошла к хозяину дома, толкнула своим плечом его плечо.
- Эй, что я хотела-то спросить-то! – Украдкой поглядела в мою сторону, прислонила ладошку к губам, чтобы я не слышал, шепнула, но я услышал.
- То колечко, что на полочке лежит – чьё?
- А! Идём! – И оба они пошли на выход, оставляя меня в одиночестве.
Несколько раз прошёлся по комнате, желая что-то новенькое обнаружить, и заметил, хотя не сразу бросилось в глаза: в самом углу рассмотрел какую-то скрепку. Она незатейливо скрадывалась на общем рисунке разноцветного линолеума. Я поднял и определил – то была часть запонки, - крылышко, которое вдевалось в прорезь рукава рубашки. Повертев, я подошёл к окну и, не раздумывая, выбросил наружу.
Атмосфера за окном насыщалась полотном черно-коричневого вечера.
Я выключил свет и решил посмотреть на то отдалённое жилище, где горел свет, но там уже было темно.
Какое-то время ещё любовался открывшимся ландшафтом. Ряд редких деревьев с серебристыми сочными листьями, извилистая грунтовая дорога, по краям - плотно поросшая травой. Дорога та карабкалась по земляным буграм и, казалось, останавливалась отдышаться, потом снова бралась в путь, исчезала внизу, и появлялась, сместившись чуть.
- Ну, как вы? – Я не услышал, как тихо Марта вошла. Она стояла в распахнутых дверях.
- Ничего, мне нравится. Думаю, ночь минует быстро, завтра – в дорогу.
- Куда собрались?
- Воровать ещё чего-нибудь, - посмеялся я, - ведь  мы с вами так ничего и не украли. А общее наше с вами, общее, куда девать-то?
- Все смеётесь? А я вот…, - она подошла ко мне и раскрыла свою ладонь.
- Ого! – Удивился, когда увидел вторую составляющую запонки, - сам орден.
- Что? – Марта сверлила меня глазами.
- А вы ведь тоже будете удивлены: вторую часть, крепление вот этой штуковинки, я только что выкинул в окошко.
- Ой! Я так и знала! – Вздохнула девушка, - началось!
- Что? Что такого началось?
И тут мы услышала громкие шаги за стеной.
Марта, выронив пуговицу, бросилась закрыть дверь. Несколько раз, прокрутив замком, она шагнула от двери, не переставая прислушиваться к грохоту странного шага.
- Это там? – Спросил я.
- Не знаю. Если правильно говорил Стас, то …
В дверь грохот.
Марта прикрыла рот ладошкой и глазами полных ужаса глядела на меня, не в силах двинуться с места, так и остолбенев.
Кроме одинокого стука ничего не происходило почти минуту.
Но вот повторился размеренный монотонный стук. Можно было дать голову на отсечение - костяшками рук нельзя было так проделать. Что-то инородное, тяжёлое здесь было.
Я не заметил, как присел. Марта сошла с места и на цыпочках дислоцировалась ко мне. Стояла, вытянув шею. Мы слышали тревожное дыхание друг друга.
За дверью молчали ещё минуту.
Потом то, громоздкое Что-то развернулось и гулкими проламывающими шагами стало удаляться по коридору.
- Это что было? – Задался я.
- Что было, что было! Черт меня понёс к вам, черт! Сказано же – сидеть по комнатам!
- Стас где?
- Стас где – меня спрашиваете? Не имею понятия. Он попрощался со мной и напомнил, чтобы я – на месте, и ушёл. Сейчас не найти никого, да и я и не выйду отсюда, как хотите! – Заявила она, все же в чем-то сомневаясь.
- Не собираюсь прогонять вас. Пожалуйста, располагайтесь.
- Эх, что же! Как хорошо-то! Что же теперь будет? И зачем вы запонку выбросили? – Она раскрыла ладонь, снова демонстрируя перламутровую пуговку, - вот часть ее. Теперь что-то, что-то будет…, - запричитала.
- Ну, подвиньтесь! Я где, по-вашему…, - не успела закончить фразу Марта, как мы услышали, что в дверь нашу что-то заскреблось.
Она зачарованный взгляд на меня перевела, и между тем, наблюдала за изменением моей внешности, а я и сам чувствовал: чем-то искажалось в моем лице.
Снова - минута вечности.
За дверью громко откашлялись.
- Это не Стас, - отметил я. – Не он!
Марта со всего маху прикрыла мне рот.
- От-кр-р-рой! – Услышали мы леденящий голос. У девушки подкосились ноги, и она бухнулась просто мне на колени.
Я посторонился, уступить ей место.
Далее мы услышали снова тот тяжкий шаг, но другой, возвращающийся.
«Сколько их там?»
Мы глядели друг на друга, не видя ничего, мысли - совпадали.
Минута затишья и теперь те два Неизвестных, вкупе, поволокли свои шаги от нашей двери. Один – твёрдый, ступенчатый шаг. Второй – шаркающий, отстающий.
- Допрыгались, - шепнула Марта.
- Где-то  я слыхал уже это слово, - отозвался я.
Мне или показалось, что в лице Марты чем-то светлым мелькнуло, - лучиком, озарением, догадкой ли, или просто идея моя справедливая была сама по себе. Я сказал твёрдо, в упор, глядя на неё:
- Послушайте, хватит! Хватит дурака! Зачем спектакль?
- Вы издеваетесь? – Едва не взвизгнув, противоречила она, но этот голос ее, реакция лишь подтверждали мои подозрения. Кажется, я разоблачал весь цирк.
Я резко поднялся, возвышаясь над ней. Мне хотелось что-то сказать еще, ещё что-то веское, расклинивающее, и в губах металась мысль, и Марта наблюдала за сим, но ничего сказать не смог.
Не раздумывая, я направился к двери. Оглянулся.
Марта спокойна.
«Ага! Ну, вот! – Подумал я, - ещё ссылочка! Если бы напугана была, разве меня подпустила к двери?»
Подойдя, я прокрутил замочную бабочку и распахнул полотно.
Ничего, никого.
Позади я услышал почти кричащий вздох: Марта, немо раскрывая рот, вытянутой рукой указывала в дыру двери.
Внимание моё вернулось назад, и я увидел перед собой чёрную маску, висящую в воздухе, на уровне своей головы. Красными нитями были перешиты рот и глаза ее, один из которых, сквозь нити пялился меня разглядеть.
Я плохо помнил, как дальше было: как запер дверь, как мчал в конец комнаты, опомнился там - мы оба сидели на пол, - Марта, поджав под себя ноги, я – ощущая сильный озноб, скрестив руки на груди, будто защищаясь.
- Видали? – Спросила она.
- Видали, - согласился. – Я думал - шутка.
- Ничего себе! И эт-то…, - заикаясь, вторила она, - хорошо - я т-тут с вами, а то бы одна…Что бы было бы, если бы поодиночке?
- Да сна не будет, я так понял.
- Какой сон?!
Вдвоём мы вздрогнули, когда в дверь снова взбухла от удара.
- Э-эо! – Это был голос Стаса, - вы там, что делаете?
Марта отвечала, глядя на меня:
- А-а?
- Мы? – Бодрым голосом попробовал я, - сидим. Тут.
- А на полу чего?
- А видно? – Обретая смелость, ввернул я.
Марта глядела мне в рот.
- Видно? Скажете! Я сквозь стены не вижу. Шутники.
- Стас! – Взвизгнула Марта, - что там было?
- Что такое? Что было?
- Ну, как что! Ого! – Кратко изъяснилась  девушка и мы все так же, в поддержку друг друга,  обменялись с ней взглядами.
- А-а! Уже? И как?
- Стас! Хватит пугать! Я же знаю, что ты не такой! – Переменчивостью пылала надежда голосом Марты. Щеки ее раскраснелись.
«Совсем не цирк», - пронеслось у меня.
- Вы дверь-то откройте. Я вам плохого не сделаю. Да вы и сами убедитесь. Вот они тут - ходят…
- Кто-а, Стас?! – С последнего духа выкрикнула девушка. Один глаз ее ресницами слипся, и она и не пыталась расклеить его.
- Ну, приведения. Ваши приведения. Выйдите да поглядите, каковы красавцЫ!
- Издевается, - заметил я и получил определённо положительный кивок  соседки.
«Ага!»
В дверь резко, громко, ломаючи постучали. И снова - это было нечеловеческое действие.
Марта подтянулась ещё ближе, подлезая под самую мою руку. Я обнял ее.
Несколько минут мы сидели, обомлев, с пустым сознанием, глядя в одну точку – возможное шевеление лепестка дверной ручки. Но, благо всем Святым -  она не шевелилась.
- Что делать-то? – Спросила Марта, приходя в себя.
- А кот его знает, что делать? Какого я с вами … к этому вашему дружку… приперся? Что делать!!
- Я вас будто звала! Сами вы… - звучал упрёк. Но нам нужно было понять: мы есть в данное время оплот, опора, защита друг другу. Потому и ее слова звучали пресно, бессильно.
«Возможно, - думал я, - она рада, счастлива даже очень, что я с ней. Что я живой, нормальный человек, на которого можно положиться (мужчина же!) опереться. А  Стас - невесть что! Поймёт и оценит…»
- Как же долго вы знаете этого человека? – Спросил я на этот счёт.
- Кого?
- Стаса, - оживился я.
- Вечность знаю.
О чем говорить дальше я не знал.
- Вы, я хочу сказать, - сказала Марта, - ах, почему я согласилась на те 500 лет?
- Какие 500 лет?
- 500 лет Валерия Львовича. Это там, где можно было и нужно было форматировать наши приведения, нынешние приведения, наши страхи.
- Что это?
- Эти пятьсот лет, конечно, я … должна была раньше рассказать… Эти пятьсот лет – не то, что вы думали, - не богатое воображение массажиста. Пятьсот лет те были придуманы для меня, ради меня, чтобы побороть мои страхи. И все, все, все ради моих страхов, понимаете? Он, Валерий Львович, объяснил, что если ты (я, то есть) хочешь изменить фантазии, убавить краски - должна пойти со мной на эти пятьсот лет назад и отформатировать так и тех, с кем по жизни будешь пересекаться.  И вы тоже…
- И я тоже? Я был в ваших планах?
- И вы были.
- И вы заранее знали, что так будет?
- Хм. Куда вы придёте знала.
-  С вами тут сидеть стану, знали?
- Я, Влад, виновата, но не настолько, чтобы виниться много-много раз. Мне пока много самой - не ясно. – Она волновалась, - вы помните, как я путала имена ухажёров, помните же? Ах, вы хорошо запомнили.
- И что?
- Путаница в них – суть в том, что я всегда мечтала быть преданной одному мужчине, одному - избранному, не так, как может быть, рассуждают  другие девушки, что если спать со всеми – принц поздно или рано найдётся. Я видела своего избранника во сне, видела его. Имею представление, образ его. Образ его тут, - она коснулась ладонью груди, - тут, на сердце отпечатался.
- Вот только я не пойму что-то, - прервал я, - что этому вашему Стасу-то от нас надо? От меня, конкретно?
- Вы имейте терпение дослушать, пожалуйста.
Я сомкнул губы.
Девушка продолжила.
- Не знал вашего вмешательства Валерий Львович, не знал. Для него ваше появление - внезапность. Планы смешались. Но вспомните же! Вы же сами мне помогали понять моего героя!
- Что? Какого героя?
- Вы же сами меня подталкивали найти моего Императора.
- Не пойму, Марта, - я отрицательно помотал головой и заверил, - я при чем, что вы меня постоянно куда-то…
- Вы, вы и вы! – Она тихонько взялась хлопать от неясного мне возбуждения ладошкой по полу.
В дверь постучали.
- Ну, как? Что делать-то будем? – Спросили оттуда.
- Стас! Знаешь, оставь нас, - ответила Марта, - нам итак не по себе. Поверь, довольно ты напугал. Хватит! Прекращайте! Нужно предупреждать заранее о своих делах, - она хотела ввернуть ещё какое-то слово, но задержалась, глубоко вздохнув и взглянув на меня, закончила, - тебя и мой друг просил об этом не раз.
- О! Он уже друг? – Сардонически посмеялись за дверью.
- Почему нет? – Сорванным голосом заступился я, - почему нет?  Друзей не выбирают, – сказал я избитую фразу. Марта уверенно поддакнула мне.
Вид мой крепился, был невозмутим, не сокрушён, и оба мы, кажется, душевно оплетались крыльями, обнадёживающие хоть какой будущностью, товарищества.
- Ладно, сидите там. Как хотите. Но, Марта, то за чем ты пришла, не может быть организовано таким образом. Это – стихия и ею нужно управлять. Ты же – отказываешься.
- Почему это? – Она похлопала на меня глазами.
- Ты, - продолжал Стас, - ты должна видеть своими глазами сущности, которых заказала. Те Сущности, которые тебе мешают, хотя бы некоторые из них. Выбраться наверх своей мечты хотела? А Ад? Не просто все так. Усилия нужны собственные.
- А ты знаешь мечту мою? – Выкрикнула Марта.
За дверью помолчали, ответили:
- Да-а-с, разговор пустейший… Ну, а вы, Влад, вы-то? Эу, кавалер! Вы можете набраться смелости, минутой назад же подошли? Еще разок сможете?
Очередь посмеяться бы, но смешного - «зеро».
- Давай? – Подтолкнула меня Марта.
- Чего? – Подскочил, - я не пойду. Зачем это? Снова бешеную маску увидеть? Зачем это? Дудки! У вас тут свои … насчёт меня… даже, наверное, -  сопротивлялся я. - Я совсем ничего, нет, решительно ничего не понимаю. Вы тут в корзине одной собрались, вот и выкручивайтесь,  а я что? Я лишний, совершенно негоден для ваших…
- Вот как! – Разочарованно произнесла девушка.
- Видишь, - заметили за дверью, - вот дружок-то как от тебя отказывается. Да-а, работать есть с чем.
- Вы так скоро сдаётесь? – Шепнула Марта, - так скоро?
- Вы избираете себе избранника, Марта, я - при чем? Подумайте. Вы, вы знали, что прилеплюсь к вам, ладно. Вы знали, что заведёте меня в эту дыру, знали. Вы, не удивлюсь, ещё намного больше, чем представить можно знаете. А я вам – пешка, какая?
- Да-с-с, - прошипело за дверью.
- Салфетки кто тебе приготовил? – Крикнула Марта в дверь.
- А-а, не успел не объяснить. Я один-то не остаюсь. Всегда со мной товарищи, поклонники, помощнички и если они эдак немноженько материализовались – ничего страшного. Они безобидны. И в том моя заслуга, мои дела.  Неужели не понятно, - продолжал Стас, - что вместо того, чтобы прятаться  по углам, вам ближе стоит познакомиться с моими подопечными, а если не так…
- То что? – Спросили мы в унисон.
- Ха! Придётся все-равно познакомиться, но уже насильно.
- Ого! – Вытаращил я глаза, - вот так - то! Какого хрена я здесь делаю?! – Переспросил я ещё раз сам себя и у меня возникло дерзкое желание совершить что-то безумно решительное, - подняться и уйти.
Марта кивнула, будто ожидая от меня по-настоящему продуктивных действий.
 Меня же цепляло одно - все здесь чужое, предательское, вероломное. Сценарий!  Сценарий  написан заранее. Но вылези из кожи, все вылезете – никогда из меня пешку не сделаешь! Никогда!
«Негде развернуться, ах, негде!» - В отчаянии явилось мне.
Марта додумывала мои мысли на свой лад и кивала, кивала согласительно.
Молчали.
Я чувствовал, как прескверно устроился здесь, на полу:  болят ноги, болит все и спина ноет. Подняться бы и поменять место.
Обнявшись, мы скоро заснули.

***

Пробудился под самое утро.
Зелень полыхала ветреным настроением своим, покатая земля обнажалась в ранней заре далеко за глубоко розовым горизонтом восходящего Солнца.
Я встал, снимая с себя руку Марты. Расправил плечи, ощутил прежние неудобства во всем истерзанным суровым «отдыхом» тело.
Все молчало.
Птицы редким гомоном начинали куплеты утреннего гимна.
Меня интересовал тот дом, напротив. Он снился мне.
Мне приснились длинные проходные коридоры его, комнаты с расставленными по стенам дверьми, как здесь, аналогично. И за каждой из них что-то обязательно находилось. Мне чудилось, что Те, о чем или ком говорил Стас, - приведения материализовавшиеся обитали там, возможно. И, кажется даже некоторых «лица» я разглядел вроде.
В голове роились мысли-вопросы фразами: «вы же сами помогали с моим Императором», «по душевности  тоже хотела помочь», «500 лет тому назад мы были…» и другое.
Я не мог сосредоточиться ни на чем и глядел на безмятежно спящую Марту.
Я подложил ей под голову подушку с кровати, и вспомнил, кстати, слова ее еще по поводу чудной высоты мебели. Не кровать, а массажный стол.
Прошло немного времени, во мне эта идея утвердилась плотно: полуторная кровать высока настолько ровно, насколько было бы удобно работать за ней массажисту.
Эта догадка все больше меня поражала. Головокружительное волнение – и мне захотелось немедленно разбудить девушку, переспросить ее об этом.
«Явный сговор мага Стаса, массажиста, Марты. Рука руку! Ведь так ясно! - Думал я, - и те шаги, раздваивающиеся шаги – шаги не приведений были, а обоих их шаги были. Один за другим всю ночь - по коридору. Но, что же им нужно было от нас с Мартой? От меня, что нужно было?»
- Вы не спите? – Услышал я. Она подняла голову, протирая заспанные глаза.
- Отдыхайте, рано ещё, - посоветовал я.
- А вы что?
- Не знаю. Планов - увы. Не знаю. – Стоя перед окном, я уперся взглядом в то дальнее противоположное строение. Марта молчала.
Я не знал, что, как, но ей должно было быть понять, что происшествия прошлой ночью – как ни безобразно, ничтожно - из этого искать выход необходимо! Необходимо было - и срочно.
Во мне все ещё не переставало существовать того импульса, что если бы Марта не противоречила, готов был бы снова броситься к двери и выхлестнуть отсюда всех и вся. Самому выхлестнуться свободным соколом. И ничто бы, ничто бы тому не помешало!
  «Пошла прочь вся погань!»
Марта поднималась с трудом. Спина у неё тоже болела. Медленно, кряхтя и потирая части потерпевшего сном тела, вставала.
- Вы, - начал я вполголоса, - говорили вчера о высоте этой кровати, зачем?
- Ну, вам ли не понять? – Звучал ожидаемый ответ.
- Значит, догадки верные?
- Даже больше, - усмехнулась, - вы ещё не понимаете, сколько наперёд знаете.
- Ох, уж  мне ваши эти задачки! – Сказал я, вкладывая гнев в слова.
- Простите. Я перед вами извинилась. С меня – все!
- Уж да, конечно. Очень даже просто – все! Выкручивайся, как «хоти»!
- Но вы же любите меня? – Спросила вдруг Марта, поднимая лицо,  прекращая все движения вдруг, прислушиваясь к тому, что я должен буду ответить, - любите же?
Я молчал.
«Люблю – не люблю. Ерунда, какая!»
- Ну, во всяком случае, - продолжала она, - питаете некоторые добрые намерения, чувства хорошие, правда?
«Что в ней изменилось? – Смотрел я на неё, - что? Почему так? За одну ночь?»
- Марта, уважаемая, - загорелся я абсолютно в подлинном, природном своём темпераменте, не маскируя его впервые, - нужно сейчас думать, думать и думать, как выбраться с этого вашего дурдома! Вот о чем…!
- Да, - ответила, потупив взгляд, - я согласна.
- Так, что же насчёт кровати? Сговор?
- Сговор? – Ее брови дрогнули, - сговор. – Повторила она.
- Сговор! – Убеждённо звучал я, - да между вашим массажистом-философом и этим волшебником Стасом, и вами, наверное, сговор?
- Я даже об этом…, - она покачала головой. - Фантастический вы! Мыслитель! Кровать высока, да, но чтобы ее невозможно было боком отсюда вынести – вот для чего. Не вынесешь и так и эдак. А вы думали? Ха!  В проем, понимаете ли, не войдёт. Вот почему! И по ширине – никак. Вот все! Вся недолгА. А вы, что надумали? Фантастический человек!
Девушка окончательно пробудилась, принялась убирать волосы. Черты лица ее истирали абрис бывших кошмаров. Но все же что-то утомительное держалось.
- Ладно, не станем думать о постороннем, - заявил я, поразмыслив, - нужно выбираться. И вы, не знаете ли, кстати, что там-то за дом?
Марта развернулась, стала рядом, за плечом моим.
- Напротив?
- Да, что то?
- Соседи, - произнесла ровно. Я почувствовал неискренность в ее голосе. Но не придавал пока этому  значения.
Как много прояснилось в эту  ночь, и номером - прояснилось, что Марта не могла меня обманывать. Я ощущал кожей каждый оттиск вокализма ее, истину ощущал сердцем. Ну, а если ещё глаза…
Она прятала их.
Отошла от меня в сторону, не зная чем занять руки. Она могла бы налить кипятку, чаю бы обоим, но ничего не было. Так стояла в растерянности спиной ко мне.
«Не время, - решил я, - выяснять отношения, не время!»
Выглянул в окно – не слишком высоко. Метров пять.
Кажется, это единственный способ покинуть проклятое место.
Легко можно было уйти самому, - это да. Но, как не раскинь, как не подозревай Марту во лжи и все такое, - малодушии, сделкой нечистыми - мне было жаль ее. Я не мог оставить так просто – один на один ее со Стасом и всей  придворотней. Я не мог.
- А ночь прохладной была, - услышал смягчённый голос.
- Думаю - ничего страшного при свете-то дня мы уже не увидим их? Мы можем встретить только разве особенных недоброжелателей в человеческом облике.
- Кого?
- Да дружков ваших: массажиста, Стаса.
- Но что же вы придумали для этого? – Спросила она, не замечая мой язвительный тон.
- Прыгнуть я придумал - вот что. Сейчас свяжу канат покрепче, из этих простыней, вы полезете, и я, пожалуй. Может, прыгну.
Марта молчала.
«И это знак согласия, не правда ли?»
- Тот дом, - сухо она подвела, - отражение этого дома.
- Ух, ты! Чем дальше, тем забавней.
- Мне снился сон, - говорила она, - я видела всех их там, живущих. Этот же дом – ловушка, приправа, он совершенно пуст и Стас, обманывал. Нет тут никого, кроме: я и вы.
- Мне тоже, кстати…, - начал, было я вспоминать свое, но передумал и  спросил, - вы так считаете?
- Я считаю: Стас давно покинул этот дом. Стоило нас устроить на ночлег – он и ушёл.
- И с кем мы вчера…?
- А! Это страхи: мои и ваши. Я говорила. Это правда.
- Однако, не шизофреники же мы, чтобы слышать голоса. Да и вдвоём это не получится.
- Давайте сделаем просто: уйдём отсюда и посетим тот дом, который вам понравился.
- Ого! Не понравился он мне, но в нем что-то есть. – Я подумал и шаркнул по шее ребром ладони, - честно скажу: мне эти ваши приключения уже вот!
Она промолчала.
- А салфетки? – Продолжал я. – Салфетки! Вы же сами заметили: что-то готовило стол Стаса перед нашим гостеванием. И потом: он же сам утверждал, что никогда в одиночестве не остаётся. Так где же все?
- Да нет тут никого… Ну, положим, положим - некие такие полу материализованные - и что? Где их нет?
- И они здесь! Отличненько!
- Не нервничайте, Влад. Вы нервный какой! И изменились ко мне совсем, совсем переменились! Не нужно это.
- Ничего-ничего. Сложено, так сложено! – Рапортовал я, не обращая на ее погрустневшие глаза.
- Давайте, да, я согласна, ладно давайте – на все согласна, заканчивать давайте. Мне и самой все это перестало нравиться, - волшебства, все, все, все. Покоя!
- То-то же! Просто посетили бы какого-нибудь психолога, обычного практикующего психолога. С самого истока этих придурковатых  путешествий надо было сделать так. Дело – четверть часа. Нет же: нужно было собрать могучую кучку разносратых людей и варить варево сказоШное, ух! Зачем? Тьфу! – Я не поверил, что отплюнул. Слюна моя отлетела в сторону, и мы оба посмотрели на неё.
Марта молчала.
- Да, я согласна, конечно. Только давайте не ругаться. Никогда не ругайтесь. Вы изменились…
- Нам бы отсюда выбраться по добру, - твердил я.
- Получится же, а? – Наивный вопрос.
- Хм, - ответил я, ощущая некий прилив все того же неизвестного, -высокой степенности мужской.
«Как ловко умеют женщины преображать, преображаться. Лгуньи! И ложь - слово за словом!»
«Но мне жаль, - твердило внутри, - жаль ее! Защитить нужно. Вытащиться самому и ее тоже вытащить надо!» - Постановилось во мне.
«Не может же все закончится фарсом».
«Точно определиться в целях и задачах, в тактике действий – раз!»
«И что, правда, что хочу от Марты самой? Вопрос. Ведь она, нужна ли мне? Или? И все затеянное с ней – лишено ли обязательств? Наполнено ли каким  смыслом?»
«Ложь во сне, ложь повсюду. Эх, и сам туманов  напускаю!»
«Если бы она, например, могла понять, осознать, отказаться от  предрассудков, то я обязан, обязательно, безусловно, был бы присутствовать в этой дрянной магии. И эта магия была бы честной тогда, - прозорливой бы стала, действенной в противовес измышлениям неясным, искажённым героям наших.
Рабочее настроение необходимо создать надо! Необходимо – два! Двигаться, двигаться – три!
Я сам могу провести тысячу идентификаций и разделений. Сам!
Оживить любую клетку, мембраной одарить и дать жизнь новой планете.
« Хм. Странные ощущения!»
«Ощущения, ощущения…»
Сейчас, видя надломленное отношение к себе девушки, я кажется, созревал для величайших дел.
«ЧУдная ночка!»
Дом – отражение, о котором говорила Марта, где поселились все чудеса чудесные, - призраки с магом Стасом могли  играть положительную роль в развитии дальнейшего сюжета нашего нынешнего и будущего союза с Мартой.
Беда в неопределённости, замыленности целей, идей.
«Я виноват, но и она осуждаема».
Изменить мировоззрение? Подход к себе самому подобрать? Расставить приоритеты, столбовые знаки на пыльном пути к ожидаемому воодушевлению?
Считал ли я счастьем быть рядом с ней?
К одиночеству привыкаешь. Ой, нет, ничего плохого нет в том, что ты просто никому не вредишь, не веришь (личное дело), но сам пребываешь в каком-то вакууме. А это ненормально.
Насколько дружба душевная, стадия отношений, имеет стоимость, следовало разобраться.
- Вы знаете, - спрашивала Марта, - какие-нибудь ритуалы, волшебные слова какие-нибудь, заклинания, знаете? Вы чуть знакомы с магией?
- Да, - ухмыльнулся я и закрепил, - но об этом не сейчас. Это великая тайна. Вы должны бы знать!
- Хорошо, - не прекословила девушка, - понимаю. Я не думала, что вы такой…
«Нечего сусолить!»
  Соорудив из постельного белья канат, обещанный, туго связав все составляющие, я выбросил его в распахнутое окно.
- Час наш, - сказал я, - пришло время выбираться.
Марта подошла и взялась за вервь.
- Если я упаду? – Спросила она.
- Невозможно, сами себя не уроните, - уверил я, сотворив при том каменное лицо.
Она хотела верить и верила.
- Вы знаете ли, как мы двинемся дальше? – Спросила, вылаза на подоконник.
- Конечно, - не имел понятия я.
«Нужно уноситься куда дальше – это раз!»
Она поверила, улыбнулась и опустила ногу в пропасть.
Лицо ее исказилось в страхе и что-то снова большее (ах, эта ночь!) существовало в ней, - она, не раздумывая, опустила и вторую ногу - опасно незамедлительно.
Ещё держась животом на подоконнике, постаралась уловить мой взгляд.
 И тут ее мгновенно потащило и руки ее, к ужасу моему, распались. Дёрнулась пустая верёвка.
Я прикрыл глаза и услышал, как она летит, летит, обрушиваясь.
Если бы я знал, какую святую молитву, какую спасения молитву прочесть ради этого человека, я бы озвучил ее немедленно, я бы пел тысячу Трясвятое, но я и слова не обронил. Ничего раньше меня не касалось потустороннего. Я не имел чести знать защиту от вероломных сил внеземных.
Когда выглянул из окна, она лежала навзничь, раскинув руки, и изо рта ее пламенела кровь.