Черкесские коннотации к портрету строителей дольме

Черкесские коннотации к портрету строителей дольменов в древнем Ханаане

Аннотация. В статье с помощью анализа некоторых сказаний нартского эпоса черкесов, примеров из их языка, а также обращения к Ветхому завету обосновывается версия происхождения народов-строителей дольменов Израиля и пирамид Египта, а главное, способов приобретения ими знаний, необходимых для их возведения. Аргументы, приведенные в статье, показывают, каким образом люди, чьи предки в недавнем прошлом были первобытными, в бронзовом веке смогли овладеть сложнейшими технологиями, воспринимающимися и сегодня как невероятные достижения. При этом исследование позиционирует прачеркесов как народ-доминанту всего процесса развития.

Ключевые слова: дольмен, Израиль, Ханаан, пирамида, бронзовый век, Бог, Тхьэ, селекция, Библия, прачеркесы, коллапс, Платон, демократия, аристократия, адыгагъэ, сверхчеловечность, талант, эвристика.

В Израиле в одном из мегалитических комплексов, которых в нем немало, не так давно обнаружен огромный дольмен, возраст которого исчисляется примерно 4000-4500 гг. В связи с находкой местные ученые возобновили обследование подобных сооружений в стране, а в обществе к ним пробудился новый интерес. Израильтяне задаются, в том числе и таким вопросом: какой народ мог выступить их строителем в то далекое время?

На Северо-Западном Кавказе массовое присутствие дольменов в недавнем прошлом наблюдалось в предгорной, горной частях, а также на побережье Черного моря. Древнейшие из мегалитов появились здесь в конце V – начале IV тыс. до н.э. [1: 22]. Немалое количество из них оказалось старше египетских пирамид или являлось их ровесниками, возведение многих из них приходилось на расцвет «бронзового века», а в целом их строительство, пережив крах «бронзы» в 1200 гг. до н.э., продолжалось до средневековья нового времени. Поэтому данные памятники местными учеными считаются творениями народа автохтона, который одновременно является создателем более локальной майкопской культуры. И в число первых претендентов на звание их наследников входят, разумеется, черкесы (адыги).
 
Найденный в Израиле дольмен в дополнение имеет существенное отличие от кавказских или иных таких сооружений. Внутренний его размер 2 на 3 метра, а покрывающая плита весит не менее 50 тонн. Последняя цифра, с одной стороны, наводит на мысль о схожести строительных технологий дольменов Израиля и пирамид Египта. С другой, что, видимо, не менее важно, предлагаемая здесь статья должна будет выяснить не столько, какой народ выступил строителем найденного мегалита, сколько то, за счет чего могли возвести его обыкновенные или даже необыкновенные люди. Другими словами, следует заняться поиском ответа на вопрос: какова природа «гносео» – знания, познания, познавания строителей мегалитов? Мифогенная ли, социогенная ли она, имеет ли божественное, эвристическое или все-таки внеземное происхождение? И что в качестве пояснений по данной теме можно извлечь из сказаний нартского эпоса черкесов (адыгов), из их языка?

Открыли упомянутый выше редкий дольмен археологи Академического колледжа Тель-Хай, Управления древностей Израиля и Еврейского университета Иерусалима. Уникален он не только своими габаритами или тем, что в данном регионе зарегистрировано более 400 мегалитических строений, но и своими художественными украшениями, выгравированными на потолке. «Это первый образчик искусства, задокументированного в дольменах на Ближнем Востоке», – поясняет Ури Бергер, археолог из Управления древностей Израиля [2].

Дольмен окружен «курганом» из огромных камней диаметром около 20 метров, вес которых исчисляется примерно 400-ми тоннами. Внутри каменной кучи находятся четыре меньших дольмена, которые расположены у подножия главного. «Это означает, что огромное монументальное сооружение построено по иерархическому принципу (центральная ячейка и подъячейки). И такой иерархический дольмен обнаружен на Ближнем Востоке впервые», – подчеркивают исследователи [2].

Дольмен, найденный в Верхней Галилее, – лишь одно из сотен огромных построек, плотно разбросанных в этой местности, сообщается автором публикации. Они свидетельствуют о существовании значительной и устоявшейся системы правления здесь в период «средневековья» бронзового века. Археологи, как правило, интерпретируют прошлое, основываясь на находках. Отсутствие городов, крупных поселений и монументальных построек в местах расположения дольменов указывает на крах государственных и экономических систем в «темный период» истории. Дольмены же повествуют о древнем забытом периоде истории – об обществе со сложной правительственной и экономической системой, которое возвело монументальные инженерные сооружения, не оставив никаких других археологических свидетельств.

«Огромный дольмен в Шамире, несомненно, указывает на общественное строительство, – отмечает профессор Гонен Шарон, который его обнаружил первым. – Его создание требовало значительных людских ресурсов в течение длительного периода времени. Всех тех людей на время строительства нужно было разместить и накормить.

Строительство такого огромного сооружения требует инженерных и архитектурных знаний, которыми обычно не обладают небольшие кочевые группы. И что еще более важно, здесь необходима сильная государственная система, которая может собрать достаточную рабочую силу, финансировать ее, а особенно иметь команду для выполнения и контроля над выполнением большого и долгосрочного проекта» [2].

В следующей публикации о дольменах Израиля указывается, что они являлись «гробницами». «Дольмены – погребальные сооружения, построенные из огромных камней – одно из самых впечатляющих археологических явлений на Земле Израиля», – говорится в ней. «…Мы почти ничего не знаем об этой цивилизации суперстроителей», – констатирует уже известный нам археолог Ури Бергер, раскопавший дольмен-гигант. Однако, как поясняет автор статьи, дальнейшее изучение дольменной культуры, возможно, даст понимание «набора верований, мировоззрений и социальных порядков загадочного населения» [3].
 
О рисунках в данной статье отмечается следующее: «...в одном из дольменов выгравированы рогатые животные: козы, аддаксы и дикие коровы, в другом огромной покровной плите придана форма человеческого лица, в третьем обнаружена панель с геометрическими фигурами» [3] (похожими, кстати сказать, на северокавказские родовые тамги – А.Ш.).

Третья статья, нося характер информационно-просветительский, посвящена главным образом дольменам Северо-Западного Кавказа. В ней дано черкесское название дольмена в виде «испун» – «домик для карликов». «На Западном Кавказе обнаружено около 3000 дольменов, – сообщает, в частности, ее автор, – Они использовались в основном для захоронения людей (хотя некоторые ученые утверждают, что применение их для данных целей – вторичное явление, поскольку изначально они были построены как места поклонения)» [4]. Статья заканчивается рассказом о находке профессора Гонена Шарона и раскопках археолога Ури Бергера, но целенаправленный экскурс к дольменам Северо-Западного Кавказа предполагает, что ответы на вопросы, возникающие при исследовании израильских мегалитов, следует искать не столько в них самих, сколько в знаниях о прошлом, в частности, черкесов, живущих вдалеке от тех мест.

Согласно лингвистическим, а также иным данным доктора филологических наук А.С. Касьяна [5], северокавказские народы относятся к сино-кавказской макросемье, которая зародилась около 14 тыс. лет назад на территории Плодородного полумесяца. И именно сино-кавказцы, по его данным, выступили первыми на земле доместикантами растений и животных, что послужило их ускоренному демографическому росту по сравнению с другими первобытными людьми. Часть сино-кавказцев, пройдя путь от современной турецкой Анталии (8,3 тыс. лет до н.э.) к западному берегу Черного моря, а по нему до юга Карпатских гор (7-5 тыс. лет до н.э.), затем по северному берегу на Кавказ (5-4 тыс. до н.э.) [5: 196] и став северокавказскими народами, приумножила свои сельскохозяйственные и иные знания. При этом представители абхазо-черкесской языковой семьи сохранили более развитые варианты языков, в частности, фонетически, которые, с одной стороны, оставались близкими к общему сино-кавказскому предку [5: 178], с другой, говорили в целом об уникальном богатстве культуры древних народов, являвшихся их носителями.
 
Примерно 5800 лет назад северокавказцы [5: 196], среди которых, видимо, преобладали прачеркесы, вернулись на территорию Плодородного полумесяца и принесли ему новый уровень сельскохозяйственного и иного производства. О древнейшем походе адыгов (абадзехов) в «Арабистан» и последующем их возвращении (через 500 лет) на родину говорится в книге З-Х. Брантова «Абадзехский сказ» [6: 25, 26]. О том же событии со ссылкой на аккадские и египетские источники сказано в статье «Тарихъым шъышъ зы напэ. Хьатухэр» / «Одна из страниц истории. Хатты», опубликованной в газете «Гъауз» / «Вестник» в Стамбуле в 1913 г. В ней народу-участнику похода даны этнонимы «хату, хатты или атхи». Он же газетой назван строителем городов на освоенной территории [7: 5-8]. Ссылаясь на два последних свидетельства, адыгский историк и археолог Н.Г. Ловпаче в книге «Этническая история Западной Черкесии», рассказал о полководце Уар-Хату и возглавляемых им трех народах – «хатти», «атхэ» и арийцах, которые освоили территории, ставшие затем Аккадским царством [8: 20, 22]. Он же в статье «Мировоззрение древних атыхов, хаттов» осветил данную тему более подробно [9: 23-34]. Доктор исторических наук Б.Х. Бгажноков в статье «Этноним «кас» в топонимике Евразии» повествует о длительном пребывании на территории Междуречья прачеркесских правящих элит, поддерживавших постоянную связь с метрополией на Северном Кавказе как в период расцвета бронзового века, так и после его трагического конца [10].

Свидетельство пребывания народа «хату, хатты или атхи» на территории древнего Ханаана можно найти и в Библии. Речь идет о сцене приобретения Авраамом земельного участка для захоронения покойной Сарры у сынов Хета или у Хеттеев и Хеттеян, в которых согласно одной из наших последних статей [11: 144-151] и следует их видеть. «Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему: послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет тебе в погребальном месте, для погребения умершей твоей» [12: 21], – говорится в Ветхом завете. И сыны Хета, по-видимому, имели в виду один из таких мегалитических комплексов, в котором не так давно израильскими учеными был обнаружен огромный дольмен. Но Авраам, как известно, настоял на покупке примеченного им ранее земельного участка с пещерой на его краю, чтобы похоронить жену не так, как «сыны Хета», а согласно своим обрядам.

Однако главным свидетельством пребывания прачеркесов в Египте, Ханаане и даже в более поздней Древней Греции остается тот факт, что в их мифологиях встречаются теонимы и теофоры с прачеркесским компонентом -тhэ- [13: 112-117], который родственен черкесскому имени Бога – «Тхьэ», произносимому в древности как «Тhэ» и означавшему «Даритель», «Отец». Данный компонент обнаруживается в египетском языке эпохи фараонов: Pth – Птах, Sth (swth) – Сет, Hthr – Хатхор, Nbtht – Небетхет, в имени древнесемитской богини Anath – Анатха, в древнегреческих теонимах ;;;; (Theos) – Теос, ;;;;; (Athena) – Афина и т.д. [13: 115].

В нартском эпосе черкесов (адыгов) дольмены действительно описываются как «испыун» – «дома карликов», где «исп(ы)» – карлики, которые, как считается, жили на Северо-Западном Кавказе раньше нартов. Так, в сказаниях о нарте Химише говорится, что он был женат на Исп-Гуащэ. Нарт Химиш познакомился с отцом своей будущей жены на охоте – в новых для себя местах. Тот, неожиданно выскочив верхом на зайце, показал себя непревзойденным охотником, хозяином тех мест, который не только разделил добычу с гостем, но и пригласил его в свой дом. Там Химиш и познакомился с Исп-Гуащэ [14: Т. IV, 23-25; 26-27 и др.].

Однако дом отца и его дочери не имел ничего общего с дольменом. Они жили в нормальном человеческом жилище. Да и Исп-Гуаще выглядела обычной девушкой, отличающейся от нартских своих сверстниц лишь небольшим ростом. В целом же сказания о Химише и его женитьбе повествуют, видимо, о том времени, когда прачеркесы – уже сельскохозяйственный, прогрессивный народ – появились на Северо-Западном Кавказе и застали там неких первобытных жителей, занимавшийся охотой и собирательством. А если это так, то разный рост героев, вероятно, показывал расхождение между их цивилизационным уровнем. Разрыв должен был еще более увеличиться после того, как люди, в том числе и прачеркесы пережили крах бронзового века и «темные времена», длившиеся, по оценкам некоторых экспертов, 200-300 лет. Можно полагать, именно тогда «исчезли» нарты, а сказители «появившихся» вместо них адыгов превратили дольмены в «испыун» – «дома карликов», еще помня и уже не веря, что их создателями являются собственные предшественники.
Тема «гулливеров»-нартов и «лилипутов»-адыгов, навеянная, видимо, размышлениями потомков о строителях мегалитов и подобных им сооружений обыграна, например, в шапсугском сказании «Натхэр тихэку зэрикIыжьыгъэр» – «Как наты покинули наш край». Старуха, неся старику в поле обед, встретила маленького человечка. Она поместила его в карман, чтобы удивить мужа. Тот, увидев «лилипута» и назвав его представителем «цIыфы пэцый» – «людей с очень волосатыми носами», сказал, что натам теперь здесь делать нечего. Даже не пообедав, он впряг волов и вернулся в селение, где заявил о том же самом. Наты сразу же собрались, и он увел их с собой, оставив адыгам все как есть. «А те, кто не ушли, – сурово завершается повествование, – умерли» [14: Т. VII, 84, 85].

Замечательным в приведенном сказании, на наш взгляд, является то, что нарты в нем показаны не воинами, а сугубо сельскохозяйственным народом. Данное обстоятельство наводит на мысль о том, что произведение было создано в возрожденческий период, когда после «темных времен» население оставалось все еще очень редким. Тогда земледельческие общины, с одной стороны, не опасались нападений, с другой, им было куда идти – нехватки в пустующих, ставших целинными землях не существовало.

При этом нарты-«гулливеры», конечно, покинули территорию (тем более умерли) не из-за несовместимости с адыгами-«лилипутами». Антитеза – художественный прием – по-своему объясняющая, в том числе и то, что воздвигнуть такой огромный дольмен, какой недавно обнаружен в одной из провинций Израиля, мог лишь народ-великан. Да и уход нартов тоже совсем не метафора. Слишком многим из прачеркесов, очевидно, пришлось покинуть обжитые места в результате той масштабной катастрофы.

Исследователь дольменов и искусствовед Н.Г. Ловпаче, прямо связав майкопскую (конец V тыс. до н.э.) и дольменную культуры, находит общее между ними и культурой захоронений Аладжа-Гуюка (рубеж IV и III тыс. до н. э), а также средневековой погребальной и современной черкесской культурами [15: 107-116]. И одной из реалий, связующих времена, являются изображения в мегалитических сооружениях, похожие на известные и ныне северокавказские родовые тамги.

И.Ю. Джанхот и Н.Г. Ловпаче, авторы книги «Новые дольменные памятники Западной Черкесии» [1], исследовав в 1992 г. Усть-Сахрайский некрополь (Майкопский район Республики Адыгея), пришли к выводу, что наземные мегалиты дольменной культуры и подкурганные «каменные ящики» майкопской культуры, которые считались более древними (примерно на 1000 лет), возникли практически одновременно. Поэтому исследователи предложили рассматривать дольмены как горный тип погребения древних жителей Северо-Западного Кавказа, а курганы и «каменные ящики» – как степной. Но дело не ограничилось лишь удревнением дольменной культуры. Среди Усть-Сахрайских мегалитов обнаружены такие, что, по заключению ученых, использовались лишь как святилища [1: 22]. То есть соответственно удревнилась и практика использования дольменов не как погребальных сооружений. А для нашего исследования это тоже очень важный момент.
 
В целом же предыдущие наши размышления и приведенные к ним работы делают более обоснованным перемещение центра возникновения строительных технологий из Древнего Египта, Ханаана, Месопотамии и т.д. на Северо-Западный Кавказ.

Главным средоточием и неисчерпаемым источником знаний прачеркесы считали «Тхьэ» (Бога). Он «сотворил мир и людей», а также «солнце, луну, небо, звезды» [16: 72]. И Он знает все обо всем, нужно только быть нравственным и просить Его, считали нарты. И спрашивать следует не столько о каких-то житейских благах, сколько о способах преодоления трудностей: «шIыкIэ / щIыкIэ», где «шIы-н / щIы-н» – «делать», «-кIэ» – «способ». Например, о том, как одомашнивать растения и приручать диких животных, как улучшать сорта и породы, как воздействовать с помощью евгеники на человека. А в нашем случае, как обрабатывать каменные глыбы, подгонять друг к другу и укладывать их на необходимую высоту, как строить города, дольмены-гиганты или пирамиды.

Имя «Тхьэ» возводится к древнему своему звучанию [т] с аспирацией – «Тhэ» и значению «Даритель». Поэтому, как считали нарты, о многих вещах Его не нужно было просить: Он создал мир, их самих и дал им его блага. В Его имени просматривается второе значение – «Отец» («атhэ» > «атэ»). Поэтому, по мнению нартов, Он относится к своему созданию по-отечески. А в жизни главным ими считался даже не «Тхьэ», а канон, логос, созданный Им, потому что Он и сам подчинился ему. С самых хронологически первых сказаний нартского эпоса черкесов – о Сэтэнай-Гуащэ и ее золотой яблоне – мы узнаем, что все возникающие трудности решались на нартском совете – Хасэ. В частности, на нем были выработаны меры, которые предприняты в связи с тайной исчезновения главного достояния нартов – золотых яблок [14: Т. I, 95-113]. То есть Хасэ выглядит как изначальный орган общественного управления нартов, подаренный им «Тхьэ», когда они ни о чем подобном и не помышляли. Хасэ было передано им в дар, как воздух, вода, земля, огонь.
 
Ведь тот же огонь не был украден у богов, как это сделано Прометеем и как это порой приписывается Саусырыко / Сосруко. Огонь с незапамятных времен принадлежал нартам, в том числе и в пору названного героического нарта. Как известно, он пылающим младенцем был извлечен Тлепшем из камня. А извлек его нартский кузнец и закалил в своей кузнице, где без огня никак не обойтись. В бжедугском сказании о подвиге Саусырыко говорится, что нарты, отправившиеся в поход, начали мерзнуть, потому что не смогли разжечь огня. Спас их герой, который отобрал огонь у великана [14: Т. II, 191-195]. В другом – бжедугском сказании: «Къушъхьэ лъагэм хаIулIэгъэ Нэсрэн-ЖакIэр Пэтэрэзы шъхьафиты зэришIыжьыгъагъэр» – «Как Пэтэрэз освободил Насрэн-Жаче, прикованного к высокой горе», возомнивший себя богом Пако (ПакIо) наслал на нартов сильный ветер, который погасил в их домах очаги. Сначала вернуть огонь пытался предводитель нартов Насрэн-Жаче. Но Пако приковал его к вершине Ошхамафа (Эльбруса). Освободил предводителя, а заодно вернул нартам огонь Пэтэрэз [14: Т. IV, 146-149]. То есть в обоих случаях нарты «сами» догадались (а реально то были их далекие предшественники), как добывать огонь. «Тхьэ» дал им только озарение. Другими словами, Он наградил их талантом. Таким образом, нарты сделались «Тхьэр зэтэгъэ лъэпкъэу» – «народом, одаренным Богом». Что же касается добывания таланта, то и здесь они, видимо, сами сообразили, что с этим нужно обращаться к его вселенскому обладателю, т.е. к «Тхьэ».

По логике и первобытный человек, подражая, видимо, «Тхьэ», долго учился давать. Только так он сумел приручить хищников: волка / собаку, кошку, орла. На первых порах это казалось бессмысленным, но затем, когда звери начали приносить пользу, появилась возможность наделять их уже оправданной порцией съестного. Положение резко изменилось, видимо, с появлением растениеводства в хозяйстве человека. Мы помним, что самое первое (хатукайское) сказание в семитомнике «Нарты», который собран и систематизирован доктором филологических наук А.М. Гадагатлем, повествует о том, как Сэтэнай-Гуащэ принесла и посадила у своего дома лесной цветок [14: Т. I, 95]. Затем в семитомнике идет небольшой цикл о золотой яблоне нартов, где ее непосредственной хозяйкой выступает опять же Сэтэнай-Гуащэ [14: Т. I, 95-115]. Данное обстоятельство, видимо, говорит о роли женщины в эволюции человека, но для нашего исследования важно другое: золотая яблоня нартов – плод таланта Тхагалиджа. И, возможно, действительно вся работа по выведению культурных растений началась с пересадки диких яблонь к жилищам человека. А с развитием других видов растениеводства, появлением излишков стали одомашниваться «козы, аддаксы и дикие коровы» [3]. Но это была уже иная жизнь, структурно насыщенная, тоже, видимо, организованная человеком по наитию.

Работа Хасэ в общих чертах описана, например, в шапсугском сказании «Натие» цIэу «Гъуае» фаусынэу зэрежьэгъагъэхэр» – «Как название «Натия» пытались заменить на «Гуая» [14: Т. VII, 123-126]. Из него мы узнаем, что Хасэ – постоянно действующий выборный общественно-политический орган, его членами являлись лучшие представители разных территорий страны, что ими были мужчины – «тхьаматэ», которые достигали своего статуса за счет опыта, что заседания Хасэ носили открытый характер и т.д. Особо данным сказанием проиллюстрирована реализация «права одного», и не только «депутата», но даже простого слушателя, в том числе молодого человека. Именно безымянный парень, воспользовавшись советом матери, смог найти убедительный аргумент, с помощью которого было остановлено несправедливое, по мнению остальных «тхьаматэ», переименование «Натия» в «Гуая», предложенное одним из действующих их коллег. И данный подход, на наш взгляд, важен, в том числе в устранении препятствий для применения на практике знания, приобретенного людьми эвристически. Одному члену сообщества нужно было сказать, например: «Я знаю, – это нужно делать так». И если ни у кого другого не возникало аргументированного возражения, то остальными утверждение принималось, а способ применялся.

Хасэ согласно бжедугскому сказанию «Нартымэ язэфэс» – «Съезд нартов» [14: Т. VII, 126-129] возглавляли мужчины старше 60 лет, являвшиеся наиболее достойными представителями тех или иных земель. Только такие «тхьаматэ» (старейшины) могли совершенствовать работу доверенного им «божественного» органа власти. В сказании говорится о том, что на каком-то этапе нартскому Хасэ понадобился исполнительный орган. Обозначено было три направления его будущей деятельности: женский вопрос, создание продовольственного запаса (предположительно – А.Ш.) и обеспечение обороны. Их главой стал лучший из лучших представителей молодого поколения – Пэтэрэз, сын Химиша. Он, понимая женщин как никто другой, способен защищать их интересы; более чем остальные воздержан при приеме пищи и не станет злоупотреблять продовольственным резервом; в совершенстве владеет тактикой ведения боя в одиночку против многочисленного противника, ему не понадобится большое войско ни для наказания преступников, ни при нападении врага.

Видимо, именно такую форму правления древнегреческий философ Платон называл «аристократией» или «властью мудрецов и философов», т.е. наиболее совершенной из тех, что он знал [17]. При этом, если исходить из логики греческого языка, Платон отдавал предпочтение мудрецам, а не философам. Ведь слово «философ» значит «человек, любящий мудрость» или тот, кто пока пребывает в стадии постижения мудрости. Мудрец же, следует понимать, априори имеет наивысший статус. «Героический эпос адыгов владеет представлением мудрости – губзыгъ (гуы – сердце и бзыгъ (бзыгъэ) – ясный) (См.: Шагиров. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков), что переводится как ум, рассудительность, здравость (ума, поступка)» [18: 122-127], – пишет в статье «Феномен мудрости в адыгском эпосе» доктор философских наук Р.А. Ханаху. Иначе говоря, мудрость – тот же талант, данный свыше за долгую и неизменную приверженность к философии, за неустанную работу над собой.

Здесь же необходимо заметить, что нарты высоко ценили женскую эвристику. Так, наряду с мужским Хасэ существовало и женское – «Ны Хасэ», где «ны» – «мать». Оно в основном поддерживало в женщинах инстинкт материнства, развивало их воспитательный потенциал, эксплуатировало экстрасенсорные способности, в частности, дар предвиденья. Однако обсуждался на «Ны Хасэ», разумеется, весь спектр вопросов, включая и тот же женский.
 
Известно, например, что мужское Хасэ, возглавляемое Орзэмэджем, проводило свои заседания в Доме Аледжа. Оно, как можно полагать, возникнув на Северном Кавказе, продолжило свою работу в Древнем Египте [19: 83-91]. При этом именно жена Аледжа (и там, и здесь) руководила «Ны Хасэ», из чего можно сделать вывод, что оно в определенном смысле главенствовало над Хасэ Орзэмэджа. Поэтому мужское Хасэ было не вправе диктовать свою волю в «Ны Хасэ».

Однако диалектика нартской демократии такова, что в ней самой не могло не возникнуть нечто противоположное. Оно и появилось в виде, к примеру, пасторального номадизма, описанного нами в процитированной выше статье «К генезису нартского демократизма и ветхозаветного пасторализма» [11: 144-151]. Но если существовала власть, объединяющая многие города и территории, то логично заключить, что создавались также ее региональные подразделения [7: 5-8], которые тоже вносили в нартское общество существенные разногласия. Не могло не перерасти и «Ны Хасэ» в структурированное по региональному признаку и полноценное в современном смысле слова политическое движение – феминизм. Наверняка существовали в огромном государстве также многие национальные точки зрения на справедливость, право, равенство и другие гуманитарные ценности. И это далеко не полный перечень возможных несовпадений в мировоззрениях каждого, кто жил в то время не только на территории Ханаана, но и всего Плодородного полумесяца. Однако противоречия эти не служили тормозом общественно-политического и иного развития, наоборот, стимулировали его. И государственный строй, который мог объединить всю разнокачественную, разноязычную, многополюсную массу людей, чтобы гарантировано придать ей возможное развитие, должен будет именоваться нами как «демократическая империя».

В идеально структурированном государстве должна доминировать безупречная идеология. Основой к ней, на наш взгляд, могло послужить нечто подобное современной концепции нравственных идеалов «адыгагъэ» – «адыгскости» или «черкесскости». «Адыгагъэ – это традиционная базовая система морально-нравственных и этических норм, соотнесенная с общечеловеческими (гуманистическими) ценностями и ориентированная на них», – пишет в статье «Морально-этический феномен адыгагъэ – основа народной культуры» [20: 180] доктор философских наук Р.А. Ханаху. При этом, опираясь на данные, полученные им и его коллегами в ходе социологического опроса, он отмечает, что «адыгагъэ», при своем явном своеобразии, синонимично понятию «цIыфыгъэ / цIыхугъэ» – «человечность». Кроме того, «адыгагъэ», как известно, обращено в прошлое, в том числе и далекое, в самый древний пласт – нартский, обеспечивший процветание общества на таком раннем этапе как бронзовый век. Наверное, оно тогда называлось по-другому, например, «нартыгъэ». И оригинальность «нартыгъэ» должна была придавать «просто человечности» высшую степень, превращая ее сверхчеловечность. Видимо, о необходимости возрождения именно такого морального климата в среде прачеркесов говорится в сказании «Нартымэ язэфэс» – «Съезд нартов» [14: Т. VII, 126-129]. В нем старейшины (тхьаматэ) сокрушаются по поводу того, что нарты перестали быть народом – примером для подражания, и помочь восстановить прежний его статус, по их мнению, должен был исполнительный орган нартского Хасэ, состоящий из самых лучших представителей поколения их сыновей.

Понятно, что такое огромное государство, объединенное пусть даже совершенной идеологией, не могло существовать долго в первозданном своем виде. Можно полагать, первым обособился Египет: из-за естественной отдаленности от других земледельческих регионов Плодородного полумесяца, а главное, из-за того, что Нил и в целом его природа давали возможность не только жить отдельно, но и преуспевать. При этом появление каждой из новых стран, конечно, вело, с одной стороны, к пересмотру их общественно-политического устройства, с другой, к возрастанию вероятности военных конфликтов между ними. Не могла из-за дальности и сложных путей сообщений входить в ближневосточную «Нартию» и территория Северного Кавказа. Хотя именно оттуда (по верному заключению Б.Х. Бгажнокова) поставлялись кадры, а значит, и идеи. Но, несмотря на все это, прачеркесский тип правления в том или ином виде просуществовал не одно тысячелетие. Его смог описать Платон (427 до н.э. – 347 до н.э.), его подобие в форме Сената зафиксировано в Древнем Риме, его вариант как народное Вече существовал в Древней Руси и т.д.

Но главное – прачеркесский тип правления, когда власть стимулировала эвристический подход или использование таланта как Божьего дара в приобретении знаний, когда нравственный, свободный человек и сам развивал в себе подобные качества, общество отвечало массовой своей одаренностью, невиданными для той поры открытиями способов решения задач (шIыкIэ / щIыкIэ), поставленных перед собой. И дольмены – «пустые» ли, с захоронениями ли – использовались прачеркесами, видимо, как порталы к единому источнику «Гносео» – всесторонних, в том числе научно-технических знаний. Дольмен для тех поколений, очевидно, символизировал утробу матери: человек появлялся из нее и возвращался в нее. Разница, как можно полагать, заключалась в том, что собиравшиеся у «пустых» дольменов люди обращались непосредственно к «Тхьэ», те же, что использовали дольмены с погребениями – через души сородичей, ушедшие в потусторонний мир. Но местами, где люди массово заряжались разного вида сверхспособностями, невероятной силы талантом, служили, думается, и те, и другие дольмены.

Однако и самая человечная форма правления не могла обойтись без фиксации приобретенных знаний, без их передачи следующим поколениям, т.е. без письменности. И у черкесов в языке обнаруживаются некоторые подтверждения просвещенности их далеких предков. Например, очень говорящим в смысле иллюстративности является черкесское слово «тхын» – «написать», которое соотносится со словом «тхъын» – «нацарапать» [21: Т. II, 73-74], что, в свою очередь, отсылает нас в 3500 гг. до н.э., в частности, к глиняным табличкам Междуречья. Сюда же слово «тхылъ» – «книга», «документ», где «тхы-н», как сказано выше – «написать», а «-лъ» («лъэ») – «вместилище». Точкой отправления для той письменности, видимо, были петроглифы, обнаруживаемые в горной части современной Адыгеи. Но сопряжена она и с более поздними родовыми тамгами северокавказцев, которые в сумме содержат намек на первый алфавит, более приспособленный для прачеркесского языка, очень богатого фонетически. О наличии же системы образования в то далекое время может говорить западно-черкесское слово «мыкъымыдж». Оно сейчас переводится то как «неотесанный» [22: Т II, 195], то с помощью других приблизительных значений. Но просматривается в нем и очень древняя, затемненная временем семантика: «не умеющий считать и читать» или «неуч». То есть, с одной стороны, приведенные примеры показывают глубину их древности, с другой, демонстрируют уровень развитости цивилизации, к которой они восходят.

В завершение анализа следует отметить, что предполагаемый научно-технический прогресс бронзового века просматривается и в нартском эпосе черкесов. Так, легендарный кузнец Тлепш из абадзехского сказания «Нарт Лъэпшъы ищэбзэщэ IорышI» – «Послушная стрела нарта Тлепша», а реально восстанавливаемый с помощью логики металлург бронзового века Сэт (Сэтh – даритель ножа) изготовил послушную стрелу, которая одним выстрелом должна была убить трех нартов: Пшетыкчеча, Блипкычеча и Саусырыко. Удалось от нее уйти лишь Саусырыко, сумевшему притвориться землей [14: Т. I, 246-247]. Пако – богоподобный персонаж, например, из кабардинского сказания «Нартхэ я лэгъуп» – «Котел нартов», виновник иссякшего изобилия нартов, настигается Уазырмесом в его стеклянном дворце на небе, а после тщетных попыток договориться миром обезглавливается им. Интересно, что попадает герой на околоземную орбиту не чудесным образом, а с помощью пусть и примитивного, не подходящего для таких целей, но все же технического средства: пушки нартов [14: Т. VII, 119-122]. Нарт Псэбыд из кабардинского сказания «Сосрыкъуэ Iадииху зэрыхуэзар» – «Как Сосруко встретился с Адиюх» очень сторонился воды. Но домой с похода он мог вернуться, лишь переправившись через реку. Именно поэтому Адиюх для него натягивала полотняный мост между берегами. И погиб он, когда она не сделала этого. Ее, оплакивающую мужа, увидел с другого берега реки Сосруко. Он направился к реке, чтобы переправиться и утешить ее. Адиюх пыталась его остановить, говоря, что ее муж подобного себе не позволял. Она сильно удивилась, когда увидела, что вода герою не причинила никакого вреда. Тот факт, что Псэбыд не мог вступать с женой в интимные отношения, что «железный» Сосруко оказался и совместимым с водой, и способным совершать «мужское-женское», говорит о Псэбыде, скорее, как о роботе, а не человеке [14: Т. V, 161-163].
 
Таким образом, данное исследование предлагает отказаться от мифогенной или накопительной (с помощью устных народных преданий), а по существу эволюционной теории приобретения человечеством знаний в пользу эвристической. Мифы, как можно наблюдать в эпосе черкесов, появились в виде жизнеописаний реальных исторических личностей, возможно, сначала устных, затем письменных, а после коллапса бронзового века, вновь ставших устными. Вместе с тем данный анализ показал, что социогенный фактор, в частности, функционирование в бронзовом веке развитой системы образования исключать не следует. Божественное, например, в том виде, в каком оно встречается в Библии, когда Господь Бог лично является Аврааму, чтобы научить его чему-то, в нартском эпосе черкесов не наблюдается. «Тхьэ», оставаясь невидимым, хоть в то же время являясь антропологичным, одаривает людей талантом, причем не врожденным, а заслуженным, в первую очередь, за счет работы его обладателя над собой. Наверное, нарты считали, что талант в зачаточном состоянии достается каждому, поэтому старались создать сверхчеловечные условия, в том числе и материальные, чтобы он раскрывался в людях как можно более мощно. А отсюда безусловное их доверие к эвристике. Что касается внеземного участия в создании нартской цивилизации, то эпос черкесов не располагает сведениями о том, что представители некой расы, спустившиеся с небес, дали людям сельскохозяйственные знания, убедили их жить в демократии (аристократии), научили делать дольмены, пирамиды и т.д. Не годится на роль такого учителя и Пако, который, как сказано выше, имел в космосе стеклянный дом. Он слишком враждебно был настроен к нартам, поэтому не был способен помогать им. В связи с этим нужно согласиться с гипотезой доктора филологических наук А.С. Куека, который считает, что «Пако раньше был одним из самых почитаемых и грозных божеств» [23: 179]. Единственное, что, на наш взгляд, следует уточнить: он, видимо, главенствовал в пантеоне языческих богов прачеркесов до появления в нем «Тхьэ» – сначала сельскохозяйственного бога, а затем со скачком материального благосостояния людей, гуманитарного и технического прогресса – Всесоздателя, Дарителя, Отца, а также Отца Небесного, где «Уашхъо / Уащхъуэ» – «Голубое небо», – Его внеземное имя.

Литература:

1. Джанхот Ю.И., Ловпаче Н.Г. Новые дольменные памятники Западной Черкесии. – Майкоп, 1999.
2. ;;;; ;;;;; ;;;; ;;;; ;;;;;;; ;; ;;;;; ;- 4,000 ;;; ;;;;;; ;;;;;;; ;;; ;;;;; / Открыт редкий, древний, загадочный дольмен возрастом более 4000 лет, украшенный древними наскальными рисунками [Электронный ресурс] – Режим доступа: , (дата обращения: 31.10. 2021).
3. ;;;;; ;;; ;; ;;; ;;;;; ;;;;;;;  ;;;;;; ;;;;; ;;; ;;;;; ;;;;;; / Наскальные изображения представителей загадочной культуры были обнаружены в огромных каменных сооружениях на Голанах и в Галилее [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.parks.org.il/new/dolmens/ , (дата обращения: 31.10. 2021).
4. ;;;;;;;; ;;;;;;;;; ;; ;;;;-;;;; ;;;;;;1 / Загадочные дольмены Северо-Западного Кавказа 1 [Электронный ресурс] – Режим доступа: , (дата обращения: 31.10. 2021).
5. Касьян А.С. Клинописные языки Анатолии (хаттский, хуррито-урартские, анатолийские): проблемы этимологии и грамматики. – М., 2015. – 445 с.
6. Брантов З-Х. Абадзехский сказ. – Майкоп, 2014.
7. Тарихъым шъышъ зы напэ. Хьатухэр / Одна из страниц истории. Хатты. Гъэзетэу «Гъуаз» / Газета «Вестник». – Стамбыл / Стамбул, 1913. – №46.
8. Ловпаче Н.Г. Этническая история Западной Черкесии. – Майкоп, 1997.
9. Ловпаче Н.Г. Мировоззрение древних атыхов, хаттов / Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002.
10. Бгажноков Б.Х. Этноним «кас» в топонимике Евразии [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=22532504 , (дата обращения: 02. 12. 2021).
11. Шаззо А.М. К генезису нартского демократизма и ветхозаветного пасторализма // Вестник науки АРИГИ №29 (53). – Майкоп, 2021.
12. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового завета. – М. 1991. – 296 с.
13. Ахохова Е.А. Природа теонима «Тха» («Бог»): базовые гипотезы / Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002.
14. Нартхэр (адыгэ эпос). Текст угъоигъэ томибл / Нарты (адыгский эпос) / Собрание сочинений в семи томах. – Мыекъуапэ / Майкоп, 2017.
15. Ловпаче Н.Г. О связи адыгской и в целом кавказской с дольменной и майкопской культурами // Вестник науки АРИГИ №20 (44). – Майкоп, 2019.
16. Мижаев М.И. Космогонические мифы адыгов / Мир культуры адыгов. Составитель и научный редактор Р.А. Ханаху. – Майкоп, 2002.
17. Формы правления по Платону. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://studfiles.net/preview/6876448/page:45/ , (дата обращения 16. 12. 2021).
18. Ханаху Р.А. Феномен мудрости в адыгском эпосе. Нартский эпос и кавказское языкознание // Материалы VI Международного майкопского коллоквиума Европейского Общества кавказологов. – Майкоп, 1994.
19. Шаззо А.М. К цивилизационным параллелям между легендарной Нартией и Древним Египтом // Вестник АРИГИ им. Т.М. Керашева. – 2021 – №27 (51).
20. Ханаху Р.А. Морально-этический феномен адыгагъэ – основа народной культуры / Мир культуры адыгов. – Майкоп, 2002.
21. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. – М., 1977.
22. Адыгабзэм изэхэф гущыIалъ / Толковый словарь адыгейского языка. – Мыекъуапэ / Майкоп, 2012.
23. Куек А.С. Мир нартов. – Майкоп, 2018.