Утилитарное и эмоциональное отношение к животным

            5.3.5          Как современный человек относиться к животным?

                Из книги «Роза Мира» Даниила Андреева:

 (стр. 214) «Преобладающий в современности взгляд на животных стал слагаться из двух противоречивых начал утилитарного и эмоционального. При этом животный мир был расчленён на категории в зависимости от того, каково отношение данного вида к человеку. Прежде всего, конечно, животные домашние: за ними ухаживают, иногда даже любят, если коровка заболеет – над ней проливают слезу, но если она перестанет доиться, её отводят, скорбно вздыхая, в некое место, где любимое животное будет превращено во столько-то пудов мяса. Этим мясом хозяин, с детски невинным самочувствием, будет кормиться сам, и кормить своё семейство.

Вторая категория – значительная часть диких животных, включая и рыбу: их не приучают, не осчастливливают нашей заботой. Их просто ловят или убивают на охоте.

В-третьих – хищники и паразиты: с ними разговор прост, их уничтожают, где и как могут».

                А ведь в каждом из видов животного царства происходит наработка опредёлённой информации и определённых качества воплощённой монадой.

«И ещё можно выделить четвёртую группу: это некоторая часть животных диких, в особенности птиц, полезная тем, что она уничтожает вредителей. Этой категории представляется жить и размножаться, а в иных случаях, как, например, к скворцам или аистам, проявляется  даже покровительство. Что касается остальных животных, от ящериц и лягушек до галок и сорок, то их иногда ловят для научных опытов, или просто для забавы, мальчишки швыряют в них камнями, но чаще их просто не замечают с высоты своего величия».

                Заметьте, что каждая категория животных существ используется человеком ради его блага, а не блага самих животных.

«Такова схема, конечно, очень грубая, утилитарного отношения к животным. Эмоциональный же элемент заключается в том, что большинство из нас способно испытывать к тем или другим видам и особям род симпатий либо настоящей привязанности или эстетического восхищения.

Кроме того, многим ещё свойственно, слава Богу, общее сострадательное сочувствие к животным: отчасти этому сочувствию звериный мир обязан тем, что во многих странах имеется даже законодательство по вопросам их охраны и функционирует сеть добровольных обществ, этой охране себя специально посвятивших. В соединении с таким могучим союзником, как утилитарная забота о том, чтобы ценные в промысловом отношении виды не были совершенно истреблены, это эмоциональное отношение сделало возможным учреждение заповедников. А в порядке исключения некоторые заповедники и вовсе не имеют утилитарного смысла – например, существующие во многих местах  питательные пункты для голубей».

Речь идёт, «разумеется, об отношении к животным в Европе, Америке, многих стран Востока. Но Индия являет собою иную картину. Брахманизм, как известно, издавна запретил вкушение различных сортов мяса, свёл фактически питание человека к молочной и растительной пище. Обработку кож и мехов объявил греховным и нечистым делом. А корову и некоторые другие виды провозгласил священными животными.

Европейца, конечно, смешит и возмущает зрелище коровы, невозбранно разгуливающей по базару и берущей с любого лотка всё, что ей приглянется. Не буду оспаривать, что религиозное поклонение корове – специфика только индийского мироотношения и быть предметом подражания в наш век не может. Но  чувство, лежащее в основе этого поклонения, так чисто, возвышено, так свято, что само заслуживает преклонения перед ним. Это психологическое основание культа коровы хорошо разъяснил Ганди. Он указал, что корова в данном случае есть олицетворение всего живого, стоящего ниже человека; смиренное преклонение перед ней, служение ей в виде безкорыстного за ней  ухода. Ласки и украшения выражает религиозную идею и этическое чувство нашего долга перед этим миром живых существ.

Идею покровительства и помощи всему слабому, нижестоящему, всему, не успевшему ещё развиться до высших форм; больше того, это есть ещё и выражение иррационального чувства глубокой общечеловеческой вины перед звериным царством, ибо человек выделился из этого царства ценой отставания и деградации более слабых. Выделился – и, выделившись, усугубил свою вину безпощадной эксплуатацией слабейших; с течением веков эта общечеловеческая вина росла, как снежный ком, и наконец, достигла необозримых, неохватываемых размеров».