Сеанс двенадцатый. 1912 год

Девушки стали понимать, что спиритических сеансов и впечатлений достаточно. Обсудили. Решили убрать атрибуты из комнаты Сильвы, где собирались всё это время.
«Неужели всё?» – с лёгким оттенком сожаления подумала каждая.
И вдруг Лиана воскликнула:
– Ой! Здесь лист бумаги, чуть опалённый огнём…
Майя схватила листок и начала громко читать:

Я там жила. И рядом – мой поэт.
Он воспевал меня и отношений
Непревзойдённой нежности букет.
Не признанный пока, почти что гений.

В вечернем полусумраке уют,
Там кресло из лозы и круглый столик.
Подушки на диване, свечи жгут,
И вечно захламлённый подоконник.

Серебряная ложка на столе,
И белый чайник с медным самоваром,
На скатерти льняной от кружки след,
Из бронзы пресс-папье, тяжёлый, старый.

Он устремлял в окно туманный взор,
Вертел изящно с гравировкой ручку,
И создавался из чернил узор –
Поэт решал, какая рифма лучше.

Часы летели, будто без минут,
Как ветер времени, дыханье словно,
Он подходил к раскрытому окну
И получал от неба в ритме слово.

Я там жила. И не было в наш мир
Допущено ни суеты, ни тлена,
Где только Слово - истинный кумир
В единой поэтической вселенной.

Бумага начала крошиться в руках Майи и постепенно исчезать. Изумлённые девушки увидели силуэт, который, медленно струясь, ускользал от них в пока не закрытую форточку…