Откуда есть пошла Русская земля 2 часть

Литература:
М.Скляренко.  Владимир. М. 1982.
А. Карпов. Владимир Святой. М. 2015.
В.Буртовой. Щит земли Русской. Куйбышев. 1981.
Б.Тумасов. Земля незнаемая. М. 1972. Мстислав Владимирович. М. 1995.
А.Ладинский. Когда пал Херсонес. Анна Ярославна - королева Франции. Разные издания.
А.Карпов. Ярослав Мудрый. М. 2001.
П.Загребельный. Диво(Ярослав Мудрый). Разные издания.
А.Волков. Царьградская пленница. Разные издания.
Е.Озерецкая. Звенит слава в Киеве. Л. 1974.
Б.Изюмский. Бегство в Соколиный бор. Разные издания.
А.Дубов, А.Дегтярёв. Начало Отечества. Л. 1983.
Е.Осетров. Живая Древняя Русь. М. 1984.

...Между сыновьями Святослава вскоре развернулась борьба за власть, О Ярополке, его прямом наследник,  мы знаем очень мало. Есть версия,  что Ярополк был крещён и женат на христианке (гречанке или чешке). Произошла ссора киевского князя с младшим братом Олегом из-за расправы по его приказу с Лютом Свенельдичем, самовольно охотившемся и грабившем в Древлянской земле. В столкновении Олег погиб. Его считают прототипом былинного Вольги Святославича,
"И похоронили Олега в поле у города Вручего, и есть могила его у Вручего и до сего времени". "Когда Владимир в Новгороде услышал, что Ярополк убил Олега, то испугался и бежал за море. А Ярополк посадил своих посадников в Новгороде и владел один Русскою землею".
  Но вот Владимир вернулся в Новгород, видимо,  с наёмными варягами, и предъявил Ярополку счёт. Есть очень неясные сведения о его первой жене - варяжке; видимо, она умерла при рождении сына Вышеслава, и Владимир посватался к полоцкой княжне Рогнеде. Летописец передаёт её гордый отказ:
 «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка».
Владимир в ответ взял и разорил Полоцк,  насильно сделал Рогнеду своей женой и расправился с её отцом Рогволодом...
"В год 6488 (980). Владимир вернулся в Новгород с варягами и сказал посадникам Ярополка: «Идите к брату моему и скажите ему: “Владимир идет на тебя, готовься с ним биться”».
"И пришел Владимир в Киев с большим войском, а Ярополк не смог выйти ему навстречу и затворился в Киеве со своими людьми и с Блудом. И стоял Владимир, окопавшись, на Дорогожиче - между Дорогожичем и Капичем, и существует ров тот и поныне. Владимир же послал к Блуду - воеводе Ярополка - с лживыми словами: «Будь мне другом! Если убью брата моего, то буду почитать тебя как отца и честь большую получишь от меня; не я ведь начал убивать братьев, но он. Я же, убоявшись этого, выступил против него». И сказал Блуд послам Владимировым: «Буду с тобой в любви и в дружбе». О злая ложь человеческая! Как говорит Давид: «Человек, который ел хлеб мой, поднял на меня ложь». Этот же обманом задумал коварство против своего князя. И еще: «Языком своим льстили. Осуди их, Боже, да откажутся они от замыслов своих; по множеству нечестия их, отвергни их, ибо прогневали они тебя, Господи». И еще сказал тот же Давид: «Муж кровожадный и коварный не доживет и до половины дней своих». Зол совет тех, кто толкает на кровопролитие. Безумцы те, кто, приняв от князя или господина своего почести или дары, замышляют погубить жизнь своего князя; хуже они бесов. Так вот и Блуд". Явившегося на переговоры Ярополка закололи его же наёмные варяги.
Владимир, заняв Киев,  приказал построить языческое святилище на обломках разрушенной церкви...
Вопрос: Можно ли сказать,  что до крещения на Руси было чередование периодов большего внимания властей к христианству и отката в языческую реакцию?
О роли варягов при Владимире:"Однажды, уже после, сказали варяги Владимиру: «Это наш город, мы его захватили, - хотим взять выкуп с горожан по две гривны с человека». И сказал им Владимир: «Подождите с месяц, пока соберут вам куны». И ждали они месяц, и не дал им Владимир выкупа, и сказали варяги: «Обманул нас, так отпусти в Греческую землю». Он же ответил им: «Идите». И выбрал из них мужей добрых, умных, и роздал им города; остальные же отправились в Царьград к грекам. Владимир же еще прежде них послал послов к царю с такими словами: «Вот идут к тебе варяги, не вздумай держать их в столице, иначе наделают тебе такого же зла, как и здесь, но рассели их по разным местам, а сюда не пускай ни одного».
Летопись называет по крайней мере пять жён князя до крещения.
Как показано в современном фильме "Лествица Владимира Красное Солнышко", Владимир берет в жены «болгарыню» Алтун-Марию - сестру эмира Волжской Булгарии Мамуна и заключает с булгарами мир на выгодных для Руси условиях. Вот что сообщает летопись: "Пошел Владимир на болгар в ладьях с дядею своим Добрынею, а торков привел берегом на конях; и победил болгар. Сказал Добрыня Владимиру: «Осмотрел пленных колодников: все они в сапогах. Этим дани нам не давать, - пойдем, поищем себе лапотников». И заключил Владимир мир с болгарами и клятву дали друг другу, и сказали болгары: «Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель - тонуть».

В отличие от отца, в первые годы княжения Владимир занялся не столько военными походами, сколько всесторонним укреплением государства - строительством "богатырских" застав на границах Степи, постройки новых резиденцией и крепостей,  закрепление в своих владениях всех восточнославянских земель (включая Волынь и Прикарпатье, где сталкивались интересы Руси и Польши). Вначале Владимир, воспитанный язычником, пытался укрепить и упорядочить языческую веру, сделав единым общерусским главным божество Перуна и даже проводя гонения на христиан."...И поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса, Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоша. И приносили им жертвы, называя их богами".
В 983 г., по сообщению летописи, в благодарность за победу над ятвягами было решено в жертву богам принести юношей и девушек. Жребий выпал на сына варяга-христианина, но отец отказался его выдать, и они оба были убиты язычниками-киевлянами.
Но вскоре князь начинает пересматривать отношение к вере. Единобожие объективно укрепляет княжескую власть и открывало дорогу письменной культуре и образованию. Влияние Византии и Болгарии было определяющим для принятия Русью "греческого", восточного христианства. Необходимо было определиться с выбором веры, занять место среди соседних стран - недавно, в 966 г. Мешко Старый крестил Польшу по западному обряду, ещё раньше князь Вацлав утвердил западное христианство в Чехии, у хазар был принят иудаизм, а с 922 г. в Волжской Булгарии утвердился ислам.
Известна летописная легенда о выборе веры,  по которой посланцы князя изучали в разных землях веру мусульман, иудеев, римскую и греческую церкви.
"И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такою зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать.
Сказали же бояре: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». И спросил Владимир: «Где примем крещение?» Они же сказали: «Где тебе любо». Так и неясно - по разным версиям, крестился ли сам Владимир в Киеве или в Корсуни. Но достоверен поход на Корсунь (Херсонес) в Крыму в 987 году. Князь при этом нарушил договоры с Византией, воспрещавшие русам походы в Южный Крым - "греческую землю".

"И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, так написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это, - крещусь!» И тотчас же повелел копать на перерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались. Владимир вошел в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину сказать: «Вот взял уже ваш город славный. Слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите ее за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу".
"Поставил и церковь в Корсуне на горе, которую насыпали посреди города, выкрадывая землю из насыпи; стоит церковь та и доныне".
Вопрос учащимся: Почему Владимир не просто крестился по греческому обряду, а взял перед этим у греков Херсонес?
Дополнительный вопрос: Владимир, как и сто лет назад Олег, пришёл княжить в Киев из Новгорода,где было более сильное язычество. Почему Олег Вещий так и остался язычником, а Владимир быстро повернулся в сторону крещения?
Далее следует летописный рассказ о крещении киевлян.
Владимир «…повелел опрокинуть идолы – одних изрубить, а других сжечь».
Совсем иначе князь поступил с идолом Перуна. «Перуна же, – продолжает летописец, – приказал [князь] привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, чтобы принял он возмездие от людей. «Велик ты, Господи, и чудны дела твои!» Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли еще они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр. И приставил Владимир к нему людей, сказав им: «Если пристанет где к берегу, отпихивайте его. А когда пройдет пороги, тогда только оставьте его». Они же исполнили, что им было приказано. И когда пустили Перуна и прошел он пороги, выбросило его ветром на отмель, и оттого прослыло место то Перунья отмель, как зовется она и до сих пор».
Затем князь «послал по всему городу сказать: «Если не придет кто завтра на реку – будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, – будет мне врагом». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы это не было хорошо, не приняли бы этого князь наш и бояре». Назавтра «вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, – записывает летописец, – и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же совершали молитвы, стоя на месте... Люди же, крестившись, разошлись по домам».
В ином стиле христианизация киевского населения предстает в «Истории Российской» В. Н. Татищева: «По опровержении идолов и крещении множества знатных людей, митрополит и попы, ходящие по граду, учаху (обучая) люди вере Христове.
И хотя многие принимали, но множайшии, размышляя, отлагали день за день; инии же закоснелые сердцем ни слышати учения хотели. Тогда Владимир послал по всему городу, глаголя (далее следует текст летописи, но имеется дополнение: во-первых, крещение проводилось не в Днепре, а в Почайне; во-вторых, «инии же нуждою последовали, окаменелые же сердцем, яко аспида, глуха затыкаюсче уши своя, уходили в пустыни и леса, да погибнут в зловерии их…»). В. Н. Татищев, описывая обряд крещения, завершает свой текст следующими словами: «Презвитеры, стоя на берегу (на самом деле они стояли на деревянных помостах, закрепленных на берегу), читали молитвы и каждой купе давали имена особыя мужем и женам. Крестившимся же людем отходили каждой в домы своя, которых число так велико было, что не могли всех исчислить».
В следующем году княжеские воеводы Добрыня и Путята крестили Новгород "мечом и огнём", причём помимо волхвов сопротивление возглавлял тысяцкий Угоняй. Новый тысяцкий Воробей посрамил главу волхвов по имени Соловей... Ещё позже христианство было принесено в Полоцкую, Северскую, Суздальскую землю. В Киеве в 991–995 г.г. была построена церковь св.Богородицы или Десятинная церковь (как и во всей Европе была установлена церковная десятина).  «…жил Владимир в христианском законе, и задумал создать церковь Пресвятой Богородице, и послал привести мастеров из Греческой земли. И начал ее строить, и, когда кончил строить (996 г.), украсил ее иконами, и поручил ее Анастасу Корсунянину, и поставил служить в ней корсунских священников, дав ей все, что взял перед этим в Корсуни: иконы, сосуды и кресты». В 990-ые годы оформилась Киевская митрополия.
"Посылал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере и плакали о них как о мертвых".
После похода на печенегов:"Избегнув опасности, Владимир построил церковь и устроил великое празднование, наварив меду 300 мер. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов и всяких людей много, и роздал бедным 300 гривен.Праздновал князь восемь дней, и возвратился в Киев в день Успенья святой Богородицы, и здесь вновь устроил великое празднование, сзывая бесчисленное множество народа. Видя же, что люди его - христиане, радовался душой и телом. И так делал постоянно". Пиры князя Владимира Красное Солнышко запечатлены в былинах о богатырях стольнокиевских. Князь считался единственным "отцом народа", начал чеканить монету - златники и сребренники со своим портретом со скиптром и княжеским знаком - трезубцем (отсюда - герб Украины).
Многочисленных сыновей Владимир посадил княжить, как наместников,  в разных концах своей державы.
Святополк,  вероятно,  усыновлённый сын Ярополка, получил Туров, сыновья от первой жены Владимира Рогнеды, Изяслав и Ярослав - Полоцк и Новгород(ранее - Ростов, рядом с которым, на Волге, Ярослав основал город Ярославль), сыновья от Анны (или "болгарыни") Борис и Глеб - Ростов и Муром и т.д.
"Когда Ярослав был в Новгороде, давал он по условию в Киев две тысячи гривен от года до года, а тысячу раздавал в Новгороде дружине. И так давали все новгородские посадники, а Ярослав не давал этого в Киев отцу своему. И сказал Владимир: «Расчищайте пути и мостите мосты», - ибо хотел идти войною на Ярослава, на сына своего, но разболелся... в этой болезни и умер июля в пятнадцатый день(1015 г.)".
И опять Русь пережила короткий, но ожесточённый период борьбы за власть. Пользуясь внезапной смертью Владимира и отсутствием названного им преемника, Киев занял Святополк. По летописному рассказу,  он сразу же организовал убийство Бориса и Глеба, в которых видел опасных соперников. При этом к Борису как будто бы благоволил перед смертью Владимир. От сестры Предславы Ярослав получил предупреждение о том,  что Святополк собирается расправиться и с ним,  и пошел в поход на братоубийцу. Поначалу заняв Киев,  он вынужден был его покинуть.  когда бежавший в Польшу Святополк привёл войска короля Болеслава. С помощью новой подмоги наёмников-скандинавов Ярослав нанёс Святополку поражение и заставил того покинуть Русь. Находились "злые языки", обвинявшие в причастности к гибели Бориса и Глеба самого Ярослава. Это представляется безосновательным.
Беспорядки в Новгороде, вызванные злоупотреблениями наёмников, в 1016 г., побудили Ярослава составить первое письменное законодательство на Руси - "Русскую Правду", или "Правду Ярослава". В этом сборнике было закреплено право частной собственности, определены наказания за посягательство на собственность и жизнь человека. Ещё до пускались крона месть,  но главная роль принадлежит уже княжескому суду. Определены права общины-верви, осуществляющей поиск преступника и уплату штрафа - виры. При этом гораздо более существенное наказание полагается за преступления против "княжьих мужей",  чем  против простых людей. Позднее сыновья Ярослава дополнили законы "Правдой Ярославичей".
Ярослав,  окончательно вокняжившись в Киеве с 1019 г., занимал престол великого князя по праву старшинства, т.к.старшие братья Изяслав и Всеволод к тому времени умерли.
Святополк остался в истории как Окаянный, а Борис и Глеб по предложению Ярослава были канонизированы как первые русские святые (что, помимо осуждения братоубийства, означало ещё и "приближение" церкви к народу). Почему-то при этом не был канонизирован ещё один погибший в этой междоусобице брат - Святослав, хотя его убийство тоже вменялось в вину Святополку (но вот тут не был ли причастен Ярослав? ). Ещё один брат - Судислав просидел всё время правления Ярослава во Пскове в заточении. Княжить в Чернигове и Тмуторокани оставался Мстислав.
"В то же время Мстислав, который владел Тмутороканью, пошел на касогов. Узнав же об этом, князь касожский Редедя вышел навстречу ему. И, когда стали оба полка друг против друга, сказал Редедя Мстиславу: «Чего ради мы будем губить наши дружины? Но сойдемся и сами поборемся. И, если одолеешь ты, возьмешь имущество мое и жену мою, и детей моих, и землю мою. Если же я одолею, то я возьму все твое». И сказал Мстислав: «Будь так». И сказал Редедя Мстиславу: «Не оружием будем биться, а борьбою». И схватились бороться крепко, и долго боролись, и начал изнемогать Мстислав, ибо был велик и силен Редедя. И сказал Мстислав: «О, пречистая Богородица, помоги мне! Если же одолею его, построю церковь во имя твое». И, сказав это, ударил Редедю о землю. И, выхватив нож, зарезал Редедю. И пошел в землю его, взял все имущество его и жену его, и детей его,церковь святой Богородицы и построил ее, стоит она и до сего дня в Тмуторокани".
"Когда Ярослав был в Новгороде, пришел Мстислав из Тмуторокани в Киев, и не приняли его киевляне. Он же пошел и сел на столе в Чернигове, так как Ярослав был в Новгороде тогда. В этот же год поднялись волхвы в Суздале, избивали зажиточных людей, по дьявольскому наущению и бесовскому действию, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране; и пошли по Волге все люди в Болгарскую землю, и привезли хлеба, и ожили. Услыхав о волхвах, Ярослав пришел в Суздаль; захватив волхвов, одних он отправил в изгнание, а других казнил, говоря так: «Бог посылает за грехи на любую землю голод или мор, или засуху, или иную казнь, а человек ничего не знает о том». И, возвратившись, Ярослав пришел в Новгород и послал за море за варягами. И пришел Якун с варягами, и был Якун этот красив, и плащ у него был золотом выткан. И пришел он к Ярославу, и пошел Ярослав с Якуном на Мстислава. Мстислав же, узнав об этом, вышел к ним навстречу к Листвену". ("Се леп" о Якуне читали когда-то как"слеп"! Выходила нелепость, но образ слепца-воина создал даже А.К.Толстой в балладе...)
Войска братьев стояли друг напротив друга на берегах Днепра. И князья предпочли примириться.
"И послал Мстислав за Ярославом, говоря: «Садись в своем Киеве, ты старший брат, а мне пусть будет эта сторона». И не посмел Ярослав идти в Киев, пока не заключили мира".
Формально,  до 1035 г., Ярослав управлял Русью совместно с братом Мстиславом. Лишь после смерти брата он объявил себя "самовластцем" Русской земли. Во многих странах киевского князя именовали царём.
В целом правление Ярослава было, по мнению большинства историков, вершиной могущества Руси. На западе за Русью были закреплены Волынь,  Прикарпатье и Берестье. Руси платили дань многие племена Прибалтики.
"В год 6540 (1032). Ярослав начал ставить города по Роси". В том же году в земле эстов был основан центр владений Руси в Причудье - город Юрьев (Тарту), названный по христианскому имени Ярослава,  как и город на Роси - нынешняя Белая Церковь. Всего на Руси насчитывают в это время до 70 городов. Недаром в скандинавских странах Русь называли Гардарикой(Гардарики) - страной городов.
1036 год:"Будучи в Новгороде, Ярослав получил весть, что печенеги обложили Киев. Ярослав собрал воинов множество, варягов и словен, пришел к Киеву и вошел в город свой. А было печенегов без числа. Ярослав вышел из города и выстроил дружину и поставил варягов посредине, а на правой стороне - киевлян, а на левом крыле - новгородцев; и стали они перед городом. Печенеги пошли на приступ, и сошлись противники на том месте, где стоит теперь церковь святой Софии, митрополия русская; а тогда было поле вне города. И была битва жестокая, и едва одолел к вечеру Ярослав. И побежали печенеги в разные стороны, и не знали, куда бежать, одни, убегая, тонули в Сетомли, иные в других реках, а остальные бегают, неизвестно где, и до сего дня".
И примирение Ярослава и Мстислава,  и разгром печенегов хорошо показаны в фильме 1982 г. "Ярослав Мудрый".
Конечно, Ярослав заслуженно получил прозвище Мудрый.
"Владимир вспахал, а Ярослав засеял сердца книжными словесами".
"В лето 5545(1037) заложил князь Ярослав град великий,  у этого же града Золотые ворота; заложил и церковь святой Софии, митрополию, и затем церковь на Золотых воротах - святой Богородицы Благовещения, затем монастырь святого Георгия и святой Ирины.  И стала при нем вера христианская плодиться и расширяться, и черноризцы стали умножаться, и монастыри появляться. И любил Ярослав церковные уставы, попов любил немало, особенно же черноризцев, и книги любил, читая их часто и ночью и днем. И собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением божественным».
Золотые ворота Киева, позднее полуразрушенные,  были восстановлены в 1982 г. Софийский собор был заметно перестроен, но сохранил внутреннее убранство и планировку тех времён.
Современников поражали двенадцать куполов Софии Киевской, её бело-розовая облицовка плинфом и настенные мозаики и росписи (автор фресок - Алипий). Богоматерь Оранта словно парит в небесах под  куполом.
"Равного этому храму нет во всей полуночи земной", - замечал летописец.
Почти одновременно были возведены Софийские соборы в Новгороде и Полоцке, Спасо-Преображенский собор в Чернигове.

На одной из стен собора в 1970-ые годы обнаружена процарапанная надпись о даровании "Бояню" земли в районе Трубчевска на Десне (ныне - территория Брянской области России). Надпись считают доказательством  подлинного существования человека с таким именем или прозвищем среди придворных Ярослава. Почти никто не сомневается, что это и есть тот самый легендарный певец-сказитель, о котором говорилось через 100 с лишним лет - в "Слове о полку Игореве", что его "вещие струны князьям славу рокотали". Во всяком случае, уже давно почти нет скептиков, считающих, что само имя Боян придумано толкователями "Слова", в то время как следует читать "бо Ян"... И всё сходится - ведь Боян в "Слове" прославлял "старого Ярослава,  храброго  Мстислава, что зарезал Редедю пред полками касожскими, красного Романа Святославича",то есть Ярослава Мудрого, его брата-соправителя Мстислава и внука - волынского князя Романа. А вот автор "Задонщины", воспевающей Куликовскую битву, подражая певцу Игорева похода и также вспоминая Бояна, уже имел умозрительное представление о нём и упомянул, что тот певец "пояше славу Рюрику,  Игорю Рюриковичу..."
Былина о Соловье Будимировиче отразила сватовство будущего короля Норвегии, искателя славы  Харальда Рыжеволосого к дочери Ярослава Елизавете...
Высота ли, высота поднебесная,
Глубота, глубота океан-море;
Широко раздолье по всей земле,
Глубоки омуты днепровские.

Считается,  что в соборе были портретные изображения самого князя Ярослава с княгиней Ириной и его шести сыновей. Но сохранились только изображения дочерей, выданных замуж за государей европейских стран. Всё понятно с тремя княжнами - это Елизавета, ставшая невестой Харальда Норвежского, Анна, просватанная Генрихом I Французским, и Анастасия, будущая жена Андраша (Андрея) Венгерского. Но рядом - и четвёртая княжна. По мнению многих историков,  это - Агафья(Агата) Русская, жена одного из представителей англосаксонской династии, свергнутой в 1066 г. Вильгельмом Завоевателем.
Князь начал самостоятельно от Константинополя назначать митрополита,  и добился поставления не грека,  а соотечественника - Илариона (в монашестве - Никона). Это произошло в 1051 г. "Поставил Ярослав Илариона митрополитом, русского родом, в Святой Софии,  собрав епископов". Также Иларион - соавтор законодательства Ярослава в сфере церковного суда,
«Се яз князь великий Ярослав сын Володимерь, по данию отца своего съгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь греческий номоканун; аже не подобаеть сих тяжь судити князю, ни боляром — дал есмь митрополиту и епископом». Известно,  что Иларион был священником княжеской церкви в Берестове под Киевом. По косвенным сведениям, он поддерживал строительство Софии Киевской и создание княжеской библиотеки. "Муж благ, книжен и постник", как написано о нём в летописи, ещё до поставления в митрополиты, в 1048 г. при поддержке князя выступил со "Словом о законе и благодати".
«О Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошел, (а) Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась, и до нашего народа русского (дошла). И похвала князю нашему Владимиру, которым мы крещены были. И молитва к Богу от всей земли нашей».
«…Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава, иже въ своа л;та владычествующе, мужьствомъ же и храборъствомъ прослуша въ странахъ многах, и поб;дами и кр;постию поминаются нын; и словуть. Не въ худ; бо и нев;дом; земли владычьствоваша, нъ въ Руськ;, яже в;дома и слышима есть вс;ми четырьми конци земли. Сии славныи [Владимир] от славныихъ рожься, благороденъ от благородныих».
«Вся страны и гради, и людие чтуть и славять коегождо ихъ учителя, иже научиша я православн;и в;р;. Похвалимъ же и мы… великаа и дивнаа сътворьшааго нашего учителя и наставника, великааго кагана нашеа земли Володимера».
«Радуйся, апостол среди владычествующих, воскресивший не мертвые тела, но нас воскресивший, мертвых душою, смерть претерпевших от недуга идолослужения!»
"Доброе же весьма и верное свидетельство <тому> — и сын твой Георгий, которого соделал Господь преемником власти твоей по тебе, не нарушающим уставов твоих, но утверждающим, не сокращающим учреждений твоего благоверия, но более прилагающим, не разрушающим, но созидающим. Недоконченное тобою он докончил, как Соломон — <предпринятое> Давидом. Он создал дом Божий, великий и святой, <церковь> Премудрости его, — в святость и освящение граду твоему, — украсив ее всякою красотою: и золотом, и серебром, и драгоценными каменьями, и дорогими сосудами. И церковь эта вызывает удивление и восхищение во всех окрестных народах, ибо вряд ли найдется иная такая во всей полунощной стране с востока до запада.
И славный град твой Киев он окружил величием, как венцом, и народ твой и град святой предал <в покровительство> скорой помощнице христианам Пресвятой и Преславной Богородице, которой на Великих вратах и церковь воздвиг во имя первого Господского праздника — святого Благовещения, чтобы приветствие, возвещенное архангелом Деве, прилагалось и к граду сему. И если той <возвещено было>: «Радуйся, благодатная! Господь с тобою!», то граду: «Радуйся, град православный! Господь с тобою!»
Этот гимн мудрому князю, просвещению и могуществу Киева для наших современников - первое известное литературное произведение Руси.
Основанный монахами Антонием и Феодосием Печерскими на месте, по преданию  выбранном Иларионом,  большой монастырь под Киевом - Печерская лавра становится центром учёности, "своего рода духовной ааадемией", как назвал её историк Б.А.Рыбаков. Интересно, что,  согласно житию,  Феодосий, выросший в окраинном городе Руси Курске, уже и там учился в церковной школе.
Там же, в Печерской обители, в дальнейшем, на основе существовавшего уже при Ярославе так называемого Начального летописного свода монахом Никоном Великим, игумном Иоанном, знаменитым Нестором и игумном Сильвестром создавалась наша летопись, которую мы постоянно используем на этих занятиях - "Повесть временных лет".
...В списке самых красивых станций метро мира 11 место занимает станция "Золотые ворота" в Киеве, построенная в 1989 г.  под легендарными воротами. Её можно назвать "шпаргалкой по истории  Киевской Руси" - среди стилизованных под Софию орнаментов изображены почти все князья Киева до 1240 г., сохранившиеся и несохранившиеся постройки, а также Антоний, Феодосий, Иларион, Алипий, летописцы, а ещё прославленный врач XI века Агапит.

Ярослав разделил,  как дед и отец, владения между сыновьями.
Для ясности был введён "очередный" порядок престолонаследия,  по которому отцу наследовал старший сын или другой старший родственник. Киевский престол передавался от старшего к младшему брату, а после смерти последнего брата - к старшему из их сыновей. Князья, не дошедшие до великого княжения,  теряли право для потомства бороться за киевский "стол".
Старшим по-прежнему считался великий князь киевский, но другие князья в большей степени,  чем раньше, закрепились в своих владениях и стали их обосабливать. "Лествица" соблюдалась недолго - дольше всего по отношению к великому княжению. При этом все князья были в ближайшем родстве(особенность Руси), что давало возможность, не теряя свой удел,  возвыситься, получив более престижные земли по праву наследства. Поначалу и в Киеве, и в Новгороде после смерти Ярослава в 1054 г. (год разделения церквей) княжил старший из Ярославичей - Изяслав. Уже в эти годы между братьями-князьями начались междоусобицы... Наше же занятие на этом заканчивается.

Алексей Константинович Толстой

ПЕСНЯ О ГАРАЛЬДЕ И ЯРОСЛАВНЕ
1

Гаральд в боевое садится седло,
Покинул он Киев державный,
Вздыхает дорогою он тяжело:
«Звезда ты моя, Ярославна!

2

Надежд навсегда миновала пора!
Твой слышал, княжна, приговор я!
Узнают же вес моего топора
От края до края поморья!»

3

И Русь оставляет Гаральд за собой,
Плывёт он размыкивать горе
Туда, где арабы с норманнами бой
Ведут на земле и на море.

4

В Мессине он им показал свой напор,
Он рубит их в битве неравной
И громко взывает, подъемля топор:
«Звезда ты моя, Ярославна!»

5

Даёт себя знать он и грекам в бою,
И Генуи выходцам вольным,
Он на море бьётся, ладья о ладью,
Но мысль его в Киеве стольном.

6

Летает он по морю сизым орлом,
Он чайкою в бурях пирует,
Трещат корабли под его топором —
По Киеву сердце тоскует.

7

Весёлая то для дружины пора,
Гаральдовой славе нет равной —
Но в мысли спокойные воды Днепра,
Но в сердце княжна Ярославна.

8

Нет, видно ему не забыть уж о ней,
Не вымучить счастья иного —
И круто он бег повернул кораблей
И к северу гонит их снова.

9

Он на берег вышел, он сел на коня,
Он в зелени едет дубравной —
«Полюбишь ли, девица, ныне меня,
Звезда ты моя, Ярославна?»

10

И в Киев он стольный въезжает, крестясь;
Там, гостя радушно встречая,
Выходит из терема ласковый князь,
А с ним и княжна молодая.

11

«Здорово, Гаральд! Расскажи, из какой
На Русь воротился ты дали?
Замешкался долго в земле ты чужой,
Давно мы тебя не видали!»

12

«Я, княже, уехал, любви не стяжав,
Уехал безвестный и бедный;
Но ныне к тебе, государь Ярослав,
Вернулся я в славе победной!

13

Я город Мессину в разор разорил,
Разграбил поморье Царьграда,
Ладьи жемчугом по края нагрузил,
А тканей и мерить не надо!

14

Ко древним Афинам, как ворон, молва
Неслась пред ладьями моими,
На мраморной лапе пирейского льва
Мечом я насёк моё имя!

15

Прибрежья, где чёрный мой стяг прошумел,
Сикилия, Понт и Эллада,
Вовек не забудут Гаральдовых дел,
Набегов Гаральда Гардрада!

16

Как вихорь обмёл я окрайны морей,
Нигде моей славе нет равной!
Согласна ли ныне назваться моей,
Звезда ты моя, Ярославна?»

17

В Норвегии праздник весёлый идёт:
Весною, при плеске народа,
В ту пору, как алый шиповник цветёт,
Вернулся Гаральд из похода.

18

Цветами его корабли обвиты,
От сеч отдыхают варяги,
Червлёные берег покрыли щиты
И с чёрными вранами стяги.

19

В ладьях отовсюду к шатрам парчевым
Причалили вещие скальды
И славят на арфах, один за другим,
Возврат удалого Гаральда.

20

А сам он у моря, с весёлым лицом,
В хламиде и в светлой короне,
Норвежским избранный от всех королём,
Сидит на возвышенном троне.

21

Отборных и гридней и отроков рой
Властителю служит уставно;
В царьградском наряде, в короне златой,
С ним рядом сидит Ярославна.

22

И, к ней обращаясь, Гаральд говорит,
С любовью в сияющем взоре:
«Всё, что пред тобою цветёт и блестит,
И берег, и синее море,

23

Цветами убранные те корабли,
И грозные замков твердыни,
И людные веси норвежской земли,
И всё, чем владею я ныне,

24

И слава, добытая в долгой борьбе,
И самый венец мой державный,
И всё, чем я бранной обязан судьбе,—
Всё то я добыл лишь на вено тебе,
Звезда ты моя, Ярославна!»

<Январь — февраль 1869>

Николай Тихонов

Анна Ярославна

Над Днепром и над Софией славной
Тонкий звук проносится легко,
Как же, Анна, Анна Ярославна,
Ты живёшь от дома далеко!

До тебя не так легко добраться,
Не вернуть тебя уже домой,
И тебе уж не княжною зваться -
Королевой Франции самой.

Небо низко, сумрачно и бледно,
В прорези окна ещё бледней,
Виден город - маленький и бедный, -
И река - она ещё бедней.

На рассвете дивами вставали
Облака и отступала мгла,
Будто там на облаках пылали
Золотой Софии купола.

Неуютно, холодно и голо,
Серых крыш унылая гряда,
Что тебя с красой твоей весёлой,
Ярославна, привело сюда?

Из блестящих киевских покоев,
От друзей, с какими говоришь
Обо всём высоком мирострое,
В эту глушь, в неведомый Париж?

Может, эти улицы кривые
Лишь затем сожгли твою мечту,
Чтоб узнала Франция впервые
Всей души славянской красоту!