Судьба на ладони

      Как-то в бессонную ночь моему взору предстала картина далёкого прошлого
Июль. Сенокос. Колхозная бригада метает сено на Азарихиной заимке. Мы, мальчишки, на лошадях волокушами подвозим сено к зароду. Здесь же по березняку бродит колхозное стадо пасёт его Кудряшов Филипп, тот самый "Гура", который исповедался у отца за свой великий грех - убийство красавицы Соломаниды и богатыря Авласки.
Березняк густой кроной поглощает палящие лучи солнца. Обед. мы распрягли лошадей, спутали их и отпустили. Затем снимаем с сучков старой березы холщовые сумки и идем в тенёк. Садимся кружком. У всех обед одинаковый: бутылка молока с газетной пробкой, пара яичек, краюшка хлеба да два-три огурца. О чём были наши мальчишечьи разговоры? Да о лошадях, конечно. Своей Чалухой хвастался Петя Кувеко, кто-то Горбачём, кто-то Буланчиком. Мне, как всегда, хвастаться было нечем. Конюх Николай давал самую ленивую кобылицу. Да и кличка у нее была не такая, чтобы можно было похвастать - "Сопливка". Она даже домой ленилась бежать. Но что было делать, не в милости я был у Николая.

Мы уже почти заканчивали обед, как к нам подошел пастух. Он присел на корточки, чинно расправил рыжие усы и говорит:
"Давайте, мальцы, я вам поворожу по ладоням". Мы враз  протянули ему чумазые, пахнущие дегтем и конским потом ладони. Кому из первых начал он гадать, не помню. Но вот что нагадал четверым из нас, врезалось в память. Феде Романовичу: "Ты, малец, в солдаты не пойдешь...". И не пошел Федя, выбил колено, катаясь с горы на санках, и стал калекой. Павлу Василевскому: "И ты не пойдешь...". И Павлик стал калекой - сунул руку в шестерни молотилки и оставил там пальцы. "А ты всю жизнь будешь мотаться по казённым хатам", - сказал мне. И я действительно всю жизнь мотаюсь по казённым хатам так и не построив своего дома. Может быть, и не запомнилось бы это гадание старика, если бы не фраза, сказанная им свое внуку, Васе Сумину, ставшая пророческой: "А ты, Вася, як наденешь казённую одежду, так её и не снимешь". Что было сказано остальным моим сверстникам, память не сохранила. И вот только два года назад, во время встречи с Петей Кувекой спросил его: "А что тебе тогда сказал Кудряш?" "Ты будешь жить хорошо и будешь уважаемым человеком", - не напряг памяти ответил мне друг детства.

Удивительно, как же пророчески предсказал нам судьбу старик. Пётр Кувеко живет сейчас в Ново-Успенке Абанского района. Живет в достатке, руки у него золотые. Вырастили они с Ниной Курбацкой трех сыновей-красавцев, да двух дочерей-красавиц. Все они под стать отцу и матери, работящие, уважаемые в селе. Живут гнездом. От отца не улетели. Выучились дети, обрели профессии. Пришло время - подарили деду и бабе внуков. А что же больше надо старикам для счастья семейного!

А как же с судьбой Васи? Он был на год старше нас. Но взрослее нас он был намного. В его манере держаться просматривалась показная взрослость, которая никогда не вызывала иронической улыбки. От нас, проказников, он держался в стороне. К девчонкам всегда был внимателен. Они к нему тянулись, словно былиночки. На девичниках Вася всегда был желанным.

Нас троих друзей, Федю, Мишу Титова и меня, девчонки не пускали, хотя мы и просились, обещая спокойно постоять у порога. Но получали отказ. И тут мы придумали способ, как войти в дом без особого приглашения. Зимой он оказался беспроигрышным. Как только нам отказывали быть в уединённой компании, мы сразу же залазили на крышу, закрывали дымящую трубу доской и ждали приглашения. Можно представить себе, что было в избе, где топился камин. Перед нами широко открывалась дверь, и следовало: "Ну проходите". Мы входили, садились на корточки и завидовали Васе. Он, раздетый, босиком, сидел среди девчонок и говорил им красивые слова. Избранной у Васи не было. Он больше красовался собой. Со всеми девчонками был почтительно вежлив и строг.

Но как скоротечно время! Прошло каких-то три-четыре года - и мы взрослые. Я уехал в Иланский и поступил учиться на помощника машиниста паровоза в ЖУ-2, а Вася стал молотобойцем у моего отца.

Высокий, стройный юноша, ещё не дозревший до красавца, Вася Сумин оставил наших девчонок и привел себе в жены из соседней деревни красавицу Марусю. Она, в противоположность Васе, обрела к замужеству все то, что предусмотрено Богом: мягкие очертания фигуры, теплый, загадочно-манящий взгляд и способность пленить своего избранника самым таинственным. А чем? Пожалуй, никто и никогда на это не ответит.

Медовый месяц для Васи стал не только медовым, но и горьким, тяжким. Увесистая кувалда отнимала Васю у молодой жены. Как-то отец искренне, по-отцовски, с улыбкой сказал: "Не спеши, Василёк, а то скоро кувалду не поднимешь". Но не слушался молодожён опытного кузнеца, спешил. Спешил насладиться красотой Маруси, спешил раствориться в её женском естестве, чтобы навсегда остаться в её сердце, в её памяти.

Призвали Васю в армию, а Маруся осталась и родила сына. Службу начал молодой солдат во Владивостоке, в городе, где жил его отец, оставивший семью по возвращении с фронта. Не ждала Павла Сумина жена Степанида. И уехал солдат-калека в белый свет. А потом забрал к себе дочерей. С радостью встретил отец сына-солдата. И стал солдат желанным гостем отца. Сколько было таких встреч, мне неизвестно.

И вот одна из таких встреч оказалась последней и роковой для молодого солдата. Возвращался он в часть от отца с товарищами по службе. Завязалась драка. И что послужило поводом к ней, известно только участникам. Известен и исход - Василий Павлович Сумин был убит. Сбылось пророчество деда Филиппа. Не успел Василий сменить армейский мундир на гражданский костюм. Не дождалась Маруся своего мужа со службы.

Сорок лет спустя я встретился с ней. Беседа наша была долгой. Она дорисовала портрет Васи новыми штрихами, которых мы и не подозревали. Оказывается, он был весельчак, шутник. Только нам он демонстрировал себя взрослым, серьёзным. Любил по-детски поиграть с женой, до безрассудства отдаться обретенному счастью.
Как мимолетно было это счастье. И, видно, предчувствовал это Вася, потому и спешил. Я видел его армейскую фотографию. Какой красавец! Никаких следов от бывшей худобы. Черты лица отточены, гармоничны. Мужество ещё не приобретено, но окрылённость юности вот-вот слетит с овала лица. В тёплых, добрых глазах свет и надежда.

И вот передо мной сын Василия. Также симпатичен, как отец. Свою судьбу он связал с милицией. Закончил Омскую высшую школу милиции. Подполковник. Работает начальником райотдела в Красноярске-35. Всегда на Троицу навещает малую родину, где мы и встречаемся с Владимиром Васильевичем. Пожимая ему руку, я тешу себя надеждой, что линия судьбы отца и сына Суминых не пересекутся

Мой читатель, может быть, и скажет: мистика всё это, воображение автора. Но я всё же отдаю предпочтение цепи случайностей. Ведь великий Пушкин сказал: "...И случай - Бог изобретатель".
Январь 1998 г.