Глава третья Сражение под ясным небом

На следующее утро Дин, будто назло ожиданиям Джона и Венди, проснулся незадолго до завтрака. С кислым лицом он разлепил веки, потянулся и неспеша оглядел комнату. Насыщенные дневными красками бежевые стены навеяли на него сонливую улыбку. Цветущие повсюду солнечные зайчики растянули её шире. Жёлтый прямоугольник света — двойник оконного проёма — камбалой вполз на край постели и одарил мальчика жгучим бодрящим теплом. Курящий новую свечу подсвечник выдувал на подоконнике колечки дыма и давал ими жонглировать гостящему в спальне утреннему ветерку. Холодный дух сметал ночных призраков долой, и Дин, уже очнувшийся, вскочил на ноги и ещё раз сладко потянулся. От его прежней заспанной физиономии не осталось и следа.
—Доброе утро всем суркам! — Дин размял затёкшую спину и посмотрел на соседнюю кровать.
Чистая и прилежно убранная постель Венди неуютно пустовала. Разве что пухлый рогатый чертёнок устроился на тёмно-бардовом покрывале и караулил пробуждение хозяина. Дин умилённо хмыкнул, сморгнул остатки бельма и наконец признал у чертёнка ушастую кошачью морду.
—Привет, Филимон! — радостно поздоровался с котом Дин. — Венди ушла, а тебя за главного оставила?
Дин подошёл и почесал Филе за ухом. В ответ Филя приветственно вильнул хвостом. Кот блаженно замурчал, задрал голову повыше и налёг жирной шеей на тёплую ладонь, потёршись подбородком. В воздухе тут же взвилась прорва чёрного меха, и Дин, не успев вовремя прикрыться, крякнул утёнком. Филя лениво открыл закатившиеся от удовольствия рыжие фонари.
—Шерсти-то с тебя, мать честная! — откашлялся Дин и злобно посмотрел на Филю. Кот не повёл и ухом. Лишь продолжил жадно пожирать Дина двумя полными обожания янтарями. Заметив это, Дин хмыкнул. — Ох, на нас напала нежность, вы гляньте! Что, Филя, молока тебе уже не надо? Раз у тебя хорошее настроение?
Зрачки кота, до того круглые и глубокие, моментально сузились в узенькие щёлки. Гладкая шерсть встала дыбом и превратилась в подобие щетины. Хвост поднялся трубой. На лапах блеснули когти. Филя чванливо спрыгнул с кровати и прошествовал до входа в спальню, где жалобно замяукал и принялся водить когтями по основанию двери.
—Ну да, иначе никак, — усмехнулся Дин и подобрался к двери сбоку, чтобы Филя опрометью не вцепился ему в ногу. — Иди, голодное создание.
Не успел Дин отпустить дверную ручку, как Филя юркнул в открывшийся проём и стремглав понёсся вниз на кухню, уже под громогласный хохот Дина. Мальчик смеялся шумно и от души, хоть и слегка вздрогнул, когда разразился приступом веселья, неожиданным даже для себя. То ли внезапная способность жирного кота протиснуться в узкую щель, то ли рвение, с каким Филя ринулся на завтрак — теперь гадать о том, что смешнее, Дину не приходилось. Сам он боролся с нечаянной истерикой, и мало-помалу у него это получалось.
—Ой, Филя, тебя хоть в клоуны отдавай, — от беспрерывного смеха живот у Дина разболелся так, что Дин согнулся пополам и теперь придерживался за перила, стараясь не укатиться кубарем по ступенькам.
Наконец прогудели глубокие вдох и выдох. Дин успокоился, распрямился и смахнул выступившие слёзы. Встрепенувшись словно воробей, Дин подпрыгнул и в три широких шага оказался внизу лестницы, на первом этаже, откуда мигом направился в кухню, где к тому моменту творилось настоящее колдовство.
У камина суетилась Венди. Она махала руками, вертелась волчком и, иногда завертевшись, улетала куда-нибудь в сторону от камина; например, к столу, на котором расположился целый город тарелок и мисок. Возле стола Венди или отщипывала приправы из одной тарелки, или брала горсть орехов из другой, а бывало и вовсе подхватывала миску целиком. Сейчас она так взяла полную до краёв плошку с сахаром.
Дин будто нырнул в водоворот. Не успел он моргнуть, как Венди очутилась возле камина и высыпала сахар в кастрюлю с кипящей водой. Сахар кончился, сестра отбросила плошку под рукомойник и следом как по волшебству вынула из воздуха большую деревянную ложку. Водоворот в кухне сменился водяной воронкой в кастрюле. Венди мешала, сироп кипел, а затем Венди вдруг отошла и ложка продолжила крутиться в кастрюле сама по себе. Сестра тем временем копошилась у чёрного входа, пытаясь достать из походной корзины несколько яблок. Когда же в кармане её фартука перекатывалось три или четыре спелых яблока, Венди подошла к столу и, проходя мимо камина, вынула из кастрюли ложку. Правда, вместо ложки в руке у сестры оказался продолговатый нож для фруктов.
Под стук лезвия о разделочную доску Дин тихо присел на своё место. Венди не обратила на него никакого внимания. Она сосредоточенно нарезала яблоки, хотя Дин решил, что сестра вполне бы сошла за подмастерье, каким в мыслях он себе представлял Льюиса. Голову девочки покрывал хвойного цвета платок, так что светлые волосы едва угадывались на худых плечах, поверх домашнего платья обвязан строгий лоскутный фартук, а в ловких движениях рук чудилась работа с очередным изделием. Во всяком случае, так казалось Дину.
Только когда Венди закончила нарезать яблочные дольки и отложила нож в сторону, она наконец заметила появление Дина.
—Ой! — воскликнула Венди и нервно хихикнула. — Доброе утро, соня. Ты откуда к нам?
—И ничего не соня, — Дин самодовольно прикрыл глаза и намотал на палец прядь волос. — Я к вам из сонного царства. Никак не мог тебя там найти и вот решил поискать здесь.
Крутнувшись, Дин влез коленями на табурет, упёрся руками в столешницу и перегнулся через тарелки, с интересом наблюдая за хлопотами Венди.
—Но, я смотрю, ты тут и без меня хорошо обосновалась, — он выхватил у сестры из-под носа яблочную дольку. — Выглядит аппетитно. Чего задумала готовить?
—Компот на вечер варю, — Венди сгребла в охапку остальные дольки и переложила в стоявшую рядом пустую миску. Едва руки освободились, Венди строго погрозила Дину пальцем. — Так что не кусовничай. Не хочешь же ты, чтобы гости сладкой водой давились?
В ответ Дин лишь смачно захрустел украденной яблочной долькой.
У рукомойника заплескалась вода. Венди намыла сахарную плошку, вновь подлетела к камину и щедро наложила черпаком овсянку, что грелась в горшке на каминной полке. Девочка стряхнула с черпака липкие комочки, легонько сдула клубившийся над овсянкой пар и отнесла тарелку брату, заодно беря с края стола фруктовый нож.
При виде каши Дин кисло сморщился и недовольно замычал. Сладковатый приторный запах заставил его невольно отдалиться, однако Венди придвинула тарелку ближе, так что единственный путь к отступлению оборвался.
—Ничего не знаю, — мягко, но твёрдо сказала Венди. — Завтракать надо. А то всегда так с тобой. Не поешь и ходишь до обеда злой, как зверь.
—Конечно, с овсянкой без пяти минут озвереешь, — пробурчал Дин, пока сестра нарезала очередную яблочную дольку ещё мельче и бросала в кашу.
—Тогда сообрази что-нибудь, — хитрая улыбка заиграла на губах сестры. — Фантазии тебе не занимать.
Она весело подмигнула, но Дин не разделил её оптимизма.
—Мне кажется, такой гений кулинарии, как я, овсянку и изобрёл, — вооружившись ложкой из ближайшей тарелки Дин медленно провёл по вязкой смеси кремового цвета и отправил первую порцию каши в рот.
Венди победно усмехнулась.
—Вот и славно! — она отнесла миску с фруктами к камину. — Не придётся гадать, в каких ещё закоулках ты не найдёшь банку с печеньем.
—Ну, в эту игру могут играть двое, — заговорщицки ответил Дин, попутно высматривая, где и что из съестного неправильно лежит.
—Может и так, — сестра выгрузила яблоки в кипящую воду, и из кастрюли повыскакивали мелкие капельки, от которых Венди неуклюже увернулась. — Только вот, боюсь, на рынке играть будет не с кем.
На слове «рынок» Дин резко замер и удивлённо посмотрел на Венди. Сестра безмятежно помешивала компот и не замечала озадаченного взгляда брата.
—Ты к чему? — отважился спросить прямо Дин. И прямота ему не пошла на пользу.
Накрыв кастрюлю крышкой, Венди повернулась к Дину и посмотрела с той доброй серьёзностью, с какой обычно просила об одолжении.
—Мы с Никой задумали немного оживить дом к празднику, — сестра начала издалека. — А стол украсить нечем. Вот я и подумала, что тебе будет полезно прогуляться. Спроси лучше магнолию. Она хорошо подойдёт к десерту.
—Магно… Что?
—Маг-но-ли-я. Такие розовые цветки.
Усмехнувшись, Дин посмотрел на овсянку. Каша давным-давно сползла с ложки обратно в тарелку и теперь совсем потеряла аппетитный вид.
—Цветки? Розовые? — секунду-другую Дин скучающе ковырял ложкой в тарелке, а затем неожиданно расхохотался. — Розовые цветки! Отличная идея! Все мальчишки на день рождения мечтают о розовых цветках! Как вы узнали?
Платок на голове Венди спал. Девочка развязала бант на затылке и устало распустила волосы.
—Дурак, — упрекнула она Дина, пусть и сама тихонько посмеялась вместе с ним. — Магнолия, между прочим, съедобная! И вообще не ври! Не о цветах ты мечтаешь, а о другом.
Щёлкнув пальцами, Венди повесила платок на крючок возле рукомойника и спешно убежала в коридор, набегу приобняв Дина.
—Сиди здесь! Я сейчас приду! — Венди не дождалась ответа и исчезла за поворотом с кухни.
Дин проводил сестру недоумевающим взглядом. Недоумения прибавилось, когда из коридора послышалась непонятная возня. Будто кто-то копошился в старых вещах, что хранились в кладовых.
Обещание Венди сдержала и вернулась довольно быстро. На полном ходу она подошла к Дину, радостно подпрыгнула на последнем шаге и едва не стала брату на ногу, чего, возможно, в душевном запале и не заметила бы. За спиной сестра держала какой-то предмет, и Дин было наклонился, чтобы рассмотреть вещицу получше, однако Венди мигом отступила вбок и перегородила обзор. Дин изумлённо на неё посмотрел. В глазах у Венди плясали азартные огоньки.
—В какой руке? — спросила она игриво и на всякий случай отступила назад.
Заинтригованный, Дин улыбнулся. Досада от предстоящего похода пропала, в голове вертелось желание поскорей узнать, какой сюрприз подготовила для него сестра.
—В левой, — сощурившись, ответил Дин.
Левое плечо сестры немного дёрнулось — впоследствии Дин понял, что ему подыграли, — и Венди протянула скромную бумажную обёртку, внутри которой виднелось нечто овальной формы. Дин легонько взял подарок. Бумага в ладонях чарующе захрустела.
—Хотела подождать до вечера, но…— Венди гордо выпятилась, скрестила руки на груди и с нетерпением выпалила. — Чего ждёшь? Открывай скорее!
Замечтавшийся Дин вздрогнул. Но даже испуг не смог стряхнуть с его лица счастливую улыбку. Дрожащими пальцами Дин разорвал обёрточную бумагу и постепенно пробрался к тому, что пряталось за ней.
Последний обрывок бумаги слетел на пол и Дин медленно поднялся на ноги, чтобы рассмотреть подарок во всей красе. Улыбка на лице Дина погасла, на смену ей пришло восторженное безмолвие.
—Ёлки-палки, — в голосе Дина мелькнули нотки озорства. — Это же самый уродливый наглазник в мире!
Лицо сестры угрожающе побагровело.
—Сейчас ложкой по лбу дам! — холодно проскрипела Венди.
Однако на последнем слове она сорвалась, прыснула, и оба: и Дин, и Венди, — залились пронзительным смехом. Они смеялись так громко, что Филя, шипя на них, выскочил из-под земли и умчался прочь. Цоканье его когтей ещё долго слышалось с заднего двора, подзадоривая ребят смеяться пуще прежнего. От смеха Дин едва не уронил наглазник, но ловко поймал, затем внезапно подался вперёд и крепко обнял Венди, утешая свой смех и смех сестры. Общий порыв веселья стих тогда, когда на щеке Венди шумно чавкнул звонкий поцелуй.
—Спасибо! Спасибо огромное! — благодарил Дин и обнимал сестру крепче.
—С Днём рождения, — шепнула брату на ухо Венди и ласково погладила того по спине.
Они обнимались долго, с минуту или две. Наконец разорвав объятия, Венди лучезарно взглянула на Дина и коротко, без лишнего натиска, спросила:
—Так что, сходишь на рынок за магнолией?
Быть может, её лукавая ухмылка и испортила бы коварный план, но Дин пребывал в слишком приподнятом настроении, чтобы отказать. Он продел верёвочки наглазника под волосами, завязал на макушке узелок, поправил сам наглазник и низким хрипящим басом, который лишний раз подчеркнул его юность, просипел:
—Для вас – хоть на край света, мэм!
Прикрывшись ладонью, Венди хихикнула.
—Иди тогда обувайся, а я пока зеркало принесу, — она стянула через голову фартук и отложила на стол. — Поглядишь на себя!
Венди убежала на второй этаж, а Дин живо разделался с овсянкой и скрылся в полумраке коридора. Вернулась Венди, когда Дин уже завязывал шнурки на сандалиях. Под мышкой сестра держала зеркало с рабочего стола. Дин затянул последний узел, принял зеркало и на вытянутых руках поглядел в отражение. Улыбка снова озарила его лицо.
С той стороны на Дина смотрел мальчик с чёрной повязкой на глазу. Точно такие же повязки носили пираты с картинок в учебнике по истории. Впрочем, то были простенькие обрезки с лохмотьев. Разбойники не шибко заботились о внешнем виде. В отличие от Венди. С краю наглазник прошит строчкой белых ниток, а в центре толстой строкой вышит завивающийся красный крест Алого моря — таким знаком это легендарное место помечали на картах. Дин вычитал в книгах, что там погиб Благородный Сир Беван. Быть может, когда-нибудь он — Дин Мёрсер, — узнает, так ли это на самом деле.
—О! Красаве;ц! — махнул рукой на отражение Дин и вернул зеркало Венди. —Не грех ли такого гнать в жару невесть куда?
—Ничего-ничего, подышишь свежим воздухом, — Венди отставила зеркало под вешалку, сняла с крючка первую попавшуюся шляпу и нацепила брату на макушку.
—Ба! Там и дышать-то небось нечем! — ответил Дин и поправил козырёк.
Жёлтая соломенная шляпа смотрелась изношено. Обвязанная вокруг шляпы голубая лента держала переплёт на последнем издыхании. Поля распустились, и во все стороны торчала солома. Но Дину она шла, и Дин не спешил от неё избавляться. Как и Венди.
—Вот теперь кра;савец! — хлопнула в ладоши Венди.
—И всё-таки ты хитрюга, — покачал головой Дин. — Вручила подарок и только потом стала просить.
—Ну так! У тебя научилась, — Венди щёлкнула брата по носу. — Ну, беги скорей. Корзину не забудь!
Дин не забыл. Схватив корзину за бортик, он распахнул дверь и пулей выскочил на улицу — в жаркий первый день лета. В душный, безоблачный и безветренный день, похожий на тот, в который Дину пришлось родиться много лет назад. Сейчас такой день приветствовал его гулом толпы, цоканьем копыт лошадей и криком чаек, коих к утру порядочно сидело на крыше. Печная труба соседнего дома пыхнула. Птицы встрепенулись и с воплем улетели прочь. Дин проводил их зачарованным взглядом.
Мимо проезжала телега фермера Уоррена. Дин сразу его узнал по длинной табачной трубке. Потянувшись к своей шляпе, Дин вытащил из рваного поля тростинку соломы, зажал её в зубах, а затем разбежался и на бегу вскочил на заднюю сторону повозки.
—Здравствуйте, мистер Уоррен! — Дин на четвереньках подполз ближе к месту кучера. — Подвезёте?
Старый фермер повернулся, и, не вынимая трубки изо рта, подал Дину руку в знак согласия.
—Спасибо! — Дин бодро пожал мозолистую ладонь фермера.
Когда старик разорвал рукопожатие, Дин поудобней устроился в повозке и взглянул на дом. В дверном проёме ему на прощание махала рукой Венди. Дин поднял наглазник на лоб и помахал ей в ответ. Легонько кивнув, сестра исчезла в тёмном проходе и закрыла дверь. Едва до повозки долетел щелчок дверного замка, Дин опустил руку и с чувством свободы посмотрел наверх. В небе, на фоне утрене-голубой выси по-прежнему кружили чайки.
* * *
С уходом Дина кухня наполнилась тишиной. Не той звенящей или тягучей тишиной, но пустой, глухой, с редкими отзвуками и шорохами по углам. Будто из полного ведра вылили воду, и теперь по стенкам скатываются редкие капли. Тишина ползает по стенам, потолку, заглядывает в мерно кипящую воду, тут же спускается ниже — посмотреть на огонь в камине, и всё бросает несмелые взгляды на окно, куда грезит выбраться ближе к ночи. А пока её пугает девочка со светлыми волосами, которая вернулась в кухню с радостным кличем:
—Всё! Спровадила! — Венди вскинула руки вверх и крикнула кому-то, кто всё это время прятался в шкафу в прихожей. — Выходи! Он ушёл!
Шкаф приоткрылся. Наружу показалась ещё одна светлая голова. Поглядев по сторонам, Ника облегчённо вздохнула и вышла из своего укрытия. В руках служанка держала поднос, накрытый тонким лоскутом ткани.
—Уф, хвала Богам, — Ника поставила поднос на стол, словно избавилась от тяжёлого груза, и вытерла лицо о подол передника. Пот в три ручья стекал со лба служанки. — Я уж думала — всё, пропали.
—Ничего не пропали, — хихикнув, Венди довольно выставила руки в бока. — Подумаешь, про компот узнал! Много ли он этого компота не пил? Вон, в школе всем водохлёбам на зависть. Главное — торт не увидел!
—И то верно, — согласилась Ника.
Дверь чёрного хода тихонько скрипнула. В кухне появился третий участник тайного заговора против Дина. Важно прошествовав до ближайшего табурета, Филя ловко на него запрыгнул, перебрался на стол и выжидающе уставился на Нику.
—Ну что, голодные глаза? — Ника отпустила передник. — Молока налить тебе, небось? Заслужил, заслужил. Иди сюда, пухля моя.
Ника подхватила Филю на руки, и кот потёрся мордой ей о щёку со сладким мяуканьем, когда в дверь внезапно постучали. Все трое удивлённо посмотрели в коридор.
—Кого это к нам принесло? — Ника отпустила кота, и Филя рысью скрылся на лестнице. Проводил его повторный стук. — Пойду открою.
Служанка вытерла ладони о фартук и вслед за Филей исчезла в прихожей, тогда как Венди торопливо заозиралась в поисках укромного места под поднос с тортом. Она распахнула дверцы шкафчика над рукомойником и нацелилась прятать угощение туда, на случай если Дин опять забыл дома своё остроумие или — ещё лучше, — кошелёк с деньгами.
Из коридора донеслись щелчок открывающегося замка и протяжный скрип дверных петель. В следующую секунду послышались радушные приветствия. Навострив ухо, Венди разобрала голоса. И как только она узнала второй голос, в кухне появилась Ника. Компанию ей составил нежданный гость.
—Часы ещё десять не отбили, а наша блудная пташка тут как тут, — Ника махнула рукой на свободный стул. — Чего стоишь, как бедный родственник? Садись! Чаю налить?
—Буду очень благодарен, — мягко ответил гость, но на свободное место не посмотрел. Его боготворящий взгляд приветствовал Венди.
Заметив это, Венди смешливо усмехнулась.
—Льюис, ты чего? — спросила она, вгоняя друга в краску. — Садись, здесь все свои. Выпьешь чаю, поболтаешь с нами. А то Дин ушёл, и как-то тоскливо сразу стало. Даже и цыкнуть не на кого.
Нервно хмыкнув, Льюис робко придвинулся к стулу, будто тот мог в любой момент взорваться, и присел. Теперь в доме миссис Лиё собралось три светлых макушки. Или, как сказал бы Дин, три маяка, озаряющих дом. Правда, голову Льюиса по-прежнему покрывала кожаная треуголка. Не без стеснения Льюис снял шляпу и упрятал её к себе на колени. Под ноги убрал небольшую коробку, что принёс с собой, сложил ладони лодочкой, потом огляделся.
—Давно тут не был, — зачарованно протянул Льюис.
—Да, давно, — кивнула Ника, которая собирала со стола пустые тарелки. — Сколько минуло? Полгода? Год?
—Со Дня Рождения Венди. В феврале, ещё до отъезда на материк.
—Ох, точно! — служанка отставила стопку тарелок к рукомойнику, вынула из таза с мытой посудой кружку и доверху наполнила чистой водой. — Да-да, помню-помню. И как там, на большой земле?
—Сложно сказать, — Льюис незаметно смял под столом поля треуголки. — Кроме гор я, можно сказать, почти нигде не был. Выезжали мы куда-то редко, да и то, чаще всего за припасами. Хотя сам город мне понравился, пусть там и ужасно холодно.
—Увы, — печально согласилась Венди. — Холод зимой, холод летом… И солнца почти не видать. Всё облака с тучами да дым из труб мастерских.
Воспоминания навеяли на Венди грустную полуулыбку. С поникшим видом девочка смахнула в ладонь крошки со стола и отвернулась. Вот теперь тишина в кухне стала по-настоящему звенящей. Её звон резал Льюису по ушам, от чего он смял треуголку ещё сильней. Льюис посмотрел в окно в надежде найти что-то, что подняло бы Венди настроение. И удача подмигнула Льюису.
—Зато снег круглый год лежит, — ответил Льюис, глядя на тополь за окном.
Обернувшись, Венди удивлённо посмотрела на друга.
—Снега много, да, — продолжал Льюис. — Помню, у нас было дежурство. Мы в парах чистили дорожку перед приютом. Потом лепили крепость и играли в снежки. Даже недавно, перед отъездом сюда. Наша команда выиграла битву, — гордо сказал Льюис, а затем честно признался, — Хоть мне и зарядили пару раз снежком в лицо.
Венди засмеялась, а Льюис просиял от того, что слышал её смех.
—То-то я думаю, чего это у тебя синяки под глазами, — Ника развернула на столе салфетку и поставила перед Льюисом полную кружку чая.
—А они у нас с Дином два сапога пара, — бросила Венди, пока доставала с верхних полок чистые миски и ложки.
Над кружкой завивался белёсый пар. Льюис его сдул и осторожно пригубил чай. Рядом Ника постелила ещё одну салфетку, встала напротив и приготовила пустую миску и ложку.
—Хочешь, поднимись наверх, — предложила Ника между делом. — У Дина кровать свободна. До вечера отоспишься.
—Н-нет, спасибо, — глаза Льюиса округлились, а плечи сжались. — Я и так выспался.
—Тогда держи! — хитро объявила Венди. — Будешь помогать!
Она протянула Льюису миску с ложкой — такие же, какие были у Ники, — а сама взялась за тарелку больше и глубже, полную густой бежевой массы. В ней Льюис узнал заварной крем.
—Не откажусь, —Льюис и принял миску у Венди.
Хлопоты к празднику спугнули тишину окончательно. Ника, Венди и Льюис стучали ложками, мешали крем и размазывали по коржам: ломким от воздуха, блестящим от сахара, хрустящим от сухости. Временами компанию отвлекал стук в дверь, и тогда Ника с замиранием сердца шла открывать. Но на пороге или теснился Фред, еле помещаясь в дверной проём, или возникал из ниоткуда Юфус, танцуя босыми ногами по нагретой брусчатке, или, к удивлению всех, пыхтел пароходом Джон, вернувшийся домой раньше обычного.
—Привет, папа! — поздоровалась из кухни Венди.
—Здравствуйте, мистер Мёрсер! — подхватили остальные.
—Привет, ребята, — обливаясь потом, Джон вошёл в прихожую. — Я бежал с редакции. Думал, вы уже начали.
—Смеётесь? — Ника потеснилась в коридоре. — Они без вас никуда! Да и потом знаете, в какие тридевять земель Венди братца отправила?
Но Джон не знал. Обмахиваясь треуголкой, он припал к стене и убрал со лба пот рукавом рубашки. Жаркое дыхание хрипело в горле у мистера Мёрсера, и Ника поскорей пришла Джону на выручку.
—Венди, налей мистеру Мёрсеру холодной воды! — крикнула она в кухню, а сама взяла у Джона из рук большой продолговатый чемодан и унесла прочь в кладовую.
Пальцы Джона соскользнули с ручки. Рука мистера Мёрсера упала мёртвой змеёй и стала болтаться навесу. Джон даже не заметил, что ноша пропала. Его усталый взгляд блуждал по потолку и сбился с хаотичного курса только тогда, когда к повисшей ладони прикоснулся холодный гранённый стакан. Медленно посмотрев вниз, Джон встретился взглядом с Венди.
—Спасибо, милая, — измученно улыбнулся Джон, взял стакан и тихонько осушил мелкими глотками.
Переваливаясь с пяток на носки, Венди ждала, пока отец напьётся.
—А что ты принёс? — незатейливо спросила она, смотря вслед странному предмету в руках Ники.
—Всё-то тебе надо знать, — Джон вытерся ладонью, но стакан отдавать не спешил. — Записку нашла?
—Ага, — Венди вынула из кармана платья сложенную вчетверо бумажку, с виду похожую на фантик из-под конфеты.
Ранним утром этот листок поджидал её на тумбочке у кровати. Спросонья Венди не сразу заметила записку, но немного погодя, когда сон оставил её, бумажка нашлась, и аккуратный отцовский почерк сложился в короткое послание:
«Отправь Дина на рынок.
Придумайте с Никой зачем.
Чем дальше — тем лучше.
Папа
P. S. Сегодня вернусь пораньше.
Приготовь место в кладовке»
—Со всем справилась? — улыбка на лице Джона окрепла, а глаза налились живым цветом.
—А то! — Венди скрестила руки на груди и выставила левую ногу на пятку. Острый носик победно задрался вверх, на губах девочки дрожала плутовская ухмылка. — Дин на рынке, кладовая разобрана!
—Чудесно, — похвалил Джон, с усилием толкнулся от стены и поднялся на ноги. Мотнув головой, он размял плечи, склонился в бок и заглянул в кухню. — Все собрались, кого приглашали?
—Ага, — в прихожей появилась Ника. Служанка отряхнула ладони от пыли и соединила в замок. — Жаль именинника всё нет да нет. Пора бы.
Правду Ника держала в узде. Стрелки напольных часов неумолимо ползли к пяти, а Дин никак не появлялся. Вместе с тем из общей суматохи незаметно пропала и близкая Дину светлая макушка. Щёки Венди пылали румянцем, а на висках проступили капли пота. Неужели она перегнула палку с магнолией? Её опасения развеял Юфус.
Заколдованный мальчик сломя голову нёсся по лестнице, махал руками и то ли шипел, то ли кряхтел — как бы то ни было, все, кто был в прихожей поняли только одно из его слов:
—Идёт! Идёт! Идёт! — как попугай повторял Юфус, прыгая по ступенькам.
Дом наполнился муравьиной беготнёй. Ника подорвалась на кухню тушить камин. Джон и Венди спрятались за поворотом коридора, ведущим к кладовой. Фред, Юфус и Льюис пригнулись на лестнице, выжидающе глядя на входную дверь сквозь балки в перилах.
Наступило молчаливое предвкушение. Ни звука не раздавалось в прихожей. Вот погасла последняя свеча, Ника одёрнула пальцы от тлеющего фитиля, и засаду праздничных разбойников накрыла рыжая полутьма. Разве что в щель под входной дверью пробивался тусклый вечерний свет. Вскоре его перебила фырчащая тень.
—…нечно, магнолия же в каждом свинарнике водится, чтобы я ещё раз эту магнолию разыскивал…— проворчала тень за дверью, а затем прогремели три уверенных барабанных удара. В гробовой тиши они прозвучали так, будто кто-то ломом выколачивал доски. Голос за дверью позвал, — Есть дома кто? Люди добрые, откройте!
—Никого тут нет, — хихикнул в общем безмолвии Юфус.
—Тихо ты, балбесина! — шикнул на него Фред и дал подзатыльник. Хлопок протрещал до конца коридора, в том числе до входной двери.
—Там кто-то есть? — опять позвали с улицы и стукнули твёрже.
На сей раз щеколда не выдержала и выскочила из паза. Дверь чуть отъехала в сторону. Спустя мгновение в открывшемся проёме появилась взъерошенная голова.
—Эй… Есть дома кто? — боязливо спросил силуэт у темноты и приоткрыл дверь шире. — А-у-у-у… Мыши-мыши…
В темноте послышался шорох — Джон ногтями поскрёб по крышке ящика со старой обувью, изображая мышиную возню. В свете с улицы он разглядел, как силуэт нервно покосился в его сторону, однако Джон и Венди спрятались отменно, и потому ничего, кроме расклеившихся ботинок, тень не нашла.
Дверь распахнулась. Силуэт переступил порог и запустил руку себе в бедро. Льюис понял, что тень что-то ищет у себя в кармане. Вот её рука вновь стала различима на светлом фоне. Раздался чиркающий скрип, крошечное пламя осветило коридор, и в следующий миг на Дина бросились сразу шесть фигур с громогласным воплем:
—С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!
Кричали хором все. Волна поздравлений накрыла Дина с головой. Долю секунды он держался под её натиском, а затем Дин с огорошенным видом, не меняясь в лице, повалился на спину. Только дымок от горящей спички остался витать на прежнем месте.
Фред, Юфус и Льюис, хохоча, покатились с лестницы. Ника и Венди бросились поднимать огорошенного Дина. Джон, посмеиваясь в кулачок, кое-как выбрался из укрытия. И именно с этой круговерти хохота, обеспокоенных возгласов и тихого веселья начался тот самый праздник, о котором Дин давно мечтал.
Тут же заиграла музыка. Джон, после недолгих уговоров, позволил ребятам достать с чердака старый граммофон, и Фред с Юфусом стремглав помчались наверх. Вскоре посреди кухни теснилась огромная золотая труба и чарующим женским голосом пела о том, как же бывает прекрасен снегопад в новогоднюю ночь. Пластинка, как выяснилось, в доме водилась всего одна, и не подходила к празднику. Но отчего-то новогоднее настроение лучше дополняло и без того счастливые шум и гомон.
—Хорошая песня, пап, — сказал Дин где-то на середине мелодии, — Давай оставим.
—Давай, — не смог отказать Джон, хоть и изредка косился на выжженный на граммофоне автограф.
«Джонатану Мёрсеру в память о лучших временах» — гласила неаккуратная надпись на боковой стороне. А ниже, чуть более мелкими буквами выведено имя: «Бенджамин Стеллор». Коснувшись взглядом надписи, Джон искривился в гримасе и отошёл к камину, где на противне стоял чугунок с глинтвейном.
Бен Стеллор – давний знакомый Джона. С ним мистер Мёрсер некогда искал подлинное завещание убитого короля Флойда. И времена те Джон едва ли мог назвать лучшими. История выдалась тёмная: убийцей короля оказался сам Бен, завещание после открытия сгорело в огне, а единственный человек, кто знал наследников лично, был застрелен лучшим другом. С тех пор дороги Джона и Бена разошлись. Джон предпочёл мирную жизнь, а вот Бен так просто сдаться не желал. Вот уже больше года он выслеживал настоящих наследников чтобы вернуть тех на трон. И наверное, Джон бы и сам был не прочь присоединиться, тем паче, что Бену помогали их старые друзья. Однако Джон знал: куда бы Бен не отправился, всюду над ним нависает всевидящий взор человека, чьё письмо Джон получил пару дней назад. То самое письмо, которое так расстроило Нику прошлой ночью. С автором письма мистер Мёрсер виделся лишь единожды. И Джон бы предпочёл больше к нему не приближаться. Увы, но именно этого от него и требовали в письме. Королевский регент Гектор Фланнаган вновь звал Джона присоединиться к расследованию.
—Па? Всё хорошо? — смятенно спросил Дин.
Джон мотнул головой и недоумённо посмотрел на сына. Тут он заметил, как долго крючится над чугунком. Жар обдавал лицо пряным ароматом, от чего в носу неприятно щекотало, а глаза слезились. Поморгав, Джон поспешно налил чашку горячего глинтвейна и закрыл чугунок. Крышка звякнула. Щёки ласкал непривычно холодный воздух.
—Всё в порядке, Дин, — коротко ответил Джон, выпрямляясь. — Просто я задумался.
Дин понимающе кивнул. Он хотел спросить что-то ещё, но вдруг чарующее пение «раковины», как называл трубу граммофона Дин, перебил оклик. Такой громогласный, что Дин подпрыгнул на стуле. Забыв о всех вопросах к Джону, он обернулся и злобно посмотрел в коридор.
—Эй, копуша! — Венди стояла на лестнице, держалась за перилла и свисала в проход на кухню. — Ты идёшь подарки открывать или нет? А то смотри! Мы и без тебя управимся!
—А ну! — Дин подскочил, словно ошпаренный, и опрометью помчался на второй этаж, в детскую. Взволнованный, он даже забыл вернуть Нике бутылку вина, которую служанка вынула из погреба и приложила Дину к ушибу на затылке.
С лестницы тут же донёсся скорый топот вперемешку с заливистым смехом. Потом раздался грохот и возмущённый возглас: «Ой, мамочки!». А затем смех превратился в старческое лающее кряхтение, которое больше походило на сип задыхающегося человека, нежели на хохот.
Заслышав знакомое оханье, Джон отставил глинтвейн и вышел в прихожую. Там, на лестнице, он быстро нашёл Нику, помогающую миссис Лиё спуститься вниз.
—Представляете, эти чертята чуть нас не сбили! — пожаловалась ему Ника, придерживая старуху подмышки.
—Не суди их строго, — Джон взял миссис Лиё под руку, и вдвоём с Никой они довели хозяйку дома до кухни. — Они же дети.
—Дети, дети, — повторила за ним миссис Лиё, улыбнулась во весь беззубый рот и снова засмеялась. Теперь её смех напоминал кряканье утки. — Мальчик мой тоже когда-то был ребёнком.
—Не знал, что у вас есть дети, миссис Лиё, — Джон помог старухе сесть на её любимый стул с высокой спинкой.
Хозяйка покрякала ещё немного и внезапно взмахнула руками. Джон и Ника немало удивились тому, сколь живо у неё это получилось.
—Были дети, были! — закряхтела миссис Лиё в приступе нежданного гнева. — Были, пока мой Шеффилд на пару с этим недоноском Греем не втянул моего мальчика невесть в какую авантюру! Я тогда Шефу ели башку не прострелила! Понимаете! Мы ж потому и разошлись.
Под «недоноском Греем» миссис Лиё всегда упоминала Мерри Грея — ещё одного участника тех странных событий, из-за которых Джон в итоге переехал в Хаффен. И Джону, и Лиё старый гвардеец насолил порядочно. Но уж откуда, а из могилы Мерри Грей до них точно не доберётся. Пуля в сердце загнала его туда навеки.
—Полно вам, миссис Лиё, — уняла злость хозяйки Ника и поставила перед старухой тарелку с овощным пюре. — Не будем о грустном. Праздник же.
Служанка посмотрела на мистера Мёрсера и поймала благодарность в его глазах.
А праздник тем временем расходился не на шутку. Пока на кухне взрослые неспешно болтали о былом, в детской кипел самый настоящий ажиотаж. Как только Дин и Венди ворвались в комнату и дверь за ними захлопнулась, друзья расселись на полу небольшим кружком, в центре сложили подарки. Скромная пирамидка манила Дина таинственной обёрточной бумагой и скрывавшимися за ней секретами. В трепете Дин чувствовал небольшую дрожь, и от того лишь приятней становился момент, когда он взял первый, самый верхний свёрток, и потихоньку развернул бумагу.
—Это от меня! — торжественно возвестил Юфус, придвигаясь ближе. — Я не знаю, как ты ешь эту гадость, но в честь дня рождения почему бы и нет?
—Тоже мне – гадость, — усмехнулся Дин, подбросил вверх первую конфету и, откинувшись назад, ловко поймал её зубами. — Вифал, хаф нафо!
Внутри оказался приличных размеров кулёк сливочной помадки. Не такой красивой, какую Дин видел в кондитерской лавке, но от того не менее вкусной. Изредка Джон покупал конфеты к чаю, но чаще Ника лепила угощение сама. За многие чаепития Дин выучил вкус настоящей помадки наизусть. И теперь он мог сказать наверняка — в чём-чём, а в сладостях Юфус знает толк.
—Дай-ка мне тоже, — Венди потянулась к кульку, захватила горсть конфет и осторожно надкусила с краю самой большой из попавшихся.
Остальные тоже были не прочь отведать лакомства, и Дин, развернув бумагу шире, аккуратно выложил кулёк в центр, подле других подарков. Все в момент украли по две или три конфеты каждый, так что скоро кулёк опустел едва ли не на половину. Только Юфус не притронулся к угощению и с удовольствием наблюдал со стороны.
—Понятия не имею, где ты их раздобыл, — Дин запустил в рот очередную конфету. — Но это фантастика.
—Да, Юф, — согласился Льюис. — Помадка отличная.
—Спасибо, ребята, — Юфус широко улыбнулся и оглядел остальных. Фред и Венди уминали конфеты одну за другой, и кроме этого зрелища для Юфуса никакая другая награда была не нужна. — Но это же ещё не всё.
—Да, Дин, не тяни! — подхватил Фред. — Открывай гостинцы!
Оживившись, Дин облизал пальцы, обтёр липкие ладони о рубашку и хищно посмотрел на оставшиеся два подарка — от Льюиса и от Фреда. Такие разные, они лежали бок о бок, но Дин глядел на оба с равным любопытством. Тот, что лежал по левую руку, был большой и причудливой формы. Второй, напротив, крошечный, с ярко выраженными гранями плоской квадратной коробочки. Так и не сумев определиться, с какого начать, Дин выставил указательный палец и заводил влево-вправо.
—Раз-два-три-четыре, сосчитаем дыры в сыре, если в сыре много дыр…— продолжение детского стишка затерялось в неразборчивом сопении, но конец пришёлся на самый большой подарок. —…значит, вкусным был вчера!
Считалочка кончилась. Дин потянулся к мудрёному предмету в фиолетовой обёртке. На ощупь он был мягкий, бумага хорошо проминалась, и Дин держал подарок почти навесу, надеясь не сломать то, что находится внутри. Бережно отвернув первый лист, Дин с прищуром посмотрел на друзей.
—Так, а этот у нас должно быть о-о-от…— хитрый взгляд Дина скользил от Фреда к Льюису и наоборот, пока не вонзился в коренастого паренька. —…от Фреда!
Глухие аплодисменты сопроводили имя фермерского мальчика. Беззаботно откинувшись назад, Фред хлопал и следил за тем, как разлетаются по комнате обрывки бумаги. Дин отбросил последний кусочек обёртки.
—Ох-хо-хо! — из груды бумажных комков Дин поднял вещь повыше, чтобы все могли разглядеть, раскрутил подарок в ладонях, на миг оставил в воздухе беспомощно вертеться, затем поймал обратно и изящным движением нацепил бордовую треуголку себе на макушку. — Капитан Мёрсер, к вашим услугам!
Не успел Фред развести руками, как Дин обезьяной запрыгнул на кровать, выставил ногу на изножье и приложил ко лбу ладонь «козырьком».
—Что это там маячит вдали? Неужто морское Свондище опять пробудилось подкрепиться добрыми учениками в три часа ночи?
Комнату охватил оглушительный смех. Фред не удержался на локтях и упал на спину. Юфус согнулся по полам, лицо его налилось кровью. Венди закрыла рот руками, но хихиканье её коверкалось и становилось похожим на крик чаек. Самым стойким оказался Льюис. Он резко указал на потолок и деланым басом скомандовал:
—Свистать всех наверх! Чудовище разбушевалось! Кажется, вот-вот и оно проглотит нашу прекрасную леди!
Пальцы Льюиса изогнулись крюками и неожиданно впились в плечи Венди. Девочка вскрикнула, однако проворно вывернулась и окатила Льюиса волной бумажных обрывков.
—Видали! — подыграл сестре Дин. — Прекрасная леди, оказывается, та ещё тёмная лошадка!
Он спрыгнул с постели, зашёл к Венди и Льюису со спины, встал на колени и обнял друзей.
—Морская пена заливает палубу! Прощайте, братцы! Команда идёт на корм рыбам! — Дин склонялся то влево, то вправо, изображая качку корабля. Вдруг он замер и посмотрел на окно. — Но что же это? Отважный Бобби Чепмен по кличке Шакал взобрался на самый нос! Неужто он собирается прыгнуть прямо в пасть чудовищу?
Фред, который только-только оправился от безудержного хохота, подхватил идею и скрипящим противным голосом ответил:
—Да, други мои! Я пожертвую своей мерзкой персоной! Монстр подавится мной и захлебнётся в грязи и смраде! Попутного ветра, не поминайте лихом!
Мнимое болтание вымышленного судна прекратилось. Дин отпустил Венди и Льюиса и вернулся на своё место в кругу. Глаза его были опущены вниз, веки прикрыты в наигранной тоске. Правая ладонь легла на грудь, где находилось сердце.
—Вот и всё, рогатые, — печально всхлипнул Дин. — Отбились мы и вместе с тем потеряли верного доносчика и прекрасного изменника. Покойся с миром, Бобби. Ты был первоклассным ублюдком!
—Ди-и-ин, — раздражённо проскрежетала зубами Венди. На секунду сестра превратилась в морское Свондище, каким его описывал Дин.
—Прошу прощения, миледи, —отвесил учтивый поклон Дин и исправился. —Вернее, стал чудовищным дерьмом на дне моря.
Недовольный ропот Венди утонул во всеобщем веселье.
Напутственная речь кончилась. Дин поправил треуголку, отряхнул рубашку и присел рядом с остальными. Все смотрели на него вопросительно. Особенно Льюис, чей подарок одиноко дожидался своего часа, робко выглядывая между разбросанных повсюду обрывков. Дин решил не пытать Льюиса томительным предвкушением и прилежно взял коробочку в руки.
—Ну что, Льюис, момент истины? — шутливо спросил Дин и снял обёртку.
Под толстым слоем бледно-жёлтой выгоревшей бумаги пряталась шкатулка из полированного дерева. На свету крышка явно отливала лаком. Природные тёмно-коричневые узоры змеились по граням шкатулки, огибали неприметные стыки крышки и основания и закруглялись на миниатюрном пазу, служившим своего рода замком. Дин повертел шкатулку в руках. Везде его ждала одна и та же картина.
—Что это? — мальчик поднёс коробочку к уху. — Там что-то есть?
—Открой и узнаешь, — с таинственной ухмылкой на губах ответил Льюис.
Интрига сразила Дина наповал, и он, не мешкая, открыл шкатулку.
В вечернем персиковом свете предстало крохотное соломенное гнёздышко. Среди сухих травинок, пуха и листьев ютился скрученный спиралью кожаный ремешок. Поперёк спираль рассекала тонкая металлическая пластина, и на миг Дин увидел силуэт чёрного наконечника, мелькнувшего в её стеклянном боку. Он наклонился вместе со шкатулкой. Силуэт повторил манёвр.
—С Днём рождения, — поздравил откуда-то издалека голос Льюиса.
Ответ Дина затерялся в тяжёлом дыхании. Разного рода мысли цеплялись за язык и не давали выговорить ни слова. Их буйство продолжалось несмотря на то, что Дин уже вынул странное изделие из шкатулки и поместил в ладони. Закрученный ремешок напоминал сжатую пружину. Циферблат гордо блестел на фоне скучных тёмно-коричневых колец.
—Какая красота! — заворожённо выдохнула Венди.
Переполненный чувством восхищения Дин в конце концов оправился после недолгого смятения и нашёл в себе силы скороговоркой задать единственный вопрос:
—Ты ведь их сам сделал, правда?
—Ага, — без тени напыщенности ответил Льюис. — Думал, раз ты хочешь отправиться в путешествие, тебе понадобится помощь. Надеюсь, ты найдёшь по нему нужную дорогу.
—Погоди, о чём…
И прежде, чем Дин успел договорить, Юфус подорвался с места, схватил из рук Дина подарок и помчался прочь из комнаты. Потребовалась доля секунды, чтобы Дин с Фредом погнались за вором. Но даже этого короткого мгновения хватило на немалую фору беспокойному озорнику. Вскоре коридор грохотал криками, руганью и беготнёй. Иногда раздавался глухой стук дерева. Льюис и Венди покосились на открытый дверной проём. Переполох вволю прогремел через всю лестницу, снизу вверх.
—Чего это они там? — недоумевал Льюис.
Он откинулся назад и попытался увидеть друзей. Безуспешно. Ребята бегали где-то на третьем этаже, и одним Богам было известно, какие забавы они себе придумали.
—Палками вооружились, — подсказала Венди и повернулась к Льюису. — Нам стоит спуститься. Сейчас начнётся ужин.
—Посидим ещё немного, — Льюис крепко взял Венди за руку. — Нечасто мы остаёмся вот так, наедине.
—Хочешь забрать всю мою красоту себе? — усмехнулась Венди. — Гляди, как принарядилась!
Завертевшись, девочка словно взлетела ввысь. Её платье вспорхнуло стаей сизых голубок, переливаясь атласными отражениями. Закатное солнце играло на нём огненными бликами, света в комнате прибавилось, и в следующий миг золото волос Венди блеснуло фиолетовыми звёздами. Бусы, вплетённые в косу Венди, ярко сияли в лёгком сумраке.
—Хочу добавить одну деталь, — ответил Льюис и тоже поднялся на ноги. —Можно тебя пригласить?
Просьба осталась неуслышанной.
Увлечённая, Венди не переставала кружиться. Тогда Льюис улучил момент и с наскока ворвался в голубой вихрь её праздничного одеяния. Протянув руку, он коснулся щеки Венди, пальцами отвёл выбившуюся из чёлки прядь золотых волос и заколол бело-розовым цветком магнолии. До сих пор Льюис выжидал удобного случая, оберегая цветок в кармане жилета. Случай выпал как никогда подходящий.
Вращение стихло также быстро, как и началось. Стоило Венди привстать на носки, Льюис повёл мечтательный поток девочки прочь. Ветерок гудел вокруг них спокойнее, детская вновь обретала знакомые очертания. И только пара остановилась в центре комнаты, как Льюиса одарили поцелуем в уголок рта. Скулы Льюиса зарозовели, отчего он стал сам похож на магнолию. Венди отстранилась на шаг и отвела взгляд.
—Вот теперь идеально, — она поправила цветок за ушком.
Льюис застыл на месте. Из оцепенения его вывел истошный боевой клич.
В комнату длинным прыжком влетел Юфус, за ним вломились красные как помидоры Дин и Фред. Со всех троих обильно стекали ручьи пота, зато и Дин, и Фред лучились победными оскалами. В отличие от Юфуса, который в страхе смотрел на выросшую перед ним сплошную стену. Он боязливо обернулся на друзей и попятился назад. Тут нога его споткнулась о половицу, и сам Юфус, испуганно ойкнув, свалился на кровать Венди. Дин шагнул вперёд и ткнул в Юфуса кочергой, что держал в руке, точно шпагу. Юфус дёрнулся вправо. Дин расставил ноги шире, не давая ему шанса отступить.
—Что, Юф? Набегался? — весело спросил Дин и выставил кочергу дальше, вынуждая Юфуса откинуться на кровать сильней. Так его поза стала открытой и беззащитной. — Загоняли мы тебя?
—Кто? Вы? Попридержи коней! Я ещё только разогревался! — вызывающе ответил Юфус, хотя глаза его говорили об обратном.
Взгляд Юфуса лихорадочно искал пути к побегу. Но, как назло, все пробелы закрывал либо Дин со своей шпагой, либо Фред, чей светлый ум посетила идея захлопнуть дверь и задвинуть цепочку. Везде Юфуса ожидал провал. А между тем изгиб кочерги Дина угрожающе приблизился почти вплотную.
И вдруг панику Юфуса как сдуло ветром. Глаза его сверкнули азартом, губы дрогнули в надменной ухмылке. Такие перемены в лице соперника Дину вовсе не понравились, и он вцепился в кочергу обеими руками. Дин поднял оружие выше, однако Юфус будто не замечал стращания. Плутоватый взгляд смерил Дина. Табуретная ножка нацелилась ему под левое ребро.
—А как насчёт такого?
Не успел Дин ответить, как Юфус вскочил на кровать и в мгновение ока стал выше на добрых две головы. Застигнутый врасплох, Дин сделал выпад и нанёс удар Юфусу в колено. Кочерга и ножка скрестились с глухим стуком. Юфус с лёгкостью отбил атаку. Дин ударил повторно, но промахнулся и зацепил лишь воздух на том месте, где только что был враг. Сам Юфус сделал прыжок и уже стоял на подоконнике, где открывался просторный вид на город.
Запястье Юфуса блеснуло украденными часами. Ослеплённый Дин яростно ощерился.
 —Попробуйте догнать! — крикнул Юфус, перебивая шум с улицы, а затем схватился за внешнюю раму, подтянулся и исчез в оконном проёме.
—Вот дерьмо! — воскликнул Фред и подбежал к окну.
В это время Дин уже по пояс высунулся наружу. Как на ладони расстелилась перед ним родная улочка, битком набитая прохожими. В переулке напротив в тени навеса отдыхала дружеская компания. Завидев мальчику в окне, две или три девушки указали на Дина, а затем посмотрели куда-то выше, и вся группка восторженно загалдела. Дин ухватился за ставни и повернулся лицом к крыше. По внешней стороне здания, держась за выступы в фасаде, карабкался Юфус.
—Фред, бегом на третий этаж! — скомандовал Дин и влез на окно.
Без лишних слов Фред бросился к выходу, отодвинул цепочку и вырвался в коридор. Торопливые шаги быстро смолкли где-то на лестнице.
Обдуваемый ветром Дин выпрямился и встал на самый край подоконника. Девушки из переулка изумлённо ахнули, даже кавалеры их уставились на Дина в некоем подобии сопереживания. Дин и сам немало поразился прихлынувшей отваге, вот только отвага мигом улетучилась, когда он наклонился и прикинул, далеко ли падать. Падать, выяснилось, далековато. Не теряя веры, Дин поднял взгляд наверх и поудобней обхватил кочергу. На этом жесте к Дину подбежала Венди, которая сообразила, что задумал брат.
—Дин, сейчас же спускайся! — сестра вцепилась ему в рубашку и отчаянно потащила прочь от обрыва. — Я не позволю тебе вот так глупо расшибиться!
—Всё будет хорошо! — позвал Дин и обернулся с улыбкой от уха до уха, повторяя уверенней. — Ты же знаешь, всё будет хорошо!
—Всегда ты так говоришь! И всё равно я всегда волнуюсь! — протестовала Венди, но всё же вняла призыву и подняла на Дина круглые испуганные глаза.
Неподдельная тревога звенела во взгляде сестры, и Дин, присев на корточки, нежно прикоснулся к щеке Венди. Морщинки на её лице слегка распрямились, напряжённые скулы побледнели, пальцы разжались.
—Но всё же случалось хорошо? — спросил Дин, и Венди молча кивнула. — Вот и славно.
Дин вновь встал во весь рост, возвращаясь к намеченному плану. Но прежде, чем он успел его воплотить, Венди крикнула:
—Пообещай! Пообещай, что ничего не случится!
—Обещаю! — соврал Дин и отправился навстречу безрассудству.
Замахнувшись как следует, Дин, не глядя, нанёс дугой удар изгибом кочерги и вбил острый конец в деревянную раму. Раздался треск, посыпались обломки. Дин потряс ложную шпагу, проверяя на прочность. Кочерга шатнулась, но не настолько сильно, чтобы Дин разуверился в задуманном. Он обхватил кочергу повыше. Если бы на месте кочерги оказалось лезвие, ладоням Дина пришлось бы очень непросто. Как, впрочем, и самому Дину.
Точно по канату Дин взобрался по кочерге наверх. Кочерга ходила ходуном, норовя в любой момент вывалиться из дыры, но Дин поднялся вровень с рамой и крепко взялся за уступ. Подтянувшись, Дин оттолкнулся от открытой ставни, опёрся в раму второй рукой, вытянулся и наконец ремнём коснулся балки, в которую недавно вогнал кочергу.
Перед Дином открылась сплошная стена оранжевого цвета, лишённая балок и выступов. Разве что рамы окон на третьем этаже выступали широко. На них-то и нацелился Дин. Извернувшись, он боком вполз на балку, вытащил из рамы окна ниже кочергу, кое-как встал пятками на уступ и потихоньку выпрямился во весь рост. Пальцы на ногах холодила пропасть, и Дин старался не терять из виду небо и оглядываться только по линии горизонта. Впрочем, оглядываться долго не пришлось. Знакомый стук привлёк внимание Дина, и мальчик увидел Фреда и Юфуса, бившихся у соседнего окна.
Друзья сражались по разные стороны баррикад. Фред осторожно глядел из-из окна и в большей степени защищался. Юфус же, наоборот, колотил ножкой без разбора. Ногами он упёрся в стену, одной рукой зацепился за подоконник, а другой беспорядочно махал в оконном проёме, часто выбивая глухой стук из ставен. Силы противников сравнялись. Юфус неумолимо пробивался вперёд, однако Фред сдерживал натиск и раз за разом отбрасывал Юфуса. Вскоре Юф ошибся и пропустил удар. Фред мощным толчком откинул его назад и схватил за ладонь, чтобы в случае чего успеть втащить друга внутрь. И всё же поединок продолжался.
Вот их «клинки» опять скрестились вместе. Юфус давил табуретной ножкой на фомку Фреда, держа орудие почти над головой. Колени Юфуса согнулись так, что пятки едва не касались зада, и, несмотря на весь свой боевой пыл, друг явно висел на волоске от проигрыша. Тут Дин и разглядел коварную ловушку, расставленную для Фреда. В попытках достать Юфуса Фред перегнулся через подоконник и открыл верхнюю часть оконного проёма. Хитрый взгляд Юфуса наметил брешь в защите.
—Фред, берегись! — крикнул Дин и как раз вовремя.
Изогнувшись, Фред отвлёкся от дуэли и отскочил вглубь комнаты, закрывая прореху. В этот момент Юфус словно заводная пружина оттолкнулся от стены и запрыгнул на подоконник. Он уже собирался спрыгнуть в комнату, как вдруг был встречен воинственным кличем Фреда и внезапной штыковой атакой. Дин испугался, что сейчас Юфус и впрямь камнем рухнет на мостовую. Но Юфус не растерялся. Он крутнулся на носке, подскочил на подоконнике и ухватился за козырёк крыши. Лом Фреда пронзил лишь задорный детский смех.
—В чём дело, братцы? — Юфус перехватился с одной стороны козырька на другую и развернулся лицом к друзьям. — Никак вы загонялись, а?
На вопрос Фред ответил бешенным взмахом фомки. Лом мелькнул у Юфуса прямо перед носом, и Фред взобрался на окно, чтобы достать дальше. Однако Юф ухитрился напасть первым и, подтянувшись, лягнул Фреда в живот. Фред рухнул внутрь дома и больше в окно не высовывался.
—Ну, как знаете, — Юфус закинул ногу на уступ и боком влез на крышу.
Стоило Юфусу перебраться на макушку дома, снизу донеслось отважное:
—Але-оп! — под громогласный возглас девушек и юношей из переулка Дин подпрыгнул, зацепился за козырёк, раскачался и обрисовал у крыши полукруг.
В воздухе Дин находился всего несколько секунд. Зато эти секунды и Фред, и Юфус, и ребята из переулка наблюдали с разинутыми ртами. Оседлав ветер, Дин устремился вверх и на мгновение воспарил над крышей. Когда он взлетел так высоко, что вся земля распласталась далеко позади, а впереди разверзлось бескрайнее небесное поле, Дин разжал кулаки и позволил лёгкому бризу нести его в потоке. Мир перевернулся вверх ногами. А когда вернулся к привычному распорядку, Дин уже приземлился на черепицу. Подобно цирковому акробату он расставил руки, завершая сальто.
В переулке раздались одобрительные оклики. На них Дин не ответил даже простым кивком. Схватка ещё не кончилась, и потому мальчик вытащил из-за ремня кочергу, которую заткнул за пояс перед трюком. Дин повернулся лицом к Юфусу. Тот тоже обнажил «шпагу» и обратил острым концом вперёд.
—Не надоело тебе, Дин? — голос Юфуса дрожал, ножка табурета сбивалась с цели. — По-моему, всё это слишком затянулось!
—Да, затянулось, — Дин наставил кочергу на Юфуса. — Так что, будь добр, отдай часы назад!
—Размечтался! — крикнул Юфус и ринулся в бой.
—Защищайся! — возопил Дин и завёл оружие за спину для атаки.
Кочерга и ножка скрестились ровно над гребнем крыши. Дин и Юфус встали на стыке черепичных скатов и балансировали на узком перевёрнутом желобке. Иногда кто-то из них соскальзывал, и тогда другой вкладывал в удар двойную силу. Но всякий раз завершение поединка отдаляли то осечки, то промахи, то не менее свирепые контратаки. В одну из таких Дин махнул кочергой чересчур рьяно и едва не выбил табуретную ножку у Юфуса из рук. Поднялся звенящий грохот, столь оглушительный, что Юфус чуть не потерял оружие. Уловив это, Дин, в надежде быстрей покончить со сражением, замахнулся на второй удар. Но тут Юфус пригнулся, и кочерга просвистела у него над головой. Дин понял, что открылся справа. Будто змея Юфус извернулся и ткнул Дина в плечо.
—Теряешь прыть! — не без триумфа предупредил Юфус, забыл про атаку и сам немало ослабил защиту.
Это стало для него роковой ошибкой.
Дин описал кочергой крюк под вытянутой рукой Юфуса и щелкнул в ребро. Юфус вскрикнул и согнулся вбок, но ножку не опустил. Тогда Дин и перешёл в яростное наступление. Раненный, он перебросил кочергу в левую руку и бил с неудобного для Юфуса угла. Удары проходили по прямой. Юфусу ничего не оставалось, кроме как обороняться и постепенно отступать. Дин тем временем уже водил кочергу исключительно кистью, хлеща друга в бедро, в ключицу, в колено и опять в ребро. Юфус как мог отражал удары, но Дин двигался быстро, и потому Юф пропускал атаки всё чаще и чаще. Лицо его исказилось в злобной гримасе. Дин был готов поклясться, что видел во взгляде друга изнеможение.
Вот они добрались до края крыши. Здесь стык кончался срезом и обрывался узким переулком, шириной не более полутора метра. Подгоняя Юфуса к краю, Дин поймал себя на мысли, что Юф сейчас наверняка просто перепрыгнет на крышу соседнего дома. Но вот соперник чиркнул пяткой по обрыву, проводил взглядом комья глины, упавшие вниз, и в ужасе остановился. Дин не упустил шанса приставить изгиб кочерги к его горлу. Юфус скосил взгляд на «шпагу» друга. Коротким взмахом Дин подбил Юфусу левое плечо.
—Ранен, — спокойно сказал Дин, а затем провёл кочергой до сердца, вдавил чуть сильнее и всё так же спокойно закончил бой. — Убит.
Табуретная ножка покатилась по склону на задний двор и со слабым стуком рухнула на землю. Лишённый оружия Юфус поглядел ей вслед, посмотрел на Дина и мягко ухмыльнулся. Дин было решил, что Юф опять выкинет какой-то фокус, но вместо этого друг молча снял с «отсечённой» руки украденные часы и отдал Дину. В волнении Дин сперва не смог затянуть ремешок на запястье – так сильно у него дрожали пальцы. И всё же трофей примостился на законном месте. Циферблат сверкал в лучах заката.
Дин взглянул на стрелки и обомлел.
—Гляди! — он развернулся полубоком к Юфусу. — Это же не часы!
В голове Дина эхом повторились слова, сказанные Льюисом перед дракой. «Надеюсь, ты найдёшь по нему нужную дорогу,» — пожелал Льюис, пока Дин открывал подарок. Теперь Дин наконец понял напутствие Льюиса и счастливо ему улыбнулся.
Единственная крупная жёлтая стрелка не отмеряла по крупицам засечки, как это делали дома напольные часы. Вместо этого она выбрала строго указывать в одну точку без малейшего движения. Дин чуть согнул руку в локте, проверяя, не сдвинется ли указатель. Стрелка маленько колыхнулась и быстро вернулась к намеченному курсу. Изумлённый Дин проследил за её направлением. В глаза мальчику ударило рыжее пламя заходящего солнца.
—Это ко;мпас, — сказал Юфус и уточнил. — Компас, который указывает на свет.
—Компа;с, — поправил Юфуса Дин, мечтательно глядя в догоравший день. —Пираты говорят «компа;с».
Друзья стояли на крыше дома и любовались открывавшимся видом на море. Где-то внизу улица взрывалась аплодисментами: компания ребят из переулка ликовала и радостно приветствовала участников сражения. И Дин, и Юфус, и даже Фред, в последний момент появившийся в окне ниже, махали им и тепло улыбались, а напоследок все втроём отвесили благодарный поклон. Кланяясь, Дин вежливо снял треуголку и нахлобучил обратно, распрямившись. Компас у него на руке твёрдо указывал на запад, вселяя в мальчика решительность.
«Я буду всегда плыть под Солнцем,» — вспомнил Дин обещание, данное им Венди на берегу, и все его сомнения развеялись.
Теперь он всегда найдёт Солнце.
Теперь он всегда найдёт свет.