Товарищ не понимает

 

Говорил тут с молодым священником. Он в некотором раздражении и в обидах, конечно. Следуя современным курсом, отучился весьма прилично в одном из лучших духовных учреждений, даже изучил какой-то древний и весьма редкий язык и, наконец, пришел служить на приход. И тут... Представим себе: кто-то обучился в престижном военном училище, пришел в часть, а ему там ведро со шваброю. Помой, мол, пол, а потом разберемся. Но, если плохо помоешь, то впредь будешь мыть, пока не выучишься.
Конечно, возможно виновата во всем диспропорция между сегодняшней прелестью гностицизма и  состоянием приходов. Никто никогда на приходе совсем не интересовался. К примеру, вопросы догматики, сложные и даже не очень сложные, не интересуют наших прихожан. В лучшем случае спросят: в каком году была принесена та или иная икона, или как перевести то или иное церковнославянское слово. Да и то хорошо, если так. Используют священника как ходячую энциклопедию или словарь, но никто не заинтересуется проблемами перевода  Библии Пешитта.
А тут приходит в небольшой храм молодой священник. И ему после жесткого обучения в течение лет 6 и возможно стремившемуся к высшим сферам богословия - тоже ведро и шетку. У священника сейчас изъяли таинственную сферу. Священник теперь организатор. Сколотить  группу из молодежи или миссионерскую для совместного изучения Библии и начать по возможности выталкивать молодежь из Церкви формализмом и бездуховностью. Меньше всего они  хотят походить на длиннобородых православных старцев и бреются. А православных людей интересуют не футбольные турниры и не турпоездки, а ветер, вернее слабый ветерок, едва сохранивший силу, но все-таки могущий называться дуновение Святой Пятидесятницы. Немногим выпускникам нравятся поставленные пред ними задачи. Но скоро он понимает, что это единственный путь, ведущий вверх по служебной лестнице. Сначала придется преданно заглядывать в глаза настоятелю и организовывать скаутские отряды. Потом попасть в какую-нибудь комиссию, и потом, набрав силу, сковырнуть настоятеля, при удобном случае. Конечно, когда тот пошатнется. И, разумеется, найти покровителя в патриархийных кругах. Но все это для блага церкви, не для себя, поэтому, как не отвратительно, придется потерпеть. Чтобы достигнуть высот и с них начать исправление церкви. И начинает прокладывать путь снисхождения молодого   священника в маститого церковного бюрократа. Сейчас появилось на церковном небосклоне противное и словечко: система. Система  велит священнику стремиться в настоятели. Настоятель – единственный хозяин на приходе! Ура такое  решение принял Собор об отмене решения 1961 года об отстранении священника от финансово-хозяйственной деятельности.  Дальше этот один из столпов современной системы начал расти дальше и вырос до отстранения всех кроме настоятеля от финансово-хозяйственной деятельности. Теперь настоятель регулирует денежные потоки: сколько должно утечь в патриархию, сколько себе в карман. А дальше небольшой ручеек для поддержания с клира, сотрудников и самого прихода. Приходилось слышать от весомых настоятелей: Я здесь патриарх. А это  мой диацез (имеется в виду приход, даже не очень большой, по сути). Но на настоятеля хватит, а остальные не нужны. И выпускники, будут всю дорогу ищачить и сносить даже подлости, которыми так богата наша церковная среда, чтобы достигнуть заветной цели и стать настоятелем. А потом уже, будучи человеком, у которого руки в крови, в символическом смысле, конечно, хоть бывает, что и во вполне реальном, но идеал,  у которого Соня Золотая Ручка, он будет вздыхать или посмеиваться над своим идеализмом (зависит от конкретного человека), и иногда на престольном празднике, после того как архиерей уедет, он со своими  однокашниками за столом будет вспоминать:  «А помнишь?». Повздыхает-повздыхает. Все равно ничего не сделаешь – система и пойдет считать выручку. Ведь не будешь жить по ее законам – выбросит. А что за система такая, которой явно не было в апостольские времена? И может ли быть в церкви система. Или она и есть система? А как же: свята и непорочна? Был такой Михаил Новоселов. Ставший в последствии мучеником Он задался этим вопросом революционную и послереволюционную эпоху. Как же Церковь могла впасть в такое состояние, когда причащают виноградным соком вместо Крови Христовой. Когда в Церкви есть и большевики, и эсеры. Многопартийная система. И он понял, что существует Церковь. Которая свята и непорочна и церковная организация. Они всегда связаны. Но могут значительно расходиться, когда организация наберется значительным количеством грязи. Умереть нам все-таки придется, и поэтому стоит задуматься не о карьере и настоятеля,  а о принадлежности  Святой и Непрочной. Это и хотелось сказать молодому  священнику, который мечтает, что когда уберут того или иного все станет гораздо лучше. И главное его оценят по достоинству. Но чтобы стать членом Святой и Непорочной этого  не требуется. И Сам Господь не обещал, что будет легко