Таврическая сага. Гл. 5

              5.Сваты

                Рано утром, когда солнце только позолотило вершины гор, Тур с семьёй стал собираться в дорогу, в свой городок, в свой дом. Загостевались, а там дед Борей с мальцами на хозяйстве, да и дел много домашних, которые делать, не переделать. И на огородах пора убирать плоды земли, и к зиме запасы пополнять, да и много чего ещё.
                Вчерашним вечером, у Тура с Белозером, разговор был. Пора Рорика женить, взрослый сын уже. Невесту нужно подобрать, сосватать. Да пригожую, и работящую, старшим послушную, да здоровья крепкого. Детей рожать, да растить, в доме хозяйкой быть, здоровье нужно иметь доброе. Не легка жизнь сколотов, а у женщин, тем более.
                Есть у Белозера на примете, одна девица красная, роду уважаемого, родителей сильных, да честных. Так что решили после уборки урожая сосватать, не должны отказать, род то Белозёров и Борея уважаем сородичами. На том и порешили. А Белозер, да Ладимира поведут разговор с родителями девушки.
Семья Тура оседлала коней и двинулась в путь. Белозер, и Ладимира провели их до ворот города, вартовые выпустили всадников за город и те, вскочив на коней, рысью отправились домой.
                Когда подъехали к городку, солнце уже вышло из-за горных вершин. Городок проснулся, его жители занимались делами, а у закрытых ворот на страже стоял Златан, племянник Тура, его очередь быть на варте.
Златан поприветствовал всадников, и открыл ворота, да и так пора открывать, жители уже собирались выходить из городка. Кто на огороды, кто рыбачить, а кто и на охоту.
                У дома, Тура с семейством, ожидал Борей. Он знал, что сын вернётся в этот день, рано.
-Как гостевалось, как дорога? Что нового у Белозера, и в городе?
-Доброго дня, отец. Тур соскочил с коня, поклонился отцу в пояс.
-Да слава богам, всё хорошо, спокойно. Все живы, здоровы, и  дом в достатке. Предкам дары и уважение воздали, в баньке знатно попарились, да красну девицу для Рорика, приглядели.
-А что, унук, пора тебя женить, пока не загулял. Борей хитро улыбнулся в седую бороду. Пора мне и праунуков увидеть, пока силы есть, не покинули меня.
Рорик смущённо уставился в землю.
-Чего тушуешься, унук, вон какой вымахал. На полголовы отца перерос. Пора, пора, мёд да пиво ставить.
-Деда, да какое пиво да мёд. Девице ещё год до замужества. Успеется, погуляю до следующего года.
-Ну ладно, проходите в дом, отдохните малость, да перекусите с дороги, я тут просо отварил, да мясо стушил, есть, что на зубок положить.
                Подбежавшие, Вадим и Вовчик, взяли коней под уздцы и повели к коновязи. Лисичка сама расседлала Врана, задала ему сена в кормушку, дала коню воды.
-Лисичка, когда к морю пойдём? Ты не забыла, что обещала меня на дельфине покатать.
-Нет, Вовчик, не забыла. Давай узнаем, что сегодня делать нам нужно, а потом и решим, когда к морю идти. Попросим овец пасти сегодня, а Вадим пусть с мамой в огород идёт, помогать ей.
                Так и порешили. Родители не стали им отказывать, и Лисичка с Вовчиком погнали гурт овец к морю, пасти их на лугах прибрежных, прихватив с собой копья да рыбацкую, нехитрую снасть.
                Выгнав гурт на луг, который заканчивался у береговых скал, Лисичка распределила обязанности. Сама осталась с овцами, приглядывать, чтобы те куда не забрели, а Вовчик направился к морю, нарвать со скал ракушек, для наживки, и наловить немного рыбы. Рыба предназначалась для прикормки Скока, даром и дельфин катать не станет.
                Вовчик разделся, и с ножом, с небольшой сеткой вошёл в море. Добравшись до ближайшего огромного валуна, нырнул, и стал срезать раковины, укладывая их в сетку. Когда он вынырнул, то в сетке набралось с десяток крупных раковин. Теперь их нужно вскрыть крепким ножом, а мясо ракушек нанизать на костяные крючки, привязанные конском волосом к волосяной леске. На конце лески закреплено каменное грузильце, с отверстием, через которое грузильце крепилось к леске.
                Внизу, под невысоким обрывом, в чистой, прозрачной воде ходила стайка рыбин, вот им и подбросил Вовчик наживку. Ловить рыбу умели все жители городка, к этому их приучали с детства. Рыбой питались по обыкновению. Её жарили на углях, варили похлебку, солили и вялили впрок, так как зимой начинались сильные штормы, и наловить рыбы было сложно.
Да и кто зимой в море выходить на лодках рискнёт, а с берега не поймать, прибой сильный.
                Вовчик без особого труда поймал полтора десятка рыбин, и пошёл на поляну, сказать сестре, что рыба для дельфина наловлена. Лисичка наказала Вовчику смотреть за овцами, а сама направилась в бухточку, звать Скока. Он, видно, был не далеко, стайка дельфинов резвилась в море напротив луга.
                Вызывался Скок к берегу, следующим образом. Лисичка брала две крупные гальки, опускала их в воду, и стучала три раза подряд, затем перерыв, и опять стук. А после чего шлёпала ладонями по воде и сложив ладони у рта рупором, кричала: Скок, Скок, Скок! Затем опять стучала камнями под водой и шлёпала ладошками и так, до тех пор, пока от стаи не отделялся дельфин. Скок привык, что после таких сигналов его на берегу ждёт человек, и накормит его рыбой, а потом поиграет с ним. Дельфин отличал Лисичку, от других людей, и подплывал только к ней.
                Так было и на этот раз, дельфин отделился от стаи и поплыл к берегу, где его ждало угощение, а Лисичка позвала Вовчика. Вовчик стоял в прибойной полосе, в воде, и ждал, что будет дальше.
                Лисичка зашла в воду по пояс, чтобы дельфин смог подплыть к ней. Когда Скок приблизился, она стала бросать ему  рыбку, приговаривая: Скок, Скок, хороший, хороший. Понимал ли дельфин, что она говорит, или нет, Лисичка не знала, но Скок улыбался во всю свою физиономию, значит, он был доволен.
                Вовчик подошёл к сестре, и вместе с ней стал кормить дельфина, чтобы дельфин привык к его присутствию, и не боялся. Лисичка сказала Вовчику, чтобы он погладил Скока, называя дельфина по кличке. Скок, видя, что Лисичка рядом с другим человеком, не испугался, и позволил себя погладить. После чего Лисичка ухватила дельфина за верхний плавник, похлопала его по боку, и Скок медленно поплыл вдоль берега. Вовчик держался за сестру, потом тоже ухватился за плавник, и так они вместе и плыли вдоль скалы.
                У Вовчика, от радости, глаза стали круглыми, это так здорово, плыть, держась за дельфина, даже лучше, чем скакать на коне по горным тропам. Через некоторое время Скок развернулся, и поплыл обратно, к тому месту, где его кормили. Лисичка и Вовчик отдали ему оставшуюся рыбу, и дельфин поплыл в море, к своим сородичам, несколько раз выпрыгнув из воды, показывая, как он доволен.
                А Лисичка с братом, поспешили к овцам, пока те не разбежались с поляны в лес. Стадо паслось на поляне, среди леса. Три десятка овец, пяток ягнят, да трое подросших баранов. Вожак стада, матёрый, крупный баран, стоял отдельно, на бугорке, возвышаясь над высокой травой. Огромные, витые рога, торчали в стороны от крепкой головы. Вожак охранял стадо, он бдительно смотрел по сторонам, не крадётся ли рысь из леса, или волки. Ягнята, да и овечки, для них лакомый кусок. Бывает, что и унесут в чащобу, если баран потеряет бдительность, или пастух недосмотрит.
                Поэтому пастухи всегда брали с собой копья, и большие, охотничьи ножи. Мало ли что случиться может, защитить стадо, да и себя от лесных хищников, иногда приходится.
                Вокруг было тихо, чуткий, и бдительный вожак стоял спокойно, значит, рядом опасности нет.
-Вовчик, налови нам рыбы, а то солнце уже высоко, а мы ещё не ели. Запечём на углях, хлеб, да соль я взяла.
-Ладно, Лисичка, наловлю, ты только огонь разведи, да за стадом приглядывай.
Вовчик пошёл к берегу, а Лисичка стала собирать хворост для костра, иногда поглядывая на стадо и барана – вожака.
                Скоро хворост был собран, уложен под большим камнем на голой земле, на траве опасно разжигать, вдруг ветром в лес огонь понесёт. Тогда пожар будет, нельзя этого допускать, лес, это кормилиц  для прибрежных жителей.
Лисичка достала кремень, трут, кресало, и стала добывать огонь. Трут задымился, появился красный уголёк. Лисичка поднесла сухие травинки, раздула уголёк, трава загорелась и распалила тонкие сухие веточки сосны. Вот и костерок разгорелся, занялись ветки потолще, теперь только подкладывай немного сухих веток, и угли скоро нагорят.
                На поляне произошло какое-то движение, вожак забеспокоился. Он привставал на задние ноги, втягивал воздух ноздрями, и издавал глухое блеянье. Лисичка поднялась с земли, осмотрела опушку. В кустах подлеска явно кто-то был, слышался хруст сухих веток, и рычание с визгом, так визжат дикие кабаны. Но кабан для овец не опасен, для них опасны рыси, гепарды, да волки.
Взяв крепкое копье, Лисичка пошла к месту, откуда доносился хруст веток.
                Неожиданно, из кустарника выскочил крупный вепрь, шерсть на его холке стояла дыбом, глаза налиты кровью. Он рыл огромными клыками землю, дико визжа, направился в сторону Лисички. Это был раненный вепрь–олень, из его спины торчал обломок стрелы. В отличие от обычных диких вепрей, вепрь-олень был почти без щетины, на длинных ногах, и с четырьмя клыками. Верхние клыки закручены вверх так, что упирались в его лоб.
                Один его вид наводил ужас. Недобитый, раненный вепрь-олень, это страшный зверь, упаси Бог, стать на его пути.
                Лисичка обомлела, она понимала, что может произойти, а от вепря-оленя не убежать. С виду неуклюжий, но только с виду, страшный таран из головы как камень, четырёх клыков, и туши мышц и сала. Рядом стояла одинокая сосна, но ветки очень высоко, не допрыгнуть, не укрыться на дереве.
                Лисичка издала истошный крик: Во-о-о-вчик, Вовчик…, и бросилась к камню, где разгорелся костёр. Она решила, что отпугнёт зверя огнём, боятся дикие звери огня, даже волки и рыси. Добежав до камня, обернулась, кабан был в нескольких шагах. Его опущенная голова, с клыками как ножи, рыла землю, только камни летели в стороны.
                Всё, подумала Лисичка, сейчас кабан её порвёт, и инстинктивно выставила копьё, прижавшись спиной к валуну. Кабан с разгону напоролся на крепкое копьё с длинным, железным наконечником. Древко, упёртое в камень, сломалось, а лезвие вошло через толстый загривок в позвоночник. Кабан, порвав длинную рубаху, отпрянувшей в сторону Лисички, рухнул рядом с ней, уткнувшись рылом в камень. Он дико визжал, но подняться не мог, и судорожно бил о землю передними копытами, задние ноги были неподвижны.
                По поляне, в сторону камня бежал Вовчик, он услышал отчаянный крик сестры, схватил своё копьё и бросился на помощь. С разбега вогнал копьё в горло кабана и придавил так, что наконечник вышел с другой стороны шеи. Вепрь захрипел, и забился в конвульсиях. Вовчик не отпускал копьё до тех пор, пока зверь не затих.
                Лисичка поднялась с земли, бледная, как меловые скалы, припала к груди брата, и дала слезам волю. Как не была она отважна и решительна, но по сути своей, девочка – подросток.
                Вовчик успокаивал сестру, он сам чуть не разревелся, но ему нельзя реветь, ведь он будущий мужчина, воин, сколот. Позорно для мужчины сопли разводить.
                Брату и сестре стало не до еды, и, успокоившись, решили гнать стадо в городок, нужно прийти в себя, и спросить у взрослых, что с кабаном делать.
                Придя в городок, Вовчик и Лисичка загнали гурт в загон, и пошли во двор дома. Во дворе, у коновязи стояли четыре чужих коня под сёдлами. Один конь показался, Лисички знакомым, это был конь Бранко, Орлик. Сердце Лисички забилось часто, что это значит, к чему гости из бухты Гепарда? Лисичка и Вовчик вошли в дом.
                В доме, на лавах, вдоль стен большой комнаты, сидели родители, а напротив них, Бранко, с родителями и его дед.
Все обернулись в сторону Лисички и Вовчика стоящих у входа, и рассматривающих гостей.
- Бояна, что с тобой, ты чего такая растрёпанная, и испачканная, где рубаху то порвала? Что случилось?
                Заряна бросилась к дочери.
-Вовчик, что произошло?
-Да пасли овец у берега моря, я рыбы на еду пошёл наловить, а Лисичка за овцами присматривала. А на неё раненный вепрь-олень напал, так она его копьём убила.
-Доченька, как же ты так, слава богам, не дали тебе пропасть под клыками зверя лютого. Заряна запричитала, по её щекам потекли слёзы матери, от страха и радости за свою единственную, любимую доченьку.
-Заряна, Тур встал с лавы, хватит причитать, видишь, жива да здорова дочка, да и гости у нас.
               Заряна, вытирая слёзы ладонями, прижимала головку Бояны к своей груди, еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос.
-Дети мои, давайте на дворе, за столом скатертью накрытом, да за угощением скромным, потолкуем с гостями хорошими, да славными, за дела наши житейские.
Борей, с этими словами встал, приглашая всех во двор.
-Да уж, что же мы сидим, гости дорогие. Тур, приглашай гостей к столу, а я с детьми живо всё накрою. Вадим, Вовчик, Бояна, давайте стол накройте, да угощения несите. Рорик, достань из погреба мёд да квас, а ты Вадим, оленины настрогай копчёной, да языков. Вовчик, хлеба на стол принеси. Бояна, скатертью стол накрой, и лавы, тканиной.
              Заряна распорядилась, достала посуду да вилки, чтобы гости дорогие не руками еду брали. Вилки были серебряные, двузубые,  мастерами местными изготовленные. Чаши, и миски, деревянные, узорами украшенные, снаружи раскрашенные.
               Бояна, скатерть на стол накрыла, тканую, белёную, узорами и птицами диковинными расшитую. На лавы, стоящие вдоль обеих сторон, дорожки домотканые постелила, родителей да гостей к столу пригласила.
               Быстро дело спорится, когда в семье лад, да почитание. Стол накрыт, еда на тарелях, да мёд и квас в кувшинах, поданы. Бояна удалилась в дом, она поняла, по какой причине гости из бухты Леопарда приехали. Не маленькая, знала обычаи да обряды, только её сердечко тревожно  билось в груди.
                Хозяева и гости расселись друг против друга. Первым речь завёл Борей, по праву хозяина и старшего рода.
-А скажите нам, гости дорогие, что привело вас в наш дом, что за дела, или по случаю?
                Ответ держал Градимир, отец Домослава, дед Бранко.
-Хвала богам, и роду вашему славному, пусть мир и достаток живут в вашем роду и доме, а беды стороной проходят. А приехали мы к вам не случаем, а с делом достойным. У вас девица красна-соколица есть, а у нас сокол молодой, да достойный. Просим вашу Бояну, за нашего Бранко.
                После этих слов, Градимир развернул расшитый серебряными нитями, белёный холст, в котором был, завёрнут пшеничный круглый хлеб, с лепными украшениями, и подал хлеб на холсте Туру.
                Тур ответствовал: Славен ваш род, и почитаем в народе, должно и сына достойного вырастили. Слышали о вас и Бранко только добрую молву. Да и наша Бояна, достойной нашему роду выращена. Ума острого, здоровья крепкого, нрава верного. Как думаете, отец мой, почтенный, да жена верная, достойная пара для продолжения родов наших будет.
- Дети мои. Борей встал с лавы. Род наш, и славного Градимира, продолжать должно, славный сокол у них вырос, а Бояна верной супругой будет.
                Зареслава сидела поруч мужа, и украдкой вытирала материнскую слезу концом плата.
-На всё воля богов, и согласие моё даю. Быть сватовству, а свадьбу играть на вторую осень будем, мала ещё Бояна для замужества.
                Зареслава попросила Рорика, как старшего брата, привести Бояну. Рорик зашёл в дом, и через некоторое время вышел с Бояной, ведя её за руку. Бояна успела привести себя в порядок, переодеться в красивое длинное, до пят, платье из византийской паволоки. На шее наплечник жемчугом украшенный, на ногах сапожки тонко выделанной кожи, расшитые узорами.
                На голове, кокошник, шитый золотом и жемчугом, русые волосы заплетены в тугую косу. Лицо её было строгим, и торжественным. Рорик стоял за спиной сестрёнки, как бы ее, охраняя, так и должен делать старший брат, взрослый, мужественный сколот.
                Бранко, увидев Бояну, вскочил с лавы, и, покраснев, уставил взор в землю.
                Родители Бояны и Бранко, поднялись  с лав, подошли к своим детям, подвели их друг к другу на расстояние вытянутой руки. Затем переломили хлеб, привезённый для сватовства, и передали детям по половинке.
                Бранко, и Бояна приняли хлеб, теперь они засватаны, и будут ждать два года, пока Бояна не войдёт в возраст для замужества.
-Ну, гости дорогие, да сосватанные унуки мои, прошу за стол, отведать хлеба нашего, да мёда сладкого.
                Борей жестом пригласил всех за стол. За столом хозяева угощали будущих родственников лучшей снедью, мёдом сладким, квасом ягодным. Вели разговоры о делах, теперь общих, о том, где жить молодым после свадьбы, кто и что в их дом принесёт. Много дел впереди предстоит, многое пережить, и преодолеть в нелёгкой жизни сколотов.
                Когда подступили сумерки, гости засобирались в путь, благодаря хозяев за то, что не отказали им в сватовстве, за угощение доброе, хваля богов за покровительство.
                Семейство Градимира вскочило на коней, и выехало из ворот городка, дорога хоть и не дальняя, но после захода солнца, не безопасная, нужно торопиться.
                А на следующее утро, Рорик взял топор, и отправился на ту поляну, где вепрь-олень напал на Лисичку. Туша так и лежала около камня, видно лесные хищники ещё не почуяли легкую добычу, туша была целая.  Рорик вырубил наконечник копья, из спины кабана, наконечник, вещь ценная. Затем отрубил голову кабана, и подложил её в огромный муравейник. Пройдёт несколько дней, и муравьи очистят голову до кости. Тогда можно будет череп вепря-оленя водрузить во дворе дома на шесте, как символ первой крупной победы Лисички над диким зверем.
                У сколотов была древняя традиция, выставлять на высоких шестах, возле своих жилищ, черепа диких зверей. Эти черепа были первыми трофеями сколотских юношей, и девушек, добытых на охоте, и выставлялись как обереги, как знак последующим охотничьим трофеям, то же будет и с ними.
                Сколоты, не ставили свои жилища рядом с берегом моря, в поколениях сохранилось предание, что море может наступать на берег и затапливать всё побережье. Поэтому, сколоты, ставили свои городки на склонах гор, подальше от берега. Эта традиция зародилась давно, ещё с тех времён, когда море было пресным, а потом вдруг стало заполняться солёной, морской водой. Мореплавателям, плывущим вдоль полуденного берега, мимо городков стоящих на склонах гор, казалось, что на шестах выставлены черепа убитых врагов. Как говорится, у каждого своё на уме, отсюда и легенды о страшной жестокости сколотов, или как  их называли греки и римляне, тавры.
               Рорик вернулся домой, и семейство занялось домашними делами. Пора урожай собирать, да по сусекам и погребам определять, ничего не должно пропасть за зиму, всё достаётся тяжкими трудами.
               А вскоре, и их семье ехать в бухту Гепарда, сватать Рорику невесту.