Прерванный полет

         « Скорей бы пройти эту чертову точку!» - я надвинул на глаза противосолнечный щиток шлемофона, поскольку после обязательного противозенитного маневра солнце переместилось влево и вперед по курсу, залив внутренности кабины расплавленным золотом своего полуденного сияния.
         Хоть сегодняшний полет ничем не отличался от иного обыденного задания, грызло меня какое-то интуитивно-противное чувство. Это чувство появляется у меня, возникая сразу и вдруг, перед каким-нибудь неприятным вывертом судьбы, и в недвусмысленности такого предупреждения я за пять с половиной десятков лет своей жизни имел немало оснований убедиться. Поэтому поднимая самолет с взлетно-посадочной, которая находилась за две сотни километров от линии военного соприкосновения, и сейчас во время полета я пребывал в отличие от других дней своих фронтовых будней в каком-то нервно-настороженном состоянии. Что само по себе было достаточно иррациональным. Ведь каждый полет на сопредельную сторону, которая за время конфликта с каждым днем все больше насыщалась различными видами противовоздушной обороны, щедро поставляемыми ей великодушным дядей Сэмом, мог окончиться для меня трагически. Но, если бы, все было так гладко как обещали в начале этого противостояния, если бы не натолкнулись мои коллеги по летному ремеслу на такую противовоздушную мощь,  в течении нескольких боевых дней последнего месяца основательно проредившими порядки наших военно-воздушных сил, то и не сидел бы я сейчас в кабине этого штурмовика, не делал бы очередной разведывательный вылет, а оставался бы серым отставником, коротающим пенсионные дни в провинциальной и захолустной дыре, названия которой большинство населения страны  никогда не слышало.
   Я, несмотря на свое взвинченное состояние, опять вернулся к мыслям о правильности своего выбора месячной давности. Ведь не был он спонтанным, и пенсионного обеспечения мне как офицеру запаса на не хитрую провинциальную жизнь вроде бы хватало с учетом иногда случавшейся подработки. Но, когда, явившись по вызову в казенное здание, я выслушал предложение о контракте по своей бывшей летной специальности, что-то во мне перевернулось. Как будто через пыльное окно того кабинета, где мне сделали  предложение, ворвался этот режущий ветер реактивных высот. А собственно, чем мне еще было заняться на моем жизненном склоне? Так получилось, что вот уже десять лет я безнадежно один, и не имею перспектив обрести рядом родную человеческую душу. Как я не умер тогда во время своего чудовищного запоя? Когда судьба лишила меня в одночасье всех, кто был мне дорог.
   «А ведь я тогда умышленно не прекращал пить все те беспросветные дни, я хотел уйти из этого мира, ставшего для меня во внезапно свалившемся одиночестве просто неподъемным грузом», - подумал я, разглядывая появившийся внизу и немного сбоку от меня остров, который и был основной целью моей разведки.
    Островок этот, недавно оставленный нашими войсками, представлял собой бесплодный кусок каменной почвы площадью около пяти квадратных километров. Форсировав режим работы двигателя, я прошел, километрах в двух от него в стороне. Визуально эта каменная плешь на морской глади выглядела безжизненно.
   « Какого черта командованию взбрело  делать сюда авиразведку?! Со спутника не видно что-ли, что кроме помета от чаек здесь ни черта нет!» - злобно подумал я, снижаясь и проходя над островом на предельно малой высоте, отчего рассевшихся там бакланов просто сшибло звуковой волной, - « Или у них и спутники закончились?!».
    Привыкнув все делать тщательно, я еще раз проутюжил остров звуковой волной в обратном направлении и резкой свечой ушел вверх. Ну, все вроде, задание разведки выполнено, можно заваливать самолет в вираж и брать курс домой. Грызшая меня тревога затихла и, если и не ушла совсем, то сильно ослабила свою хватку.
   Вой охранного комплекса резанул бритвой по только что появившемуся спокойствию. Ракетная атака! Черт! Видимо не такие уж идиоты у нас в штабе! Стартовать ракете кроме как с проклятого острова было неоткуда. Когда ж эти черти успели завести сюда ракетный противовоздушный комплекс, да еще и так хорошо замаскировать его?
   Никакой паники у меня не было, все действия в подобного рода ситуациях отточены пройденной службой. Уйдя в вираж и усилив новую траекторию изменением угла тяги двигателя, я одновременно активировал БКО (бортовой комплекс обороны), который усеял мой инверсионный след множеством ложных тепловых целей.
  «Так!» - подумал я, охваченный азартом боя, - « Сейчас я пропашу вашу каменную лепешку!»
    Пальцы сбрасывают предохранители, активируя ракеты, скорострельные пушки заглатывают боекомплект. В оптике стремительно растут очертания чертова острова. Повторный вой тревоги и беглый взгляд на дисплей заставляют меня отменить атаку, так как на самолет идут еще три ракеты. Откуда эти-то, черт возьми! Видимо пропустил я какую-то водную цель, или лодка противника всплыла – сейчас не до раздумий! Потом подумаю, откуда эти сюрпризы! Прижимаюсь к морской поверхности и резко ввинчиваюсь в небо. Но, дьявол их побери, видимо за период моей отставки вооружение сделало не один, а просто множество шагов в своем прогрессе. Моя уловка не срабатывает, и одна из преследовавших меня ракет взрывается в точке траектории, в которой мы должны были разойтись в противоположные стороны. Поражающие элементы рвут хвостовое оперение моей машины. Двигатель отключается, напоследок высветив красными значками критические неполадки на дисплее. Рву рычаг катапульты, но ожидаемого взрыва пиропатронов, которые должны были отстрелить фонарь кабины, одновременно выбросив и мое кресло, не происходит.
« Да, что за…?!» - в голове лихорадочно несутся мысли, глаза же следят за несущейся мне навстречу водной поверхностью.
   Еще и еще раз пытаюсь задействовать катапульту. Тщетно. Удар. Темнота…

             продолжение следует